Текст книги "Мутный пассажир (сборник)"

Вот я подарил своему сыну дорогую машину, потому что хочу, чтоб он жил счастливо и без мыслей, что он кому-то что-то должен. Чтоб он мог идти в ногу со временем. И мне нужна эта работа, потому что я не хочу, чтоб мой сын от нынешнего темпа жизни сошёл с ума к тридцати годам и застрелился от безысходности. Я стараюсь ему помогать и поддерживать во всём, поэтому и работаю, являясь пенсионером. Пусть я работаю сторожем на складе, но это ведь лучше, чем ничего. Если бы мне позволяло здоровье, я бы пошёл фуры разгружать. Но тебе и эти чувства чужды. Ты ничем не гнушаешься.

Ты крушишь всё помещение, даже не представляя, какой сегодня дорогой ремонт. А ты хоть знаешь, сколько стоят обои и краска? Сколько стоит новая мебель? А знаешь, сколько стоят продукты? Конечно, нет, потому что ты ничем не питаешься!

Вот я сейчас говорю всё это, а тебе даже не стыдно. Тебе всё равно, потому что это тебя не касается. А меня касается. И мне страшно. Я боюсь и злюсь, потому что никак не могу на это повлиять. Я не могу даже поучаствовать в выборе мэра своего города, потому что его назначает глава нашей республики, которого, в свою очередь, назначает президент. Представляешь, мы строили демократию столько лет, а пришли к тому, что выборные должности стали назначаемыми.

Но даже и в выборе президента я не могу поучаствовать, потому что мой голос ничего не стоит. Потому что я мелкий человек, вообще никто. Я, если хочешь, обычный старый дед в дряхлом прохудившемся пальто. Умру – никто и не заметит.

И мне совершенно непонятна логика твоих действий. Что ты хочешь доказать своими поступками и чего добиваешься? Ну?.. – пенсионер выждал театральную паузу. – Молчишь.

Можешь и дальше тут летать и всё ломать, мне всё равно, я приберусь после тебя и пойду домой. А товар, который ты ломаешь, не мой. Но я хочу, чтоб ты знал! В нашей жизни столько зла, жестокости и страха, что ты и любое паранормальное явление по сравнению с ним, по сравнению с сегодняшней повседневной человеческой жизнью – детский безобидный ужастик с ограничением по возрасту нуль без палочки.

Так что, сокамерник, летел бы ты лучше отсюда куда подальше и не мешал обычным смертным работать, – сторож замолчал.

Полтергейст вырвался из руки пенсионера, повернулся к сторожу спиной и заплакал от стыда, тихо подёргивая плечами.

– Ну-ну, полтергеюшка, будет тебе, – Петроличу вдруг показалось, что он слегка перегнул палку. Сторож подошёл к духу, чтобы его пожалеть, и положил руку ему на плечо. – Я ведь не хотел тебя обидеть. Просто сказал, как есть.

Полтергейст сбросил руку сторожа и продолжал тихо плакать.

– Ну всё, хватит, – пенсионер обнял призрака.

Полтергейст повернулся к сторожу и положил зарёванное лицо ему на грудь. Затем поднял голову, посмотрел ему в глаза и… после неловкой паузы они страстно сплелись языками, трогая друг друга за гениталии.

Закончив прелюдию, пенсионер и шумный дух занялись дружеским анальным сексом. После секса полтергейст покурил и улетел, громко хлопнув дверью на прощанье.

Петролич помахал ему вслед, убрал помещение, прилёг на диван и закрыл глаза.

Из-за двух бессонных и тяжёлых ночей он уснул так крепко, что не услышал свой кукарекающий будильник, который пытался до него докричаться в течение целого часа.

– Петролич, – сменщик аккуратно тормошил его за плечо. – Ты жив? Петролич!

Пенсионер не шевелился, он спал и не издавал совершенно никаких звуков.

– Ну, видишь? – слесарь повернулся к Отделу Кадров.

– Вижу, – кивнула головой Кадры. – Может, просто кемарит?

– Не, не кемарит, – шёпотом произнёс слесарь. – Кончился твой Петролич. Это полтергей его, ей-богу, – Михалыч перекрестился молотком, который держал в руке.

