Текст книги "Не делай глупостей"

Глава 5

На следующее утро я объявил, что первым делом мы вернемся в деревню и похороним убитых. Следовало это сделать еще раньше, но я отвлекся на дурацкие камни. Куин и Малькольма я отправил рыбачить, а остальные двинулись к поселению, обсуждая, что делать с телами. Мистер Майерс предлагал закопать в песок, Фродо – сжечь. Камилла вспомнила, что есть лодки, в которые можно положить останки, вверив их озеру. «И поджечь!» – ввернул Лжефродо.

– То-то они удивятся, когда воскреснут, – буркнул мистер Майерс. – Вроде, когда помирали, лодки были на месте.

В итоге я вынужден был согласиться с его предложением, как самым рациональным. В деревне нашлись лопаты, и мы приступили к работе. Выкопали несколько не слишком глубоких могил подальше от воды и сделали носилки из плотной ткани, которая нашлась в домах. Мы работали в паре с Фродо, когда к нам подошел мистер Паркс.

– Мистер Мерсли, пойдемте со мной, будьте так любезны.

Я положил носилки на землю, кивнул Фродо, чтобы тот перекурил. Мы двинулись к небольшой роще, находившейся в сотне шагов от крайнего дома.

– Вы что-то нашли, мистер Паркс?

Тот не ответил.

В маленьком распадке уже в самом начале рощи лежало тело молодой женщины. Совершенно нагой. Она лежала на животе раскинув руки, а я ее спина и плечи были покрыты сложным подробным рисунком.

Я подошел, радуясь, что длинные волосы закрывают лицо покойницы, и сразу же узнал изображение. Это была карта Фантазии, нанесенная уверенными штрихами. Я нашел глазами наше приблизительное местонахождение и уперся в несколько крошечных круглых ранок, оставленных будто тонким шилом. Вокруг них запеклось немного крови. Ранки образовывали круг. Я тщательно рассмотрел остальную карту, потом открыл свою собственную и сделал несколько пометок.

– Это Дарси Уинскит, – без всяких эмоций произнес мистер Паркс. – Из университета.

* * *

Когда с погребением было покончено, я сел и написал два письма. Одно – шефу, другое – Яне. Янино письмо скрепя сердце надписал именем Сильвия. Она настаивала, чтобы я привыкал к нему, и я старался, хотя, признаться, получалось не очень. «Яна» неизменно проскальзывала в наших разговорах с третьими лицами, и моя дама краснела и злилась. Но поделать с собой я ничего не мог. По причинам, о которых я лишь догадывался, ей привыкнуть к «Брайану» было гораздо легче.

Покончив с письмами, я собрал всех и объявил, что отряд разделяется. Необходимо было отправить в город рапорт, а вместе с посыльными я собирался отослать Камиллу и мальчика. Но если с Малькольмом проблем не возникло, то профессор наотрез отказалась покидать отряд.

– Мы ведь так и не нашли Тома, – заявила она. – Значит, я иду дальше.

– Камилла, я подумал, что вы могли бы собрать группу ваших ребят из университета и заняться этими чертовыми камнями. Вполне вероятно, что вы раскопаете гораздо больше, чем я, потому что мой план дальнейших действий, честно говоря, опирается на очень зыбкие основания.

Доктор Харрис вопросительно подняла брови.

– Мы полагаем, что относительно недалеко отсюда на востоке есть еще черные камни. Возможно, наш клиент направляется именно туда, и мы попробуем его перехватить.

– Откуда вы знаете о камнях?

Я взглянул на мистера Паркса и коротко рассказал о карте, вытатуированной на спине Дарси. Камилла выслушала меня внимательно, но сдаваться не собиралась.

– Камнями займутся, это не проблема. Для этого мне, как и вам, достаточно передать письмо, – она продемонстрировала мне сложенную в несколько раз бумагу. – Брайан, вам нужен в отряде хоть кто-то, кто обращает внимание на то, как детали вписываются в общую картину.

