Текст книги "Кочевник"

– А если, предположим, я скажу, что оба? – спросил Валсавис.

– Тогда я тебе отвечу, что у тебя есть надежда только на одно, – сказала она, ускорила шаг и догнала Сорака.

– Возможно, – тихо сказал Валсавис сам себе. – А возможно и нет.

Седьмая Глава

Была уже глубокая ночь, когда они снова оказались в своем номере в Оазисе. Риана сняла пояс с мечами и устало растянулась на кровати. Сорак стоял около окна, задумчиво глядя в ночь. – Валсавис становится проблемой, – сказала Риана, как если бы читая его мысли.

– Да, я знаю, – сказал Сорак, все еще глядя в окно.

– Он добивается меня, – сухо сказала Риана.

– Да, я тоже заметил. – Его ответ был спокоен и неэмоционален, простая констатация факта.

Она удивленно посмотрела на него. – И что ты при этом чувствуешь? – спросила она, тщательно пытаясь, чтобы ее голос прозвучал нейтрально. Она не хотела, чтобы хоть что-нибудь в ее голосе заставило его сказать не то, что он думает.

Он повернулся и наконец взглянул на нее. – Ты хочешь услышать, что я ревную? – спросил он.

– Я хочу услышать что ты при этом чувствуешь, – ответила она.

– Пожалуй я чувствую осторожный оптимизм.

Риана уставилась на него абсолютно потрясенная, с открытым ртом от изумления, не в силах поверить в то, что услышала. Из всех ответов, которые он мог дать, этот был последним, которого она ожидала.

– Что?

– Я все еще не полностью уверен, – ответил Сорак, повернулся и опять задумчиво уставился в окно, – но постепенно я все более и более убеждаюсь, что Валсавис агент Короля-Тени. А если так, то его…склонность к тебе может послужить нам, отвлечь его от настоящей цели. Это может быть полезно для нас.

– И это все, что я значу для тебя? – спросила Риана, на ее прекрасном лице появилось такое выражение, как если бы ее ударили. – Я для тебя просто средство отвлечения и ничто другое?

Он повернулся и поглядел на нее. – Прости меня, – сокрушенно сказал он. – Я имел в виду совсем другое. – Он тяжело выдохнул. – Ты очень хорошо знаешь, что я к тебе чувствую, и ты очень хорошо знаешь, что ты для меня значишь. Но у меня нет причины ревновать к Валсавису. Я знаю, что он за человек, и я знаю тебя, Риана. Независимо от твоих чувств ко мне, я знаю, что ты никогда не сможешь полюбить такого человека.

– Его не заботит то, что я чувствую, – иронически заметила Риана. – На самом деле, я сомневаюсь, что он вообще когда-нибудь думает от мыслях и чувствах других.

– Скорее всего ты права, – сказал Сорак. – Такие люди, как Валсавис, обычно берут то, что хотят, и не думают о желаниях других. Но ты совсем не беспомощная жертва, и, кроме того, я никогда не оставлю тебя без защиты. Я думаю, что мы хорошо выучили урок, который дала нам жизнь, спасибо мародерам. Но я сильно подозреваю, что Валсавис никогда не встречал женщину, похожую на тебя. – Он усмехнулся. – Если вообще есть кто-нибудь, похожий на тебя. Валсавис такой человек, который очень высоко ценит себя. А остальных, безусловно, считает намного ниже себя. Я догадываюсь, что в прошлом женщины охотно отдавались Валсавису, иначе он брал их силой. Но ни одна из них не была для него чем-то большим, чем очередным удовлетворением его животных желаний. Ни одна из них не была вызовом для него, а именно вызов, соревнование, сражение, вот что на самом деле движет Валсависом. Я сомневаюсь, что есть что-нибудь другое в мире, что интересует его.

– Итак, по-твоему, я и есть вызов для него? – спросила Риана.

