Текст книги "Сломанный меч"

– Самозванец или нет, но Нибенай хочет его. Принцесса Коранна была выслана собственной матерью, чтобы спасти ее от гнева отца, так как она принесла свои клятвы как сохранитель, – сказала Лианна. – Когда Сорак вернул ее обратно в Нибенай, она немедленно присоединилась к Союзу Масок, с тех пор они прикрывают ее. Из ее перехода к сохранителям они извлекли максимум пользы.

– Да, разумеется, – сказал Эдрик, кивая.

– Когда Сорак был в Нибенае, он встречался с Масками, – сказала Ливанна. – Если мы узнаем с кем именно, может быть нам удастся вернуть ее назад.

– И слегка пожурить за ошибку? – усмехнулся Эдрик. – Не думаю, что Королю-Тени есть дело до сбежавшей дочки; у него есть много других. Зато похоже, что у нас обоих есть незаконченные дела с этим эльфлингом, но, надеясь, они вскоре закончатся. Я пошлю вам слово, когда мы возьмем его, но только с одним условием. Когда наше маленькое дельце будет закончено, вы разрушите заклинание, которое связывает нас.

– Когда наше дело будет закончено, оно не будет нужно мне самой, – сурово ответила темплар. – А до той поры постарайся быть поосторожнее. У меня нет ни малейшего желания ощущать все твои раны.

– Тогда почему бы вам не доверять мне без всяких заклинаний? – сказал Эдрик.

– Доверять эльфу? – поразилась Ливанна. – Я еще не сошла с ума. Пока ты не выполнишь свою часть сделки, заклинание необходимо.

– Ну что ж, так тому и быть. Мы пришли к соглашению?

– Да.

Эдрик кивнул. – Еще раз спасибо за исцеление. Я пошлю вам весточку, очень скоро.

Он повернулся и пошел по коридору. Ливанна смотрела, как он идет. Она никогда не доверяла ему и никогда не будет, за исключением тех случаев, когда их интересы совпадают. Может быть он и не предаст верховного темплара Короля-Тени так же легко и просто, как он предал Энке, но если ему хорошо заплатят, он безусловно пойдет и не на такой риск. Хотела бы она, чтобы он понял, как он рискует сейчас.

Но если эти эльфы, Тени, действительно смогут схватить Сорака, они избавят ее от необходимости самой заниматься им. Конечно, есть вероятность, что они не смогут взять его живым. Это было бы крайне неприятно, так как она могла бы заставить его выдать все, что он знает о Мудреце. Тем не менее, если он будет мертв, то будет неопасен, а Мудрец потеряет своего лучшего воина и агента. В любом случае их дело от этого только выиграет.

А пока ей есть чем заняться. Ка ждет.

* * *

Приход каравана в город – это всегда событие, которого с нетерпением ждет народ. Это означает новые товары для торговцев, новые постояльцы для гостиниц, новые клиенты для игорных домов и домов удовольствий. Когда толстое облако пыли показалось на горизонте, по улицам города быстро пролетело слово, и к тому времени, когда караван вошел в город, большая толпа уже собралась приветствоввать его.

Сам Лорд Энке приехал сюда. Он горячо приветствовал Киерана и серьезно выслушал его доклад об атаке, пока капитан каравана нервно стоял рядом.

Не уверенный, как Лорд Энке отреагирует, увидя его, Сорак держался сзади, пока Киеран не повернулся и не указал на него, вероятно рассказывая Энке о его подвигах при защите каравана. Вместо того, чтобы подозвать его к себе, Лорд Энке сам подошел к нему, Киеран шел рядом. На его лице была широкая улыбка, когда он протянул руку Сораку, приветствуя его.

– Итак, мы опять встретились, Кочевник, – сказал он. Потом он повернулся к Риане и почтительно приветствовал и ее. – Добро пожаловать в Алтарук, миледи. Как приятно видеть вас снова, да еще по такому замечательному поводу. – Он опять повернулся к Сораку. – Похоже, что каждый раз, когда мы встречаемся, ты приходишь ко мне на помощь.

