Текст книги "Ночной гость"

Джулиан представил себя на месте Мэнни. Мэнни никогда не бунтовал так, как Джулиан. Он хотел быть маркизом, а со временем и герцогом. Он любил эту землю и людей, любил славную историю семьи, родовое имя.

Джулиан, как сейчас, слышал его воодушевленный голос: «Послушай, Эппи, послушай это. В 1665 году имение Дарингем…» Мэнни наполнял свой ум и сердце Дарингемом, он никогда не желал ничего другого. Потеря этого для него на самом деле была концом всего.

Джулиан поднял ожесточившийся взгляд на герцога:

– Убийца.

Ото льда в голосе Джулиана холод пробрал Иззи до костей, и она отступила к дверям в коридор, где стояла, собираясь пойти к себе.

Глаза Джулиана потемнели. Таким Иззи его никогда не видела.

Она поежилась и отступила еще дальше в тень, прижав ладонь к сердцу.

И следа не осталось от того ребячливого шутника, который называл ее ласкательными именами и перебрасывался безобидными подначками с Эриком. Она больше не видела страстного мужчину из той далекой ночи, как не видела привидения. На месте того Джулиана был мрачный, опасный человек, охваченный яростью. Герцог попятился.

Иззи застыла, словно мышка в поле, когда ястреб летает в небе.

Джулиан прошагал через холл и оказался лицом к лицу с герцогом. И тут Иззи увидела еще одно сходство между ними.

Джулиан очень сильно походил на отца – мужчину, у которого нет сердца, который ни перед чем не остановится для достижения своей цели. На мгновение она даже растерялась, за кого же из них она вышла замуж.

– Итак, ты убил одного сына и лишил наследства другого. Единственная надежда для Дарингема – мой ребенок, мой сын. А что, если ребенок окажется девочкой, ваша светлость? – прошипел Джулиан, напоминая в этот момент кобру, приготовившуюся к броску. – Что тогда вы будете делать со своим замыслом? Что, если больше не будет детей, ваша светлость? Достаточным ли наказанием будет для вас знать, что я разом покончил с Дарингемом, просто отказавшись спать со своей женой?

Кровь Иззи обратилась в лед, но она продолжала стоять не шелохнувшись. Ненависть в голосе Джулиана, злобная радость от мести отцу причинили ей невыносимую боль.

Теперь она поняла, что мужа лишили наследства в пользу их первенца. При мысли, что он намерен жить с ней в фиктивном браке, лишить ее детей, которых они могли бы иметь, навсегда отвергнуть ее, ей хотелось умереть.

Ярость боролась в ней с беспомощностью, когда она поняла, скольким из их будущего, ее будущего, он готов пожертвовать, дабы нарушить отцовские замыслы.

– Возможно, вам стоит еще раз жениться, ваша светлость, и убить свою жену после родов. От меня вы наследника не получите!

Иззи чувствовала, как лед продолжает сковывать оставшиеся кусочки ее сердца. Она могла простить ему равнодушие к ней, его непостоянство, даже измену.

Но ни за что не простит ему то, что он превратил их любовь и их брак в насмешку ради своей собственной эгоистичной потребности отомстить. Иззи удостоила лишь взглядом побелевшего лицом мужчину, чья единственная мечта только что рассыпалась пылью у ног.

Она поняла, что у нее есть единственный шанс изменить это. И она должна воспользоваться им немедленно.

Иззи нашла Джулиана в кабинете. Он стоял у окна.

Он стоял очень прямо, челюсть напряжена, глаза безжизненно устремлены на огонь. Освещаемый лишь оранжевым сиянием, он походил на самого Люцифера. Красивый, утонченный и очень опасный.

Даже переживая его боль как свою собственную, Иззи не могла забыть смысла угрозы его отцу. Необходимо выяснить его истинные намерения. Душа ее ушла в пятки от страха, когда она приблизилась к нему, точнее к его спине.

– Джулиан, давай обсудим создавшееся положение, умоляю тебя. Надеюсь, твоя угроза отцу несерьезна.

