Текст книги "Приход Русской Православной Церкви в России и за рубежом. Материалы к изучению приходской жизни. Выпуск 5. Православные приходы греческого мира (Греция, Кипр). Место и роль русскоязычных общин"

Православные приходы особой территории: турецкая оккупация и модный туризм Айя-Напы

Архимандрит Августин (Каррас), протосинкелл Константийской и Аммохостской митрополии, Кипрская Православная Церковь (г. Паралимни).

Интервью И. И. Козлову.

«…Подавляющее большинство тех, кто принимает участие в богослужениях на оккупированных территориях, это люди, которые специально приезжают для совершения служб с южного Кипра. Сейчас там нет прихожан в привычном для нас понимании…»

Интервьюер: Мы хотели бы поговорить о специфике Вашего служения здесь, на кипрской земле. Какие типы приходов здесь есть? В чем для Вас специфика служения на оккупированных территориях?

Архимандрит Августин: Вся эта епархия – небольшой кусок земли, который насчитывает своей истории сотни лет. В настоящее время в нашей епархии 15 приходов, другие остались на оккупированной территории.

Мы каждый месяц ездим туда служить, и ежемесячно там совершается хотя бы одна литургия. Оккупированная территория нашей епархии – это около 50 православных приходов.

Интервьюер: Живут ли киприоты, греки на оккупированной территории и пытаются ли они возрождать те приходы?

Архимандрит Августин: Конечно, в нескольких деревнях живут и греки-киприоты, но подавляющее большинство тех, кто принимает участие в богослужениях на оккупированных территориях, это люди, которые специально приезжают для совершения служб с южного Кипра. Сейчас там нет прихожан в привычном для нас понимании, нет людей, которые были бы готовы заниматься восстановлением храмов, созданием общин. Дело в том, что те люди, которые жили в северной части Кипра, после захвата этой части турками были вынуждены массово переехать сюда, в южную часть Кипра. Теперь они ежемесячно выезжают туда для совершения служб. Одно время там творилось что-то невообразимое – храмы 41 год были не просто закрыты, а стали складами, загонами для животных. И только сейчас они приступают к их очистке. Стало это возможно не вдруг, а только после получения разрешения возрождать эти храмы через структуры ООН. Теперь турецкие власти менее препятствуют нам в этом деле, а до этого шли долгие переговоры и согласования. При этом надо сказать о таком факте, что среди местных жителей тех деревень и самих турок-киприотов много тех, кто помнят совместную жизнь до 1974 года[33]33
  Вторжение турецких вооруженных сил на территорию северного Кипра, начатое в ночь с 20 на 21 июля 1974 года.


[Закрыть]. Именно поэтому они настроены по отношению к нашим священнослужителям достаточно дружелюбно, хотят жить в мире и относятся с пониманием, что православные храмы этих деревень начинают возрождать.

Интервьюер: Те, кто ездит возрождать эти храмы, кто это? Люди старшего возраста, кто помнит прежнюю жизнь, или же это и молодежь?

Архимандрит Августин: Очень важно, что это не только те люди, которые жили там до 1974 года, но это также их дети. Если говорить в общих чертах, то получается, что это их дети, внуки, которые тогда даже не жили, но по рассказам родителей, по своему воспитанию очень стремятся туда. Они действительно очень активно в этом участвуют.

Интервьюер: Мы начали с болезненной темы, но не задали вопроса о нашем собеседнике. Не могли бы Вы вкратце рассказать о себе, сколько Вам лет, где Вы учились? Какова Ваша роль в митрополии?

Архимандрит Августин: Родом я из этого города, мне 35 лет. Окончил богословскую школу в Салониках, три года проработал в архиепископии в Никосии. Здесь я с 2007 года и вначале был дьяконом у митрополита Василия[34]34
  Высокопреосвященнейший митрополит Константийский и Аммохостский Василий (Караянис).


[Закрыть], а с 2012 года стал священником. Митрополит Василий посвятил меня также в сан архимандрита, и в настоящее время я являюсь его первым помощником и секретарем.

