Текст книги "Собрание сочинений. Том 4. Красные и белые. Будущее начинали они. Наш колхоз стоит на горке"

Благородство

Подняли белых солдат по боевой тревоге. Прибыл вагон с оружием.

Таскали солдаты снаряды.

Таскали патроны.

Гранаты.

Фугасы.

Мины.

Разгрузили вагон солдаты. Пропотели. Взмокли. Однако довольны.

– Спасибо. Задарма – и такие горы. Оружие прислали французы и англичане.

Объясняет унтер Зацепа:

– Называется благородство.

Прошел день. Вновь подняли солдат по боевой тревоге. Снова команда звучит:

– На станцию!

Пришли солдаты. Десять стоит вагонов.

– Вот это да!

– Десять прислали, смотри, вагонов.

Раздвинулись двери – пустые внутри вагоны. Тут же рядом с путями склады.

– К складам! – солдатам дана команда.

Подошли они к складам.

– Давай приступай. Загружай вагоны.

Таскают солдаты мешки с мукой.

Таскают солдаты мешки с крупой.

Бочки с маслом.

Бочки с медом.

Грузят сахар.

Колбасы.

Сало.

Загрузили. Пошли вагоны.

Договор такой у Деникина с французами и англичанами. За вагон вооружения отправляет Деникин за границу десять вагонов продовольствия.

Один за десять.

Набросились солдаты на унтера Зацепу:

– Где же твое благородство?!

Стоит Зацепа. И верно – где же тут благородство?

Чешет темя старый солдат. Что тут сказать, не знает.

– Молчать! – выкрикнул вдруг Зацепа.

Притихли солдаты. Сжали рты.

Не в словах сейчас дело. Разобрались солдаты, что здесь к чему, узнали про цену заморской помощи.

Прижаты солдатские рты. Глаза у солдат раскрылись.

Королевское виски

У командующего Добровольческой армией генерала Май-Маевского было два денщика – белогвардейские солдаты Франчук и Прокопчук.

Много обязанностей у денщиков. Чистить генеральский мундир. Чистить генеральские сапоги. Чистить коня. Генерала кормить, поить. Коня под уздцы водить. И еще одна – таскать генеральские чемоданы.

Надрывается Франчук. Надрывается Прокопчук. Увесисты генеральские чемоданы.

А тут – было это как раз перед началом наступления Деникина на Москву – получил генерал Май-Маевский подарок от самого английского короля – ящик столетнего шотландского виски.

– В Москве разопью, – заявил Май-Маевский.

У Франчука и Прокопчука прибавился новый груз.

Английские богатеи с особым вниманием следили за наступлением войск Деникина. Не жалели капиталисты своих миллионов. Оружие, боеприпасы, военное снаряжение текут и текут к Деникину. Старались богатеи задобрить и деникинских генералов.

Гордился Май-Маевский подарком английского короля. Перед другими любил похвастать. Хлопнет в ладоши – тащат Франчук и Прокопчук королевское виски. Показывает всем генерал Май-Маевский:

– От английского короля. От Георга Пятого. От его королевского величества.

До Курска, до Кром, до Орла дотащили Франчук и Прокопчук подарок английского короля. Потащили теперь назад.

– О-ох… – надрывается Франчук.

– О-ох… – надрывается Прокопчук.

Снова в Кромах они. Снова в Курске. Вот до Харькова дотащились.

– О-ох… – надрывается Франчук.

– О-ох… – надрывается Прокопчук.

Тащат они чемоданы. Тащат ящик с шотландским виски.

Не поправляются дела в деникинской армии. Рушится армия. Рушатся планы. Пятятся белые к югу.

Где-то под Харьковом, в степи украинской, ударил снаряд в обоз Май-Маевского. Прекратил он мучения генеральских денщиков. Мокрое место теперь от виски. Плакали генеральские чемоданы. Плакал ящик с шотландским виски.

Да что там виски! Срывался деникинский поход на Москву. Миллионы английские горько плакали.

Вещественное доказательство

Красная Армия освобождала Донбасс.

Донбасс – это богатства страны: уголь, металл, большие машиностроительные заводы.

Ох как нужен стране Донбасс! Не хватает угля фабрикам и заводам, пароходам и паровозам. Нужен уголь стране, как человеку воздух.