– Да прекрати ты! – зашипела в ответ Отдел Кадров и перевела взгляд на инструмент: – А молоток тебе зачем?

– А я без молотка никуда, – слесарь прижал его к груди. – И сторожу с ним. А с Петроличем-то что будем делать? – он кивнул на спящего сторожа.

– Ну-ка, дай-ка я сама, – Отдел Кадров отодвинула слесаря, подошла к пенсионеру и начала сильно трясти его за ногу: – Э, кемарщик! Подъём, вставай давай! Ау, дедуля! Утро уже!

Пенсионер не двигался и мирно спал.

– Ну что делать-то будем? – напирал шёпотом слесарь.

– А чего ты шепчешь? – громко спросила Отдел Кадров у Михалыча.

– Так… мёртвого боюсь разбудить, – признался слесарь.

Отдел Кадров всмотрелась в морщинистое лицо Петролича, выдохнула и перекрестилась:

– Господи, прости! – затем повернулась к слесарю: – Похоже, и правда. Кончился мой Петролич. Ну что, вызыв…

– Ку-ка-ре-ку! – в очередной раз распетушился будильник, перебив Кадры.

– Мать твою ёб! – испугавшись, закричала Отдел Кадров.

– Мммм, – Петролич зашевелился, хрипя и морща лицо. – Ээ, кхм, аааа.

– Шайтан, собака! – закричал Михалыч, подпрыгнул и спрятался за широкую спину Отдела Кадров. – Неужто бесы!

– Аааа, – хрипел пенсионер, в горле которого пересохло, пытаясь прокашляться и продрать глаза.

– Это ещё как понимать? – онемела от ужаса Отдел Кадров.

– Ииаа, кха-кха, – зевал и просыпался сторож.

– Господи, спаси!! – закричал слесарь, размахивая молотком. – В Петролича бес вселился. Уйди, нечистая! Сгинь, демон!

– Ааээ, кха, кха, мммм, – кряхтел Петролич и пытался подняться с продавленного дивана, издавая внутриутробные звуки и закрепляя их сумасшедшим недоумением на искривлённом за ночь лице.

– Иваныч, гаси его! – кричала Отдел Кадров.

– Свет одолеет тьму! – истерил слесарь, выставив вперёд молоток, перекрещивая его предплечьем второй руки.

– Давай, Саныч, родной! Соберись, Валерич! – кричала Отдел Кадров.

– Помилуй меня, господи! – кричал слесарь, прячась за свой крест из руки и молотка.

– Николаич!! – Отдел Кадров орала, не жалея связки. – Вали его!!!!

– Сгинь! Сгинь! – Михалыч разбежался и сильно ударил пенсионера по голове два раза молотком. – На! На!

Петролич застыл в ужасе и завалился на бок, перестав шевелиться и издавать звуки.

– Твою в дышло, а! – хохотнул слесарь через несколько мгновений и вытер пот со лба. – Что, против лома-то нет приёма? – он гордо вскинул окровавленный молоток вверх и плюнул на бездыханное тело пенсионера. – Тьфу! Тоже мне, полтергей недоделанный, сука! Знай наших, нечисть поганая!

– Ну, Макарыч, сукин крот, – Отдел Кадров тоже вытерла пот со лба и похлопала слесаря по плечу. – Охотник за привидениями, твою за ногу. Даже хочу тебе премию выписать, сукин бобр. Молодец! Только не пропей! – Отдел Кадров снова приняла суровый серьёзный вид.

– Ну так какие вопросы, начальник, – постелился перед Отделом Кадров Михалыч. – А Петроличу?

– А Петроличу… – Отдел Кадров задумалась. – А скажем, что Петролич упал и ударился головой об… – Отдел Кадров осмотрела все углы и пожала плечами. – Да пусть об пол и ударился.

– Ну да, – кивнул слесарь, – он же старый был, видел плохо.

– А про полтергей ни слова, – Отдел Кадров оглядела помещение и пошла работать.

На этом моменте история пенсионера Петролича оборвалась.

Его похороны проходили в абсолютной тишине. Даже песок и камни, которыми засыпали вырытую яму, старались бесшумно распадаться на мелкие частицы в падении, чтобы не стучать по крышке гроба и не нарушать гармонию, царившую в ящике.

