Текст книги "Deflor"

3

– Представляю, как будет реагировать местная мужская прислуга на наши телеса, запакованные в это, – Сабрина провела ладонями по своим крутым бедрам, обтянутым белой тканью.

– А мне нравится, – сказала Изабель, не спуская глаз с ее задницы. – Тебе идет.

– Я не говорю, что не идет. Я говорю, что на людях в таком виде появляться опасно.

Белые платьица, выделенные Баргасом в качестве униформы, обтягивали и зад, и перед и были такими короткими, что едва доходили до промежности.

– А охрана на что? – спросила Жасмин. – Уж наверно она сможет защитить нас от прислуги.

– А кто защитит нас от охраны? – спросила Юн Со. – Особенно от того китаезы с масляными глазками. Меня он уже пару раз хватал за жопу.

– О, – сказала Алина, – значит, не меня одну.

– Тебя тоже? – удивилась Юн Со.

– Он мне прямым текстом предложил анальный секс в обмен на какую-то информацию об острове.

– Со мной он до этого не дошел. Может кто еще пострадал от китаезы?

Ао робко подняла руку.

– Он подошел ко мне и сделал так, – она положила руку себе на грудь. – Я сказала, что Теганги придет за ним, утащит на дно и съест его внутренности. Он убежал.

– Вот даже как, – сказала Юн Со. – Надо будет запомнить твой рецепт.

– Слушайте, – сказала Жасмин, с отвращением глядя на белые тряпки, – я не понимаю, зачем вы все переодеваетесь. Мы же все равно тут под арестом. Никого рядом. Здесь-то зачем эту эскорт-униформу напяливать?

– Как я поняла из невысказанного господином Баргасом, – сказала Сабрина, – если не напялим, он нас накажет. Я как-то не очень горю желанием узнать, как он будет наказывать. А ты?

Жасмин вздохнула и сдернула с вешалки свою тряпочку.

– Блин, девки, – не выдержала Алина. – Вы все не о том думаете. Надо как-то Мию вытаскивать.

Все уставились на нее.

– Вытаскивать? – спросила Изабель. – В смысле?

– Как ты ее вытащишь, а главное, что потом делать будешь? – добавила Сабрина.

– Нас бы кто вытащил, – сказала Юн Со.

– Не знаю, как, но до нее надо хотя бы добраться и поговорить.

– Святоша прочтет тебе десяток псалмов и добавит «изыди, нечистая сила», – хмыкнула Жасмин.

– Кстати, ты права, – Алина ткнула в нее пальцем. – В это переодеваться нельзя. В белом по кустам бегать неудобно. Слишком заметно.

Она ушла в свою комнату и хлопнула дверью.

4

Всех заранее предупредили, что и в пути, и на острове одежду им предоставят, и что брать свою не обязательно и даже не желательно. И несмотря на это, каждая из них везла с собой полчемодана собственных тряпок. Шортиков, маечек, юбочек и коктейльных платьицев.

Алина была не исключением. Но кроме шортиков и юбочек у нее в чемодане лежал легкий комбинезон из камуфлированной термозащитной ткани. Ее логика была простой. Мы же летим почти на экватор. А экватор – это джунгли. А джунгли – это всякие змеи, пауки и прочие сколопендры. С голыми ногами лучше не показываться. А в этом наряде она ходила с отцом летом на охоту. И даже побывала в лесах на севере Таиланда. Короче, на острове тоже может пригодиться.

Она обрядилась в камуфляж, напялила желтые очки, в которых мир вокруг становился контрастнее, а мелкие детали виднее, и уже было хотела выбираться в окно, когда услышала тихое треньканье.

Звонил мобильник, погребенный под ворохом белья в чемодане.

Это было странно. Ее здешний номер никто не знал. Перед отъездом она сменила симку и хотела использовать телефон только для экстренных звонков в больницу.

Она выудила мобильник из чемодана и глянула на экран.

Глаза полезли на лоб от удивления.

Это был московский номер. И это был номер отца.

– Алло! Папа?!

В трубке сдавленно заперхали.

