Текст книги "Люди погибели. Сатанизм к России: попытка анализа"

 Данное нами заключение подтверждается описанием психического состояния Аверина в период его продолжающегося до последнего времени пребывания на принудительном лечении. С первых месяцев после поступления в больницу он был спокоен, однообразен. Неохотно вступал в беседу, рассказывал о своей жизни. Подтверждал, что накануне совершенных убийств постоянно слышал «голоса» приказывающего характера, ему казалось, что его телом управляют. Переживания были очень неприятные. Решил, что это Бог воздействует на него, и, чтобы отомстить Богу, решил убить Его слуг. Говорил, что ему было жалко убивать монахов, но он убил их мечом, «а меч – это оружие властелинов, от меча умереть мечтает каждый воин». Уверял, что пересмотрел свои взгляды на религию и, хотя периодически слышит в голове «голоса» и «чужие мысли» – в основном «ругань и мат», теперь считает, что это делает «нечистая сила». У больного отмечены выраженные паралогичность мышления и эмоциональное уплощение. В отделении он держался уединенно, был послушен медперсоналу, подчеркнуто вежлив. Беспрекословно принимал назначаемое ему лечение.

 На фоне этого лечения с апреля 1996 года стал уверять, что «голосов» больше не слышит. Охотно включался в трудовые процессы, работал слесарем в гараже, пользовался правом свободно выходить из отделения. Охотно беседовал на отвлеченные темы, на тему религии. О содеянном заявлял: «Боюсь вспомнить, ошибка заключалась в неправильном понимании Священного Писания, сам по себе я не смог бы этого сделать». С начала 1997 года больной стал усиленно молиться. Стремится уединиться и, стоя на коленях, молится, при этом бьется головой об пол, о стены, нанося себе ссадины и синяки. При беседах заявляет, что он совершил очень тяжкий грех и теперь хочет замолить его. Читая молитвы, иногда допускает ошибки и, чтобы наказать себя, снова бьется головой о стены или об пол. Наличие обманов восприятия («голосов») отрицает. Пребыванием в больнице не тяготится. Высказывает намерение после окончания лечения уйти в монастырь и посвятить себя служению Богу. Фон настроения ровный.

 Приведенные примеры приверженности сатанизму людей, не страдающих психическими заболеваниями, показали единство их взглядов с учением современных сатанистских наставников, обозначили характер некоторых вариантов сатанизма, а главное, показали его реальность.

 Сатанизм противоестествен для психически здорового человека, человека, воспитанного в традициях христианской нравственности (как, впрочем, и для атеиста, если он воспринял эту же нравственность из атмосферы соответствующей социокультурной нормативности). С идеями сатанизма не рождаются, они или появляются в результате переживания (нередко бессознательного) своей ущербности, социальной несостоятельности с потребностью в их гиперкомпенсации, или прививаются посредством внешнего воздействия – в ходе общения с членами сатанистских сообществ, их лидерами, чтения сатанистской литературы. Огромное влияние оказывает здесь и сама сатанинская по своему характеру современная «нравственность» «Нового Века», о которой уже говорилось выше.

 От рождения ребенок не имеет каких-либо злых начал. Его стремление к самоутверждению естественно. И оно сохраняет эту естественность, если воспитатели будут ограничивать развитие эгоизма и эгоцентризма. Полноценное нравственное воспитание (не только словом, но и, главное, примером), соответствующая духовность окружающих людей – вот залог того, что ребенок не окажется в будущем «открытым» для восприятия идеологии сатанизма.

 Многолетний практический опыт подтверждает истинность свидетельства апостола Павла о существовании внутреннего или естественного нравственного закона даже у людей, никогда не соприкасавшихся с понятиями христианской нравственности (то есть язычниками, по христианской лексике). Апостол Павел говорит: когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую (Рим. 2, 14–15).