– Боюсь, что наша предыдущая встреча была не такой, – сказал Сорак. Ему было немного не по себе, но он хотел знать, чего ему ждать от Энке. – Неужели вы действительно рады меня видеть, после всех этих событий?

– Если ты имеешь в виду принцессу, которую «позаимствовал» из моего каравана, это была потеря Виконта Ториана. Она была на его попечении, не на моем. Я так понимаю, что вопрос был решен между вами обоими.

– Но я думал, что Виконт Ториан ваш друг, – неуверенно сказал Сорак.

Лорд Энке пожал плечами. – Деловой партнер, не более того. Из-за торговых дел я был вынужден вести себя с ним очень дипломатично, уважительно, но его авантюра с принцессой был очень неумным предприятием, и то, что из этого последоволо, боюсь, было результатом, вполне заслуженным. Откровенно говоря я почувствовал облегчение, когда он уехал. Смерть Ториана, однако, привела к временным потерям, но их даже и не сравнить с тем убытком, который я мог понести, если бы этот рейд удался. И опять, как всегда, я у тебя в долгу.

– Это ерунда, милорд. И так как Киеран нанял меня на службу, то я просто выполнял свой долг.

– И сделал намного больше, насколько я могу судить, – сказал Энке, – и я рад показать тебе мою признательность. Так получилось, что мой дом является торговым партнером Дома Джамри, так что ты работаешь на нас двоих. И как твой наниматель, я знаю, что тебе нужно жилье в Алтаруке. Один из высших офицеров и его леди должны жить в удобной личной кварире, так что ты сделаешь мне приятное, если примешь мое предложение об аппартаментах.

– Это очень щедро с вашей стороны, милорд, – сказал Сорак, – но вам нет ни малейшей необходимости утруждать себя-

– Глупости, – сказал Энке, прерывая его. – Дом Энке содержит несколько великолепных квартир в городе, для наших торговых партнеров и аристократов, приехавших с визитом. И почти всегда половина из них пустует. Я уверен, что ты найдешь любую из них намного более роскошным, чем ты можешь себе позволить, и я настаиваю, чтобы ты поселился в одной из них.

– Ну, милорд, если вы настаиваете…

– Замечательно. Как раз сейчас мне пришла в голову одна квартира. Она находится в картале лавочников, на улице Торговцев. Любой скажет тебе, как туда пройти. Поищи вывеску на доме – синий сапог. Это знак магазина сапожника Лориана. Он даст тебе ключ. Аппартаменты прямо над магазином. Как только магазин закрывается на ночь, район становится тихим и спокойным, там вообще не слишком много народа. Я думаю, что тебе там понравится больше, чем в квартире в игорном доме.

– Звучит великолепно, милорд, – сказал Сорак.

– Ты можешь идти и поселиться там прямо сейчас, пока Лориан не закрыл свой магазин на ночь, – сказал Энке. – Я и Киеран должны обсудить пару вопросов, касающихся его новых обязанностей, и я предпочел бы поговорить с ним наедине, я уверен, ты понимаешь это. Приходи завтра утром в Дом Энке с докладом, и мы поговорим.

– Благодарю вас, милорд, – сказал Сорак. – В таком случае, с вашего разрешения, я покину вас до завтрашнего утра.

– До завтра, – сказал Энке. Потом он повернулся к Риане и слегка поклонился, – Миледи…

– Ну, похоже у нас вообще нет причины для тревог, – сказала Риана, пока они шли в квартал торговцев. – Лорд Энке не сердится на нас за проишествие с Коранной, у нас появилась квартира, и не нужно бегать по всему городу в поисках приличного жилья. Спокойные аппартаменты над магазином – звучит великолепно. Хотя бы для разнообразия настоящий дом, после всех этих ночей на земле. – Он улыбнулась и взяла его за руку. – Это будет наше первое место, где мы будем жить вместе.

– Наше первое место, – повторил он, крепко обнимая ее. – Мне нравится, как это звучит. Но не привыкай к этой мысли. Никто не знает, как долго это продлится.

