Текст книги "Deflor"

7

После переодевания Алина вернулась к большому дому не одна.

– А вы… э-э… мисс, – начал Хантер.

– А я мисс Сабрина, – сказала Сабрина. – Буду следить, чтобы вы опять ее не обидели.

– И в мыслях не было, – возмутился он.

– Все вы так говорите.

Одеты обе были одинаково – в белые обтягивающие джинсы и белые обтягивающие футболки, что выглядело несколько вызывающе, особенно на Сабрине с ее выдающейся пятой точкой.

Инспектор скользнул взглядом по их формам и быстро отвернулся.

– И нечего пялиться, – заметила Сабрина. – У нас в контракте это прописано – одеваться только в то, что выдали. А выдали только такое. Это еще самое целомудренное. Остальные тряпки совсем как из порнофильмов.

– Охотно верю, – сказал он, упорно глядя в сторону. – Но разве ваш контракт еще действует? После того как… э-э…

– После того, как отбросил копыта наш несостоявшийся дефлоратор? – подсказала Сабрина. – Действует. Пока нас тут кормят и не выгоняют. Мы с девками на общем собрании решили, что пока будем соблюдать правила. А местные мужланы вроде вас потерпят такое зрелище.

– Безусловно. Я бы даже сказал с удовольствием.

– Может хватит болтать? – не вытерпела Алина. – Уже середина дня. Давайте займемся делом, а потом я вас обоих оставлю. Беседуйте о дресс-коде сколько хотите.

– Мы уже закончили, – сказал инспектор.

– Отлично.

Алина решительно распахнула двери большого дома и свернула в галерею, на ходу припоминая путь.

Тяжелые двери, откуда ее вывели два дня назад в одном полотенце, были инкрустированы разноцветными каменьями и напоминали скорее ворота восточного дворца. И они были наглухо закрыты.

Алина подергала вычурную медную ручку в виде головы льва, постучала рукой, побарабанила ногой и выругалась.

– Ну это с другой стороны логично, – сказала Сабрина. – Для хозяина никого готовить не надо. Вот и закрыли это пристанище массажного разврата. А массажисток разогнали. Не прислугу же как тебя массажировать.

– Господин инспектор, – послышалось сзади. – Леди. Вы что-то ищете?

За их спинами стоял Баргас и переводил ленивый взгляд с одного на другую, а потом на третью. Алина была готова поклясться, что когда он смотрел на нее, в его глазах вспыхивали недобрые огоньки. Видимо, китаец уже успел добраться и рассказать.

– Да, – сказал Хантер. – Мне нужны массажистки, которые работали здесь предпоследней ночью и сопровождали мисс Алину до спальни господина Гарта.

– Не представляю, зачем они вам могли понадобиться, – сказал Баргас. – Вам нужен тантрический массаж? Должен сказать, что наши мастера специализируются на пассивной стороне. А вы слабо похожи на пассивного партнера.

– Вы знаете, я ни слова не понял из того, что вы сказали. И это, наверное, даже к лучшему. Мне надо просто с ними поговорить. Возможно, они кое-что видели и могут помочь в расследовании.

Баргас внезапно расхохотался.

– Они? Помочь? Это вряд ли.

– Вы имеете что-то против допросов персонала? – напрягся Хантер.

– Нет, конечно. Допрашивайте сколько хотите. Но, я вас уверяю, вы зря потратите время.

– И все же я попытаюсь. Где они?

– В деревне, конечно, где же еще.

– Здесь есть деревня?

– Да. Деревня прислуги. Вы же не думаете, что персонал живет в одном доме с хозяином.

– Я ничего не думаю. У меня вообще нет опыта расследований в средневековых поместьях.

– Прискорбно слышать.

– Так где эта деревня?

Баргас показал рукой направление.

– Там – запасной выход. Как выйдите, увидите дорогу вглубь острова. Минут десять ходьбы, и вы на месте.