– Я хотел бы быть уверен в этом, – сказал Сорак. – Ты красива, но у Валсависа, без сомнения, было много красивых женщин. Ты также в высшей степени умна. Большинство умных женщин держатся подальше от людей типа Валсависа, но некоторых из них могут соблазниться на окружающую его ауру опасности и непредсказуемости. Они, в свою очередь, могут посмотреть на него, как на вызов себе. Результат, естественно, предсказуем заранее, чего бы они не ожидали от этого. Но ты также и боец, возможно наиболее умелый воин-женшина, каких он видел в своей жизни. Монахини-виличчи хорошо известны своим умением сражаться, и ты была лучшей в монастыре среди них.

– Второй, – поправила она его. – Я никогда не могла сравниться с тобой в умении владеть мечом.

Он пожал плечами. – В любом случае ты мастер в том искусстве, изучению которого Валсавис посвятил всю свою жизнь. Кем бы он ни был, но прежде всего он воин. А ты не только умна и прекрасна, но одновременно и воин, возможно не уступающий ему в мастерстве. Мне кажется, что для человека типа Валсависа это является вызовом, которому почти невозможно сопротивляться. Я допускаю, что он может постараться овладеть тобой силой, просто для того, чтобы увидеть, может ли он это сделать. Но и тогда, даже если он сумеет это сделать, это только уменьшит его вожделение, но не удовлетворит его полностью. Нет, главный вызов для него добиться тебя, завоевать тебя, особенно когда он знает, что ты уже любишь кого-то другого.

– Кого-то другого, который также воин, и заодно цель его задания, – сказала Риана.

Сорак кивнул. – Да, если он агент Короля-Тени, как мы подозреваем.

– В любом случае, мне это совсем не нравится, – сказала она. – У нас хватает опасностей и без него, бродящего кругом и глядящего на меня такими глазами.

В этот момент, внезапно, внутри их сознания раздался голос. – Я согласна.

Они уставились друг на друга с удивлением, и в следующий момент небольшой песчаный вихрь влетел, крутясь, в комнату через открытое окно. Сорак быстро отпрыгнул назад, испуганно глядя, как вихрь промчался мимо него, остановился над полом, маленький, воронко-образный водоворот пыли и песка, затем, в следующее мгновение, удлинился и расширился, превратившись в пирену, Кару, известную как друид по имени Молчаливый.

– Простите мне мое вторжение, – сказала она, – но мне надо было поговорить с вами наедине. Я не доверяю этому человеку, Валсавису. Я ожидала вас обоих, но не его.

– То есть вы разговаривали с Мудрецом, – радостно спросил Сорак, придя в себя от ее удивительного и драматического появления.

– Скорее он разговаривал со мной, – ответила Кара. – Я пообещала, что помогу вам, но я ничего не обещала ему о Валсависе. Я не могу прочитать его мысли, и это предостережение, плохой знак. Его окружает аура зла и предательства. Я не хочу идти с ним. Поэтому мы уходим сейчас, а не завтра вечером.

– Мы тоже не доверяем Валсавису, – сказал ей Сорак. – Мы считаем, что он может быть агентом Короля-Тени. Тем не менее, я думаю, что нам будет проще не спускать с него глаз, если он будет идти с нами, а не по нашим следам. Валсавис великолепный следопыт. Он, без сомнения, последует за нами в Бодах. Мы не с состоянии помешать ему.

– Тем больше оснований выйти немедленно, чтобы между нами и им было возможно большее расстояние, – ответила Кара.

– Я полностью согласен с вами, Кара, во всем, что касается Валсависа, – сказал Сорак, – но в городе немертвых нам будет полезна любая рука, вооруженная мечом.

– Если эта рука не воткнет нам меч под ребра, – ответила пирена. – Если бы речь шла только о мне, я, может быть, и рискнула бы, но не там, где речь идет о Мудреце. Если Валсавис агент Короля-Тени, у него, безусловно, должен быть какой-то способ связываться с ним. Серебряный Нагрудник очень могущественный талисман. Король-Тень знает это и сделает все, чтобы Мудрец не получил его. – Она покачала головой. – Нет, я не могу пойти на такой риск. Мы должны уйти немедленно и пусть Валсавис спокойно смотрит сны.

