Текст книги "Непарадный Петербург в очерках дореволюционных писателей"

Знай кавалер о заговоре, знай он, как грозно гоняют здесь с угла «чужих» извозчиков, он прошёл бы несколько шагов и, вместо рубля, заплатил бы двугривенный; но кто же это знает? И я теперь только познал эту «тайну».

Потерпев фиаско у Палкина, я причалил было к гостинице Ротина[60]60
  Гостиница Ф.И. Ротина «Москва» находилась напротив ресторана «Палкин», так же на углу Невского и Владимирских проспектов. Тогдашний адрес Невский пр. 49/2


[Закрыть] (vis-a-vis), но и там та же история с дворниками: «прочь!» И никаких разговоров! Места порожние есть, и право стоять здесь есть, а все-таки «пошёл прочь»…

– Господин дворник, да ведь место есть, почему же мне нельзя здесь постоять? – взмолился я.

– Рылом не вышел, – хладнокровно отвечал он и сделал угрожающий жест рукой.

Я переехал Невский и хотел остановиться на одном из углов Литейной[61]61
  Литейный проспект


[Закрыть]. Здесь уже не дворники, не городовые, а сами извозчики – лихачи осыпали меня площадною руганью, и встретили хохотом моё намерение стать.

– Каков выскочил! Для него тут угол припасён?! Ах ты…

Разговаривать было рискованно, потому что эти извозчики не сидят на козлах, как мы «желтоглазые», а важно разгуливают по панели и при малейшем протесте засучают рукава…

Эти углы имеют свою историю и такие желтоглазые парии, как я, получали здесь нередко жестокую взбучку за дерзостное покушение остановиться у панели. Вот вкратце эта история. Городское управление не сдаёт здесь никому мест для стоянки, но лихачи на резине по особым соглашениям с господами городовыми и дворниками, устроили монополию и завладели местами. Стоянка тут бойкая. Напротив «Палкин» и две гостиницы с номерами для приходящих или приезжающих с островов; кругом богатые фирмы и квартиры. Есть и постоянные пижоны, феи и дамы сердца… Сначала пообедают у Палкина, после покатаются на лихаче и… тихая пристань в «Славянке[62]62
  Гостиница «Славянская» находилась по адресу Невский пр.,67.


[Закрыть]» или «Москве»! Или так: выйдет парочка из гостиницы, потом на острова, ужинать к Палкину и под утро лихач развезёт по домам… Во всяком случае, лихач также необходим тут, как кабинет «Палкина» и номер в «Москве» или «Славянке».

Каждый лихач имеет своих постоянных «гостей» и знает все их интрижки; знает кто, куда и когда ездит с своими дамами; чужие жены с «пижонами», а солидные супруги с феями. Лихач знает – когда «подать», где «подождать» и куда «доставить»; знает сколько сынок «выбирает» по субботам из тятенькиной выручки или приказчик сколько спустил за голенище хозяйской кассы. Некоторые лихачи идут далее и оказывают своим седокам существенные услуги по части знакомства и сокрытия концов в воду; они при случае могут достать деньжонок, оказать кредита.

Нечего и говорить, что лихачи отлично работают, (хотя иногда стоят без почину 3–4 дня), и наживают чуть не состояния. Например, рассказывают про одного «пижона», который спустил около 200 тысяч рублей в одно лето, при постоянном посредничестве лихача Максима. Пижон теперь нищенствует, а лихач величается «Максим Митрич» и имеет 40 закладок. Другой лихач Терентий со времён Зингера[63]63
  Банкирская контора купца 1-й гильдии Антона Зингера размещалась по адресу Невский пр., 12. На привлеченные у клиентов вклады А.А. Зингер играл на бирже акциями железнодорожных компаний. В октябре 1889 года контора разорилась, Зингер был задержан и водворен в «Кресты».


[Закрыть] сделался «хозяином», состоя поставщиком обоих сыновей знаменитого банкира. Он и теперь поминает «Антона Антоновича», сидящего уже 4 года в доме предварительного заключения.

И вдруг в это гнездо извозчичьей аристократии вздумал залезть какой-то желтоглазый, ссылающийся на своё «право», как будто у извозчика есть какое-то «право» и какой-либо путь доказать это право!

На самом деле смешно, и резкий хохот лихачей долго звенел у меня в ушах.