Они спросили направление на улицу Торговцев, до нее оказалось совсем не далеко. Не заняло много времени и найти магазин с вывеской в форме синего сапога, висевшей над входом. Лориан как раз собирался закрывать магазин, когда они вошли, и после того, как они представились и передали слово от Лорда Энке, он вежливо приветствовал их и дал им ключ, указав вход в их квартиру справа по переулку и вверх по летнице.

– Я знаю, что это звучит глупо, – сказала Риана, охватив рукой Сорака за талию, когда они вышли из магазина, – так как мы не способны оставаться в одном месте достаточно долго, но я все-таки по-настоящему взволнована. Это будет наш первый настоящий дом.

– Это только квартира над магазином.

– Не имеет значения, – сказала Риана, когда они повернули в переулок. – Это будет наше место, куда ты можешь войти как в свой дом. Как в наш дом.

Атака началась внезапно и быстро. Сорак почувствовал, как сильный и резкий удар обрушился сбоку ему на голову и упал, шипя от боли.

Но инстинкт и годы тренировок не подвели его и сейчас, он быстро перекатился и вскочил на ноги, меч уже был у него в руке. Они бросились на него с двух сторон переулка, пятеро спереди, пятеро сзади.

Риану схватили двое из нападавших, но она сильно ударила ногой одного из них в живот, изогнулась и бросила второго через бедро. Когда он упал, она потянулась, чтобы выхватить свой меч, но прежде, чем она успела освободить его из ножен, клинок вонзился в нее сзади. Она вскрикнула и замерла, выгнув спину и с удивлением глядя на кровавый кончик клинка, торчащий у ней из живота.

– Риана! – крикнул Сорак, но тут двое первых набросились на него.

Сорак взял в левую руку Гальдру и как одержимый бросился на них. Они пытались схватить его и повалить на землю, но он вырвался, полоснув Гальдрой по горлу одному и воткнув отличный меч Валсависа глубоко в живот другому. Стряхнув эльфа со своего клинка, он схватил его и бросил в трех других, которые упали на землю под весом мертвого тела своего товарища.

Повернувшись и выставив вперед оба своих клинка, Сорак заорал от ярости, и бросился на пятерых эльфов. В течении нескольких секунд четверо из них были мертвы, и оставшиеся поняли, что похоже, они заключили сделку, которую не в состоянии выполнить.

Тени поняли, что взять его живым им не удастся. Или он или они. Но переулок был очень узок и их численное превосходство не давало им преимущества. Сорак не оставался на месте ни на мгновение, и эльфы никак не могли напасть на него вместе.

Сражаясь с яростью, которую он никогда не ощущал раньше, Сорак парировал, ударял, резал, бил ногами своих врагов, и они падали, один за другим. В кровавой вихре схватки перед ним мелькнуло знакомое лицо.

– Эдрик!

Эльф побледнел и бросился бежать, и не было никакой возможности догнать его.

В живых оставалось только три эльфа, и они внезапно осознали, что сражаются за свою собственную жизнь. Сорак не дал им шанса сбежать. Парировав один удар поворотом клинка, он бросился вперед и вонзил Гальдру в живот эльфу, а мечом отбил удар, направленный в голову. Стряхнув тело мертвого эльфа с Гальдры, онн повернулся, поднырнул под удар и погрузил свой меч в горло предпоследнего эльфа.

Последний оставшийся в живых повернулся и в панике бросился бежать, но успел сделать только два шага. Сорак легко догнал его, сбил с ног и пригвоздил к земле ударом в спину. Потом он быстро поднялся, готовый даться дральше, но врагов больше не было. Эдрик убежал, а остальные лежали вдоль переулка, мертвые или умирающие.

И тут он услышал слабый стон.

– Сорак…

Риана лежала на земле лицом вниз в большой и быстро увеличивавшейся луже крови. Сорак подбежал к ней и наклонился, аккуратно перевернув ее на спину.

– Риана!

Но только взглянув на ее рану, он сразу понял: надежды нет. Совсем. Искра жизни уже убегала из ее глаз, пока она глядела на него.