На похоронах пенсионера присутствовал только его сын со злой рожей и гвоздём в руке, да и то недолго. Он хотел нацарапать на могиле отца «Пидр», но не сдержался, заплакал, отбросил гвоздь в сторону и убежал, потому что недвижимость терять очень обидно.

Ведь деньги на машину, которую Петролич подарил своему сыну на свадьбу, пенсионер взял в кредит у банка под залог, заложив при этом собственное жильё, где помимо самого Петролича проживали его сын с женой и маленьким ребёнком.

И когда пенсионер умер, у молодожёнов не получилось обрадоваться его смерти и зажить счастливой жизнью в своей квартире, потому что банк хладнокровно её забрал, после чего семье с ребёнком пришлось переселиться в машину, где они и живут по сей день.

Поначалу их доставал полтергейст, который тоже не смог никуда устроиться. Он хотел вернуться на старое место, но фирма уже разорилась, потому что он сам же и разломал весь товар. И ему ничего больше не оставалось, как прийти к семье своего лучшего друга.

Первое время шумный дух всячески пытался обращать на себя внимание жителей машины, включая по ночам фары, сигнализацию и теребя дворники. Поэтому молодой семье пришлось его усыновить. После этого всё стихло.

Такая история.

2013 год

Terror crew

Все события и персонажи выдуманы. Любое совпадение – провокация, лежащая целиком и полностью на совести автора.

Intro

2002 год. Провинция. Сентябрь. Суббота.

20:34

– Это мне?

– Да. С Днём рождения, сынок!

– Пап, ты чё – серьёзно или разводишь?

– Такими вещами не шутят. Конечно, серьёзно!

– Спасибо! Спасибо, пап! Лично моя?

– Ты на права сдал?

– Да.

– Восемнадцать есть?

– Сегодня.

– С днём рождения!

– Спасибо! Погоняем?

* * *

1:49, воскресенье

– О! Смотри, какая точила.

– Лехус. Чёрный. Почти новый.

– Распишем?

– Ты чё, это ж блатная тачка!

– На номера глянь.

– И что? Думаешь, все криминалы гоняют с блатными номерами? Вон, смотри, рядом стоит мерин с тройной цифрой и жук с зеркальными. Может, здесь сходняк или тут полдома коммерсов.

– Да плевать! Сейчас любой может позволить себе иномарку.

– Ага! То-то у тебя даже компа нет. Любой! Но не в нашем городе.

– Пока вы тут бакланите, я уже две двери затагал.

– Вандал хренов! Мне место оставь! Дай мне тоже белый.

– Круто! Это надо заснять.

– Она так долго не простоит. Отмоют!

– Фотографа надо быстро напрягать.

– Утром по-любому надо щёлкнуть. Всё равно пойдём стенку фоткать.

* * *

8:23

– Охренеть! Это шутка, что ли? Пап! Чё за прикол?

– Где? Ох, ё! Что за… кто посмел? Суки малолетние! Поймаю – убью нахер!..

Check this out

11:30

– Здорово!

– Привет!

– Где все?

– Подойдут.

– А Муравей?

– Я за него!

Подозреваемый № 1 – Вадим Муравьёв.

Райтер, пятнадцать лет. Учится в девятом классе. Заканчивает художественную школу. Любит бомбинг.

В основном рисует кэрэки.

Street Name: Муравей.

Tag: Ant

Хочет стать дизайнером.

– А когда подойдут?

– Скоро.

– Договаривались же в половину!

– Не ной, Ру!

– Я и не ною! Просто не люблю, когда опаздывают!

Подозреваемый № 2 – Руслан Адиев.

Райтер, четырнадцать лет. Самый младший и самый низкий в Terror Crew. Обижается, когда его зовут «Мелкий» или «Малой». Учится в восьмом классе. В художественной школе учится в одной группе с Муравьём.

Street Name: Нет. В узких кругах его называют Крошка Ру.

Tag: Руся. Не любит прозвища, подписывается именем.

В Terror Crew маэстро.

– Договаривались – значит, будут! Подумаешь, несколько минут. Мне лично не западло подождать.

– Как всегда.

– Вон Элмо идёт.

– Здорово, пацаны!

