Текст книги "Сталин. Большая книга о нем"

В общепринятом смысле Сталин спортом не занимался. Прогулки по даче или на курорте вряд ли можно считать спортом. Вождь любил морские и речные прогулки, но не купался, изредка ходил на охоту либо просто палил по воронам.

Вячеслав Молотов, который много бывал у Сталина и работал вместе с ним почти тридцать лет, отмечал:

Сталин спортом не занимался. В море не купался. Стрелять любил, да. Немножко прогулка, но тоже маловато, по-моему, маловато…

Практиковался «вождь народов» только в городках и бильярде, которые к по-настоящему спортивным занятиям сегодня можно отнести с натяжкой. Об этом вспоминала и его дочь Светлана Аллилуева:

Бильярд, кегельбан, городки – все, что требовало меткого глаза, – были видами спорта, доступными отцу. Он никогда не плавал – просто не умел, не любил сидеть на солнце и признавал только прогулки по лесу, в тени.

В саду Ближней дачи Сталина в Волынском была оборудована городошная площадка. В тридцатые – пятидесятые годы игра в городки была поистине народным видом спорта. Проводились даже всесоюзные соревнования, и за места в первой тройке можно было получить звание «Мастер спорта СССР». Несмотря на то что уже в этом веке бывший в то время президентом России В.В. Путин пробовал свою меткость в этой игре, сейчас этот вид спорта практически не развивается, и правила его многим не знакомы.

Игра в городки заключается в выбивании фигур, построенных из пяти городков (деревянных круглых брусков), с ограниченной площадки, называемой «городом», битами (специальными палками, утяжеленными металлическими кольцами) с определенного расстояния. Для игры в городки используются 10 или 15 фигур с военными и бытовыми названиями, такими, как «пушка», «вилка», «стрела», «артиллерия», «серп», «пулеметное гнездо», «самолет», «тир», «письмо» и другие.

О сталинских играх на Ближней даче вспоминал в разговоре с писателем Константином Симоновым маршал Конев:

– После обеда иногда играли в городки. Сталин сам неплохо играл в городки, кидал как-то странно, тычком, но ловко выбивая фигуры. Видимо, привычно и здорово играли в городки Молотов, Маленков и Каганович. Однажды состоялся матч в городки, на котором с одной стороны играли маршалы, а с другой – гражданские. Так это и было предложено Сталиным. Сам он играл на стороне маршалов. Непривычные, вернее отвыкшие от игры в городки маршалы играли хуже наторелых гражданских. Сталин был недоволен этим, так как один при всем своем умении не мог выручить свою команду.

Но в обычных «ближнедачных» турнирах Сталин становился победителем. Алексей Рыбин в своих мемуарах писал о подобных соревнованиях тридцатых годов:

Днем в свободное время трудился в саду, ухаживая за посадками кустарника, или копался в огороде. А часа в четыре обязательно приходил на городошную площадку, огороженную сеткой. Начинались жаркие баталии!.. С ним в паре всегда играл рабочий кухни Харьковский. В другой паре чередовались Ворошилов или Киров с Власиком, возглавлявшим охрану Сталина.

Причиной побед Сталина в городошных турнирах было не только то, что он сам неплохо играл. Обычно в паре с ним бросали биты настоящие профессионалы, служившие в его охране:

…невольно вспоминалась прежняя служба на Ближней даче, где все члены Политбюро часто играли в любимые городки. Хорошо наловчились! Только Микоян почему-то плохо играл. Сталин предпочитал сражаться в паре с Альтшулером или Померанцевым – отменными физкультурниками. Подыгрывать ему, Молотову, Кагановичу или Ворошилову строго запрещалось. Проигравшие сами подбирали разлетевшиеся от ударов городки и тщательно ставили соответствующие фигуры.

Постоянный партнер Сталина Владимир Померанский, например, был физоргом подразделения и прекрасным мастером городков. Так что играть против вождя было сложно.

