Текст книги "Леонардо да Винчи. Избранные произведения"

245 V. U. 13 r.

Когда птица хочет внезапно повернуться на одном из своих боков, тогда она быстро толкает конец крыла этой стороны к хвосту, и так как всякое движение стремится к своему сохранению, или: всякое движущееся тело движется постоянно, пока импульс силы его движителя в нем сохраняется, то, следовательно, движение такого крыла, стремительно повернутого к хвосту, сохраняя еще в своем конце часть названного импульса, само по себе не имея возможности продолжать начатого уже движения, становится способным двигать с собою всю птицу до тех пор, пока не исчерпается импульс приведенного в движение воздуха.

Ср. 120–122.

246 V. U. 13 r.

Хвост, толкаемый своей лицевой стороной и ударяющий по ветру, заставляет двигаться птицу внезапно в противоположном направлении.

О роли хвоста ср. у Аристотеля (De anim. incessu, cap. 10): «Хвост ούροπύγιον существует у птиц для направления полета, как руль у кораблей».

247 V. U. 12 r.

Когда птица летит, махая крыльями, она не вытягивает крыльев вполне, потому что концы крыльев слишком были бы удалены от рычага и сухожилий, их движущих.

Если при спуске птица этими крыльями будет отгребать назад, то получит быстрое движение, и происходит это оттого, что крылья ударяют по воздуху, который все вновь и вновь устремляется за птицей заполнять ту пустоту, откуда она уходит.

248 V. U. 14 v.

Большой палец n руки mn есть тот, который, когда рука опускается, опускается более, чем рука, так что закрывает и преграждает выход потоку воздуха, сжатого опусканием руки, отчего в этом месте воздух сгущается и противится гребле крыльев; и поэтому сделала природа в этом большом пальце столь крепкую кость, с которой соединены крепчайшие сухожилия и короткие перья большей силы, нежели прочие перья на крыльях птиц, потому что ими птица держится на сгущенном воздухе всей мощью крыла и всей своей силой, ибо это есть то, посредством чего птица движется вперед; и палец этот ту же роль играет в отношении к крыльям, что когти у кошки, когда она влезает на деревья.

 
По-видимому, Леонардо первый описал под названием «большого пальца» (dito grosso) так называемое крылышко, или alula, – ту часть крыла, перья которой прикреплены к большому пальцу и обладают поэтому некоторой самостоятельностью в движении.
 

249 V. U. 14 v.

Второй руль помещен на противоположной стороне, за центром тяжести птицы, и это – хвост ее, который, будучи ударяем ветром снизу и находясь за названным выше центром, вызывает опускание птицы передней частью. И если хвост этот испытывает удары сверху, то птица передней частью поднимается. И если хвост этот несколько выкручивается и ставит наклонно свою нижнюю поверхность к правому крылу, то передняя часть птицы поворачивается в правую сторону. И если она поворачивает этот наклон нижней стороны хвоста к левому крылу, то она повернется передней частью в левую сторону, и в обоих случаях птица опустится.

Но если хвост в наклонном положении будет испытывать удары ветра с верхней поверхности, то птица повернется, поворачивая медленно хвост от той стороны, куда верхняя поверхность хвоста обращена своим наклоном.

250 V. U. 9 v.

Как величина крыла не вся используется при давлении воздуха; что это так, видишь ты из того, что промежутки между главными перьями гораздо шире, нежели самая ширина перьев; следовательно, не клади ты, изобретатель летательных снарядов, в основу своих вычислений всей величины крыла и замечай разнообразие крыл у всех летающих существ.

251 С. А. 377 v. b.

Чтобы увидать летание четырьмя крыльями, пойди во рвы Миланской крепости и увидишь черных стрекоз (pannicole).

 
На той же странице записано несколько наблюдений над этими стрекозами и набросан рисунок.
 