 Различение и противопоставление понятий добра и зла имеется в истории всех цивилизаций, и практически всегда добро понималось как естественное положительное качество человека, а зло – как приобретенное (в связи с разными обстоятельствами). Поклонение сатане, то есть злу по определению, возможно только тогда, когда совесть человека лишена добра. Естественное добро, которое в той или иной форме проявлялось в детстве у всех наблюдавшихся нами сатанистов, было заглушено обстоятельствами последующей жизни.

Подростки-сатанисты – все из неблагополучной среды[8]8
  Под «неблагополучием» в данном случае не следует понимать только лишь низкий материальный уровень или социальное положение. Сатанисты могут происходить из семей, прекрасно обеспеченных, их родители могут занимать в обществе достаточно высокое положение. Речь здесь идет о неблагополучии, в первую очередь, духовном, именно в нем – корень и первопричина возникающей позднее в человеке извращенности восприятия окружающего мира и отношения к нему. – Ред.


[Закрыть]: вместо доброго семейного воспитания с формированием положительных нравственных ориентиров – постоянные примеры жестокого, злобного отношения взрослых, вместо воспитания в духе взаимной любви – пренебрежение к личности подростка, что развивает в нем постоянное ощущение своей никому ненужности и создает стрессовую ситуацию с чувством тревожности.

 Аффилиация, психологическое понятие, показывающее стремление человека быть в обществе, проявляется у таких подростков как тенденция к объединению с себе подобными. Общение и близость подростков с одинаковыми личностными проблемами приводит к прямому снижению тревожности, смягчая последствия как физиологического, так и психологического стресса.

 Именно поэтому такие подростки, не имея возможности войти в иную группу общения (ибо там они рисковали бы не найти соответствующего их особенностям взаимопонимания) легко присоединяются к антисоциальным группировкам, к категории которых, несомненно, относится описанная нами «начальная школа сатанизма». Здесь помимо чувства общности у подростков формируется осознание своего превосходства над «благополучными» сверстниками. А целенаправленное формирование наставником ориентации на нормативность сатанистского отношения к обществу развивает и закрепляет у этих молодых людей соответствующий характер поведения. Вместе с тем подростков в значительной степени привлекает внешняя сторона сатанистских ритуалов, их таинственность, эксцентричность. Служение сатане у них носит игровой, поверхностный характер без фундаментальной личностной ориентации на верность служения сатане.

 И, конечно, единственным способом не допустить приобщения подростков к таким сатанистским группам является устранение первопричины – неблагоприятных условий существования в семье и общего социального неблагополучия в стране.

 Далеко не все подростки, оказавшиеся в «школах сатанизма», становятся затем «кадровыми» сатанистами. Разрыв с группой по каким-либо внешним причинам (в связи с переездом в другую местность или даже с арестом) отнюдь не всегда приводит впоследствии к поиску новых контактов с сатанистскими группами. В случаях благоприятного изменения ситуации участие в сатанистской группе порой постепенно забывается.

 Иная картина, когда у подростка исходно формируется индивидуально-оппозиционное отношение к окружающим, к социальной нормативности. Здесь нередко причину следует искать в определенной психической «слабости», связанной чаще всего с неблагоприятными условиями формирования личности, отсутствием духовной связи с теми, кто мог бы дать им правильные нравственные ориентиры (как отмечалось это и выше). Существенную роль играют в подобных случаях и последствия раннего органического повреждения головного мозга, связанного с перенесенными травмами либо с тяжелыми инфекционными заболеваниями – то есть с причинами, затрудняющими адекватное своевременное развитие психики и социализацию личности.