– Здоровей видали.

– Сосали!

Подозреваемый № 3 – Кирилл Саламатин.

Райтер, пятнадцать лет. Любит рисовать бомбы, предпочитает бомбинг легальному рисованию. Учится в девятом классе.

Street Name: Элмо. Часто рисует этот кэрэк в тетрадках, скетчбуках.

Tag: Элмо.

Раздолбай. Обезбашенный вандал.

– Чё опоздал?

– Бабушку через дорогу переводил.

– Неубедительно врёшь, сынок!

– Почти все собрались, ждём фотоаппарат.

– А ты ему сказал про лехус?

– Сказал.

– И чё он?

– Пожалел, что с нами не ходил.

– Он щёлкнет?

– А куда он денется?

– А вон он идёт.

– Здравствуйте, дети! Вандалы вонючие! Я вас в милицию сдам! Совсем уже страх потеряли, уроды!

– Хорош, Диспл! Ты фотик взял?

– А як же!

Подозреваемый № 4 – Денис Плотников.

Тэггер, шестнадцать лет. Учится в десятом классе. Фотографирует все работы Terror Crew и снимает бомбинг на видео. Его отец, профессиональный фотограф, разрешает пользоваться своим оборудованием.

Street Name: Диспл.

Tag: Displ.

Пишет телеги.

– Ну что? Погонзали, Гонзалесы?

– Погонзали!

* * *

8:25

– Сука! Убьюнах! Падлы! Что за жизнь пошла? Малолетки, мнять. В общем, так, Костя: твоя задача – найти этих уродов, мнять, и научить их любыми путями уважать чужую собственность. Тем более твою, мнять! Понял?

– Да!

Подозреваемый № 5 – Константин Мартынов.

Гопник. Восемнадцать лет. Учится на первом курсе университета.

Друзья называют Мартын.

– За последствия отвечу я.

Подозреваемый № 6 – Андрей Иванович Мартынов.

Предприниматель, сорок шесть лет. Владеет автоцентром. Имеет связи во многих кругах.

Featuring

Кунсткамера, запирсингованный чувак. Угорает по плану.

Маус209, райтер из MFG209 (MFG – Mother Fucking Geniuses).

Стакан, Колючий, друзья Мартына – Отморозки.

DJ Вега, первый студент, второй студент, МС в клубе, водитель автобуса, продавец магазина, Ангелина Ивановна (владелец магазина).

Track 01

11:34

– Где рисовали-то?

– Вдоль железнодорожного полотна.

– Далеко!

– Полчаса. Не тупи, Диспл.

– А чё рисовали?

– FREEDOM в 3D на фоне неба.

– Фреску по скетчу Ру?

– Но!

– Прикольно. За меня тагнули?

– Обижаешь!

– Молодцы! Какая площадь?

– На три квадратных плиты. Top to Bottom.

– Кстати, а я слышал, что рисунок на всю площадь стены называется ещё Back to Back.

– Да, я тоже это слышал.

– А знаешь от кого? Помнишь, эти придурки FA Crew нарисовали какую-то беспонтовую граффитюльку Wild Style’ом на полстены, а остальную половину затагали. А потом всем говорили, что это Back to Back.

– А, да. Я помню. Дебилы.

– Я вообще не знаю, кто такие FA Crew.

– Да три неудачника. Оттуда Банан, кстати.

– Банан оттуда?

– Да. А ты, чё, не знал?

– Нет. Так Банан вроде неплохо рисует. Он же показывал мне свои скетчи.

– На бумаге – одно, на стене – другое. Я тоже видел его рисунки. Там ничего сложного, кэрэков нет, всё либо в Bubble Letters, либо в Wild Style. Хип-хоп для начинающих!

– Ха-ха-ха. Хип-хоп! Кто-то и на бумаге хреново рисует.

– А как FA расшифровывается?

– Free Action.

– Свободное действие? Странное название. Могли и поинтересней придумать.

– Кстати, Элмо, где-то здесь сейчас будет их картинка.

– Как рисовалось? Шухера много было?

– Да почти нет! Там классное место: идёт забор, а напротив него какой-то склад, и с него огромный прожектор прямо на этот забор светит. Светло как днём. Мы за три часа всё нарисовали.