Кстати, если маршал Конев высоко оценивает способности генсека к игре в городки, то у генерала Штеменко мнение несколько иное. Вот что он писал в своих мемуарах:

Для игры в городки разбивались в партии по 4–5 в каждой, конечно, из числа желающих. Остальные шумно «болели». Играли, как правило, 10 фигур. Начинали с «пушки». Над неудачниками подтрунивали, иной раз в озорных выражениях, чего не пропускал и Сталин. Сам он играл неважно, но с азартом. После каждого попадания был очень доволен и непременно говорил: «Вот как мы им!» А когда промахивался, начинал искать по карманам спички и разжигать трубку или усиленно сосать ее.

Получалось, что «лучший друг советских физкультурников» гармонично сочетал занятия спортом на свежем воздухе с курением…

Другой страстью вождя был бильярд. Он еще с конца двадцатых годов стал заядлым игроком, а потом по его указанию бильярдными столами были оборудованы все его дачи, даже те, где он ни разу не бывал. На Ближней даче в 1933 году было построено небольшое одноэтажное здание, которое обычно называли бильярдной. Мне пришлось побывать там и увидеть и стол, изготовленный знаменитым в советское время мастером Андреем Петровичем Чемодановым, над которым висят две лампы с зелеными абажурами из шелка, и соответствующие аксессуары. В историческом путеводителе «Ближняя дача Сталина» приводится цитата из воспоминаний Чемоданова, относящихся к середине 50-х годов прошлого века, когда он еще раз посетил Ближнюю дачу:

Меня вызывали неожиданно, часто ночью, привозили на сталинскую дачу в Подмосковье или на юге, где стояли сделанные мной бильярдные столы, и я выполнял необходимые работы. Однажды Сталин попросил меня закруглить угловые лузы, чтобы легче было забивать шары. Я выполнил его просьбу, и теперь, видите, углы луз овальные, что по правилам не делается… Сталин всегда приходил и принимал сделанную мной работу, всегда меня благодарил. По его просьбе я сделал ему кий…

Как и в городошных баталиях, в бильярдных соревнованиях принимали участие и сотрудники охраны во главе с генералом Власиком, и члены Политбюро, и самые видные военные. Маршал Конев в беседе с Константином Симоновым вспоминал, как Сталин, думая, что маршал играет хорошо, взял его в компанию, чтобы сыграть против Берии и Маленкова:

– На бильярде он играл неплохо, тихими точными ударами, никогда не бил сильно, тщательно целился, несмотря на все старания Сталина, чем дальше, тем все безнадежнее проигрывали. Сталин злился, в конце концов бросил кий и прервал игру, перед этим выругав соперников, сказав: «Ну где нам с ними играть? Смотрите, какие они бандиты. Это же бандиты. Вы посмотрите на них, какие они».

Прервав проигранную партию, Сталин избежал «тяжкой участи». По утвердившемуся порядку проигравшие, вне зависимости от чинов и званий, должны были лезть под стол. Чаще всего приходилось это делать Хрущеву, который играл в бильярд не очень сильно. В быту такая игра называлась «на пролаз». Правда, есть весьма немного данных, что Сталин хотя бы раз залезал под стол сам, даже если проигрывал. Владимир Федорович Аллилуев в своих воспоминаниях, например, рассказывал о том, как его дед с отцом играли против Сталина и Павла Аллилуева. Последние проиграли, но под стол полезли младшие братья Владимира Федоровича. А вот Алексей Рыбин, творчески интерпретируя рассказы о забавах вождя, отмечал, что в довоенные годы Сталину и самому в случае проигрыша приходилось пролезать под столом, в то время как другие игроки стучали по нему киями. Хотя я при всем желании представить себе такую картину не в силах.