 Невозможность достичь желаемого социального статуса заставляет таких подростков обвинять в своей ущербности сначала ближайшее окружение, а затем и всех людей вообще. Так формируются своего рода «мстители обществу». Первоначально это находит отражение в «творчестве»: в изображении однообразных по тематике, но неизменно изощренных по композиции сцен насилия и убийств, нередко с участием известных садистов и террористов, выбранных в качестве героев для подражания. В случаях установления контактов с сатанистами подобные подростки и юноши приходят в группу с уже оформившейся готовностью творить зло. Какого-либо критического отношения к своему образу жизни и к вере в могущество сатаны добиться от них в этот период их жизни невозможно. Они не хотят менять свои убеждения хотя бы потому, что без них окажутся лишенными той «опоры» в жизни, которой служит им возникшее в сатанистской группе чувство превосходства над другими. В этих условиях прогноз на смену мировоззрения представляется плохим. Однако все же нельзя исключить и того, что по мере взросления, обретения жизненного опыта и возникновения благоприятной (в духовном смысле) атмосферы в непосредственно окружающей их среде общения может произойти отказ от сатанистской идеологии. Во всех подобных случаях можно говорить о преимущественно «чувственном механизме» приобщения к сатанизму.

 В большей степени патология и одновременно рассудочность проявляются в примере приобщения к сатанистской идеологии Александра Т. и в других подобных случаях. Напомню, что с детства он неоднократно помещался в психиатрические больницы, ему устанавливался диагноз дебильности. Александр, между тем, явно не олигофрен – у него достаточно большой запас знаний и хорошая способность ими пользоваться. Вместе с тем в детстве у него была какая-то психическая патология, которая, по-видимому, воспрепятствовала гармоничному развитию личности (возможно, имевшаяся психическая патология была своеобразным «фильтром», не пропускающим чувственное восприятие отношений добра и нравственной нормативности). Приобщение его к сатанизму сугубо рационалистическое, так как у него не было чувства ущербности своего «я», которое требовало бы гиперкомпенсации. Его сатанизм – это осознанный выбор, закрепившийся в однозначной жизненной позиции и не нуждавшийся в подкреплении чувственным компонентом. Видимо, поэтому он не испытывал желания находиться в сатанистской группе и предпочитал жить по своему усмотрению. Вряд ли можно ожидать на этом этапе жизни Александра какого-либо раскаяния, он определил свою жизнь на долгие годы. Трудно представить, что после выхода из тюрьмы он захочет и сможет пересмотреть свое отношение к сатанизму, хотя, в принципе, такой пересмотр все же возможен, если с ним произойдет то, что относится к переживаниям религиозного опыта, естественно, уже не сатанинского содержания.

 Нельзя не обратить внимание на те высказывания признанных вменяемыми сатанистов, в которых они приводят описания «видений», «голоса» сатаны и т. п. С позиций психиатрии, это – обманы восприятия, иллюзии или галлюцинации. Еще в ХIХ веке психиатры обманами чувств или мнимоощущениями, или иначе галлюцинациями в широком смысле слова называли появление в сознании представлений, соединенных с ощущениями, того, что в действительности в данной момент не может восприниматься органами чувств из реального мира. В сущности, всякая галлюцинация происходит из сочетания какого-либо представления, возникшего в сознании, с ярким чувственным впечатлением. Это репродукция, мысль, одевшаяся в яркую чувственную оболочку, или, как выразился французский психиатр Lelut, «галлюцинация есть идея, проецируемая наружу».

 Охваченность идеей реальности существования сатаны на фоне аффективно напряженного ожидания его появления может вызвать соответствующее мнимоощущение, обман чувств или, иначе, определенное расстройство психики. Это позиция психиатров. Но, с другой стороны, вся история религии неизменно содержит указания на общение с теми или иными представителями нематериального мира (Богом, Ангелами, сатаной и т. д.). И потому, если допустить, что все эти «голоса» и «видения» только лишь психопатология, то все бывшие и существующие цивилизации, как основанные на религиях, – следствие психических расстройств, а весь наш мир есть сплошной «сумасшедший дом». И, конечно, психиатры не должны навязывать такое представление. А поскольку оно не соответствует действительности, то может быть принято объяснение, даваемое религией.

 Подобные переживания общения с духовным миром называются религиозным опытом. Накопленный и описанный, он слишком велик, чтобы его можно было просто игнорировать.