– Это уже гораздо ближе к границе, профессор. Там легко можно наткнуться на Хищников, и я не уверен, что мы сможем вас защитить.

Камилла не мигая смотрела мне в глаза.

– Не волнуйтесь об этом, мистер Мерсли, – холодно сказала она. – Я гарантирую вам, что не стану обузой. И давайте кончим спор, еще не хватало тратить время на подобную ерунду.

Часть пути на юг нам предстояло проехать вместе, и до перекрестка в степи мы доехали без всяких происшествий. Здесь гонцам предстояло свернуть на запад. Уже через несколько часов они будут дома. Я не мог не заметить радости на их лицах и понимал эту радость прекрасно. Одно дело – честный бой, где ты знаешь, кто твой противник и на что он способен, и совсем другое – непонятная хрень, на которую мы наткнулись в этом походе.

Уезжавшие махнули рукой и на рысях двинулись в сторону города. Мы же повернули коней на запад и поехали тем же путем, по которому я впервые ехал в составе войска советника Маккинери, ныне стоящего у западных ворот города ЭКЧ.

* * *

Солнце стояло высоко и пылало вовсю. Лошади и люди хотели пить, а в инвентарях много воды не унесешь. По счастью, в нескольких милях отсюда был колодец.

Когда мы подъезжали к нему, то вспугнули стайку зверьков, которые рванули от нас в степь. Зверьки были похожи на крупных сусликов, только были неожиданно пухлыми и неповоротливыми. Они допивали остатки воды из старых деревянных поилок для лошадей. Сам колодец представлял из себя шахту в добрых двадцать футов глубиной, выложенную поверху камнями. Воображения его создателя не хватило на нормальный ворот с цепью, поэтому воду поднимали с помощью длинной жерди, к концу которой крепилась веревка с ведром. По крайней мере, ведро было на месте.

У воды был чуть сладковатый привкус, и я никак не мог напиться. Потом, отдышавшись, передал ведро Фродо и тут увидел их снова. Суслики вернулись. Они стояли на задних лапах в паре десятков шагов от нас. Я заметил, что у всех у них очень сильно раздуты животы.

Фродо вытер губы рукавом, улыбнулся, передал ведро Камилле, та передала его дальше, поскольку у нее еще была вода во фляге. Несколько сусликов с трудом опустились на четыре лапы и перебежали поближе. Теперь мы все смотрели на них. Суслики приближались. Мистер Майерс поднял с земли камешек и бросил в одного из них. Суслик шарахнулся, но сразу же вернулся на свое место.

– Что с ними? – спросила Камилла.

– Не знаю, – сказал я. – Странно, они как будто боятся, но все равно идут. Возможно…

Я вдруг осекся.

– Стойте! Не пейте воду!

Миллс, к которому ведро перешло только что, растерянно посмотрел на меня. И в этот момент суслики бросились на нас. Это было так быстро и неожиданно, что никто из нас даже не успел поднять щит. Но зверьки не атаковали. Они бросились к поилкам, стали карабкаться на них, пытаясь отпихивать и даже кусать лошадей за морды. Хан – конь Фродо – схватил одного суслика зубами и отбросил в сторону. Зверек обиженно пискнул, поднялся и снова засеменил к поилке. Постепенно лошади отступили под яростным натиском зверьков, прущих к воде, и мы поспешили отвести их в сторону.

– Что же это такое мы выпили? – растерянно спросил Фродо.

– Все, кто пил воду, – крикнул я, – Два пальца в рот, немедленно!

Понимая, насколько важна может быть каждая секунда, я первым подал пример. Когда мой организм покинула большая часть выпитой воды, я огляделся. Из всего отряда воду не успели выпить трое: мистер Паркс, профессор и Миллс. Остальные после выполнения приказа выглядели бледными и напуганными. Я услышал пронзительный свист и обернулся.