Прежде всего, я ответственен за работу епархиального управления, т. е. координацию того, что здесь происходит, за распорядок богослужений, которые здесь проводятся, за их организацию и подготовку. Кроме того, я езжу по приходам митрополии, совершаю литургии и проповедую. Один из самых важных секторов моей работы – это, конечно же, организация связи с храмами оккупированных территорий северного Кипра. В связи с этим я поддерживаю контакты с представителями ООН. Еще один важный сектор моей деятельности – организация епархиальной социальной работы, которая состоит в помощи малоимущим продуктами питания, деньгами, но не только это, но что более важно – это оказание им в том числе и духовной поддержки. Люди приходят исповедоваться, это может быть и просто духовная беседа, касающаяся их жизненной ситуации, проблем.

Интервьюер: Какая из перечисленных сфер деятельности для Вас самая сложная?

Архимандрит Августин: Самым сложным, на мой взгляд, является умение выслушать людей, понять их нужды и проблемы. Лишь вследствие этого появляется возможность помочь им духовно.

Интервьюер: Трудно ли выстраивать взаимодействие с ООН по поводу храмов на оккупированных территориях?

Архимандрит Августин: Мы чувствуем заинтересованность представителей ООН в том, чтобы нам помогать в этом вопросе, помимо заинтересованности мы видим их понимание этой проблематики. Они не останавливаются на достигнутом: расчистка храмов – это первый шаг, но у них есть стремление к тому, чтобы добиться разрешения на проведение постоянных литургий в северной части Кипра. Сейчас проходят их переговоры по этому вопросу с турецкими властями. Более того, представители ООН считают, что возрождение храмов и совершение постоянных литургий является залогом решения конфликта между северным и южным Кипром, тем, что может примирить людей между собой, снизив градус противостояния.

Интервьюер: Как Вы считаете, отличаются ли приходы друг от друга и можно ли говорить о какой-то их типологии? Сказывается ли специфика прибрежной территории?

Архимандрит Августин: Думаю, что большая часть приходов Кипра находится на прибрежных территориях, поэтому в этом смысле мы не очень отличаемся от приходов других епархий. Но наплыв туристов из России и других стран летом, конечно же, вносит определенную сезонность в жизнь приходов и отражается на их стиле.

Интервьюер: Как Вам кажется, в чем особенность именно этой митрополии в связи с ее месторасположением и популярностью среди прочих курортов?

Архимандрит Августин: Исторически сложилось так, что именно эта местность и люди, ее населявшие, отличались глубокой религиозностью, сильными связями с церковью. Показателем этого является то, что именно отсюда было много святых. Нечто подобное мы можем наблюдать и сегодня… Например, владыка не раз отмечал, что в сравнении с показателями других митрополий эту отличает высокий процент людей, активно участвующих в церковной жизни. Так что глубокая вера местных жителей – это, наверное, главная особенность нашей митрополии. В чем это проявляется? Это и количество исповедей, и количество постящихся, и количество людей, просто посещающих небольшие часовни и молящихся в них.

Интервьюер: Удивительно, я думал, что прибрежная территория с туристами, которые приезжают сюда отдыхать, накладывает как раз противоположный отпечаток. Я слышал, что Айя-Напа – это город ночной жизни, город развлечений, мне представлялось, что именно в нем должно быть больше соблазна. И вдруг Вы говорите о том, что здесь вера глубже. Можно ли объяснить этот парадокс?

Архимандрит Августин: Самое важное то, что туризм не разрушает их мира. Помните, что сказано у апостола Павла: когда умножился грех, стала преизобиловать благодать (Рим 5: 20). В итоге туризм идет своим путем, а жизнь людей, пусть они даже работают в туризме, – своим. Глубокого проникновения не происходит. Это странно, но это так!

Интервьюер: Какие внебогослужебные формы деятельности развиваются на приходах митрополии?

Архимандрит Августин: Наша митрополия очень активна в катехизаторской работе с людьми. К нам довольно часто приезжают известные профессора и богословы как из Греции, так и из других стран. Например, в нашей митрополии ежегодно проходит большая книжная выставка, международная конференция о святых Кипра, участниками которой бывают докладчики из Европы и США. Можно сказать, что именно образовательное направление широко развито в нашей митрополии.

Интервьюер: Меняется ли портрет верующего, и если да, то что это за изменения?

Архимандрит Августин: Образ современного христианина на Кипре не разрушен, вера в человеке не разрушена, она присутствует. Конечно, если брать старшие поколения, даже родителей, то их вера отличается глубиной в большей степени, чем их детей. Но мы ходим в школы, при всех школах есть небольшие часовенки, в которых мы принимаем исповедь, проводим беседы. И поколение молодежи таким образом тоже приобщается к вере, приобщается, несмотря на некоторое охлаждение.

