Текст книги "Личность в истории и художественной литературе"

Колебания между поверхностью и глубиной представляют основной структурообразующий принцип и основное проблемное ядро романа. Глубина и эмпатия (тепло, гуманность) – то, что отличает настоящее искусство, – позволяет пробиться к сердцевине бытия, не переставая вопрошать, в чем его суть.

Там же, в Ферраре, мать рассуждает о технике фресок, предполагающей первоначальное нанесение подмалевка, и задает вопрос дочери:

But which come the first? Her mother says. Teh chicken or the egg? Teh picture underneath or the picture on the surface?

Teh picture below came first, George says. Because it was done first.

But the first thing we see, her mother said, and most times the only thing we see, is the one on the surface. So does it mean it comes first after all? And does that mean the other picture, if we don’t know about it, may well not exist? [19, p. 103].

Но что было вначале? спрашивает мать. Курица или яйцо? Подмалевок или картина поверх него?

То, что внизу, – первое, говорит Джордж. Его же раньше нарисовали.

Но первое, что мы видим, говорит мать, и чаще всего единственное, что мы видим, – это то, что на поверхности. Так ли уж важно, что было нарисовано раньше? И не означает ли это, что та другая картина, если б мы о ней не знали, все равно что не существует? [10, c. 88]

Эти рассуждения, связывающие поэтапную технологию создания фресок с проблемой рецепции, по сути, изоморфны структуре книге Али Смит с ее запрограммированной вариативностью чтения.

П. П. Муратов пишет о дель Косса:

В искусстве XV века фрески Коссы отмечают минуту бодрой и полной веры в себя, в свободу и правду творчества. Их могло создать только искусство, находящееся в стремительно восходящем движении. Для Феррары, немного запаздывавшей против Флоренции в своем художественном развитии, еще не наступила минута раздумья, ее не коснулась еще тень усталости, которая там уже ложилась на Боттичелли и Вероккио. Тридцатилетний Косса впитал в себя всю энергию Мантеньи и Пьеро делла Франческа, и в то же время он не унаследовал от них «проклятия» их гениальности – бремя жизни было легко для него и просто было для него назначение художника. Его линии ложились широко, весело и гибко, без нечеловеческой твердости и точности Мантеньи. Мистически сияющий воздух Пьеро делла Франческа был понят им только как светлый радующий воздух деревенских далей (курсив наш. – О. А.) [9, с. 75].

Создавая фигуру Франческо дель Косса больше нарративными средствами, нежели с помощью традиционного биографического инструментария, Али Смит удивительным образом передает это «стремительно восходящее движение», с которым ассоциируется дель Косса. Гомодиегетический повествователь части «Глаза» буквально материализуется на страницах книги, прилетая из царства небытия в современную Англию, и организация текста визуально и метафорически передает это процесс: от коротких ритмизованных эллиптических строк, незаконченных фраз и оборванных слов – к абзацам из одной фразы, не обремененным знаками препинания, – и только после этого, постепенно, к более или менее пространным пассажам, соответствующим более спокойному и глубокому погружению повествователя в новую среду (которую он поначалу воспринимает как Чистилище).

Ситуацию Франческо в книге можно определить как заброшенность – и в пространственном, и в экзистенциальном смыслах слова. Хотя художник и изъясняется совершенно современным языком (как если бы его рукой водила школьница Джордж), его нарративное поведение стилизуется в соответствии с речевыми жанрами его времени. Как мы помним, имя исторического дель Косса вернулось из забвения благодаря его письму-прошению на имя д’Эсте. Гомодиегетический повествователь фокализованной на художнике части романа составляет письмо анонимному адресату, от которого зависит его нынешнее местоположение в универсуме – на проницаемой границе сфер бытия и небытия, жизни и смерти:

cause this ejection is against my will: I do not choose it.

As soon as I discover to whom to complain I will do so in a letter.

To whichever illustrious interceding Excellency it concerns <…>

I, having been shot back into being like an arrow but with no notion of the target at which He is aiming me, find myself at this intermediate place… (курсив в источнике. Здесь и далее сохранена орфография источника. – О. А.) [19, p. 225;] меня выбросили вопреки моему желанию: это не мой выбор.

Как только я пойму, кому на это пожаловаться, я напишу ему письмо.

