Текст книги "О главных христианских добродетелях и гордости"

Мнимое смирение

Мнимое смирение – это ложное, поддельное, напускное смирение. Оно выявляется в словах самоуничижения и смиреннообразием, то есть смиренным видом.

Страдающие мнимым смирением обычно говорят, и очень часто повторяют, что они грешны, и даже выявляют некоторые свои погрешности, как бы в доказательство своих слов о своей греховности, но внимательный собеседник, опытный в духовной жизни, сразу определяет, что перед ним человек, страдающий манией смиренности.

Мания смиренности – это одна из разновидностей гордости.

Человеку неопытному в духовной жизни трудно отличить мнимое смирение от истинного смирения. Иногда притворство обуреваемых этой страстью бывает так искусно, что действительно нужен очень опытный глаз и испытание, чтобы, как говорится, раскусить человека. А иногда притворство и обман их сразу обнаруживаются, особенно теми, кто близко и хорошо их знает.

Вот, например, мнимосмиренный в присутствии многих скорбит о своем ничтожестве, называет себя и грешным, и окаянным, и ненормальным… дурачком, и другими нелестными именами… Присутствующие думают: «Спаси его, Господи! Какой он смиренный!.. Даже не стыдится при всех обзывать себя так…» Но стоит только согласиться с ним и сказать: «Да, да! В тебе есть это!», как он тут же изменится и даже может возразить: «А ты откуда знаешь?» Но чаще он умолкает, затаив злобу и вражду на своего обличителя. Отныне он считает благодетеля своего врагом. Перестает здороваться, отворачивается, косится, при случае не прочь отомстить.

Есть такой рассказ, как мнимосмиренный инок пожелал вериги носить. Без благословения духовного отца стал просить кузнеца отковать ему вериги. Кузнец отказался, но инок в другой раз пришел. Тогда кузнец спрашивает у Наместника обители: «Что делать?»

– А ты испытай его, – сказал Наместник, – ударь по щеке. Если он смолчит, исполни просьбу, а если возмутится, обличи его.

Приходит инок в третий раз со своей просьбой. Кузнец сделал вид, что разгневался на него и ударил его по щеке. Оскорбленный инок ответил ему тем же… Тогда кузнец сказал:

– Прости меня, брат. Наместник так повелел испытать тебя.

Стыдно стало иноку, и он ушел.

Очень полезно испытывать тех, кто часто уничижает себя. Сразу выявляется истинное в нем смирение или напускное. Такое испытание часто отрезвляет больного и постепенно он становится здоровым.

Вот, например, человек уничижает себя и, как говорится, распинает себя за самый грех. Невольно напрашивается мысль: «Какое смирение! За такой ничтожный грех он, бедный, так казнит себя… Вот в ком высота! Вот где спасение! У такого не может быть больших грехов».

А кто близко знает его, может сказать:

– Что же ты так сильно сокрушаешься в этом грехе, будто больше у тебя и нет. Следовало бы тебе сокрушаться более о том-то и о том.

Большие тайные грехи выявлять в присутствии других не надо (наедине можно сказать о них), а надо напоминать ему только те грехи, о которых он сам говорил в другое время, или такие грехи, которые всем известны из жизни. Не надо бояться, что испортятся отношения. Это только на время его болезни до его выздоровления, а может быть, и на более короткий срок, зато потом возлюбит обличителя своего больше других.

Мнимое смирение происходит от нерадения, лености и тщеславия. Человеку хочется быть смиренным, а трудиться над собой лень, вот он и вступает на путь ложного смирения, кичится и превозносится им и в своих собственных глазах, и перед другими.

Обладающие мнимым смирением не выносят обличений и указаний на их недостатки. Они обиженно умолкают или начинают спорить, оправдываться, раздражаться и сердиться на своих обличителей, а потом и вовсе охладевают к ним.

Мнимое смирение, выражающееся в словах самоуничижения перед людьми, является только рисовкой, маскирующей тщеславие и гордость, поэтому надо строго следить за собой, за своими словами.

Некоторые, чтобы показать себя с благочестивой стороны и чтобы вызвать похвалу в свой адрес, очень часто крестятся и часто произносят слово «Бог».

Однажды слышу говорит один:

– Какой хороший человек!.. Глубоковерующий!

– А как Вы определили? – спрашиваю.

– Он всегда с Богом. На каждом слове вспоминает Бога!

– А вот такой-то, – говорю, – более верующий.

– Ой, что Вы, Батюшка! Он крестится редко, а про Бога не вспоминает.

Вот такое неправильное понятие у людей об истинном смирении, об истинном благочестии. Внешнее и показное принимают за истину, а если благочестивый скрывается от постороннего взгляда, то он, по их понятию, неисправный христианин.