– Нет. Не папа. Твой папа все также лежит в коме и ждет, когда его нежная дочурка справится с ситуацией. Принесет ему в клювике денежку, полученную от продажи своей манды.

Голос был жестяным, пропущенным через модулятор. Такой она слышала до этого только в плохих боевиках про похищения.

Сердце ухнуло с небес под землю.

– Кто вы? Откуда у вас телефон отца?

– Неважно, кто, откуда. Важно, что я могу сделать. Глянь на экранчик.

Алина убрала телефон от уха.

На экране дергалось изображение. Это была палата отца. Стояла ночь. Перемигивались огоньки на приборах. Тот, кто снимал, стронулся с места и подошел к койке.

Отец лежал все такой же бледный и изможденный. Мерно сипел кислородный аппарат.

– Узнаешь папочку? – едва слышно донеслось из динамика. – А теперь смотри внимательно.

В кадре появилась рука в черной перчатке. Она взялась за вентиль подачи кислорода и медленно стала его поворачивать. Писк участился, огоньки стали перемигиваться быстрее.

– Нет! – вскрикнула она. – Пожалуйста!

Рука замерла на долгие секунды, а потом все так же медленно вернула вентиль в исходное положение.

– Мы придем сюда следующей ночью. Если ты кое-что не сделаешь.

Алина сглотнула.

– Что вам надо?

– Нам нужен медальон.

– Какой еще медальон? – Алина подумала, что ослышалась.

– Медальон с дохлой тушки твоего несостоявшегося дефлоратора Авалона Гарта. Серебряный, на цепочке. В виде черненого кракена. Видела его?

Она наморщила лоб, вспоминая.

– Да, кажется у него был такой в самолете. Но откуда вы…

– Не перебивай, курица. Запомни. Мы все знаем. Где ты. Кто с тобой. Что было. И что будет. Гарт никогда не снимал этот медальон. Даже когда кувыркался с целками вроде тебя. Вспоминай, он был на его шее, когда ты обнаружила его на кровати дохлым?

– Я не помню!

– Вспоминай, дура. Вентиль рядом.

– Но там было темно! И мне было не до медальонов!

Жестяной голос вздохнул.

– Для тебя было бы лучше, если б он был. Слушай внимательно. Два раза повторять не буду. Ты достанешь нам этот медальон.

– Но как?!

– Как хочешь. Мне все равно. Виллу перерой. С персоналом договорись. Если платить нечем – жопу подставь. Тебе ведь это уже предлагали. Вот и не скупись. Корма у тебя зачетная, должна пользоваться популярностью. Могу дать подсказку. Тушку Гарта уволокли в холодильную камеру. Вот и начни оттуда. Повара, охранники. Шанс, что медальон оставили на теле, мизерный, но он есть. Ну а дальше как карта ляжет. Срок тебе на все – сутки. Если не справишься, я специально для тебя сниму блокбастер под названием «Как папаша умирает». Давай, детка. Время пошло.

Связь отрубилась.

Алина от бессилия и пустоты в душе опустила руки. Выронила телефон. Съехала по стене на пол, сжалась в комочек и тихо заплакала.

5

Отец болел уже больше двух лет. Сперва эта дрянь начиналась как обычная простуда с кашлем и температурой. Потом были месяцы по больницам, три безуспешные операции и введение в искусственную кому.

– Я вам прямо скажу, девушка, – сказал тогда доктор, глядя на нее теми щенячьими глазами, которыми всегда смотрят доктора в подобных случаях. – Мы ничем не можем помочь. Только отключить аппараты жизнеобеспечения.

– Вы не можете, а кто может?

– Никто, – на мгновение замялся он.

– Вы не сразу ответили, – сказала Алина. – Значит, какая-то мысль вам в голову все-таки пришла?

– Вы наблюдательны.

– Меня отец научил замечать такие вещи в разговоре. Так кто?

– Есть одна клиника в Швейцарии. Она специализируется на подобных заболеваниях. Но их методики экспериментальны. А цены такие, что не по карману практически никому.

– Я правильно понимаю – эта клиника наш единственный шанс?