Его святейшей и наисветлейшей милости <…>

Я, будучи возвращен к бытию, словно стрела, не ведающая цели, к которой ее направили, ныне пребываю в этом промежуточном месте… [10, c. 33]

Кто эта «святейшая и наисветлейшая милость», к которому обращается дух-повествователь? Богатый покровитель, от которого зависела жизнь дель Косса-художника? Господь Бог, распоряжающийся вопросами жизни и смерти? Автор романа, во власти которого только и пребывают судьбы персонажа? Нарративный металепсис смыкается с онтологическим металепсисом, а танатология оборачивается метареференциальностью. И все это полиграфически и синтаксически оформлено как миметическое воспроизведение того, что известно об историческом прототипе.

Между тем сочинитель послания верховному адресату понимает, что он не знает, о чем ему надо ходатайствовать:

but He or his clerks will know all these things already, so there is no need for me to note them in my petition, which is nothing but mewling and carping, and perhaps I must just accept.

Cause I know this is not hell cause I am intrigued nor hopeless and cause I am surely for some good use albeit mysterious: in hell there is no mystery cause in mystery there is always hope [19, p. 227].

Ведь я знаю: это не ад, мне здесь всего лишь загадочно, но я не чувствую безнадежности, и меня сюда отправили для какого-то хорошего дела, хотя ныне я еще ничего об этом не знаю: в аду нет никаких тайн, потому что где тайна – там и надежда [10, c. 35].

Читатель встречается с произведениями дель Косса в обеих частях книги. В разделе о Франческе они представлены в большей степени фрагментарно, погружены в биографический материал, а изображенные на них фигуры оказываются персонажами из окружения Франческо, его друзьями, недоброжелателями, возлюбленными. И благодаря этому фрески превращаются для читателя в живописный аналог roman à clef. В разделе о Джордж фрески представлены целостными экфрастическими описаниями, показана их мощная роль в процессе взросления, самопознания и преодоления травмы юной героиней.

Вероятно, стремление определить жанровую природу произведений Али Смит, в которых одна из сюжетных линий соотносится с биографией реально-исторического художника, не самая легкая и благодарная задача, которая, однако, естественным образом возникает на фоне множащихся жизнеописаний разной степени беллетризованности, которые уже породили специфический жанр biofiction. Один из теоретиков жанра Алан Буизин определяет его как

постмодернистскую форму биографии, которая, благодаря своей драматизированной форме, имплицитно сознается в своей неспособности со всей точностью обозначить или представить биографический объект, так как субъективная ориентация автора с неизбежностью вносит свои модуляции в образ (цит. по: [15, p. 5]).

Али Смит не пишет biofictions. В ее художественных произведениях биографическая сюжетная линия носит, как правило, вспомогательный характер и имеет статус вставных историй или экфрастических включений («Как быть двумя» с его равноправием двух частей – исключение). В 2013 году Кэйти Гест определяет этот жанр как «гибридный» и называет книги Али Смит, подобные сборникам малой прозы Shire (2013) и Artful (2012) (добавим к ним и «Как быть двумя» и «Осень»), fiction-cum-biography [14]. Представляется, что это жанровое определение (как и номинация «экфрастический роман», предложенная Г. Д. Тимошенко [11]) очень приблизительно и далеко не полно раскрывает идейно-художественную специфику романа Али Смит. Возможно, размышления над спецификой использования историко-биографического материала английской писательницей в парадигме жанра малопродуктивны. Трудно не согласиться с С. Н. Зенкиным, когда он отказывает жанровому мышлению в жизнеспособности и пишет:

Теория литературы, озабоченная проблемой жанра, отстает от развития литературы, изучает то, чего уже нет в реальности – по крайней мере, на уровне высокой «авторской» словесности [4, c. 174].

Продуктивнее, мне кажется, говорить об особом приеме работы с биографическим материалом и особом его функционировании в прозе Али Смит. И, пожалуй, здесь нам могут прийти на помощь соображения теоретиков метамодернизма. Роман Али Смит рассматривается как канонический метамодернистский текст [16; 17]. Все эти работы написаны по следам коллективной монографии «Метамодернизм: историчность, аффект и глубина после постмодернизма» [8], в которой десятая глава «Реконструируя глубину: аутентичная литература и ответственность», написанная Ирмтрауд Губер и Вольфгангом Функом, содержит подробный анализ романа Али Смит и иллюстрирует на его материале основные свойства метамодернистского текста. Авторы главы уподобляют призрак художника Франческо дель Косса призраку отца Гамлета в интерпретации Жака Дерриды (в книге «Призраки Маркса. Государство долга, работа скорби и новый Интернационал» (1994):

Этот призрак, без конца колеблющийся между прошлым и настоящим, между отсутствием и присутствием, производит отчуждение финала и требует вовлеченности [8, c. 357].

