Текст книги "Носители Совести"

Ксюха подбежала к двери, навалилась в нее всем телом. Почему-то ей показалось, что ее обязательно должны были запереть.

Девушка ошибалась. От сильного толчка дверь отлетела в сторону, с грохотом ударилась о стену и на обратном движении едва не пришибла Ксюху, пребольно саданув ручкой по локтю.

«Ну вот, теперь я точно всех перебудила! Где же выход?»

Она рванула в коридор, каждую секунду ожидая гневного окрика. Увидела на тумбочке в прихожей свою сумочку и облегченно вздохнула. Некогда разбираться, что из нее выкинули, а что оставили – дома посмотрим!

Многочисленные засовы на входной двери были открыты.

«Удача!»

Она подхватила сумочку и потянула на себя резную ручку. Плевать, что в тапочках! Пусть люди на улице смотрят! Зато похитителям вместо Ксюхи достанутся только ее туфли.

«Вот вам, гады!» – она мысленно изобразила оскорбительный киношный жест.

В этот момент щелкнул замок и дверь начала медленно надвигаться на Ксюху. Девушка стояла в полном оцеплении, как затравленный зверек, и смотрела, как испаряются ее надежды на спасение.

– О, Ксюша. Ты уже проснулась?

На пороге стояла Инка с двумя туго набитыми сумками в руках. Ксюха молча таращилась на нее во все глаза.

– Куда это ты, кстати, собралась?

Она в полном недоумении наблюдала, как подруга прислонилась плечом к одежному шкафу, выронила сумочку и разрыдалась.

Тут Инка, как всегда, не подкачала. В критических ситуациях инициативы ей было не занимать. Конечно, в первый момент она решила, что Ксюха решила по-тихому слинять, дабы не подставлять подругу по удар. И даже немного обиделась. Но обиды можно отложить на потом. Сейчас Ксюхе требуется срочная помощь.

Инка бросила в прихожей пакеты, прикрыла дверь и осторожно обняла ее за плечи.

– Ты что, Ксюш? Все в порядке, я с тобой…

Подруга продолжала реветь, уткнувшись Инке в плечо. Та немного растерялась – прекращать истерики она не умела никогда, на Анжелке проверено. Младшая сестрица любила иногда устроить скандальчик-другой на тему «меня никто не любит». Успокаивать ее приходилось всей семьей, долго и дорого – меньше чем на новые сапожки или джинсы она не соглашалась.

– Не бойся, все нормально… Ну, что ты плачешь?

– Я-я… проснулась… никого не было…

– Да я просто решила в магазин сбегать. Раз уж мы с тобой устроили импровизированный девичник, надо себя чем-нибудь побаловать. Шарлотку сготовим, салатики, как ты на это смотришь?

Но Ксюха ее даже не слышала:

– И еще я… твою квартиру не узнала, – она всхлипнула и утерла слезы ладонью.

– Как это? Ты ж здесь сто раз была!

– Темно и голова кружится… вот и не узнала. Я… я подумала, что меня схватили… опоили чем-то и увезли…

Инка хихикнула.

– Подруга, да ты сама себя опоила! Полбутылки в одиночку уговорила! У меня аж челюсть отвалилась!

– Да? – с намеком на улыбку спросила Ксюха.

У Инки отлегло от сердца: «Слава богу, вроде успокоилась!»

– Совсем ничего не помню. Неужели я так сильно напилась?

– Ну, сильно не сильно, а лыка не вязала, это точно. Потом буянить начала, мебель ломать, насилу удалось тебя утихомирить.

Ксюха слушала недоверчиво, потом сообразила, что подруга ее разыгрывает, воскликнула:

– Ладно врать, Инка! Не было такого!

– Не было, – легко согласилась та. – Ну и что? Может, это положительный пример в моем лице тебя удержал? А так бы загуляла по-черному. Да ладно, все нормально, ты ж моя лучшая подруга! И я тебя люблю во всех видах, – двусмысленно закончила она.

– В жареном, вареном и маринованном с листьями черной смородины…

– Вы не любите Ксюху?! Да вы просто не умеете ее готовить! – переиначила Инка популярный рекламный слоган. – Слушай, а мы так и будем в прихожей стоять или все-таки пойдем на кухню и попытаемся изобразить что-нибудь вкусненькое из того, что я купила?