Еще одним из известных спортивных увлечений Сталина были кегли. Но не в боулинге, а в таком виде, как их практиковали в советских домах отдыха: на обычной площадке. Правила «советских кеглей» были такими:

Кегли – это круглые деревяшки, сверху заостренные. Партия кеглей состоит из девяти деревяшек: одна, побольше других, называется король. Кегли ставят прямоугольником по три в ряд; короля – посредине. Игра состоит в том, чтобы с известного места шаром сбивать кегли. Играть можно на любом ровном месте, где грунт достаточно тверд. За каждую сбитую кеглю засчитывают одно очко; за короля, сбитого наряду с другими кеглями, засчитывается 3 очка; а если сбит один только король, другие же кегли не тронуты, – 9 очков. Выигрывает тот, кто первый получил условленное число очков: 48, 60 или 100. Каждый катит шар, пока не даст промаха. Начинающий игру всегда в выгоде…

Как-то раз вождь пригласил к себе на одну из сочинских дач героев-летчиков Чкалова, Белякова и Байдукова. Последний вспоминал:

Так, оживленно беседуя, мы всей группой подошли к веранде, на которой были видны расставленные кегли. Иосиф Виссарионович предложил сыграть. Сам первый взял шар и, ловко пустив его по доске, сбил короля и нескольких солдат. После него стал играть Беляков.

Еще об одном виде спорта, который больше похож на искусство, генералиссимус не только знал, но и умел им заниматься. Я, конечно, имею в виду шахматы. У некоторых его спарринг-партнеров остались леденящие кровь (во всяком случае, их кровь) воспоминания об играх с вождем. Как-то раз пригласил Сталин к себе на дачу кинорежиссера Михаила Чиаурели. И, как у них практиковалось, предложил сыграть партию в шахматы. Режиссер вспоминал о ней незадолго до смерти:

Партия протекала в молчании. Вдруг с тяжелым вздохом вождь произнес: «Приснится же такое!» Через некоторое время Сталин повторил реплику и, выдержав паузу, пояснил партнеру: «Понимаешь, приснилось мне недавно, что ты стоишь рядом со мной и целишься в меня из пистолета…» Потрясенный Чиаурели не нашелся что ответить. Вскоре вождь смешал фигуры, прервав игру.

Оставленный хозяином дачи ночевать, гость долго не мог заснуть. Вдруг он услышал шаги и увидел в дверях фигуру Сталина. Сталин подошел к дивану и долго в темноте смотрел на гостя. Чиаурели очень боялся, что чем-то себя выдаст, но все обошлось: вождь, постояв довольно долго, удалился к себе в спальню.

В отличие от своего отца Василий Сталин увлекался спортом по-настоящему. В книге приводится любопытное письмо юного Васи Сталина (тогда вождь еще любовно звал его «Васькой Краскомом»):

Папа, я играю в первой школьной команде по футболу, но каждый раз, когда я хожу играть, бывают по этому вопросу разговоры, что, мол, без папиного разрешения нельзя. И вообще ты мне напиши, могу я играть или нет? Как ты скажешь, так и будет. У меня есть маленькая просьба, чтобы ты прислал немного персиков. Васька Красный.

Василий активно занимался спортом и дружил с футболистами и хоккеистами еще до войны. Даже его личная жизнь не обошлась без спортсменов и спортсменок. Со своей первой женой Галиной Бурдонской, например, Василий Сталин познакомился на катке, причем была она в то время невестой известного хоккеиста Владимира Меньшикова. Третьей супругой Василия Иосифовича стала всесоюзно известная пловчиха, многократная чемпионка СССР по плаванию Капитолина Васильева.

После войны Василий Сталин стал уделять огромное внимание организации спорта в стране, причем очень многое решал сам, естественно, прикрываясь авторитетом отца. Он не только создал блестящие футбольные и хоккейные команды ВВС, но и организовал строительство спорткомплекса на Ленинградском проспекте, построив там не только легкоатлетический манеж, конюшню и велобазу, но и первый в Москве настоящий крытый плавательный бассейн. В его планах было и строительство первого Дворца спорта с искусственным льдом. Но не всему суждено было быть реализованным. Генералиссимус Сталин, как и все люди, оказался не вечен, а вслед за ним закатилась и звезда, как говорят сейчас, «эффективного спортивного менеджера» Василия Сталина.