– Да.

– Тогда мне плевать и на методики, и на цены.

Она списалась с клиникой не выходя из больницы. И потом долго отходила от новостей, сидя на улице. На такие цены плевать не получалось. От четырехсот тысяч долларов за серию операций и последующий курс лечения. Даже если б она продала отцовскую квартиру и поскребла со всех немногочисленных родственников и папиных знакомых – она бы не смогла найти и половины.

Завтра вечером предстояло подписывать бумаги на отключение от аппарата.

Утром как обычно позвонило настырное рекрутинговое агентство. Оно звонило каждые пару дней весь последний месяц и навязывало собеседование у каких-то модельеров.

– Алина Александровна, – голос агента был как всегда вкрадчив и приторно сладок. – Сегодня у вас последний шанс принять их предложение. Завтра они сворачивают набор претенденток.

– Я вам уже говорила, меня не интересует модельный бизнес. Да и по стандартам я не подхожу. У меня параметры малость другие.

– О, вот как раз по поводу этого. Вчера они заверили, что у них для вас эксклюзивное предложение. Никаких показов. Вам не предлагают быть моделью. Временная работа и очень, очень хорошая оплата.

– Насколько хорошая?

– Они не озвучили. Но сказали, что вы приятно удивитесь. Надо только прийти на собеседование.

– Ладно, – сдалась она. – Давайте адрес.

Собеседование проходило в одной из башен Москва-Сити, на пятидесятом этаже, в просторном и совершенно пустом офисе из стекла и стали. На стене светилось название конторы. «Гарт Моделс». Она вспомнила. Это была то самое модельное агентство, которое собирало со всего мира фото девушек в купальниках и платило по две сотни баксов за каждое. Говорили, что потом они могли предложить контракт. Алина не собиралась светить ногами на подиуме, но тысяча баксов за пять фоток в разных ракурсах были не лишними.

В офисе было только двое. Массивный смуглый латиноамериканец с конским хвостом седоватых волос. И переводчик.

– Вы говорите по-английски? – спросил латинос.

– Свободно.

– Прекрасно, – он расплылся в милой улыбке, а переводчик тут же исчез за дверью. – Нам понравились ваши фото.

– Я поняла.

Это слабо напоминало собеседование в модельном агентстве. Никаких «дайте портфолио», «разденьтесь до трусов» и «походите туда-сюда». Разговор шел о предпочтениях в музыке, кино, литературе. Еще он спрашивал занимается ли она спортом, что выберет на досуге – пойдет гулять или будет тупить в телефон, и любит ли она танцевать. Алина уже начинала гадать, какая работа требует таких вопросов, когда он спросил:

– Хотите воды?

– Да, пожалуй. У вас жарко.

Перед ней тут же оказался стакан воды, такой прозрачной, что она залюбовалась.

– Алина, вы очень красивая девушка. И я уже понял, что вы любите танцевать, – сказал латинос. – У вас гибкое стройное тело. Не смотря на…

Он замолчал, мельком глянув на ее бедра. Да, ей уже говорили, что у нее широкие бедра. Один околомодельный педик полгода назад. «Милочка. У тебя прекрасные бедра. С такими бедрами надо заниматься любовью. А не показами. Ни один подиум их не выдержит» – «Мне твой подиум даром не нужен» – «Врушка. Все девушки мечтают о подиуме». Потом она долго их разглядывала и мерила, стоя перед зеркалом. Ну 96, не 90. Разве много? Даже не плюс сайз. Но комплексы уже зародились.

Она покраснела. Кажется, латинос начинал от болтовни про музыку и танцы переходить к сути вопроса. И эта суть была именно той, которую всегда приписывали модельным агентствам. Пора было выбираться из этой конторы, которая, судя по всему, так же, как и большинство остальных, набирала шлюх вместо моделей. Чтобы скрыть смущение и разочарование она взяла стакан и выпила немного воды.

И ее повело.

Совсем немного, так, словно голова вдруг закружилась и тут же пришла в норму.

Но что-то было не так. Совсем.

