Текст книги "Жить боксом. Книга о Николае Исаеве"

На переднем плане – члены юниорской сборной России П. Хамуков, Д. Бивол, М. Курбанов, М. Дадашев. 2008

Появились воспитанники, прославившие российский бокс. Первое имя, которое называют, – Дмитрий Бивол, переехавший в Питер на учебу из Киргизии. Он стал заниматься у Николая Петровича с нуля, Исаев стал личным тренером перспективного боксера. Ныне Бивол – действующий чемпион мира среди профессионалов по версии WBA. Правда, после возращения Н. Исаева в Кингисепп Дмитрия стали вести другие тренеры. В Петербурге в работе с Биволом всегда помогал Тимур Исаев – он уже тогда начал работать тренером-«лапником», много занимался на тренировках с Биволом.

Н. П. Исаев в 2007 году был признан лучшим педагогом Санкт-Петербурга, занял второе место со своей программой воспитания на всероссийском педагогическом конкурсе «Сердце отдаю детям» и получил из рук губернатора Северной столицы В. И. Матвиенко знак «За гуманизацию школы Санкт-Петербурга».

Возращение

В 2010 году Н. Исаев вернулся в Кингисепп по приглашению Кингисеппской федерации бокса, президентом которой является Б. В. Гольдемберг. Были созданы условия для тренировок, помогли тренеру с квартирой и продолжали поддерживать боксерский спорт в городе и районе. Сейчас во главе попечительского совета местной федерации бокса еще один бывший боксер – Ю. И. Запалатский, недавно избранный главой Кингисеппской администрации, а председателем совета ветеранов местного бокса является чемпион Украины – В. Ф. Мишуткин, исполнительный директор федерации – Н. Н. Мамырова.

В Кингисеппе пришлось начинать все сначала – начался второй этап развития местного бокса. Несравнимо с прежним масштабом, но через некоторое время Кингисепп вновь зазвучал на рингах Северо-Запада и страны – начались успехи, Николаем Исаевым были воспитаны два мастера спорта – тяжеловес Евгений Кобзев, который входил в сборную России и Алихан Аслаханов. Мастер спорта – это уже не физкультурник или любитель спорта – это штучный товар, где одних личных качеств спортсмена, его таланта недостаточно. В него нужно вкладывать средства, так как спорт становится его профессией, это частые тренировки, выступления, без которых нет спортсмена. Но время бокса сегодня уже иное, исчезла массовость, как это было прежде: «золотая пора» осталась в 80–90-х, появилось много других силовых видов спорта, восточных единоборств – жизнь не стоит на месте. Впрочем, спортивные волны возвращаются и вновь «накатывают на берега».

В Кингисепп по настоянию отцов – поклонников исаевской школы бокса, получившей широкое признание, приехали перспективные юноши. Они стали заниматься у тренеров Николая и Тимура Исаевых в спортклубе «Ринг», выступать за Кингисепп, принесли громкие победы городу Фуат Яксыбаев, Егор Плоцын, причем Егор стал «серебряным» призером России и был включен в сборную страны, затем Мухаммед Али Рахманов.

Были и другие перспективные ребята, в спортклубе стал работать мастер спорта СССР, чемпион Азербайджана Рафик Бахшалиев, а также вести секцию бокса воспитанник Николая Петровича первой волны – Андриян Салимгареев, правда, в Усть-Луге. К сожалению, средств на их дальнейшее продвижение не нашлось, и ребята были вынуждены искать продолжение боксерской своей карьеры на стороне.

Увы, в последний год-полтора Николай Петрович много болел, у него обнаружили рак. Все это сказалось на тренерской занятости, а в последние месяцы тренер уже был прикован к постели. Теперь тренера не стало, но слова «бокс» и «Николай Петрович Исаев» стали в нашем городе и районе неразделимы. Имя Н. П. Исаева, зачисленного в списки почетных граждан Кингисеппа и района, станет уже легендарным.