Как же быстрее освободить Донбасс? Кто быстрее прогонит белых?

Конечно, конница.

Освобождение Донбасса поручили конникам Семена Михайловича Буденного. Разрослась конница Буденного, целой армией стала. Получила она название – Первая Конная армия.

В Конную армию Буденного были включены и две стрелковые дивизии. Слаженно действовали конники и пехотинцы. Поступали так: оттянут на себя пехотные части внимание белых. Войдут белые в бой, увлекутся схваткой. А в это время кавалерийские дивизии красных обойдут противника с флангов, проникнут в тыл, поднимут панику среди белых, а затем вместе с пехотинцами – одни с фронта, другие с тыла – добьют деникинцев.

Так случилось и в первом бою за Донбасс. И сразу же первый успех Буденного.

Не все соглашались до этого с планом бросить конников на освобождение Донбасса. Не верили, что это окажется под силу коннице.

Доказали конноармейцы Буденного обратное.

Когда буденовцы взяли первую железнодорожную станцию на донецкой земле, станцию Сватово, они тут же в Москву в подарок московским рабочим отправили железнодорожный эшелон самого лучшего донецкого угля.

– Вещественное доказательство, – говорил Буденный. – Пусть все знают, что мы в Донбассе.

Случайно

Знают буденовцы: не ведает страха Буденный. Отважный он из отважных. Не зря во время Первой мировой войны, сражаясь солдатом-кавалеристом, заслужил он четыре Георгиевских креста да к ним еще и четыре боевые медали. Называлось это – иметь полный бант Георгиевского кавалера. Немного было таких даже среди самых заслуженных солдат. Случай исключительный, редкий.

Лихо носился в атаки Буденный. И теперь не покидает лихость. Однако теперь, когда Буденный не рядовой солдат, а командарм – командующий армией, это ли главное – с шашкой скакать на белых.

Заметил как-то член Реввоенсовета Первой Конной армии – герой Царицына и Царицынской обороны – Климент Ефремович Ворошилов на полушубке Буденного свежую прореху от осколка вражеского снаряда, покачал головой. Ясно Ворошилову: снова Буденный был в гуще боя.

– Случайно, – замялся Буденный. – Случайно…

Говорил Ворошилов Буденному, что дело командующего армией управлять войсками, руководить боем, а не кидаться под пули.

– Верно, верно. Так, так, – кивает головой Буденный.

Продолжает Первая Конная армия освобождать Донбасс. Вступает из боя в бой.

На одном из участков на части красных навалились превосходящие силы конницы белых. Вот-вот не устоят наши. Уже врезались белые в ряды красных. И вдруг прорывается наш бронепоезд. На бронепоезде, на открытой платформе, под обстрелом белых кто-то стоит, шашка поблескивает.

Присмотрелись бойцы – Буденный!

Летит бронепоезд, что конь в бою. Подошел Буденный к обрезу бронеплатформы, выхватил из ножен шашку, что-то кричит, кому-то грозит, шашкой, словно указкой, машет. Спрыгнул потом с платформы. Где же Буденный? Где же Буденный? Вновь верхом на коне Буденный. А кто там рядом с Буденным скачет? Член Реввоенсовета Климент Ворошилов.

После боя Ворошилов снова к Буденному с замечанием про лишнюю удаль.

– Так я же за броней, за броней, на бронепоезде, – отшучивался Буденный. – Это ты на коне – в атаке.

– Случайно, – оправдывался Ворошилов. – Случайно.

Упорными были бои за Донбасс. Героически сражались буденовцы. Приказ о наступлении на Донбасс Первая Конная армия получила 12 декабря 1919 года. А к 1 января 1920 года, то есть меньше чем через двадцать дней, весь Донбасс был освобожден от белых.

Товарищ Гавро

Многие прославились в боях с Деникиным. Среди отважных – и Лайош Гавро.

– Лайош Гавро?

– Что за имя? Откуда фамилия?

Лайош Гавро по национальности был венгр. Командовал он Интернациональным полком. Не только венгры, но и чехи, и словаки, и немцы, и поляки боролись за Советскую власть в составе этого полка.

Вступит во время похода полк в деревню. Размещаются красноармейцы на ночлег. Поражаются сельские жители:

– И немцы?