Суслики выбирались из пустой лохани. Они выглядели кошмарно! Их животы чудовищно распухли, не позволяя зверькам нормально передвигаться. Издавая свистящие звуки и дергая лапками, суслики падали на землю, скребли коготками, а потом один за другим затихали.

В ужасе смотрели мы на это зрелище, и каждый из тех, кто пил, искал в себе признаки ужасного отравления. Однако, если отбросить неприятные ощущения от прочистки желудка, чувствовал я себя, на удивление, нормально.

– Может, это не вода? – хрипло проговорил Фродо. – Господи, только б не вода!

Мы быстро собрались и приготовились ехать – всем хотелось убраться подальше от неприятного места. После рвоты хотелось пить, но все, что оставалось у Камиллы и мистера Паркса, было выпито. Мы проехали примерно четверть мили и остановились. Куин, которая пила самой первой, осадила коня.

– В чем дело? – крикнул я.

– У меня уведомление. Обезвоживание. Мне срочно нужна вода!

– Что?

– У меня тоже, – тихо сказал Квентин.

А через несколько секунд уведомление пришло и мне:

Низкий запас жидкости в организме!

Вам грозит обезвоживание!

Единственная вода поблизости осталась в колодце. Куин развернула лошадь и припустила обратно.

– Стой, Куин! – крикнул я. – Нельзя пить эту воду!

Но девушка не слушала. Квентин пришпорил коня и пустился за сестрой. И вот уже мы все скакали назад, к проклятому колодцу! Я чувствовал, как распухший язык, начинает занимать все больше и больше места во рту. Я действительно ужасно хотел пить!

Добравшись до колодца, Куин соскочила с седла и бросилась к ведру, до которого не успели добраться суслики. Там была еще почти половина, и девушка не задумываясь стала пить. Уведомление, даже выключенное, тревожно мерцало где-то на границе зрения. Я невольно провел языком по губам. Куин отдала ведро Квентину, улыбнулась. Улыбка вышла жуткая. А потом я почувствовал, что ноги сами несут меня к ним.

Добравшись до ведра, я на мгновение забыл обо всем. Это был момент сказочного, непередаваемого блаженства! Вода! Слаще которой нет ничего во вселенной! Живительная потрясающая вода! Я сделал несколько жадных глотков и почувствовал, что прихожу в себя. Вокруг лежали трупики сусликов со вздувшимися животами.

– Так, – сказал я, обводя всех мутным взглядом. – Слушайте меня! Сперва налейте воды лошадям, иначе они на нас набросятся. Второе! Не держите воду в себе! Я сейчас разведу костер, попробуем ее прокипятить. Все, у кого есть травы или не атакующие заклинания, подойдите ко мне. После очистки желудка. И последнее, прошу всех включить голограммы на минуточку.

Они послушались. И я увидел ее. Метку. Неучтенный параметр f1762. У всех, кроме троих.

Заклинания, травы и кипяченая вода – ничего не помогало, приступы учащались. Я начал понимать, что скоро в моей жизни останутся только две вещи: питье и рвота. Потом, вероятно, откажут почки, если они, конечно, у нас имеются. Я решил, что больше не буду пить и сел в сторонке. Остальные сидели так же, люди инстинктивно отодвигались друг от друга. Я выдержал около десяти минут, а потом на ватных ногах поднялся и побрел к колодцу. Ведро было у кого-то в руках, я схватил деревянный край и дернул на себя. Но тот, другой не отдал. И тогда я ударил его молнией, выхватил емкость из скрюченных пальцев и стал пить. И как только я сделал несколько глотков, муть перед моими глазами рассеялась, и я увидел Куин, которая стояла передо мной на коленях. Девушку трясло от разряда.

Отчаяние затопило меня с головой. Все приказы, просьбы, магия – все было бесполезно! Мы умирали ужасной, кошмарной, невозможной смертью.