– Риана, нет…

Она попыталась вздохнуть поглубже, но только кровь пошла пузырями из ее губ. Она закашлялась, издала ужасный, кошмарный звук, и сумела сказать три слова, последних три слова, прежде чем умереть.

– Я… люблю… тебя…

Сорак, не веря собственным глазам, глядел на безжизненное тело, которое он держал в руках, его сознание пыталось отбросить от себя невыносимую реальность. Он тряс ее, снова и снова повторял ее имя, и, в конце концов, когда ужасное знание проникло в него, откинул голову назад и завыл, длинный отчаянный бессловесный вой смертельной тоски и боли. И от этого бешенного мучительного крика невыразимой боли родилось что-то новое и ужасное.

Двенадцатая Глава

– Кочевник!

Он резко повернулся, держа меч в руке. Он не знал, где он оказался. Улица была совершенно незнакома. По всей видимости он провел много часов, бродя по улицам города в полубессознательном состоянии, в поисках того единственного эльфа, Тени, который убежал. Эдрик. В его сознании осталась только это имя. Найти его. Убить. Разорвать на части. Все остальное исчезло, заслоненное этим именем.

Но мужчина, стоявший перед ним в темной и пустой улице, был не Эдрик. Это был человек, невысокий и худой, одетый в темный плащ с капюшоном. Морщинистое лицо выдавало его возраст, а свою правую руку он держал около лица, подражая маске.

Сорак просто стоял и глядел на него. В одной руке он все еще сжимал меч Валсависа. В другой – сломанный меч. Оба клинка были в кровавых пятнах.

Старик опустил свою руку и нерешительно подошел к Сораку. – Мы ищем тебя, – сказал он, когда оказался совсем рядом. – Мы знаем, что случилось. Когда мы оказались там, было уже поздно. Слова не могут выразить нашу печаль и соболезнование.

Сорак не сказал ничего. Он по-прежнему стоял, не двигаясь.

– Ты ранен, – сказал человек, боязливо прикоснувшись к Сораку. Потом он убрал руку. – Ты потерял много крови. Пожалуйста… пойдем. Разреши мне помочь тебе. Ты не можешь ходить по улицам в таком виде. Здесь очень опасно. Пожалуйста…

Человек снова протянул руку вперед, медленно и осторожно, и взял его за руку. – Меня зовут Андреас. У меня есть кое-какие способности целителя, но я не могу заниматься этим здесь, на улице, у всех на глазах. Нас могут увидеть. Пойдем со мной. Во имя Пути и Дороги, пожалуйста, пойдем…

Совершенно машинально Сорак дал ему провести себя через путаницу пустынных улиц и темных переулков, пока они не добрались до маленькой таверны, расположенной в тихом переулке, недалеко от рыночной площади. Было поздно, и таверна была закрыта на ночь, но старик тихо стукнул в деревянную дверь: два стука, короткая пауза, три раза, пауза, и еще дважды. Дверь отомкнули изнутри и они вошли.

Внутри было темно, скамьи были перевернуты и поставлены на попа, чтобы можно было вымыть пол. Мужчина, который встретил их, оказался полным человеком средних лет. Он был полностью лыс и одет в свободные коричневые бриджи, сандали и слегка запачканную белую тунику. Он тщательно закрыл дверь за ними и не сказал ни единого слова. Он провел их в бар, находившийся у задней стены, а оттуда в маленький склад за стеной.

На задней стене склада висел занавес из бус. Он откинул его в сторону и жестом показал им войти внутрь, но сам не вошел вслед за ними в маленькую полутемную комнату. Там находился стол, окруженный несколькими скамьями, на столе горело три толстых свечи. Сидевшие вокруг стола три мужчины в белых плащах немедленно вскочили на ноги, когда они вошли в комнату.

– Ты нашел его, Андреас!

– Он ранен!

– Давайте его сюда, быстро!

Они собрались вокруг него и подвели к скамье, помогая ему идти.

Он почувствовал, как кто-то пытается вынуть оружие из его пальцев, но его пальцы так крепко вцепились в рукоятки, как если бы имели свою собственную волю, и не отпускали их.

