Текст книги "Сокровища современной литературы"

 
Я время! Я время!
Пиши, поэт, обо мне!
Пиши о своём времени!
Не можешь остаться в стороне —
Пиши сейчас, не повремени́.
 
 
Вы все киваете на меня,
Прикрывая свои деяния,
Так, мол, было такое время!
Наносите родным страдания,
Обвиняете почему-то меня!
 
 
Я – неисследованный поток,
Пространство – моя обитель,
Где исток мой, а где сток,
Земли ни один обитатель
Никогда не может знать
И не запасаться мной впрок!
Меня можно лишь ощущать,
Как воздуха последний глоток!
 
 
Своими делами и деяниями
Вы сами наполняете меня.
А нередко, и злодеяниями
Наполнившись, обретаю смысл я!
Перетекаю в прошлое,
В людской памяти тая!
 
 
Когда друг друга с пути сбиваете,
Часто беспощадно убиваете,
Страны, города уничтожаете!
Тогда становлюсь я временем —
Истории тяжким бременем!
Ваш светлый или грустный лик —
Моего данного отрезка облик.
Без ваших деяний и событий
Я чист. Меня нет, я просто блик!
 

 
Стоят девчонки, стоят в сторонке,
 платочки в руках теребят,
Потому что на десять девчонок
по статистике девять ребят…
 

(куплет из песни)

 
Отправляется
С запасных путей
Зеков эшелон.
Направление —
Дальний Восток,
Дальстрой.
Слышен колёс стук:
Тук-тук, тук-тук, тук-тук!
Размеренный, непрерывный:
Тук-тук, тук-тук, тук-тук!
Всем слышится:
Дальстрой, Дальний Восток,
Дальстрой, Дальний Восток!
За составом текут
Реки слёз!
Из материнских глаз
Берут исток.
Стекают в маленький
Цветастый платок.
Не прерывается колёс
Размеренный стук:
Тук-тук, тук-тук, тук-тук!
Тук-тук, тук-тук, тук-тук!
Дальстрой, Дальний Восток
Дальстрой, Дальний Восток!
Теребят пальцы женщин
Цветастый платок,
Весь вымокший от слёз,
Не оставивший им
Ни мечтаний, ни грёз.
Эшелон прибыл,
Через месяц – другой,
На Дальний Восток!
А в руках у матерей —
Просолённый платок!
 

Светлана Самойлова

Артистка театра, телеведущая, творческая натура, поэтесса, музыкант. Стихи писала с детства. Пишет только по вдохновению! Поэтому свои произведения называет так: зарифмованные мысли души. Стихи у автора – на любую тему, в том числе для детей, есть начинания и в прозе.

Больше всего любит писать о жизни с точки зрения философии, о любви и о природе, которая, по словам автора, очень вдохновляет на написание пейзажных лирических зарисовок.

Сейчас творческая биография представляет собой участие в 80 коллективных сборниках от различных издательств РФ. Выпустила первый авторский сборник стихов под названием #УСВЕТЫКАКУПОЭТА. Под этим же тегом публикует свои стихи в соц. сетях. Ведь для того, чтобы стать истинным поэтом, нужно ещё многому учиться и совершенствоваться, а главное – раскрыть все свои таланты и сформировать уникальный творческий почерк, подобно тому, как опытный ювелир создаёт уникальную огранку алмазу.

 
Я так хочу жить в домике у моря
и слушать гомон чаек в тишине,
не знать всех бед, страданий, боли, горя,
а счастье, радость были бы по мне!
Проснувшись, улыбнуться солнцу на восходе,
ему, как другу, подмигнуть, взбодрясь…
День провести свой на мажорной ноте,
дружить с волной кудрявой, веселясь!
Забыть о всех заботах и делах на время,
мечтать о новом, неизведанном никем,
в себе взрастить добра, любви, надежды семя
и спрятаться в том доме от проблем!
И будет дом мой разрисован яркой краской:
зелёной, жёлтой, красной, голубой,
и потечёт в нём жизнь волшебной сказкой,
её расскажет на ночь мне прибой!
А слушать моря шум я так люблю в ракушках,
тот звук меня расслабит в тишине,
споёт мне море песнь свою на ушко,
и видится маяк в моём окне!
Он так красиво ночью полыхает,
воспоминанья будит он о том, о сём…
От всех пейзажей моря сладко засыпаю,
чтоб наслаждаться уже новым днём!
 