Газета «Восточный берег», 2020, 24 ноября

Из архива Н. П. Исаева

В архиве Н. П. Исаева при подготовке этой книги были обнаружены несколько листков формата А4, заполненных аккуратным ровным почерком, совершенно не похожим на почерк Николая Петровича. Любопытно содержание этих листов – перед нами художественные произведения о Николае Исаеве. Очерк «Тренер» представляет собой литературный портрет Николая Петровича, написанный с явной симпатией к герою, но не апологетический, представляющий собою попытку объективного высказывания. Во всяком случае, не скрывается, что персонаж не состоит сплошь из достоинств, есть у него и недостатки. А второй текст – и вовсе выдуманная история, представляющая собою фантазию о том, как мог бы сложиться решающий бой ученика Н. П. Исаева Андрияна Салимгареева на главном мировом турнире.

Установить авторство этих текстов не удалось. Едва ли это сам Николай Петрович – мы видим, что и манера изложения мыслей совершенно другая, и почерк непохож. Никаких догадок о том, кто мог это написать, нет у А. Салимгареева. Родные Н. П. Исаева предположили, что это мог быть его друг детства Семен Толстогузов, который одно время намеревался написать книгу о Н. П. Исаеве, или, возможно, кто-то из учеников Николая Петровича, которым он нередко задавал на дом писать сочинения о боксе и о боксерах. В любом случае, мы сочли, что это важные документы, которые добавляют ценные детали к портрету героя нашей книги, и эти небольшие рассказы должны быть опубликованы. Возможно, публикация поможет найти их автора.

Тренер

О, как нужны нашему спорту люди преданные и увлеченные, пусть не во всем правильные, пусть немного отчаянные, пусть рисковые, но зато преданные, ставящие спортивное дело свое превыше всего и готовые ради него на жертвы.

Тренер Николай Исаев был невысокого роста, крепкого телосложения, с удивительными глазами и имел самомнение, которого хватило бы на команду, имеющую «длинную скамейку». Он был рожден, чтобы повелевать и вести за собой. Судьба привела его в бокс, и здесь эти его качества – возвышенное отношение к собственной персоне и пренебрежение к противнику – качества, мешающие обычно достижению жизненных целей, помогли ему.

Спорту вообще нужны волевые люди, с изюминкой и своим взглядом на вещи, умеющие слушать и не слушаться, то есть идти своей дорогой, не очень обращая внимание на то, что говорят противники и недоброжелатели.

У тех, кому улыбается спортивная фортуна, много приверженцев, а недругов больше.

Жил Исаев в маленьком городке в Башкирии. Местные жители, как и во всех провинциальных городах, любили футбол, хоккей, фигурное катание, но вот все чаще и чаще стали они слышать от своих питомцев слово «бокс». Не сразу, конечно, мальчишки, да и девчонки тоже, стали интересоваться боксом. И все благодаря тренеру Исаеву.

Несмотря на то что тренеру и двадцати двух лет не было, поверили в него мальчишки и привязались крепко-накрепко. Он им товарищ, учитель и высший судья, ему хорошо с ребятами, и им хорошо с ним.

Пришли первые победы, появились в школе первые грамоты, первые кубки, ребята начали понимать, какая это распрекрасная штука – спорт. Они увидели, что их и в школе выделяют, и на улицах по-особому приветствуют.

А что родители этих юных боксеров?

Не все сразу, но и они прониклись доверием к человеку, который смог так занять и увлечь их детей. Стали стройными, подтянутыми, раздались в плечах, научились ценить время и по-особому к школьным занятиям относиться, потому что учитель их, хотя и дружелюбен и симпатичен, но строг, и, когда получает известие о двойке… После двойки лучше не показываться ему на глаза.

Прошли годы, подросли ребята. И наступила пора расставаться со школой и выбирать вуз. Тренер знает одно: он был бы счастлив, если бы ребята поступили в физкультурный институт.

Но в родном городе его нет, и он с гордостью, но с болью в сердце провожает их в Ленинград в Институт имени Лесгафта.

А вообще, если бы это было возможно, никогда бы ни с кем не расстался. Очень уж это непросто и нелегко.

Было бы спокойнее, если б знал, что твои ученики попадут в руки хороших тренеров, которые выведут ребят в Большой спорт.

Сомнения все чаще и чаще закрадываются в голову. «Нет, это твоя школа, единственная, никто не сможет продолжить ее». Врожденный эгоизм дает о себе знать.