Она ахнула и попятилась, когда Джулиан резко повернулся и злобно прорычал:

– Этот безумец не мой отец!

Дрожа, борясь с беспомощными слезами ужаса, Иззи заглянула в его прекрасные золотистые глаза и не увидела там ничего, кроме ненависти. В этот момент он больше напоминал герцога, чем того Джулиана, которого она любит.

Она готова была бы смириться, но слишком многое поставлено на карту. Положив ладонь на его мускулистую руку, Иззи взмолилась:

– Поговори со мной. Пожалуйста, скажи, что твоя угроза не была серьезной.

Отстранившись от нее, Джулиан рассмеялся:

– Моя дорогая, я еще никогда не был так серьезен. – Даже не взглянув в ее сторону, он уставился на огонь.

Иззи стало трудно дышать. Она поняла, что у них нет совместного будущего.

Она не допустит, чтобы еще одно поколение ненависти и злобы выросло из того невинного существа, которое живет в ней. Если слишком поздно спасти Джулиана от отцовской судьбы, то еще не поздно спасти ее ребенка.

Иззи уже хотела уйти, но решила сделать еще одну попытку достучаться до него.

– Твоему деду кое-чего недоставало. Нет этого и у твоего отца. Когда-то ты обладал этим неуловимым качеством, но, опасаюсь, избавился от него. Не теряй своей человечности, Джулиан. Иначе станешь таким же, как они, или еще хуже.

Казалось, Джулиан не слышал ее слов или же проигнорировал их. Убитая горем, Иззи вышла, оставив мужа наедине с его яростью.

Глава 23

Джулиана окутал мрак. Каждый удар сердца отдавался яростью, он думал только о мести.

Но ненависть была самой сильной и самой мрачной. Черная, животная ненависть к отцу и деду. Он знал, что старый герцог виноват в смерти Мэнни, потому что растил своего сына в безумии.

Годы страха и жизни без любви душили его. Он должен отомстить. Он уничтожит имение, сожжет дом дотла, будет систематически уничтожать все следы наследия, которое является Дарингемом.

Да поможет ему Бог, он собственноручно засыплет поля солью, чтобы показать герцогу, что жизнь – это больше чем просто жить, дышать и убивать ради прошлого!

«Не теряй своей человечности, Джулиан. Иначе станешь таким же, как они, или еще хуже».

С чего она взяла? Он не такой, как они, эти чудовища, которые украли у него радость молодости, украли и погубили его брата! Он бы никогда не пожертвовал всем ради пустой чести давно минувшего прошлого…

Он поймал свое отражение в стекле – лишь неясно вырисовывающиеся в свете огня черты. Но этого оказалось достаточно, чтобы потрясти его до глубины души.

Он увидел своего отца. Увидел своего деда. В черной ненависти, врезавшейся в его черты, он увидел наследие, доставшееся от них.

В этот момент он понял. У него есть выбор.

Выбрать человечность или прошлое и мрак, который сопутствует ему.

Опустившись в кресло, Джулиан обхватил голову руками. У него отцовский лоб, отцовский подбородок. Он его точная копия. Тут уж ничего не поделаешь.

Внешне. Но то, чем он стал в душе, сотворил он сам.

Джулиан потер глаза. Голова болела, его мутило. Он заморгал, наконец, осознав, что сидит в кресле у себя в кабинете перед погасшим холодным камином. Он почувствовал родство с этим рассыпавшимся пеплом. Он чувствовал себя так, словно сам прошел сквозь огонь, сквозь пламя скорби и ярости, которые не отпускали его всю ночь.

Джулиан с удивлением обнаружил, что последние лучи зари переваливают через плавные вершины холмов Дарингема и рассеиваются слабым светом, тесня темноту его кабинета. Он смутно вспомнил угасающий огонь и холодный мрак, наполнивший комнату, и свои ощущения. Все правильно, именно так все и должно быть. Джулиан не помнил, что было ночью.

Теперь, однако, он каждой клеточкой ощущал ноющую боль от долгой ночи в чистилище. И как любой вышедший из этого легендарного места, чувствовал себя очищенным от мрака и ярости.