Латинос больше не сидел за столом, он стоял у входа, словно за мгновение туда переместился. И кто-то в белом халате удалялся за стеклом по коридору.

– Что случилось?

– Ничего страшного, – сказал он. – Вы на пару минут потеряли сознание. Нашатырь – и все прошло. Жара, наверное.

С одеждой у нее тоже было что-то не так. Юбка перекручена, пояс не на месте. Одна пуговица на блузке не застегнута.

– Я, наверное, пойду, – сказала она вставая. Ее пошатнуло.

– Подождите. Мы подошли к главному. Теперь уже точно ясно, что вы нам подходите. Наша корпорация предлагает вам контракт. На неделю. За эту неделю вы получите пятьсот тысяч долларов.

От удивления она села обратно и подумала, что ослышалась.

– Сколько?

– Пятьсот тысяч долларов. Все официально, с учетом налогов, сумма будет прописана в контракте. Деньги получите сразу после окончания рабочей недели.

Она недоверчиво засмеялась.

– Такой оплаты не бывает.

– У моего хозяина – бывает.

– И кто ваш хозяин?

– Узнаете при заключении контракта.

– И что я должна буду делать эту неделю?

– Ничего.

– То есть как?

– Абсолютно ничего. Вы проведете ее на тропическом острове. Будете плавать, гулять, отдыхать и расслабляться. Все сделает мой хозяин.

– И что же он сделает? – спросила Алина, уже чуя подвох.

– Он лишит вас девственности.

Она вскочила с места.

– Что?! Да как вы…

– Успокойтесь.

– Успокоиться?! Как? Откуда вы вообще взяли… – она замялась.

– Что вы девственница? Отсюда только что вышел доктор, он осмотрел вас и подтвердил наличие девственной плевы и отсутствие следов ее восстановления.

До Алины не сразу дошел смысл услышанных слов.

– То есть вы подмешали мне что-то в воду, я потеряла сознание, вы этим воспользовались и заглянули мне между ног?

– Не я. Только доктор. Я выходил в коридор. Мы соблюдаем приватность претенденток.

– Приватность?! Да вы издеваетесь! Доктор или вы, без разницы. Это все равно тянет на заявление в прокуратуру. До встречи в суде.

Она быстрым шагом направилась к выходу.

– А как же ваш отец? – послышалось сзади.

Она замерла.

– Полмиллиона долларов, Алина. Операция и восстановление стоит четыреста. Сто у вас еще останется.

– Откуда вы…

– Не удивляйтесь, мы собираем всю информацию, прежде чем предлагать контракт. Знаем, чем вы живете и в чем нуждаетесь. Сами подумайте. Вам почти девятнадцать. Скоро это все равно случится. И ладно если девственности вас лишит бойфренд, которого у вас пока нет. А если это сделает случайный знакомый в туалете ночного клуба? Или не дай бог группа пьяных отморозков, которые затащат вас в подворотню и изнасилуют? Что тогда? Подумайте. Мы предлагаем. Пятьсот. Тысяч.

Алина повернулась и посмотрела на него.

– Я думаю о другом. Что скажет отец, когда очнется и узнает, что ради его спасения мне пришлось стать шлюхой.

Она вышла в коридор.

– Мы будем здесь еще сутки, – сказал ей в спину латинос. – Телефон у вас есть. Передумаете – звоните.

Дверь захлопнулась.

Она спустилась вниз. Ее трясло. Она чувствовала себя грязной. Ей только что задирали юбку, стягивали с нее трусы, раздвигали ноги, раскрывали половые губы. Внимательно рассматривали вход во влагалище на предмет восстановления плевы. Наверное, через лупу. Осторожно тыкая какой-нибудь палочкой.

Ее передернуло.

Из лихорадочного состояния ее вывел телефонный звонок.

– Алина Александровна. Мы вас ждем.

Доктор.

– Надо подписывать бумаги на отключение.

Она промолчала.

– Алина Александровна. Вы здесь?

Она молчала.

– Вы обязаны приехать и подписать, иначе…

– Нам нужен еще месяц, – сказала она и не узнала своего голоса. – Я найду деньги на Швейцарию.