– Поездов почти не было. Прохожих так, несколько человек. Никто ничего не сказал.

– Да вряд ли вообще бы кто-то что-то сказал. Можно было смело днём рисовать. Я б тогда с вами бы пошёл.

– Ты и так мог с нами пойти.

– Как? Я уже с Кунсткамерой договорился.

– Кстати, и чё?

– Оооо! Было круто! Кунсткамера вчера пластилина намутил.

– Чего?

– Ну, гашиша.

– Гашиш – это же камень.

– И камень тоже.

– А какая разница?

– Камень – твёрдый низкокачественный гашиш. Пластилин – мягкий гашиш, ручного сбора. Покруче будет. В пластилин, по-моему, чего-то добавляют.

– Ты чё, Муравей, не знал?

– Нет. Зацените: Диспл и философский камень. Ха-ха-ха.

– Ха-ха-ха.

– Ха-ха-ха, ништяк угорел.

– И чё дальше?

– А дальше мы как дунули…

– Вон их работа.

– Ааа. Я видел. Не знал, что это Банан. Такой сингл беспонтовый.

– Таги тоже не лучше.

– Почему «таги»? Правильно же – «тэги».

– Да какая разница! Кто как хочет, так и умеет.

– «Тэг» лучше звучит.

– А мне больше «таг» нравится.

– Ру, это то же самое, что спорить, как правильно: «гра́ффити» или «граффи́ти».

– Кстати, да.

– Не, я не жалею, что вчера пыхнул. Надо было вам на день перенести.

– Ага. Чтоб поймали?

– Да кому это надо?

– Мауса поймали.

– Когда?

– Месяц назад.

– За что?

– Да все MFG209 пошли вагоны бомбить, а их попалила линейная милиция. Проезжал локомотив, с него спрыгнули двое ментов и побежали за ними. Видимо, где-то их кто-то спалил и сдал.

– Только Мауса поймали?

– Да. И прикинь – его обвинили в том, что он бросал в поезда камни и бутылки.

– Да?

– Но.

– Так правильно. Они вагоны бомбили, а вы нормальную фреску бацали. Кому эти стены нужны? И что потом с Маусом?

– Ничего. Взяли номер телефона, имя, фамилию и отпустили. Спрашивали ещё телефоны и имена остальных, но Маус не сдал.

– Молоток!

– Дааа. Обошлось. Повезло Маусу.

– Так, ну-ка, а про машину что?

– Мы расписали какой-то чёрный лексус с ног до головы.

– Элмо, отмор недоделанный, расписал даже колёса и все стёкла.

– Элмо, чё, в натуре, что ли?

– Да.

– Ха-ха-ха.

– Я во всю лобовуху сингл мочканул.

– А ещё что-нибудь бомбили по дороге?

– Да. У нас краска осталась. Элмо с Муравьём «Икарус» расписали. Там где-то две бомбы. Ну, в общем, одна сторона полностью разукрашена.

– А ты не рисовал?

– Я не могу бомбить чужую собственность.

– А главное, прикинь, случайно же на «Икарус» наткнулись. Они же ночью где-то стоят все вместе.

– В АТП!

– Наверное.

* * *

7:15

Не, ну надо же, а! Ты посмотри, что творят, на одну ночь решил во дворе оставить «Икарус». И – на́ тебе! Думаю, чё я его повезу? За одну ночь ничего не будет…

* * *

11:52

– «Икарус» надо было сразу фоткать! Где его теперь искать?

– Да ладно!

– Ещё две витрины расписали. Их тоже нужно поскорее сфоткать, а то смоют.

– Сделаем.

* * *

9:56

– Алло! Ангелина Ивановна? Здрасьте! Тут такое… Витрины изрисовали.

– Чем?

– Ну… из баллончика!

– Сильно?

– Не то слово…

– Твою за ногу! Ладно, я приеду, разберусь!

* * *

11:55

– Я вчера новый текст написал.

– По накурке, что ли?

– Не. Ещё до неё!

– Приколи.