 Даже убежденный материалист, абсолютный атеист, сохраняя свои убеждения, должен поневоле признать существование фактов религиозного опыта. По этому поводу выдающийся психолог и психиатр К. Г. Юнг, выступая в качестве непредвзятого исследователя, писал: «Религиозный опыт абсолютен. Он несомненен. Вы можете сказать, что у вас его никогда не было, но ваш оппонент скажет: «Извините, но он у меня был». И вся ваша дискуссия тем и закончится. Неважно, что мир думает о религиозном опыте; для того, кто им владеет, это – великое сокровище, источник жизни, смысла и красоты, придающий новый блеск миру и человечеству. У него есть вера и мир. Где тот критерий, по которому вы можете решить, что эта жизнь вне закона, что этот опыт не значим, а вера – просто иллюзия? Есть ли, на самом деле, какая-нибудь лучшая истина о последних основаниях, чем та, что помогает вам жить?».

 «Сатанизм» же у больных, находящихся в состоянии психоза, является, с моей точки зрения, чисто болезненным образованием, их галлюцинации – психопатологические симптомы. По мере излечения психического расстройства эти галлюцинации и идеи проходят и даже сменяются глубоким раскаянием, как у Аверина. Однако в некоторых случаях яркая образность общения с сатаной в период психоза может наложить значительный отпечаток на последующую, постпсихотическую жизнь. В таких случаях возможны поиски объяснения «контактов» с сатаной, что может привести к вторичному, уже осознанному сатанизму, поскольку для больного это общение было той реальностью, которую он не может просто так игнорировать.

 Представляется, что в случае наличия у людей явных нарушений психики между психиатрическим и религиозным пониманием их «сатанизма» существует трудно преодолимое расхождение, поскольку одни и те же явления (конкретные переживания больных, их галлюцинации и т. д.) рассматриваются с разных уровней познания: у психиатров – «снизу», в рамках научно определяемой причинности явлений реального мира, у богословов – «сверху», в сфере мира духовного, то есть в рамках причинности нематериальной. Для самих же больных эти переживания остаются реальностью.

 Понимание душевных расстройств – болезненных изменений качества психики и психических процессов, которые, по существу, представляют расстройства нашего «биокомпьютера» (головного мозга), следует принципиально отличать от духовной извращенности, которую человек приобретает сам, по своему выбору и от которой он может избавиться по своей же воле. Если первое (душевная сфера и ее расстройства) относится к профессиональной компетентности психологов и психиатров, то второе (духовная сфера) лежит вне этой компетенции, это сфера нравственных ориентаций, религии. Соответственно, расстройства психики даже с фабулой сатанизма, как болезненные, должны врачеваться, что не исключает молитвы в помощь врачу-психиатру и во исцеление больного. Сатанизму же как духовной ориентации может быть противопоставлена только духовность, мудрость и красота христианства. Что не исключает уголовного наказания за деяния, совершенные во имя сатаны.

Андрей Хвыля-Олинтер
Религиозные культы зла как источник преступности

Андрей Игоревич Хвыля-Олинтер – кандидат юридических наук, полковник внутренней службы, заместитель начальника Центра криминальной информации ГИЦ МВД РФ. В последние годы стал особенно известен как специалист в области изучения деструктивного воздействия на жизнь общества тоталитарных культов и сект. Ему принадлежит сборник «Опасные тоталитарные формы религиозных сект», ряд публикаций в российской прессе; неоднократно выступал он по радио и на телевидении.

 В его статье проблема сатанизма рассматривается в рамках общей ситуации, сложившейся в нашей стране в связи с активной деятельностью различных сект и псевдорелигиозных образований. В ней говорится о деструктивном влиянии сатанизма на жизнь государства в целом, о той социально-криминальной опасности, которую представляет как он сам, так и другие движения, характеризующиеся принятием различных элементов его идеологии. Вместе с тем автор свидетельствует: тот разгул «свободы совести», который переживает сегодня российское общество, есть явление не столько естественное, сколько запрограммированное, представляющее собой результат деятельности ряда западных спецслужб (и некоторых отечественных политиков), имеющих своей целью дестабилизацию социально-политической обстановки в России.