Как нечестивец свой разговор пересыпает бранными словами, так некоторые христиане в своем праздном разговоре употребляют священнейшее слово без благоволения, без страха Божия, а иногда., избави Господь! – даже в шутливой форме, со смехом. А считаются благочестивыми!.. Великий грех имя Божие произносить всуе, то есть в простых разговорах, и тем более в шутках. В этом надо каяться.

Мнимое смирение бывает двух видов. Одно, как говорится, злоумышленное, когда человек не думает о своем спасении, но сознательно лицемерит и притворяется смиренным для достижения определенной корыстной цели, а другое, неосознанное, когда человек не понимает сути дела. Оно, в свою очередь, тоже делится на два вида.

К первому виду относятся люди, которые искренне ищут пути спасения и хотят быть истинно смиренными, но не знают закона духовной жизни, что спасение – внутри человека, и что надо скрывать свои подвиги и добродетели, поэтому они все свое внутреннее проявляют и внешне, не скрывая ничего, и тем опустошают себя. Эти люди быстро воспринимают замечания, не обижаются и сравнительно быстро исправляются. Но если они долгое время пребывают в таком состоянии, то может родиться и развиться тщеславие.

В данном случае от мнимого смирения рождается тщеславие и гордость.

Ко второму виду относятся люди, которые уже заражены тщеславием в разной степени. Для них смирение, как я уже говорил, – ширма. У этого вида бесчисленное множество вариантов проявления мнимого смирения. Как гордый человек гордится своей красотой, талантами, способностями и прочим, так мнимосмиренный тщеславится и услаждается своим показным смирением. Эти не воспринимают замечаний, обижаются и медленно, с большим трудом, исправляются. Бывают такие случаи, когда совсем не исправляются, но это, как исключение, когда человек в прелести. В данном случае мнимое смирение рождается от гордости и тщеславия.

Показное смирение в словах или, как называют его, смиреннословие вредит делу спасения по трем причинам:

1. Порождает и утверждает тщеславие и гордость.

2. Опустошает душу празднословием.

3. Наводит слушателя на соблазн, то есть на грех осуждения, зависти, празднословия.

Преподобный Варсонофий Великий пишет: «Смиренномудрый не должен высказывать свое смирение на словах; смирение на словах есть порождение гордости и беспорядочно рождает через них матерь свою – тщеславие».

А святитель Игнатий (Брянчанинов) пишет так: «Господь заповедал совершать все добродетели втайне (Мф. 6, 1–6), а смиреннословие есть вынаружение смирения напоказ человекам. Оно – притворство, обман, во-первых, себя, потом других, потому что утаение своих добродетелей составляет одно из свойств смирения, а смиреннословием это-то утаение и уничижается».

Как видишь, друг мой, лучше быть на вид гордым со смиренным сердцем, чем видом и словами казаться смиренным, а сердцем тщеславиться… Всем надо стараться быть серенькими, незаметными, скромными, молчаливыми и не выставлять напоказ свое мнимое смирение.

Кротость

Блажени кроткие, ибо они наследуют землю (Мф. 5, 5) – сказал Христос.

Что же такое кротость? Как для смирения, так и для кротости нет единого и точного определения. Так, например, преподобный Исаак Сириянин дает такое определение: «За смирением следует кротость и собранность себя, то есть целомудрие чувств, соразмерность голоса, немногословие, бедная одежда, скромная походка, наклонение очей вниз, сердце сокрушенное, неспособность к раздражению, бедность, скромные потребности, перенесение лишений, безбоязненность, бесстрашие перед смертью, терпение в искушениях, серьезность в мыслях, хранение тайн, стыдливость, благоговение и всегдашнее почитание себя ничтожеством».

А преподобный Иоанн Лествичник кротость определяет так: «Кротость есть такое состояние ума, когда он непоколебимым пребывает и в чести и в бесчестии. Кротость есть недвижимая скала, возвышающаяся над морем раздражительности… вместилище Духа Святого, утверждение терпения, дверь и даже матерь любви, дерзновение в молитве, узда неистовству, подательница радости, подражание Христу… Кротость есть спокойная решимость на всякую скорбь и даже на смерть».

Как видишь, друг мой, определение кротости и смирения во многом совпадают, однако, для кротости особенно характерна покорность воле Божией.

«Кроток тот, – пишет оптинский старец о. Макарий, – кто в смирении укоротил свою волю, то есть отказался от нее, заменив ее волей Божией и волей ближних».

