Текст книги "Непрерывное восхождение. Том 2, часть 1. Сборник, посвященный 90-летию со дня рождения П. Ф. Беликова. Письма Г. В. Маховой (1934-1936). Письма (1938-1975)"

Шлю Вам свои наилучшие мысли.

Сердцем с Вами

П. Беликов

П. Ф. Беликов – С. Н. Рериху и Д. Р. Рерих

28 июня 1963 г

Дорогие Девика и Святослав Николаевич,

Ваши письма от 7 и 13 июня получил. Рад, что книга Тер-Аванесяна дошла до Вас в хорошей сохранности. Она составлена очень интересно, и я прочел ее с большим удовольствием.

Этот раз я пробыл в Ленинграде только не полных двое суток и смог только побывать в Русском музее и издательстве, где вел переговоры относительно избранных сочинений Николая Константиновича. Эрмитаж посетить не успел. Предполагаю посетить Ленинград осенью, тогда побываю и в Эрмитаже. Меня очень интересует экспозиция современного индийского искусства, и мне очень хочется полюбоваться картинами Святослава Николаевича. В Москву я также раньше осени не попаду. Я писал Рае, т. к. мне хочется, чтобы она приняла участие в составлении сборника, и получил от нее положительный ответ. Работа по составлению сборника предстоит очень большая. Предварительный отбор статей из книг Николая Константиновича произвел А. Ю. Калнс, проживающий в Риге. Он познакомился с Вами на квартире Юрия Николаевича за несколько дней до Вашего отъезда из Москвы и просит передать Вам свой сердечный привет. Сейчас я просматриваю все отобранное и дополняю имеющимися у меня материалами. Ощущается недостаток в статьях периода 1938–45 гг. Надеюсь, что в этом отношении поможет Рая. Мне очень хотелось бы ввести в сборник немного эпистолярного наследия. Для этого необходимо иметь копии писем Николая Константиновича крупным культурным деятелям (напр[имер], Тагору). Боюсь, что у Раи такого материала нет. Мне не хотелось бы затруднять Вас, но если какой-либо материал, который Вы посчитали бы полезным включить в сборник, Вы сможете мне выслать, то был бы Вам очень и очень признателен. Думаю, что через месяц я смогу выслать Вам список всех статей, предназначенных для сборника.

Шлю Вам свои лучшие мысли и желаю всего самого светлого.

Ваш Беликов

P. S. Книгу Ник[олая] Констант[иновича] изд[ательства] Сытина мне удалось получить в Риге, спасибо за Вашу заботу и письмо Рае.

П. Ф. Беликов – С. Н. Рериху и Д. Р. Рерих

9 июля 1963 г

Дорогие Девика и Святослав Николаевич,

Ваше письмо от 14.VI. получил 28.VI., сразу же после отправки своего последнего письма. В своем первом упоминании о сборнике я недостаточно ясно изложил его характер. В последнем письме я сообщил некоторые подробности. Как Вы видите, речь идет об издании избранных сочинений самого Николая Константиновича, а не статей о его искусстве. В свое время Юрий Николаевич имел эту мысль и уже подготовил отбор статей; перепечатанные статьи были даны кому-то на просмотр и затерялись. Однако отбор Юрия Николаевича был еще не обработан и не систематизирован. Официально ни одному издательству он не предлагался.

Я несколько задержался с ответом на Ваше последнее письмо, т. к. подготовлял список статей, которые будут предложены издательству на просмотр. Теперь этот список готов, и я прилагаю его к этому письму. Данный отбор также не является еще окончательным. Все отобранные статьи сейчас перепечатываются на машинке. Необходимо пополнить период 1939–45 гг. Кое-что придется исключить, т. к. сейчас отобрано несколько больше, чем может вместиться в одну книгу. Говоря о том, что издание не будет иметь академического характера, хотел сказать, что целью книги будет ознакомление читателя с трактовкой Николаем Константиновичем наиболее близких современности проблем искусства, этики и эстетики. Поэтому книга не охватит всех разделов литературного творчества Николая Константиновича, и комментарии будут не научно-исследовательского порядка, а популярно-объяснительные, рассчитанные на широкие массы читателей.

Переговоры я вел с руководством издательства «Искусство». Материалы для сборника официально поступят в издательство на рассмотрение. Окончательное решение о включении издания в план издательства последует после просмотра материалов. Вместе с материалами будет представлена пояснительная записка, определяющая принцип отбора, значение книги для современности, мировоззрительные платформы Н. К. и т. д. Составлением такого сопроводительного письма я займусь после тщательного изучения всего отобранного материала.