– Тогда мы готовы, – сказал Сорак. Он взял свой рюкзак и закинул его себе за плечи. Риана опоясалась своим поясом с мечом и закинула на плечи свой собственный рюкзак. Потом они оба направились к двери.

– Нет, – сказала Кара, – не сюда. Если увидят, как вы уходите, то немедленно предупредят Валсависа.

– Да, вы правы, конечно, – ответил Сорак. – На его месте я подкупил бы кого-нибудь в гостинице, чтобы следить за тем, как мы входим и уходим и сообщать ему. Мы выйдем через окно и перелезем через стену сада. Где мы встретим вас?

– За западными воротами города, – ответила Кара.

– Отлично, – сказал Сорак. – Наши канки как раз в стойлах около восточных ворот. Мы возьмем их и-

– Нет, – сказала Кара. – Обойдемся без них. Канки оставляют след, по которому легко идти, особенно для опытного следопыта.

– Но если мы пойдем пешком, он легко нагонит нас, – запротестовала Риана, не добавив, однако, что ей не слишком нравится идея пересечь южную часть Великой Желтой Долины пешком и затем идти, а не ехать, между внутренними иловыми озерами.

– Мы только тратим зря драгоценное время, – сказала Кара таким тоном, который исключал любые возражения. – Мы встречаемся за восточными воротами, и чем быстрее, тем лучше.

С этими словами она закрутилась вокруг себя, оборот, второй, и вот на ее месте появился небольшой песчаный вихрь, который быстро вылетел в окно, пролетел над стеной сада и исчез из вида.

– Возможно она знает короткий путь, – сказал Сорак.

– В Бодах? – сказала Риана, тяжело вздохнув. Ее лицо исказила гримаса. – Я видела твоя карту. Путь от Соленого Поля до Бадаха даже длиннее, чем от Нибеная до сюда.

– Да, но вспомни, карты не всегда показывают точное расстояние, – ответил Сорак, хотя и знал, что это не слишком удачное возражение. – В любом случае она наш гид, и мы должны отдаться в ее руки.

Он скользнул в окно и ловко добрался до земли. Риана последовала за ним, и они быстро пересекли сад, держась подальше от основного входа. Когда они достигли стены, Риана быстро сделала руками «лодочку», давая ноге Сорака опору. Тот, опираясь на ее руки, быстро взлетел на верх стены, протянул ей руку вниз и помог забраться на гребень. Затем они оба легко соскользнули со стены и растворились в ночной толпе.

Спустя несколько минут они уже были около восточных ворот. Проходя мимо стойл с их канками, Риана бросила сожалеюший взгляд на них, подумав о том, как удобно было бы ехать на канке, а не топать опять миля за милей по обжигающе-горячей соли. Потом они наполнили водой свои водяные меха из обшественного колодца около ворот, но учитывая длинный путь, лежавший перед ними, Риана точно знала, что этого не хватит. К счастью, на этот раз они будут путешествовать вместе с пиреной. Если кто-нибудь вообще в состоянии найти воду в сухих пустых землях между Соленым Полем и Бодахом, тогда и Кара сможет.

Однако у ворот не было даже следа Кары. Тогда Сорак вспомнил, что она сказала им ждать ее за воротами деревни. Они вышли за ворота и взглянули вокруг, тем не менее пирены не было и там.

– А что теперь? – сказала Риана, глядя вокруг озабоченным взглядом.

– Она сказала, что встретит нас здесь, – ответил Сорак.

– Ну? И где она?

– Она будет здесь, – уверенно ответил Сорак.

– Очень надеюсь, – с сомнением в голосе сказала Риана.

– Она пирена, – убежденно ответил Сорак. – Она никогда не разрешит осквернителям следить за собой. Особенно тогда, когда речь идет о Мудреце. Возможно нам надо отойти от ворот немного подальше.

– А что, если она появится, когда мы уйдем, и будет ждать нас здесь, за воротами? – спросила Риана.

– Сушество, изменяющее форму, найдет нас без труда, – сказал Сорак. – Она могла предполагать, что мы должны пройти вперед.