– Конечно, – Ксюха подхватила сумки и потащила их по коридору. Инка шла следом. Посмотрев на ее ноги, она неожиданно расхохоталась.

– Слушай, а ты в таком виде хотела слинять? В тапочках?

– Да я не задумывалась особо. Футболку нашла, сумочку тоже, а туфель – нет. Думаю, фиг с ним, пусть врагам остаются, времени нет искать.

Инка от смеха согнулась пополам, едва не сползала на пол.

– Ой, не могу! А-ха-ха-ха! А если бы ты… ха-ха-ха… футболку не нашла, убежала бы в одном лифчике? Ха-ха! То-то был бы фурор!

Ксюха тоже улыбнулась, недавние страхи показались ей несерьезными, детскими.

Она бы многое дала, чтобы никогда больше не чувствовать холодный липкий ужас, когда немеют ладони и сердце готово выпрыгнуть из груди.

Инка распаковывала сумки, быстро и сноровисто распределяя купленные продукты, – часть на стол, для ужина, часть в холодильник. Ксюха несколько раз пыталась поучаствовать, но ей было строго сказано: сиди, не рыпайся, готовься к борьбе с похмельным синдромом.

– Какое похмелье, ты что?

– Самое обычное. Организм молодой, неокрепший, разом заглотнуть полбутылки – это тебе не просто так. Крепись, подруга, помощь идет!

С этими словами Инка достала из сумки жестяную баночку джин-тоник-лайт и протянула ее Ксюхе.

– Держи! Помни мою доброту!

– Ну, осталось теперь на курсе всем рассказать, как я у тебя напилась, и готово дело.

– Вот те крест! Клянусь Конституцией! – сказала Инка и приложила руку к сердцу. – Никому не скажу!

– Смотри, ты обещала.

Обе изо всех сил старались поддерживать веселую перепалку: Инка, потому, что хотела приободрить подругу, а Ксюхе очень не хотелось ее разочаровывать. Ведь, на самом деле, радости в ней не было ни на грамм. Тоскливо как-то, невесело. Говорят, так всегда бывает по утрам, после хорошей пьянки. Тот самый, знаменитый адреналиновый синдром.

«Ой, а сейчас разве утро?!»

– Ин, сколько времени?

– Когда я выходила, часы показывали половину первого. Сейчас около часа, наверное.

– Час ночи? – уточнила Ксюха.

– Ну да, а что?

– Хочешь сказать, что я проспала больше десяти часов?!

– Угу. Я ж говорю – пьянчуга. Падшая женщина.

– Подожди-подожди. А ты сама-то спала?

– Ну да, вечером прилегла, на пару часиков. Мне, между прочим, в отличие от некоторых, еще биоинформатику сдавать. Так что, я посидела с книжками.

Ксюха запоздало сообразила, что Инке надо к экзамену готовиться, а не с ней, глупой истеричкой, возиться.

– Так может, тебе еще поспать? А я пока все приготовлю. Тебе завтра в институт надо ехать. Или нет?

– Виола на завтра консультацию назначила…

– Ну вот!

– Не волнуйся, я все уже придумала. Поеду в понедельник, вместе с параллельным потоком.

– А вдруг она тебе не разрешит?

– Ты что, Виолу не знаешь? Разрешит, без проблем. А если спросит, почему в субботу не приехала, скажу: Ксения заболела, ухаживала, мол, за бедняжкой. Она к тебе благоволит, мигом проникнется ситуацией, еще, может, отпустит пораньше.

– Инка! Совесть у тебя есть? – в притворном негодовании воскликнула Ксюха.

– Нет, а что это?

– Такая маленькая штучка, которая мешает совершать плохие поступки, – сказала и тут же сообразила, что подставилась. Подруга не преминула воспользоваться ситуацией:

– Какие пошлые у вас намеки, Ксения! И потом, я думала, что ты – уже. А ты, значит, – еще.

Обе расхохотались.

– Поймала, да. Один-ноль в твою пользу. – Ксюха вскрыла банку с джин-тоником, разлила шипящий напиток по стаканам. – За тебя, Ин. Спасибо, что ты есть.

Девушки чокнулись, выпили.