Интервьюер: Вы говорите, что присутствует некоторое охлаждение. Вчера я беседовал с молодежью в возрасте от 14 до 20 лет. Они делились своими впечатлениями и отмечали, что их ровесники по школе прохладно относятся к Церкви, кто-то формально, кто-то просто не понимает, есть и атеисты. Я хотел бы узнать о причинах такого охлаждения.

Архимандрит Августин: В нашей епархии тоже такая ситуация наблюдается. Современный мир дает молодому человеку в том числе возможность выбора. И эти возможности порой неограниченны. Если ребенок перенимает веру из семьи, то такой ребенок имеет скелет, основу.

Интервьюер: Вступление Кипра в Евросоюз отразилось на жизни Православной Церкви, православных общин?

Архимандрит Августин: На мой взгляд, об этом хорошо говорит статистика: между количеством крещений и венчаний до вступления в Евросоюз и после особой разницы нет. На этом уровне мы видим, что народ Кипра продолжает как крестить, так и регистрировать свои браки в церкви, следуя традиции. Я бы сказал, что в этом смысле каких-то кардинальных изменений все-таки не произошло.

Интервьюер: Как выстраивается взаимодействие приходов различных митрополий друг с другом на Кипре?

Архимандрит Августин: Есть, например, такие большие храмы, как кафедральный собор, большие храмы в каких-то больших городах, они отчисляют деньги на епархию для поддержки ее основных нужд. Такая поддержка есть, но в разумных пределах. При этом небольшие приходы ничего не отчисляют. Кроме того, священники на Кипре получают зарплату. Подобная практика была введена первым президентом страны, архиепископом Макариосом[35]35
  Архиепископ Макарий (Макариос) III (греч. Αρχιεπίσκοπος Μακάριος Г’, в миру Михаил Христодулу Мускос, греч. Μιχαήλ Χριστοδούλου Μούσκος; 13 августа 1913 – 3 августа 1977) – предстоятель автокефальной Кипрской Православной Церкви (1950–1977), избранный первым Президентом Республики Кипр (на посту в 1960–1977).


[Закрыть]. Раньше священники получали зарплату от церковного комитета, теперь это происходит более централизованно, а именно: все приходы отчисляют определенную сумму в центральную часть архиепископии, затем она уже распределяется в качестве зарплаты священникам.

Интервьюер: Русские туристы материально помогают митрополии? И насколько ощутима их помощь?

Архимандрит Августин: Да, конечно, помощь есть, но не такая, чтобы она была значительной. Туристы есть туристы, они приехали отдыхать и часто ходят в рестораны, на пляжи, редко в храмы. Покупают свечи, жертвуют за записки. Слава Богу, люди приходят, жертвуют.

Интервьюер: Спасибо Вам большое!

«Священник-турист»: специфика сезонного служения

Священник Алексей Авсиевич, Константийская и Аммохостская митрополия, Кипрская Православная Церковь (г. Паралимни).

Интервью И. И. Козлову.

«Социальный портрет моих прихожан достаточно разнообразный. В первую очередь, это сложно для меня лично, так как я сам себя чувствую туристом. Понимаете? Священник-турист. Народ приезжает на неделю-две, через неделю приезжают новые, через две недели – другие, и ты выходишь на солею, поворачиваешься к народу и видишь опять незнакомые лица. Это немного вызывает дискомфорт».

Интервьюер: Мы обычно начинаем с того, что просим представиться нашего собеседника, рассказать, откуда он, как его зовут, сколько ему лет, где он учился, клириком какой церкви он является.

Священник Алексей: Зовут меня отец Алексей. Родом я из Белоруссии, из Минска, там родился, учился, жил, там же окончил среднюю образовательную школу и получал богословское образование. Изначально это был Европейский гуманитарный университет (ЕГУ), в котором был богословский факультет, но позднее произошло расформирование ЕГУ, и мы попали в Белорусский государственный университет. На базе Белорусского государственного университета был создан Институт теологии в честь свв. равноапп. Кирилла и Мефодия, его я и оканчивал. После этого по программе обмена студентов была стажировка в Германии, где я продолжил свое обучение в городе Тюбингене, на факультете евангелической теологии. После нескольких лет обучения я остался жить в Германии, а из Германии уже попал сюда по приглашению митрополита Василия[36]36
  Высокопреосвященнейший митрополит Константийский и Аммохостский Василий (Караянис).