– Очень хорошо, если ты в этом уверен, – ответила Риана, но ее терзали сомнения, а впереди лежал долгой путь, без гида и пешком, и все вместе привело ее не в самое приятное расположение духа.

Они пошли по дороге, ведущей из ворот деревни. Спустя несколько мгновений, они осознали, что кто-то идет, или скорее бежит справа от них. Они услышали дробный перестук маленьких ног, и Сорак, со своим замечательным ночным зрением, уже мог видеть небольшое существо, бегущее на четырех ногах недалеко от них, параллельно их дороге.

– Кто это? – спросила Риана.

– Расклинн, – сказал Сорак.

– Здесь? – удивилась Риана. – На равнине?

– Именно поэтому я не думаю, что это обычный расклинн, – ответил Сорак.

Поэтому они не удивились, когда животное обогнало их, пересекло их путь и встало, поджидая их. Голос в их сознании произнес. – Сюда, следуйте за мной.

Они сошли с дороги и пошли за расклинном, который поскакал через заросли кустов по направлению к нижним отрогам Мекилотов. Им пришлось бежать, чтобы не отстать от него. Спустя короткое время, к слабым звукам, оставляемым расклинном на своем пути через кусты, добавились новые, более громкие. Шуршащие звуки шли спереди и слева, из маленькой рощи деревьев пагафа.

– Что это за странные, шуршащие звуки? – спросила Риана.

Сорак нахмурился. – Не знаю.

– Ты не думаешь, что это ловушка?

– Никогда не поверю, что пирена завела нас в ловушку, – сказал Сорак. – Она, как и мы, дала клятву сохранителя.

Шуршащие звуки становились все громче по мере того, как они подходили к роще.

– Мне не нравится это, Сорак, – обеспокоенно сказала Риана.

Спустя мгновение Сорак сказал, – Антлоиды.

Риана остановилась. – Антлоиды? – переспросила она с некоторой тревогой.

– Нечего бояться, – сказал он. – Антлоиды наши друзья, помнишь?

Она помнила, как Скрич как-то вызвал антлоидов, чтобы спасти ее и Принцессу Коранну от Ториана и его наемников, и ее страх немного ослаб, хотя и не полностью исчез. Мгновением позже они достигли рощи деревьев пагафа, где Кара уже ждала их, приняв свой естественный облик.

Под покровом рощи дюжина или даже больше антлоидов тяжело работали, обламывая ветки с деревьев пагафа и относя их к другой группе антлоидов, которые, используя свои ловкие и сильные жвалы, связывали их вместе толстыми, сильными, волокнистыми листьями пустынного растения, которого называли кинжал-трава. Это растение вымахивало в высоту на десять футов или даже больше, а его длинные, широкие листья в форме лезвия кинжала были не меньше пяти-шести футов в длину. Некоторые из антлоидов собирали листья, срывая их с растущих неподалеку на склонах горы растениях, и принасили их другим, которые, используя жвалы и лапы разрывали их на длинные узкие полосы. Этими полосами антлоиды и скрепляли ветви дерева пагафа вместе, так что постепенно получалось что-то вроде помоста, шириной в пять футов и длиной в восемь. Когда они подошли, антлоиды почти закончили свою работу, связывая последние полоски вместе и тщательно скрепляя их концы своей липкой слюной, которая, твердея, становилась похожей на резину.

– Вот почему вам не надо никаких канков, – сказала Кара, когда антлоиды закончили работу над помостом. А сейчас вы увидете, почему Валсавис, каким бы искусным следопытом он не был, не сможет найти наш след.

Риана уставилась на грубый деревянный помост ничего не понимая. – Я не понимаю, – сказала она, – но надеюсь вы же не хотите, чтобы мы тащили это за собой, заметая наш след?

– Нет, – ответила Кара. – Я имею в виду, что вы поедете на ней.

– А антолиды будут тащить ее? – сказал Сорак.

Она покачала головой. – Нет, это не сработает. Валсавис легко бы смог идти по этому следу, для него это как хорошо катанная караванная дорога. Мы полетим по воздуху, – с улыбкой сказала Кара.