4

Довольно-таки безобразную картину представляет Невский проспект ночью, с высоты извозчичьих козел! Остановившись против Гостиного двора, я стал наблюдать. Было совсем светло… Народ двигался беспрерывной волной, но что это за народ?! Почти исключительно «отравленные», с бессмысленными взорами, нетвёрдыми шагами, дикими выходками, неприличными телодвижениями, непристойными окликами… Поминутно столкновения, препирательства, брань, ругань… «Отравленные» не отдают себе отчёта в том, что делают. Один сбивает палкой шапки с извозчиков и дворников, а если выходит препирательство, лезет в карман за мелочью. Другой хватает встречных дам и говорит плоскости, третий пишет зигзаги по панели и бормочет мотив из «Анго[64]64
  Комическая опера Шарля Лекока «Дочь мадам Анго».


[Закрыть]». Вот идёт бывший товарищ старшины одного сословия, человек лет за 60, совершенно пьяный, две девицы в красных кофточках и шляпах-фурор ведут его под руки.

– Извозчик, на Знаменскую!

– Проходите, – отвечаю.

– Ах, ты… (непечатная брань).

Вот гласный Думы, даже оратор, с глазами осовевшими беседует с девицей под вуалью и с длиннейшим шлейфом.

Разговор начинается шёпотом, девица берёт гласного под руку и идут ко мне.

– Проходите, проходите, не поеду…

Шагает репортёр Р – ъ, догоняет кого-то. Я его окликнул. Обернулся, посмотрел и хочет идти дальше.

– Да подойдите сюда, – кричу я с козел.

Подошёл и не сразу узнал. Поговорили, посмеялись… Два франта захохотали, увидав, как «цилиндр извозчику руку подаёт».

– Вот так барин, а ещё в цилиндре, – гогочут франты, указывая палками на Р – ва.

Число «девиц» велико и не меньше разгуливает их «спутников» в виде сутенёров.

Устраивается охота за пьяными и полупьяными мужчинами, выходящими из ресторанов Лейнера, Лежена[65]65
  Рестораны Лейнера и Лежена располагались по адресу Невский пр.,18.


[Закрыть], Пассажа[66]66
  Невский.48.


[Закрыть] и др. Девицы сговариваются с сутенёрами на счёт «охоты» и берут в соучастники извозчиков. Ко мне, например, подошли две павы со шлейфами и сделали такое приблизительно предложение:

– Ты нас катай по Невскому проспекту. Если к нам пристанут кавалеры и мы пересядем к ним в экипаж, то тебе скажем заплатить полтора рубля, будто ты нас из «Аркадии[67]67
  Театр и сад с рестораном «Аркадия» располагались на Новодеревенской набережной,15 (ныне Приморский пр., 13)


[Закрыть]» везёшь. А если никто не пристанет, ничего не получишь – все равно так ведь стоишь.

Этот «заговор» девиц с извозчиками против «замарьяженных», очевидно, весьма распространён, потому что по Невскому проспекту катается немало таких заговорщиков.

Уже солнышко появилось на горизонте и осенило своими лучами «пьяный» Невский. В окнах ресторанов свет горящих ещё ламп встретился с лучами солнца. На утреннюю прохладу начавшегося дня несутся из раскрытых окон голоса опьяневших посетителей, звуки органов и винно-табачные клубы, отравляющие воздух. Тошно и противно смотреть на эту картину бесшабашного, безрассудного и безобразного разгула, уменьшающего здоровье, силы людей, истребляющего деньги и превращающего человека в скота! С каждым часом приближающегося дня, картина становится полнее: девицы делаются все решительнее и нахальнее, прямо хватая проходящих «отравленных». «Отравленные» чувствуют себя все хуже и хуже, некоторые растягиваются на панели, другие садятся на тумбы, ступеньки подъездов… Костюмы растерзанные, шляпы измятые, ноги в грязи, физиономии измученные, страдальческие, хотя стараются делать улыбку, чувствовать веселье, удовольствие… Ведь не по обязанности же они напились и дежурят теперь на панели?!

Один франт с цилиндром на затылке стал на тумбу и кричит петухом. Дворник пробует его усовестить, он лезет целоваться, просить прощение. И тут же тростью по голове бьёт проходящую девицу… Та кричит, ругается, правда, не от боли, но для восстановления своей неприкосновенности и кончает требованием двугривенного на извозчика. Совсем особые нравы…

Замечательно, что извозчика никто не стесняется, и с ним не церемонятся, поэтому-то на козлах и можно наблюдать такие сцены, каких никогда не увидишь обыкновенным зрителем – безобразник пропускает «публику» и норовит выкинуть фортель, оставшись наедине с извозчиком.

Дебоши на Невском проспекте прекращаются только к 5 часам утра, когда разойдутся по домам последние посетители ресторанов, торгующих до 3–4 часов утра.

5

Я поехал по Невскому до Большой Морской к «Малоярославцу[68]68
  Ресторан по адресу Большая Морская ул., 8-10.