– И немцы, – отвечает Лайош Гавро.

– И чехи?

– И чехи.

– И словаки?

– И словаки.

– И поляки?

– И поляки.

– Целый интернационал!

– Потому и полк Интернациональный, – отвечает Гавро.

С любопытством посматривали крестьяне на красноармейцев-интернационалистов. Ребята сбивались в кучки, гадали, кто из пришедших чех, кто словак, кто поляк. Друг дружке потом докладывали:

– А у нас в избе на постое немец.

– А у нас два поляка.

– А у нас и венгр, и словак.

Бабы о пришедших бойцах судачили:

– Немцы на волос – они светлее. Чехи – они потемнее.

– Венграм – чтобы в вареве перцу побольше было. Полякам – побольше соли.

Сельские старики и те небезучастны к приходу интернационалистов. Сами солдатами были в прошлом. Обращаются к Лайошу Гавро:

– Как же команды они понимают?

– Понимают! Отлично, отцы, понимают, – отвечает Лайош Гавро. – Без промаха белую нечисть бьем.

Не один Интернациональный полк был в Советской России в годы Гражданской войны. Сражались интернационалисты на Восточном фронте против Колчака. Бились в других местах. Сражались и здесь, на юге, против Деникина.

Когда войска генерала Деникина наступали, полк Лайоша Гавро держал оборону в районе Киева.

Опасались белые встреч с интернационалистами. Знали и про Интернациональный полк, и про его командира Лайоша Гавро.

– Здесь Лайош Гавро! Здесь Лайош Гавро! – передавалось среди деникинцев.

Когда разбили Деникина под Орлом, когда погнали на юг деникинские войска, Интернациональный полк Лайоша Гавро вновь оказался под Киевом.

– Здесь Лайош Гавро! Здесь Лайош Гавро! – вновь с тревогой передавали друг другу белые.

Не зря опасались белые. С напором, умело сражались интернационалисты. В числе первых ворвались в Киев.

Любил Лайош Гавро свой многонациональный полк, своих бойцов-интернационалистов, ценил братство, отвагу, революционный пыл.

– Как Днепр и Дунай текут в одно море, так и все народы пойдут к коммунизму, – говорил Лайош Гавро.

Двумя орденами Красного Знамени был награжден Лайош Гавро за свои подвиги в борьбе за Советскую власть в России.

Во всех частях Красной Армии знали имя отважного красного командира-интернационалиста, называли: «Товарищ Гавро».

Тройной праздник

Бои шли у станции Лихой, недалеко от города Ростова-на-Дону, на подходах к городу Новочеркасску. Сражалась здесь дивизия, которой командовал Медведовский.

Самуил Медведовский был в прошлом солдатом, а затем прапорщиком царской армии. Участвовал в Первой мировой войне. Четыре Георгиевских креста заслужил за подвиги. Медведовский был хладнокровным, выдержанным командиром.

Лихая – станция очень важная. Стянули сюда белые крупные силы, построили укрепления. Атаковать Лихую одной дивизией – значит понести очень большие потери. Да и возьмешь ли?

Понимает это Медведовский.

Был он солдатом. Берёг солдат. Знал цену солдатской крови.

Кончался декабрь. Вот-вот застучатся в окна январские морозы.

Понимает Медведовский: не усидят долго в окопах белые. Не сегодня завтра отведут их на окрестные хутора – в тепло, на отдых.

Главное сейчас – выждать, не выдать своего присутствия.

Посылает начальник дивизии в тылы к белым разведчиков.

– Ну как?

– Не отходят белые. Сидят в окопах.

Прошел день.

– Ну как?

– Не отходят, сидят в окопах.

– Ну что же, подождем, – говорит Медведовский.

Дождался начальник дивизии своего. Пришли разведчики из разведки, доложили:

– Отошли белые на хутора.

– Вот теперь самый час! – сказал Медведовский.

Бросились красные в бой. Смяли ослабевшие заслоны белых. Захватили Лихую с ходу.

Подняли белые солдат с хуторов по боевой тревоге. Бросились, хотели отбить Лихую. Да не отдал ее Медведовский. Крепко держал в руках. Подпустил начальник дивизии белых почти к самой станции. Осталось всего 50 метров.