– По воздуху? – повторила Риана, ее глаза полезли на лоб.

– Зачем идти, когда можно лететь? – спросила Кара.

– Лететь? – сказала Риана. – На этом? Но как?

– Рожденная ветром, – сказал Сорак, внезапно сообразив, что собиралась сделать Кара. – Ветер – элементаль воздуха.

– Вы? – сказала Риана, глядя на нее с удивлением. – Но…простите меня, миледи, я не сомневаюсь в вашей силе, но держать нас в воздухе так долго… Даже для пирены это означало бы выйти далеко за пределы своих способностей.

– Если бы я сделала это сама, ты, без сомнения, была бы полностью права, – сказала Кара. – Но хотя пирена может и трансформировать себя в форму элементали, пирена может и призвать элементаль. Смотрите…

Она закрыла глаза и откинула голову назад, раскинув руки широко в стороны. Они увидели, как ее губы беззвучно зашевелились, лицо стало спокойным и серьезным, было ясно, что она сконцентрировалась и напряглась. Они оба почувствовали напряжение буквально собственной кожей.

На рощу деревьев пагафа опустилась тишина. Абсолютная тишина, Затихло жужжание маленьких насекомых, не стало криков ночных птиц и даже легчайших порывов ночного ветра. Было такое ощущение, как если бы весь мир внезапно затаил дыхание. Мгновением позже, далеко над горами, неясно вырисовывавшимися в призрачном свете обеих лун, послушался удар грома. Так обычно начиналась пустынная буря. Прошло еще несколько томительных мгновений, и они почувствовали, как сильный порыв холодного ветра ударил им в лицо, как бы слетев с гор, возвышавшихся перед ними. Опать прогрохотал гром, и в освещенном лунами небе появились темные облака. Ветер стал сильнее, он задул им прямо в лицо, развевая их волосы назад. Не очень далеко от них ветер завыл с такой силой, что, казалось, все ветры на свете собрались в одно место.

– Пора, – сказала Кара, приглашая из занять свое место на грубой деревянной платформе, сделанной из ветвей дерева пагафа, скрепленных листьями кинжал-травы. По сути они держались только на слюне антлоидов, и внезапно Риана решила, что сидеть на ней в воздухе – не самая лучшая идея, пожалуй, это последняя вещь в мире, которую бы ей сейчас хотелось сделать.

– Быстро, – потребовала от них Кара.

– Пойдем, – мягко сказал Сорак, беря ее за руку и подталкиваю к платформе.

– Сорак… Я боюсь.

– Нечего бояться, – сказал он. – Я с тобой. Кара не даст нам упасть.

Его спокойствие и полная уверенность слегка успокоили ее страх. Она встала на платформу, немного попрыгала, проверяя ее прочность, потом уселась, скрестив ноги. Она тяжело сглотнула и вцепилась в руку Сорака, не жалая отпускать его. Он успокоительно сжал ей руку.

– Доверься Пути, – сказал он. – Верь в Дорогу Сохранителя.

– Да, – прошептала она. – Я верю.

Ветер стал сильнее. Опять прогрохотал гром. Вспышки молний засверкали в небе пустыни над ними, впечатляющее зрелище природной пиротехники. Ветер ринулся на них с гор, зарылся в их волосах и одежде. Риана закрыла глаза.

– Сорак! – крикнула она.

– Я здесь, – отозвался он, сжимая ее руку руку, его голос был удивтельно спокоен.

Ветер задул с силой урагана. Риана одной рукой держалась за Сорака, а другой вцепилась в деревянный мат. Она заставила себя открыть глаза, и то, что она увидела, было настолько невероятно, что теперь она не сумела бы закрыть их, даже если бы попыталась.

Кара стояла в нескольких футах от них, откинув голову назад, раскинув руки широко в стороны, ее длинные, серебристые волосы и белое платье развевались на ветру. И пока Риана смотрела, ветер на самом деле стал виден, приобрел форму, закрутился вокруг них как водоворот, потом разделился на три отдельных воронко-подобных тела, значительно больших, чем обычный песчаный вихрь, скорее напоминая облачные воронки пустынных торнадо, но меньше и плотнее. Эти крутящиеся, воющие облачные воронки становились все плотнее и плотнее, с каждым оборотом набирая все большую силу, и Риана внезапно стала различать черты лица.