Многие исследователи считают, что генсек был абсолютно равнодушен к спорту, не разбирался в нем и не был болельщиком вообще. Спорить с этим трудно, но известно, что физкультурные парады Сталин любил, равно как и прочие спортивные праздники, имена лучших спортсменов знал, да и на стадионах бывал, хотя по большей части на физкультурных парадах. Есть несколько его фотографий, сделанных в ложе стадиона «Динамо». А один раз в 1936 году он наблюдал футбольный матч, который был устроен прямо на Красной площади. Футболисты основного и дублирующего составов «Спартака» минут сорок в присутствии членов Политбюро перекидывались мячом. Те смотрели и хлопали…

В 1997 году в журнале «Источник» была опубликована записка секретаря ЦК ВКП(б) А.А. Кузнецова, адресованная Сталину, которая начиналась словами: «По Вашему поручению разобрали вопрос о причинах поражения футбольной команды ЦДКА в играх с чехословацкими футболистами». Вообще-то ЦДКА выиграл одну игру из трех, но это не в счет. Главное – две игры проиграны! И на двух страницах записки дан полный анализ причин неудачного выступления, названы фамилии игроков, людей, ответственных за принятые решения, в том числе маршала Ворошилова. И это значит, что Сталин был «не в курсе» событий на футбольных полях?

Кстати, венгерский лидер Матьяш Ракоши вспоминал, что как-то раз Сталин говорил с ним о футболе. Правда, конечно, это был футбол, крепко замешенный на политике. Отношения СССР с Югославией и маршалом Тито оставляли желать лучшего. А тут, как на грех, наши олимпийцы попадают именно на югославскую команду в ¹/₈ финала Олимпиады в Хельсинки. Первый матч сводят к ничьей, проигрывая 1:5, а переигровку проигрывают 1:3. Но в финале югославов обыграли венгры. Вот что писал в своих воспоминаниях Ракоши:

Когда в 1952 году на Олимпиаде в Хельсинки югославские футболисты выиграли у советской команды, а венгры разбили югославов, Сталин сказал мне: «Молодцы! Народ с размахом! Выручили нас!»

В заключение нужно добавить, что команда ЦДКА, пять футболистов которой играли на Олимпиаде, тогда же, в 1952 году, была расформирована, результаты ее игр были аннулированы, а игроков распределили по другим клубам. И вряд ли это было сделано без ведома генералиссимуса…

Наверное, Сталин любил детей. Причем детей не только своих, но и чужих. Фотографировался с малышами, что делали, правда, и другие государственные деятели разных стран, украшал стены своего жилища репродукциями из журналов с детскими фотографиями.

Дочь Сталина фотографии чужих детей на Ближней даче по какой-то причине раздражали. Ей было непонятно, почему ее отец, у которого были все возможности для того, чтобы сделать, скажем, из Большого зала дачи личную картинную галерею, не задумывался об этом. Светлана Аллилуева писала в своих воспоминаниях:

Когда я была у него здесь последний раз, за два месяца до болезни и смерти, я была неприятно поражена: на стенах комнат и зала были развешаны увеличенные фотографии детей – кажется, из журналов: мальчик на лыжах, девочка поит козленка из рожка молоком, дети под вишней, еще что-то… В большом зале появилась целая галерея рисунков (репродукций, не подлинников) художника Яр-Кравченко, изображавших советских писателей: тут были Горький, Шолохов, не помню, кто еще. Тут же висела, в рамке, под стеклом, репродукция репинского «Ответа запорожцев султану», – отец обожал эту вещь и очень любил повторять кому угодно непристойный текст этого самого ответа… Повыше на стене висел портрет Ленина, тоже не из самых удачных. Все это было для меня абсолютно непривычно и странно – отец вообще никогда не любил картин и фотографий. Только в квартире нашей в Москве, после маминой смерти, висели ее огромные фотографии в столовой и у отца в кабинете. Но так как он не жил в квартире, то и это тоже не выражало, по существу, ничего…