 
Танцующая под дождём,
Она была в красивом платье,
И силуэт, облипший в нём,
Дождь заключал в свои объятья!
Промокшая насквозь до нитки,
Из глаз её катились слёзы,
И стали тщетными попытки,
Обещанной любви прогнозы!
Но верила, что солнце снова
В душе надломленной засветит,
И скинет той любви оковы,
Которой много лет уж бредит!
Что смоет дождь следы от боли
И обезболит, как таблетки,
И вырвется она на волю,
Как птица вылетит из клетки!
И танцевала она страстно,
В ней били молнии разряды,
К ней подходить сейчас опасно:
Летят энергии снаряды!
Всю боль тем танцем выпускала
Из сердца, из души, из тела,
Когда же танцевать устала,
С дождём она тогда запела!
 

 
День к вечеру накинет чёрный фрак
и сдастся в плен коварно-тёмной Ночи,
а Ночь наденет месяц, как для сна колпак,
с галантным Днём нагая танцевать она захочет!
 
 
Их в хороводе тучи в небе закружат,
стоит в сторонке только облако тумана,
от умиления над ними звёзды задрожат,
а Ночь и День от танца – словно пьяны!
 
 
Продлится танец их до утренней зари,
когда им Солнце время на часах своих покажет,
и заключат они друг с другом тайное пари,
а после День без Ночи спать уже не ляжет!
 
 
И обвенчают Ночь и День на небе Солнце и Луна,
они свидетелями станут тёмно-светлой тайны,
и станет мужем День, а Ночь – жена,
доказывая: встречи в этой жизни не случайны!
 

 
Случаются с людьми метаморфозы:
то были лютиком, потом с шипами розы,
кто грубым был, тот станет очень нежен,
приветливый предстанет вдруг невежей!
Скупой же станет самым щедрым,
гуляка будет мужем самым верным,
а бережливый пустит всё по миру,
и сотворит вдруг набожный кумира!
А злой так станет самым добрым,
стиляга в одночасье прослывёт немодным,
и нищий так нежданно обретёт богатство,
но друг вдруг не допустит панибратства!
Родной, тот станет самым чуждым,
чужой же станет очень-очень нужным,
несчастный снова счастью улыбнётся,
а спящий ото сна уже проснётся!
И сильный станет слабым, беззащитным,
а трус на помощь прибежит побитым,
застенчивый, тот станет самым смелым,
ленивого так не узнать за делом!
На все метаморфозы есть свои причины,
но иногда они необъяснимы!
 

 
Ты личность, ты уникальность,
Ты данность земле от природы,
Себя превращая в банальность,
Лишаешься духа свободы!
 
 
Зависишь от тяжких пороков,
От разных грехопадений,
Не делаешь вывод с уроков,
Внутри в заточении – гений!
 
 
Следишь ты за жизнью чужою,
Свою же при этом забросив,
Оброс деревянной корою,
Твой уникум ждёт, её сбросив.
 
 
Увидишь ты новые грани
В себе, не в сравненьи с другими,
Отдав все грехи на закланье,
Ты станешь свободен отныне!
 
 
Тогда уже финиш не страшен,
На волю был выпущен гений.
Поверь, там в конце будет важен
Спасённый твой дух от забвений!
 

Марина Чайка

Петербуржская поэтесса, родилась и живёт в Санкт-Петербурге. Окончила университет киноинженеров (бывший ЛИКИ) и работает инженером в театре. Принимала участие в художественно-поэтических альманахах (тома 2 и 3) «Сказки народов России» и «Сказки народов мира» в рамках международного проекта «Прикоснись к звуку». Участвовала в литературно-художественном просветительском издании для среднего школьного возраста «Моя Россия» (том 1), периодически печатается в литературно-художественном альманахе «Иной взгляд». Ведёт поэтическое сообщество в ВК «ВОЛЬНЫЕ ВЕТРЫ ДУШИ». На счету у поэтессы множество поэм на историко-философские, военно-патриотические темы и темы искусства и культуры.

 
Из тонких тел своей души
Я извлеку воспоминанья,
Что мне случилось пережить
В веках затерянных и дальних.
 
 
Не помню я, кем дух мой был,
Что наблюдал картину мира,
Быть может, он орлом кружил,
Взирал с высот кровавость пира,
 
 
На обнажённость правды жизни,
Что изумляет всё живое,
Под властью яростной гордыни,
Как человек творит такое!
 
 
Бессчётно праху предавая,
К Аиду в мрак ниспосылая,
Себе подобных без смущенья,
Из жажды первенства владенья!
 
 
Никто в природе так не пал,
Восстав из праха для творенья,
«Венец благого промышленья»,
Как человек, каким он стал…
 

 
Иль ветром шквальным я терзал,
Триер[3]3
  Трие́ра – класс боевых кораблей во времена древней Греции, на которых гребцы располагались в три яруса.