Засиделись до утра. Сначала долго резали фруктовый салат, чтобы потом в пять минут его съесть и громогласно жаловаться друг другу: ложки, мол, слишком большие попались. Потом Инка блистала кулинарными талантами, часов до пяти пекла шарлотку.

Пирог ели обжигаясь, запивая душистым чаем, который очень любила Инкина мама – на специально отведенной полочке у нее всегда стояло не меньше пяти сортов.

Но до конца расслабиться так и не получилось. Ксюха, уловив момент, когда подруга отворачивалась к плите, мыла посуду, или ставила чайник, то и дело выглядывала на улицу. Окно Инкиной кухни выходило в пустынный переулок, укрыться в котором было тяжеловато – все на виду. Пару раз ей казалось, что она видит подозрительные фигуры, курящие под козырьком соседнего подъезда. Потом у бровки остановился минивэн с тонированными стеклами и проторчал там минут двадцать, не выключая двигателя. В следующий раз, когда Ксюха посмотрела в окно – его уже не было.

Тогда-то она и собралась с духом задать Инке вопрос, который давно ее мучил:

– Ты когда в магазин ходила – не видела ничего подозрительного?

– Ой, ты все об этом?! Расслабься, Ксюш, никто за тобой не следит. По крайней мере, сейчас. Ну, кроме меня, конечно, – я ведь вижу, что ты только третий кусок шарлотки ешь. И если ты не хочешь нанести мне смертельную обиду…

Ксюха тут же отрезала от пирога еще ломоть, положила себе в тарелку.

– То-то. Помни: Большая Сестра следит за тобой!

– И все-таки?…

– О, Господи! Да никого я не видела!!! По темным углам не прятались убийцы в лыжных масках, и подъезд не охватили полукругом стройные ряды подозрительных авто с антеннами на крышах. Веришь?

– Конечно.

– И никто не подходил и не спрашивал ненароком, куда я девала свою подругу Ксюху, за которой идет охота. И даже сумки никто не донес – вот, что обидно. Сказал бы: давайте я помогу, мол, вам тяжело. Заодно и квартиру бы выследил… Но нет. Перевелись джентльмены среди преступников.

Получилось так, что своим вопросом Ксюха накликала беду.

Часов в девять, когда все уже было съедено и выпито, когда они валялись на диване, вспоминая веселые события из жизни курса, зазвонил телефон:

Инка лениво подтащила к себе телефон – дома она не признавала никаких радиотрубок – и также лениво произнесла:

– Сестрица, наверное. Пока предков нет, она у подруги отрывается. Небось, хочет сказать, что еще на день остается. Разрешим? – И не дожидаясь ответа, она сказала в микрофон: – Алло.

Но это была не Анжела.

Незнакомый мужской голос, низкий и довольно красивый, обеспокоенно спросил:

– Добрый день! Позовите, пожалуйста, Ксению.

По окаменевшему лицу Инки Ксюха сразу поняла: что-то не так. Но подруга неплохо умела владеть собой и абсолютно спокойно ответила:

– Здесь таких нет. Вы какой номер набираете?

Собеседник смешался, пробормотал нечто неразборчивое и повесил трубку.

– Кто это был? – спросила Ксюха.

Инка несколько секунд молчала, приходя в себя и собираясь с мыслями.

«Вот оно что! Выходит, все, что наговорила вчера подруга – не бред и не вымысел. За ней действительно кто-то следит».

– Какой-то мужик. Спросил тебя.

– Меня? – Ксюха побледнела.

– Именно. Голос незнакомый. Скорее всего, он не знает, что ты здесь, просто обзванивает все твои контакты, потому и не стал настаивать. Ты записную книжку не теряла?

Телефон снова звякнул. Тот же голос сказал:

– Ксению можно услышать?

Инка внезапно озлобилась. «Да что это такое, вообще?! Какие-то уроды до полусмерти пугают бедную Ксюху, да еще имеют наглость названивать каждые пять минут?!!»

– Я же вам сказала: здесь таких нет!! Номер какой у вас?

– 865—441-373.

– Правильно, только у нас никаких Ксений нет. Вы куда звоните?

Мужчина помедлил с ответом. Инка поняла: сейчас соврет.

– В «Балтфинтраст инкорпорейтед».

– Так вот: здесь вам никакой не Балфинраз! Здесь частная квартира. Не звоните больше.