– Шестнадцать строчек. Называется «Я». Зацените:

 
Я по каждому поводу имею своё мнение:
Излагаю его, если надо, пока есть терпение.
Но всё моё терпение размером с малый атом,
И потому я мнение высказываю матом.
Я согласен буду с тем, кто считает меня дерзким:
Мой слог и мои рифмы – почти все они мерзкие.
Культурный человек со мной общаться не станет,
Ну и в рот его ипать! Меня к таким не тянет.
Мне паипать на все предрассудки молодёжи.
Я часто шлю на куй всё, что меня гложет.
Может, не везде я бываю прав,
Но стою на своём так, ради забав.
Диспл! Да! Я не несу позитива,
В моём творчестве слишком много ненорматива,
И, кстати, до езды – это не новая весть.
Так что принимайте, суки, меня таким, какой я есть!
 

– Прикольно.

– Прикольно.

– Прикольно, только зачем нужно было упоминать своё имя?

– Так, пусть будет.

– Если я буду слушать эту песню, я же буду знать, кто её поёт.

– А если нет?

– Так у тебя в каждой песне своё имя вставлено.

– Ру, у тебя вообще нет погоняла.

– А зачем оно мне? У меня есть имя Руслан, мне хватает. Я вообще считаю, что погоняла должны даваться как Муравью или Кунсткамере, а не сам: захотел – взял «Терминатор», захотел – «Вырывающий Печень».

– Так мы ж тебя зовём Крошка Ру!

– Я полдня его буду выводить на стене. Бабское какое-то. Только вы меня так и называете. «Диспла» же ты себе сам взял.

– Ну и что? Это сокращение от имени Денис Плотников.

– А я не хочу себе прозвище выбирать. Меня прёт Руся!

– Как сказал однажды Банан: «Погоняла у лохов. У реальных пацанов Street Name».

– Да пошёл в жопу твой Банан!

– Ха-ха-ха!

– Ха-ха-ха!

– А вон тот вагон, который MFG расписывали.

– Там не только MFG. Там, по-моему, все, кроме нас.

– А давайте тоже, чё!

– Да ну. Мне западло.

– Да там уже места нет.

– О, смотрите – товарняк едет.

– Кто это? Это не наши! Он с юга, по-любому.

– Прикольно расписан. Простенько, но со вкусом.

– Так на вагонах только Broadway и Bubble тянет. Быстро же надо!

– Ещё кэрэки можно примитивные.

– Надо сфоткать.

– Конечно, сфоткай!

– Сделали бы whole cars.

– У нас сложно. Нужно с лестницей, а со стремянкой стрёмно бродить – спалят.

– О! А это чё? ASD Team? Это ещё кто?

– ASD – как на клаве, три буквы кряду.

– Да это ж байт! Я в каком-то журнале видел точно такой же рисунок.

– Выполнено чётко.

– Да уж, зато срулили.

– Давай ещё побаттлуйся с ними из-за этого.

– Хрен на них.

– О! А вот наша гордость!

– Сколько у вас баллонов ушло?

– Около восемнадцати.

– Прикольно!

– Давай, фоткай.

– Да, давай, фоткай, и пойдём ужо лехус искать.

Track 02

8:42

– Короче, ты меня понял, да?

– Да!

– Найдёшь, объяснишь, накажешь.

– Да понял я!

– Неделю тебе на всё про всё, мнять. Не сможешь – тогда я!..

* * *

9:12

– Алё.

– Алё, Стакан?

– Чё хотел? Я сплю.

– Дарова.

– Дарова. Чё хотел?

– Мою тачку разрисовали.

– Какую тачку?

– Джип!

– Новый?

– Нет, мнять! Старый!

– Когда?

– Ну, ночью, видимо!

– Ни хрена себе – беспредельщики! Тебе ж её только что подарили! Борзеют малолетки! Чё планируешь предпринять?

– Отмывать, мнять! Найду этих ублюдков! Поможешь?

– Базара мало! Завсегда!

– Ладно. Давай, вставай и ко мне подваливай, ща Колючему звякну.

– Давай. Ща буду.

* * *

9:15

– Алё.

– Дарова.

– Дарова. Чё так рано?

– У меня тачку расписали.

– Кто? Какую? Джипер, что ли?

– В пальто! Я в душе не… Да, джипер.

– И?

– Хочу найти этих уродов. Стакан ща ко мне подвалит. Ты как?

– За! Ща зайду.