[Закрыть]. Хиротония моя была здесь, именно в этом городишке, и я являюсь клириком этой епархии, Константийской и Аммохостской митрополии. Именно в этой епархии со временем был создан русскоязычный приход в честь святителя Николая Чудотворца и великомученика Георгия Победоносца.

Пару слов о нашей епархии… Почему так много названий у этой местности – города Паралимни, Фамагуста, Аммохостос, Газимагуса?[37]37
  Фамагуста (Фамагоста, Famagusta) – город-порт на юго-восточном побережье острова Кипр, на территории частично признанного государства Турецкая Республика Северного Кипра (согласно мнению международного сообщества – в Республике Кипр). Греческое название – Аммохостос (греч. Αμμόχωστος), турецкое – Магуса (Magusa) или Газимагуса (турец. Gazimagusa). Население около 50 тыс. жителей (1998).


[Закрыть] Надо заметить, что Константийская епархия – это ее «полуофициальное» название. Дело в том, что она одна из самых древних, и именно здесь исторически находилась архиепископия, резиденция главы Кипрской Церкви. Почему название такое Константийская и Аммохостская митрополия? Буквально в 18–20 километрах от нас проходит граница, пропускной пункт с северным Кипром, а не доезжая до него, всего в 3–5 километрах с любой возвышенности можно увидеть и очертания Фамагусты. Греческое название этого города Аммохостос (Αμμόχωστος). До 1974 года это было прекраснейшее место, с красивыми песчаными пляжами. Впоследствии большая часть жителей из Аммохостоса переехала в Лимасол, так как его побережье напоминало их родной берег моря. Это был действительно уникальный город… Где-то в XII–XIII веках этот город из-за развития портовой, европейской жизни, получает свое европейское название Фамагуста. Есть у него еще турецкое название Газимагуса. Например, на северной территории очень сложно ориентироваться по дорожным указателям, редко пишут Фамагуста, пишут обычно Газимагуса.

Рядом с Фамагустой есть остатки большого города, весь в руинах, который называется Саламин[38]38
  Саламин (греч.: Σαλαμίς; распространен также русский вариант названия Саламис) – самый большой и укрепленный из полисов эллинистического Кипра, лежавший на восточном берегу острова, в 6 км к северу от современной Фамагусты. Обширные развалины города вскрыты археологическими раскопками 1952–1974 годов.


[Закрыть]. При правлении Константина Великого город был уничтожен землетрясением, после чего был восстановлен его сыном Констанцием и получил название Констанция. Во время арабских набегов город вновь был разрушен, и все население из Констанции переселяется в близлежащую деревушку (тогда еще деревушку) Аммохостос. Отсюда и двойное название Констанция-Аммохостос, так как население Констанции попадает именно в деревню Аммохостос, соединяя таким образом два города. Так начинается историческая жизнь этой местности и епархии, одним из самых известных святых которой является святитель Епифаний Кипрский[39]39
  Епифаний Кипрский (Епифаний Саламский, греч. Έπκράνειος Κύπρου; ум. май 403) – один из ранних отцов Церкви, который прославился неистовыми обличениями ересей, одним из главных источников которых он считал учение Оригена. Воззрения его слагались под влиянием аскетов Египта и Палестины, во время самой горячей борьбы Церкви с арианством, в которой и сам Епифаний принимал деятельное участие. День памяти: 12/25 мая.


[Закрыть]. Это его местность. Уникальный святой, глубоко почитаемый на Кипре. В нашей епархии в неделю памяти святого проходят Епифаниевские дни, к этим дням приурочены различные конференции и культурные мероприятия. Наш владыка любитель подобных направлений и мероприятий. Он 13 лет прожил в Швейцарии, там учился, там же и получил докторскую степень. Он достаточно европейских взглядов и со вниманием относится к образованию. Поэтому он часто организует международные конференции, доклады известных богословов, проводит книжные выставки. Наша епархия, может быть, после оккупации территориально самая маленькая, но по своей деятельности одна из самых активных.