Истинно смиренным и кротким легко жить на свете. Нет ничего в жизни, что могло бы вывести их из равновесия и нарушить мир душевный. Они все переносят с одинаковым спокойствием духа и принимают все, как от руки Божией. Они глубоко веруют, что без воли Божией с ними ничего не может произойти, поэтому одинаково радуются, когда Господь посылает им радость и скорбь. Такие люди никогда ни с кем не спорят и во всем охотно уступают всем. Они знают, что только кротостью и незлобием можно победить злую силу, а злом не победишь зло, поэтому они исполняют всякую просьбу окружающих, если она не идет вразрез с их совестью.

Кротостью человек украшается паче всякого наряда. Апостол Петр говорит девицам и женам: Да будет украшением вашим не внешнее плетение волос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно перед Богом (1 Пет. 3, 3–4).

Достигшим высоты и глубины кротости и смирения легко жить, но труден путь к достижению этих добродетелей. Кто еще на пути, для тех тяжела борьба с собою. Трудно, очень трудно терпеть чужие грехи, но зато это верный и надежный путь в Царствие Небесное.

 
Ты в жизни скорби и мучений
Не избалован был судьбой,
И много бед и огорчений
Уже испытано тобой.
 
 
Душою кроткой и смиренной
В надежде, вере и любви
Переносил ты неизменно
Все-все страдания свои.
 
 
Своим безропотным терпеньем
Умел ты скорби побороть,
Приемля все с благоговеньем,
Что посылал тебе Господь.
 
 
О, верь! Сторицею с годами
Вознаградится этот труд…
Не все ль, кто сеяли слезами,
Святою радостью пожнут?!
 

Примеры кротости и смирения святых

Иисус Христос, Царь и Бог вселенной, является символом кротости и смирения. Он повелевает и нам научиться у Него этим добродетелям (Мф. 11, 28–29).

Как Христос, так и Пречистая Его Матерь и все святые кротко обращались с людьми и не проявляли своей властности даже тогда, когда было на пользу человека. Они ждали, когда человек без принуждения, по доброй воле, обратится к добру, потому что именно это ценно и дорого для Господа. Христос сказал: Милости хочу, а не жертвы (Мф. 9, 13).

Господь наделил человека свободной волей и не хочет ущемлять этой свободы ни в чем. Он терпеливо ждет, когда человек сам откликнется ответной любовью на Его любовь и когда добровольно подчинит свою волю Его Божественной воле.

 
Спаситель мой! Твои веленья
Так легки для меня,
Когда пример смиренья
В Тебе вдруг вспомню я!
 
 
С любовию священной
Своим ученикам
Ты, Царь и Бог вселенной,
Омыл стопы их Сам.
 
 
Не ноги мне водою, —
Всего меня омыл
Ты Кровию святою
И вечность подарил.
 
 
И впредь с меня, как прежде,
Смывай всю грязь, как прежде,
Чтобы я в Твоей одежде
Достоин был Тебя.
 
 
Дух кротости, смиренья
Мне в сердце обнови,
Чтоб я в уничиженьи
Мог всем служить в любви.
 

Пресвятая Богородица – воплощение всех добродетелей и совершенств человеческих, украшалась высочайшим смирением и кротостью, особенно в том состоянии, которое крайне угрожало и тщеславием и превозношением.

 
В неизвестности смиренно
В Назарете Ты цвела,
Средь молитв уединенно
Мирно жизнь Твоя текла.
 
 
Но святой Своей десницей
Бог Тебя приосенил
И Небесною Царицей
Кроткой Деве быть судил.
 
 
Безызвестную обитель
Свет небесный осиял
Пред Тобою Небожитель
С вестью радостной предстал.
 
 
Благовестнику внимала
Ты смущенною душой,
Но с покорностью сказала:
«Воля Бога будь со Мной!»
 
 
Все сбылось – Твоя порфира
Краше всех земных порфир!
Сын Твой – Бог, Спаситель мира!
Пред Тобой склонился мир.
 
 
Но и тяжких испытаний
Много Ты перенесла,
Крестных Господа страданий
Соучастницей была.
 
 
Ты томилась, изнывала,
Но к виновникам скорбей
Ты враждою не пылала,
Ты молилась за людей.
 
 
И теперь, воспоминая
Твоего Успенья час,
Мы взываем: Пресвятая,
Заступи, помилуй нас!
 
 
О Чистая Мати Честнейшего Сына,
Надежда отчаянных всех,
Молися пред Сыном и Господом выну,
Да Сам Он отпустит наш грех.
 
 
Да Сам нас очистит и скорбные души
Избавит от рабства страстей,
И скрытые сети врага да разрушит
Рукой благодатной Своей.
 