Она уставилась на них не веря собственным глазам, она, как и все, не раз слышала рассказы об элементалях, но никогда не видела их, тем более сразу троих. На этих крутящихся со страшной скоростью вихрях появились грубые подобия глаз, а потом стал виден рот, откуда доносился визг, похожий на завывания баньши.

Она изо всех сил сжала руку Сорака, буквально вцепилась в нее, а затем невыносимая тяжесть сдавила ее грудь. Она попыталась вздохнуть, но воздух не хотел идти в легкие. Пока Риана смотрела, не в состоянии отвести глаза, как бы она того не хотела, Кара начала кружиться, ее руки вытянулись, вращаясь в каждом суставе, как у эльфийских танцовщиц, а потом ее тело стало расплываться. Чем быстрее она крутилась, тем неопределенне и расплывчатее становилась ее фигура, потом она полностью исчезла, а на ее место появилась крутящаяся облачная воронка, точно такая же, как и три элементали, крутившиеся вокруг нее. А потом все четыре воронки расплющились, одновременно скользнули под дереванный мат, на котором находились Риана с Сораком, и подняли его в воздух.

Риана почувствовала, как платформа заходила под ней, накренилась, а потом поднялась в воздух и медленно начала вращаться под силой всех ветров, находившихся под ней. Внезапно она поняла, что опять закрыла глаза, сжалась, и вцепилась в руку Сорака из всех сил, которые у нее остались. Если он что-то и сказал по этому поводу, она ничего не могла услышать за оглушающим ревом ветра.

Платформа поднималась все выше и выше, пока не поднялась на уровень верхушек деревьев пагава, потом еще выше, медленно поворачиваясь вокруг своей оси, вот до земли уже двадцать футов, тридцать, сорок, пока наконец не заставила себя открыть глаза и увидела пустыню, убегающую вниз.

Она увидела деревню Соленое Поле с высоты нескольких сотен футов над землей, аккуратные, свежепобеленные здания, освещенные факелами и медными светильниками улицы, сверху все это выглядело очень маленьким и не совсем настоящим. А потом ветер под платформой завыл еще громче, и они начали двигаться вперед, набирая скорость, и понеслись над белой соляной пустыней, лежавшей далеко внизу.

Они летели, удерживаемые ветрами, элементалями воздуха, которых Кара призвала и с которыми объединилась. Их неуклюжий, грубый деревянный помост, на котором они сидели, несся по воздуху как перышко, влекомый сильным ветром, слегка наклонившись вперед, ветер унес его из Соленого Поля, и понес над Великой Желтой Пустыней, по направлению к внутренним иловым озерам, видневшимся далеко на горизонте. Небо вокруг них освещалось вспышками молний, как бы отмечавших их путь, и гремел оглушающий гром, пока элементали неслись через пустыню со все увеличивающейся скоростью.

Риана внезапно выпустила руку Сорака, вскинула обе руки высоко в воздух и закричала от удовольствия. Ее страх прошел, заменился на восхитительное возбуждение, подобное которому она не испытывала никогда. Она отбросила свою голову назад и засмеялась от неограниченной радости, которую впитывала каждой частичкой своего существа. Она чувствовала себя восхитительно свободной. Она повернулась к Сораку и обняла его. И когда он обнял ее и прижал к своей груди, она точно знала, что какие бы испытания еще не предстояло им преодалеть, она всегда будет рядом с ним, бесстрашная и наполненная тем чувством решительности, которое приходит вместе со знанием, больше она не будет ни колебаться ни сомневаться, так как она выбрала правильный путь в жизни, тот, для которого она родилась и по которому сейчас идет.

Неспособная сдерживаться, она крикнула, перекрывая завывание ветра, – Я люблю тебя!

И потом она почувствовала, как его руки обняли ее еще крепче, а его губы прошептали ей в ухо, – Я знаю. Я тоже тебя люблю.