Она положила трубку и повернула обратно.

Потом возвращалась пешком домой. Контракт жег ей пальцы даже через сумку. Уже рядом с домом она краем глаза заметила ползущую за ней вдалеке черную «бэху». Обнаруживать слежку ее тоже научил отец. А эти даже особо и не скрывались. Тогда она решила, что это охрана модельного агентства стережет новый актив.

Но теперь думала, что это мог быть кто угодно.

6

Первой мыслью было позвонить.

В больницу, полицию. Чтобы взяли под охрану, нашли звонившего, он рядом, еще не ушел. Наверное, он из персонала. Его можно вычислить. Поймать.

Она даже взяла телефон, включила набор. И тут же выключила. В Москве сейчас ночь. Кому звонить? Дежурным? Ее никто толком не будет слушать, и никто ничего не сделает. А когда узнают, что она на другом конце планеты и к протоколу ее показания не пришьешь – совсем разговаривать перестанут. Было бы намного проще, оставайся на службе хоть кто-нибудь из папиных знакомых. Но последний ушел на пенсию больше года назад. Теперь никого не было.

Телефон тренькнул, сообщив, что на почту пришел файл.

Картинка развернулась. Это была подробная схема длинного здания. Алина не сразу поняла, что это большой дом усадьбы. Неизвестный шантажист был хорошо подготовлен. Красным крестом на карте была отмечена кухня и холодильная камера рядом с ней.

– Спасибо за инфу, ублюдок, – прошептала Алина.

Не можешь действовать правильно – действуй по обстоятельствам.

Она достала из чемодана перочинный ножик, сунула в карман вместе с телефоном и выбралась в окно.

Флигель стоял на краю усадьбы, почти у самого обрыва. К большому дому вела извилистая тропинка, полускрытая кустами и прочей растительностью.

Сперва она осмотрелась на предмет видеокамер. Раз охраны было немного, значит она наверняка опиралась на видеонаблюдение. Тем более в самолете камеры были над каждым креслом. Значит здесь они были под каждым кустом.

Она не пошла к дому ни кустами, ни тем более по дорожкам. А выбрала кружной путь – вдоль обрыва, к ограде, потом ползком через заросли к ближайшему крылу. Кухня была в дальнем, но туда снаружи было не пробраться. Все открыто.

Камеры торчали вдоль всего периметра, через каждые двадцать метров. Была только одна слепая зона, и она приходилась на непомерно разросшийся у фасада розовый куст. Охрана, видимо, решила, что здесь все равно никто не пролезет.

Алина пролезла.

После чего у нее остались в кровь исцарапанные руки и щеки, сотня впившихся в камуфляж шипов и мелкие бутоны с листьями в волосах.

Стараясь не шуметь, она кое как очистилась и засеменила вдоль фасада, каждый раз пригибаясь, минуя окна. У пятого по счету окна кто-то сверху постучал по подоконнику, и она подняла голову.

Из окна выглядывала Мия и смотрела на нее вытаращенными глазами.

7

– Бог меня оставил, – снова прошептала она.

Ее обычно бледное личико было сейчас красным и зареванным.

– Вот давай только на бога напраслину не возводи. Бог всегда с тобой. И вообще не упоминай всуе, а то еще обидится. Давай рассказывай, как дело было.

Мия испуганно глянула на нее.

– Господин Баргас строго-настрого запретил рассказывать. Только полиции. Сказал это помешает следствию.

Ага, как же. В трусы тебе залезть это помешает, подумала Алина, но вслух решила не говорить. Девчонка и так была в панике.

– Скажи хоть, как ты умудрилась вчера ночью у спальни Гарта оказаться?

Мия заговорщицки огляделась и прошептала:

– Меня вызвали.

– Кто?

– Не знаю. Пока была… ну, в душе… в мою комнату кто-то зашел и оставил приглашение. Было написано: «Просим быть в 23-00 на коктейльной вечеринке в честь прибытия гостей. Форма одежды купальная». И схема как добраться. Там не было написано, что это спальня господина Гарта!