– Давай.

* * *

9:49

– Ого!

– Вот тебе и ого.

– Даже колёса покрасили, суки, мнять!

– Да вообще звездец!

– Какие идеи есть? Как найти собираешься?

– Не знаю пока. Срисую эти каракули и буду каждого широкоштанного ублюдка тормозить и в харю ему эти каракули тыкать и спрашивать, кто этот хренов каракулист.

– Кстати, это мысль. Где-то же они тусуются. Нужно заглянуть к ним на огонёк и побалакать.

– По-любому.

– А где тусуются?

– Мож, в подъездах?

– А мож, на хате?

– Да мне по херу, где, мнять! Скоро будут на том свете!

– А как ты это прочитаешь?

– Об елдак!

– Начни с лобовухи, там что-то большими буквами написано.

– Правда? И как это я не заметил!

– Да не, я не про то. Я про то, что они могли там написать что-то своё главное. Название какое-то.

– Слушай, Стакан, здесь вся машина в названиях каких-то. Они же писали не «Помой меня» и «Васька – сука, здесь был Петя».

– Обожди, Колючий! Стакан тему двигает.

– Ну! У этих отжаренных же какие-то команды. Как-то же они там называют себя.

– Хе! Почему отжаренных?

– А в шапках пожизняк ходят. И летом, и зимой.

– Зимой и летом одним цветом, мнять. Кто это?

– Отжаренный широкоштанёнок! Ха-ха-ха!

– Хорош ржать, придурки.

– Да ладно, Мартын, не в обиду же.

– Кароча, давай разбираться. Зашифруют же, суки.

– Ну, второе слово на лобовухе – это «Crew».

– И чё это значит?

– Знаю я словно. Я чё – английский учил, что ли?

– А может, не… твою мать. Как ты сказал?

– «Крев».

– Это «крю».

– Что?

– Во что! Это «Крю»! С английского значит «команда», учи олбанский, лапоть.

– Ну, я же говорил, что у них как-то команды называются.

– И чё? Тут полгорода в этих «crew» исписано! Первое слово надо.

– Давай, мож, по буквам. Так легче.

– Первая «X».

– А может, «Т»? Просто под наклоном?

– Плевать! Дальше.

– Вторая на «Е» похожа. А ещё на «О».

– Потом две какие-то одинаковые буквы.

– Стойте. «Terror Crew», ёпты!

– По-любому. Малаца, Колючий!

– Подожжите, я не догнал. Как вы догнали?

– Смотри! Первая «Т», вторая «Е», потом две «R»…

– Всё, догнал. Здорово. И? Дальше…

– Надо записать, а то забуду нахер.

– Как искать-то?

– Давай пожрём сначала, а потом решим.

– Давай.

* * *

12:41

– Охренеть! Обезбашенные.

– Впечатляет?

– А як же!

– Давай, фоткай – и сваливаем. Может, нас тут караулят.

– У тебя паранойя, Муравей, спокойствие.

– Да тихо вы! Тут надо несколько кадров сделать. Машина же со всех сторон исписана.

– Так делай!

– Отвали. Без сопливых…

* * *

10:38

– А где у тебя родаки?

– Не знаю.

– Чё жрать будем?

– Чё найдёте.

– Как всегда?

– Что – «как всегда»?

– Никакого обслуживания.

– У меня самообслуживание.

– Я и сказал – «как всегда».

– В общем, так. Название команды известно. Может, остальные надписи – это их имена?

– Скорее всего.

– Попробуем расшифровать?

– Хрен ты там чё расшифруешь. Там так всё замалёвано…

– Да они, наверное, и сами не поняли, что написали.

– Да по-любому!

– Будешь спрашивать всех широкоштанинных?

– Можно. Можно взять биты, позвать ещё парней и пойти крошить этих уродов. До тех пор, пока нам не сдадут нужных.

– Тоже мысль, кстати.

– Ага. Так можно и замочить ещё кого-нибудь. Я просто так это сказал, если чё.

– А мне понравилась идея.

– Тебе вечно мясо нравится.

– Да, я де всегда за беспредел!

– А как их ещё найти?

– Не знаю.

– Ну хотя бы прикиньте, где эти отмора могут тусоваться?

