Текст книги "Сказки-фантаски. Чаcть I. Фиола"

Огонёчек

Между тем, Иника присела, сунула палец в озерцо с молочной смесью там, где меньше всего было горчичных разводов, и облизала его.

– О-о! М-м. Почти вкусная. Можно кушать понемножку! – обрадовалась она. – Без горчицы – даже сладенькая!

– Почти вкусная! Фу!

Бука тяжко вздохнул, присел рядом с девочкой на мшистый бережок перед озерцом, тоже окунул палец в манную кашу, сунул в рот и задумался, как путешественник, который не понимает, куда дальше держать путь, ведь планета каш – совсем маленький шарик. Великан облетел планету за один пшик. Они с Иникой, наверное, смогут обойти планету Фиола за один сиреневый день. А что дальше?! Лопать горькие троллевы каши целыми днями и ждать, что кто-нибудь прилетит и спасёт их? Кто?! Никто-никто на всём сказочном свете не знает, что они свалились на планету недоеденных каш – Фиолу. Эх, беда бедовая, сиреневая и фиолетовая!

Волшебные вещички принцессы из её походной сумочки потеряли на этой планете свои волшебные силы. Заветная палочка-выручалочка Буки заряжалась от вредности, злобности и подлости других. Разрушив стеклянный купол западни, сделав дырку в злобном тролле, палочка разрядилась. Теперь нужно подождать, чтобы она зарядилась вновь от вредности тролля-великана, чтобы…

– Слушай, Иника! Можешь немного повредничать? – попросил Бука свою спутницу по приключениям. – Или позлиться?!

– Нет! Не могу! Не хочу! Мне плохо! У меня животик болит! У меня голова болит! Мне плохо-плохо! – невольно повредничала девочка и загрустила. – Я объелась горькоты! Мне дурно! Объелась и стала вредной-превредной, даже плакать хочется, как мне себя жалко! Я самая несчастная на всём сказочном свете!

Они обошли манное озерцо вокруг, поели кашки в тех местах, где на белой поверхности не было горчичных загогулин и спиралей. Вполне себе наелись, даже пить не хотелось.

– Почему жалко-то себя?! – участливо спросил книжковёнок.

– Мы застряли здесь, Бука… на-всег-да! – прошептала Иника, всхлипнула, сморщилась, пытаясь заплакать. – Мне никогда-никогда не найти своего… своего… своего…

Она снова всхлипнула, смущённо примолкла, искоса глянула на Буку. Тот смолчал и даже чему-то обрадовался.

– Заряжается! – воскликнул книжковёнок, приподнял деревянную палочку острием вверх. На самом кончике палочки едва тлел, высветился зелёный огонёчек.

Волшебное веретено.

– Светится?! – удивилась Иника. – Почему?!

– Зарядилась от твоей вредности и жалости к самой себе! Значит, заряжается не только от чужих злобностей! Ура-ура! – порадовался Бука.

– Почему светится?! Светлячок живёт на кончике?! – проворчала Иника. Ей очень хотелось ещё повредничать и поплакать. Очень хотелось, чтобы кто-нибудь успокоил её, пожалел, сказал ласковые слова утешения, погладил по головке. Иника оставалась настоящей девочкой. А у девочек, даже самых стойких и мужественных, настроение может меняться каждую минуту и даже каждую секунду. Они могут всплакнуть и тут же улыбнуться. Они могут разозлиться и тут же успокоиться. Расплакаться, рассмеяться, снова притихнуть и нахмуриться. И всё за одну минуту. И снова пойти по кругу своих непредсказуемых эмоций.

– Можно я поплачу?! – спросила Иника.

– Нельзя! – проворчал Бука. – Не люблю, когда девчонки плачут! – и шутливо пропел, решил подразнить девочку, чтобы развеселить её, отвлечь от грустных мыслей, но получилось наоборот:

– Дундерклюмпен – барабок

Всю принцессу уволок!

По ухабам и по кочкам

Растеряли все клочочки…

– Всю принцессу?! А потом она развалилась на кусочки-клочочки, да?! По-твоему это смешно?! Издеваешься?! – всхлипнула расстроенная Иника.

– Нет, утешаю весёлой песенкой!