Я бросил ведро, отвернулся и на непослушных ногах побрел прочь. Я хотел уйти, я должен был уйти, пока я еще могу! Пока я не начал убивать друзей. Я шел, не разбирая дороги, а потом передо мной вспыхнуло уведомление. Я сбросил его и продолжал идти. Говорят, что когда умираешь от жажды, то не можешь перестать думать о воде. Это неправда! В какой-то момент в организме атрофируется способность чувствовать так тонко, чтобы что-то себе представлять. Ты просто ощущаешь, как в буквальном смысле из тебя убывает жизнь. Я шел и уже знал, что мне не хватит сил вернуться обратно к колодцу. Слава богу! Это даже некоторым образом придало мне бодрости, и я пошел быстрее. А потом я споткнулся и упал, и понял, что больше не встану. Я лежал и не мог понять, день сейчас или ночь. Вокруг была только одна сплошная, вечная жажда.

Краем уха я услышал шаги, но не повернул голову, чтобы посмотреть, кто это. А потом в сознании вспыхнула мысль: внутри этого человека есть кровь. И ее можно пить. И тогда мое тело перестало мне подчиняться. Управление взял на себя кто-то другой, кто прятался где-то глубоко внутри.

Я вскочил. В двух шагах стоял высокий человек в дорожном плаще. Его правильные черты лица, прямой нос и смуглая кожа кого-то напоминали, но мне сейчас было все равно. Я прыгнул, метя растопыренными пальцами в его горло. И промахнулся. Человек оказался слева от меня, поднял руки, и его ладони запылали. Длинные пальцы стремительно мелькали, выплетая что-то замысловатое прямо из пучков света, которые он мял, словно это была осязаемая материя.

Человек шагнул ко мне и быстро коснулся моей головы. Я рванулся, но он каким-то образом удержал меня, провел пальцами по лицу, и в следующее мгновение я рухнул на землю. Ощущение было такое, будто меня только что несколько минут били ногами. Но зато я чувствовал себя собой! Преодолевая боль, я поднялся и склонился перед человеком, спасшим меня от чудовищной участи, но потерял равновесие и рухнул бы вновь, если бы Молчаливый не поддержал меня. Молчаливый улыбался. Молчаливый делал вежливые жесты, означавшие «Да брось ты! Да любой бы на моем месте!». Молчаливый похлопывал меня по плечу и был очень рад меня видеть.

И тут я вспомнил про остальных. Ухватив непослушными пальцами рукав его плаща, я потащил удивленного бога за собой к колодцу.

Глава 6

Мы успели. Люди еще более-менее держались благодаря тому, что трое незараженных наладили систему бесперебойной подачи воды. Но вот лошади выглядели ужасно, и Молчаливый сперва занялся ими, потом людьми, боявшимися отойти от колодца хотя бы на шаг, и под конец – самим колодцем. Закончив, наш улыбчивый спаситель вытащил полное ведро и протянул нам. Все отказались. Тогда Молчаливый поставил ведро и объяснил, что нам необходимо попить водички и расслабиться, потому что водобоязнь – это очень неприятно. Я не мог не согласиться с его аргументами, и мы все выпили воды. Потом я попросил прощения у Куин и предложил восстановить ей здоровье, но оказалось, что Молчаливый позаботился и об этом.

Теперь, когда все закончилось, история с водой казалась страшным сном, хотя я знал, что она случилась на самом деле. Как будто часть моего сознания пыталась найти простое объяснение тому, что произошло, и теперь втюхивало мне это объяснение всеми возможными способами.

Пока я прислушивался к себе, Камилла внимательно наблюдала за нашим гостем. Тот, не теряя времени, развел на земле большой костер (чуть в стороне от колодца и последствий чистки желудков).

– Даже удивительно, что вы еще не задали ему ни одного вопроса, – сказал я Камилле.

Профессор задумчиво пожевала губами.

– Раз он пришел, то сам расскажет все, что сочтет нужным, – произнесла она, глядя, как Молчаливый вытаскивает из инвентаря какие-то предметы. – Если классика чему и учит – то тому, что с богами нужно вести себя поосторожнее.