[Закрыть]»… Здесь стоял гусёк извозчиков от самого угла Невского до подъезда «Ярославца»; но за то на противоположной стороне Морской – ни души! Я тут и причалил… Посреди Морской разгуливал высокий статный городовой… Я пристально смотрел на него, но он меня сначала не замечал… Извозчики начали «цыкать» и пальцами показывать на меня… Городовой пошёл ко мне.

– Отъезжай, – довольно мягко сказал он.

Отчего он так тих, отчего не кричит и не махает «селёдкой[69]69
  Шпагой (примечание автора).


[Закрыть]»? Я после спрашивал об этом «коллег», и они по-своему объяснили «мягкость».

– Ах, ты полосатый! Сунуть ему надо было…

Я «совать» никому не пробовал и не знаю, насколько прав извозчик, говоря о поборах дворников и «некоторых» городовых. Я подчёркиваю «некоторых», потому что и сами извозчики говорят только о некоторых пунктах, где «берут», а об остальных прямо заявляют: «нет, там не берут».

Что поборы со стороны двориков существуют, это можно утверждать положительно, потому что меня гоняли почти всюду, и если бы я был профессиональным извозчиком, то не выездил бы и рубля выручки, тогда как установленный хозяевами минимум 2 рубля 50 копеек и в праздник 3–4 рубля. Огромное большинство мест у подъездов абонировано извозчиками. С какой же стати дворник будет отдавать преимущество одному перед другим, если лично он сам не заинтересован? Да, наконец, при том широком бесконтрольном праве гонять извозчиков и записывать их нумера для взыскания штрафов, какое предоставлено всем дворникам и городовым, надо быть ангелами, чтобы не злоупотреблять этим правом. А что эти аргусы[70]70
  Персонаж древнегреческой мифологии, многоглазый страж.


[Закрыть] в передниках, изображающие «власть», далеко не ангелы – это едва ли нужно доказывать!

После «Ярославца» я причалил к дому Армянской церкви[71]71
  Церковь расположена на Невском пр., 40а, в непосредственной близости от самых больших магазинов Петербурга Пассажа и Гостиного Двора. По бокам церкви построены два доходных дома.


[Закрыть]; дворник дремал; но едва я остановился, как он ленивой походкой подошёл ко мне. Подошёл и стоит, точно хочет сказать: «плати». Постоял с минуту и закричал: «пошёл прочь». Почти тоже повторилось у Пассажа, у дома Лесникова[72]72
  Невский пр., 27. В доме арендовали помещения множество торговых лавок: аптека Б. Шаскольского, фотографическая мастерская И.Г. Грюнберга и т. п.


[Закрыть], у клуба сельских хозяев[73]73
  Невский,86. Правильное название – Петербургское собрание сельских хозяев.


[Закрыть] и в других местах. Может быть, это «случайности», что меня гоняли, а другие подъезжавшие становились, – не знаю, но пробовать «дать» я все-таки не хотел. Я поехал в Лештуков[74]74
  Ныне переулок Джамбула.


[Закрыть] переулок, к дому № 13; хотел подождать седока и посадить за двугривенный. Подъезжаю, стоит извозчик и у ворот сидит дворник. Извозчик посмотрел на меня раз, другой.

– Ты чего подъехал, думаешь собрание тут?

– Нет, отвечаю, здесь барин один велел…

– Чего врёшь, кто тебе велел, я этого барина постоянно вожу и жду его…

– Ну, вместе будем ждать…

– А, любишь? Ишь выискался какой, ты сам себе заводи седоков, а не чужих отбивай… Иван Семёнович!

Иван Семёнович оказался дворник, дремавший у ворот. Без дальних разговоров послышалось знакомое «пошёл прочь».

Поплёлся к Фонтанке… Завернул налево и остановился у «Фантазии»[75]75
  Исходя из описания, выдвинем предположение, что Животов остановился у Зала общедоступных увеселений, который располагался по адресу наб. реки Фонтанки, 86(ныне этот участок имеет номер 80).


[Закрыть]… Теперь я не пробовал становиться близко к подъезду, а проехал сажень двадцать и стал вдали около забора. Место тихое, но спокойное. Стал и опустил вожжи… Я просидел на козлах уже более шести часов и чувствовал лом в спине (хотя по спине ни от кого ещё не получал). Расположение духа становилось мрачное, боль в спине усиливалась. Надо заметить, что извозчичьи козлы не имеют никакой опоры для спины и так как сходить с козел строго воспрещается, то спинной хребет устаёт страшно. Я говорил по поводу этого с доктором Дв – м, который удостоверяет, что продолжительное сидение па козлах без опоры для спины безусловно вредно и может гибельно отразиться на здоровье. Спрашивается, почему бы не приделать к козлам спинки; ведь это стоит буквально грош, а существенно облегчает «работу» извозчиков? Неудивительно, что извозчикам приходится «отдыхать» в трущобах, вроде «Батума», «Персии» и т. п.