252 V. U. 17 r.

Если скажешь, что сухожилия и мускулы птицы несравненно большей силы, чем сухожилия и мускулы человека, принимая во внимание, что все мясо стольких мускулов и мякоть груди созданы ради пользы и увеличения движения крыльев, с цельной костью в груди, сообщающей величайшую силу птице, с крыльями, целиком сотканными из толстых сухожилий и других крепчайших связок хрящей и крепчайшей кожи с разными мускулами, то ответ на это гласит, что такая крепость предназначена к тому, чтобы иметь возможность сверх обычной поддержки крыльев удваивать и утраивать движение по произволу, дабы убегать от своего преследователя или преследовать свою добычу; ибо в этом случае надобно ей удваивать и утраивать свою силу и, сверх того, нести в своих лапах такой груз по воздуху, каков вес ее самой; как видно это на примере сокола, несущего утку, и орла, несущего зайца, прекрасно показывающем, откуда такой избыток силы берется; но для того чтобы держаться самому, и сохранять равновесие на крыльях своих, и подставлять их течению ветров, и поворачивать руль на своем пути, потребна ему сила небольшая и достаточно малого движения крыльев, и движения тем более медленного, чем птица больше. И у человека тоже запас силы в ногах – больший, чем нужно по его весу, и дабы убедиться, что это так, – поставь человека на ноги на берег и потом замечай, на сколько отпечаток его ног уходит вглубь. Затем поставь ему другого человека на спину, и увидишь, на сколько глубже уйдет он. Затем сними человека со спины и заставь подпрыгнуть вверх – насколько можно, – найдешь, что отпечаток его ног более углубился при прыжке, нежели с человеком на спине; следовательно, здесь в два приема доказано, что у человека силы вдвое больше, чем требуется для поддержания его самого.

253 С. А. 381 v. а.

Посмотри на крылья, которые, ударяясь о воздух, поддерживают тяжелого орла в тончайшей воздушной выси, вблизи стихии огня, и посмотри на движущийся над морем воздух, который, ударяя в надутые паруса, заставляет бежать нагруженный тяжелый корабль; на этих достаточно веских и надежных основаниях сможешь ты постигнуть, кáк человек, преодолевая своими искусственными большими крыльями сопротивление окружающего его воздуха, способен подняться в нем ввысь.

254 С. А. 45 r. a.

Сделаешь анатомию крыльев птицы, вместе с мускулами груди, движущими эти крылья.

И сходное сделаешь у человека, дабы показать возможность, имеющуюся в человеке, держаться по желанию в воздухе при помощи взмахов крыльями.

 
В этом отрывке особенно ясно проступает практический интерес Леонардо при изучении анатомии птиц.
 

255 В. 83 v.

Наружный край винта должен, из проволоки толщиной с веревку, и от окружности до середины должно быть восемь локтей.

Я говорю, что когда прибор этот, сделанный винтом, сделан хорошо, т. е. из полотна, поры которого прокрахмалены, и быстро приводится во вращение – что названный винт ввинчивается в воздух и поднимается вверх. В качестве примера беру я широкую и тонкую линейку, которая стремительно быстро бросаема в воздух; ты увидишь тогда, что твоя рука движется в направлении пересечения с названной доской.

Сделай, чтобы арматура вышеназванного [полотна] была изготовлена из тонких длинных трубок. Можно сделать себе маленькую модель из бумаги, ось которой – из тонкого листового железа, закручиваемая с силой, и которая, будучи отпущена, приводит во вращение винт.

 
Принцип геликоптера, вновь открытый позднее, не использован еще вполне на практике по сие время. Каким образом вся машина приводится во вращение – не указано.
 

256 С. А. 381 v. а.

Когда у человека есть шатер из прокрахмаленного полотна, шириною в 12 локтей и вышиною в 12, он сможет бросаться с любой большой высоты без опасности для себя.

 
Честь изобретения парашюта принадлежит Леонардо. Во всяком случае, это первое известное упоминание о парашюте. Изобретение последнего обычно приписывалось венецианцу Фаусто Веранцио (1595), возможно испытавшему непосредственное влияние Леонардо, или французу Ленорману (1783), произведшему опыты с парашютом в Монпелье.
 

257 V. U. 16 r.

Помни, что птица твоя должна подражать не иному чему, как летучей мыши, на том основании, что ее перепонки образуют арматуру, или, вернее, связь между арматурами, т. е. главную часть крыльев. И если бы ты подражал крыльям пернатых, то [знай, что] у них, из-за того что они сквозные, – более мощные кости и сухожилия, т. е. перья их друг с другом не соединены и сквозь них проходит воздух. А летучей мыши помогает перепонка, которая соединяет целое и которая не сквозная.

 
По замечанию Харта – глубоко верное соображение, нашедшее свое подтверждение в современной авиации.
 

258 В. 74 v.

Этот прибор испытаешь над озером и наденешь в виде пояса длинный мех, чтобы при падении не утонул ты.

Надобно знать, что опускание крыльев может быть произведено силою обеих ног одновременно, – для того чтобы ты мог задерживаться и оставаться в равновесии, опуская одно крыло быстрее другого, по надобности, так, как, ты видишь, это делают ястребы и другие птицы.

И еще: опускание двумя ногами всегда сильнее, чем одной; во всяком случае верно, что движение в этом случае медленнее. Когда нужно крылья поднять, то это должно совершаться силою пружины, или, если хочешь, рукою; или, еще лучше, поднимая ноги, что лучше, потому что руки у тебя тогда свободнее.

 
Летчик лежит животом на средней доске, просунув голову в передний хомут. Ноги упираются в педали, из коих одна опускает, другая поднимает крылья. В том же отрывке Леонардо указывает, что крылья можно было бы опускать посредством движения обеих ног; тогда поднятие их будет производиться или руками, или пружиной.
 

259 В. 74 v.

а – сгибает крыло, b – поворачивает его рычагом, с – опускает его, d – поднимает снизу вверх. И управляющий этим снарядом человек держит ноги свои в fb [f и d]. Нога f опускает крылья, а нога d поднимает их. Ось m должна располагаться наклоном к вертикали, дабы крылья при опускании двигались и к ногам человека, ибо это то, что движет птицу вперед.

 
В оригинале рисунок не вполне четок. Буквы а, b, с и d следует расположить справа налево в правом нижнем углу, под соответствующими им четырьмя точками.
 

260 V. U. 7 v.

Движение птицы всегда должно быть над облаками, дабы крыло не намокало и дабы имелась возможность открыть больше стран и избежать опасности переворачивания от ветра среди горных ущелий, которые всегда бывают полны ветряных вихрей и круговоротов. И кроме того, если птица опрокинулась бы навзничь, у тебя времени достаточно вернуть ее в прежнее положение на основании уже указанных правил, – до того как она достигнет земли.

261 V. U. 8 r.

Названная птица должна при помощи ветра подниматься на большую высоту, и в этом будет ее безопасность, потому что даже в случае, если б ее постигли все ранее названные опрокидывания, у нее есть время вернуться в положение равновесия, лишь бы члены ее были большой стойкости, способные упомянутыми выше средствами противостоять стремительности и импульсу спуска – связками из прочной дубленой кожи и веревочными сухожилиями из прочнейшего сырцового шелка. И пусть никто не возится с железным материалом, потому что последний быстро ломается на изгибах или изнашивается, почему и не следует с ним путаться.

 
Леонардо почти всегда прилагает к частям своего аэроплана наименование частей птицы, а самый аэроплан часто называет птицей. Так и в этом отрывке он говорит о связках и сухожилиях аэроплана.
 

262 V. U. 6 r.

Человек в летательном своем снаряде должен сохранять свободу движений от пояса и выше, дабы иметь возможность балансировать, наподобие того как он делает это в лодке, – так, чтобы центр тяжести его и машины мог балансировать и перемещаться там, где это нужно, при изменении центра его сопротивления.

Испытание крыльев (D. 88 v.)