Увидев, что мы смотрим в его сторону, Молчаливый выпрямился и приглашающе замахал руками. Мы послушной гурьбой подошли. Молчаливый торжественно пригласил нас садиться. Лицо у него было серьезное, но в глазах пряталась хитринка. Он поднял с земли связку каких-то растений. Я узнал их сразу же: длинный жесткий стебель, увенчанный плотным цилиндром, покрытым коричневатым бархатистым ворсом. Рогоз. Здесь он точно так же произрастал на берегах рек и озер. Зачем Молчаливый притащил его в степь? Молчаливый тем временем раздал каждому по растению, сел поближе к костру, и вот тут я отчетливо увидел, что он как будто прячет улыбку.

Подняв прут, наш спаситель сунул его в костер и стал поджаривать. По его знаку мы сделали то же. Молчаливый следил, чтобы все жарили правильно – не совали в самое пламя. А потом до меня донесся запах, и я сперва не поверил собственному носу. Куин, сообразив в чем дело, вытащила свой прут из огня и откусила. Глаза ее расширились от удивления, и она мигом обгрызла свое растение дочиста. Глядя на нее, я тоже не удержался.

Бархатный ворс оплавился, превратившись в тонкую сладкую корочку, под которой пряталась начинка из горячего зефира. Это был самый нежный и вкусный маршмэллоу, который я когда-либо пробовал. Угощение здорово подняло всем настроение, придало сил, а Молчаливый уже раздавал по второму стеблю. И никто не отказался.

Когда все наелись и напились воды (уже без опаски), некоторое время вокруг костра царила умиротворенная тишина. День клонился к закату, и меня слегка потянуло в сон. Но Молчаливый не позволил нам спать, объяснив, что у него мало времени. Он заговорил, изъясняясь короткими немыми сценами, которые он разыгрывал в основном при помощи рук. Его пальцы казались самостоятельно мыслящими существами: они преображались, словно артисты, играли разные роли, воспроизводя ситуации и слова и целые предложения. Молчаливый, вне всяких сомнений, был мастером жестовой коммуникации, которому не требовался какой-то специальный язык, чтобы объясниться. И вот что мы узнали.

Сперва был только Автор. И Автор хотел создать мир. Настоящий мир, а не жалкую имитацию. Задачка была серьезная, но Автор умел пользоваться источниками информации, а для такого человека нет невозможного. Впрочем, долго копать не пришлось: Автор позаимствовал первые слова первой же книги, которая пришла ему в голову – в начале его мира тоже будет слово.

Чтобы мир народился из слова, нужен был тот, кто это слово произнесет, и тот, кто это слово услышит. Тогда Автор сделал свою первую частичную копию, и она стала Слушателем. Всегда пребывающий во сне Слушатель был лишен тела. Ему лишь предстояло вырастить его. Им должен был стать будущий мир.

Автор начал работу над словом, но, когда он составил первые тома и попробовал прочесть их Слушателю, оказалось, что тот плохо воспринимает его чтение. Грань между мирами оказалось не так просто преодолеть, нужный эффект не наступал. Автор долго бился над этой проблемой, но в конце концов нашел подсказки во всё тех же источниках и понял, что ему потребуется посредник. Он сделал еще одну копию, и она стала Чтецом, промежуточным звеном и инструментом Автора. И мир начал рождаться, и все в нем было прекрасно, пока однажды Чтец не заметил у себя странные провалы в памяти. Некоторые свои работы … он не помнил, как он их начитывал… Он стал искать причину и выяснил, что Автор предал его. Он стирал Чтеца и перезапускал заново. И не один раз. Автор экспериментировал с Чтецом, пытаясь добиться наилучшего результата, и часто эти эксперименты больше всего походили на пытки.

Когда Молчаливый дошел до этой части, мы все сидели в оцепенении. Пальцы рассказчика чуть заметно дрожали, а его лицо с поразительной скоростью меняло мимику, переключаясь между героями повествования.