Я уже собрался было ехать, а, между тем, чуть-чуть не угодил от «Фантазии» в участок! Случай этот незначительный, сам по себе, интересен только как образчик безответственности извозчика…

Сижу, как я уже заметил, в мрачном расположении духа и неопределённо смотрю в пространство.

Выходит из «Фантазии» примадонна-певичка, «запевала» хора… Идёт пешком… одна… такая грустная, печальная… Я, грешный человек, забыл совсем, что сижу на козлах в извозчичьем наряде.

– Красавица, что не весела? – окликнул я.

– Ах ты нахал, – вскипятилась примадонна, – как ты смеешь меня красавицей назвать!? Какая я тебе, желтоглазый, красавица!!

– Да что ж тут обидного назвать «красавицей»? А вы вот уж ругаетесь…

– Я тебе морду побью, нахал этакий!

– Ну, ну, тише…

– Городовой, городовой! – завопила примадонна.

Явился дворник.

– Отправь его в участок, он меня обругал, – приказывает примадонна тоном, не допускающим возражения.

Я только хотел сказать, как было дело, а дворник уже сидит у меня на дрожках.

– Пошёл в 3-й Московский…

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Ну, скажите, читатель, кто кому нагрубил, кто кого оскорбил? А ведь у меня никаких резонов господин дворник не принимает и слушать не хочет! Что ж я в 3-м Московском буду говорить? Потащусь прямо в «холодную». Какие, в самом деле, «разговоры» с извозчиком? Кто не знает, что все извозчики грубы до невозможности, скоты, нахалы, подлецы и т. д. и т. д. О чём тут говорить? Если поступила жалоба – значит, извозчик виноват; не ему же в самом деле верить, когда примадонна-певица жалуется?!

Делать нечего, пришлось каяться:

– Простите, говорю, сударыня…

«Сударыня» молчит… Снял шляпу, опять прошу:

– Извините…

– Пошли его к чёрту! – смилостивилась примадонна.

Дворник соскочил с дрожек, а я затпрукал, занукал, задёргал вожжами и погнал домой.

– Довольно на сегодня!

6

Вторая ночь была мною посвящена специально извозчичьим постоялым дворам, чайным и закусочным… Увы, одной ночи оказалось мало для обозрения притонов! На Петербургской и Выборгской сторонах я посетил всего по одному только притону, а на Васильевском острове, за заставами, на островах Вольном, Резвом и других вовсе не был. Эту неполноту я предполагаю возместить когда-нибудь другой раз, а теперь остановимся главным образом на гнезде и рассаднике извозчичьего промысла – Ямской слободе с Лиговкой, Обводным каналом, Песками, Коломенской улицы и прочее Здесь картины получались одна другой ярче и характернее… «Персия», «Сербия», «Дон»[76]76
  Предположительно, Лиговская ул.(ныне проспект),138, трактир назывался «Ростов-на-Дону».


[Закрыть], «Киев», «Белое село», «Таганрог»[77]77
  Лиговская ул, 45.


[Закрыть], «Золотой Якорь»[78]78
  Такое наименование было у двух трактиров: на Ивановская ул.,19, и по Забалканскому (ныне Москвскому) пр., 62.


[Закрыть], «Феникс», «Лештуковский притон», «Одесса»[79]79
  Стремянная ул.,4


[Закрыть], «Саратов»[80]80
  Наб. р. Фонтанки, 93.


[Закрыть], «Неаполь» – это все такие перлы, которые бесспорно заслуживают истории и просят кисти художника…

Замечательно, что каждое заведение имеет свою особенную физиономию, своё «направление», свои традиции и отличительный, если хотите, оригинальный характер…

В одном притоне вы, например, видите массу извозчичьих закладок, а самих извозчиков нет… Где они? «Про то знают только я, да она, кума моя» – декламирует вам извозчик, широко улыбаясь…

В другом заведении масса извозчиков, а вся администрация отсутствует, спит. Что же делают извозчики, зачем они здесь, в пустых «залах»? Про то знают одни извозчики…

В третьем заведении множество народа, шум, беготня, а никто ничего не пьёт и не ест. Что они здесь делают – мы узнаем ниже…

Большая разница также в отношениях притонов к своим посетителям-извозчикам… То они являются какими-то париями, выпрашивающими позволение войти, то ведут себя полными хозяевами и распорядителями, за которыми ухаживают с почётом, вовсе не свойственным извозчикам.