Ошеломленный неожиданным напором, собеседник снова отключился.

Ксюха смотрела на нее расширившимися от страха глазами. Только теперь Инка поняла совершенно отчетливо: дело нечисто. С подругой действительно происходит что-то нехорошее. Скорее всего, она случайно попала в эпицентр бандитских разборок и стала свидетелем какого-то преступления. А это уже не шутки. И глупыми звонками все не закончится. Преследователи наверняка побывали у Ксюхи дома, не застали ее там и теперь ищут по знакомым и друзьям.

– Так, – сказала она спокойно, стараясь унять предательскую дрожь в коленях и вытереть украдкой вспотевшие ладони, – надо звонить в полицию.

– И что ты скажешь? – горько сказала Ксюха. – Какой-то человек дважды ошибся номером, и я переполошилась?

– Скажу, что он угрожал мне.

– И что? Думаешь, они тут же приедут нас охранят? Счаз! Скажут – когда начнут убивать, тогда и звоните.

Подруги еще немного поспорили, но Инка понимала, что Ксюха, в общем, права. Пока нет реальной угрозы, полицейские даже не почешутся.

– Ладно, – сказала она, – тогда сидим весь день дома, никуда не выходим. Занимаем круговую оборону.

– И лезем на чердак бояться вместе, – тихо пробормотала подруга.

Инка обняла Ксюху за плечи.

– Спокойно. Вместе не так страшно. И вообще – не трусь, я что-нибудь придумаю.

Телефон разрывался еще несколько раз с периодичностью минут в сорок, Сначала девушки решили к нему не подходить, но когда он звонил, не переставая, целую минуту, Инка не выдержала:

– Нет, ну совесть-то должна быть у человека!

И сняла трубку.

– Да!!!

– Здравствуйте, могу я поговорить с Инной Эйгорн, – сказал напористый мужской голос, совсем другой, не тот, что звонил раньше.

– Это я, – от нежданности она даже не сообразила, стоит ли отнекиваться.

– Скажите, Инна, – продолжал он. – Вы не знаете, где я могу найти вашу подругу, Ксению. Мне она очень нужна. В учебной части вашего института мне дали ее телефон, но там никто не подходит.

– А вы, простите, кто? – подозрительно спросила Инка. «Надо же, хитрец какой! Про учебную часть выдумал. Да фиг с два там кому-нибудь адреса и телефоны студентов дадут, это запрещено». – Если что-то важно, я могу передать.

– Спасибо за помощь, но мне надо поговорить именно с Ксенией. Лично. Инна, пожалуйста, если вы знаете, где она – скажите. Это очень важно.

Поймав затравленный взгляд Ксюхи, она рассвирепела. «Да что за гады!! Всей толпой на одну девушку! Мужики, блин, тоже мне».

Она полностью утратила контроль над собой, глаза засверкали, руки сжались в кулаки. Был бы хвост, наверняка хлестал бы сейчас по ногам. Со стороны Инка больше всего походила на разъяренную пантеру.

– Что вы все от нее хотите?!! А?! Кто вы такой!!? Что вам нужно от моей подруги?!

Но собеседник ничуть не испугался. Даже наоборот – обрадовался.

– Так она у вас! – сказал он. – Никуда ее не выпускайте, от этого зависит ее жизнь. И сами не выходите! Слышите? – настойчиво повторил он. – Никуда!!!

Инка осторожно опустила трубку на рычаг, отставила телефон в сторону.

– Это был другой, – сказала она. – Совсем другой голос. Он понял, что ты у меня…

Ксюха вздрогнула.

– …и очень настаивал, чтобы ты никуда не выходила.

– Они, наверное, хотят удержать меня здесь. А пока мы с тобой болтаем – едут сюда.

– Да, я тоже так думаю, – сказала Инка. – Пожалуй, отсюда надо сматываться. Пойдем вместе.

– Нет, – ответила Ксюха, и подруга с удивлением услышала в ее голосе непоколебимую твердость. – Тебе не надо со мной. Мало ли что. Лучше будет, если ты останешься здесь.

– Думаешь, я боюсь каких-то там…

– Думаю, что лучше, если ты забаррикадируешь дверь и никому ее откроешь. Пока они считают, что я здесь, они не станут искать в другом месте. Если начнут ломиться – ты вызовешь полицию, и их возьмут. Все просто. – Она встала, поцеловала Инку в щеку и сказала: – Все будет хорошо. Я тебе позвоню вечером.