 
О Дева Святая, развей усыпленье
И дух покаянья нам дай,
Всели в наше сердце святое смиренье,
Слезу сокрушенья подай.
 
 
Конец христианский подаждь нам,
Благая,
В мытарствах нас всех не покинь,
Сподоби достичь вожделенного Рая
И жить там во веки. Аминь.
 

Все святые, подражая Иисусу Христу и Божией Матери, порабощают себя ближним. Они первые с глубоким смирением и кротостью открывают объятия святой любви врагу и другу, всем без исключения, и через то приобретают такую любовь, которая не умирает вовеки.

Кротость и смирение являются отличительной чертой каждого святого, но наиболее они проявляются у юродивых и блаженных. Изучение их жизни наглядно показывает нам высоту их подвига и нашу собственную немощь духовную. Они воистину велики были в своих подвигах! Свою духовную красоту и свое стремление стать ниже всех они умело скрывали под покровом юродства, с радостью принимали поношения и бесчестия, презрение мира и даже побои.

Вот у кого нам поучиться, друг мой! Над ними издевались, били их, а они радовались… А чему они радовались? Тому, что это вело их к кротости и смирению, а значит и ко спасению. Через свое глубочайшее смирение они сделались святыми, близкими и, как говорится, родными Богу.

На фоне их величия и святости нам легче представить и осознать свое ничтожество, легче воспламенить в себе жажду спасения, понудить себя на подражание им, хотя бы только в той мере, чтобы переносить с радостью все скорби и болезни, какие посылает нам Господь для очищения души.

Преподобный Макарий Великий пишет: «Душа истинно боголюбивая и христолюбивая, хотя бы совершила тысячи праведных дел, по ненасытному стремлению своему ко Господу думает о себе, будто бы и не начинала еще трудиться для добродетелей; хотя бы сподобилась достигнуть различных духовных дарований или откровений и небесных тайн, по безмерной и ненасытимой любви ко Господу сама в себе находит, будто бы ничего еще не приобрела, а напротив того, ежедневно алкая и жаждая, с верою и любовию пребывая в молитве, не может насытиться благодатными тайнами и благоустроением себя ко всякой добродетели. Она уязвлена любовию Небесного Духа, при помощи благодати непрестанно возбуждает в себе пламенное стремление к Небесному Жениху, вожделевает совершенно сподобиться таинственного и неизреченного общения с Ним в святыне Духа.

…И будучи драгоценными перед Богом, не таковы они сами для себя: при своем преуспеянии и ведении Бога, признают себя как бы ничего не знающими, и богатые перед Богом, сами для себя кажутся бедными.

Если же увидишь, что кто-нибудь превозносится и надмевается тем, что он причастник благодати, то хотя бы признает душу свою бесчестною и униженною и себя нищим по духу и мерзким, окрадывается он злобою, и сам не знает того. Если и знамения творит он, – не должно ему верить, потому что признак христианства и того, кто благоискусен перед Богом – стараться таить сие от людей и, если имеет в себе все сокровища Царя – скрывать их и говорить всегда: не мое это сокровище, другой положил его у меня, а я нищий; когда Положивший захочет, возьмет у меня.

Если же кто говорит: богат я, довольно с меня и того, что приобрел, больше не нужно! – то таковой не христианин, а сосуд прелести и диавола. Ибо наслаждение Богом ненасытимо, и в какой мере вкушает и причащается кто, в такой делается более алчущим.

Такие люди имеют горячность и неудержимую любовь к Богу. Чем более стараются они преуспевать и приобретать, тем более признают себя нищими, во всем скудными и ничего не приобретшими. Они говорят: недостоин я, чтобы солнце озаряло меня. – Это признак христианства, это смирение».

В Православной Церкви имеется бесчисленное множество примеров истинного смирения и кротости святых. Вот некоторые из них.

Преподобный Арсений Великий был испытан преподобным Иоанном Коловым, когда он впервые пришел за трапезу. Все вкушали пищу, а Арсения не пригласили за стол. Долго он так стоял, а потом преподобный Иоанн бросил ему сухарь и сказал: «Ешь, если хочешь». Преподобный Арсений на четвереньках подошел к сухарю, взял его ртом и съел в углу, лежа на земле, как четвероногое животное, помышляя о себя: «Я хуже пса». Тогда Иоанн сказал про Арсения: «Он будет великим подвижником».

Господь послал преподобного Антония Великого учиться смирению у Александрийского сапожника.

От него он научился помышлять: «Все спасутся, один я погибну».

Преподобный Серафим по своему смирению называл себя «землею и пеплом», целовал руки посетителей и многим кланялся в ноги.