– Ну, кажется, вернули Лихую, – решили белые.

– Огонь! – скомандовал Медведовский.

Укрыл он в засадах пулеметчиков и пулеметы. Открыли огонь пулеметы. Сдули, скосили белых.

– Лихо, лихо, – говорили Медведовскому после боя.

– Так ведь станция Лихая, – отвечал Медведовский.

Бой за Лихую произошел 2 января 1920 года. Это был день рождения Медведовского.

Двойной праздник у Медведовского.

За взятие станции Лихой командир дивизии Самуил Пинхусович Медведовский был награжден орденом Красного Знамени.

Тройной праздник у Медведовского.

Вспомни

Наступает Красная Армия. Движется вперед. Да не все просто. Не всё как на ровном поле.

Немало силы еще у белых. Огрызаются белые. Сами идут в атаки.

Все больше, больше звереют белые.

Продвигаясь к Ростову, под удар конницы белых попала одна из красных бригад. Сражались упорно красные. Да силы неравные. Всю злобу свою белые на красных бойцов обрушили.

Врезались белые в цепь бригады. До последнего патрона, до последних сил сражались красные. Девятьсот человек погибло. Сто израненных были схвачены белыми в плен.

Построили белые красных бойцов. Ненавидят они больше всего комиссаров, больше всего большевиков, больше всего командиров.

Решили белые расстрелять большевиков и комиссаров.

Требуют от бойцов:

– Кто большевики?

– Кто комиссары?

Молчат бойцы.

Пригнали белые пленных на станцию Приволье. Снова ведут допрос:

– Кто большевики?

– Кто комиссары?

Дали клятву бойцы молчать.

И вдруг вышел вперед один. Неужели нарушит клятву? Глянул боец на небо, на синь, на даль. Глянул гордо на белых:

– Все большевики, все коммунисты!

Рассвирепели белые. Направили на красных винтовки. Выскочил вперед офицер, закричал:

– В последний раз спрашиваю: кто большевики, кто комиссары?

– Все большевики! – как эхо прокатилось в ответ.

– Пли! – закричал офицер.

Расстреляли белогвардейцы красных. Всех до одного. Все сто человек.

Нет теперь станции Приволье. В память о погибших здесь красных бойцах станцию назвали Красная Могила.

Если случится, читатель, что будешь ты в тех местах, знай, почему так называется станция, вспомни подвиг великих дедов. Вспомни и поклонись героям.

В рождественскую ночь

Конная армия Буденного шла на Ростов.

– Сообщения с фронта! Сообщения с фронта! – выкрикивали бойкие ростовские мальчишки – продавцы газет.

По городу прошли слухи, что приближаются красные. Деникинцы в газетах дали опровержение.

– Сообщение с фронта! Сообщение с фронта! Красные разбиты! Красные разбиты! – выкрикивали мальчишки. – Отброшены на север на сто километров.

Не очень точные были данные. Хотя севернее Ростова конница белых действительно нанесла значительный урон двум пехотным дивизиям красных, которые наступали на Ростов. Пришлось дивизиям отступить.

Веселятся в Ростове белые. Веселятся все, кто сочувствует белым. Разговоры везде об одном: разбиты красные, отброшены на сто километров на север.

– Вы читали? Отброшены.

– На сто километров.

– Ого!

– Вы слыхали? Отброшены.

– На сто километров.

– Браво!

Было это 8 января 1920 года. Стоял как раз второй день праздника Рождества Христова.

Веселятся в Ростове белые.

Офицеры на балах, в ресторанах, в домах богатых, на приемах званых радуются:

– Новость какая – разбиты красные!

А Конная армия Буденного уже совсем рядом была с Ростовом. Возвращаются деникинцы из ресторана. Их окликают:

– Стой!

Остановились деникинцы. Глазам своим не верят: отряд красных стоит на улице.

Едет трамвай по улице. Офицеры домой провожают барышень. Вдруг остановка. Офицеры глазам своим не верят: красный патруль на улице.

Сидят генералы на званом ужине в богатом доме. Ведут беседы о боях, о чинах, о здоровье, о погоде. Вдруг… что такое? Глазам своим не верят: на пороге красноармейцы. В кавалерийской, в буденновской с красными звездами форме.