Светлана, пытаясь найти объяснение появлению трогательных детских фото и репродукций портретов и картин, высказывала версию о том, что виновата или скромность вождя, или его страх, или что-то еще:

В тот ноябрь 1948 года мы возвращались в Москву вместе, поездом… У меня в купе был журнал «Искусство», я сидела и разглядывала репродукции. Вошел отец, заглянул в журнал. «Что это?» – спросил он. Это был Репин, рисунки, этюды. «А я этого никогда не видел…» – сказал он вдруг с такой грустью в голосе, что мне сделалось больно… Я представила себе на минуту, что случилось бы, если бы отец вдруг, – нет, в какой-нибудь специально отведенный для него лично, закрытый день пошел бы посмотреть Третьяковку, – что бы там творилось. Боже! И что бы творилось потом! Сколько бы беготни, суд-пересуд, болтовни нелепой… Должно быть, отец сам представлял, что это для него просто стало невозможным – как и многие другие невинные, доступные другим, развлечения. И он этого не делал. Или – он боялся. Не знаю…

Странно все в комнате – эти дурацкие портреты писателей на стенах, эти «Запорожцы», эти детские фотографии из журналов… А впрочем, – что странного, захотелось человеку, чтобы стены не были голыми; а повесить хоть одну из тысяч дарившихся ему картин он не считал возможным.

Я не хочу вдаваться в вопросы отношения Сталина к советским детям слишком глубоко. Приведу лишь одну цитату из беседы «лучшего друга детей» с французским писателем Роменом Ролланом. В этой беседе, состоявшейся 28 июля 1935 года, писатель высказал некоторые сомнения в том, что закон, предусматривавший смертную казнь для детей, принятый в СССР, достаточно гуманен. И получил удивительный ответ (текст беседы был помечен Сталиным «Совершенно секретно» «Не для печати»):

Сталин. Теперь позвольте мне ответить на Ваши замечания по поводу закона о наказаниях для детей с 12-летнего возраста. Этот декрет имеет чисто педагогическое значение. (Здесь и далее выделено автором.) Мы хотели устрашить им не столько хулиганствующих детей, сколько организаторов хулиганства среди детей. Надо иметь в виду, что в наших шкалах обнаружены отдельные группы в 10–15 чел. хулиганствующих мальчиков и девочек, которые ставят своей целью убивать или развращать наиболее хороших учеников и учениц, ударников и ударниц. Были случаи, когда такие хулиганские группы заманивали девочек к взрослым, там их спаивали и затем делали из них проституток. Были случаи, когда мальчиков, которые хорошо учатся в школе и являются ударниками, такая группа хулиганов топила в колодце, наносила им раны и всячески терроризировала их. При этом было обнаружено, что такие хулиганские детские шайки организуются и направляются бандитскими элементами из взрослых. Понятно, что Советское правительство не могло пройти мимо таких безобразий. Декрет издан для того, чтобы устрашить и дезорганизовать взрослых бандитов и уберечь наших детей от хулиганов.

Обращаю Ваше внимание, что одновременно с этим декретом, наряду с ним, мы издали постановление о том, что запрещается продавать и покупать и иметь при себе финские ножи и кинжалы.

Ромен Роллан. Но почему бы Вам вот эти самые факты и не опубликовать? Тогда было бы ясно – почему этот декрет издан.

Сталин. Это не такое простое дело. В СССР имеется еще немало выбившихся из колеи бывших жандармов, полицейских, царских чиновников, их детей, их родных. Эти люди не привыкли к труду, они озлоблены и представляют готовую почву для преступлений. Мы опасаемся, что публикация о хулиганских похождениях и преступлениях указанного типа может подействовать на подобные, выбитые из колеи элементы заразительно и может толкнуть их на преступления.

Ромен Роллан. Это верно, это верно.

Сталин. А могли ли мы дать разъяснение в том смысле, что этот декрет мы издали в педагогических целях, для предупреждения преступлений, для устрашения преступных элементов? Конечно, не могли, так как в таком случае закон потерял бы всякую силу в глазах преступников.