– Не бойся, – сказал один из мужчин. – Ты среди друзей. Для этого нет необходимости.

– Нет, пускай держит, – сказал Лианус. – Ему нужно за что-либо держаться. Он сейчас в шоке, в ужасном шоке.

Андреас снял свой плащ, под которым была белая одежда Союза, и встал перед ним на колени, каждой рукой мягко взявшись за его запястье. Он глубоко вздохнул, закрыл глаза и сконцентрировался, пока остальные внимательно смотрели. Постепенно Сорак начал ощущать, как руки старого человека нагрелись. Тепло из его рук полилось в запястья Сорака, а оттуда начало расходиться по всему телу. Пока самому Сораку становилось все теплее и теплее, дыхание Лиануса становилось все глубже и глубже, капли пота стали собираться на его лбу. Вот тепло достигло его плечей и начало переходить на грудь. Ему стало жарко, а поток тепла прошел через его торс, достиг ног, потом поднялся к шее, омыл его лицо и голову.

Раны на его теле закрылись и начали постепенно исчезать. Он испытывал теплое, приятное чувство, как если бы его овевает теплый нежный ветер пустыни, и боль медленно ушла. Он задышал глубже, его веки затрепетали. Мышцы расслабились, пальцы разжались и клинки упали на пол.

Внезапно по его телу прошла резкая судорога, он закостенел, какая-то сила разорвала его контакт с Лианусом, который, вскрикнув, упал на пол, отпустив его. Сорак услышал встревоженные голоса людей вокруг него, но потом и они начали отдаляться от него все дальше и дальше.

– Что случилось?

– Что нибудь не так?

– Я не знаю…

В глазах все закружилось, комната исчезла и Сорак оказался на улице, он входил в темный переулок, завернутая в плащ с капюшоном фигура шла перед ним. Но через переулок шел не он. Шла та самая другая, убийца, и когда темная фигура свернула в проход между домами и быстро оглянулась назад, Сорак узнал женщину-темплара, которую уже видел в своем последнем видении.

Улица, по которой они вместе шли, показалась ему знакомой. Мгновением позже он сообразил, что это тот самый тихий переулок, по которому он шел с Адреасом несколько минут назад. Они идут сюда.

Внутри него поднялась волна паники. Необходимо предупредить их, но не понимал как. Сам прервать видение он не мог. Чувствовал он себя так, как если бы ему снится страшный кошмарный сон, причем он знает, что это сон, отчаянно пытается проснуться, и не может.

Он опять попытался вырваться, когда темплар, идущая впереди, остановилась перед дверью таверны. Своим зрением, которое он разделял с другой, Сорак увидел дверь перед собой, почувствовал, как убийца ударом ноги вышибла ее, потом увидел темный зал таверны, пока убийца промчалась через нее прямо к бару, направляясь в заднюю комнату.

Хозяин гостиницы с мечом руке бросился навстречу, но убийца легко ушла в сторону и одним страшным ударом разворотила ему грудь.

Находясь в помещении за занавесом, Сорак услышал, как дверь таверны разлетелась в щепки и толпа встревоженных людей собралась снаружи, но все это было слишком далеко. Эффект от разделения сознаний еще и усилился, так как убийца была совсем рядом, она быстро перепрыгнула через стойку бара, ворвалась в маленькую кладовую, а оттуда прорвалась через занавес и…

И тогда Сорак увидел сам себя глазами убийцы. Он увидел, как убийца схватила одного из мужчин в белом плаще, который поднял руки, готовясь произнести заклинание. Один могучий удар впечатал его в стену и он, без сознания, начал сползать на пол. Потом убийца схватила Андреаса, могучая кисть легла ему на горло…

Отчаянным усилием сознание Сорока закричало СТОП.

Ка замерла. Да, это ее имя – Ка. Да, он не ошибся, убийца – женщина.

И она услышала его мысленную команду. Похоже он может общаться с ней мысленно, он проник в ее сознание.

Какой-то момент она просто стояла, смущенная и сбитая с толку, используя Лиануса как щит, чтобы никто из других не мог метнуть в нее заклинание. Потом ее взгляд остановился на эльфлинге, сидевшем на скамье перед ней, и она заметила, что он тоже глядит на нее горящим смелым взглядом.