Появление красных в Ростове было столь неожиданным, что деникинцы опомниться не могли.

– Какие красные?!

– Откуда красные?!

– Тьфу, тьфу, ночь Рождества… В ночь-то такую всегда мерещится, всегда чудеса творятся.

И верно – свершилось чудо. Победным маршем ворвался в Ростов Буденный.

Не повторилось

Был в войсках у Деникина генерал Мамонтов. Как и генерал Шкуро, он тоже командовал конным корпусом.

Завидовали постоянно друг другу белые генералы. Шкуро старался, чтобы о нем говорили больше, Мамонтов – чтобы о нем, о его победах.

Отличится в бою генерал Мамонтов.

Переживает генерал Шкуро.

Отличится Шкуро.

Переживает Мамонтов.

Дорого порой обходилось белым соперничество деникинских генералов.

Случилось это еще в те дни, когда наступал Деникин. Одну из красных дивизий белые старались взять в окружение. С севера на нее наступал генерал Мамонтов, с юга – Шкуро.

Старается каждый из них быть первым в победе над красной дивизией.

Торжествуют белые:

– Попалась дивизия красных!

Открыли по нашим артиллерийский огонь солдаты Мамонтова. И тут же открыли солдаты Шкуро. До темноты шел бой. Ночью затих. А утром генералы с новой силой рванулись в бой. Стреляют солдаты Мамонтова. Стреляют солдаты Шкуро. Стреляют. Стреляют. Стреляют. И вдруг:

– Стойте!

– Стойте же, дьяволы!

– Стойте!

Оказалось, что стреляют они друг в друга. Солдаты Мамонтова – в солдат Шкуро. Солдаты Шкуро – в солдат Мамонтова.

Ночью незаметно оврагами, балками вышла красная дивизия из окружения. Соприкоснулись белые с белыми. Несколько часов, не переставая, били, крошили, уничтожали друг друга.

Был генералам разнос от Деникина.

– Не повторится, – поклялся Мамонтов.

– Не повторится, – слово дал генерал Шкуро.

Повторилось.

Белые брали в те дни Воронеж. И генерал Шкуро, и генерал Мамонтов – каждый старался первым ворваться в город.

Подошел Мамонтов к Воронежу, открыл ураганный огонь. А в Воронеже в это время уже был генерал Шкуро. Решил Шкуро, что это красные хотят вернуть Воронеж, и тоже открыл ураганный огонь.

Стреляют солдаты Мамонтова.

Стреляют солдаты Шкуро.

Стреляют.

Стреляют.

Стреляют.

Четыре раза ходили в прямую атаку солдаты Мамонтова. Четыре раза косили их пулеметным огнем солдаты генерала Шкуро.

Снова разнос от Деникина генералам.

– Не повторится, – снова клянется Мамонтов.

– Не повторится, – опять утверждает Шкуро.

Правы оказались теперь генералы. Не повторилось. Разбили в упорных боях красные буденновские всадники белогвардейские конные корпуса. Разбиты Шкуро и Мамонтов. Некому больше стрелять друг в друга.

«Рыжие усы»

Река Волга. Город Царицын. Здесь тоже идут бои с Деникиным.

Город Царицын – нынешний Волгоград. Город-легенда. Город-герой. В этом городе и вокруг него в годы Великой Отечественной войны гремела великая Сталинградская битва. Упорные бои здесь шли и во время Гражданской войны. В 1918 году Царицын безуспешно старался взять генерал Краснов.

В ночь на 3 января 1920 года красные начали штурм Царицына, в это время находившегося в руках деникинцев.

Вот как готовился этот штурм.

Одним из красных командиров, войскам которого предстояло штурмовать Царицын, был Епифан Иович Ковтюх. Опытный командир, умелый. Красные – на левом берегу Волги. А Царицын – на правом. Волга – река широкая, самая большая река во всей Европе. Нелегко преодолеть такую преграду. А преодолеть ее надо, к тому же скрытно. Защищают Царицын крупные силы Деникина. Понимает Ковтюх: лишь неожиданной атакой можно осилить белых.

Декабрь. Вот-вот замерзнет, остановится Волга. Предложил Ковтюх по первому льду смелой атакой ворваться в город. Первый лед на реке всегда непрочен, всегда очень тонок. Не ожидают деникинцы в эти дни красных.