Я, как историк, конечно, многое понимаю, в том числе и обстановку в нашей стране в середине тридцатых годов, но смертная казнь «из педагогических соображений» у меня в голове как-то не укладывается. И увеличенные репродукции с изображениями детей на стенах Ближней дачи – тоже…

На самом деле Сталин не только провел коллективизацию сельского хозяйства в СССР и осуществлял контроль над выполнением партийных решений в этой области. Он с давних времен был увлеченным садоводом и огородником. Скорее всего начало этого увлечения вождя относится к двадцатым годам прошлого века, когда он поселился в Зубалово.

Дочь вождя Светлана Аллилуева в своей книге «Двадцать писем к другу» так описывала его работу на даче:

Наша же усадьба постоянно преобразовывалась. Отец немедленно расчистил лес вокруг дома, половину его вырубил, – образовались просеки; стало теплее, светлее и суше. Лес убирали, за ним следили, собирали весной сухой лист. Перед домом была чудесная, прозрачная, вся сиявшая белизной, молоденькая березовая роща, где мы, дети, собирали грибы. Неподалеку устроили пасеку и рядом с ней две полянки засевали каждое лето гречихой – для меда. Участки, оставленные вокруг соснового леса – стройного, сухого, тоже тщательно чистились; там росла земляника, черника, и воздух был какой-то особенно свежий, душистый… Большие участки были засажены фруктовыми деревьями, посадили в изобилии малину, клубнику, смородину. В отдалении от дома отгородили сетками небольшую полянку с кустарниками и развели там фазанов, цесарок, индюшек; в небольшом бассейне плавали утки. Все это возникло не сразу, а постепенно расцветало и разрасталось, и мы, дети, росли, по существу, в условиях маленькой помещичьей усадьбы с ее деревенским бытом – косьбой сена, собиранием грибов и ягод, со свежим ежегодным «своим» медом, «своими» соленьями и маринадами, «своей» птицей.

Правда, все это хозяйство больше занимало отца, чем маму. Мама лишь заботилась о том, чтобы возле дома цвели весной огромные кусты сирени, и насадила целую аллею жасмина возле балкона.

Личным участием в сельхозработах генеральный секретарь не баловался, хотя тщательно следил за тем, чтобы на его дачных участках все было в порядке. Светлана Аллилуева вспоминала и о том, как он руководил благоустройством Ближней дачи в Волынском:

Что было приятно в этом доме, это его чудесные террасы со всех сторон и чудный сад. С весны до осени отец проводил дни на этих террасах. Одна была застеклена со всех сторон, две – открытые, с крышей и без крыши. Особенно он любил в последние годы маленькую западную терраску, где видны были последние лучи заходящего солнца. Она выходила в сад; сюда же в сад, прямо в цветущие вишни, выходила и застекленная веранда, пристроенная в последние годы. Сад, цветы и лес вокруг – это было самое любимое развлечение отца, его отдых, его интерес.

Сам он никогда не копал землю, не брал в руки лопаты, как это делают истинные любители садоводства. Но он любил, чтобы все было возделано, убрано, чтобы все цвело пышно, обильно, чтобы отовсюду выглядывали спелые, румяные плоды – вишни, помидоры, яблоки, – и требовал этого от своего садовника. Он брал лишь иногда в руки садовые ножницы и подстригал сухие ветки, – это была его единственная работа в саду. Но повсюду в саду, в лесу (тоже прибранном, выкошенном, как в лесопарке) там и сям были разные беседки, с крышей, без крыши, а то просто дощатый настил на земле, и на нем столик, плетеная лежанка, шезлонг, – отец все бродил по саду и, казалось, искал себе уютного, спокойного места, – искал и не находил… Летом он целыми днями вот так перемещался по парку, ему несли туда бумаги, газеты, чай. Это тоже была его «роскошь», как он ее понимал и желал, – и в этом проявлялся его здоровый вкус к жизни, его неистребимая любовь к природе, к земле, а также его рационализм: последние годы ему хотелось здоровья, хотелось дольше жить.