Страх Господень – ненавидеть зло; гордость и высокомерие и злой путь и коварные уста я ненавижу

(Притч. 8, 13)

 Настоящая статья написана с правоохранительной точки зрения и представляет собой краткую характеристику деятельности деструктивных религиозных движений в России и прежде всего – демонических культов зла. Обращение к этой теме есть реализация права на информацию, защиту общественной безопасности, здоровья и нравственности. Некоторые положения статьи подкрепляются цитатами или ссылками на конкретные места вероучебных книг. Просьба к читателю – при обращении к первоисточникам изучать не только указанный фрагмент, но и весь включающий его смысловой раздел; особенно это важно при чтении Нового Завета.

Духовная агрессия: обстоятельства, средства и цели

 В последние годы в России и большинстве других стран бывшего «социалистического лагеря» происходит особенно интенсивное и массовое освоение асоциальными личностями такой ниши для преступной деятельности, как психика и душа человека. Создаются различные группы, общества, объединения, обещающие своим приверженцам самые желанные и ценные для них блага – духовные, социальные, материальные – в обмен на полное подчинение и поклонение лидеру, идеологии и дисциплине культа. Беззастенчиво, цинично и лукаво используются все чаяния и стремления людей – от наиболее возвышенных и чистых до самых низменных.

 Если же говорить о причинах того массового засилия деструктивных культов, с которым мы имеем дело сегодня, то первая из них – это духовная опустошенность и неосведомленность значительной части граждан бывших коммунистических государств. Десятилетиями социальные институты этих стран пренебрегали духовными потребностями людей. Однако искони в структуре мотиваций и волевых действий каждого человека существовали и признавались тесно взаимосвязанными уровни: физиологический, психический, душевный и духовный. В конкретных ситуациях приоритеты могли меняться, но стратегически высшим всегда остается уровень духовный. И именно в этой, духовной, сфере человека, ее запросах и потребностях находят свою основу все существующие религии, вероучения, мировоззрения, идеологии, культуры, системы нравственных ориентиров.

 Духовность определяет существование общества как такового, возвышает его над стаей хищников. Ведь правовыми нормами, согласно мировой практике, удается регулировать, в лучшем случае, 50 % всех общественных отношений, остальное «управляется» реальным нравственным законом социального организма, воплощаемым в заповедях, обычаях и привычках. Нарушение или забвение духовных законов приводит к развитию двойной морали, внутреннему ослаблению и последующей гибели общества. Подобных примеров история знает множество.

 Что касается состояния духовно-нравственного здоровья нашей страны, то его, к сожалению, в настоящее время можно характеризовать только лишь как бедственное. Вместе с тем все более усиливающиеся деструктивные процессы подрывают также и социально-политические основы государства. Таким образом, сегодня мы находимся перед лицом предельно реальной опасности, угрожающей как нормальной духовной и религиозной жизни России, так и самому существованию государства в нынешнем его виде.

Значительно осложняется положение тем, что реакция подавляющей массы политических лидеров и государственных деятелей на сложившуюся в стране ситуацию носит характер сугубо конъюнктурный – в диапазоне от малодушного (либо лукавого) замалчивания до непосредственной поддержки новейших языческих оккультно-мистических учений наподобие «Живой Этики» или печально знаменитой «религиозно-террористической» секты «АумСинрике». Усугубляется положение также и тем, что в настоящих условиях приверженцы американской модели решения духовно-религиозных проблем, привыкшие беззастенчиво спекулировать на понятии «свобода совести», получили в России для своей деятельности полный простор.[9]9
  Характерна определенная избирательность в отношении этих людей к тому, чью свободу необходимо защищать, а чью – не обязательно. Так, например, Православная Церковь, ее свобода, достоинство и честь в защите, судя по всему, признаются не нуждающимися. Показательны слова, произнесенные одним из известных борцов за права человека в нашей стране: «Лучше сатанисты, чем Московская Патриархия»… – Ред.