Хлопнула дверь. Инка с тоской подумала, что зря, наверное, в кои-то веки не настояла на своем.

А вдруг она только что видела Ксюху в последний раз?

Ксюха слетела по лестнице, выскочила из подъезда и побежала прочь от дома, не разбирая дороги. По сторонам она старалась не смотреть: сейчас в каждом прохожем ей чудился преследователь.

21

До Североморского высшего медицинского института от прокуратуры не так и далеко, пешком минут двадцать всего. Арсений добежал за десять, ему все время казалось, что он может не успеть. Он уже бывал здесь раньше, правда, не по самому веселому поводу – в анатомическом театре института работали лучшие патологоанатомы, экспертно-криминалистический отдел иногда обращался к ним за консультацией.

Но в учебные корпуса, конечно, не заходил – незачем. Потому, естественно, и не знал, где находится административная часть. Охранник на входе, зачарованный удостоверением, описал дорогу до ректората довольно точно. Но выстроенный еще в начале прошлого века институт оказался настоящим лабиринтом. Многочисленные факультеты, связанные подземными переходами и крытыми галереями, лестницы и коридоры, зачастую приводящие в глухой тупик, запутали его окончательно.

Пришлось воспользоваться посторонней помощью. Студенты смотрели на следователя с любопытством, отвечали охотно, высокая девушка с удивительно красивой русой косой даже пошутила:

– Ой, зачем вам в ректорат? Неужели вы наш новый преподаватель?

– Нет, – ответил Арсений. – Я проверяющий.

– Ну надо же, – она театрально всплеснула руками. – К нам едет ревизор! Тогда вам надо подняться на второй этаж, свернуть направо и идти до конца. Высокая черная дверь с надписью «Ректорат» – не пропустите.

Арсений последовал совету и – о, чудо! – буквально через пять минут нашел, наконец, что искал.

Небольшой холл ректората выглядел весьма эстетично: глубокие кресла, многочисленные кустики традесканций в специальных подставках, две неизменные пальмы по углам, телевизор. Мозаичный паркет воскового блеска изображал узнаваемый во всем мире символ медицины: змея, оплетающая чашу. Чувствовалось, руководство института гордилось своим детищем. Впрочем, прожженный циник мог бы сделать и другой вывод: Североморский высший медицинский институт плотно и – самое главное – плодотворно работает с ойкуменскими благотворительными организациями и научными фондами по распределению грантов.

Солидная, респектабельная дверь прямо перед ним могла бы обойтись и без таблички «Ректор», все понятно и так. А вот и «Учебная часть». Арсений постучался.

– Войдите!

Внутри места оказалось куда как побольше, чем можно было подумать. Просторная комната размером с небольшой актовый зал бурлила неведомой закулисной жизнью. Несколько человек уткнулись в экраны мониторов, у стола с табличкой: «Распределение на практику» переминались с ноги на ногу несколько студентов. Восседавшая напротив них мужеподобная дама заглядывала в журнал, недрогнувшей рукой ставила в зачетки какую-то пометку и властным мановением руки отсылала несчастную жертву прочь.

Ближе ко входу вертелась на крутящемся кресле молоденькая девочка лет двадцати. Ее рабочее место выглядело, как рекламный стенд фирмы Hi-Tech электроники: два компьютера, факс, лазерный принтер, несколько телефонов разных цветов. Вдобавок рядом с клавиатурой заряжалась сотовая трубка.

– Вы что-то хотели? – спросила она.

Этот дурацкий вопрос Арсения всегда раздражал – ну что за глупость задавать его посетителю! Наверное, человек не просто так зашел, на огонек, а с какой-то целью! Не умнее ли будет спросить: с какой?

Впрочем, втолковывать все эти тонкости бессмысленно – сразу же сочтут брюзгой и занудой.

– Добрый день, – сказал он и снова достал удостоверение. «Прямо хоть не прячь его, а цепляй к лацкану, как бейдж». – Я следователь Центральной прокуратуры Догай…

За соседним столом немедленно воцарилось молчание. Арсений почувствовал, как на нем скрестились взгляды всех присутствующих.