Преподобные Ефрем Перекопский, Тихон Луховской и Герасим Болдинский, не считаясь со своим здоровьем, выполняли за других самую тяжелую работу в часы отдыха братии.

Римский папа Григорий Двоеслов Великий по смирению кланялся в ноги встречным епископам и пресвитерам.

Св. Иоанн Милостивый, патриарх Александрийский, на коленях испрашивал себе прощения у обиженных клириков.

Египетский подвижник Сисой Великий перед смертью сказал старцам: «Поистине не знаю о себе, положил ли я и начало покаяния».

Все святые ни во что вменяли все совершенные ими подвиги. Чем более очищалось их сердце, тем более они возрастали в смирении и кротости, и тем более проявлялись в них эти добродетели. Но многим непонятно это правило: «Чем святее, тем смирнее».

Один знаменитый гражданин города Газы спросил у аввы Дорофея:

– Как могут святые считать себя грешными, когда они видят себя преуспевающими в добродетели?

Чтобы открыть ему истину, авва Дорофей спросил его:

– За кого ты считаешь себя в своем городе?

– За первого в городе, – ответил гражданин.

– А если ты пойдешь в Кесиарию, за кого будешь считаться там?

– За последнего из тамошних вельмож.

– А если ты придешь в Антиохию, за кого ты будешь там себя считать?

– Там буду считать себя за одного из простолюдинов.

– Если же ты пойдешь в Константинополь и явишься в царский дворец, за кого ты тогда станешь считать себя?

– Почти за нищего, – отвечал озадаченный провинциал.

– Вот так и святые, – пояснил ему авва Дорофей, – чем больше они приближаются к Богу, тем более видят себя грешными.

Чем чище сердце, тем яснее внутреннее око человека, тем лучше видит он свою склонность к греху, свое бессилие и ничтожность. Малейшая соринка на одеянии души его кажется ему чудовищных размеров и самое малое небрежение – преступлением. Вот почему святые, обливаясь слезами, называли себя великими грешниками, «землею и пеплом» и «чадом преступления Адамова», и говорили: Я червь, а не человек, поношение у людей (Пс. 21, 7).

Некоторые из святых удивлялись, как земля не разверзлась и не поглотила их до сих пор. А когда они слышали похвалу себе, они отвергали ее и говорили: Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу, ради милости Твоей, ради истины Твоей (Пс. 118, 9).

Следует и нам, друг мой, воспринять от них добрый пример, то есть, когда ближние будут потворствовать нашим слабостям, будут хвалить, почитать и ублажать нас, будем не радоваться этому, а говорить: «Не нам, Господи, не нам, но Тебе подобает всякая слава и честь! Ибо что доброго имеем в себе, от Тебя, несомненно, то есть».

А радоваться будем тогда, когда нас будут учить, вразумлять, обличать, даже если будут делать это со строгостью и бранью, с укором и насмешкой, а может быть… Избави Господи! – и с побоями… Во всех случаях будем радоваться и благодарить Господа, потому что истина из истин такая: «Кого Господь наиболее любит, тому попускает нести самые тяжелые испытания».

Яркий пример тому – Христа ради юродивые и блаженные. Да и вообще путь на небо проходит через скорби и страдания. Так что запасемся, друг мой, терпением… бесконечным терпением, которое вводит человека в святое смирение. Будем по мере своих сил подражать Господу Иисусу Христу, Его Пречистой Матери и всем святым. Аминь.

 
Бесконечной вереницей
Улетают день за днем,
Время мчится быстрой птицей…
Грусть-тоска в сердце моем.
 
 
Вот уж юность пролетела,
Вот… и зрелые года
Пролетают торопливо,
Словно вешняя вода.
 
 
Там и старость не далеко!
А потом… всему конец!
С чем же там, в стране далекой,
Я явлюсь к Тебе, Творец?
 
 
Что скажу? Слова какие?
Как Тебе отвечу я?
Где мои дела благие?..
Вся в пороках жизнь моя.
 
 
С детских дней я, окаянный,
Познакомился с грехом,
Он мой спутник постоянный,
Он покрыл меня стыдом.
 
 
Грешной жизни злую повесть
Со стыдом читаю я…
Душу жжет, как пламя, совесть…
Боже мой, спаси меня!
 
 
Дай возможность мне и силы
Грех с души скорее смыть
И владыкой до могилы
Над страстями тела быть.
 
 
Милосердие, смиренье,
Кротость, мир… о Боже мой!
Безграничное терпенье
Дай душе моей больной.
 
 
Помоги мне укрепиться
В вере, в истине, в добре
И с надеждою стремиться
Сердцем пламенным к Тебе!