[Закрыть]

 Последствия такого волюнтаристского подхода для России смертельно опасны. И можно только радоваться, что еще остаются (хотя, к прискорбию, их и немного) политики честные, обладающие гражданской совестью, опирающиеся в своей общественной деятельности прежде всего на объективные научные, исторические, социологические и религиоведческие данные.

 Данные же эти таковы, что не считаться с ними при определении пути как социально-политического, так и духовно-нравственного развития страны было бы, по меньшей мере, неразумно, а по большей – явно преступно. На сегодняшний день, по исследованиям социологов, в нашем имеющем 1000-летнюю историю христианского созидательного развития государстве свыше 50 % населения относят себя к православным по вероисповеданию, число этнокультурных православных доходит до 80 %, а религиозными считают себя 90 % граждан. Для сравнения – в имеющих весьма пеструю и одновременно короткую (всего около 250 лет) религиозную историю США 56 % граждан относят себя к протестантам (здесь протестантизм представлен в лице порядка трехсот различных Церквей и устойчивых сект), 25 % – к римо-католикам, а к православным – чуть более 1 %. Небезынтересно также, что именно Соединенные Штаты, которые отличает высочайшая степень духовной «свободы» и «раскрепощенности», по численности и темпам прироста сторонников сатанизма являются в современном мире безусловным лидером. И конечно, нельзя не отметить, что, ввиду таких очевидных различий как в истории формирования России и США, так и в их религиозной истории, ту дикую «американизацию» жизни нашей страны, о которой стало принято говорить, как об уже привычной реальности, вряд ли можно назвать явлением для русского народа полезным и прогрессивным.

 Впрочем, немало существенных различий между жизнью США и России остается еще и по сей день. Они достаточно многочисленны и разноплановы, но мы хотели бы упомянуть здесь особо лишь об одном. Вот оно: в отличие от положения, сложившегося в России, в США то, что представляется взгляду непосвященного «духовной анархией», на самом деле носит во многом организованный характер, тщательнейшим образом контролируется и регулируется. Реальная, сильная и прагматическая власть (в том числе и в сфере духовной) принадлежит в Соединенных Штатах компактной и монолитной финансово-идеологической группе, ориентированной на достижение мирового господства и, безусловно, заинтересованной в ослаблении любых потенциально способных составить ей конкуренцию политических образований и государств, тем более – избирающих для себя в качестве базовой основы некие идеальные начала, то есть, прежде всего, религию.

США являются социальным организмом, в котором в качестве стратегических ориентиров на место целей поставлены средства и, как следствие, сформировался культ безудержного и агрессивного потребления; кроме того, по своей истории и менталитету американцы, как было отмечено выше, резко отличаются от представителей любых иных государств, народов, обладающих традиционным типом этнокультуры (в США личность ориентирована, в основном, на индивидуальность, тогда как, скажем, в России – на соборность). Происходящие сегодня в международной жизни, жизни отдельных стран и держав процессы дают все основания утверждать, что упомянутая нами выше группа стремится к утверждению существующего в США порядка во всем мире.[10]10
  Одним из наиболее эффективных средств, предназначенных для достижения этой цели, является так называемая “психологическая война”, например, такая, какая ведется сегодня “по всем правилам” против российского народа. О том, что представляет из себя это явление, очень хорошо говорит в своем интервью “Независимой газете” бывший начальник управления “С” (нелегальная разведка и спецакции) ПГУ КГБ СССР генерал Юрий Дроздов:
  “… – Вы затронули тему пропагандистского воздействия, так называемой психологической войны. Что это такое?
  – Это весьма разветвленная система политических, пропагандистских и специальных операций, охватывающая весь потенциал возможного влияния на духовное состояние человека. Я имею в виду прессу, телевидение, радио, кино, театр – все, что может быть употреблено для давления на отдельного человека и на общество в целом, употреблено для дезориентации, отвлечения и подчинения чужой воле. Подобной работой занимаются правительства многих стран, в ней участвуют их политические и общественные организации, специальные армейские подразделения, спецслужбы. У нас это раньше называлось работой по разложению войск и населения противника.
  – Можно ли сказать, что с распадом СССР психологическая война потеряла актуальность?
  – Нет. Именно в связи с теми переменами, которые произошли в нашей стране, по горячим следам в США была создана группа спецназначения в количестве 1500 человек, задача которой – разработка и реализация мероприятий, связанных с ведением психологической войны в отношении бывшего Советского Союза”. (“НГ”. 24.05.95.). – Ред.