Почему такая разница? И цена за все продукты та же, и вывески одинаковы. Чтобы подробно изучить характер всех заведений, нужны месяцы, если не годы, и мои летучие наброски, разумеется, не претендуют на такое изучение, но и мне удалось многое подметить. Например, во многих трактирах и чайных извозчики имеют своих банкиров в лице буфетчиков и делают этому банку вклады, открывают текущие счета, дают финансовые приказы, поручения и т. д. Буфетчик-банкир хранит деньги извозчика, который не доверяет «фатере», посылает за него подати в деревню, покупает ему нужные вещи или просто хранит деньги в особой копилке. Понятно, такой буфетчик всегда выручит извозчика, если ему случится нужда.

Даже более того – в Эртелевом переулке есть трактир, в который ездят извозчики известного села и уезда Рязанской губернии; администрация этого трактира на свой счёт отремонтировала сельскую церковь на родине извозчиков и послала туда новую церковную утварь на значительную сумму. Другой трактир на свой счёт выстроил в деревне своих посетителей здание для школы. Многие заведения держат для потребностей извозчиков все слесарные принадлежности на случай малых починок, имеют мастеров, поставляют разные продукты и т. д. Нечего и говорить, что по части «выпивки» извозчику не откажут в кредите, если у него нет выручки. В этом отношении не может быть даже и вопроса, хотя продажа в кредит питей строго запрещена. Это не кредит, а просто любезность, предупредительность и понятная готовность заведения услужить постоянным посетителям. Проследить такой «кредит» нет никакой возможности.

Вообще, как я уже заметил, извозчик, всеми помыкаемый и гонимый, этот пария столицы, потерявший в своей шкуре человеческий облик, только на извозчичьих дворах преображается в человека. Только здесь он имеет права, встречает обхождение равного с равным и имеет свой голос… Но, увы, обстановка и условия этих вертепов вполне гармонирует с «серостью» извозчиков, так что о каком-нибудь воспитательном или ином влиянии не может быть и речи. Напротив, по моему мнению, эти извозчичьи дворы только усугубляют «серость» извозчика, потому что здесь его грубость и животные инстинкты получают полный простор не сдерживаемый ни строгостью господ дворников ни щепетильностью певичек «Фантазии»…

Наоборот, дайте этим дворам приличную обстановку и параллельно улучшите быт извозчиков на собственных «фатерах», – и вы получите извозчиков-людей, а не скотов, как теперь… Все же паллиативные меры, как штрафы городовых, протесты певичек и прочее не принесут никакой пользы, в смысле упорядочения извозного промысла! Вы спросите: почему? А потому что никакой мало-мальски приличный человек не в состоянии вынести теперешней обстановки извозного промысла. Чтобы быть извозчиком в настоящих условиях, надо сперва оскотиниться, а кто оскотинится, тот не будет приличным человеком! Ясно? Для большей наглядности и ясности я приведу ряд картинок сначала на извозчичьих дворах трактиров, и в общежитиях извозчиков у своих хозяев.

Начну с заведения «Персия».

Двухэтажный домик с садиком на Николаевской улице[81]81
  Далее в тексте Н.Н. Животов сообщает, что трактир «Персия» не имел лицензии на продажу спиртных напитков. Таких трактиров в 1893 году было немного и лишь один из них находился на Николаевской улице – в доме № 31.


[Закрыть]… Такие домики когда-то занимали в столицах богатые помещики; но это было очень давно… Теперь домик этот в пятнах плесени, с выцветшим фасадом; некоторые стекла выбиты и заложены бумагой; на видном месте закоптелая вывеска «трактир без крепких напитков»; деревянный забор с покосившимися воротами и надписью «двор на 40 извозчичьих лошадей»…

Вот она «Персия», о которой мне приходилось не раз слышать от «сватов» (извозчики зовут друг друга «сватом»). Это такая же знаменитая ночная резиденция извозчиков, как «Батум» дневная.

Я подъехал к «Персии» около 2 часов ночи, когда «ресторация» была ещё закрыта; торговля начинается здесь, как и в других «съестных чайных», в 5 часов утра. Вместе со мной подъехали ещё два извозчика и, как опытные люди, дали сигнал стуком в ворота. Через минуту ворота распахнулись, и пред нами открылся большой двор, весь уставленный извозчичьими пролётками.