Откинувшись в кожаном кресле, Джулиан закрыл покрасневшие глаза и стал засыпать.

Он поспит, а когда проснется, покинет это проклятое место, ради которого отец пожертвовал всеми, кого когда-либо любил, место, которое Джулиан больше не хочет называть домом. Он заберет Иззи и…

Иззи!

Он порывисто сел. Охваченный ненавистью и жаждой мести, он не задумывался о ее реакции!

Вскочив на ноги, Джулиан побежал, не обращая внимания на удивленных слуг в холле, – он вдруг вспомнил, что прошлой ночью Иззи приходила к нему.

Хотя в тот момент он не придал этому значения, теперь все мучительные подробности разом нахлынули на него. Ее слезы, обращенные к нему мольбы отказаться от ужасных угроз возмездия, которые он швырнул отцу в лицо.

Возмездия, которое подвергнет риску не только счастье герцога, но и Иззи. Конечно же, она поняла, что он не подразумевал то, что скрывается за теми ужасными словами. Вот только прошлой ночью он действительно подразумевал их. И так и сказал ей.

О Господи! Охваченный отчаянием, Джулиан мчался по длинному коридору к ее комнатам. Он должен остановить ее…

Дверь ее комнаты была открыта. Единственным человеком в поле зрения была Бетти, несущая стопку сложенных вещей куда-то в глубину покоев. Когда он шагнул в комнату, которую не видел с тех пор, как привез сюда жену, Бетти обернулась и ахнула, увидев его.

Несколько долгих мгновений она просто таращилась на него, очевидно, изумлённая его видом.

Затем, сжав губы в явном неодобрении, повернулась к нему спиной и направилась в сторону гардеробной.

Конечно же, Иззи ждет его в своей комнате. Должно быть, одевается. Нет, Бетти была бы с ней. Возможно, принимает ванну, в отчаянии подумал Джулиан, открывая дверь. Впрочем, он уже знал, что в комнате ее нет.

Она ушла. Его бесценное сокровище ускользнуло ночью, пока он упивался пустой, бесполезной яростью. Его тело дернулось, словно от удара, дыхание резко вырвалось из груди. Он сделал это. Как и его отец когда-то, отказался от самого дорогого ради чего-то не имеющего значения.

Нет, он хуже, ибо герцог променял, какую бы то ни было любовь на землю, титул и родовое имя. Он же выбросил свою любовь из-за пустой, бессмысленной ярости. Нет больше света, нет больше доброты, сияющей в этом прибежище одиночества и скорби.

Он безрассудно растратил, разбазарил то, что принесла Иззи своей нежностью, своим смехом. Она ушла, пока он не умудрился окончательно убить это. Боль грозила поглотить его. Возможно, она права, что ушла, подумал он. Возможно, так лучше…

Нет! Она не могла далеко уехать за одну ночь. Он поедет за ней и…

И отпустит.

Но не раньше, чем скажет ей, что был не прав. Не раньше, чем скажет, что любит ее. Необходимо, чтобы она знала это. Джулиан вернулся в ее комнату.

– Бетти! – заорал он. – Куда она поехала?

К его полнейшему изумлению, девушка бросила на него взгляд и отвернулась. Когда она пошла прочь, он стряхнул удивление и, шагнув вперед, схватил ее за руку. Низко наклонившись и заглянув в ее глаза, когда она испуганно отшатнулась, он прорычал всего одно слово:

– Куда?

– На «Катарину»! – Слова вырвались у Бетти вместе с выдохом, и, судя по виду, она жалела, что не может затолкать их обратно.

На «Катарину»? Разве не так называется корабль, который Эрик использует для торговых поездок в Америку?

Джулиан улыбнулся и наградил ее звонким поцелуем в губы. Значит, у него достаточно времени. На Тристане он сможет догнать ее.

Ожидание сведет ее с ума. От напряжения и усталости после утомительной поездки Иззи чувствовала себя подавленной.