[Закрыть] В этом – залог и последующая гарантия ее неограниченного господства: политического, финансового и идеологического.

И вот сам собою напрашивающийся вопрос: чего можем ожидать в сложившейся мировой ситуации мы, граждане некогда относившейся к разряду супердержав, а ныне до крайности ослабленной политическими и экономическими неурядицами (для которых скорее всего существует одно название: кризис) России? Для устойчивого принятия активно навязываемого нам сегодня американского эталона жизни русское население должно, судя по всему, пройти путь индейцев по этапам колонизации, резервации и последующей свободы… от своей Отчизны. Уже хорошо известно о планах, разработанных А. Даллесом, З. Бжезинским и иными нашими зарубежными «друзьями» и «партнерами». Например – о плане стратегического обеспечения безопасности США «PL-89-90», предусматривающем, в частности, расчленение России более чем на 20 независимых государств. В том числе – с широким использованием для реализации этой задачи деструктивной деятельности искусственно насаждаемых псевдорелигиозных и оккультно-мистических движений. Разумеется, что проведение данного плана в жизнь (наблюдаемое нами в настоящее время) сопряжено для России с неизбежными многочисленными внутренними этнорелигиозными конфликтами.

 Вообще надо сказать, что в поисках средств для разделения (а по сути – разложения) русского народа американские «благодетели человечества» недалеко ушли от небезызвестного общественного деятеля, также некогда покушавшегося на установление «нового мирового порядка», – Адольфа Гитлера. Ведь именно он в Генеральном плане «Ост» указывал: «Мы должны избегать того, чтобы одна церковь удовлетворяла религиозные нужды больших районов, каждая деревня должна быть превращена в независимую секту. Если некоторые деревни в результате захотят практиковать черную магию, как это делают негры или индейцы, мы не должны ничего делать, чтобы воспрепятствовать им. Коротко говоря, наша политика на широких просторах должна заключаться в поощрении любой формы разъединения и раскола». Линия духовной или, во всяком случае, идеологической, преемственности выстраивается безукоризненная!

 Поэтому, вероятно, нет уже особой нужды объяснять, кем и с какой целью осуществляется сегодня столь мощная поддержка борьбы за весьма вольно трактуемую «свободу совести», превратившуюся в ширму для беспрепятственной деятельности деструктивных демонических сект и сообществ, особенно – действующих в международных масштабах. О размере экспансии и уровне ее организации можно судить уже лишь по количеству иноземных проповедников, направляемых в Россию. По данным одного из Комитетов Государственной Думы, с начала «перестройки» в нашу страну ежегодно въезжает от 150 до 200 тысяч подобных «религиозных деятелей» (их контингент постепенно переменяется: одни сменяют других, однако доступных данных, свидетельствующих о том, сколько их всего единовременно пребывает в России, к сожалению, нет). То есть речь идет о самой настоящей, умело управляемой и обильно финансируемой армии.