Шлю Вам мой сердечный привет.

Ваш Беликов

Предварительный отбор статей, передаваемых издательству «Искусство» на рассмотрение для издания избранных сочинений Н. К. Рериха <…>.[94]94
  Далее следует список статей Н. К. Рериха из архивов П. Ф. Беликова, И. М. Богдановой, ЦГАЛИ, а также перечень статей, опубликованных издательством Сытина в 1914 г. и в журнале «Октябрь» (1958, № 10) – всего 108 очерков.


[Закрыть]

Если подберется переписка, которая дополнила бы и соответствовала характеру сборника, то хорошо бы прибавить 20–30 писем таким корреспондентам, как Грабарь, Тагор, Свен Гедин, Горький и др[угим] писателям, ученым, художникам.

П. Ф. Беликов – С. Н. Рериху и Д. Р. Рерих

26 июля 1963 г

Дорогие Девика и Святослав Николаевич,

Ваше письмо от 10.VII дошло до меня 22.VII. Вы, вероятно, получили и мое письмо от 9.VII, в котором я сообщаю, что издательство, куда будут сданы материалы для сборника литературных произведений Николая Константиновича, является крупнейшим в Союзе издательством, занимающимся выпуском подобных книг. Это самое издательство выпускает и книгу В. П. Князевой.

Как я уже Вам писал, у меня была мысль предложить в сборник и эпистолярный материал. Однако сейчас я от этой мысли отказался. Дело в том, что планы избранных сочинений Николая Константиновича я имел уже очень давно и писал об этом в свое время самому Николаю Константиновичу. В своем письме от 25.IV.38 г. Н. К. мне ответил: «Очень рад, что Вы будете из нескольких моих книг составлять одну. Конечно, кроме полных статей могут быть и отдельные мысли-цитаты, и таким образом Вам удастся вместить большее количество мыслей. С удовольствием даю Вам разрешение на [составление] такой книги. Когда у Вас весь материал подберется, то, пожалуйста, пришлите мне оглавление на случай, если еще вспомнится что-либо полезное».

Теперь я решил, что правильнее всего воспользоваться советом Н. К. и составить подборку мыслей-цитат из статей, не входящих в сборник. Подобная подборка может явиться наиболее звучным завершающим аккордом книги. К этой работе я уже приступил и, когда подборка будет закончена, вышлю ее Вам на просмотр. Многие мысли Н. К. выражены в таких замечательных афоризмах, что их просто необходимо включить в однотомник.

Рае я уже писал, и она обещала свою помощь. Я не знаю, какой материал у нее имеется. Надо пополнить раздел периода 1937–45 гг., т. к. в последнюю книгу «Нерушимое»[95]95
  Рерих Н. К. Нерушимое. Рига: Угунс, 1936.


[Закрыть] входит включительно 1936 год. Я, конечно, постараюсь Раю как можно меньше затруднять, но мне думается, что было бы правильным, чтобы она участвовала в таком издании, и хочу осенью вместе с нею посетить издательство.

Шлю Вам свои наилучшие пожелания и сердечный привет.

Ваш Беликов

П. Ф. Беликов – С. Н. Рериху

14 марта 1964 г

Дорогой Святослав Николаевич,

Как я писал в своем последнем письме, посылаю Вам на консультацию законченную часть III главы своей работы «Рерих-мыслитель». Эту тему я разрабатываю в несколько новом аспекте, поэтому для меня очень ценно Ваше мнение. С общим планом книги Вы знакомы. III глава преследует цель – определить мировоззрение Николая Константиновича с позиций современной философии. Одновременно мне хотелось провести некоторые параллели с Восточной Этикой. Как и предыдущие главы, это только первый вариант, который в дальнейшем будет отработан более детально. Сейчас мне важно знать – считаете ли Вы целесообразным развивать эту тему в данном ключе?

Желаю всего светлого.

Ваш Беликов

П. Ф. Беликов – С. Н. Рериху и Д. Р. Рерих

21 мая 1964 г

Дорогие Девика и Святослав Николаевич,

Получил Ваше письмо от 9 мая из Кулу. Сердечно благодарю за память обо мне перед ликом Гималаев, за цветы на памятник Николаю Константиновичу.