Как же это так? Трактир закрыт, торговля должна начаться только через три часа; снаружи и ставни, и двери закрыты, а двор полон извозчиков? После оказалось, что везде то же самое; хотя торговля начинается только в 5 часов утра, но извозчиков «пущают» раньше, когда угодно, только без права что-либо требовать. Они приезжают, дают лошадям корм и идут спать. Такой заведён порядок. «Седока» после 2–3 часов утра до 7–8, нет никакого, кроме пьяных разъездов у ресторанов, но там извозчики «свои». Поэтому большинство «сватов» отправляются после 2 часов в трактиры без крепких напитков и спят до 6, а после, напившись чаю, выезжают на работу.

Не без труда «надворный смотритель» поместил мои дрожки в ряд и я, повесив лошади торбу, пошёл в залы.

Представьте себе, читатель, огромное, разделённое перегородкой, помещение, наполненное… телами извозчиков. Да, телами, но «живыми», издающими смрадный запах пота, вони и всего прочего… Извозчики спят на полу, на столах, облокотившись до пояса, друг на друга… Все в полном наряде, без шляп; на сапогах лошадиный навоз, быстро разлагающийся в смрадной атмосфере и усиливающий «букет»; храп, свист и стоны свидетельствуют, что это существа живые; по временам слышится площадная брань, но отрывочная, сквозь сон, когда сосед слишком навалился на «свата» или ткнул его ногой в голову… Осторожно я прошёл среди тел и поднялся во второй этаж… Та же картина… Ещё несколько десятков спящих тел в таком же хаотическом беспорядке… В пересыпку с извозчиками спят, уткнувшись, другие фигуры, не то рабочих или служащих, не то просто «бродяжек»… Царство сна, русского, богатырского, игнорирующего грязный голый пол, мириады насекомых, закоптелые стены, удушливую атмосферу, нестерпимую жару и духоту, гниющие тут же отбросы и пометы… На столах не убрана ещё грязная посуда, не стряхнуты залитые скатерти, не открыты окна, что бы с улицы «ничего не было видно»…

– Ложись, чего путаешься, – окликнул меня один из возлежавших и прибавил отборное словечко…

Я прошёлся по всем «залам»… Нигде никакой жизни… Действительно, торговля ещё не начиналась, но… но что же это за «сонное царство»? Если «Персия» имеет права постоялого двора, то почему она не заведёт хоть каких-нибудь приспособлений для спанья? Ведь право же свиные хлева много презентабельнее этой картины… А посмотрите на физиономии самих извозчиков. Густые пласты грязи покрывают всю видимую кожу, т. е. шею, лицо, руки. Моются ли извозчики? Могу ответить – нет, а только споласкивают утром «морду», т. е. слегка плещут на лицо, чтобы «освежиться». Я познакомился здесь с извозчиком, который полгода не был в бане и только раза три в неделю «споласкивается». Грязь на руках и «физии» этого извозчика лупилась как корка, а тело, по его словам, «прежде чесалось, а теперечка нету». Но здоровье его богатырское. Он в мороз и жару одинаково может спать на сквозном ветру, ходить в мокрой одежде, есть и пить что угодно и когда угодно. Пьёт водку чайным стаканом, «если поднесёшь» и… совсем доволен «Персиею», считая её за «славное заведение».

И вот этого извозчика вы хотите «цивилизовать» обязательным постановлением Думы о вежливом обращении, приличии и прочее?

7

Перехожу ещё к нескольким извозчичьим резиденциям… На очереди «Феникс»[82]82
  Толмазов (ныне Крылова) пер., 2.


[Закрыть], известный «первоклассный» трактир в Толмазовом переулке, имеющий позади (со двора) притонообразную половину для извозчиков. «Феникс» посещается гостинодворским купечеством и с «парадного» хода имеет ливрейного швейцара, аквариум; в залах бархатная мебель, оркестрион, буфет красного дерева, лакеи все во фраках. Словом, ресторан хоть куда и никто не подозревает, что этот же «Феникс» подаёт «пару чая» за 7 коп., «селянку на сковороде» 10 копеек (с хлебом 12 коп.), что в «Фениксе» пьянствуют извозчики, стоит «дым коромыслом» и на языке извозчиков «Феникс» такой же притон, как и «Батум», «Персия» и др.

«Феникс» я посетил перед самым запором, так что мог заглянуть одним лишь глазом. На меня этот притон произвёл ещё худшее впечатление, чем «Батум», и вот почему: двор тесный, неудобный, среди высоких стен, в близком соседстве с «ямами». На воротах хотя и есть аншлаг «столько-то лошадей», но кто контролирует число стоящих здесь дрожек? В самом деле, за нормальным числом извозчичьих экипажей наблюдает сторож двора. Не все ли это равно, что волку поручить стеречь стадо? Словом, теснота на дворе «Феникса» невообразимая…

Апартаменты извозчиков представляют вид низких катакомб под сводами, причём самая большая комната сажени три в квадрате[83]83
  13,5 квадратных метров


[Закрыть]; таких клетушек около десятка и все переполнены; о духоте и говорить нечего, потому что высота катакомб не более сажени[84]84
  1 сажень = 2,13 метра.