Нам нужны люди увлеченные. Нужны они спорту особенно!

Через два года расставания со своими воспитанниками тренер приехал к ним. Приехал и привез еще группу мальчишек. Кто-то из них поступил в институт, кто не поступил, зачислен в ПТУ, спортивный интернат… Самое главное – все рядом, все с ним.

Итак, есть «план», «объем тренировок» и «ежедневное задание» и дневник, который всегда заполнен и с которым не расстается. И так не один день и не два. У него все праздники с лимонадом, у него дома семья и несданный экзамен в институте.

Но у него есть святая цель – спортивная победа.

Чемпионат мира по боксу. 1987 год

Первый перерыв этого трудно начавшегося боя. Исаев поднимается к рингу и обтирает мокрым полотенцем Андрияна Салимгареева. Секунд десять молчит. Ловит взгляд Андрея и приковывает его к себе. Спокоен и несуетлив. Говорит неторопливо. В голосе не слышно приказных нот. Это хороший совет друга в трудную минуту.

– Промахнулся – бей. Промахнулся – бей…

И еще несколько секунд молчания. Пусть до сознания боксера дойдет совет.

Пусть он представит себе те эпизоды только что закончившегося раунда, когда он, промахнувшись, перестал атаковать, давая возможность противнику занять удобную позицию. Пусть подумает о том, как все это должно будет выглядеть теперь.

Атака.

Если промах – снова атака. Не давать длиннорукому быстрому противнику тех долей секунды, которые он получал в первом раунде.

– Правой, правой, чаще правой…

И это нужный бойцовский совет.

Но вот главное:

– Ты понимаешь… понимаешь, что должен выиграть!

Тренер передает своему ученику свою убежденность в том, что он сильнее противника, который кажется куда опаснее, чем есть на самом деле. Не показался ли он таким и Андрею, когда в самом начале смело бросился вперед?

…Но вот рефери поднял руку Салимгареева… Тренер изо всех сил прижал Андрейку к себе, хлопнул полотенцем, и как два друга, сделавшие одно нелегкое дело, они покидали ринг.

Николай Исаев
В воспоминаниях родных, друзей и учеников

Евгений Акбердин
Николай Петрович – тренер от Бога

В восьмидесятые годы в городе Туймазы среди мальчишек спорт был очень популярен. Мы и турники делали сами, и сами себе соревнования во дворах устраивали, в футбол играли, хоккей. Вопрос, в общем, просто стоял: или воруй, или спортом занимайся. Мы выбрали спорт.

Помню первую тренировку по боксу в секции завода «Химмаш», куда мы пришли с приятелем. Тогда нас пришло туда человек двадцать, а совсем скоро осталось человека четыре-пять. Это были те, кто потом тренировался у Николая Петровича много лет.

Николай Петрович Исаев был создан для того, чтобы быть тренером. Его для этого Бог задумал.

Какие-то его педагогические методы могли и шокировать, но они работали. Ну вот, скажем, такое: если ты приходишь на тренировку, от тебя должно пахнуть луком или чесноком – витаминизация. Если от тебя луком или чесноком не пахнет, тебе вручают большую луковицу и ты ее перед строем съедаешь – без хлеба, без всего. Вам это покажется диким, зато не болел никто. Вообще здоровью и общефизической подготовке Николай Петрович уделял огромное внимание, мы и на лыжах бегали, и на коньках, и в хоккей играли, и не просто шайбу гоняли, а выступали за завод. Физически мы всегда были готовы очень хорошо.

Тренер он был требовательный, очень жесткий, и не только в том, что касалось спорта. У нас очень четкий график был: учеба, тренировки, всё делали по расписанию. Утром – зарядка. Если ты зарядку пропустил, проспал, например, тебя наказывают – полы моешь. Мы на сборы ездили, не поверите, так: одна сумка со спортивными вещами, а вторая – с учебниками, мы учебу не запускали.