– Так не утешают! Во-первых, Дундерклюмпен – иноземная сказка!..

– Знаю. Был у него в гостях.

– У кого?!

– У Клюма. Так я его называл. Смешной толстяк.

– Во-вторых! – строго заявила Иника. – Хватит издеваться! Только мальчишки так могут издеваться над девчонками!

– Как?! – шепотом возмутился Бука.

– Вот так! С кочками и клочочками! У меня же Яник весь разлетелся! Забыл?! Я никогда!.. никогда не смогу его собрать! Подлый тролль испортил, уничтожил всю мою сказочную жизнь!.. – девочка-принцесса примолкла, жалобно всхлипнула и прошептала:

– Сейчас заплачу!

– Плачь! – легко согласился Бука, только приподнялся, чтобы отойти подальше от Иники, но тут же вновь присел, как бдительный и осторожный разведчик, который первым обнаружил приближение врага. – Тс-с-с! – он приложил палец к губам. – Там – великанский тролль бродит! Опять раздулся, как туча, злодей! Дырку в ноге, наверное, заклеил! Вот живучка вредная!

Ползком на пузе, как каракатицы, девочка и книжковёнок подползли по жёлтому мху к камешкам, которые прикрывали со всех сторон озерцо с горчичной манной кашей, выглянули из-за каменистого укрытия и вновь спрятались.

Перед грядой сиреневых гор тяжело вышагивал великан-тролль, тащил на горбу огромную вязанку хвороста. Его чёрная длинная тень, лохматая от вороха валежника, дотягивалась до укрытия Иники и Буки. Казалось, злобный тролль Гендос отрастил за это время на лысине пышную, лохматую шевелюру, теперь, злой и голодный, бродит по планете каш, чтобы поймать их, поджарить и съесть.

«Почему голодный?!» – додумала напуганная Иника. – «Здесь же полно каш! Можно доедать и доедать! Быть всегда сытым и добрым!»

Бука ничего не успел подумать, разглядел на сиреневом фоне неба в тёмном силуэте тролля огромную, в полнеба вязанку хвороста, удивился, что Гендос собирает дрова. Книжковёнок приоткрыл чёрную повязку на левом глазу, будто сверкнул жёлтым, драгоценным камешком в глазнице, посмотрел в сторону чёрной фигуры тролля. Великан прошёл мимо, медленно уходил прочь, удалялся к гряде гор.

Странно! Только небольшое красное пятнышко светилось у Гендоса на спине. Это означало, что вредности и злости у великана осталось совсем немного. Бука снова прикрыл чёрной повязкой свой волшебный, жёлтый глаз, повторил свои мысли вслух и прошептал:

– Странно! Вредностей совсем немного!

– Где?! У кого?! У меня?! – возмущённо прошептала Иника. Ей не хотелось, чтобы книжковёнок подглядывал своим жёлтым глазом за её вредностями. У девчонок, когда они расстроены или напуганы, вредности рождаются сами по себе и переполняют их до макушки. И ничего с этим поделать нельзя, какая бы ни была девочка хорошей и воспитанной.

Бука промолчал, размышляя, почему вдруг тролль растерял почти все свои вредности и таскает на горбу огромную вязанку хвороста и дров.

– Наверное, собирается поджечь планету! Ужас! Он устроит огромный пожар! – прошептал Бука, шутливо, «понарошку» изображая испуг.

Великан Гендос не заметил их. Значит, надо проследить за троллем и понять, чем он там занимается, зачем таскает хворост и валежник.

– Поджечь?! Пожар?! – испуганно прошептала Иника.

Даже волшебницы бывают испуганными, когда волшебства у них не получаются.

– Шутка! Успокойся! – усмехнулся Бука. – Тролль что-то задумал секретное! Зачем он собирает дрова?!

– Фу! Бука! Ты напугал меня! – проворчала девочка. – И великан напугал! И ты напугал! А что если он поймает нас?!

– Непременно поджарит на костре и сожрёт! – прошептал Бука, зловеще посверкал в сиреневых сумерках зелёным глазом. Жёлтый глаз он опять спрятал за чёрной повязкой.