– Мне необходимо получить данные на ваших студентов. К кому мне обратиться?

Глаза у девочки загорелись, она прямо-таки умирала от любопытства.

– Ко мне. Но только я не могу без разрешения замректора… Эльвира Мартовна!

– Да, Вика. Что случилось, молодой человек? – отозвалась «железная леди» из-за соседнего стола.

– В ходе расследования дела установлено, что одна из ваших студенток является ценным свидетелем, – он специально решил излагать ситуацию казенным языком протоколов, рассчитывая произвести на Эльвиру Мартовну благоприятное впечатление. Он не ошибся.

– Понятно. Вы хотите ее допросить?

– Допрашивают подозреваемых, а ее, – он выделил слово голосом, – я хочу опросить. Но дело не только в этом. По нашим данным, ей угрожает опасность. Преступники, возможно, уже знают, что она представляет для них угрозу и, возможно, постараются…

– Боже мой! – «железная леди» переменилась в лице и оказалась отнюдь не бессердечной гадюкой, которую ей, вероятно, нравилось изображать, а просто испуганной немолодой женщиной. – Так что же вы стоите?! Действуйте!!! Защитите нашу девочку!

«Господи, дай мне терпения!»

– Я именно за этим и пришел, – напомнил Арсений. – Если вы дадите мне ее координаты, я немедленно займусь обеспечением ее безопасности.

– Так! Всем – за дверь! – скомандовала замректора потенциальным жертвам. – Перерыв на полчаса.

Когда кабинет более-менее очистился, она пригласила следователя сесть:

– Прошу вас. А теперь скажите, кого нужно искать? Как ее фамилия?

– Вот как раз фамилию я и не знаю. Только имя – Ксения. Еще про нее известно, что в промежутке между 17 и 25 июня она сдавала экзамен. Внешние приметы…

– Это не нужно! – отрезала Эльвира Мартовна. – В лицо я их всех не помню. Но ничего страшного – думаю, мы справимся и так. Ксения не самое распространенное имя. Вика, распечатайте мне, пожалуйста, списки всех допущенных к экзаменам за указанный период. Вы слышали – с 17 по 25 июня.

– Все курсы?

– Пока кроме первого, – тут же сказал Арсений, вспомнив, что Клим Таласин много раз встречал Ксению у дома Круковского, даже зимой. – Скорее всего, второй-третий.

Принтер зашумел, разогреваясь, и через минуту начал выплевывать первые листы.

Эльвира Мартовна брала их с лотка еще теплыми и быстро просматривала.

– На втором курсе нет, – объявила она. – Вика, давайте следующий.

Какое-то время она молчала, потом неожиданно воскликнула:

– Вот! Третий курс, факультет современной фармакологии, Ксения Малик. Господи, Ксюша!

– Вы ее знаете?

– Да, конечно. Очень прилежная и ответственная девочка. Таких немного. Неужели это она?

Арсений внимательно посмотрел на Эльвиру Мартовну, четко и раздельно спросил:

– Как вы сказали? Добрая и ответственная?

– Ну да! В нашем институте про нее никто и слова плохого не скажет. Помнится, преподаватель по физиологии человека рассказывала, что она – единственная из всего курса на экзамене не пользовалась шпаргалками.

Следователь с жадностью вслушивался в каждое слово.

«Все-таки она!»

Эльвира Мартовна просмотрела до конца третий курс, четвертый, взялась за пятый.

– А! Еще одна нашлась! Пятый курс, органическая химия, Ксения Рубович.

– Что вы можете про нее сказать? – спросил Арсений.

«Железная леди» поморщилась.

– Ничего хорошего. Капризная и взбалмошная девица, дочь… – она замялась, – ну, одного спонсора. Учится плохо, ведет себя – и вовсе из рук вон, но, как вы понимаете, выгнать мы ее не можем…

«Нет, эта не подходит. Впрочем, проверим на всякий случай».

– Дайте мне координаты обеих, – попросил следователь.

– Вика, будьте добры, – скомандовала Эльвира Мартовна.

Ксения Малик приехала в Североморье из Империи и снимала квартиру на окраине столицы.

Арсений достал трубку, набрал номер.

Телефон выдал длинную серию гудков. Никто не подошел.

«Черт! Неужели я не успел!»