Сегодня исполнилось 4 года со дня горестной разлуки с Юрием Николаевичем.[96]96
  Юрий Николаевич Рерих ушел из жизни 21 мая 1960 г. в Москве.


[Закрыть] Все это неизгладимо запечатлелось в памяти и свежо так, как будто было только вчера. Но лучшей памятью Юрию Николаевичу будет, конечно, осуществление его планов. И мне очень радостно именно в сегодняшний день сообщить Вам, что достигнут первый прогресс в издании однотомника избранных сочинений Николая Константиновича. Получил на этих днях сообщение, что редакционный совет издательства «Искусство» вынес решение включить в план работы 1965 года редактирование сборника, который нами туда прошлой осенью был представлен. Это означает, что издательство официально приняло сборник, и к нему начнут составлять научные комментарии и примечания. Окончательный отбор статей, которые будут включены в сборник, я закончу в этом году. Чтобы не было задержек при редактировании, проведу предварительные согласования, т. к. издательство захочет иметь в сборнике основной материал своего профиля, т. е. касающийся, так или иначе, вопросов искусства. У Николая Константиновича достаточно много статей, связывающих темы искусства с этической и философской проблематикой, так что недостатка в материале для сборника, который по размерам будет приближаться [к] «Нерушимому», не предвижу. Важно, конечно, отобрать наиболее ценное и характерное. Список отобранных статей своевременно Вам вышлю.

Еще раз сердечно благодарю за память и желаю Вам всего самого светлого.

П. Беликов

П. Ф. Беликов – С. Н. Рериху

10 октября 1964 г

Таллинн

Дорогой Святослав Николаевич,

Шлю Вам ко дню Вашего шестидесятилетия свои лучшие мысли.

Звезда Ориона, указавшая путь четверым, серебряной нитью связывает Вас с памятью о Елене Ивановне, Николае Константиновиче и Юрии Николаевиче. Ноша была едина и осталась на Ваших руках. Поэтому не умею ничего лучшего пожелать Вам к Вашему юбилею, как успешного продвижения по явленному пути.

Пусть Красота Вашего искусства служит построению Нового Мира, в котором братство народов навсегда вытеснит вражду и всякое неблагополучие.

Пусть Вашими трудами будет завершено воздвижение Храма Знания «Урусвати».

Пусть Дар Ориона облегчит восхождение к Горним Вершинам.

Сердцем с Вами

П. Беликов

П. Ф. Беликов – С. Н. Рериху и Д. Р. Рерих

12 октября 1964 г

Дорогие Девика и Святослав Николаевич,

Ваше письмо от 28.IX получил. После моего письма от 16.IX я послал Вам еще письма от 21.IX и 26.IX, в которых сообщил о дальнейшем развитии мероприятий, связанных с юбилеем Николая Константиновича. Основным сейчас является специальная юбилейная выставка в Москве. Она продолжится месяц и будет составлена из фондов Третьяковской галереи, Русского музея, Бахрушинского (театрального) музея. Кроме того, на выставку 24 картины даст Рая. Так что выставка будет очень представительной. Через несколько дней я выезжаю в Ленинград и Москву. В Ленинграде буду вести переговоры о дальнейшем продвижении сборника статей Николая Константиновича. Постараюсь достать «Географический вестник», в котором сообщается о присвоении казахстанским ледникам имен Николая Константиновича и Святослава Николаевича.[97]97
  В действительности в честь Николая Константиновича и Святослава Николаевича Рерихов в 1964 г. были названы два ледника, находящихся в Киргизском Алатау.


[Закрыть] Это очень замечательно.

Заранее благодарю Вас за то, что Вы пошлете мне связанные с юбилеем Николая Константиновича материалы. Выступление Святослава Николаевича, о котором Вы пишете в своем письме, я уже получил. Большое спасибо. Я намерен собрать все материалы по Юбилею в Советском Союзе. Это возьмет продолжительное время, т. к. в прессе сообщения могут появляться в течение двух-трех месяцев. Очень хотелось бы получить от Вас все материалы по Юбилею Святослава Николаевича. Обо всех полученных материалах я информирую Третьяковскую галерею, Русский музей и Новосибирскую галерею.

Кира сказала, что в одном письме Вы послали мне боб со слониками. От какого числа было это письмо? Я его не получил.

Шлю Вам свои лучшие мысли и желаю всего самого светлого.