Он всегда был рад видеться с учениками, гордился тем, что никто из нас в жизни не потерялся, в грязь лицом не ударил. Он нам был как второй отец. Про то, что он был как отец, – вот любопытная деталь. Он же мне, по сути, второе имя дал, как родитель. Когда я пришел в четвертом классе боксом заниматься, он меня назвал Жорой, и так это к месту получилось, что так и пошло: Жора. Я по сей день на имя Жора откликаюсь, и когда с кем-то знакомлюсь, бывает, представляюсь: «Жора».

Евгений Ахметгареевич Акбердин (Саитгареев) – воспитанник Н. П. Исаева.

Дмитрий Бивол
Николай Петрович живет в каждом из его учеников

Заниматься спортом я начал в Киргизии, откуда родом. Сначала отец привел меня в ушу, а потом уже в секцию бокса, где занятия вел замечательный, как я теперь понимаю, тренер Вячеслав Сергеевич Шарапов. У него я тренировался с конца 1996-го по начало 2002 года.

Под руководством своего первого тренера я провел 56 боев. Бои отец записывал в тетрадку, спустя какое-то время передал эту тетрадку мне. Сказав: «Веди ее, записывай каждый бой». И я все фиксировал.

Вячеслав Сергеевич заложил очень хорошую базу, он был не только тренером, но и воспитателем, педагогом. Он не раз говорил и моему отцу, и родителям ребят, которые с нами тренировались, что, если есть желание достичь больших высот в спорте, детей нужно везти в Казахстан или Россию. Там есть возможности для реализации спортивных способностей, условия, необходимая база.

В 2001 году отец переехал в Санкт-Петербург, обосновался здесь, устроился на работу – водителем маршрутки – и спустя несколько месяцев перевез сюда уже и семью. Конечно, Киргизию мы очень любили, но отец с мамой решили, что большой город в большой стране может дать лучшее будущее детям.

Отец нашел для меня секцию бокса. Ему сказали, что одна из лучших секций – во Дворце творчества юных.

В конце января 2002 года мы пришли в знаменитое здание на Невском проспекте, поднялись на второй этаж, где в большом красивом зале – это произвело на меня впечатление – вел занятия Олег Федорович Соколов. Я начал у него тренироваться, но спустя какое-то время отец, понаблюдав за ходом тренировок, решил, что мне это не очень подходит, – до этого он пять лет каждый день ходил со мной на тренировки и хорошо знал, что мне нужно. Он заглянул в залы, где тренировали другие тренеры, и старший тренер отделения бокса Алексей Федорович Куренков сказал: «Если вам нужен результат, если вы хотите чего-то добиться, вам нужно на третий этаж, к заслуженному тренеру России Николаю Петровичу Исаеву».

Отец поднялся на третий этаж, посмотрел на то, как проходят тренировки у Николая Петровича, и понял: это то, что нам надо. В тот же день он забрал меня у Олега Федоровича, привел к Исаеву. Николай Петрович кратко, по-деловому поговорил со мной:

– Сколько тебе лет?

– Одиннадцать.

– Сколько провел боев?

– Пятьдесят шесть.

– Разряд?

– Первый.

Затем Николай Петрович попросил меня показать боевую стойку, фронтальную (я, кстати, не сразу понял, чего от меня хотят), подвигаться…

Познакомившись таким образом со мной, Николай Петрович сказал приходить на следующий день к четырем часам на тренировку новичков. «Белую маечку не забудь».

На первой тренировке мы занимались перед зеркалом. Николай Петрович показывал, что такое боевая стойка. Я раньше в это особенно не вникал: ну, встал в боевую стойку и встал. А у Николая Петровича нужно было завернуть кулак, косточкой большого пальца правой руки упереться в переносицу, поднять левую руку, голову опустить, локти прижать – вот что такое боевая стойка.

Потом он показал, как нужно правильно двигаться, чтобы мышцы ног не напрягались.

Основную часть тренировки составила работа в парах. Увидев, как в вольном бою я обыгрывал ровесников, Николай Петрович сказал, чтобы я на следующий день приходил в семичасовую группу, где тренировались взрослые. Я пришел, познакомился с сыном Николая Петровича Тимуром, который тренировался здесь же, с Андреем Раджабовым, с другими ребятами. Они были в разноцветных майках: синяя майка означала первый разряд, красная – второй, зеленая – третий, новички носили белые, в черных майках занимались кандидаты в мастера спорта, а мастера спорта ходили уже в свободной форме, например, могли надевать футболки, и все хотели, конечно же, быть среди тех, кто тренируется в футболках. Это был такой стимул, свойственный Николаю Петровичу прием мотивации.