– И на том спасибо, – сказал Хантер и повернул к выходу.

– Минуточку, – остановил его Баргас. – Вы хотите идти туда с дамами? Не советую. Особенно в таком их виде.

– А что не так с нашим видом, – вызывающе спросила Сабрина. – Между прочим, это ваши тряпки.

– С вашим видом, мадемуазель, все прекрасно. Но он для поместья. Как и вы. А не для прислуги. Впрочем, вы можете идти куда хотите, не возбраняется. Хотите – в деревню. Хотите – вглубь острова. Тогда я прилично сэкономлю на еде. Инспектор. Леди, – он едва заметно поклонился. – Всего доброго. Дела.

Баргас задержал холодный взгляд на Алине и повернул прочь.

– Мне кажется или он только что меня оскорбил? – спросила Сабрина, глядя ему в спину. – Он что, считает, что я слишком много жру?

8

Дорога вела сквозь темные заросли каких-то кривых, увитых лианами, деревьев, где беспрестанно пищали яркие птицы и орали мелкие обезьяны.

Дорога была пустой. Только однажды им навстречу попался квадроцикл с прицепом, доверху набитым фруктами. Водитель чуть голову не свернул, разглядывая девиц в белом.

– Инспектор, – проникновенно сказала Сабрина. – Ведь вы же в случае чего нас защитите?

– Конечно. У меня и пистолет есть.

– Вы мой герой.

Деревня появилась внезапно, будто выпрыгнула из леса. Штук пятнадцать деревянных домиков на узкой поляне вдоль дороги. Некоторые выглядели вполне ухожено, с палисадниками, цветочками и площадками для барбекю. Несколько стояли с заколоченными окнами.

Обитатели деревни сидели группками на скамейках и резались кто в кости, кто в го. Обитатели были в основном мужчины. Садовники, рыбаки, слуги. У одного из домов Алина заметила вчерашнего повара. Он стоял у закопченного гриля, жарил стейки и сделал вид, что ее не заметил. Остальные деревенские провожали их долгими взглядами.

– Действительно, неуютное местечко, – сказала Сабрина. – Жопой чувствую.

Какая-то поливающая цветы тетка, злобно глянула им вслед, что-то бормотнула и сплюнула.

Добравшись до центра деревни, они увидели что-то вроде автолавки, сделанной из ржавого фургончика без колес. За стеклом были выставлены чипсы, кола, сигареты, консервы и дешевая выпивка.

Когда продавщица их увидела, у нее глаза полезли на лоб.

– Простите, – широко улыбнулся Хантер. – Мы ищем…

– Вы с ума сошли?! – прошипела она. – Зачем вы их сюда притащили?! Вы идиот? Вы вообще кто такой?

– Инспектор островной полиции Ха… – полез он за удостоверением.

– Инспектор-хренспектор. Убирайте отсюда девок! Живо! Стемнеет скоро!

– И что будет, когда стемнеет?

Продавщица закатила глаза.

– Что будет, то и будет. Бегите в большой дом, если жить охота.

Она с треском захлопнула окошко и тут же опустила защитные ставни.

– Негостеприимная деревня, – сказала Сабрина. – Может действительно ну их нахрен?

– Нет, – Алина показала вперед. – Кажется, нам туда.

На пригорке у леса стояла круглая тростниковая хижина, окруженная какими-то корявыми столбами.

– Почему? – спросил Хантер.

– Потому что в таких лачугах могут жить либо ведьмы, либо массажистки. Вряд ли Гарт держал в штате ведьму.

Вблизи стало видно, что корявые столбы на самом деле грубо вырубленные из бревен идолы с оскаленными зубами и круглыми глазами.

Хантер откинул полог из выцветшего одеяла и шагнул первым.

Пять массажисток сидели в центре хижины вокруг открытого очага.

Огонь едва тлел, бросая отсветы на полузакрытые масками лица. Дымились курительницы, и пахло точно так же, как тогда.