Буквально еще несколько слов о том, что Константийская епархия была резиденцией архиепископа Кипра… По-моему, в XIII веке при католическом господстве на Кипре она была расформирована, тогда были упразднены множество епархий и центр был перенесен в Никосию[40]40
  Римский папа Иннокентий III (1198–1216) издал декрет, по которому православные епископы Кипра подчинялись латинским. К 1220 г. на Кипре утвердилась католическая иерархия, состоящая из архиепископа (кафедра – Левкосия, греческое название Никосии) и трех епископов. В 1260 г. Рим издал буллу, согласно которой было определено положение православных на Кипре на все время латинского господства: численность православных епархий сокращалось с 14 до 4; должность православного предстоятеля Кипрской Церкви ликвидировалась; кипрские епископы могли жить только в установленных католиками местах.


[Закрыть]. Впоследствии наша епархия подчинялась архиепископу в Никосии, а после 1974 года, после оккупации, большая ее часть осталась на оккупированной территории. В 2007 году Синодом Кипрской Православной Церкви было принято решение возобновить историческую епархию с временной резиденцией в городе Паралимни[41]41
  Город находится в трех км от побережья, на небольшой возвышенности, на берегу бывшего озера, ныне полностью осушенного. Само название Παραλίμνι значит «возле озера».


[Закрыть]. Здесь, в Паралимни, и располагается временная резиденция епархии до тех пор, пока в историческом будущем епархия не вернется в город Аммохостос.

Начиная с 2007 года это новая епархия, но, так сказать, со старым дыханием. Надо заметить, что на той стороне, на северной части Кипра, возле города Фамагуста находится монастырь апостола Варнавы[42]42
  Монастырь апостола Варнавы (греч. Ιερά Μονή Αποστόλου Βαρνάβα) – недействующий мужской монастырь Кипрской Православной Церкви. Находится в трех км к западу от древнего города Саламин. Монастырь апостола Варнавы был основан в V веке. С 1974 года территория монастыря находится под контролем Турецкой республики Северного Кипра, в нем с этого времени расположился археологический музей, чью коллекцию составляют артефакты, найденные на территории Северного Кипра. Согласно преданию, монастырь был основан в V веке кипрским архиепископом Анфемием при финансовой поддержке византийского императора Флавия Зенона. По легенде архиепископу Анфемию трижды являлся во сне апостол Варнава, указывая место своего захоронения. Там священнослужитель и нашел сундук со святыми мощами Варнавы и копию Евангелия от Матфея. С этими реликвиями он отправился в Константинополь, где и получил признание и поддержку от византийского императора. Сохранившиеся до сегодняшнего дня строения монастыря датируются XV веком. А после реконструкции 1756–1757 годов монастырь приобрел свой современный вид. С 1974 года территория монастыря находится под контролем Турецкой республики Северного Кипра. В 1976 году монастырь покинул последний монах.


[Закрыть], где были найдены его место захоронения и его мощи. Именно после обретения мощей апостола Кипрская Церковь получила свою автокефальную независимость.

Наш владыка большой дипломат, и благодаря его дипломатическому таланту турко-киприоты достаточно часто разрешают служить нам на оккупированной территории. Конечно, все проходит под эгидой ООН, и прежде чем что-то организовать на северной части Кипра, мы должны сделать запрос, все не так просто, но в любом случае нам часто разрешают. Я стараюсь не упускать возможности поездки туда, так как мы бываем в таких храмах, где зимой может быть холодно и не быть стекол, все грязно. Мы приводим в порядок, чистим, моем, убираем. Это такая своеобразная кинохроника 1917-х годов в черно-белом изображении. Благодаря трудам нашего епископа в городе Аммохостос нам был передан храм в честь св. вмч. Георгия Победоносца, где мы ежемесячно проводим богослужения. В этом храме мы даже храним сосуды, иконы, начали писать иконостас… В течение года мы постоянно служим там, и на первые службы приезжало 40–50 автобусов, полностью заполненных паломниками со всего Кипра. Турецкие власти были поражены. Это были люди со всего Кипра, так как из Аммохостоса народ рассеялся по всему Кипру, и многие помнят эти места, где жили их бабушки и дедушки. Представляете, на оккупированной территории в историческом центре Фамагусты столько лет не было служб, и тут возможность побывать и послужить православную литургию. Конечно, это уникально.

Интервьюер: Я хотел бы задать Вам несколько уточняющих вопросов относительно Вашей биографии. Как Вы оказались здесь и почему Вы решили рукополагаться в Кипрской Церкви? Как это произошло?