Уже несколько часов она сидела на узкой кровати в грязной портовой таверне. Она могла бы найти что-нибудь получше, но ей хотелось находиться как можно ближе к кораблю.

Только такая близость могла убедить ее, что она действительно уезжает. Она боялась, что если остановится чуть дальше в городе, то может утратить решимость уехать.

Поэтому она смотрела невидящим взглядом на грязные, заплесневелые обои и слушала грубую речь сомнительных личностей за дверью. Говоря по правде, она немножко боялась. Прижав ладони к животу, Иззи поморщилась, услышав шум снаружи.

Когда в дверь постучали, Иззи вздрогнула.

– Кто?.. – прошептала Иззи и вздрогнула, услышав знакомый мужской голос:

– Иззи! Капитан сказал мне, что ты здесь. Иззи, мне надо поговорить с тобой.

Она подскочила к двери и распахнула ее.

– Эрик? Почему ты здесь? В чем дело? – В сердце закрался страх. – Это Джулиан? С ним что-то случилось?

– Нет, – яростно прорычал он. – Впрочем, я еще не добрался до него. – Он вошел в крошечную комнатенку. – Иззи, почему ты здесь? Что произошло, что заставило тебя уехать из своего дома?

– Это не мой дом, – быстро отозвалась Иззи. Она отвернулась от его изучающего взгляда. – В Англии у меня нет дома.

– Я никогда по-настоящему не верил, что ты оставишь Джулиана. Ты любишь его больше, чем он того заслуживает. – Подойдя к ней, он взял ее за плечи и повернул лицом к себе. – Что он сделал?

Иззи лишь беспомощно посмотрела на него. Как, во имя Господа, может она все это объяснить? Джулиан, его отец, Мэнни – так много историй сплелись в один спутанный клубок, и все ради прославления родового имени.

Запинаясь, она попыталась изложить малую часть истории. Эрик удивил ее, уже подозревая о брате Джулиана и о том, что на самом деле стало причиной его смерти, хотя он не догадывался о роли герцога в этом. Очевидно, единственным, кто ничего не знал о старых слухах про Мэнни, был Джулиан. И тому, что Джулиана лишили наследства, Эрик тоже не удивился, но пришел в ужас от планов мести своего друга.

– Я знаю, как он сейчас должен ненавидеть своего отца, и я всегда боялся, что настанет день, когда придет конец его терпению и он больше не станет терпеть отцовских оскорблений. Тем не менее, эта месть для него – дорога в никуда. Я надеюсь, что его любовь к тебе уведет его с этой дороги.

– Любовь – с сарказмом бросила она. – Ты же знаешь, что он не любит меня.

– Знаю ли? Последние дни я много думал об этом. – Колуэлл неловко переступил с ноги на ногу и печально улыбнулся. – Иззи, быть может, мне следует сказать, что моя мать все эти дни заставляла меня размышлять об этом. Ты же любишь его. Что же удивительного в том, что он тоже любит тебя? Я не могу придумать другой причины его страданий в последнее время, а ты? – Он нежно улыбнулся ей, в игривой манере проведя по ее носу кончиком пальца. – Он влюблен по уши. Думаю, он влюбился еще тогда, когда… когда купил для тебя Лиззи. А потом ты окончательно завоевала его сердце, когда защищала его от отца.

– Мужчина, которого я оставила, не нуждался в защите. Его ненависти хватит, чтобы поддерживать его всю оставшуюся жизнь. Я не принесу в жертву свое будущее, своего ребенка на алтарь возмездия Джулиана. Не позволю использовать себя в его игре в месть. Мы с ребенком уедем туда, где будем жить настоящим, а не терзающим душу прошлым.

Эти слова были произнесены с пронизывающей их железной решимостью, и все же, когда Эрик в безмолвном сочувствии привлек ее к себе, она не смогла остановить потока горестных слез, намочивших ему жилет.

– О нет. Опять. – Ироничный комментарий, раздавшийся из дверей, прорезался сквозь эмоции в комнате, словно стрела.

Иззи застыла, все еще пряча лицо на груди у Эрика. Стреттон покровительственно сжал объятия и злобно воззрился на фигуру в дверном проеме.