Обе женщины внимательно наблюдали за ним.

– Никого, – констатировал Арсений. – Надеюсь, она не уехала из города.

– Это исключено, – безапелляционно заявила Эльвира Мартовна. – Через неделю у третьего курса начинается практика. Ксения исполнительная девочка, она не могла уехать без уважительных причин.

«Знала бы ты… – неприязненно подумал следователь. – Несчастный случай – это тоже уважительная причина».

– Тогда она в городе. И если сдала экзамены, вполне может гостить у друзей, знакомых…

«У своего парня, например. Надеюсь, он есть и сможет ее защитить, если вдруг что-то случится».

– …может поехать отдыхать на природу. Мне нужны телефоны всех ее одногруппников – вдруг кто-то что-то знает или слышал.

Вика распечатала нужные данные, не дожидаясь приказа. Эльвира Мартовна кивнула: правильно, мол, одобряю.

Арсений взял протянутые листы, кивнул:

– Большое спасибо. Возможно, мы с вами сегодня спасем человеческую жизнь. Не могу больше отнимать ваше драгоценное время. Да и студенты ждут…

– А-а… да, конечно, – разочарованно сказала «железная леди». – Если вам понадобится что-то еще, мы всегда вам поможем.

– Да я пока не ухожу. Посижу там, в приемной. Если что – обязательно обращусь к вам. Буду держать в курсе.

Вика промолчала, но на ее симпатичном личике отразилось такое жгучее любопытство, что Арсений понял: он все сделал абсолютно правильно. Если бы он остался обзванивать всех одногруппников Ксении в учебной части, каждое сказанное слово ловили бы две пары ушей. И уже завтра все подробности ее личной жизни гуляли бы по институту, благодаря Вике и милейшей Эльвире Мартовне.

– До свидания. Еще раз спасибо за помощь.

Подождав, пока поджидающие снаружи жертвы распределения снова забьются в кабинет, он пристроился в угловом кресле, за раскидистой пальмой.

В списке оказалось двадцать шесть фамилий. Арсений вздохнул и взялся за телефон.

Поехали.

– Здравствуйте, могу я поговорить с Кириллом Рагарой? Нет? А когда может быть? Спасибо.

– Здравствуйте, могу я поговорить с Марьяной Ионесян? Добрый день, Марьяна, скажите, пожалуйста…

– …не знаете? Что ж, спасибо. Нет-нет, ничего не случилось. Это из учебной части звонят. Спасибо и до свидания.

«И даже врать не пришлось, – подумал Арсений. – Я ведь и в самом деле звоню из учебной части».

– Здравствуйте, могу я поговорить со Львом Кротовицем? Добрый день. Скажите, Лев…

– Здравствуйте, могу я поговорить с Савелием Радеком? Добрый день, Савелий…

– …все, все нормально с ней! Это из учебной части. Да, все хорошо. До свидания.

– Здравствуйте, могу я поговорить с Кристиной Гронхольм? Добрый день, Кристина…

Каждый звонок он отмечал галочкой, ставил минус, если никто не подходил или приходилось выслушивать механическое шипение автоотвечика. Но таких было немного, в основном все сидели дома, готовились к пересдаче.

Он все больше убеждался, что попал в яблочко. Ксению любили, за нее волновались. Практически каждый, с кем Арсению довелось пообщаться, чрезвычайно бурно реагировал на вопрос: «Вы не знаете, где сейчас может быть Ксения?» Одногруппники тут же пытались выяснить, что случилось, а двое наименее подозрительных (ими были, естественно, девушки – Кристина и Марьяна) настолько переполошились, что тут же сообщили ее сотовый телефон.

К сожалению, он оказался недоступен, механический голос уведомлял: «Абонент находится вне зоны действия сети». Арсений представил, сколько народу сейчас звонят Ксении на мобильный, чтобы выяснить, все ли с ней в порядке, и почувствовал, как на душе потеплело.

Как был бы счастлив он сам, если бы за него беспокоились разом столько людей.

Наконец – это был тринадцатый звонок – ему повезло.

– Здравствуйте, могу я поговорить с Инной Эйгорн?

К телефону подошла она сама, Арсений привычно спросил, не знает ли она, где может находиться Ксения, и вдруг натолкнулся на такую мощную волну ярости, что от неожиданности чуть не выронил трубку.