[Закрыть] персидских паруса,
В эгейских волнах флот метал,
Что на Элладу курс держал.
 
 
Я видел тучи разнородной
Железнобокой саранчи —
Персидский строй из армий сводных,
Что древний мир заволокли.
 
 
То войско шло волной безбрежной —
Кровавый след по всей Эгее,
В неутолимой жажде Ксеркса,
Владеть и править Ойкуменой.
 
 
Их царство разрослось чрезмерно,
До двадцати больших сатрапий,
Что восстают попеременно,
Где власть свою нельзя ослабить.
 
 
Но ненасытен дух имперский —
Трещит империя по швам,
Но неуёмна алчность Ксеркса,
И он погубит себя сам.
 
 
И царство приведёт к упадку,
С чем власть бессильна совладать,
Мятежный нрав сатрапий дальних
Не даст с них дань потом взимать.
 
 
И нелегко в узде держать,
Дух непокорный у вассалов,
Смирять и бунты подавлять —
Другая сторона медали.
 
 
Не сшить лоскутно полотно
Из разнородных материалов,
Но будет рваться всё равно,
Ведь слишком велика держава.
 
 
А довершит крах Александр[4]4
  Александр Македонский (356–323 гг. до н. э.) – царь древней Македонии.


[Закрыть],
Закончив власть Ахеменидов,
Разрушив персов государство,
Он перекро́ит карту мира.
 

 
А может, я спартанцем шёл,
В строю гоплитов[5]5
  Гопли́т – древнегреческий тяжеловооружённый пеший воин, несущий гоплон – тяжёлый круглый щит.


[Закрыть], вдоль ущелья,
Где эхо сотрясало дол,
Звеня металлом снаряженья.
 
 
Тяжёлый щит, короткий меч,
Копьё, кираса, шлем, поножи
Нам не ломили крепких плеч,
О славе пел клинок нам в ножнах.
 
 
Нас воспитали, к бранной чести,
В бою отстаивать свободу,
А в дипломатии – хитрой лести,
Пускай другие ищут брода.
 
 
Нас закаляли, словно сталь,
В презрении к боли и кончине,
И подвиг наш живёт поныне,
Возложен Спарте на алтарь!
 

 
Идёт век V, до Христа,
И персы рвутся к рубежам,
Элладу жаждут наказать
За помощь братским городам.
 
 
И подчинить, и разорить,
И самобытность схоронить,
Рабами персов заклеймить
И власть свою установить.
 
 
Огромная держава персов,
Сминает крепость государств,
Всем ставя ультиматум дерзкий:
Им земли с водами отдать.
 
 
Что соответствует признанью
Покорность власти их вовек,
Послов тех в Спарте, в отрицанье,
В колодец сбросили в ответ.
 
 
А города древней Эллады,
Кроме Афин и Спарты – все
Власть персов над собой признали,
Чтобы над ними правил Ксеркс.
 
 
Но вызов бросила всем Спарта,
А это значит, быть войне,
Афины флот создали знатный,
Почти что из трёхсот триер.
 
 
Одновременно с Фермопильским
Сраженье шло в Артемисии,
Где вчетверо против афинских
Персидский флот превосходил их.
 
 
Там легендарный Фемистокл
Сдержал проход персидских сил,
Бой славный греческого флота
Не дал зайти спартанцам в тыл.
 
 
И для сраженья с войском Ксеркса
Сбирала силы вся Эллада,
В Коринфе на большом конгрессе
Объявлен мир меж городами.
 
 
Междоусобицы забыты,
И распри все прекращены,
Перед лицом войны великой,
Как перед смертью, все равны.
 
 
Из всех полисов-государств
В преддверии вторженья персов
Союзный собран был отряд,
По Геродоту, пять тысяч двести[6]6
  По Диодору – 7400.


[Закрыть].
 
 
И был закон при двоевластии,
Ведь было два царя у них:
Один продолжит править в Спарте,
Когда другой ведёт бои.
 
 
Царь не желал гневить богов,
И праздник Аполлона чтили,
Спортивных игр не прекратили,
Презрев нашествие врагов…
 
 
Царь Леонид сорокалетний
Взял 300 воинов достойных,
И не было средь них бездетных,
Но лишь успевших род продолжить.
 
 
А Спарта, праздник продолжая,
Примкнуть к ним после обещая,
Отправила своих героев
Сдержать нашествие собою.
 
 
Царя старейшины пытались
Уговорить, чтоб взял хоть тысячу.
Они напрасно лишь старались,
Но не желал он жертвы лишней.
 