Все было так, как и должно было быть.

* * *

Валсавис проснулся рано утром, вскоре после восхода солнца. Он сел на кровати и посмотрел на соблазнительную юную женщину, лежавшую рядом с ним, которая массировала его мускулы своими сильными и искусными пальцами вчера ночью, когда он пришел после сражения с мародерами на Проспекте Мечты. Она вызвалась удовлетворить и другие его нужды, и сделала все очень искусно и с удовольствием.

Ей было едва двадцать лет от роду, так что она могла бы быть его дочкой – нет, скорее внучкой – ее гибкое и тонкое юное тело выглядело совершенно замечательно и соблазняюще, пока она лежала, освещенная лучами утреннего солнца, светившего в окно, а ее одеяло было сброшено на пол. Какой-то момент Валсавис просто стоял и смотрел, как она спит, одна ее нагая нога была вытянута, вторая слегка согнута, мягкая кривая ее бедер подчеркивала положение, в котором она лежала рядом с ним, на ее губах была легкая улыбка. Он отметил и полноту ее юных, безупречных по форме грудей, крепость ее юного тела, гладкость и чистоту ее кожи, и помнил то волнующие трепетания всего ее юного организма, с которым она отвечала ночью на его ласки.

Валсавис помнил и ее негромкие стоны, и закрытые глаза, когда ее губы раскрылись, вдыхая воздух, она снова и снова повторяло его имя, призывая его любить ее еще и еще. И при всей ее красоте, при всей силе и страсти юности, при всей той нежности, которую она показала по отношению к нему, и сила этой нежности ясно говорила вму, что на этот раз он стал для нее не просто очередным клиентом, которому она отдавалась за деньги, при всех тех поцелуях, которыми она покрыла его со всем жаром юной женщины, которая впервые была разбужена для любви настоящим мужчиной, который знал и умел – благодаря долгому опыту – как по настоящему возбудить и удовлетворить женщину, – и при всем этом, как бы сильна и непосредственна не была ее страсть, Валсавис смог любить ее только тогда, когда представил себе, что с ним в кровати лежит Риана.

Это монахиню-виличчи он представлял себе, это она глядела на него, это ее выражение лица было наполнено страстью и ожиданием. Это ее тело представлял он себе, когда сжимал тело красотки, это ее голос он слышал, когда она снова и снова повторяло его имя. Это прекрасная юная женщина была, к сожалению, только заменой той, которую он страстно хотел, и, к своему огромному разочарованию, знал, что никогда не получит.

Когда он глядел на юную женщину – чье имя он не потрудился запомнить – когда он видел ее, спокойно раскинувшуюся перед ним, воплощение юности и страсти, мечту, за которую мужчины его возраста продали бы свою душу, Валсавис испытал разочарование и страсть, которых он никогда не знал раньше. Он попытался мысленно наложить на спящую девушку черты лица юной монахини-виличчи, и наконец понял, что пока он желает ее и только ее, он никогда не узнает, что такое полное удовлетворение. В первый раз в своей жизни Валсавис почувствовал, что он нуждается в женщине. И только в одной.

Все остальное было просто фантазией. Эта юная женщина, при всей своей любви, была не более, чем заменой, суррогатом, которая оставила ему чувство, что его обокрали, у него отняли настоящие эмоции, оставив взамен чувство голода и потери, которое требовало удовлетворения. Хватит, не будет больше замен, и не важно, насколько она молода и прекрасна, насколько по-настоящему влюбилась в него, насколько она соответствует тому, что ему обычно нужно от женщины.

Валсавис встал с кровати и начал быстро одеваться. Сегодня ночью, подумал он, мы уходим в Бодах. Они должны встретиться с Молчаливым, или, подумал он, лучше называть ее Молчаливой, которая поведет их в город немертвых. Он еше до конца не верил, что она именно та, за которую себя выдает, но в любом случае это не имеет значения. Бодах – главная приманка, как его сокровища, так и ужас, который таится в нем. Для большинства людей он, безусловно, является смертью, от одной мысли о нем леденеет кровь в жилах. Но для Валсависа это только увеличивало удовольствие, этот ужас заставлял сердце биться быстрее в его груди, это был вызов, вызов его умениям и талантам, такие приключения заставляли его кровь течь быстрее по жилам и чувствовать себя по-настоящему живым. Он искал их и стремился к ним.