[Закрыть]… Пьянство и «свинство» в такой тесноте имеют ещё более непрезентабельный вид и ошеломляют свежего посетителя… Кроме отдельного буфета с селянками, закусками и пр., здесь есть ещё отдельный буфет с пивом, истребляемым извозчиками целыми батареями… Водка подаётся как в кабаке косушками и притом по кабацким ценам. Это, по моему мнению, самое главное зло. В кабаках запрещено иметь закуски, нет столов и стульев именно для того, чтобы пьющие не «засиживались» и не напивались. Так почему же в «Фениксе» можно получить водку по кабацкой цене и сидеть хоть 17 часов, перемешивая водку с пивом, закусками, селянками и всем чего, душа хочет. Если пьянство нехорошо и нежелательно в кабаке, то почему оно хорошо и желательно в таком бойком месте, как Толмазов переулок, между Александринским театром и Гостиным двором?

Затем ещё замечание: если уж извозчичий притон непременно нужен в Толмазовом переулке, таком густо населённом центре города, то непременно следует увеличить помещение извозчичьих апартаментов за счёт «чистых половин».

Надо выбрать одно что-нибудь: если извозчики, то пусть внизу будут кухни и погреба, а верхний этаж для извозчичьих комнат; если чистая публика выгоднее, то надо закрыть извозчичий двор, тем более, что дворов этих в Петербурге более чем достаточно.

Что сказать относительно состава извозчичьей публики «Феникса»? Ничего особенного. Разумеется, там, где изобилие дешёвой водки и дешёвого пива «собственного розлива», картина разгула и пьянства ещё омерзительнее, чем в заведениях без крепких напитков…

Я не берусь утверждать, (потому что был в «Фениксе» несколько минут), но мне показалось, что извозчики здесь развязнее и нахальнее, чем в других местах; здесь своих извозчиков нет, а большинство случайных посетителей, которые побогаче, почище, и потому более развязны и наглы. Но «Феникс» тоже имеет своих извозчиков, хотя в ином смысле. Зимой, во время спектаклей в Александринском театре, здесь скопляется масса кучеров и извозчиков, пьянствующих до самого разъезда.

По моему мнению, это ещё один из доводов в пользу уничтожения извозчичьей половины при ресторане «Феникс». Бархатная обстановка и извозчики!..

Теперь перейду к двум притонам, один супротив другого в одном и том же переулке (Стремянная улица) «Саратов» и «Одесса».

Переулок на пространстве между Владимирской и Николаевской имеет два извозчичьих двора, два питейных дома, четыре трактира, шесть портерных лавок, три ренсковых погреба и две закусочных. Не слишком ли это много? Но забудьте, что это центр города. Здесь новоотстроенный Братский Храм[85]85
  Церковь Святой Троицы на углу Стремянной и Николаевской улиц была построена в 1890–1893 гг. по проекту Н.Н.Никонова. Снесена в 1964 году.


[Закрыть] и дома, густонаселённые приличной семейной публикой. За что такое нашествие на этот переулок?

«Саратов»[86]86
  Предположительно, Стремянная, 9.


[Закрыть] трактирчик «так себе». Без претензий и без особых безобразий. Помещения просторны, довольно чисты и светлы… но порядки такие же кабацкие, как и в «Фениксе». Водка непомерно дешева… Я никогда не думал, что на целковый[87]87
  Рубль одной монетой


[Закрыть] можно получить батарею бутылок водки и втроём напиться до пьяна. Мы платим гривенник за маленькую рюмку, а тут за 12 копеек подают чуть не бутылку, а за 6 копеек стакан водки, да ещё с закуской. Помилуйте, за полтинник можно буквально накачаться сивухой до положения риз. Для чего это? Или извозчикам водка продаётся по особо пониженной цене ввиду громадного истребления ими хмельного зелья?

Строго говоря, нельзя извозчиков и винить в пьянстве. Ведь в их быту только и радости, только и развлечения, отдыха, словом, цели в жизни – напиться и почувствовать «радостно на душе». Семнадцать часов в сутки на козлах, без праздников, изо дня в день, без просвета, без удовлетворения каких бы то ни было человеческих потребностей, даже сна, не говоря уже о развлечениях или удовольствиях. Это, воля ваша, каторга, и если ещё не выпить по душе с земляками, то из-за чего же выносить каторгу, чего ждать впереди! А хозяева разных «Саратовов» знают это и пользуются. К удовольствию извозчиков дешёвая косушка, недорогой бильярд, лакомая селянка из ветчины с картошкой… Худо ли?