Николай Петрович – это прежде всего боксерская школа. Технику перед зеркалом мы оттачивали до мельчайших деталей минут по тридцать. Все должно быть четко: мы били, по хлопку останавливали движение, проверяли себя. Николай Петрович подробно, подолгу объяснял, почему нужно бить именно так, почему кулак должен быть завернут. Он отличался крайней въедливостью и щепетильностью.

Перед тренировками он проводил с нами длительные беседы, и не только о боксе: как себя нужно вести, как с девушками общаться, то есть он беседовал с нами на все темы. Воспитательный процесс у него был тесно связан с тренировочным. Он мог прямо сказать кому-то: «Ты сачок, лодырь, почему опаздываешь?»

Ребята, бывало, обижались, но такая резкость была на пользу.

Разговоры были самые разные. Как, например, вести себя в конфликтной ситуации? «Нельзя первым бить человека, – говорил Николай Петрович. – Если человек ведет себя агрессивно, надо ему сказать: „Знаешь, я боксер, я могу тебя ударить, ты попадешь в больницу, меня посадят, поэтому бери ручку, бумажку и пиши: я, такой-то, разрешаю себя ударить, убить и чтобы моему обидчику ничего за это не было“. И пока человек будет это писать, ему уже ничего не надо будет. Либо если человек не понимает, надо собрать как можно больше свидетелей, чтобы все видели, что он действительно агрессор, и уже если он вас ударит – ударить его в ответ».

От мужчины не должно пахнуть одеколоном или туалетной водой, говорил он, от него должно пахнуть луком и чесноком, чтобы он никогда не заболел. Иногда это принимало характер какой-то мании. Он шел вдоль строя и принюхивался, пахнет ли от спортсмена чесноком и луком.

Буквально через две недели, как я пришел к нему тренироваться, Николай Петрович выставил меня на первенство Комитета народного образования, это был первый мой турнир в Петербурге.

Он хотел меня проверить. Весил я тогда 48 килограммов, Николай Петрович сказал, что в моем возрасте, 1990 года рождения, никого в моем весе нет, надо бы заявиться в более старшей возрастной категории. А в моей категории среди ребят 1988 года рождения был Никита Мартынов, победитель первенства города. С ним я и боксировал в финале.

Хорошо помню этот бой. Работал, как учил меня Вячеслав Сергеевич Шарапов: двигался на челноке, не давал попасть по себе… Первый раунд хорошо отбоксировал, и в перерыве Николай Петрович мне и говорит: «Ну всё, а теперь иди подерись». Отец – а он был рядом – удивился. Даже дебаты небольшие начались в углу.

– Зачем ему драться?

– Пусть подерется.

Я пошел вперед, начал работать, как тренер сказал. Бой я выиграл, после боя Николай Петрович говорит:

– Иди в зал, ни с кем не разговаривай, даже если вас кто-то остановит, вы со мной тренируетесь, идите на третий этаж. Мы сейчас доработаем.

И мы еще в зале немного поработали, били по листочкам, это упражнение на точность Николай Петрович очень любил.

Отец спросил после окончания боя:

– Зачем нужно было идти драться?

И тут уже Николай Петрович довольно подробно ответил. Он сказал, что он увидел, как я двигаюсь на челноке, нормально, уверенно работаю в привычной манере, не даю себя ударить. Но ему важно было увидеть, как я буду действовать в обстановке, когда что-то не получается, смогу ли идти вперед несмотря ни на что, есть ли у меня характер. Судя по всему, он остался доволен увиденным.

Николай Петрович был человек длинной воли, он продумывал свои действия на много лет вперед. В одиннадцать лет я хотел быть крутым боксером, но что для этого нужно, помимо желания? Я, естественно, не очень представлял. Николай Петрович смог это структурировать, сказал мне: «Мы с тобой сейчас будем ездить по областным турнирам, набираться опыта. В 2003 году едем на зону Северо-Запада, потом – на первенство России, а дальше будет видно».