Алексей Рыбин приводит собственную версию того, почему именно Сталин решил организовать подсобное хозяйство на Дальней даче в Семеновском:

Все началось с молодого барашка, поданного с гречневой кашей на даче в «Семеновском».

Сталин полюбопытствовал:

– Где взяли барашка?

– Доставили на самолете из Абхазии, – простодушно признался комендант Соловов.

– А самолет что, водой заправляли?

Соловов начал оправдываться, но Сталин резонно заявил:

– Не крохоборничайте, не занимайте, ничего не просите ни у кого. Разводите все сами.

Подсобное хозяйство заняло двадцать гектаров рядом с территорией дачи. Появились коровы, поросята, куры и гуси. Сталин знал количество белков и калорий в каждом продукте. Поэтому особенно ценил лосиное мясо. На территории постоянно паслись пять – семь лосят. Не считая огорода, в парниках круглый год выращивались овощи. В саду зрели яблоки, сливы, вишни, смородина. За всем этим хозяйством наблюдали старший научный сотрудник Академии имени Тимирязева Лебедева и ее помощники Панфилов с Кузиным.

Приезжая сюда, Хрущев обязательно демонстрировал свою сельскохозяйственную эрудицию, хотя в помидорах и некоторых других овощах разбирался плохо. Как-то привез в подарок живых фазанов. Соловов пустил их на хозяйственный двор. Потом спохватился, доложил. Сталин посетовал:

– Что же вы мне раньше не сказали? А то бы я их не принял. Пусть сам поправляется. Он любит поесть.

В общем, Сталин и вся обслуга были полностью обеспечены местными продуктами. Лишние отправлялись в московские магазины. Доход от хозяйства составлял около миллиона.

На Ближней даче также существовали коровник, конюшня, птичник, голубятня. Там жили три коровы – Волчиха, Дина и Красуля, три лошади – Лебедь, Первенец и Гривка, были куры и утки, около десятка ульев.

В историческом путеводителе «Ближняя дача Сталина» рассказывается о смелых агротехнических экспериментах, которые проводил генералиссимус. Однажды он дал указание очистить от деревьев участок земли на Ближней, а затем установить там термометры, чтобы выяснить, какая часть участка лучше прогревается солнцем и как меняется температура в течение суток. Затем он лично распланировал участок и указал место постройки теплицы, которую работники дачи называли «лимонарием». Были высажены лимонные и апельсиновые деревья, лавровые кусты. В книге «Ближняя дача Сталина» подробно рассказывается об этой теплице:

Обогрев лимонария в зимние месяцы осуществлялся специальными компрессорами: они гнали внутрь горячий воздух. Благодаря этому температура зимой не опускалась ниже +5–6 градусов, а весной сохранялась на уровне +15 градусов. По указанию Хозяина застекленные рамы лимонария в середине мая убирали, а возвращали на место лишь в октябре. «Пусть привыкают к холоду», – говорил он садовникам о лимонах. Подрезать лимонные насаждения он категорически запретил: «Не насилуйте деревья, пусть растут свободно. Мы не американцы и не преследуем цель получить побольше прибыли. Лишняя завязь сама отпадет.

Деревья в лимонарии стали плодоносить в первый же год после посадки. В среднем на каждом дереве вызревало до 15 лимонов. Эти плоды хозяин использовал для экспериментов неботанического свойства. Об этом рассказывал Феликсу Чуеву бывший первый секретарь ЦК Компартии Грузии А. И. Мгеладзе: «Его Сталин пригласил к себе на дачу, отрезал кусочек лимона, угостил. «Хороший лимон?» – «Хороший, товарищ Сталин». – «Сам выращивал». Погуляли, поговорили. Сталин снова отрезает дольку: «На, еще попробуй». Приходится есть, хвалить. «Сам вырастил и где – в Москве!» – говорит Сталин. Еще походили, он опять угощает: «Смотри, даже в Москве растет!» Когда Мгеладзе стало невмоготу жевать этот лимон, его осенило: «Товарищ Сталин, обязуюсь, что Грузия будет обеспечивать лимонами всю страну!» И срок назвал. «Наконец-то додумался!» – сказал Сталин».