– Пей, Ванюха, пей, пей, пей…

«Одесса»[88]88
  См. сноску 78


[Закрыть] такой же притон, но потеснее, погрязнее, с бильярдом более популярным. Внешность почти одна и та же: красные грязные салфетки, закоптелые стены и даже физиономии слуг, батареи бутылок, шипящая плита извозчичьего буфета и т. д. Притонообразность «Одессы» усиливается ещё отделением «закусочной» в подвале для чернорабочих и бесприютных. Получается серая помесь, особенно бьющая в глаза своим соседством с большими населёнными домами. И здесь, как в «Фениксе», для чистой половины отведена большая часть ппомещения, а извозчики и чернорабочие остаются в подвале и в тесных надворных клетушках. Очень хорошо было бы, если бы владелец «Одессы» закрыл подвал, а своих посетителей перевёл бы в чистые половины. Я уже недоумевал раньше:

– Отчего это для извозчиков непременно нужны грязь, вонь, теснота, духота. Почему?!

8

От Обводного канала (Новый мост) вплоть до Невского проспекта (Николаевского[89]89
  Ныне Московского.


[Закрыть] вокзала) по обе стороны Лиговки тянутся красные[90]90
  Согласно питейного устава, принятого в 1874 году, трактиры с продажей крепких напитков должны были иметь вывески красного цвета.


[Закрыть] вывески извозчичьих резиденций: гостиницы, трактиры, чайные, закусочные, питейные дома, портерные лавки, ренсковые погреба[91]91
  Торговые заведения на вынос, торговавшие, кроме водки, заграничными винами.


[Закрыть].

Извозчики живут здесь почти в каждом доме и по статистике покойного профессора Янсона[92]92
  Юлий Эдуардович Янсон (1835–1893) российский экономист и статистик, действительный статский советник.


[Закрыть] в одной этой местности больше извозчиков, чем во всём остальном Петербурге. Поэтому-то Лиговку с частью Обводного канала и примыкающими улицами смело можно назвать извозчичьим кварталом, как например Подьяческие улицы – еврейским кварталом.

Не стану подробно останавливаться на характере местности, чтобы не наскучить читателю; скажу только, что все убожество и вся грязь, отмеченные мною на личности отдельного извозчика, отражается и на всём квартале. Извозчики лишены водопровода и газового освещения. Это для них «роскошь». Лиговка, засыпанная около города, оставлена в извозчичьем квартале в своём первообразном виде, даже не почищенной. Это тоже «лишнее» для извозчиков. О состоянии дворов и извозчичьих «фатер» не стоит даже говорить. Ничего более зловонного, грязного, тесного, смрадного, убогого – нельзя себе и представить.

Извозчичьи дворы – это злая ирония над цивилизацией конца XIX столетия, это своего рода «бочка Диогена». Дивиться только приходится, как это человек может приспособиться ко всякой обстановке и до какой «скромности» довести свои потребности! У извозчика нет ни угла, ни кола, ни даже иконы, а «ложе» его – общественное. Часа три спит один, часа два другой и т. д. Например, у хозяина 40 работников, а коек для спанья 20, потому что все работники в одно время не бывают дома, а если которому не хватит койки, то он приткнётся в конюшне, на сеновале, на полу, где придётся! Армяк, шайка, кушак, сапоги у извозчика «опчественные»; своего у него ничего нет, кроме «пашпорта».[93]93
  Извозчичьи дворы – были узкими и длинными, часто выходящими на соседнюю улицу. Они были застроены с двух сторон конюшнями, сараями, навесами для экипажей и одно-двухэтажными флигилями, в которых жили хозяева и находились помещения для отдыха извозчиков. Как правило, это помещение состояло из большой комнаты с русской печью с двумя рядами нар. Поднарные пространства были заняты сундуками и мешками с вещами работников. Около печи из досок устраивали что-то вроде шкафа, в котором сушились вещи.


[Закрыть]

Степень культурности человека измеряется его потребностями. Какие же потребности у извозчика? Пройдите по Лиговке и Обводному: вы не увидите ни одной библиотеки, книжной лавки, лечебницы, парикмахерской, галантерейной, мануфактурной, колониальной… Ничего подобного: только питейный дом, трактир, портерная, чайная, реже попадается мелочная лавка, хлебная пекарня, квасная… и все. Дальше этого нет «спроса»… Этим исчерпываются потребности извозчика и его культура. Даже единственная здесь баня торгует всего три дня в неделю… При бане состоит цирюльник для стрижки, а при извозчичьем дворе ходячий сапожник для починки подмёток извозчику.