И мы боксировали в Гатчине, в Бегуницах, в Кингисеппе, в Ивангороде, в Выборге, побывали на всех областных турнирах.

Помимо профессиональных знаний, Николай Петрович обладал колоссальным авторитетом для ребят.

Он являл собой образец спортсмена: не пил, не курил, сам активно тренировался. Он мог легко убедить подростка, что техника, которую он нам дает, совершенна, хотя совершенству и нет предела. Он показывал: бить нужно так, и никак иначе. И преподносил себя как лучшего тренера, который только может быть. И мы верили, что действительно это так. Но на одной технике не уедешь, и мы должны были тренироваться постоянно, и только тогда сможем достигнуть высот – если будем слушать, что он говорит.

Со мной он работал очень много: до общей тренировки минут двадцать на лапах, после – столько же.

Он всегда меня контролировал.

И вскоре пришел результат. На первенстве страны по младшим юношам в 2003 году я занял первое место, еще через год – повторил этот результат.

Учитель и ученик. Николай Исаев и Дмитрий Бивол

А в 2005 году мы уже едем на первенство Европы среди кадетов. Этому предшествовали сборы, первые в моей жизни. Николай Петрович всегда говорил, что сборы – это зло для его боксеров. «Я скульптор, моя задача убрать все лишнее. Я должен контролировать процесс, всегда должен видеть, что с моим спортсменом происходит, с кем он спаррингует, а на сборах это не всегда возможно» – такова его позиция. Сборы – это казарма, а бокс все же индивидуальный вид спорта. Я согласен. Ребята, приехавшие из разных городов, в разном состоянии, с разной школой, делают одну и ту же работу. На работу с личным тренером времени не остается. Мы, скажем, с ним на лапах работали на сборах уже после тренировок и на выходных.

Если бы Николай Петрович со мной не работал постоянно, если бы он не ездил со мной по сборам, вряд ли я был бы тем, кто я есть. Несколько раз он просил съездить со мною на сборы Алексея Федоровича Куренкова, это были краткие сборы перед международными турнирами.

Николай Петрович составлял планы на годы вперед. Я помню, как он говорил: «Ты можешь попасть на Олимпийские игры две тысячи восьмого года, как в свое время Кассиус Клей стал олимпийским чемпионом в семнадцать лет. Но если не получится, не беда, в две тысячи двенадцатом ты точно будешь олимпийским чемпионом». Он даже товарищу моему говорил: «Если ты не сядешь в тюрьму, а Дима не станет олимпийским чемпионом, можешь плюнуть мне в рожу». Товарищ, кстати, в конце концов оказался за решеткой.

В 2008 году я поехал на первенство мира среди юниоров, стал только третьим – и Николай Петрович был уверен, что причиной неудачи было то, что «наелся бокса» как раз на сборах.

Сам он со мной ездил только на те соревнования, куда можно было добраться поездом. Он боялся полетов и дальше Финляндии и Эстонии не выбирался. Со мною как личные тренеры ездили Алексей Куренков, сын Николая Петровича Тимур, Ирек Галеев – те, кому Николай Петрович доверял.

Переход во взрослый бокс дался мне непросто. На чемпионате страны 2009 года – пятое место (при этом меня включили в состав сборной России), на чемпионате 2010 года – третье.

Для меня это был удар. Это означало, что меня не возьмут на чемпионат мира, который является отборочным турниром к Олимпиаде.

После «России» мы сидели с Тимуром Исаевым у него дома, и он вдруг говорит:

– Ты знаешь, что отец в Кингисепп уезжает?

– Нет.

– Тогда с ним поговори, дня через два он будет.

Вскоре я прихожу на тренировку, и после тренировки Николай Петрович говорит:

– Ты знаешь, я принял решение ехать обратно в Кингисепп. Это город, в котором я всегда хотел жить под конец карьеры. Мне предоставляют жилье, открывают под меня школу бокса. Буду развивать бокс в Кингисеппе.