Ему нравилось претворяться пиратом. В который раз он очень сожалел, что по волшебному недоразумению попал в «девчачью» книжку сказок про принцесс, хотя бойкому и смышлёному мальчишке – книжковёнку очень хотелось невероятных пиратских приключений на море и на суше. Хотелось ходить под парусами на бригантине, бриге или каравелле под чёрным флагом «Весёлого Роджера», искать и находить сундуки с драгоценностями в страшных пещерах с чёрными пауками и скелетами, скрываться с пиратами на тайном островке далёкого Карибского моря. На худой случай, в другой книжке сражаться вместе с рыцарями в железных доспехах «против всех злодеев на свете!» Или… или!..

Бука не сразу смог припомнить всех своих желаний.

Или палить с крепостной стены чугунными ядрами из пушки в жутких, скользких, зубастых монстров, прилетевших с далёкой планеты Злобастов!

– Каких злобастов?! Каких монстров?! – шепотом возмутилась Иника. – Что ты фантазируешь такое жуткое?! С Генкой-Гендосом в гаджеты наигрался?!

– Фу! Какое противное, гадское слово – гаджеты! – фыркнул Бука. – Тоже подслушиваешь мои мысли?!

– Тоже-тоже! В шлеме я всё слышу! Забыл?!

– Забыл-забыл! – Бука тут же сделал неожиданный переход мыслей. – Загорелся зелёный огонёк на моей волшебной палочке. Это значит, на планете каш ещё остались бумажки с твоим Яником!

– Очень хорошо. Почему ты мне никогда не говорил о своей волшебной палочке?! Значит, мы можем теперь без тролля все-все-все бумажечки с Яником найти?! – обрадовалась девочка.

– Не можем, – проворчал Бука. – Моя палочка только показывает зелёным огонёчком, остались на планете клочочки рисуночка с твоим… с твоим братцем или нет! Только Гендос может унюхать, где они спрятались!

– Эх, будем искать, – тяжко вздохнула Иника. – Обязательно найдём! Три обрывочка у меня в сумочке! Спасибо, что нашёл! – успокаивалась девочка.

– Это не я…

Бука передёрнул плечиками, мол, не за что меня благодарить.

– Тролль слопал кашу, вынул из земли тарелку, а внизу оказались бумажки…

– Знаю-знаю! – сказала Иника. – Молодец! Всё равно спасибо! Достал, принёс драгоценные бумажечки. Там нарисован башмачок, золочёная пуговка от кафтанчика и ручечка моего Яника с колечком, которое я ему подарила. Трубочку с глазиком тролль не найдёт, как думаешь?! Не найдёт?!

– Не должен! Я затащил свернутую бумажку в пещерку и прикрыл веточками! – проворчал Бука, но тут же спохватился. – Веточками!.. Тролль собирает веточки по всей планете! Он может найти пещерку! Бежим скорее! Надо отвлечь его! Он собирает везде дрова. Наверное, хочет разжечь огромный-преогромный костёр! Аж, до неба! Может, хочет устроить сигнал бедствия?! Может, он думает, кто-то увидит яркий огонь, прилетит за ним с неба и спасёт!

– Кто?! Тогда и за нами прилетят! – обрадовалась Иника. – Мы же маленькие! Нас смогут забрать! А он – огромный великан-великанище! Он не поместится!

– Куда?! – проворчал Бука. – Куда не поместится?!

– Не знаю! В какой-нибудь летучий корабль-спасатель! – прошептала девочка и всхлипнула, понимая, что никто-никто на свете не знает, куда они запропастились вместе с троллем.

– Почему ты плакса такая стала?! – шепотом возмутился Бука.

– Волшебности совсем не получаются! – расплакалась Иника, уткнулась лицом в ладошки, шмыгая носиком. – Все мои вещички перестали быть волшебными. Все! Молоточек не уменьшает. Гребешок не… не…

Впрочем, девочка-принцесса не хотела раскрывать всех своих секретов даже своему лучшему другу – книжковёнку Буке. Вот такие девочки странные, дружат-дружат с мальчишками, а всех секретов не раскрывают.

Иника снова всхлипнула и тихонечко заныла.