Знают красноармейцы план Ковтюха. Даже придумали название для этого плана – «Рыжие усы». Это у Ковтюха-то усы рыжие.

Заняты бойцы целый день работой. Стаскивают к Волге доски, сбивают настилы, чтобы положить их на неокрепший лед. Настилы и помогут бойцам перейти на тот берег. Из бревен делают лыжи для артиллерии. Поставят бойцы пушки на эти лыжи. Поедут и пушки на правый берег. Подтаскивают к Волге сани. На этих санях через Волгу потащат они патроны, снаряды.

Кипит работа. Идет работа. Конечно, от белых тайно.

Декабрь в середине. Пора бы замерзнуть Волге.

Течет Волга.

Последние дни декабря. Не бывало такого, чтобы Волга к этой поре не стала.

Течет Волга.

Новый год наступил, пробил. Не замерзает Волга.

Наблюдают бойцы за Волгой. Подходит Ковтюх к бойцам:

– Не замерзает?

– Не замерзает.

– Течет?

– Течет.

Перешептываются бойцы:

– Задержка с «усами».

– Подводит Волга.

И вот в ночь со 2 на 3 января остановилась, замерзла Волга. Сковал ее тонкий лед. И сразу прошла команда:

– Становись!

– Живее!

– Дружнее!

– Вперед!

Приступили войска к переправе. Двинулись люди, двинулись пушки. И вот уже правый берег.

Явились наши нежданно-негаданно. Устремились бойцы в атаку. Разбиты белые. Снова Царицын красный.

Кончился бой. Обсуждают бойцы недавнее:

– Здорово!

– Получились «усы»!

А тут как раз проходил Ковтюх. Заинтересовался:

– Какие усы? Что за усы?

Не удержались бойцы, рассказали. Хохотал Ковтюх. Хохотали бойцы:

– Получились усы. Получились, хотя и рыжие!

Сальские степи

Февраль. Сальские степи. Завывает метель. Ветер сбивает с ног. Снег людям по пояс. Морозные иглы пронзают тело. Промерзли люди. Заиндевели кони. Раздаются проклятья, брань.

Третий день ищут белые казаки в степных просторах конницу Буденного.

После взятия Ростова Красная Армия прорывалась на Северный Кавказ. Здесь теперь сосредоточились главные силы Деникина. На Северный Кавказ наступала и конница Буденного.

Встретились красные конники и белые. Разгорелся бой у Торговой (ныне Торговая – город Сальск). Торговая – словно дверь на Северный Кавказ. Пробьешься за Торговую, перешагнешь эти двери – путь к югу в твоих руках.

Второй день Торговая в руках у красных. Белые решили отбить Торговую.

Атакуют белые. Бьются конники днем и ночью. Бросают деникинцы за силами новые силы:

– В атаку!

– Орлы, вперед!

Вот снова ночная атака белых. Растет, растет, нарастает в ночном воздухе «ура!». Несутся тараном конные лавы.

– Ура! Ура!

До рассвета продолжались атаки белых. Не осилили белые красных. Перешли в наступление буденовцы.

Отходят белые. Однако почему-то не стихает «ура!» над рядами белых.

Бегут уже белые. И всё же:

– Ура! Ура!

Несется слева, несется справа. Что такое? «Ура!» сокрушает небо.

В чем же дело?

Среди белых было много обмороженных казаков, тех, кто ни стрелять, ни в седле сидеть не может. Вот и построили их в колонны. Дали задание: кричать «ура!», подбадривать остальных, вводить в заблуждение красных.

Кричат казаки «ура!».

– Ура! Ура-а-а! – несется над степью.

Врубились буденовцы в эти колонны, хотели крикунов шашками порубить. Да разобрались, в чем дело. Пожалели. И так судьбой казаки обижены: ни винтовку держать, ни в седле сидеть.

В бою под Торговой участвовали 24 кавалерийских полка белых.

Рассчитывали более мощным ударом разбить, не пустить на Северный Кавказ Буденного.

Не получилось. Смяли буденовцы белых. Погнали белых на юг от Торговой.

Доволен Буденный:

– Выбили двери. Даешь Кавказ!