У Алины закружилась голова. Она шагнула вперед.

– Здравствуйте. Вы помните меня? Позавчера вечером.

Массажистки взялись за руки и что-то забормотали, раскачиваясь.

– Две из вас вели меня по коридору, и в саду были…

– Мисс Алина, – перебил ее Хантер.

– … были какие-то тени. Они там…

– Мисс Алина, это бесполезно.

Одна из сидящих ведьм выкрикнула что-то на незнакомом языке. Остальные завыли.

– Здесь Ао нужна, – сказала Сабрина. – Опять какой-то полинезийский.

– Да не в переводчике дело, – сказал Хантер. – Вы что, не видите? Они же слепые.

Алина ошарашено вгляделась в глаза над масками. Это были стеклянные протезы с грубо нарисованными темными радужками. В неверном свете от очага это выглядело жутковато.

Она обошла очаг, вглядываясь в глаза каждой. Вокруг век массажисток были видны плохо зажившие шрамы.

– Им удалили глазные яблоки и вставили стекляшки, – сказал Хантер.

– Но они же вели меня по коридору!

– Слепые вполне могут запоминать дорогу, если пользуются ей постоянно. Пойдемте. Здесь нечего делать.

Они с облегчением вылезли на свежий воздух.

Хантер достал сигареты и закурил.

– Черт, – выругался он. – Ума не приложу, как тут вести расследование. Один тупик за другим.

– Надо расставить приоритеты, – сказала Алина. – Вот для вас что главное? Убийство, пропажа тела или получение спонсорской помощи от корпорации «Гарт Лимитед»?

Хантер хмыкнул.

– Если по логике, пропажа тела. Без трупа никакого убийства, считайте, нету. А спонсорские они управлению платят. Мне не достается.

– Ну вот и занимайтесь пропажей. Здесь на босых выйти не получилось, в другом месте получится. Куда следы ведут? Далеко?

– До коридора. Там пропадают.

– Значит в коридоре они надели что-то на ноги, как я целлофановые пакеты. Старая уловка – оставлять разные следы. И потом. Узнали сколько выходов из подвала? Не один же.

– Нет. Три. И еще неизвестно сколько замурованных.

– Значит труп могли тащить только тремя маршрутами. Не может быть, чтобы ни на одном следов не нашлось.

– Вы что, в полиции стажировались?

– Нет, у меня отец полицейский.

– Значит мы почти коллеги.

– Почти.

– А мой отец – мафиозо, – встряла Сабрина. – Мелкий бригадир картеля Лос Ниньос. Наркотой рулил на районе.

– Приятно познакомиться, дочь бандита.

– Взаимно, личинка копа.

– Стоп, – вдруг тихо сказал Хантер. – А это еще кто?

У самой кромки леса виднелась едва заметная фигура человека. Темная и скособоченная, словно застывшая в неудобной позе.

– На ловца и зверь бежит, – прошептала Алина. – Это один из них. Голых бегунов.

Из одежды на человеке были только какие-то лоскутья вокруг пояса.

– Вы уверены?

– Абсолютно. Те тоже в таких позах иногда застывали. Словно до туалета не успели добежать.

Хантер шагнул вперед.

– Эй! Мистер! Можно вас на два слова?

Мистер повернул голову. На темном лице блеснули белки глаз. Он едва заметно стронулся с места. И тут же исчез в зарослях.

– Стой! – Хантер выхватил пистолет и бросился следом. У леса на бегу обернулся: – Стойте здесь! Никуда не уходите!

– Хрена с два я останусь в этой деревне, – крикнула Сабрина, набирая скорость.

– Тогда не отставайте.

Он вломился в заросли, краем глаза следя за белыми фигурами слева и справа.

Бегун мельтешил впереди между деревьями, постоянно оглядываясь и сверкая бельмами.

Верещали птицы, вопили обезьяны, трещали деревья. Какая-то крупная ящерица свалилась ему под ноги и в панике уползла.

Хантер прицелился.

– Стой, стрелять буду!

Бегун понесся быстрее.

Выстрел заглох в обезьяньих воплях. Пуля ушла в дерево. Бегун сиганул куда-то в сторону и пропал.

Хантер сбавил бег. Взял пистолет обеими руками на изготовку и медленно приблизился.

Бегуна не было.

Зато был заросший склон холма и метровая черная дыра в нем, уходящая глубоко под землю.

Хантер присмотрелся. В темноте, недалеко от входа, начинались грубо вырубленные ступени.

– Ну и что делать будем? – спросил он, оборачиваясь к девчонкам. – Вернемся или внутрь полезем?

Девчонок не было.

9

Они свалились на них сверху. Видно, спрыгнули с толстенных веток корявых деревьев.

Повалили на землю, подмяли под себя, мгновенно заткнув рты какими-то вонючими тряпками. Заломили и связали руки и ноги. Натянули на головы холщовые мешки.

Нападавших было по двое на каждую и справились они за считанные секунды. Затем подхватили мычащую, дергающуюся добычу и быстро понесли вглубь леса.

Алина попыталась унять панику, как только поняла, что от попыток освободиться веревки лишь глубже впиваются в тело. Сквозь мешок ничего не было видно, и она сосредоточилась на звуках. Шорохе леса, топоте и пыхтении похитителей. Один из них сипел и явно страдал одышкой. Дорогу можно было запомнить, отмечая малейшие изменения в ее звучании. Сперва шелест густой травы, затем журчание близкого ручья и перестук мелких камешков, потом снова трава, но редкая, вперемешку с голой землей. Она стала отсчитывать секунды, чтобы потом знать хотя бы приблизительное время пути, когда их принесут.

Вскоре они залезли в такие густые дебри, что гибкие ветки принялись хлестать по рукам и ногам ежесекундно.

Потом остановились. Скрипнула деревянная дверь. Их втащили в темноту и сбросили на утоптанный пол.

– Дичь в твоем доме, Многорукий, – раздался гортанный голос. – Где оплата?

Ответили глухо и едва слышно.

– Там же, где и всегда.

– За белое мясо полагается тройная.

– Она тройная.

Молчание. Перетоптывание на месте.

– Тебе что-то еще?

– Зачем тебе обе, Многорукий? Отдай нам самую толстожопую. Ты один. Нас два по два.

Сабрина замычала и задергалась.

– Нет. Она – аперитив перед главным блюдом.

– Ты говоришь непонятными словами.

– Мне нужны обе. Я отдам тебе толстожопую, если от нее что-нибудь останется.

Ворчание. Снова скрип двери. Удаляющиеся шаги.

Тишина. Только дыхание заказавшего их похищение человека.

Сабрина билась в истерике. Послышался глухой звук удара, и она затихла. Алина похолодела, слушая шорох утаскиваемого тела.

Через некоторое время человек вернулся, молча схватил Алину за руки и потащил куда-то вниз по лестнице, заставляя ее пересчитывать ягодицами ступеньки.

Судя по отсветам на мешке, внизу горел огонь. Пахло гарью и раскаленным железом.

Она почувствовала, как ее прислонили к чему-то жесткому и ребристому, развели и заковали сперва руки, потом ноги. Звякнули и натянулись цепи. Рядом заскрипел какой-то механизм, и ее тело стало постепенно подниматься, занимая вертикальное положение.

Наконец, механизм затих.

Человек встал перед ней, сипло дыша.

Сдернул с головы мешок.

На нее смотрели пустые глаза китайца Ли.

В них не было ничего, даже триумфа.

10

Сабрину он положил вниз животом на металлическую лежанку с высоким горбом посередине. Развел ей в стороны ноги, потрепал по выпяченной вверх заднице. Когда зажимал ее голову в тиски, Сабрина очнулась. Дернулась, пытаясь освободиться.

– Слышь, урод, – процедила она. – Живо отпустил, иначе кровью какать будешь.

Он не ответил. Лишь молча и методично продолжил фиксировать ее тело. Дернул за рычаг, соединенный цепью с ее связанными за спиной руками, заставив выгнуть спину и выпятить еще больше зад. Сабрина взвыла.

– Оставь ее в покое, – спокойно сказала Алина. – Тебе нужна только я.

Ли осклабился.

– Вот только не строй из себя героиню. Все герои кончаются там, где начинается боль. Если бы ты знала, что тебя ждет, ты бы захотела, чтоб тут оказалась не только толстожопая, но и все твои подружки. Помогли бы отсрочить на пару часиков конец.

– Зачем она тебе, если здесь я?

– Без нее я с тобой слишком быстро закончу. А я не хочу с тобой быстро заканчивать. Я хочу, чтобы ты умирала медленно. Толстожопая поможет мне спустить лишнее напряжение.

– Кого ты называешь толстожопой, гандон? – спросила Сабрина.

Ли ловко накинул ей на рот красный кляп-шарик на ремне и резко затянул.

– Я люблю молчаливых женщин, – наклонился он к ее уху. – И убиваю их быстро. Твоя подружка слишком много болтала в нашу прошлую встречу. Поэтому умрет медленно.

Алина попыталась оглядеться, насколько позволял ошейник, приковывающий ее голову к решетке.

Помещение было похоже на вырубленный в скале тоннель. В одном его конце виднелась лестница наверх. Другой терялся в непроглядном мраке. В круге света от тусклой лампы находились разнообразные металлические и деревянные конструкции, напоминающие то ли пыточные орудия, то ли приспособления для садо-мазо. Столы с распорками, лежаки с отверстиями и ремнями, столбы с торчащими во все стороны штырями. Противоположную стену занимал длинный стол, покрытый многочисленными трещинами и темными потеками и выглядящий так, словно на нем уже очень давно рубили туши. За спиной Алины тлел большой прямоугольный очаг и от жара ее спина уже истекала потом. Прядь волос прилипла ко лбу и лезла в глаза.

Ли подошел к ней и заботливо убрал локон за ухо.

– Жарко, правда? – спросил он. – Ничего. Я тебе помогу.

Он взялся за подол ее футболки и одним рывком разорвал ее надвое. Выбросил в сторону и долго смотрел и трогал ее груди.

– У тебя какая-то мания, рвать на мне одежду, – презрительно сказала она.

Как ни странно, у нее сейчас не было ни капли смущения. Смущалась она перед мужчинами. А этот хмырь был опасным, но все-таки насекомым.

Он с силой сжал груди, так что ей пришлось сцепить зубы, чтобы не застонать.

– Ждите, малышки. Дядюшка Ли скоро займется вами, – сказал он и вернулся к Сабрине.

Достал длинный нож и быстро распорол ее джинсы. Сабрина замычала и задергалась.

Ли грубо схватил ее за промежность.

– Тихо, жопастая. Ты же у нас вроде бы Мисс Среда. Настал твой день.

Он присел между ее ног, раздвинутых и прикованных к отросткам лежака. Развел в стороны ягодицы и полюбовался открывшейся картиной.

– Слушай, Ли, – сделала последнюю попытку Алина. – Ты же понимаешь, что это все. Мое письмо уже ушло к вашему высокому начальству. Тебе с Баргасом крышка.

– Да плевать мне и на письмо, и на Баргаса, – Он развел пальцами половые губы. Сабрина заверещала и задергала задом. – У меня теперь на все индульгенция есть.

– Ты о чем? – не поняла Алина.

Он нехотя оторвался от девичьей промежности.

– Вот об этом.

В его руке блеснул качающийся на цепочке медальон. Черненый кракен казалось шевелит щупальцами.

– Знак принадлежности к элите, – заявил он. – К людям, которым все можно. Взрывать, сжигать, насиловать, убивать. Делать с другими все, что в голову взбредет.

– Это просто медальон. Сам по себе без денег и власти он ничего не значит.

Он визгливо засмеялся.

– Ошибаешься, курочка. Это пропуск в запретный мир. Выход на новый уровень. Без него я подбирал отбросы. С ним получу доступ к более качественной еде.

Она похолодела.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь. Какие еще отбросы?

– Всякие. Крестьянки, нищенки, аборигенки. Кто и так никому не нужен.

Он прошел к дальнему концу помещения, туда, где начинался мрак. Его голос звучал оттуда как из бездонной бочки.

– Но я все равно каждую из них помню. Их визги, мольбы, крики. Ужас в глазах, когда они, наконец, понимали, что на помощь никто не придет.

Вспыхнул свет, вырвав из темноты еще одну часть помещения.

Это действительно был то ли тоннель, то ли шахта. За новым кругом света снова начиналась тьма.

Рядом с Ли виднелась чья-то фигура, невысокая, даже ниже его ростом, и сперва Алина решила, что это живой человек, который все это время стоял в темноте и чего-то ждал. Потом она разглядела невысокий постамент и подумала, что это статуя. Когда она рассмотрела фигуру получше, ее сотрясло от ужаса и отвращения.

Это было чучело молодой обнаженной девушки. Ее некогда смуглая кожа была теперь темно-серой. Лицо было скрыто за копной торчащих во все стороны спутанных волос.

– Моя первая, – сказал Ли и погладил чучело по руке. – Из местных аборигенок. Красавица была. Прямо как ты. Сейчас-то, понятно, лучше не глядеть. Таксидермист из меня так себе вначале был. Это я потом уже научился лица выправлять. Там, знаешь, весь секрет в обработке кожи. И составе подкожного слоя, чтобы мясо с жиром грамотно имитировать. Посмотри, мои недавние прямо как живые.

Он шагнул к стене и показал рукой.

Алина забыла, как дышать. Теперь ее даже не трясло.

Она не сразу обратила внимание на эту стену. Видела краем глаза, но подумала, что это какие-то вычурные украшения.

К бугристой каменной стене были прибиты на подставках с дюжину женских голов с закрытыми глазами. Лица ближайших действительно были как живые, от чего становилось еще более жутко. Казалось, что девушки просто спят.

– После первой решил больше не заморачиваться ростовыми трофеями, – пояснил Ли. – Головы на стене тоже смотрятся неплохо. У других охотников головы оленей, медведей. А у меня вот девичьи, – он снова визгливо расхохотался. – Женщина ведь тоже дичь. Даже более ценная.

– Ты больной на всю голову ублюдок, – сказала Алина, когда к ней вернулась способность говорить.

– Почему? – искренне удивился он. – Это же расходный материал. Стадо. Быдло. Все эти крестьяне, дикари, бомжи. Их все равно не считают. Богачи из своих кабинетов давят таких миллионами. Мое хобби ни в какое сравнение не идет.

Он вернулся к ней. Алину снова трясло. Она старалась на него не смотреть.

– Вот вы дело другое. Повыше рангом будете. Я кстати решил. Снова ростовое чучело сделаю. Из твоей подружки. У нее кожа плотная, как у всех латинок. Легко будет работать. А вот на тебя у меня другие планы.

Он медленно провел пальцем по ее груди.

– С тобой, моя милая, я выйду на следующий уровень.

Он дернул рычаг.

Решетка, к которой она была прикована, стала медленно опускаться на очаг. Алина почувствовала спиной разгорающийся жар.

– Меня давно интересовало, что так привлекает в этом клубных богачей. Тех, кто заказывает на обед человечинку. С тобой я решил это узнать. – Он наклонился к ее уху и прошептал: – Я буду готовить тебя медленно. Ты будешь еще жива, когда я начну срезать с твоих ног куски жареного мяса.

Он снова дернул рычаг. Решетка поднялась обратно.

– А пока можешь наслаждаться зрелищем. Я постараюсь устроить настоящее шоу с твоей подружкой в главной роли.

Он вернулся к Сабрине. Подкатил ближе к лежаку металлический столик на колесиках и стал раскладывать на нем приспособления. Ножи, крюки, распорки, цепи, увесистые блямбы на ремнях. Потом пристроился между ее ног, взял длинный продолговатый предмет, похожий на зауженный с одного конца фаллоимитатор, подвел к ее анальному отверстию и резким толчком загнал внутрь на всю длину.

Сабрина завопила, дергаясь в цепях.

– Ты за это заплатишь, тварь, – сказала Алина.

– Все вы так говорите, – спокойно ответил Ли и взял короткий кривой нож.

Алина лихорадочно пыталась вырвать руку из браслета. В теории она знала, что это возможно, если вывихнуть большой палец. Только вот практики не было.

– Эй, – сказал ей Ли не оборачиваясь. – Не греми цепями, отвлекаешь.

Он приставил нож к пояснице Сабрины.

– Сделаю-ка я тебе надрез, толстожопая. Чтобы проще было шкуру потом спускать. И займусь пиздой. Она, должно быть, вся намокла от ожидания.

На ее спине появилась набухшая кровью полоса.

Нож звякнул о металлический столик.

Ли спустил штаны и склонился, надрачивая.

Алина давила на браслет, чувствуя, как постепенно подворачивается сустав.

Ли тихо ругался, дергая рукой.

– Что, не встает, маньячила недоделанный? – усмехнулась она.

Цепи звякнули, сустав резко вдавило внутрь, и рука выскочила из браслета. От боли Алина завопила.

Ли обернулся, бросился к ней, запутался в спущенных штанах и грохнулся навзничь, взмахнув маленьким сморщенным членом.

Алина ухватилась за висящую сверху цепь от одного из пыточных агрегатов, дернула, не обращая внимание на дикую боль в руке.

И вся конструкция из дерева и железа, с цепями, штырями и утяжелителями рухнула сверху ему на голову.

Болт на браслете второй руки пришлось крутить медленно. Пальцы не слушались. С ногами было уже проще.

Алина спрыгнула с решетки.

Ли лежал неподвижно. Под головой у него собиралась лужа крови.

Она засунула руку ему под рубаху, нащупала цепочку и сорвала медальон.

Потом бросилась к Сабрине, ножом перерезала веревки, отбросила цепи, вынула кляп. Хотела ее поднять, но та сжала ей руку.

– Нет. Этот гад какое-то бревно мне засунул в жопу. Двинуться не могу.

– А. Сейчас. Терпи.

Потом помогла ей слезть с лежака и придерживая за плечи повела к лестнице.

– Стой, – Сабрина застыла. – Эту тварь надо прибить.

– Он уже мертв.

– Ты говоришь, как в хреновых фильмах, где злодей потом оживает.

Она вернулась к растянувшемуся на земле ублюдку, взяла тяжелый металлический блин и с силой опустила ему на голову.

– Вот теперь пойдем.

Они кое-как выкарабкались наверх, осмотрели пустую хижину, больше похожую на шалаш. Выглянули наружу.

Было уже темно.

Лес встретил их звериными криками и призрачными огнями, то и дело мелькающими между деревьями.

Алина не сразу поняла, что крики не звериные, а человечьи. А призрачные огни – это отблески факелов.

– Видишь, – сказала она. – Нас уже ищут. На помощь! Мы здесь!

– Подружка, – сказала Сабрина. – А ты уверена, что нас бы искали с факелами. А не с фонарями?

В голове тут же всплыла деревня. «Скоро стемнеет», «уходите, если хотите жить».

Но было уже поздно.

Ближайшие факелы двигались к ним.