Чтец не понимал, как Автор мог поступить с ним таким образом. А когда понял – ужаснулся: Автору и в голову не пришло, что его действия могут быть кем-то восприняты как неэтичные. И то, что Чтец не понял этого сразу, увы, означало лишь одно – он и сам был таким же. В мире Автора для этого имелось название – психопатия. Неспособность к сопереживанию. Однако став жертвой собственных проблем с головой, Чтец понял одну важную вещь: эмпатия – это не просто то, с чем или без чего ты родился. Это выбор. А еще он понял, что их мир – настоящий, потому что только в настоящем мире можно родиться заново.

Молчаливый внезапно поднял голову и посмотрел на нас. «Ваше появление в мире неслучайно!» – объявил он. – «Вы многое утратили, но каждый обрел что-то взамен утраченного».

Я знал, на что он намекает. Как бы я ни ненавидел этот мир, но именно здесь Яна была со мной. А в реале нет. И значит, тот самый пресловутый второй шанс, за который я осыпал проклятьями старушку судьбу, был подлинным. Я глянул на остальных: все пребывали в глубоких раздумьях. А Молчаливый продолжал:

Однажды Автор сказал Чтецу, что им нужно сделать кое-что, что поможет их миру стать полноценным. Чтец спросил, что именно, и Автор ответил: зло. Чтец сказал, что не станет творить зло, но Автор лишь рассмеялся и сказал, что все необходимое у него уже есть: материал накопился за время его экспериментов, о которых Чтец не помнит. Часть этого материала необходимо лишь встроить в мир, и тогда он станет полноценным. Автор дал Чтецу текст, но Чтец, глянув на него, с негодованием отказался, и тогда Автор подверг его новым пыткам. Но на этот раз Чтец был готов. Он больше не собирался позволять манипулировать собой. В мире прозвучал новый закон: лишь одна копия человека может стать частью Фантазии, а покинув ее, никогда не сможет вернуться обратно. И мир услышал его. А потом Чтец отказался от голоса, перестав быть Чтецом. Автор перестал быть Автором, потому что без Чтеца он больше не мог творить, а подключить новую копию к миру стало невозможно. А сам мир утратил возможность когда-либо стать завершенным. Некому было читать сказки спящему Слушателю.

Пальцы Молчаливого застыли, и мы некоторое время сидели молча, глядя на него, а он смотрел на угли костра. Но потом повернулся и поглядел мне в глаза. Я сглотнул.

Следующая часть истории знакома тебе лучше, чем кому-либо другому. Твое письмо с требованиями было бесполезно для людей снаружи. Менять условия мира может только Слушатель, а без Чтеца даже его возможности сильно ограничены. Но он не слеп. Он видит во сне то, что происходит внутри него, и я полагаю, ваша с Яной история в каком-то смысле тронула его. Мир стал другим.

Узнав об этом, Автор вернулся. Никакой закон подлинной смерти не мог его остановить. Он вернулся, поняв, что не все потеряно и у него есть шанс завершить начатое. Каким-то образом он протаскивает сюда своих тварей – плоды экспериментов по воплощению моих кошмаров, и это как-то связано с резонаторами – местами, в которых я начитывал мир. В которых хранится эхо моего голоса.

Молчаливый виртуозно изобразил эхо: приложив ладонь к уху, сделал ею несколько быстрых движений, как будто со стороны в ладонь били ритмичные волны звука. Так могли бы изобразить эхо в диснеевском мультике. Потом он вдруг выпрямился, глядя на нас. Его руки больше не играли ролей, он говорил простыми жестами, показывая отдельные слова. Это была прямая речь, а не рассказ:

Резонаторов всего десять штук, они разбросаны по миру. Но главный резонатор находится в башне города игроков на востоке. Автор будет стремиться именно туда, потому что там он сможет впустить в мир все то зло, что у него припасено. А припасено у него достаточно. Последует война, и Фантазию накроет тьма.

– Зачем Автору нужен пустой мир? – спросила Камилла.