Подобные колебания (осцилляции) и рассматриваются как определяющая характеристика специфической «структуры чувства», которая приходит на смену постмодернизма и нарекается метамодернизм. Как можно понять из текста главы, основной посыл текста Али Смит немецкие ученые видят именно в новых и оригинальных формах «вовлеченности, обусловленной колебаниями в произведении искусства, вовлеченности, взывающей к истинной ответственности читателя при его контакте с текстом» [8, с. 357]. Подобные же «вечные колебания между близостью и дистанцией, между сходством и различием, между одновременностью и последовательностью характеризуют и нарративную форму произведения» [8, с. 371]. Отдавая должное очевидному использованию Али Смит принципов «постмодернистской эстетики игрового самосознания и подрывной критики ключевых нарративов» [8, с. 358], ученые вместе с тем настаивают, что, в отличие от постмодернистских текстов, здесь «вымышленность и метареференциальность могут способствовать попыткам реконструировать некий смысл, обеспечивающий интерсубъективную коммуникацию, взаимосвязь между людьми и парадоксальную аутентичность» [8, с. 360].

Структура метафорической глубины, …обусловленной наличием метареференциальных сбоев текстуальной логики, устраняет (пост) структуралистское поверхностное разделение автора, читателя и текста как отдельных сущностей и, таким образом, ликвидирует текст как поверхность, превращая его в иммерсивный объект [8, с. 367].

Трудно не согласиться с утверждением И. Губер и В. Функа, что эта неразрешимость одновременной последовательности используется автором

не для того, чтобы путать любые попытки установить значение, но чтобы вызвать реакцию читателя, которая, в свою очередь, …порождает подлинный литературный контакт [8, c. 377].

Этот контакт и может стать залогом того, что акт чтения поможет

реконструировать… глубину, в которой фрагменты, опирающиеся на постмодернистские руины, могут стать опять одним целым [8, с. 383].

Однако этот изощренный анализ и вполне убедительный литературоведческий сюжет трансформации постмодернизма в метамодернизм, который эксплицируется на материале книги Али Смит, думается, все же не является единственно возможной ее интерпретацией. Воздавая должное сложности нарративной структуры, эмоциональной насыщенности, глубине и плодотворности взаимопроникновения жизни и искусства, следует в заключение подчеркнуть, что онтологическая двойственность успешно сочетается в книге с чрезвычайно ценным и вполне однозначным посылом: одиночество и скорбь преодолимы. Погруженная в траур и скорбь героиня не одинока, так как рядом с ней незримо присутствует дух любимого художника ее матери. Восприятие и интерпретация его фресок навсегда становятся самыми дорогими и духоподъемными воспоминаниями Джордж, связанными с матерью, ее своеобразным заветом дочери. Само присутствие Франчески дель Косса в книге – это и своего рода «охранная грамота» Джордж, и запечатленная память о матери.

Пожалуй, не стоит совсем отказываться от попыток определить жанровую природу произведения, имея при этом в виду, что «опознаваемый нами жанр текста» будет служить не целям таксономии, но «для его понимания, “чтения и истолкования”», то есть служить «орудием в руках читателя, а не писателя, как в классической риторике и поэтике» (курсив в источнике. – О. А.) [4, c. 154]. Имея в виду герменевтику жанра, можно различить в нарративе о Франческо свойственное жанру biofiction напряжение между художественным и документальным, а в части о Джордж разглядеть структуру и сюжетную динамику Bildungsroman. Две части книги «Как быть двумя», жанровые прообразы которых в целом опознаваемы, образуют новое художественное единство, сама природа которого, как мы видели, вызывает больше вопросов, чем дает ответов:

В отсутствие путеводной звезды в виде стабильной нарративной перспективы читатель сталкивается с теми же вопросами, что и сами персонажи: что связывает Джордж и Франческу? В каких отношениях состоят два нарратива? Каковы результаты одновременной последовательности этих двух частей, структура метафорической глубины которых превосходит сумму его поверхностей? [8, с. 377]

Роман не дает читателю ответов на поднимаемые в нем вопросы, но – «где тайна – там и надежда».

Литература

1. Алешин П. Династия д’Эсте. Политика великолепия. М.: Слово/Slovo, 2020. 232 с.

2. Анцыферова О. Ю. Генри Джеймс: сотворение биографии // Литература двух Америк. Историко-литературный журнал. 2016. № 1. С. 243–264.