 
Оракул в Дельфах в откровении
Ещё задолго рёк о том,
Что царь падёт в разгар сраженья,
Иль Спарту полный ждёт разгром.
 
 
Царя сказанье не пугало,
Но стал заложником невольно:
«Чтоб победить – и тысячи мало,
Чтоб умереть – трёхсот довольно».
 
 
Он шёл на смерть, но шансы были,
Хоть не равны там были силы,
И улыбнулась бы удача,
Коль не нашёлся бы предатель…
 

 
Нам Геродот Галикарнасский
В своей «Истории» поведал,
Как в Фермопилах ДУХ спартанский
Одержит там свою победу.
 
 
И будет жить в сердцах и мифах,
Переживёт и царство персов,
И память доблести великой
Перешагнёт тысячелетья!
 

 
Задача не для слабой воли —
Сдержать несметное число,
Где персы с войсками колоний
Сражались против пятисот.
 
 
На первый день семь тысяч было
Союзных воинов Эллады,
Но, опасаясь персов с тыла,
На третий день ушли отряды.
 
 
Остались только лишь пятьсот,
Из них спартанцев было триста,
И с ними лишь отряд феспийцев
Крепили маленький оплот.
 

 
Сначала Ксеркс решил узнать
Их цену за свою свободу,
Стал земли, титул предлагать —
«Друзей персидского народа».
 
 
И получив на то отказ,
Им повелел сложить оружие,
Спартанцев строй на тот приказ
«Приди, возьми» – ответил дружно.
 
 
Звучал напев Касторов славный,
Играла флейта и кифара,
И в шестьдесят шагов фаланга
Ущелье всё перекрывала.
 
 
Ксеркс выжидал четыре дня,
На пятый в бой послал мидян,
И греков небольшой отряд
Ни шагу не ступил назад.
 
 
Превосходил он снаряженьем,
Уменьем, доблестью в бою,
С их мастерством без напряженья
Легко отбили первый штурм.
 
 
Гоплит, закованный в кирасу,
Тяжёлый шлем, огромный щит —
Для лёгких воинов мидянских
Был неприступен, как гранит.
 
 
Стояли воины Эллады
Плечом к плечу, сомкнув щиты,
Внахлёст друг друга прикрывая
В защите панцирной брони.
 
 
Ксеркс наблюдал, негодовал,
И с трона вскакивал он трижды.
Он видел, как отряд мидян
Пал целиком к орлиной тризне.
 
 
На смену им других послал,
Киссиев племя, знатных саков,
Но не смогли и брешь прорвать,
О строй разбившись воинов Спарты.
 
 
Послал элитный свой отряд —
«Бессмертных», личную охрану,
Сражение тот же ждал финал,
Конец был быстрый и бесславный.
 
 
Сменивши тактику в бою,
Спартанцы ложно отступили:
Вглубь за собою уводили,
Чтоб развернуться на бегу.
 
 
Атаковали персов строй,
Загнали ловко их в теснину,
И персы, чувствуя кончину,
Смешались войском вразнобой.
 
 
Против закованных в доспехи
У греков – панцирь, щит и меч,
Как безоружны воины Ксеркса
С колчаном камышовых стрел.
 
 
Щиты, сплетённые из прутьев,
Их шапки – войлок, и хитоны[7]7
  Хито́н – мужская и женская одежда (нижняя) у древних греков.


[Закрыть],
Доспех железный из чешуек
Имел подвластный персам воин.
 
 
И не у каждого был меч,
Копьё короткое и лук,
Он снаряжение имел,
Что сам сумел добыть в бою.
 
 
Их было много в сводном войске,
Неопытных бойцов колоний —
Без мотивации геройской
И без доспехов защищённых.
 
 
Итог понятен, день окончен,
Но враг огромен и силён,
И Ксеркс любой ценой настроен
Прорвать тут греческий кордон.
 
 
Он кормит армию свою
С захваченных земель колоний,
А тут неделя их простоя
Подводит провиант к концу.
 
 
Персидский царь на день второй
Послал пехоту за награду,
Но кто пошёл на этот бой,
Тот не потребовал оплату.
 
 
Сменял отряды на сражении,
Кидая новых в топку боя,
И греков стройные шеренги
Передовых сменяли воинов.
 
 
И Ксеркс мрачнел в недоумении,
И отступил в свой лагерь-ставку,
И был о планах в размышлении,
И тут ведут к нему Эфиальта.
 
 
Трахинский житель Эфиальт,
Он, вожделея о награде,
Им путь обходный показал —
Стяжав презренье всей Эллады.
 
 
Позор в веках от поколений,