Сорак медленно встал на ноги, его взор был прикован к несущей смерть девушке-мулу. – Освободи его, – сказал он вслух.

Ка услышала, как его команда мысленно повторяется в ее сознании. Убирайся из моей головы, подумала она, по ее телу пробежала холодная дрожь.

Нет, освободи его.

На этот раз он сказал это мысленно, и она ясно расслышала его. Еще более существенно, он мог слышать ее мысли. Это ударило ее как обухом по голове и повергло в панику. Он перевернула Андреаса и поставила перед собой, могучая рука крепко держал его за горло. В первый раз за всю ее жизнь кто-то может слышать ее. Она может переговариваться, ее понимают.

Ты можешь слышать меня?

Да, я слышу тебя. Освободи его. Он не сделал тебе ничего плохого.

Остальные члены ячейки Союза стояли не двигаясь, гляда на них со смесью страха и восхищения. Они не слышали их мысленный разговор, но знали, что что-то случилось, что-то серьезное и очень важное, и более чувствительные из них могли ощущать напряжение псионической энергии в маленькой комнате.

Я должна убить его, передала Ка. Я должна убить вас всех.

Почему?

Это воля хозяина. Он купил меня. Это то, для для чего он купил меня.

И в то же самое мгновение, как Ка подумала о Энке, Сорак увидел его в ее уме и понял все. Волна холодного гнева поднялась в нем, волна ярости и ненависти, такого он никогда еще не ощущал в своей жизни. Наконец он понял, что родилось после смерти Рианы, и принял это в себя.

Я твой хозяин. Освободи старика.

Нет…

Освободи его…

Ка почувствовала, что ее правая рука затряслась. Медленно, неохотно, она начала отпускать Андреаса. Она сражалась, пыталась сжать кисть руки на горле Андреаса, выдавить из него жизнь, но рука отказывалась ее слушаться, сопротивлялась, пальцы разжимались. Она удвоила усилия, на ее лбу появился пот, могучие мышцы рук и плеч напряглись, как канаты, все напрасно.

УХОДИ! мысленно крикнула она.

Освободи… его… сейчас!

Ка сражалась, стиснув зубы, она напрягалась изо всех сил, но проиграла бой, впервые в жизни. Ее рука медленно разжалась, Андреас, освободившись, с трудом вдохнул воздух, упал на колени, схватившись за горло, воздух пошел в пустые легкие.

И в это мгновение синий шар магической энергии пронесся по воздуху через комнату и с ослепляющей вспышкой взорвался, ударившись в грудь одному из членов Союза. Тот закричал, отлетел к стене, и его крик оборвался, когда его тело превратилось в груду обожженной плоти и внутренностей.

Комнату перечернули следы ответных магических болтов, которыми оставшиеся в живых маги Союза ответили на атаку Ливанны.

Суматоха боя, вызванного темпларом, разорвала псионическую связь Сорака с Ка, и она с рычанием бросилась на него, но Сорак успел пригнуться, проскользнул под ее ударом, перекатился и вскочил на ноги, с Гальдрой в руке.

Пока энергетические болты летели взад и вперед по комнате, сжигая все вокруг них, Ка повернулась и опять бросилась на него. На этот раз вместо того, чтобы отступить назад или пригнуться, как она ожидала, Сорак отпрыгнул вправо, пропуская удар мимо себя и в ответ вонзил сломаный меч в ее живот, проткнув могучие мышцы брюшного пресса.

Ка даже перестала дышать, когда, потрясенная, увидела меч, торчащий в своем теле, потом взглянула на Сорака, их лица находились буквально в нескольких дюймах друг от друга. С животным криком отчаяния она схватила его обеими руками за горло и начала душить.

Нет!

Она почувствовала, как он опять проникает в ее сознание и начала сражаться с наглым вторжнием, но почувствовала, как ее руки не слушаются ее, и, несмотря на все ее усилия сомкнуть их вокруг его горла, они отпустили его.