263 V. U. 17 r.

Мехи, в которых человек, падая с высоты 6 локтей, не причинит себе вреда, упадет ли на воду или на землю; и мехи эти, связанные наподобие четок, подвязываются сзади.

264 V. U. 17 v.

Если падаешь с двойными мехами, которые держишь под задом, сделай так, чтобы ими удариться о землю.

265 V. U. 13 v.

Что касается переворачивания на бок на какое-нибудь ребро, надобно предотвратить его с самого начала, построив машину таким образом, чтобы при спуске защита оказалась предусмотренной; и это будет достигнуто путем помещения ее центра тяжести над центром тяжести ею поднимаемого груза, всегда по прямой линии и при довольно далеком расстоянии между одним центром и другим, т. е.: у машины в 30 локтей ширины центры эти должны отстоять друг от друга на 4 локтя, и один, как сказано, должен находиться под другим, дабы при спуске часть наиболее тяжелая всегда руководила движением. Кроме того, если птица захочет упасть головой вниз, по наклону, который перевернул бы ее, то это не может случиться, поскольку часть более легкая оказалась бы под более тяжелой и легкое опустилось бы раньше тяжелого, – вещь при продолжительном спуске невозможная, как доказывается 4-й [главой] «Механических элементов».

266 V. U. внутр. обл., r.

Большая птица первый начнет полет со спины исполинского лебедя, наполняя вселенную изумлением, наполняя молвой о себе все писания – вечной славой гнезду, где она родилась.

 
Лебедя (сесеrо) – намек на Монте Чечеро, гору к северо-востоку от Фьезоле, откуда, по-видимому, Леонардо хотел совершить полет на своем аэроплане. Любопытно, что около Фьезоле сделано было и единственное точно датированное наблюдение над полетом хищной птицы (14 марта 1505 г. См. 221).
 

267 V. U. 18 v.

С горы, от большой птицы получившей имя, начнет полет знаменитая птица, которая наполнит мир великой о себе молвой.

 
Вариант предыдущего отрывка «Спина исполинского лебедя» заменена здесь «горой, получившей имя от большой птицы». Свой аэроплан Леонардо и в других местах называет птицей (ср. примеч. к 260).
 

Несколько изобретений

 
От пафоса авиации – резкий скачок к запросам повседневной жизни и непосредственным нуждам практики: поворачивающееся сиденье судна (268), подсчет рентабельности машины для выделки иголок (269), сверление бревен (270), добродушный будильник (271) и беспощадные «оргáны», «из коих одиннадцать стреляют зараз» (272).
 

268 В. 53 r.

Сиденью нужника дай поворачиваться, как окошечку монахов, и возвращаться в свое первое положение противовесом. Крышка над ним должна быть полна отверстий, чтобы воздух мог выходить.

269 C. A. 318 v. a.

Завтра утром, 2 января 1496 г., велишь сделать широкий ремень и испытание. Чтоб сделать клей: возьми крепкий уксус, в котором раствори рыбий клей, и из клея этого сделай пасту, и им склей кожу, и будет годиться. Сто раз в час, каждый раз по 400, составляет 40 000 в час, и при 12 часах в день будет 480 000 ежедневно. Но, скажем, 4000 тысяч, что по 5 сольдо за тысячу дает 20 000 сольдо; т. е. в итоге 1000 лир за день работы. И при работе 20 дней в месяц это составит 20 000 лир в месяц, что в год будет 60 000 дукатов.

 
Речь идет о машине для изготовления иголок.
 

270 В. 47 v.

Чтобы высверлить бревно, нужно поставить его вертикально и сверлить снизу вверх, дабы отверстие само опорожнялось. И этот навес делают, чтобы древесные опилки не сыпались на голову тому, кто крутит винт; и те, что вращают сверла, поднимаются вместе с названным винтом. Отверстие сделай сверлом сначала тонким, а потом более толстым.