– Хотя бы раз, ей-богу, я предпочел бы не найти свою жену в твоих объятиях, Колуэлл, – устало проговорил Джулиан. Он шагнул в комнату и остановился. – Моя дорогая, после всех усилий, которые я затратил на то, чтобы отыскать тебя, мне хотелось бы поговорить с тобой. Наедине. – Бросив предостерегающий взгляд на друга, Джулиан протянул ей руку. Она даже не взглянула в его сторону.

Шагнув ближе, он положил ладонь ей на плечо, скользя по руке вниз до тех пор, пока не взял ее пальцы в свои. Потянув мягко, но непреклонно, он оттащил ее от насупленного, недоверчивого Эрика, затем подтолкнул старого друга через открытую дверь, положив большую ладонь ему на грудь.

Когда Иззи издала протестующий звук из-за потери своего защитника, Джулиан поймал ее подбородок своей теплой ладонью и заставил посмотреть на него.

– Иззи, ты сейчас поговоришь со мной. Если после того как мы выслушаем, друг друга, ты не изменишь своего желания оставить меня, я сам лично отвезу тебя на борт корабля. Но не уходи, когда между нами ничего не закончено. Я до конца дней своих буду терзаться тем, что потерял тебя, так и не узнав… – Иззи никогда не видела у Джулиана такого выражения глаз, – почему ты не любишь меня, Иззи?

Потрясенная, она могла лишь широко открыть глаза, поскольку его рука, державшая ее за подбородок, не давала челюсти отвиснуть.

– Знаю, что не сделал ничего, чтобы заслужить это, но я хочу этого. Хочу твоей любви. Я знаю, тебе дорог Эрик, и, несомненно, тебе следовало выйти за него, но поскольку ты все же вышла за меня, не могла бы ты попытаться…

Иззи стукнула его ботинком по ноге. Завопив от боли, Джулиан потянулся к ушибленной стопе и попытался отскочить в сторону от ее кулака. Разъяренная, она смогла лишь завопить:

– Эрик! Эрик!

– Что? – донесся из коридора его голос.

– Убирайся, Эрик! – в один голос проорали Иззи и Джулиан.

Повернувшись к Джулиану, Иззи снова занесла кулак, но тот оказался зажатым в большой ладони Джулиана.

– Иззи, поговори со мной! Пожалуйста! – Он продолжал держать ее за руку. – Иззи.

Стиснув зубы, она подергала руку, но безрезультатно. Наконец, признав поражение, она перестала размахивать кулаком, и его хватка тут же ослабла.

– Почему ты хочешь ударить меня, Иззи? – Он знал почему, но хотел услышать это от нее, хотел, чтобы она произнесла слова, которые заставят его отпустить ее, в то время как ему безумно хотелось ее удержать.

– Я хочу ударить тебя потому, что ты самый бестолковый, самый упрямый, самый глупый… глупец, которого я имела несчастье полюбить, – процедила Иззи сквозь зубы.

Джулиан не поверил своим ушам.

– Ты любишь… меня? Меня?

Пришел черед Иззи ошеломленно уставиться на него. Неужели он этого не знал? Иззи удивленно заморгала. Так вот в чем причина его разрыва с Эриком, того что Джулиан поспешно отправил ее в Дарингем, причина, по которой двое друзей дошли до драки.

Джулиан был так изумлен, что выпустил ее руку и тут же пожалел о потере. Ему хотелось прикасаться к ней, хотелось, чтобы она прикасалась к нему, пока он постигает это откровение. Он потянулся к ней, обхватил за талию и заключил в объятия. Решительно сунув ее голову себе под подбородок, он буквально обволок ее со всех сторон, продолжая стоять.

– Скажи мне, – потребовал он. – Скажи еще раз.

– Ты бестолковый. Ты упрямый. Ты глупец. Я люблю тебя.

С криком облегчения он подхватил ее на руки и кружил до тех пор, пока она не запротестовала, напомнив ему о своем состоянии.

– В самом деле, Джулиан, тебе не понравится то, что произойдет, – выдохнула она.

Все еще смеясь, он бережно поставил ее на ноги и еще крепче сжал в объятиях.

– Я люблю тебя, Иззи. – Когда она судорожно вздохнула, он улыбнулся, касаясь губами ее волос. – Я люблю тебя больше всего на свете, больше Дарингема, больше мести герцогу. – Он чувствовал, как напряжение струится по ее телу. – Я долго не понимал этого, хотел сопротивляться этому, но не смог. Я люблю тебя, Задорная Изадора.

– А твой план? Насчет его наследников… наших детей? – Она ждала. Ждала, что судьба и в этот раз вырвет счастье у нее из рук.

– Нет никакого плана. Это были просто слова, злые слова, сказанные в боли. Я никогда не намеревался сторониться тебя по этой причине. Однако ему я этого не сказал.

– Значит, он и вправду лишил тебя наследства? После всего, что ты сделал, пытаясь угодить ему?

Свободно держа ее в кольце своих рук, он устремил на нее серьезный взгляд.

– Иззи, ты уверена, что не возражаешь? Я всегда буду не кем иным, как безземельным герцогом, подделкой. Боюсь, я сильно упал в глазах света.

Обхватив его подбородок своими маленькими ладошками, Иззи улыбнулась, с гордостью глядя на него:

– Упал? Нет, любовь моя. Я бы скорее сказала, ты поднялся. Нам не нужен Дарингем, ни для себя, ни для наших детей. Мы прекрасно обойдемся моим наследством.

Рассмеявшись, Джулиан взял ее руки в свои.

– Иззи, дорогая; когда я сказал, что я безземельный, то отнюдь не имел в виду, что остался без гроша. Я потерял огромное богатство и власть Дарингема, это так, но унаследовал достаточно неплохой капитал от деда по материнской линии.

– Так у тебя есть состояние? О… – Иззи в смятении осознала, что почти разочарована. Она уже предвкушала, как они вдвоем станут сами прокладывать себе дорогу в жизни, возможно, даже начнут все заново на новом месте.

Что ж, это не так уж и важно, укорила она себя. У нее есть Джулиан и их ребенок, есть свобода относительной обеспеченности. Выискивать недостатки в таком счастливом повороте судьбы было бы грешно.

– Что ж, это чудесно. Значит, мы будем жить в твоем лондонском доме. – Она слегка приободрилась, вспомнив великолепный особняк. – Поехали отсюда?

Иззи уже хотела взять свой саквояж, но Джулиан остановил ее прикосновением ладони.

– Иззи, как ты думаешь, в каюте хватит места для двоих?

– В каюте?

– Да, в твоей каюте. На корабле: Ты ведь зарезервировала каюту, не так ли?

Когда она озадаченно кивнула, он широко улыбнулся ей:

– Там найдется место для двоих?

– Для двоих? О! О да! Да!

Бросившись ему на шею, Иззи, привстав на цыпочки, стала покрывать его лицо поцелуями. Джулиан крепко прижал ее к себе, приблизив губы к ее губам.

Иззи впустила в рот его язык и откликнулась на его жажду, прижавшись к нему бедрами и крепко ухватив его за жилет. Смех зарокотал в глубине его груди, и он скользнул сильными, властными руками на мягкую округлость пониже спины, отвечая на ее требования ритмичным потиранием своего тела о ее.

– Э-э… Джулиан? Ты не хочешь закрыть… – донесся чей-то насмешливый голос из коридора, и тут дверь захлопнулась.

Невзирая на смех Эрика, эхом разнесшийся по коридору, Джулиан продолжил свое исследование мягкого изгиба ягодиц Иззи.

– М-м. Иззи? Когда отплывает корабль?

– К-какой корабль?

– Наш корабль. В Америку.

– Ах, этот… корабль. Еще… не… скоро.

С удовлетворенным урчанием Джулиан подхватил ее на руки и понес к кровати. Положив свою драгоценную ношу и упав на нее, он обхватил ее лицо ладонями и запечатлел на ее губах страстный поцелуй.