3. Варбург А. Великое переселение образов. Исследование по истории и психологии возрождения античности / сост. и пер. с нем. Е. Козиной; пер. с итал. Н. Булаховой; пер. с лат. Д. Захаровой. СПб.: Азбука-классика, 2008. 381 с.

4. Зенкин С. Н. Теория литературы: проблемы и результаты. М.: Новое литературное обозрение, 2018. 368 с.

5. Зинович Л. В. Кинематография и фотография как способ мировосприятия в романе Али Смит «Teh Accidental» // Сборник работ 67 научной конференции студентов и аспирантов Белорусского государственного университета. 17–20 мая 2010 г., Минск: в 3 ч. Ч. 2. Минск, 2011. С. 52–56.

6. Лушникова Г. И., Осадчая Т. Ю. Постмодернистская игра на разных категориальных уровнях текста в романе Али Смит “Teh re But for the” // Вестник Кемеровского государственного университета. 2019. Т. 21. № 1 (77). С. 232–241.

7. Лушникова Г. И., Осадчая Т. Ю. Реализация проблематики «реальное/ иллюзорное» в постмодернистском романе Али Смит «Зима» // Филология и человек. 2020. № 2. С. 114–126.

8. Метамодернизм: историчность, аффект и глубина после постмодернизма / под ред. Р. Ван ден Аккера, Э. Гиббонс и Т. Вермюлена; пер. с англ. В. М. Липки. М.: Рипол-классик, 2019. 494 с.

9. Муратов П. П. Образы Италии. М.: Республика, 1994. 592 с.

10. Смит А. Как быть двумя / пер. А. Яновской. Харьков: Ранок: Фабула, 2018. 336 с.

11. Тимошенко Г. Д. Экфрасис в романе Али Смит How to be both (2014) // Практики и интерпретации: журнал филологических, образовательных и культурных исследований. 2016. № 1, вып. 1. С 69–84.

12. Bernaron N. A History of Fresco that Leads to Francesco del Cossa (2015). https://www.bookbrowse.com/mag/btb/index.cfm/book_number/3154/ how-to-be-both btb (дата обращения: 14.10.2020).

13. Burke K. Literature as Equipment for Living (1937) // Contemporary Literary Criticism: Literary and Cultural Studies / ed. by Robert Con Davis, Ronald Schleifer. New York; London: Longman, 1994. P. 167–173.

14. Guest K. Review: Shire, By Ali Smith, with images by Sarah Wood. Bewitching, at least three times over// Independent. Sunday 30 June 2013. https:// www.independent.co.uk/arts-entertainment/books/reviews/review-shire-by-ali-smith-with-images-by-sarah-wood-8679825.html (дата обращения: 14.10.2020).

15. Lackey M. Locating and Defining the Bio in Biofiction // Auto/Biography Studies. 2016. N 31:1. P. 3–10.

16. Lavery N. Consciousness and the Extended Mind in the “Metamodernist” Novel // English Studies. 2018. Vol. 99, issue 7. P. 755–765.

17. Lieberman Y. Teh return of the ‘real’ in Ali Smith’s Artful (2012) and How to Be Both (2014) // European Journal of English Studies. 2019. Vol. 23, issue 2. P. 136–151.

18. Smith A. “He looked like the finest man who ever lived” // Teh Guardian. Sun 24 Aug, 2014. https://www.theguardian.com/books/2014/aug/24/ali-smith-the-finest-man-who-ever-lived-palazzo-schifanoia-how-to-be-both (дата обращения: 14.10.2020).

19. Smith A. How to be both. Penguin Random House, 2014. 372 p.

20. Young T. Invisibility and power in the digital age: issues for feminist and queer narratology // Textual Practice. 2018. Vol. 32, issue 6. P. 991–1006.

References

1. Aleshin P. D’Este Dynasty: Politics of Magnificence. Moscow: Slovo Publ., 2020, 232 p. (In Russian)

2. Antsyferova O. Iu. Henry James: Creating the Biography. Literatura dvukh Amerik. Istoriko-literaturnyi zhurnal, 2016, no. 1, pp. 243–264. (In Russian)

3. Warburg A. Great Migration of Images. Research on the History and Psychology of Antiquity Renaissance. St Petersburg: Azbuka Publ., 2008, 381 p. (In Russian)

4. Zenkin S. N. Literary Theory: Problems and results. Moscow: Novoe literaturnoe obozrenie Publ., 2018, 368 p. (In Russian)