 
Поднимаются вместе с винтом – так как с последним соединена дощатая площадка, на которой находятся работающие. Сверлящие снизу вверх сверлильные машины стали известны только в 1798 г. (Пешель в Дрездене). Особенно существенны во времена Леонардо сверлильные машины были ввиду того, что в водопроводах уже с древних времен (ср. Плиний, Н. N. XVI, 79) применялись деревянные трубы. Чугунные водопроводные трубы появились лишь во второй половине XVII в.
 

271 В. 20 v.

Это часы, пригодные тем, кто скуп в расходовании своего времени. И действуют они так: когда воронка выпустила столько воды в сосуд е, сколько находится в другой чашке весов, то последняя, поднимаясь, переливает свою воду в вышеназванный сосуд. Сосуд, удваивая вес свой, с силой поднимает ноги спящего, он встает и приступает к своим делам.

 
Вода стекает в сосуд е на конце трубчатого рычага, на другом конце которого находится второй сосуд с водою (там, где на чертеже помечено «вода»). Когда плечо с сосудом опустится, то вода из второго сосуда быстро туда перельется, и это произведет толчок. Ноги спящего находятся в соединенной с рычагом петле. Конструкция интересна тем, что в основе ее лежит принцип «механического реле», т. е. механизма, при котором незначительная сила регулятора приводит в действие силу гораздо более значительную.
 

272 С. А. 56 v. a

Спингарды, или оргáны. На этом лафете 33 пищали, из коих 11 стреляют зараз.

Та, обозначенная буквой А, часть лафета, которая граничит с казенными частями пищалей, должна быть поднята, когда казенные части пищалей хотят вынуть.

 
Спингарды – орудия для разрушения стен. По-видимому, термин «оргáн» впервые встречается у Леонардо, которого мысль о подобной пушке крайне занимала, так как в разных местах он дает несколько ее вариантов. В некоторых собраниях оружия XVII в. встречаются «смертоносные оргáны», подобные описанному у Леонардо.
 

О зрении, свете, тепле и Солнце

 
Смертоносные орудия странно контрастируют с созерцательной похвалой свету из средневекового трактата Иоанна Пекама (273). Но недаром Леонардо выписал и перевел из Пекама этот отрывок. Та первостепенная роль, которая принадлежит зрению, проступает у самого Леонардо повсюду. «Живопись – мать перспективы» (274), «перспектива – мать астрономии» (275), похвала Солнцу (276) – неподвижному (277), – которое некоторые из древних хотели принизить (ср. 278—281), все это – один круг идей. Если Солнце – источник тепла (282—284), то тепло – источник жизни и движения (285–287), и полуанимистическая теория движения влаги под животворным действием тепла строится на аналогии тела Земли и тела человека (288—291). Но если Леонардо анализирует здесь, как вода под действием тепла движется на вершины гор, то сам совершенно иначе (механически, хотя и ошибочно) проектирует подъем воды на горные вершины (292), опять возвращаясь в отрывках 293 и 294 к движущей силе тепла и пара, а в отрывке 295 к аналогии Земли и человека.
 

273 С. А. 203 r.

При занятиях природными наблюдениями свет наиболее радует созерцателей; из великих предметов математики достоверность доказательства возвышает наиболее блистательно дух изыскателей.

Оттого всем преданиям и учениям человеческим должна быть предпочитаема перспектива, где лучистая линия усложнена [разнообразными] видами доказательств, где – слава не только математики, но и физики, цветами той и другой украшенная.

Положения ее, раскинутые вширь, сожму я в краткость заключений, переплетая, сообразно характеру темы, доказательства натуральные и математические, иногда заключая к действиям от причин, иногда к причинам от действий, добавляя к заключениям своим еще некоторые, которых нет в них, но из коих тем не менее они вытекают, если удостоит Господь, свет всякой вещи, просветить меня, трактующего о свете.

 
Под перспективой разумеется здесь – как и вообще в Средневековье – оптика в целом. Отрывок – не оригинальный Леонардов, а перевод из широко распространенной Perspective communis Иоанна Пекама, или Иоанна Кентерберийского (1240–1292). Книга Пекама употреблялась как учебник и впервые была напечатана Фацио Кардано в Милане в 1482 г. Как и Витело (см. примеч. к 6), оптику которого Леонардо внимательно изучал, Пекам основывается на арабском оптике и астрономе Альхазене.
 

274 T. P. 6.

Наука живописи распространяется на все цвета поверхностей и на фигуры тел, облекаемых ими, на близость их и удаленность, с подобающими степенями уменьшения в зависимости от степеней расстояния, и наука эта есть мать перспективы, то есть [учения] о зрительных линиях. Эта последняя делится на три части, из коих первая содержит только очертания тел; вторая [говорит] об убывании [яркости] цветов на различных расстояниях; третья – об утрате отчетливости телами на разных расстояниях.

 
Фигуры тел. – Как видно из других отрывков, термин применяется и к двухмерным, и к трехмерным образованиям (фигура квадрата, фигура куба).
 

275 T. P. 6.

Наука о зрительных линиях породила науку астрономии, которая является простой перспективой, так как все [это] зрительные линии и пересеченные пирамиды.

276 F. 5 r. – 4 r.

Если ты рассматриваешь звезды без лучей, как это бывает при смотрении на них сквозь маленькое отверстие, сделанное концом тонкой иглы и расположенное так, что оно почти касается глаза, ты увидишь звезды эти столь малыми, что нет, кажется, вещи меньше их; и в самом деле, далекое расстояние дает им понятное уменьшение, хотя есть многие, которые во много раз больше той звезды, которой является Земля с водой. Теперь подумай, чем бы казалась эта наша звезда на таком расстоянии, и рассуди, сколько звезд в длину и в ширь поместилось бы меж теми звездами, которые рассеяны в темном том пространстве. Поистине, не могу я удержаться от порицания тех из древних, которые говорят, что у Солнца нет иной величины, кроме видимой, в числе их был Эпикур, и думаю я, что основание это они почерпнули от источника света, находящегося в нашем воздухе, удаленного на постоянное расстояние от центра: тот, кто его видит, никогда не видит его уменьшенным в размерах, ни на каком расстоянии, и причины его величины и свойств откладываю я до книги четвертой; но я крайне удивляюсь, что Сократ это самое тело порицает и говорит, что оно подобно раскаленному камню, и конечно, кто его за ошибку эту упрекнет, едва ли погрешит. У меня же недостает слов для порицания тех, кто считает более похвальным поклоняться людям, чем Солнцу, так как во Вселенной не вижу я тела большего и могущественнейшего и его свет освещает все небесные тела, размещенные по Вселенной. Все души от него происходят, ибо тепло, находящееся в живых существах, происходит от душ, и нет никакой иной теплоты и света во Вселенной, как покажу я в книге 4-й. И конечно, те, кто хотел поклоняться людям как богам, как-то Юпитеру, Сатурну, Марсу и прочим, величайшую совершили ошибку, видя, что, будь даже человек величиной с мир наш, все же оказался бы он подобен самой малой звезде, которая кажется точкой в мироздании, и видя к тому же людей этих смертными, и тленными, и бренными в гробах их.

(276 и 278). На полях Леонардо приписывает: «Спера [„Сфера“] и Марулло славят с другими Солнце». Под «Сферой» разумеется стихотворное сочинение Леонардо Дати (1408–1472) о сфере, весьма распространенное в XV в. и содержащее похвалу Солнцу. Марулло – греческий поэт, живший в Италии (ум. 1500), автор гимна Солнцу. В «Жизнеописаниях философов» Диогена Лаэрция (это сочинение Леонардо упоминает в С. А. 210 r.) мнение, приписываемое Сократу, отнесено к Анаксагору.

Об Эпикуре – см. у псевдо-Плутарха «О мнениях философов» (II, 21; было венецианское издание 1509 г.). Подробное опровержение мнения Эпикура есть у Клеомеда (Cleomedis de mundo Georgio Valla interprete. Ven., 1498). В С. А. 141 v. Леонардо упоминает Клеомеда (Cleomete filosofo).

277 W. An. V, 25 r.

Солнце не движется.

 
Эти слова написаны отдельно и более крупным почерком.
 

278 F. 8 v.

Говорит Эпикур, что Солнце такой величины, какой кажется, и кажется оно в фут, и таким должны мы считать его. Следовало бы, что, когда Луна затмевает Солнце, Солнце не превосходило бы ее величиной, как это оно [однако] делает; следовательно, Луна, будучи меньше Солнца, была бы меньше чем в фут, и, соответственно, когда мир наш затмевает Луну, он оказался бы меньше дюйма; потому, если Солнце – в фут и Земля наша отбрасывает пирамидальную тень к Луне, необходимо светлому, причине теневой пирамиды, быть больше непрозрачного тела, являющегося причиной этой пирамиды.

279 F. 10 r.

Измерь, сколько солнц уместилось бы в пути его за 24 часа. Сделай круг, и поверни его к югу, как солнечные часы, и поставь палочку посредине, так, чтобы длина ее направлялась к центру этого круга, отметь тень, которую Солнце образует от этой палочки на окружности этого круга, скажем an, измерь, сколько раз эта тень содержится в окружности круга, – и столько раз солнечное тело будет содержаться в 24-часовом своем пути. И будет здесь видно, правильно ли говорил Эпикур, что Солнце такой величины, какой кажется; принимая, что диаметр Солнца равен футу и что Солнце это содержится 1000 раз в своем 24-часовом пути, – путь его был бы 1000 футов, т. е. 500 локтей, что равно 1⁄6 мили. Итак, при движении Солнца в течение дня и ночи была бы пройдена 1⁄6 часть мили, и эта достопочтенная солнечная улита делала бы 25 локтей в час.

280 F. 6 r.

Быть может, Эпикур видел, что тени колонн, отбрасываемые на противолежащие стены, равны диаметру колонны, от которой подобная тень падает; так как схождение теней параллельно от начала до конца, он считал себя вправе полагать, что и Солнце является началом такой параллели и что, следовательно, оно не толще, чем такая колонна, – не замечая, что такое уменьшение тени будет неощутимо из-за дальнего расстояния Солнца.

Если бы Солнце было меньше Земли, то звезды большей части нашей гемисферы были бы без света. Против Эпикура, говорящего: так велико Солнце, каким оно кажется.

281 С. А. 151 v. а.

Если у тебя будет расстояние Солнца, будет у тебя и его величина; для этого избери час полдня в равноденствие, когда день имеет 12 часов, или пусть даже будет время какое угодно, лишь бы измерил ты путь Солнца за один час, и посмотри, сколько солнц содержится в пути одного часа, и затем умножь на 24, в каковые 24 часа Солнце совершает полный круг.

И чтобы узнать, сколько солнц содержится в пути, который оно совершает за час, сделай так: поставь палочку и сделай подобие старинных солнечных часов, и заметь тень палочки при ее возникновении, где она резче всего, и отметь границы одного часа, затем посмотри: сколько раз такая тень будет содержаться в этом промежутке часа, столько раз Солнце будет содержаться в пути одного часа, и высчитай все мили круга, совершаемого Солнцем в 24 часа, и если тень содержится в названном часе 20 раз, ты скажешь, что 20 теней на протяжении 24 часов дают 480 солнц в течение всего пути его днем и ночью; отсюда, имея расстояние, ты получишь радиус этого круга, и затем диаметр, и затем истинное число миль круга и истинный диаметр и тем самым истинные размеры его тела.

282 F. 34 v.

Они говорят, что Солнце не горячо, потому что не имеет цвета огня, а гораздо более бело и светло. И им можно ответить, что, когда расплавленная бронза более горяча, она более походит на цвет Солнца и, когда горяча менее, имеет более цвет огня.

283 F. 85 v.

Доказательство, что Солнце по природе своей горячо, а не холодно, как уже говорилось.

Вогнутое зеркало, будучи холодным, когда принимает лучи огня, отражает их более горячими, чем этот огонь.

Стеклянный шар, наполненный холодной водой, посылает от себя лучи, от огня получаемые, еще более горячими, чем этот огонь.

Из двух этих опытов следует, что такие теплые лучи, идущие от зеркала или шара с холодной водой, будут теплыми сами (per virtú), а не потому, что такое зеркало или шар теплы; и сходное происходит в этом случае с Солнцем, проходящим сквозь эти тела, которые оно греет само (per virtú). И поэтому сделали они заключение, что Солнце не горячо. Хотя теми же приведенными опытами доказывается, что Солнце весьма горячо, – названным опытом с зеркалом и шаром, которые, будучи холодны, поглощая тепловые лучи огня, делаются от лучей горячими, так как первая причина горяча; и сходное случается с Солнцем, которое, будучи горячим, при прохождении по подобным холодным зеркалам отражает большой жар.

Не блеск Солнца греет, но его естественное тепло.

284 F. 86 r.

Проходят солнечные лучи холодную область воздуха и не меняют природы, проходят сквозь полные холодной воды стекла и природы своей не утрачивают, и, по какому бы прозрачному пространству ни проходили они, все равно будто проходят они сквозь такое же количество воздуха.

И если хочешь ты [думать], что холодные лучи Солнца усвояют себе жар огня, проходя сквозь его стихию, как усвояют они цвет стекол, сквозь которые проходят, то отсюда следовало бы, что при прохождении холодной области они усвояли бы этот холод [уже] после вобрания названного тепла и, таким образом, холод уничтожал бы тепло, почему солнечные лучи до нас достигали бы лишенные тепла. Так как это опытом не подтверждается, то мнение, будто солнце холодно, – суетно.

А если бы ты сказал, что холод, который минуют пламенные солнечные лучи, несколько умеряет чрезмерный жар подобных лучей, то отсюда следовало бы, что на высоких вершинах Кавказа, скифского горного хребта, бóльшая ощущалась бы жара, чем в долинах, так как гора эта выше срединной области воздуха, отчего вблизи вершины никогда нет облаков и ничего не рождается.

И если скажешь, что подобные солнечные лучи придвигают к нам стихию огня, сквозь который проходят, то этого допустить нельзя, ибо пространственное движение такого луча в воздухе не происходит вне времени, в особенности если оно [Солнце] является у горизонта, где Солнце удалено от нас на 3500 миль больше, чем при нахождении в середине нашего неба; и, поступай оно так, оно охлаждало бы противолежащую часть того огня, сквозь который проходит.

285 К. 1 r.

Теплота – причина движения влаги, а холод ее останавливает, как видно это в холодной области, останавливающей в воздухе облака.

Где жизнь, там теплота; где жизненное тепло, там движение влаги.

286 W. An. IV, 13 r.

Тепло дает жизнь всякой вещи, как показывает тепло курицы, которое мало-помалу дает жизнь и начало цыплятам, а Солнце, когда возвращается, производит цветение и животворит все плоды.

287 W. An. III, 7 r.

Рождение цыплят достигается при помощи огненных печей.

Принцип инкубации был известен и древним, и Средневековью (Аристотель, Плиний, Альберт Великий).

288 А. 56 r.

Теплое является ли причиной движения влаги и холодное останавливает ли ее.

Доказывается это прежде всего холодной областью, которая останавливает увлекаемые теплой стихией облака. В части же доказательства, что теплое увлекает влагу, доказывается это так: нагрей склянку, и помести в сосуд горлышком вниз, и положи туда раскаленный уголь, и увидишь, что влага, устремляясь к теплу, поднимается, наполнит склянку водою и заключенный воздух выйдет через горлышко этой склянки; также, если возьмешь намоченную ткань и будешь держать у огня, увидишь, что влага этой ткани покинет свое место и устремится к огню; и та часть влаги, которая будет наименее вещественной, поднимается вверх, увлекаемая близостью огня, который по своей природе поднимается в область стихии своей. Так и Солнце увлекает влагу ввысь.