А я в тот момент жил на съемной квартире с родителями, мне нужно было ждать своего журавля в небе, потому что синицы в руках, как у Николая Петровича, у меня не было. Понятно, что я спросил, что же теперь будет со мною.

– На Олимпиаду мы не попадаем, – продолжал Николай Петрович, – ты сейчас номер три в сборной. А это означает, во-первых, что ты будешь ездить на сборы, а я с тобой ездить не готов, у меня маленький ребенок, а во-вторых, третий номер – этот тот, кто помогает первому готовиться к Олимпиаде. Вот если бы ты был номер один, был бы другой разговор. Тренироваться ты можешь у Куренкова, у Тимура… Раз в неделю можешь приезжать ко мне подтянуть технику.

Для меня это означало медленную смерть. Со мною на сборах должен быть тренер. Тимур – друг, но в данной ситуации это не тренер. Он всего на четыре года меня старше.

Мир мой рухнул. Я звоню отцу, рассказываю об этом разговоре. Отец поговорил с Анатолием Викторовичем Малковым, тот сказал, что со взрослыми боксерами, как правило, не работает, его специальность – юноши. Потом обратились к Геннадию Юрьевичу Машьянову. Того Николай Петрович уважал как тренера, хотя и не считал, что он с его взглядами на отдельные технические нюансы (постановка ног и т. д.) мне подходит.

Но все же на следующий международный турнир мы поехали с Машьяновым, выиграли его, начали работать с Геннадием Юрьевичем. Под его руководством я выиграл чемпионат России в 2012 и 2014 годах.

Надо сказать, что мы продолжали созваниваться с Николаем Петровичем, он довольно ревниво относился к тому, как я с ним работаю, указывал на ошибки. Постепенно мы стали меньше созваниваться. К тому же он стал мне говорить, что он переехал в Кингисепп, потому что я уже отработанный материал, до меня стали доходить сведения, что он такое говорит про меня и другим людям. История нашего расставания стала обрастать подробностями, ничего общего не имевшими с правдой. Потом появились какие-то странные публикации на его странице в интернете… В конце концов я его заблокировал в соцсетях. На сборах и соревнованиях, если мы виделись, едва раскланивались.

Спустя довольно продолжительное время ребята стали говорить, что Николай Петрович серьезно болен, что хорошо бы мне с ним встретиться, он за тебя переживает, смотрит твои бои, но я какое-то время отказывался, пока Владимир Шумский не прислал мне фотографии Исаева и я увидел, как же болезнь изменила его.

Недели за три до его кончины мы с друзьями приехали в Кингисепп. Я пришел к нему. Он лежал на кровати, довольно бодро разговаривал, вспоминал учеников. Мы несмотря ни на что поговорили, он дал мне какие-то советы в том, что касается бокса…

Я видел, что человек подводит итоги своей жизни, и в принципе он доволен тем, что, приехав из небольшого города Туймазы, он оказался в Санкт-Петербурге, воспитал многих достойных боксеров, для многих стал кем-то вроде второго отца.

О чем-то он жалел, говорил, что, возможно, нужно было больше времени проводить с детьми, не стоило так много ругаться… Я запомнил его слова: «Ругаться с кем-то это все равно что ругаться с дверью. Глупо на это тратить силы и время».

Я тогда ему сказал:

– Николай Петрович, у меня было очень много обид на вас. Мне жаль, что наша история сложилась таким образом. Я не держу на вас обиды и желаю, чтобы вы смогли завершить то дело, которое запланировали.

(Он говорил, что, когда выздоровеет, хотел написать книгу.)

И мы попрощались.

У нас были непростые моменты в отношениях, но хорошего про Николая Петровича я могу сказать гораздо больше, чем дурного. Он был для меня лучшим тренером, я старался быть для него лучшим учеником. У нас был хороший тандем.

Знаете, часто говорят про покойного, что тот с небес наблюдает за нами. Я не очень верю в эти формулы. Думаю, что на небесах у Николая Петровича есть дела поинтереснее, чем смотреть на нас. Николай Петрович живет в каждом из его учеников, вот в это я точно верю.

Дмитрий Юрьевич Бивол – мастер спорта России международного класса. Чемпион мира среди профессионалов по версии WBA (с 2017 г.).