Но самым эффективным в условиях Москвы оказалось возделывание бахчевых культур – арбузов и дынь. С 1943-го по 1947 год садовник Е. Кузин и агроном Н. Панфилов под руководством вождя экспериментировали с различными сортами, в результате чего были выведены названные так по инициативе Сталина сорта арбузов «Подмосковный Кузина» и «Подмосковный Панфилова». Потом путем их скрещивания был получен новый удачный гибрид, названный Сталиным «Арбуз Панфилова № 2».

Всего под бахчи была занята площадь около гектара. Когда осенью 1948 года в «Елисеевском» и «Смоленском» гастрономах появились свежие арбузы, никто не догадывался, что это – значительная часть восьмитонного (!) урожая с Ближней дачи.

А вот с гибридами дыня-тыква и арбуз-тыква у вождя и его помощников как-то не заладилось. Морозоустойчивые сорта дынь «Подмосковная Лебедевой» и «Подмосковная Кузина» были выведены, но вкусовыми качествами не отличались. А с тыквоарбузом вообще вышел конфуз. Алексей Рыбин вспоминал:

Как-то возникла идея скрестить арбуз и тыкву Казалось, все шло успешно – гибрид вымахал таким, что натощак не поднимешь. Сталин предложил оценить результат. Отрезав ломоть, Соловов откусил. От безвкусицы перекосило рот. Сталин улыбнулся:

– Ну как?

– Да так себе…

– А ну-ка дайте мне. – Пожевал дольку и тут же выплюнул с досадой. – Сколько ни украшай тыкву, так она и останется тыквой.

Полярные летчики Александр Беляков, Георгий Байдуков и Валерий Чкалов как-то раз были приглашены Сталиным на одну из его сочинских дач. В их воспоминаниях есть много интересных деталей относительно увлечения «вождя народов» сельским хозяйством и озеленением. Александр Беляков в своих воспоминаниях писал:

Товарищ Сталин, видя, что мы еще незнакомы с окрестностями, сказал нам:

– Ну, походите кругом и посмотрите, что здесь насажено.

И он пошел вместе с нами. Обходя вокруг дачи, мы увидели много лимонных деревьев со спелыми плодами. Один огромный лимон привлек мое внимание. Товарищ Сталин, видя, что лимоны нас занимают, сказал:

– Если они вам нравятся, сорвите. Кто сколько хочет.

Желая сохранить что-либо на память о посещении товарища Сталина, я немедленно воспользовался этим разрешением, и самый большой лимон с дерева очутился в моем кармане.

Гуляя по саду, мы обратили внимание на незнакомую нам породу деревьев.

– Это эвкалипты, – сказал товарищ Сталин. – Очень ценное дерево.

Товарищ Сталин нам объяснил, что эвкалипты отгоняют малярийных комаров и что их полезно сажать там, где желают избавиться от малярии. Он рекомендовал сажать эвкалипты в более северных местах нашего Союза, для того чтобы они там акклиматизировались.

Мы заметили, что около дачи растет какая-то сосна особой породы, с длинной пахучей хвоей.

– Здесь раньше рос дуб, – сказал товарищ Сталин, – но он был чем-то болен, и мы решили его заменить сосной. Узнав об этом, агрономы и садоводы стали говорить, что сосна здесь расти не будет, но мы все-таки решили попробовать, и, как видите, сосна растет, и даже очень хорошо.

Георгий Байдуков также вспоминал об эвкалиптах, лимонах, других фруктовых деревьях и поражался сельскохозяйственным познаниям вождя:

Нас подвезли к темно-зеленой даче, окруженной фруктовыми деревьями.

Товарищи Сталин и Жданов ожидали нас на улице у парадного входа. Сталин, радушно здороваясь, внимательно оглядывал каждого. Очевидно, он проверял, поднабрали ли мы на курорте сил.