Священник Алексей: Честно говоря, у меня не было твердого желания становиться священнослужителем. Мне, конечно, хотелось приносить пользу Церкви, это факт, но в каких формах это будет, я не думал и не знал. Я просто себе сказал так: «Если Богу будет угодно, то я буду священником, если – нет, то нет». Я напористо к этому не шел, продолжал учебу, жил своей жизнью. И вот буквально случай такой… Знакомый друг-епископ, который друг с нашим владыкой, узнал, что он ищет русскоязычного кандидата во священники для служения на Кипре. Почему здесь вообще появилась такая необходимость? Русскоязычных, которые живут здесь постоянно, именно в этой местности достаточно мало. Здесь все сезонное, в летний период здесь действительно достаточно много русскоязычных людей, которые приезжают сюда отдыхать. Среди них есть те, кто хотел бы посещать литургию на родном языке, но не так, чтобы их было очень много. Но именно для них, для этих людей владыка и пожелал иметь русскоязычного священника. Искал он такого человека буквально через своих друзей, и когда ему сообщили обо мне, пригласил меня на разговор. Я приехал и после разговора не дал ему ответа. Конечно, можно приехать и влюбиться в Кипр сразу, но я такой человек, что мне и белая березка тоже по душе. Я приехал сюда, поговорил с владыкой, услышал его, зачем ему это надо и тогда мне это представлялось как не имеющее особо большой формы… 3–4 месяца я не мог дать ответа ему. Мне нужно было все взвесить, понять. Но не найдя в себе ответа, я просто рискнул и приехал. Вот так я здесь и появился.

Как я уже говорил, именно в летний период здесь достаточно большое количество русскоязычного населения. Айя-Напа и Протарас – это два курортных места, куда приезжает достаточно много наших соотечественников. Конечно, владыка, имея опыт жизни в Европе, учась, служа там, видел, какая есть проблема для верующих людей, которые хотят посещать богослужения на родном им языке. Здесь, на Кипре, наши соотечественники входят в храм, видят стасидии, слышат византийское пение, другой язык, понимают, что это та же служба, но немного в другом формате. И для них становится сложным все это воспринять, понять. Владыка, видя проблему человека, который, находясь на отдыхе, все-таки хочет в праздники, или в воскресный день прийти на службу, причаститься, решился взять соответствующего их традиции священника.

Я стараюсь всегда служить по воскресным дням и по большим праздникам нашего календаря. Наш народ все-таки живет по старому церковному календарю, а здесь Церковь живет по новому, поэтому у меня есть разрешение владыки повторять богослужения на такие праздники, как Рождество Христово, Крещение… Пасха у нас празднуется в один день.

Наблюдая за местной литургической жизнью и зная нашу, я, так сказать, выбираю самое лучшее из всего этого многообразия. Например, на Крещение я приезжаю на берег моря и бросаю крест в воду. Это такая кипрская традиция. Я тоже перенял ее. Приходят люди, я бросаю крест, они ныряют, кто достает первым крест – получает от нас в подарок иконы. То есть такая мелочь, но приятный момент. Перенимаю традиции местной Церкви, но не забываю и наши.

Интервьюер: Вас благословили на служение на Кипре в Белоруссии?

Священник Алексей: Ну как сказать благословили?! Вы же понимаете, что есть семинария, а есть богословский факультет при университете. Семинария предназначена больше для тех, кто в большей степени хочет стать священнослужителем. Человек, учащийся в университете, изучает богословие с возможностью рукоположения. Да, у многих возникают вопросы: «А это не Русская Православная Церковь?» И начинаешь разжевывать, рассказывать, что и как. В принципе канонически так и должно быть. Имеет ли право другая Православная Церковь организовывать свои приходы на территории той местности, где уже существует своя Православная Церковь? По правилам – нет. Хотя у нас есть два русскоязычных прихода двойного подчинения – в Ларнаке и Лимасоле – это, скажем, кооперация Русской Православной Церкви и Кипрской Православной Церкви. Главное, есть контакт между нашими Церквями, и это прекрасно. Здесь я, скажем, полноценно отношусь к Кипрской Православной Церкви, но служу на нашем языке.

Интервьюер: Скажите, давно ли Вы здесь?

Священник Алексей: Это мой четвертый год.

Интервьюер: А во сколько лет Вас рукоположили?

Священник Алексей: Меня рукоположили в мои 30 лет.

Интервьюер: Расскажите, как Вы осваивали язык?

Священник Алексей: А я язык и не знаю толком. Но как я шучу, у меня дошел уровень греческого языка до такой степени, что через 20 минут никто уже не догадывается, что я не знаю греческого (смеется). Здесь проблема в чем? Проблема в том, что есть второй замещающий язык – это английский. И, может быть, по лени ты выбираешь более легкий путь общения, сразу переходишь на английский.

Служу я и на греческом языке. Я больше понимаю, чем могу говорить. Честно говоря, у меня такая усталость от языков, потому что с владыкой я говорю на английском, дома я разговариваю со своей супругой на немецком языке. Она родом из Румынии. Знаете, возникла такая лень к изучению еще одного языка, но язык придет. Это просто вопрос уважения к другой культуре и к языку, после четырех лет пребывания здесь мне все чаще становится стыдно, что я толком не знаю греческого языка. Поэтому постепенно я начинаю заставлять себя, чтобы довести язык до должного уровня. Но в любом случае в церковном контексте я служу на греческом языке вечерни, утрени и литургии.

Интервьюер: Можете сказать несколько слов о Вашей семье? Есть ли у Вас дети, сколько?

Священник Алексей: Да, у меня есть супруга, она родом из Румынии. Я год прожил в Румынии, это была небольшая часть образовательного проекта, там мы с ней и познакомились, она тоже имеет богословское образование, окончила богословский факультет в Румынии с отличием. Сейчас, правда, она изучает кое-что другое – подводную археологию. У нас один ребенок в семье, дочь, она ходит в обычную кипрскую школу, уже во 2-й класс.

Интервьюер: Мы бы хотели задать несколько вопросов об истории Вашего прихода. Как я понимаю, Вы служите в одном из…

Священник Алексей: Сейчас мы находимся с вами в Паралимни, в самом центре этого города, где располагаются три церкви: древняя церковь святой Анны, Георгия Победоносца и еще одного Георгия Победоносца, которая является к тому же и кафедральным собором, в котором есть частичка мощей святого Георгия Победоносца. Здесь проходят часто архиерейские службы, хотя наш владыка везде часто служит. И на северной территории и здесь по храмам ездит, достаточно часто находится в движении. Ну, скажем, наш центральный храм – это вот тот, который вы видели на площади. Я там тоже иногда помогаю проводить службы. Здесь достаточно все просто, нет особого официализма. «Иди, послужи» – «Ну давай, я пошел» (смеется).

В основном богослужения я провожу в церкви святого Николая Чудотворца. Это даже не храм, а часовня, которая находится на берегу моря в сторону Протараса, это уже начало курортной местности. В этой часовенке я провожу свои богослужения в летний теплый период, а в зимнее время я перехожу в церковь святого великомученика и целителя Пантелеймона, которая находится немного дальше от моря, ближе к Паралимни. Такое достаточно закрытое от ветров местечко, так как зимой у моря прохладно. Специфика службы такова, что летом мои прихожане – это туристы, все местные в основном заняты в это время обслуживанием туристов, практически без выходных, и я их не вижу. Летом я работаю больше с туристами, а зимой приходят те, кто здесь живет. Надо понять один момент – самый важный: до меня здесь никого и ничего не было. Я пришел и не знал, с чего начинать. Как работать? Постепенно, какими-то маленькими шажками, я что-то начал делать. Это, конечно, в первую очередь – богослужения. Начиная с прошлого года я взял за правило служить всегда по воскресеньям, пусть 1–2 человека приходят, но я буду служить. Это действительно принесло плоды. Люди, когда знают частоту богослужений, нет-нет да и зайдут. Так начал постепенно народ собираться.

Интервьюер: Ваш район весьма своеобразный…

Священник Алексей: Да, здесь мало проживающих русскоязычных. Почему? Например, в Лимасоле есть русские школы, садики, кружки для детей, русскоязычные радиостанции, газеты. Человек, приезжающий или решающий жить на Кипре, у которого к тому же есть дети, конечно же, едет жить в Лимасол или Пафос. Здесь же нет даже английской школы… Те, кто приезжает сюда жить, впоследствии из чисто практических соображений иногда переезжают в Лимасол, Пафос, Ларнаку, хотя по тишине и уюту здесь намного лучше.

Интервьюер: А на Рождество Христово приезжают сюда туристы?

Священник Алексей: Да. Чуть-чуть бывает иногда… Понимаете, я стою у истоков какого-то будущего русскоязычного островка. У меня бывает разный народ. Есть и понтийские греки, русские, украинцы, белорусы. Весь наш костяк прихода пока не более десяти-двадцати человек.

Интервьюер: Вы говорите, что приходят русские; кто эти люди?

Священник Алексей: Это в основном молодые женщины, девушки, которые вышли замуж за киприотов. Второй контингент прихожан, как я уже сказал, это понтийские греки – потомки византийской империи.

В одной из русско-турецких войн по мирному договору их предки были вынуждены уйти со своих земель, так как их часть отдавалась туркам. Предки понтийцев понимали, что если сейчас русские войска уйдут, которым они помогали в этой войне против турок, то, скорее всего, их придадут смертной казни. Поэтому они собрались и пошли вместе с русскими войсками в сторону русских земель. При императоре им даются субсидии, выделяются суммы, земельные наделы, и они в основном поселяются в Грузии. Другая часть из них оседает в Ставропольском крае. Отсюда то, что многие из них теперь хорошо знают русский язык. После того как Союз рухнул, многие понтийцы начинают возвращаться на свою историческую родину. И сначала они приезжают в Грецию, а затем уже из Греции переселяются на Кипр. Поэтому в нашем районе понтийцы тоже есть. Исторически они начинали с Грузии, с православной страны, где постоянно ходили в церковь, здесь они продолжили эту традицию.

Зная русский язык, они часто со мной общаются, приходят послушать мои проповеди, им это интересно, так как на Кипре священники редко проповедуют. В основном проповеди здесь говорят епископы.

Интервьюер: То есть Вы пришли в уже построенные храмы? До Вас в них кто-то служил? Если да, то это был русскоязычный священник?

Священник Алексей: Нет, служба вообще не проходила здесь на русском языке. На Кипре такая особенность – есть большие и очень маленькие храмы, такие часовенки… В этой местности часовенка на часовенке стоит вдоль всего побережья. Тот храм, где я служу, – это инициатива рыбаков, которые решили построить храм в честь святого Николая Чудотворца. Эти часовни всегда открыты, в них всегда можно зайти, помолиться, поцеловать иконы. Богослужения в них практически не проводятся, только на престольные праздники. Я сам выбрал эти пустые храмы, чтобы можно было служить. На Кипре службы проводятся в больших храмах в городах, а в этих часовенках… они их строят в честь кого-то… их можно встретить везде. При этом часовенки могут быть и красиво расписанные. Я выбрал те, которые территориально были наиболее удобны моим прихожанам.

Храм святого Николая, где я служу, относится к кафедральному собору, но есть такая особенность, что священники из епархии могут проводить венчания, крещения в любой из этих часовен, поэтому есть книга, где мы записываем время проведения того или иного таинства.

Церковь святого Николая достаточно популярна у местного населения, так как она красивая и находится в очень красивом месте, поэтому она часто заполнена крещениями, венчаниями местных жителей. По воскресениям провожу богослужения в ней я. То есть это не мой храм, я не могу его так назвать. Я прихожу туда с чемоданами и уезжаю с чемоданами. Я там ничего не храню, потому что эта часовня не закрывается, но главное – у меня есть возможность, где служить.

Интервьюер: Но люди знают, что там служит русскоязычный священник?

Священник Алексей: У местных людей, даже у туристов, этот храм уже символ русского прихода.

Интервьюер: А как они узнавали, что Вы там начали служить? Вы рассказали своим знакомым или как?

Священник Алексей: Сначала я начал делать небольшие листовочки, распечатывать богослужения и развозить их по отелям, чтобы об этом узнавали туристы. В отелях также работают наши русскоязычные, которые здесь живут, они тоже их видят и рассказывают другим людям. Расклеивал по храмам, даже на остановках, чтобы дать хоть какую-то информацию. Теперь я делаю рассылку сообщения, когда у меня проходят службы, за месяц. Иногда приходит кто-то новый, просит: «Я недавно узнал о вашем храме, добавьте меня в группу рассылки». Это происходит и благодаря епархии, у которой есть специальный сервер, с возможностью оператора массовой рассылки.