НЕТ!

Сорак передал ей свою команду, а потом изо всех сил, преодолевая сопротивление могучих мышц, повернул Гальдру и воткнул его до рукоятки. Кровь потекла из уголков ее рта, волна боли прошла по ней. Ее пальцы соскользнули с его шеи, ее глаза уставились в его глаза, одно бесконечное мгновение, и все закончилось. Ее тело обмякло и она упала на пол, мертвая.

Тем временем битва заклинаниями переместилась в переднюю комнату таверны, куда Ливанна была вынуждена была быстро отступить. Двух своих врагов она уже убила, но двое еще остались. Андреас, пришедший в себя после нападения на него Ка, вскочил на ноги, и хотя был еще слаб после процесса исцеления, присоединился к последнему оставшемуся члену Союза для контратаки на темплара.

Ка соскользнула с меча Сорака и безжизненной грудой лежала на полу. Сорак выхватил свой второй меч и вышел из комнаты. Через занавес из бус он бросился в главную комнату таверны, которая была в огне.

И немедленно спрятался за стойкой бара, а над его головой пронесся очередной огненный шар, потом последовал крик, который внезапно оборвался, и еще один член Союза встретил свой конец.

Он выскочил из-за бара, держась пониже и стараясь двигаться побыстрее, но Ливанна смотрела только на Андеаса, последнего из врагов, оставшихся в живых. Они одновременно метнули свои заклинания. Андреас закричал и упал, его правая рука попросту испарилась, но и его энергетический болт ударил в ноги Ливанны, когда он уже упал.

Она закричала и упала на пол, с отрезанными ногами. Страшная температура огненного шара прижгла ее раны, но ног ниже бедер у нее не было и она закричала, воя от смертельной боли.

Сорак подбежал к Андреусу, но с первого взгляда понял, что ничего не может сделать. Уже ослабленный исцеляющим заклинанием, которое вылечило Сорака, старик вложил все, что у него было, в свое последнее заклинание. Он использовал все свои оставшиеся жизненные силы, пожертвовал собой, в результате от него остался только сморщенный труп.

Выпрямившись, Сорак увидел, как Ливанна старается доползти до двери, цепляясь за пол и подтягиваясь. Несколькими быстрыми шагами он пересек горящую комнату и пригвоздил ее к полу, поставив ногу на ее спину. Пламя быстро распространялось, наполнив таверну дымом и звуками потрескивающего в огне дерева. Он наклонился и перевернул темплара на спину, уперев сломанный меч ей в горло.

Ливанна с ненавистью уставилась на него, ее губы задвигались, она готовила новое заклинание.

Он сфокусировал свою горящую ненависть на ее лбу и проник в ее сознание, псионически проломившись через ее защиту, просверлив термитный ход в дереве. И узнал все, что хотел узнать – ее заговор с Энке и женщиной-мул; ее сделку с Тенями, которая предавала Энке и должна была облегчить путь для Нибеная; и, наконец, заклинание, связывавшее ее с предателем Эдриком.

Он стер все остальное из ее сознания, ухватился за заклинание, соединяющее ее с Эдриком, сконцентировал на нем всю свою энергию… и вырвал его из гаснущего сознания темплара.

Когда он выскользнул из нее обратно, он оставил за собой разрушенное, псионически раздробленное на куски сознание. Ее глаза слепо уставились на него, ничего не видя. На полу лежало лишенное души тело. Оно будет жить, но недолго. Он взглянул на пожар кругом. Да, совсем недолго.

Когда он выскочил через дымящуюся, разломанную дверь таверны, он увидел толпу, собравшуюся снаружи. Они все установились на него, загомонили и начали показывать на него пальцами. Он пошел прямо на них, и все очень быстро расступились, стараясь не оказаться у него на пути. Выйдя на середину улицы он немного заколебался, поворачивая свою голову то в одну, то в другую сторону, как бы прислушиваясь к чему-то, а потом, решившись, побежал в район игорных домов.