5. Zinovich L. V. Cinema and photography as a worldview in Ale Smith’s novel “Teh Accidental”. Sbornik rabot 67 nauchnoi konferentsii studentov i aspirantov Belorusskogo gosudarstvennogo universiteta, May 17–20, 2010. In 3 vols. Vol. 2. Minsk, 2011, pp. 52–56. (In Russian)

6. Lushnikova G. I., Osadchaia T. Iu. Postmodernsit play on difef rent textual levels in Ali Smith’s novel “Teh re But for the”. Vestnik Kemerovskogo gosudarstvennogo universiteta, 2019, no. 21, vol. 1 (77), pp. 232–241. (In Russian)

7. Lushnikova G. I., Osadchaia T. Iu. Realization of the problem “real/illusory” in Ali Smith’s postmodernist novel “Winter”. Filologiia i chelovek, 2020, no. 2, pp. 114–126. (In Russian)

8. Metamodernism: Historicity, Affect, and depth after postmodernism. Ed. by R. Van den Akker, E. Gibbons, T. Vermiulena [transl. by V. M. Lipka]. Moscow: Ripol-klassik Publ, 2019, 494 p. (In Russian)

9. Muratov P. P. Images of Italy. Moscow: Respublika Publ., 1994, 592 p. (In Russian)

10. Smit A. How to be both. Transl. by A. Ianovskaya. Khar’kov: Ranok Publ.; Fabula Publ., 2018, 336 p. (In Russian)

11. Timoshenko G. D. Ekphrasis in Ali Smith’s novel “How to be both”. Praktiki i Interpretatsii: zhurnal filologicheskikh, obrazovatel’nykh i kul’turnykh issledovanii, 2016, no. 1, vol. 1, pp. 69–84. (In Russian)

12. Bernaron N. A History of Fresco that Leads to Francesco del Cossa (2015). https://www.bookbrowse.com/mag/btb/index.cfm/book_number/3154/ how-to-be-both btb (accessed: 14.10.2020).

13. Burke K. Literature as Equipment for Living (1937). Contemporary Literary Criticism: Literary and Cultural Studies. Ed. by Robert Con Davis, Ronald Schleifer. New York; London: Longman, 1994, pp. 167–173.

14. Guest K. Review: Shire, By Ali Smith, with images by Sarah Wood. Bewitching, at least three times over. Independent. Sunday 30 June 2013. https://www. independent.co.uk/arts-entertainment/books/reviews/review-shire-by-ali-smith-with-images-by-sarah-wood-8679825.html (accessed: 14.10.2020).

15. Lackey M. Locating and Defining the Bio in Biofiction. Auto/Biography Studies, 2016, no. 31:1, pp. 3–10.

16. Lavery N. Consciousness and the Extended Mind in the “Metamodernist” Novel. English Studies, 2018, vol. 99, issue 7, pp. 755–765.

17. Lieberman Y. Teh return of the ‘real’ in Ali Smith’s Artful (2012) and How to Be Both (2014). European Journal of English Studies, 2019, vol. 23, issue 2, pp. 136–151.

18. Smith A. “He looked like the finest man who ever lived”. The Guardian. Sun 24 Aug, 2014. https://www.theguardian.com/books/2014/aug/24/ali-smith-the-finest-man-who-ever-lived-palazzo-schifanoia-how-to-be-both (accessed: 14.10.2020).

19. Smith A. How to be both. Penguin Random House, 2014, 372 p.

20. Young T. Invisibility and power in the digital age: issues for feminist and queer narratology. Textual Practice, 2018, vol. 32, issue 6, pp. 991–1006.

Antsyferova O. Yu. Biographical narrative in “metamodernist” novel “How to be both” by Ali Smith

Ali Smith’s novel “How to be both” (2014) is analyzed with special attention to the historical and biographical narratives in it, which helps to reconsider the postmodernist interpretation of the text prevailing in Russian literary criticism. Instruments of artistic representation of the Renaissance artist Francesco del Cossa correlates with the worldview and aesthetics of Ali Smith, with her transmedia and narratological experiments. Teh metamodernist interpretation of Smith’s novel, inful ential in the West European countries, is complemented by reflection on the genre hermeneutics. It is concluded that the figure of Francesco del Cossa is represented more by narrative means than with the help of traditional biographical tools, and also through a combination of mimeticity with metareferentiality. Teh author’s intentionality is set on involving the reader into active practices of reading, introtextual analogy of which may be found in life and art interosculation, helping the protagonists to overcome loneliness, trauma and mourning.

Keywords: biographical narrative; metamodernism; Ali Smith; hermeneutic of the genre; biofiction.