– Да на помойке какой-нибудь, мнять.

– Всё равно сейчас утро. Я пытаюсь быть сдержанным. Хочу думать. Я не могу просто сорваться и пойти всех широкоштанных мочить.

– Да. Демон сел вот так за тяжкие телесные.

– Знаю. Я был на суде.

– О! Кто пришёл?

– Ща гляну. А… батя.

– Здрасьте.

– Ссьте.

– Здорово, пацаны. Как жизнь молодая?

– Отлэ!

– Отлэ! Э! Чё, блатной, что ли? Ну и словечки у вас.

– Пап, иди-ка сюда на минуту…

– Чего хотел?

– А что с машиной-то делать?

– Что делать! Заново красить. Ты мне этих уродов найди, а покраска – моя проблема.

– Ладно.

– Чё там у вас? Движется?

– Потихоньку.

– Ну смотри.

– Э! Парни. Поели? Ну чё, идём?

– Идём.

* * *

11:28

– Пойдём просто пошляемся – может, кто-то что-то где-то как-то…

– Куда пойдём?

– Да пойдём просто по дворам. Может, они щас где-то сидят.

– Пойдём.

– Я не поверю, что в таком маленьком городе можно кого-то не найти. Тем более если он не прячется.

– А может, они прячутся.

– Да, да, конечно. Прячутся. Да они полгорода исписали.

– Ха! Смотрите. Автобус разрисованный.

– Где?

– Да вон едет! Там ведь такие же каракули, что и у тебя, Мартын.

– А, вижу. Мартын, ты не один страдаешь.

– Это, типа, тюнинг. На моей тачке появилась такая херня, щас все её себе будут рисовать.

– Законодатель моды, ёпт.

– О, смотри! Рэпперок идёт…

– Тормознём?

– Давай. Эй, пацан. Иди-к сюда.

– Куда идёшь?

– Так. Гуляю.

– Чё – рэппер? Чё слушаешь?

– Всё, что нравится.

– А чё штаны широкие носишь? Это же неудобно.

– А чё ты ходишь, как обезьяна? Чё молчишь, мнять, мартышка? Широкоштанёнок отжаренный. Ха-ха-ха.

– Ха-ха-ха.

– Да тихо, э! Отвалите от парня. Слышь, старина, иди-к сюда. Знаешь такую команду?

– Я видел их рисунки. Круто рисуют. Но лично с ними не знаком. Я их даже не видел. А что?

– Да заказ им хотел сделать, чтобы гараж мне разрисовали прикольно. А вообще кого-нибудь знаешь?

– В смысле?

– Ну, таких же рисовальщиков или широкоштанинных, которые их могут знать.

– Граффитчиков?

– Ну… да. Таких же широкоштанинных.

– Так ведь граффитчики же необязательно будут надевать трубы.

– Да? Ну чё, знаешь, нет?

– Ну, я так просто слушаю рэп, мне нравятся носить трубы. Но я ни с кем не знаком.

– Понятно. А где тусуются, может, чё слышал?

– Я слышал, что у всех есть свои тусовки. Ещё знаю, что скоро будет рэп-пати, там вроде все будут.

– Что будет?

– Вечеринка рэпперов.

– Да? Когда будет?

– В следующую пятницу.

– А где?

– В «Аэродэнсе».

– И что – там можно будет и этих пацанов встретить?

– Наверное.

– В пятницу, говоришь? Ну ладно, благодар за всё. Не обращай на них внимания.

– Эй, горилла, иди сюда, мнять. Чё, глухой, что ли?

– Да отвали от него, Стакан. Всё, идём.

– Чё, узнал чё-то?

– Так, по мелочи. Он никого не знает, но сказал, что в пятницу в «Аэродэнсе» будет какое-то рэпперское пати.

– В «Аэродэнсе» у меня знакомый охранник есть.

– Чё – ждём пятницу?

– А если их там не будет? Не, надо вечером сегодня по дворам побродить, поспрашивать.

– Ну чё – до вечера?

– Да. Я вам позвоню.

– Ну давай.

– Да не грузись ты, Мартын! Найдём мы этих обезьян.

– До следующего воскресенья надо сто пудов, иначе мне батёк устроит страпон.

– Чё?

– Забей!