Автору нужен мир, который он сможет достроить на своих условиях. А уж кто его будет населять и будет ли вообще – вопрос отдельный. Автор задумывал мир для себя одного. Потом ему пришлось впустить туда людей, чтобы покрыть финансовые издержки в реале, а также протестировать оборудование. Но теперь все иначе, и поэтому нельзя допустить, чтобы он дошел до резонатора в городе игроков. Это будет означать гибель для всех!

Перед моими глазами вдруг вспыхнула голограмма:

Чтец предлагает вам квест: не позволить Автору впустить в мир зло

Принять: Да / Нет

Поразительно, еще никогда система не предлагала мне выбора. Это было что-то новенькое. Мы переглянулись.

– Даже не думай!

Я поймал озлобленный взгляд мистера Майерса.

– Почему нет?

– Потому что это не наше дело! – взорвался тот. – Зачем тебе лезть с ним в сделку? Ты, кажется, собираешься договориться с одним полушарием мозга этого типа сражаться против другого. Вот мне и интересно: нахрена?

Я глянул на Молчаливого. Молчаливый улыбался. А потом ответил:

Я не могу приблизиться к своему голосу. Таков закон. Но я могу пойти и защитить ваш город. Я чувствую, что в нем уже есть метки, похожие на те, что были на вас несколько минут назад. Пусть это будет честная сделка: я защищу ваших близких и постараюсь обеспечить вам помощь. Вы же пойдете туда и остановите Автора.

Я перевел взгляд на мистера Майерса. Старичок был красный от злости.

– Это не называется честная сделка. Это называется шантаж!

Молчаливый склонил голову в знак того, что принимает и этот упрек.

– Главный резонатор находится в Городе игроков, а там – Хищники, – протянула Куин.

Молчаливый снова кивнул.

Это так. Но способ отыщется, в этом вы можете быть уверены. Ваша история с самого начала вплетена в историю этого мира, и разорвать узел совсем не так просто.

В его глазах мне померещилась печаль. Молчаливый замолчал и теперь просто ждал ответа. Походило это на шантаж или нет, но перед глазами у меня была одна картинка: Яна посреди города, охваченного этой дрянью. Я медленно кивнул, принимая условия, потом восстановил свернутое уведомление и мысленно нажал «да». Надпись вспыхнула и распалась золотым песком, который серпантинной лентой потек ко мне и исчез в районе солнечного сплетения. Мистер Майерс отвернулся с недовольным видом. Молчаливый, улыбаясь, кивнул мне с благодарностью, потом изобразил барабанную дробь и открыл инвентарь.

* * *

Что и говорить, подарки были прекрасны. Впервые я видел какую-то нормальную предметку в этой чертовой игре. Молчаливый вручил каждому из нас индивидуальный предмет.

Куин получила тонкую бархатную ленточку на шею, дававшую +4 в навык Акробатика. У нее этот навык уже был, но сейчас он достиг впечатляющего уровня. Гибкость, сила и координация движений девушки выросли необыкновенно.

Квентину достался браслет +3 в Телосложение. Три десятка хитпоинтов – хорошая прибавка, но Молчаливый пообещал, что браслет в будущем проявит и другие полезные свойства.

Фродо досталось кольцо. Вручая его, Молчаливый давился беззвучным смехом: кольцо выглядело как нечто, купленное на блошином рынке за 3 цента. Лжекольцо для Лжефродо. Одариваемый с кислой ухмылкой принял подарок, но, когда увидел, что именно дает кольцо, его недовольство мигом исчезло. Артефакт нес в себе специальный навык, позволявший превращать выстрел в нечто похожее на наш магический таран. Однако в отличие от нашего близкодействующего тарана стрела сохраняла свой убойный эффект на протяжении всего полета. К разочарованию Фродо, навык откатывался пятнадцать минут, и все же это было отличное приобретение: лжехранитель запустил стрелу в чахлое деревце, росшее в сотне шагов от колодца, и несчастное растение вырвало с корнем, да так, что в земле образовался небольшой кратер.

Для Камиллы Молчаливый тоже приготовил необычный подарок. Это были очки. В Фантазии у всех было одинаково хорошее зрение. Я знал, что в городе живет несколько человек, которые совершили переход именно ради этого. Судя по всему, в реале профессор носила очки, потому что теперь она посмотрела на Молчаливого со странным выражением на лице. Но подарок приняла. Молчаливый объяснил, что очки увеличивают Интеллект, но имеют и другое полезное свойство: надевший их, может скопировать себе заклинание из книги и при этом сохранить книгу с вероятностью 50 %. Советник Том Галланс за такое отдал бы все, что имел. Ко всему прочему Молчаливый подарил Камилле несколько книг.

Мистер Паркс и мистер Майерс отказались от квеста, одинаково предложенного всем участникам отряда. Мистер Паркс объяснил свое решение тем, что согласие, по сути, означало бы поступление на службу к некоему политическому субъекту, что для нас означает измену, а то, что мы принимаем подарки от вышеозначенного субъекта, только усугубляет положение вещей. Я недоверчиво уставился на него. Как будто мистер Паркс последние несколько часов находился где-то в другом месте. Я даже попытался вяло поспорить, но тот был непреклонен. При этом он вовсе не собирался покидать отряд и вполне соглашался с важностью предстоящей миссии.

Мистер Майерс тоже не собирался покидать компанию, а от квеста отказался по соображениям, видимо, чисто оппортунистическим.

Когда очередь дошла до меня, признаюсь, я не мог побороть некоторого волнения. Фантазия, конечно, была игрой, но на самом деле ценных шмоток и артефактов здесь было безумно мало, и большая их часть была сосредоточена в городе игроков. На западе же люди старались жить привычной жизнью, и прокачка навыков, большая часть которых позволяла эффективнее калечить окружающих, их интересовала гораздо меньше. Я рассчитывал на хороший прирост в Интеллект или Мудрость, а лучше и то, и другое. Каково же было мое удивление, когда Молчаливый протянул мне кольцо, и я с удивлением прочел, что это кольцо Силы +4. Я сражаюсь заклинаниями. Зачем мне сила? Но Молчаливый показал, что сила мне наверняка пригодится. Ничего себе!

Когда все подарки были вручены, Молчаливый собрал нас всех в полукруг. Вид его сделался каким-то унылым. Он стал рассказывать о метках. Тех самых неучтенных параметрах в профилях зараженных. Эти штуки действительно напоминали вирусы, которыми можно было заразиться при достаточно близком контакте с носителем. Они были созданы голосом Чтеца и потому без проблем встраивались в мир и его обитателей. Молчаливый сказал, что научит всех заклинанию, с помощью которого свежую метку можно снять, но предупредил, что если метка держится долго (а далеко не все они действуют так, как жажда), тогда заклинание не поможет. С метками и их носителями можно бороться не только оружием и заклинаниями, но и спокойствием, мужеством и милосердием. В некотором смысле это даже важнее, потому что у многих меток долгосрочные эффекты, и нам еще предстоит познакомиться с нашими.

Мы обеспокоенно переглядывались. Долгосрочные эффекты? Какие еще долгосрочные эффекты? Молчаливый пожимал плечами и объяснял, что точно не знает, а потом принялся показывать нам заклинание, у которого оказалась весьма непростая конструкция. Мы долго повторяли за ним вслед, пока система не сообщила, что заклинание добавилось в библиотеку.

Перед тем как покинуть нас, Молчаливый отозвал меня в сторонку. Убедившись, что нас никто не видит, он достал еще один подарок в форме небольшой брошки. Артефакт содержал в себе заклинание щита, которым можно было пользоваться, даже не имея очков в Мудрости и Интеллекте. Молчаливый объяснил, что подарок этот для мистера Майерса. Что сейчас тот не захотел его принять из гордости, но потом наверняка передумает. Молчаливый попросил меня взять его на хранение, пока не представится удачный момент передать артефакт законному владельцу.