Небезынтересно узнать и о том, как была организована подготовка к этой широкомасштабной духовной агрессии. Известно, что перед началом в СССР бурных демократических преобразований спецслужбы ведущих стран НАТО провели неофициальное социологическое изучение духовных взглядов и потребностей различных слоев населения нашего государства. Особое внимание уделялось при этом сферам образования, управления, науки и культуры как оказывающим непосредственное влияние на формирование последующих поколений граждан страны. Затем, в соответствии с полученными результатами, из пестрого набора западных сект были выбраны наиболее подходящие по нескольким критериям: уже имеющаяся известность, внешняя привлекательность вероучения для определенного социального слоя, гарантированная управляемость и контролируемость со стороны спецслужб – зачастую во главе «отобранного» культа или отправляемой «миссии» стоял тайный агент.[11]11
  Вот еще один интересный отрывок из уже цитировавшегося интервью генерала Дроздова:
  “– Вы можете привести какой-нибудь исторический пример оказания иностранными разведками психологического влияния на тот или иной интересующий объект?
  – Далеко в историю заглядывать не надо. Возьмем хотя бы такую организацию, как секта мунитов. Она была создана двумя ЦРУ – южнокорейским и американским. В ее структуре есть подразделения, отвечающие за ведение подрывной деятельности. В частности, подразделение, занимающееся оказанием помощи народам, ведущим вооруженную борьбу на территории бывшего СССР. Да и другие секты подобного типа – вы думаете они сами по себе возникли? К сожалению, в свое время, предоставляя свободу всем без разбора религиозным течениям, наши руководители упустили из внимания фактор активного участия так называемых искусственно создаваемых религиозных организаций в политической борьбе. До начала 90-х годов мы пытались перекрыть подобным псевдорелигиям доступ в Советский Союз. Но они все же прорвались… (Там же). – Ред.


[Закрыть]

 Так, для подростков старшего школьного и студенческого уровня подбирались секты с обрядами, схожими с обстановкой на дискотеке, соответственно отрабатывалась технология общения между лидерами и адептами. Для «охвата» управленческих и научных кадров предназначались секты с наукообразным вероучением и развитой практикой создания сети колледжей – для (как декларируется обычно) «обучения коммерческому и управленческому искусству, безграничного развития умственных и психических способностей». Творческим работникам предлагались приспособленные к современности культы неоиндуистского толка с элементами заимствования из протестантизма. Средние слои населения (обыватели), еще не окончательно утратившие связь с христианской этнокультурой, но духовно дезориентированные, отягощенные «наследием» советского периода, навязчиво, прямо по месту жительства заманивались сектами, действующими по подобию официальных политических общественных организаций – с собраниями, коллективным изучением литературы и выступлениями активистов. И везде заезжие проповедники правдоподобно лгали и бездоказательно очерняли традиционные вероучения.

 Этим международным сектам, преимущественно американского и южнокорейского происхождения, обеспечены превосходное финансирование, политическая поддержка, лоббирование в российских органах власти, реклама в средствах массовой информации. (В то же время «неуступчивые», то есть неподконтрольные, действующие самостоятельно отечественные или зарубежные религиозные движения со схожими вероучениями скрытно подавляются и дискредитируются). Известно, что, например, «Церковь объединения» (Муна) была внедрена в СССР в значительной мере благодаря поддержке М. Горбачева, хотя уже в ту пору не являлись секретом более чем сомнительные факты из истории этого культа. Вторжению террористической «АумСинрике» и широкой ее рекламе активно способствовали лично О. Лобов и некоторые другие члены российского руководства 1991–1993 годов. Существуют и иные примеры подобного рода.

 При этом механизмы «помощи» тоталитарным культам, осуществляемой на высшем государственном уровне, могут быть самыми различными. Так, например, для успешного внедрения в нашей стране одной из наиболее опасных тоталитарных сект в ее интересах были предприняты соответствующие «обработка» и «операции по привлечению на свою сторону» преподавательского состава школ и иных учебных заведений. Учителям почти в обязательном – служебном, согласно инструкциям «сверху», – порядке предлагалось посещать организованные данной сектой семинары по освоению новейших способов преподавания и учебников, с одновременным изучением псевдовосточного духовного мировоззрения и основ корейского языка. Цель, преследовавшаяся при этом, вполне очевидна: через «проникшихся» учением секты преподавателей пронести и насадить это учение среди учащейся молодежи, охватить ее возможно шире, приобрести в ее среде максимально возможное количество сторонников и адептов. Масштабы упомянутая акция носила всесоюзные (тогда еще существовал СССР).