– Где? Дай!

– Что?

– Приглашение дай. Посмотрю.

– Его господин Баргас забрал. Вместе с ножом.

Алину даже отшатнуло.

– Каким ножом?!

– Который он нашел у меня в чемодане…

Надутые губы Мии задрожали.

– У тебя в чемодане был нож?

– Не было! Я не знаю откуда он взялся! – из ее глаз брызнули слезы.

– Так, успокойся, – Алина обняла ее за вздрагивающие плечи. – Слезы дело бессмысленное. Надо думать, как выходить из ситуации.

– Ты мне поможешь? – Мия схватила ее за руку. В ее глазах было столько надежды, что Алине стало не по себе.

– Не знаю, – честно сказала она. – Сперва надо узнать побольше.

Девчонку кто-то подставлял, и одним желанием забраться ей в трусы тут дело точно не обходилось.

– А еще он забрал мой телефон, – сказала Мия. – А я каждый день должна звонить маме. Утром и вечером. Я должна была позвонить час назад. Она, наверное, с ума сходит!

– Ну, это как раз не проблема, – Алина достала из кармана мобильник. – Звони.

Мия радостно зажала телефон в ладошках. И тут же сникла.

– Я не знаю номера.

– Ты не знаешь телефон матери?

– Она их каждый месяц меняет. Там много цифр, а у меня память на цифры плохая.

Мия снова заплакала.

Алина почесала затылок. Голова немного шла кругом.

– Ладно. Если хочешь, чтобы я помогла, расскажи, все что вчера видела. С чего ты вообще на эту вечеринку одна поперлась? Ты же видела, что кроме тебя никто не идет.

– Я подумала, что все уже там. Или пойдут позже. Без меня. Вы же меня не любите.

– Дурочка. С чего ты это взяла? Мне ты точно нравишься. А на Жасмин внимание не обращай. Она никого не любит. Не парься, короче. Лучше скажи, что было в спальне Гарта?

– Я туда не заходила. Не решилась. Постояла у дверей. Никого не было. То есть вообще никого. Что это за вечеринка, когда никого нет? Тогда я спряталась за колонну и стала ждать. Долго. А потом увидела тебя. Как тебя… ведут.

– Ясно, – Алина поморщилась. – Об этом лучше не будем. И что, больше никого не было?

– Никого, – мотнула головой Мия. – Только в саду еще кто-то бегал. Я не видела, только слышала. Через кусты ломились. Может звери какие?

– Может. А что потом?

– Потом ты зашла в спальню и почти сразу завизжала. И тут же сбежались садовники, охранники, те тетки в черных балахонах, что тебя привели. И господин Баргас. А я сразу убежала. Всё. Я вообще-то подумала, что это тебя убили. Рада, что ты жива.

– Я тоже, – пробормотала Алина, морща лоб от раздумий.

– А почему ты в своей одежде, а не в местной? Господину Баргасу это не понравится.

Сама Мия была в том же белом миллипизерном платьице, что и остальные.

– Мне плевать, что там не понравится господину Баргасу. Советую и тебе так же к нему относиться. Не доверяй ему.

– Он тут сейчас главный, – Мия пожала плечами. – От него все зависит.

– Ключевое слово – «сейчас». На этой вилле, смотрю, главные как перчатки меняются.

– Он и то, что он делает – это наказание за мои грехи, – тихо сказала Мия.

– Э, нет. Вот этого не надо. Никакое он не наказание. Просто бугай, который случайно стал главным.

Мия вдруг крупно вздрогнула. Ее большие темные глаза стали совсем как у испуганного олененка.

– Шаги! – прошептала она. – Это он!

За дверью действительно послышались приближающиеся грузные шаги.

Мия вскочила.

– Скорее! Прячься! В шкаф!

Хрена с два я в шкаф полезу, подумала Алина, сиганула в окно и спряталась за ним, словно в окопе.

Она слышала, как скрипнула дверь в комнату.

– Мадемуазель Мия, – сказал Баргас. – У меня для вас новости.