Ваш Беликов

П. Ф. Беликов – Г. Р. Рудзите

1 ноября 1964 г

Дорогая Гунта,

Вернулся на днях домой. Выставка в Москве проход[ит] очень хорошо. В «Неделе» была помещена «Держава Рериха» Л. Андреева. Получили ли? В Москве застал Князеву. Она рассказала мне о том, что работники Музея искусств народов Востока были очень недовольны поведением некоторых лиц, которые до открытия выставки жгли в залах «курения» и устроили нечто вроде «молебствия». Одновременно работники Института востоковедения дали понять, что появление в кабинете Ю. Н.[98]98
  Имеется в виду научный мемориальный Кабинет Ю. Н. Рериха в Институте востоковедения АН СССР в Москве, созданный на основе уникальной научной библиотеки Ю. Н. Рериха и торжественно открытый в присутствии участников XXV Международного Конгресса востоковедов 12 августа 1960 г.


[Закрыть] «старушек теософии» им очень нежелательно. Надо признаться, что действительно многие не умеют себя держать и создают очень плохое впечатление. Перед собранием в кабинете Ю. Н. мне удалось повлиять на Раю и не допустить туда московских теос[офов]. Иногда невыгодно отличаются и рижане. Должен сообщить Вам, какое впечатление произвела в Ленинграде Каролина Яновна. Я очень ее уважаю, знаю и ценю искренность ее чувств и поэтому прошу о содержании этого письма никому не говорить. Исключение – Гаральд Феликсович. Ему обязательно прочтите это письмо. Он сумеет найти нужные слова, чтобы поговорить с Якобсонами не обидев их. Вам также необходимо все знать и учесть при встречах с Князевой. Но больше никто не должен знать подробностей, о которых я пишу. Следует только предупреждать людей и учить их вести себя с новыми подходящими так, как надо. Давно сказано, что к новым потребуется новый подход. Если его не выработать, то лучше держаться от новых в стороне. Иначе можно только вред принести. Каролина Яновна вела у Князевой такие разговоры, что мать Князевой сказала: «Каролина Яновна хороший человек, но она баптистка и хочет в свою веру Валю обратить». Конечно, ни сама Князева, ни ее мать ничего не сказали Каролине Яновне, были с нею очень хороши и хорошо ее принимали. Князева умный, душевный и сердечный человек. Но она мне сказала, что «возведение Н. К. в божество и поклонение ему, которое выражается в каком-то культе, – ей непонятно, чуждо, и она считает, что такие поклонники наносят делу Н. К. большой вред». И в этом с Князевой надо согласиться. Действительно, «культ» не был нигде заповедан, молиться надо в сердце, а не выставлять напоказ лампадки перед изображениями и портретами. На новых людей это производит крайне неблагоприятное впечатление. Они по-своему будут подходить к [Живой] Этике и сделают гораздо больше, чем «молельщики». Князева очень деликатный человек. Она ничем не даст понять самой Каролине Яновне о том впечатлении, которое последняя на нее оставила. Кроме того, она ценит искренность К[аролины] Ян[овны] и уважает ее как прямого, честного человека. Тем более должны это делать мы. Но надо знать, что встречи с К[аролиной] Ян[овной] и некоторыми рижанами в Москве очень насторожили Князеву. У нее создалось впечатление, что вокруг Н. К. сгруппировались сектантски настроенные люди, которым нет никакого дела до современности и которые способны только петь молебны и ставить свечи перед портретами. Князева хочет посетить Ригу. Возможно, что она приедет 5 декабря (день Конституции), а может быть и в другое время. Поэтому я и пишу Вам так подробно. Пусть доктор воздействует на К[аролину] Ян[овну]. Необходимо и других как-то предупредить, но, конечно, без всяких ссылок на К[аролину] Ян[овну]. Этих подробностей кроме Вас, доктора и меня никто не должен знать. Вы же должны хорошенько все учесть. Больше всего контактов с Князевой будет у Вас. Я о Вас много Князевой говорил. Оба Вы искусствоведы и должны найти общий язык. Князева очень порядочный, хороший и духовный человек. Ей в руки можно давать все книги. Она очень хорошо, но по-своему относится к [Живой] Этике. Достаточно сказать, что она предложила мне заняться выборкой некоторых параграфов из Ж[ивой] Эт[ики] для того, чтобы их можно было бы опубликовать. Князева считает, что некоторые положения Ж[ивой] Э[тики] крайне необходимо сделать доступными современной молодежи. Если книги сейчас не пойдут полностью, то выдержки из них должны пойти широко и воздействовать на этику молодого поколения, на его отношение к жизни. Уже только из одного этого факта видно, как серьезно относится Князева к Ж[ивой] Э[тике]. Она очень прислушивается ко всему, много беседовала со мной, но не надо перед нею миссионерствовать. Не надо ей ничего объяснять старыми методами, старыми словами. Она мне сказала, что хочет познакомиться в Риге с людьми и материалами о Н. К. Материалов у Вас достаточно. Ваша библиотека даст ей много и создаст прекрасное впечатление. Ей можно показать работу Рихарда Яковлевича о Братстве.[99]99
  Имеется в виду неоконченная работа Р. Я. Рудзитиса «Братство Грааля». См.: Рудзитис Р. Я. Братство Грааля. Рига: Угунс, 1994.


[Закрыть] В ней приведено много исторического материала. Не забывайте, что Князева – ученый и может пользоваться в своих трудах лишь научными доказательствами. Но разговоров о «переселении душ» с Князевой не заводите. Кар[олина] Яновна сказала ей, например, что занялась скульптурой потому, что хочет быть в следующем воплощении художником!! Надо предупредить всех, чтобы подобного не повторилось! Сейчас в Риге находится (может быть, уже уехала) Ромашева. Она, возможно, читала в Риге о Н. К. (диапозитивы Русского музея она захватила с собой). Ромашева далеко не такой человек, как Князева. С нею надо быть очень осторожным. Надеюсь, что никаких демонстративных или «интимных» встреч с нею не было.

Теперь коротко о ленинградских делах. Положение со сборником крайне осложнилось. Новый редактор сумел напугать главного редактора «идеализмом» предложенного материала. Между прочим, главный редактор зондировал мое отношение к «рижанам». Боюсь, что новый редактор о чем-то слышал, и это еще раз показывает, что «рижские послы» на выставках и в других поездках не всегда находят нужный язык общения с людьми. Моя беседа с главным редактором продолжалась целый час. Была настоящая битва. Подробности разговора я написал Калнсу. Результат битвы таков:

Я взялся составить аннотированную библиографию литературного наследия Н. К. Составленная мною библиография и отобранный на ее базе материал для сборника будут переданы комиссии из трех искусствоведов на оценку. Если оценка будет положительной, издательство приступит к работе над изданием сборника. Я потребовал, чтобы мне сразу же были названы искусствоведы, которым будет передана на оценку библиография, т. к. мне необходимо согласовать с ними план работы. Главный редактор назвал: проф[ессора] Ленинградского университета Гомберг Э. П., доктора искусствоведения Сидорова (Москва) и Князеву. Как часто бывает в делах Н. К. – мне помог «случай». Один мой знакомый ленинградский литератор оказался хорошим знакомым Гомберг. Он очень хорошо рекомендовал меня ей. Элеонора Петровна Гомберг произвела на меня прекрасное впечатление. Рекомендация позволила сразу же направить разговор в нужном направлении. Теперь уже можно не сомневаться в благоприятном отношении Гомберг к сборнику Н. К. О Князевой говорить не приходится. Сидоров хорошо относится к художникам XX века. Князева думает, что он даст положительную рецензию.

Главный редактор называет все это «научно-исследовательской работой», которая даст им основание заняться сборником. Проще говоря, издательство должно себя хорошенько «застраховать» именами ученых. Это я быстро понял из реплик гл[авного] редактора и добился таких результатов. Считаю их очень положительными. К работе над сборником будут привлечены авторитетные имена, это только поможет делу. Вместе с тем инициатива остается в наших руках и издательство не порывает со мною связи. Когда начну работать над библиографией, – обращусь к Вам за помощью. Обо всем этом сообщите Гаральду. Шлю сердечный привет и благодарность за теплый прием Элле Рейнгольдовне.

Всего Светлого.

П. Беликов

П. Ф. Беликов – Г. Р. Рудзите

9 ноября 1964 г

Дорогая Гунта,

Обстоятельства складываются таким образом, что в Ленинграде можно будет заручиться поддержкой востоковедов в деле издания трудов Н. К. Я это использую в переговорах с издательством. Возможно, что одного из искусствоведов (Сидорова из Москвы) предложу заменить положительно расположенным востоковедом из Ленинграда. Но до того, как конкретно приступить ко всему этому, необходимо составить аннотированную библиографию Н. К.[100]100
  Библиография трудов Н. К. Рериха, составленная П. Ф. Беликовым, вошла в сборник: Ученые записки Тартуского университета. Тарту, 1968. Вып. 217.


[Закрыть] Поэтому я решил приступить к ее составлению сразу же. Однако, чтобы ускорить ее составление, мне нужны помощники. Очень рассчитываю на Вас. Как Вы писали когда-то, у Вас кое-что сделано в этой области. Не так давно я посылал Вам полученную от С. Н. библиографию Н. К. на английском языке. Не знаю, насколько она полна по первому (русскому) периоду. Очень плохо, что в ней не отмечены номера и даже месяцы журналов, в которых помещались статьи Н. К. Я очень прошу Вас – выписать и послать мне имеющийся у Вас библиографический материал: что, где и когда печаталось (на русском языке то, что на русском печаталось). Такие же запросы сделаю С. Н. и З. Г. Библиография должна быть наиболее полной. Пока собираются материалы, займусь сразу же составлением аннотаций на имеющиеся у меня книги и статьи. Аннотации должны быть довольно подробными, и их составление потребует много времени, поэтому я не хочу терять его на информационно-проверочную работу и попрошу Вас в этой работе мне помочь. Если какие-то сведения у Вас отсутствуют (например, те же номера журналов, как в английской библиографии), то посылайте без них. У меня есть знакомый в Ленинградской Публичной библиотеке, и я постараюсь достать через него все нужные сведения. Самое важное, чтобы не было пропусков наименований опубликованных статей Н. К. В дальнейшей работе над библиографией у меня могут возникнуть еще некоторые вопросы, которые одному будет решить затруднительно. Буду за помощью обращаться в Москву, Ленинград и, конечно, к Вам. Первая аннотированная библиография должна отвечать всем научным требованиям. Работа очень ответственная, т. к. она ляжет в основу изданий трудов Н. К. у нас.

Привет Элле Рейнгольдовне.

Всего Светлого.

П. Беликов

П. Ф. Беликов – Б. Л. Смирнову

14 апреля 1965 г

Глубокоуважаемый Борис Леонидович,

Благодарю Вас за Ваше последнее письмо. Вы затрагиваете много больших и интересных тем. Все они относятся к разряду «трудных», что, конечно, придает им еще большую ценность.

Констатированный Вами параллелизм с З-ге[101]101
  Так в тексте.


[Закрыть] первоначально не бросился мне в глаза. Просмотрев еще раз статью, могу согласиться, что к такому заключению, действительно, можно прийти. Но повинна в этом только авторская интерпретация сложной и мало исследованной темы. Разницу между Н. К. и З-ге можно определить в нескольких словах. Первый «делал политику», когда считал это нужным и соответствующим своим основным целям, второй был в услужении у политики или, в лучшем случае, имел ее единственной своей целью. Со временем архивные материалы раскроют влияние Н. К. на взгляды Рузв[ельта] на Россию. Роль Н. К. на развитие этих взглядов у Неру уже не составляет секрета. Используя свои обширные связи и знакомства, Н. К. никогда не упускал возможности «делать политику» в пользу своей страны. Это всегда проскальзывало и в его сношениях с нашими дипломатами. В 1926 г., находясь в М[оск]ве,[102]102
  В 1926 г., следуя по маршруту Центрально-Азиатской экспедиции, Н. К., Е. И. и Ю. Н. Рерихи приехали в Москву, где передали Советскому правительству ларец со священной Гималайской землей на «могилу брата нашего Махатмы Ленина», послание Махатм советским руководителям, в котором им была предложена помощь в строительстве Новой России, рукопись книги «Община» и серию картин «Майтрейя».


[Закрыть] он пытался о многом предупредить, но предупреждения не были приняты всерьез. Мы знаем, что подобные предупреждения давались не только через Н. К., знаем и цену, которую пришлось заплатить за их игнорирование.

Теперь хочется несколько подробнее остановиться на Достоевском, на различии миропониманий его и Н. К. Предупреждаю, что в [этом] вопросе у меня очень субъективные взгляды. Я люблю Достоевского, часто перечитываю его и, так же часто, при чтении с досадой откладываю. Я не могу принять его противопоставления «добротолюбия» «мудролюбию». Если многовековые труды на ниве просвещения привели только к превращению Смердяковых в Иванов Карамазовых, то пусть уж сия нива бурьяном зарастает, тем более что там, где случайно по этой ниве свои тропинки Алеша проложит, все равно, по воле Божией, незабудки расцветут. А если и не расцветут, то тоже по Всевышнему Промыслу. Мне кажется, что герои Достоевского испытывают только Бога. Поможет или не поможет? Поэтому их добротолюбие неразрывно связано со всепрощением. Простить или не простить – значит взять ответственность на себя. Всегда прощать – значит переложить ответственность на Бога. В конце концов, они страхуют себя не только от зла, но и от добра. Иногда у меня возникал такой, кажется, не совсем праздный вопрос: что стали бы делать Алеша, да и Зосима, если бы действительно искоренить зло на земле? Я не могу на этот вопрос ответить, возможно, не смогли бы и они сами. Что есть добротворчество – цель или средство? Для героев Достоевского первое, для Н. К. – второе. Что есть Красота? Для героев Достоевского – умиротворение, для Н. К. – скорее орудие боя. Приведу одно из стихотворений Н. К.:

 
Я нашел, наконец, пустынника.
Вы знаете, как трудно найти
Пустынника здесь на земле.
Просил я его, укажет ли
Он путь мой и примет ли
Он благосклонно мои труды?
Он долго смотрел и спросил,
Что у меня есть самое любимое?
Самое дорогое? Я отвечал:
«Красота». – «Самое любимое
Ты должен оставить». – «Кто
Заповедал это?» – спросил я.
«Бог», – ответил пустынник.
Пусть накажет меня Бог —
Я не оставлю самое прекрасное,
Что нас приводит к Нему.[103]103
  К Нему / Рерих Н. К. Цветы Мории.


[Закрыть]
 

Красота – это ступени к Богу, а Бог – «пространством бесконечен». Отказ от красоты равносилен отказу от познания Высшего. Познание Высшего – долг человека. Достоевский решает вопрос проще: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное».[104]104
  Матфей, 5:3.


[Закрыть] Удел нищих – просить и получать. Слеза умиления только украшает просьбу, поэтому не грех пролить и слезу перед Ликом Божиим, особенно когда произносишь: «Подай, Господи». Н. К. решительно отказывался плакать в жилетку, даже если она с божественного плеча. Он признавал только одно обращение к Высшему: «Помоги, Владыко, не пройти мимо труда Твоего».[105]105
  Листы Сада Мории. Зов, 20 января 1923 г.


[Закрыть] Для того, чтобы простить, – можно умом и не обзаводиться. Для того, чтобы помочь, – необходимы знания. Поэтому Н. К. не повторил дословно за Достоевским: «Красота спасет мир». У Н. К. сказано: «Сознание Красоты спасет мир».[106]106
  См. очерк Н. К. Рериха «Сознание Красоты спасет» (1936) в издании: Рерих Н. К. Листы дневника. Т. II. М., 1995.


[Закрыть] Добавление одного слова меняет смысл всей формулы. И такое понимание у него было с самого начала. Серия «И мы открываем врата»[107]107
  Картина Н. К. Рериха «И мы открываем врата» – одно из шести полотен, входящих в серию «Святые» (1922).


[Закрыть] – воспевание одухотворенного труда, прославление «руки помогающей», а не души «уповающей». Д. Мережковский в одной из своих последних книг «Иисус Неизвестный» пишет: «Тенью ходит Он по миру, а тело Его заковано в ризы икон. Тело надо найти в миру и Закованного в церкви расковать». В своей иконописной живописи и картинах религиозной тематики Н. К. не претерпевал катастрофы какого-то кризиса. Расковывание «Закованного в церкви» всегда лежало в их основе. В свое время еще С. Маковский заметил: «Останавливаться на иконописи Рериха я не буду. Отдавая должное его археологическим познаниям, декоративному вкусу и национальному чутью, – все это, бесспорно, есть и в иконах, – я не нахожу в них призвания религиозного живописца. Рерих все, что угодно: фантаст, прозорливец, кудесник, шаман, йог, но не смиренный слуга православия…». Кстати, должен заметить, что Ваши сведения о Талашкине – не правильны. Фрески начаты были перед первой мировой войной. Известие о войне как раз застало Н. К. в Талашкино. Фрески не были закончены. Они безвозвратно попорчены во вторую войну, но мозаика сохранилась и взята теперь под охрану.[108]108
  Талашкино – имение М. К. Тенишевой под Смоленском, ставшее художественным центром, где поддерживались традиции народных мастеров и умельцев. Н. К. Рерих работал над росписью алтарной части и оформлением главного портала храма Святого Духа в Талашкине. Внутренняя роспись церкви – «Царица Небесная над рекой жизни», «Князья святые», «Отроки святые», «Трон невидимого Бога», «Николай Угодник», «Земной свод», «Святые ангелы» (1911–1914) – погибла. Мозаичная композиция – «Спас Нерукотворный», «Дух Святой и Светила Небесные» – сохранилась.


[Закрыть]

«Св. Сергий»[109]109
  «Святой Сергий Радонежский» (1932) – картина Н. К. Рериха (ГТГ).


[Закрыть] для меня не отвержение, а логическое развитие философского замысла. Не говорю художественного, потому что почти совершенно не воспринимаю это полотно как произведение живописи. Это – символ, который мною расшифровывается примерно так: верхняя часть неба со Всевидящим Оком – Высшая Справедливость, прозревающая ту кару, которую уготовило себе человечество, неизбежность изжития кармы. Светлый горизонт – заря новой жизни. Кремль – духовное возрождение Родины. Воины – неизбежность военного конфликта. Нерукотворный Спас – утверждение Великой Жертвы. Храм в руках Сергия – именно эти Руки подготовляли новую ступень восхождения, и с Их Помощью будет завершен сужденный этап человеческой эволюции. Труднее всего «раскрыть» самого Сергия. Это уже самостоятельная тема, тема «жизненного узла». Если мое раскрытие этой темы представляет для Вас интерес, я попытаюсь сделать это в следующем письме. Сейчас коротко могу сказать, что для Николая Константиновича Ману нашего круга эволюции, Уч[итель] М. и Сергий – одна и та же Высшая Сущность. Отсюда полное отсутствие национальных черт. Картина в целом указывает на будущее и, возможно, Н. К. сознательно старался избежать реальных образов прошлого, к которым большею частью прибегал.

Искренне желаю Вам здоровья и бодрости, сердечно

П. Беликов

П. Ф. Беликов – Г. Р. Рудзите

20 мая 1965 г

Дорогая Гунта,

Письмо Ваше получил. Окончание «Литературного наследия» заняло много времени, и по переписке образовалась порядочная задолженность. Разослал все экземпляры, в том числе и Вам последний. Отправил и издательству с сопроводительным письмом. Мне пришлось отправить на курсы повышения квалификации своего заместителя, и это обстоятельство сбило все мои планы. Теперь раньше середины июня я не смогу никуда выехать, а в Ленинград необходимо было ехать для личных переговоров с главным редактором относительно сборника Н. К.

Дней десять тому назад посетил меня Бердник. Оказывается, что он будет писать не для серии «Жизнь замечательных людей», а роман для молодежи по биографии Н. К. Это очень сложное предприятие. Не знаю, что из него получится. Обещал, что будет посылать мне на просмотр все главы до сдачи их в издательство. Я, в свою очередь, обещал помочь ему подбором биографического материала. Он уже писал С. Н., просил, по предложению издательства, предисловие к книге. Девика ответила согласием. Но, конечно, если книга не удастся, то предисловия С. Н. не даст. Бердник пытается попасть к С. Н., но конкретных возможностей пока что нет, и я не особенно верю, что они откроются. Похоже, что мне придется с Бердником в дальнейшем иметь дело, но я очень мало о нем знаю. Получил «устрашающее» письмо от Арвида Юльевича, который считает Б[ердни]ка «психом» и сознательным прислужником темных. В результате одного свидания я подобных впечатлений не вывел. Вся его «психика» ограничивается разговорами и богатой фантазией. Очень важно знать о его чисто человеческой порядочности, а здесь нужны не только впечатления, но и факты. Если у Вас есть последние, то сообщите. Меня предупреждают относительно его, но все как-то голословно. Я буду с ним, конечно, очень осторожен, но если книга будет написана и издана, то, конечно, необходимо приложить все возможные усилия, чтобы она была лучше. В этом духе я писал и С. Н. и предупредил его относительно Кулуского архива. Все очень сложно. Нельзя просто отмахнуться и предоставить всему плыть по течению, но и какие результаты даст попытка воздействия на роман в лучшую сторону, сейчас совершенно нельзя сказать. Я прочел одну книгу Бердника. Как писатель-фантаст он не плох. Но биографический роман из жизни Н. К. – гораздо сложнее, чем научная фантастика. Самая маленькая утеря чувства меры может все испортить и привести к профанированию великого облика и больших идей. Во всяком случае будем действовать, а не сидеть со сложенными руками и надеяться на лучшее.