– Что вы все от нее хотите?!! А?! Кто вы такой!!? Что вам нужно от моей подруги?!

«Ксения у нее! Отлично! Молодец, поняла, что дома ей находиться опасно!»

– Так она у вас! – убежденно сказал он. Ему не ответили, но это было уже неважно. – Никуда ее не выпускайте, от этого зависит ее жизнь. И сами не выходите! Слышите? Никуда!!!

Арсений закрыл трубку, выскочил из приемной и побежал вниз по лестнице, перескакивая через ступеньку. Молодые парни и девчонки взирали на него с неподдельным изумлением. Слава богу, дорогу он не забыл, пролетев за пару минут все многочисленные переходы и коридоры. Давешний охранник на входе ничего не успел сказать, только растерянно посмотрел вслед.

Следователь поймал машину, назвал адрес Инны Эйгорн.

– Как можно быстрее, шеф!

– Быстрее оплачивается отдельно, – меланхолично сказал таксист.

– Слушай, человек в опасности, а ты деньги считаешь! Двойной счетчик!

– Вот это другой разговор, – повеселел водитель и взял с места так резво, что даже покрышки завизжали.

Через полторы минуты они выехали на Янтарный бульвар, еще через две – на Таллерскую. Инна жила почти в самом центре, на узких кривых улочках старого города особенно не разгонишься. Но таксист попался классный – настоящий ас! Он выписывал такие фигуры, без страха нырял в подворотни проходных дворов и небольших улочек, считающихся пешеходными.

На месте они были через восемь минут.

– Приехали, – гордо сказал водитель. – Одиннадцать тридцать. Давай двадцатку для ровного счета.

– Держи, – Арсений отчитал деньги, кивнул уважительно. – Заслужил!

Кодовый замок в подъезде не работал. Вообще, следователю везло: лифт стоял на первом этаже, и ехать не на самый верх – а только на пятый…

На площадке он тут же разглядел нужную квартиру – единственную с солидной медной табличкой, а не с нарисованным мелом номером. В соседних явно шел ремонт.

Арсений позвонил. Никто не ответил. Тогда он позвонил снова, одновременно нажимая на кнопки сотового телефона.

Дверь не открыли, зато Инна сняла трубку телефона.

– Алло, – произнесла она дрожащим голосом.

– Инна, я сейчас стою на вашей лестничной площадке и только что звонил вам в дверь. Меня зовут Арсений Догай, я следователь Центральной прокуратуры. Пожалуйста, откройте. Мне нужно поговорить с Ксенией. Ей угрожает серьезная опасность. – Вспомнив недавний разговор с недоверчивой Селеной Аркадьевной, он принялся увещевать дальше: – Подойдите, пожалуйста, к двери, посмотрите в глазок, я покажу вам свои документы. Могу дать телефон прокуратуры или вы, если хотите, позвоните в справочную, узнайте его сами. Там подтвердят мое имя, должность и номер удостоверения. Подумайте о своей подруге! Ей нужна помощь!

Внезапно трубку повесили. Арсений ясно представил себе, как Инна набирает номер полиции, подумал, что это, наверное, неплохой вариант, только, к сожалению, долгий. А если в квартире случится пожар? Утечка газа?

Он снова вызвал номер Инны, но в этот момент за дверью послышался шум, потом кто-то сказал сдавленным голосом:

– Показывайте ваше удостоверение. Но если вы собираетесь стрелять в глазок, знайте, что Ксюха сейчас звонит в полицию. И даже если вы меня убьете, дверь сломать не успеете все равно.

– Вы смелая девушка, – честно сказал Арсений и достал документы. – Вот смотрите. Видно?

Какое-то время царила тишина, потом загремели замки.

«Фу-ух, – с облегчением подумал следователь. – Кажется, поверила».

Дверь открылась. На пороге стояла девушка в домашних брюках и футболке, весьма миловидная, но очень испуганная. Глаза у нее были размером с пятицентовую монету.

– В-вы… правда следователь? – спросила она.

– Как видите, Инна, я стою спокойно и не пытаюсь ворваться в квартиру. Вам это не кажется самым лучшим доказательством?

– Ну, наверное…

– Тогда пригласите меня войти. Мне очень нужно поговорить с Ксенией.

Девушка смутилась: