Текст книги "Deflor"

17

– Это бесполезно, – сказал изможденный старший садовник, которого Баргас назначил главой поисковой группы. – Выступы мы проверили. Там ничего нет. Значит, она упала в воду. А тут глубина под сто метров. И подводные пещеры. Водолазы нужны.

– Пещеры? – вклинился Дарио.

– Да. Сеть карстовых проходов. Они тянутся почти под всем островом. Если ее труп унесло туда – мы ее никогда не найдем.

– Ясно, – Баргас встал с походного стула. – Основная группа сейчас сворачивается. Остаются только дежурные. Оставьте им приборы ночного видения. Утром начнем снова. Будем прочесывать берег дальше. Если повезет, ее вынесет течением в бухту.

Усталые садовники, охранники и повара стали сворачивать временный поисковый лагерь.

Была уже глубокая ночь.

Баргас стоял у самой кромки обрыва, курил и смотрел вниз, где лениво шумел невидимый в темноте прибой.

– Как удачно получилось, – тихо сказала Алина, встав рядом. – Единственный подозреваемый кончает жизнь самоубийством. Не выдержав мук совести. Вы же эту версию собираетесь полиции озвучивать? Нож есть, приглашение есть, свидетели есть. А теперь и муки совести есть. Все улики налицо, подозреваемый ничего уже не скажет. Дело закрыто.

– Если вы хотите что-то сказать, говорите прямо, – сказал Баргас. – Не терплю эти ваши бабские намеки.

– Как скажете. Буду без намеков. Я одного не понимаю. Ну, трахнули красивую девочку. Довели ее своими интригами, что она сама ноги раздвинула. Ладно. Это я с натягом могу понять. В конце концов вы все яйцами думаете. Понаставили камер в своем кабинете и сняли во всех подробностях и в разных ракурсах, как вы ее ебете. Тоже нормально. Порнуху с онанизмом еще никто не отменял. Будете пересматривать на пенсии и вспоминать, как хорошо было вашему толстому и кривому. Но вот чего я не могу понять – так это зачем было посылать эти съемки ее матери? Неужели было не понятно, чем это закончится. Вы хотели посмеяться? Еще больше унизить? Или что? Говорю прямо, лично мне ничего кроме статьи «Доведение до самоубийства» в голову не приходит. А вам?

– Не несите бред, – поморщился Баргас. – Я никому ничего не посылал.

– А кто?

– Да никто. Если вы думаете, что я каждой мокрощелке буду что-то объяснять, то сильно ошибаетесь. Просто не приставайте к большим дядям. И тогда большие дяди, возможно, не будут приставать к вам.

– А если большие дяди уже настолько обнаглели, что перестали видеть берега? Почему вы никого не пустили в спальню хозяина, а оставили у порога? Вы не хотели, чтобы кто-то видел его тело? Из-за чего? Из-за выжженных знаков у него на груди?

Баргас двигался слишком быстро для своей комплекции. Он молнией метнулся к ней, схватил за волосы и дернул к краю обрыва.

– Послушайте, вы, маленькая, жирненькая дрянь. Вы даже не представляете, куда суете свой вздернутый носик. Каким людям переходите дорогу. Настоятельно советую прекратить играть в детектива. Иначе…

Сердце бешено заходилось в панике. Одна нога висела над пропастью. Вторая дрожала, едва опираясь на выступ, с которого катились и падали вниз камешки. Между ней и смертью был только кулак Баргаса, на который были намотаны ее волосы.

– Иначе, что? – спросила она, очень сильно стараясь, чтобы не дрожал голос.

Те, кто был рядом, во все глаза смотрели на разыгравшуюся сцену.

Лицо Баргаса приняло его обычное безмятежное выражение.

Он взял ее под руку и осторожно переместил на безопасное место.

– Иначе, мадемуазель Алина, мне придется оставить вас без обеда.

Он выбросил сигарету с обрыва и пошел прочь.

Она смотрела ему вслед в недоумении. Что это сейчас было? Неуверенность в себе? Баргас чувствует угрозу? Не от нее же. Чем она пробила его броню эдакого спокойного, улыбающегося мачо?

И потом.

Жирненькая?!

Ее еще никто никогда так не называл!

Она ненароком провела ладонями по бокам, втягивая живот.

Да нет. Какая я тебе жирненькая, урод.

Или это опять про бедра? Блин…

– Между прочим, дельный совет, – сказал внезапно кто-то за спиной, так что она вздрогнула. – Не надо приставать к большим дядям, особенно если не знаете, кто они такие. А если не приставать не можете, делайте это хотя бы не так открыто.

Дарио стоял всего в паре шагов за ее спиной. Он смотрел на нее и глаза у него блестели в полутьме. Она кожей почувствовала его взгляд на своей голой спине и голых ногах. И уже в сотый раз пожалела, что поддалась на уговоры девок и все-таки напялила это дурацкое белое мини-платье.

– Извините, – сказала она, – но я пока не научилась вашему умению мимикрировать на местности и сливаться с окружающими тварями.

Он нахмурился и замолчал.

Внизу, по черной воде залива ползло к причалу сверкающее огнями суденышко. Сперва Алина подумала, что это большой корабль. Но, присмотревшись, поняла, что это скорее катер, раза в два меньше той яхты, на которой они прибыли.

– А вот и полиция, – сказал Дарио.

До Алины только сейчас докатился весь ужас того, что недавно было. Если б нога соскользнула. Если б рука Баргаса разжалась. Ее замутило.

– Меня откомандировали встречать гостей, – сказал Дарио, внимательно ее разглядывая. – Хотите, вместе съездим к причалу. Развеетесь.

– Было бы неплохо, – пробормотала она и поплелась следом за ним к площадке, где были припаркованы квадроциклы.

18

Синий катер с мигалками и большой надписью POLICE на корпусе лихо подкатил к причалу и тут же заглох, встав впритык к стенке. За штурвалом был явно не новичок в своем деле.

На борту было всего двое.

Плечистый коротко стриженный парень в синей форме.

И низкорослый лысый мужик в черных шортах и черной рубашке.

В лысом Алина с удивлением узнала китайца Ли.

– Ли? А он там что делает?

– Баргас послал навстречу, – ответил Дарио. – Чтобы полиция в местных островах не заблудилась.

– Погодите. Это что получается. Вся полицейская опергруппа состоит из одного человека? А где криминалисты? Судмедэксперты? Следаки?

Дарио усмехнулся.

– Здесь на островах полицейское отделение маленькое. Людей мало. Каждый – специалист широкого профиля.

Полицейский в синем перепрыгнул на причал, накинул канаты на полосатые столбики-кнехты, и направился к ним.

Шел он пружинистым шагом, одновременно осторожно и уверенно, как пантера. Алина даже залюбовалась.

Подойдя, сверкнул белыми зубами.

– Старший инспектор Хантер Холл, островной отдел полиции.

– Дарио Росси, департамент безопасности «Гарт Лимитед». Давайте я покажу вам вашу комнату.

– Нет, парень, – Хантер мотнул головой. – Я сюда весь день добирался. Уже полночь. Времени много потеряно. Поэтому давай займемся делом, пока вы все следы не затоптали. Сперва место преступления. Разбор найденных улик. А уж потом ты мне комнату покажешь. Допрос свидетелей начнем в семь утра. Не возражаешь?

– Как скажете, инспектор.

Алина аж сомлела от умиления. Полицейский, горящий на работе. Служба прежде всего. Ей вспомнились отцовские опера, сидящие ночами над сложным делом.

Она посторонилась, чтобы пропустить инспектора, оступилась и чуть не упала.

Сильная рука удержала ее за талию.

– О! А это что за прелестный цветок? – его смешливые глаза распахнулись от удивления. – Как тебя зовут, красавица?

– Алина, – пролепетала она, повиснув на его руке.

– А я Хантер. Просто Хантер.

Он медленно ткнулся в ее шею и втянул запах.

– Какая ты нежная и прекрасная девушка, – прошептал он ей в ухо. – Я уже хочу познакомиться поближе.

Он поставил ее на ноги, на секунду переместив руку чуть ниже талии.

– Ну так что, департамент безопасности, – сказал он Дарио. – Веди.

– Прошу, – Дарио сделал приглашающий жест рукой, хмуро взглянув на Алину.

Они направились к лестнице.

Алина раскрыв рот смотрела в накачанную, обтянутую формой спину инспектору, пытаясь унять сладкую дрожь в ногах.

Проклятье.

Пора уже что-то делать с этой привычкой млеть от каждого мужского прикосновения. Всякий раз, когда чьи-то лапы хватали ее за волосы, брали за горло, шлепали по заднице или просто придерживали, чтобы не упала, как сейчас, она чувствовала свою беспомощность и ей это дико нравилось. До судорог в теле. Помутнения в голове. Жара внизу живота. Да чего скрывать-то – до намокших трусов. Ее это возбуждало. И это было невероятно стыдно. Ведь еще немного, и она могла начать делать глупости. Раньше такого не было, и она прекрасно знала, когда это началось. После массажа, черноволосой головы, мерно двигающейся между ее раздвинутых ног, и шаловливых маслянистых пальчиков в заднем проходе. Теперь она хотела более глубокого проникновения.

Алина откинула налипшие на лоб волосы и отвернулась.

И только сейчас услышала звонкое повторяющееся пиликанье.

Лихорадочно выхватила из сумочки смартфон.

Экран мигал красным. Все быстрее и быстрее.

– А вот и моя сладкая курочка, – раздался знакомый гнусавый голос.

Лысый китаец Ли подходил к ней со стороны катера, как обычно скалясь кривыми зубами.

– Дай догадаюсь. Ты подумала над моим предложением и теперь готова подставить дядюшке Ли свою сочную попочку.

Алина в ужасе смотрела на него, как на привидение.

Под черной рубашкой на груди явно что-то топорщилось. Что-то круглое и бугристое, размером с половину мобильника.

Она сглотнула, не зная, что делать.

Он остановился перед ней.

– Ну что застыла, цыпа? Пойдем провожу до ближайших кустов. Не терпится тебе присунуть.

Телефон пиликал не переставая.

Медальон был здесь, в двух шагах. Протянешь руку и возьмешь.

Алина мотнула головой и отступила.

– В следующий раз, дядюшка.

И бросилась догонять Дарио с инспектором.

19

Она не помнила падения.

Помнила только ледяную воду и стремительно приближающуюся тьму на глубине.

Теперь она лежала на гладкой каменной плите.

Десятки факелов горели по стенам пещеры, бросая отблески на высокие своды, бугристые колонны сталактитов. И на собравшихся вокруг нее темных, скособоченных существ. Их было много. Два или три десятка.

Одно из них пошевелилось.

– Сбылось пророчество, – пошелестел странный голос, то ли женский, то ли мужской. – Белая Богиня спустилась к нам с небес.

– Белая Богиня, Белая Богиня, – зашептали, раскачиваясь, остальные.

Она с трудом повернула голову, преодолевая боль во всем теле.

Существа были грязные, волосатые, с костистыми изможденными лицами. В них почти ничего не напоминало людей, которыми они некогда были.

Один из сидящих, с суковатой палкой в руке и в остатках цветастой одежды, щелкнул пальцами.

– Принесите накидку Богини. Негоже нашей госпоже лежать перед Народом голой.

Двое тут же приволокли черное покрывало с дивана Баргаса.

Она подняла руку.

– Нет. Мне нечего скрывать. Мой грех должен быть виден каждому.

Существа зашумели, кланяясь.

Покрывало упало на каменный пол пещеры.

Сидящий поднял руку, призывая к тишине.

– Что скажет Богиня своему Народу? С чем ты пришла к нам? С войной или миром?

Мия долго молчала.

Народ ждал.

Она спустила вниз ноги и встала у камня, стараясь не упасть. Обвела взглядом всех и каждого. Ее обнаженное тело в огненных отблесках казалось красным.

– Я принесла вам Слово Божье.

Ее голос разнесся эхом под сводами и еще долго не затихал в глубине пещер.

Глава 3. Среда

1

– Девки, слушайте. Я что, и правда жирная?

Этот вопрос не давал ей покоя всю ночь.

Все уставились на ее полуголое тело, будто в первый раз его увидели.

– Ну… – протянула Изабель, не зная, что сказать.

– Если ты жирная, тогда какая я? – спросила Сабрина. – Моя жопа минимум на десять сантиметров больше твоей.

– Врать не буду, – сказала Жасмин. – По сравнению со мной ты просто ходячий кусок сала.

– Все зависит от того, кого ты имеешь в виду, задавая этот вопрос, – рассудила Юн Со. – Если мужиков, то у тебя все более чем хорошо. Тогда ты не жирная, ты мягкая и нежная. Тебя хочется потискать, помять, поласкать, полапать. Затем поставить в свою любимую позу, натянуть и вдуть. Большинству мужиков приятнее вдувать в мягкое и нежное, чем в мускулистое и костлявое. В этом смысле твои полные бедра, круглая сочная жопа, пухленький детский животик и большие стоячие сиськи – выше всяких похвал. А вот если ты спрашиваешь для себя, тогда дело другое. Тогда у тебя действительно есть лишний вес, особенно на ляжках и ягодицах. А это проблема. Скоро появится целлюлит. Потом жопа станет огромной. Животик превратится в пузо. Сиськи вырастут еще больше и обвиснут. Нарастет полуметровый слой сала. И годам к тридцати ты будешь похожа на свиноматку. Короче, мой вердикт – диета и спорт. Особенно на ноги. Ну и живот не мешало бы подкачать. А то он у тебя как у плюшевой игрушки. Так и хочется на нем полежать.

– Ну и потом, – добавила Изабель. – Продвинутые мужчины предпочитают спортивных женщин. Они выносливее. Могут часами в одной позе стоять, а мышцами вагины шарики удерживать.

Они захихикали.

– Ну вы и гады, – сказала Алина. – Такие вопросы задают, чтобы успокоили. Правду я и сама знаю.

– Выпей водки, – сказала Сабрина. – Говорят, способствует похудению.

– В жертву Теганги всегда приносили самых жирных девственниц, – сообщила Ао. – Их выбирали так. Опускали в чан с водой. Если вода выплескивалась, значит, девственница подходила для Теганги. Тогда начинался праздник. Радовалась вся деревня. Ведь девственниц для Теганги откармливали с раннего детства.

– Логично, – сказала Юн Со. – Радовались тому, что больше откармливать не придется. Наверняка половина деревни все это время питалась впроголодь, чтобы вырастить гору сала нужного размера. В любом случае, еще один аргумент за диету. Не хочешь, чтоб тебя слопали – худей.

– Ладно, – сказала Алина. – Убедили. Пойду за водкой. Кому чего принести?

– Текилы, – сказала Сабрина.

– Винишка красного, – выбрала Изабель. – Бордо или Бургундии, на твой выбор.

– Скотча односолодового, – сказала Юн Со.

– Да вы совсем с дуба рухнули по утрам напиваться, – сказала Жасмин. – Смузи мне сделай. Огурец с яблоком и сельдереем.

– С ним возни много, – сказала Алина. – Сама сделаешь.

– Тогда кокосового пива.

– Ао! – позвала Алина таитянку. – Лимонадику?

Та робко кивнула.

Алина успела только спуститься на кухню и подойти к бару, когда зазвонил телефон.

Сердце ёкнуло.

– Алло…

– Медальон у тебя? – пролаял жестяной голос.

– Почти.

– Почти?! Какое нахрен почти? Что тебе было непонятно в словах «даю сутки»? Сутки прошли, и что ты мне заявляешь? Почти? Это «почти» я тебе скоро в задницу засуну!

– Но я его нашла! Видела собственными глазами!

– Так почему не взяла, сука?!

– Его охраняют! Просто так не взять. Мне нужно еще время!

– Нет у тебя времени. Скажи папашке «прощай».

– Нет!!! Не надо! Умоляю!

В трубке наступило молчание, так что Алина даже глянула на экран, чтобы удостовериться, что связь не прервалась.

На экране была московская ночь, палата и отец на больничной койке.

– Ладно, – сказал наконец жестяной вымогатель. – Обожаю, когда красивые блондинки меня умоляют. Вы тогда такими трогательными становитесь. Так и хочется потрогать. Где ты видела медальон?

– У охранника.

– Как зовут?

– Ли.

– Так это же тот самый китаец, который мечтает твою жопу на свой кукан натянуть. В чем проблема? Снимай трусы и договаривайся.

– А где гарантия, что он обменяет медальон на мою жопу?

На том конце помолчали.

– Это ты права. Медальон намного дороже. Я даже не знаю, сколько таких жоп надо поиметь, чтобы они его перевесили. Значит, предложи что-нибудь другое. Или выкради. Или убей. Мне все равно. Даю тебе еще сутки. Последние. Давай, Алиночка, душа моя, действуй, курица ты моя прекрасная.