Он попытался представить себе, что это значит – сражаться с немертвыми. Ни один воин не мог бы пожелать себе более опасного и внушающего страх соперника. Это будет величайшее испытание для человека, который посвятил испытаниям себя всю свою жизнь. И это будет означать завершение приключения, тем путем или этим. Если Сорак найдет Серебраный Нагрудник, Валсавису придется отнимать его. Ему придется сразиться с Мастером Пути, с эльфлингом, с чьей силой и выносливостью не может соревноваться ни один из самых лучших воинов-людей, с врагом, вооруженным магическим мечом, спрособным прорубиться через любое препятствие и уничтожить любое оружие, и к тому же владеющим той одной единственной вещью в мире, которую Валсавис хотел больше всего, верностью, преданностью и любовью монахини-виличчи, которая посвятила вся себя этому мужчине, и которая стоила всех тех страданий, которые потребуются, чтобы добиться ее любви. Валсавис еще раз посмотрел на прекрасную юную женщину, мирно лежавшую перед ним на кровати, и решил, что никаких замен больше не будет. Да, это было приятно, но удовольствие быстро прошло, улетело, а разочарование и неудовлетвоенность, увы, остались. Он встретил ту одну единственную женщину, которая достойна его, одну единственную, которая может сравниться с ним в любом отношении. Эту единственную женщину надо завоевать, и неважно, чего это будет ему стоить. И ее имя Риана.

Когда время придет, подумал Валсавис, он убъет эльфлинга. Но монахиню он потребует себе, в награду за работу, как ему и обещал Король-Тень. А если он не сможет овладеть ей, решил он для себя, ей придется умереть. Я буду иметь тебя, Риана, даже если это будет стоить жизни и тебе и мне. Так или иначе, подумал он, ты будешь моей. Или в кровати или на поле боя. Сдавайся. Это неизбежно. Он закончил одеваться и надел свой пояс с мечом.

Вечером они повстречают Молчаливую и отправятся в путь через Великую Желтую Пустыню в город немертвых. Он решил зайти в их комнату и пригласить их составить ему компанию за завтраком. Им надо много о чем поговорить.

Он был уверен, что они подозревают его, но он также знал, что вряд ли они захотят отказаться от его искусного меча, когда им придется отчаянно сражаться за жизнь на узких улочках Бодаха. Да, действительно, с удовольствием подумал он, доверяют они ему или нет, они нуждаются в нем. А пока они нуждаются в нем, преимущество у него и им будет нелегко от него отделаться.

Он постучал в дверь, ему никто не ответил. Внезапно ему представилась картина, как они оба лежат в одной кровати, и он почувствовал, как в нем загорелась злость и кровь застучала в ушах. С трудом, но он заставил себя успокоиться. Нет, подумал он, не сейчас. Еще нет. Не время. Но скоро. Он постучал еще раз. Нет ответа. Он прижал ухо к двери. Быть может они не слышат? Совершенно невероятно. Они оба опытные путешественники, прошли не одну пустыню, а это значит, что они должны просыпаться мгновенно. В пустыне нужно уметь спать так, чтобы быть готовым вскочить в любой момент, иначе можно не проснуться.

Он опять постучал. – Сорак! – позвал он. – Риана! Откройте дверь! Это я, Валсавис!

Нет ответа. Он попробовал дверь, она оказалась незапертой. Он с силой распахнул ее. Никого, в комнате никого. Он сразу отметил, что оконные ставни распахнуты. Их вещей нет, а кровати не разобраны, в них не спали. Плохо дело! Он быстро пошел в зал для еды, но среди завтракающих постояльцев гостиницы их не было. Он помчался в лобби.

– Мои два товарища, – сказал он клерку, – я еще заплатил тебе за то, чтобы ты смотрел за ними…ты видел их сегодня?