* * *

Толпа, состоявшая почти полностью из мужчин, взорвалась дикими криками и апплодисментами, когда Крикет сбросила свое облегающее просвечивающее платье и осталась перед ними одетая в тоненькую полоску одежды и серебряную цепочку на щиколотке. Среди мужчин-посетителей затесалось и несколько других танцовщиц, которые уже довольно давно перестали соблазнять своих собеседников и во все глаза глядели на новую девушку, стараясь запомнить движения, которые она делает. Крикет видела выражение их лиц – смесь восхищения, зависти, уважения, голода – то, что она часто видела и раньше.

Только одно она никогда не видела – а как она хотела бы его увидеть! – просто восхищение, восхищение самим танцем. Когда-то, много лет назад, в другой жизни, она танцевала ради танца, наслаждаясь тем, что он приносил ей. Увы, теперь она просто повторяла набор движений.

В отличии от других танцовщиц, которые довольно быстро избавлялись от своей одежды, она сохраняла платье и шарфы почти весь танец, и только в самом конце медленно и соблазняюще сбрасывала их. Остальные танцовщицы старались создать на сцене образ чего-то продажного, легко доступного, смесь наслаждения и диких сексуальных фантазий.

По сравнения с ними ее представление казалось чем-то особым, уникальным, она была не танцуещей шлюхой, как они, а грациозной девушкой-полуэльфом, скромной и женственной, осознающей красоту своего тела и радовавшейся, что может принести его им.

Вместо того, чтобы выствавить на показ свое голое тело, она показывала кокетливою и игривую женственность. Вместо похотливого кручения попой – очаровательную чувственность. Вместо наглой провокации она танцевала нежное приглашение, постепенно нараставшее до кульминации. Она всегда умела завести их, довести до безумства.

Да, подумала она, это я умею делать. Но в конце концов и это иллюзия, жалкая замена той реальности, которой о на никогда не знала и о которой мечтала.

Она думала, что в Алтаруке все будет по-другому. Да, дом удовольствий был побольше и публика была более солидной. Да, ей платили получше, а чаевые была намного больше. И, да, условия работы были намного лучше, комнаты были больше, комфортабельнее, всегда были наготове помощницы, чтобы помочь одеться и накраситься. Но во всех остальных отношениях не изменилось ничего: то же самое давление, чтобы быть «поласковее» с клиентами, постоянные сексуальные притязания посетителей и персонала, грубые шуточки клиентов, постоянные щипки, пошлепывания, касания… В конце концов изменилось только место. Даже рожи были одни и те же.

Крикет подобрала свое платье и пошла за сцену, к комнате для переодевания. В коридоре, когда она одевала платье, она ощутила себя пустой и ущербной: красивая, сексуальная и чувственная оболочка вместе с глубокой внутренней меланхолией. Она нашла новую работу и новое место, но, в остальном, не изменилось ничего. Она точно так же движется по жизни, и точно так же не может найти его.

И какой смысл держаться за свой идеал, которого не существует? Что за радость, ждать своего героя, ведь в конце концов все гороические рассказы приведут к одному и тому же, основному инстинкту. Для чего верить в добродетель, любовь и честь – они просто маски для амбиций, наслаждения и беспринципности. Если мужчины врут ей на каждом шагу, быть может и ей лучше продать свои иллюзии? Что останавливает ее? Почему не покончить с этим раз и навсегда?

Войдя в комнату для переодевания, она резко остановилась, ее глаза удивленно расширились. Все остальные танцовщицы были снаружи, с клиентами, но она был не одна. Эдрик, скрестив ноги, развалился в кресле прямо перед ней. Его руки играли с кинжалом.

– Крикет, почему бы тебе не поздороваться со старым другом?

Она сердито поджала губы. – Ты подонок, – сказала она. – Ты никогда не был моим другом. Ты лгал мне, обманывал меня каждым своим словом.

– Ну да, во многом, возможно, но не во всем. Я сказал, что ты прекрасна, так оно и есть. Я сказал, что ты можешь свести любого мужчину с ума, и ты действительно можешь. Я сказал, что та же самая эльфийская кровь течет в наших венах, и она действительно течет. Я также сказал, что я из племени, и не соврал.