Связь отрубилась.

Алина вытерла пот со лба. Ее трясло.

Она на негнущихся ногах поднялась обратно и только выходя на веранду поняла, что забыла всю выпивку.

– Блин, девки, – пробормотала она, – извините. Из головы вылетело.

Но девкам было не до выпивки.

Они смотрели на нее округлившимися глазами.

У лестницы стоял инспектор Хантер Холл в своей облегающей синей форме.

Сегодня он не улыбался.

Костистое лицо с выпирающей нижней челюстью казалось вырубленным из камня.

Внимательные холодные глаза прожигали ее насквозь.

– Леди Алина, – сказал он. – Я вынужден требовать, чтобы вы прошли со мной.

2

– Я арестована? – спросила она, едва за ним поспевая.

– Пока нет. Но к вам есть несколько серьезных вопросов.

Она сглотнула от волнения.

– Каких?

– Задам их на следственном эксперименте.

– Но следственный эксперимент обычно проводят с преступниками. Вы считаете меня преступницей?

– Это будет зависеть от ваших ответов на мои вопросы.

Достигнув большого дома, он свернул на неприметную тропинку, вышел к заднему фасаду и остановился у разросшегося розового куста. Достал диктофон, включил, назвал дату и вводные данные и повернулся к ней.

– Сударыня, вы узнаете это место?

Отрицать было бессмысленно. Это был тот самый розовый куст, сквозь который она продиралась сутки назад.

– Ну да. Я тут была вчера утром.

– Прекрасно. Теперь вы должны в точности повторить ваши вчерашние действия.

– Не буду, – насупилась она.

Он опешил.

– То есть как?

– Я вчера продиралась сквозь этот куст. На мне был защитный костюм. Но я даже в нем исцарапалась. А теперь видите на мне что? – она показала на белое платьице. – Я что, дура туда лезть?

Он вздохнул и поднес диктофон к губам.

– Для протокола. Подозреваемая призналась, что была в момент преступления в защитном костюме.

– Эй! Это вы о чем?

– Не отвлекайтесь. Допустим вы продрались сквозь куст. Что было дальше?

– Пошла вдоль фасада, дальше в окне увидела подругу и залезла к ней в комнату.

– Имя подруги. Где она? Во флигеле? Мне нужно будет ее допросить, чтобы она подтвердила ваши показания.

– Вы что, издеваетесь? Это Мия. Она погибла вчера. Бросилась с обрыва.

Хантер сделал пометку в блокноте.

– То есть ваши показания никто подтвердить не может.

– Да что происходит-то?

Вместо ответа он подошел к стене дома и что-то нажал.

Раздался щелчок, и весь розовый куст не спеша отъехал в сторону.

Под ним обнаружилась ребристая металлическая плита, которая отъехала вслед за кустом.

За плитой скрывалась широкая бетонная лестница, ведущая куда-то глубоко вниз.

Алина смотрела на все это, распахнув глаза и открыв рот.

– Подозреваемая, вы знакомы с этим механизмом?

– О боже, нет! Первый раз вижу. Как вы это сделали?

Хантер вздохнул и выключил диктофон.

– Ладно. Разберемся. Следуйте за мной.

Он пригнул голову, ступил на лестницу и подал ей руку.

– Осторожно, здесь скользко.

Место, которое она увидела, когда оказалась внизу, напоминало средневековые казематы. Голые каменные стены, голый сводчатый потолок. Кое-где на стенах виднелись ржавые держатели для факелов.

Коридор уходил далеко и вправо, и влево и там терялся в мраке.

– Где это мы? – прошептала она.

– Хотите сказать, вы этого не видели? – хмыкнул он.

– Нет, конечно!

– Это подземный этаж большого дома. Шеф местной охраны утверждает, что он в два или три раза больше того, что наверху. Большинство помещений, правда, закрыты. А некоторые даже замурованы. Если верить архивам, это все, что осталось от старого губернаторского дворца 17 века. Дворец снесли и построили на его месте виллу. А подвал остался.

Они двинулись по коридору, мимо закрытых ржавых дверей с зарешеченными окошками.

– Как я понимаю, – пояснил Хантер, – в основном подвал использовался как тюрьма. Там дальше пыточные камеры есть.

– Нисколько не сомневаюсь, – пробормотала она.

Было холодно. Ее голые ноги и руки уже успели покрыться мурашками.

– А еще здесь хранили припасы, – добавил он. – Сейчас увидите.

Он толкнул очередную зарешеченную дверь.

За ней оказалось большое низкое помещение. У дальней стены были свалены бесформенные куски какого-то белесого материала.

Рядом стоял Баргас.

Он повернулся и без всякого выражения посмотрел на нее.

– Это так называемый ледник, – сказал Хантер. – Вон там глыбы льда. Раньше здесь хранили продукты. В основном мясо.

– Полагаю, мадемуазель Алина уже здесь была и не нуждается в пояснениях, – сказал Баргас.

– Да откуда вы это взяли?!

Они подошли ближе.

У ног Баргаса лежала большая глыба льда с длинным подтаявшим углублением сверху.

– Я спрятал здесь тело хозяина, – Баргас развел руками. – Об этом месте даже из персонала практически никто не знает.

– Мы спустились сюда ночью чтобы осмотреть труп, – сказал Хантер. – Трупа не было.

– А я здесь причем? – у Алины уже зуб на зуб не попадал от холода.

– Судя по свидетельским показаниям, – сказал Хантер, – вы вчера искали труп господина Гарта. Это первое. Для чего серьезно подготовились. Надели спецодежду, взяли разного рода приспособления, например, отмычки. И даже захватили одежду и обувь для соблазнения персонала. Это второе.

– Да не нужен мне был ваш труп! Мне нужен был… – она осеклась.

– В показаниях сотрудника охраны Росси отмечено, что вам нужен медальон с трупа, а не сам труп, – сказал Хантер. – Но это только ваши слова. А факт остается фактом – вчера вы полдня потратили на поиски тела.

– И не нашла его!

– Это только слова.

– Да что вы мне голову морочите! У вас же тут камер, как у дурака фантиков. Вот и займитесь записями.

– А теперь самое главное, – сказал Хантер. – Третье. Камеры. В ту же минуту, когда вы приблизились к потайному входу в подвал, кто-то взломал систему видеонаблюдения. Были закольцованы 60 % камер, в том числе все камеры подземного этажа. И по какому-то стечению обстоятельств большинство камер по вашему маршруту на первом этаже. Более того, камеры взламывались, как только вы к ним приближались. Как вы это объясните?

Алина оторопело молчала и только хватала ртом воздух.

– Реальных записей с вами всего треть от общего числа, – продолжил Хантер. – Причем они подобраны так, чтобы обеспечить вам алиби. Есть кусок вашего разговора с подругой. Пробежки по коридорам. Ваш, гхм, разговор с поваром. И между ними почти три часа, когда вы неизвестно что делали. Если бы у меня с собой не было новейшего софта по анализу видеоданных, мы бы так и не узнали, что большинство камер вчера показывали обманную картинку. Итак, сударыня, – он прошелся вдоль залежей льда, – исходя из показаний свидетелей, видеоанализа и косвенных данных, именно вы ответственны за пропажу тела господина Гарта из этого помещения. Одна вы это сделать не могли. Поэтому у меня к вам два главных вопроса. Кто ваши сообщники? И где труп?

– Да вы все издеваетесь надо мной, господи!

Алина крупно дрожала.

– Думаю, господин инспектор, она так быстро не расколется, – сказал Баргас. – Не смотрите на ее мягкое тельце. Там внутри железо. У нее нервы толще канатов на моей яхте. Предлагаю закрыть ее на сегодня. Лучше в одном из здешних казематов. Посидит на холоде, подумает.

– Нет! – взвизгнула она. – Меня нельзя закрывать! Только не сегодня! Пожалуйста!

Из глаз брызнули слезы.

– Посмотрите, как играет, – усмехнулся Баргас. – Настоящая актриса. Талант.

Алина вцепилась в руку Хантера.

– Прошу! Не позволяйте ему.

– Не думаю, что казематы – это хорошая идея. Лучше выделите комнату наверху.

– Сбежит, – покачал головой Баргас.

– Хорошо. Решайте сами.

Инспектор отцепил ее пальцы от своего рукава и вышел. Вместо него в дверь протиснулись двое мордоворотов.

– Засуньте ее в камеру Б, – приказал им Баргас. – И одеял киньте, чтоб не околела.