– Фу! – возмутился шепотом книжковёнок. – Не люблю, когда девчонки хнычут! Надо было мне удрать к пиратам! – он хотел отползти в сторону, чтоб не видеть горючих слёз принцессы, не слышать её жалобных всхлипываний. Бука пока ничем не мог помочь принцессе, а успокаивать плачущих девчонок он не умел. Никто не научил.

Книжковёнок удивился, что так хорошо видит сверкающие слезинки Иники. Прозрачные бусинки выкатывались из её синих глаз и падали на сиреневые камешки, так и оставаясь бусинками, как… утренняя роса.

На маленькой планете каш опять наступало утро. Только-только была ночь. А уже – опять утро. Прозрачные светила снова выкатились на линялое небо.

Но небо вдруг загородила гигантская чёрная тень с пылающими фонарями жёлто-красных, ужасных глаз великана Гендоса. Перед носом книжковёнка, притаившегося вместе с Иникой за камешком, цокнула и замерла кривая, грязная коряга ногтя ноги тролля.

Косички

– Ага-га-га! – прохрипел с неба великан Гендос и угрожающе навис над беглецами. – Вот вы где спрятались?! Попались!

– Ах, мне плохо! – по привычке простонала напуганная Иника, прикрыла глаза. На этот раз в обморок не упала. Она же лежала, пряталась за камешком. Как же она могла, лёжа, упасть?! Никак.

– Когда валяешься, – не свалишься! – прорычал тролль и расхохотался грохочущим эхом своей шутке.

Храбрый Бука привстал, опёрся о колено, выставил перед собой деревянную палочку, острие с зеленоватым светлячком направил вверх на великана.

– Видишь? – крикнул Бука. – Светится зелёным! Зарядилась зарядом! Как щас шандарахнет! Опять дырку в тебе сделает! Сдуешься и улетишь!

Хотя деревянная палочка иногда и бывала волшебной, но только не в этот раз. Гендос зеленоватого огонька на кончике палочки даже не заметил.

– Ладно. Шучу! – неожиданно подобрел гигантский тролль, устало присел рядом. – Косички плести умеешь?! – спросил он изумлённого книжковёнка.

– Какие косички?!

– Как у девчонок.

– Нет. Не умею, – проворчал Бука. – А зачем?!

Он глянул на косички Иники, перетянутые колечками цветных резиночек. Косички вывалились из-под лётного шлема, красиво разложились справа и слева от головы девочки на сиреневых камешках. Напуганная Иника недолго изображала обморок. Открыла глаза и почти спокойно спросила дрожащим голосом:

– Зачем тебе косички, тролль?! Ты же лысый!

Бука фыркнул от смеха. Устало улыбнулся, показал кривые, жёлтые зубы и великан Гендос.

– Сама таким заколдовала! – проворчал он. – Я был классным пацаном! А ты взяла и наколдовала уродца – зелёного лысана! Вредная колдушка! Колдовка-кладовка! – грустно развлекал сам себя Гендос.

Иника прыснула в кулачок от смеха, приподнялась, уселась на каменистой почве, спиной поудобнее прислонилась к камню, за которым они прятались. Бежать, спасаться от великана было бесполезно. Догонит своими огромными шагами. Надо было выждать и узнать, что хочет тролль, чего добивается. Почему вдруг он стал таким добреньким?! Неужели перевоспитался?! Инике стало интересно, зачем троллю понадобилось заплетать косички и, главное, у кого? Какие ещё девчонки могли оказаться на планете Фиола?

Великан Гендос был настроен, на удивление, добродушно.

«Наверное, устал», – подумала Иника.

– Устал-устал! Сильно устал! – согласился зелёный великан. – Весь день и ночь таскал дрова и траву!

Грязный, оборванный, в дырявой холщовой дерюжке, босой и лысый, он был похож на старого, больного нищего с большой дороги, вернее, с маленькой пустынной планеты Фиоле – планеты недоеденных каш.

– За то каши от пуза наелся! Кашей тут навалом! – проворчал Гендос. – Прям везде-везде тарелки с кашами в земле торчат! Много-премного! Штук… Штук… Не знаю. Даже сосчитать не смог… пока летал и-и ходил.

– До десяти считать-то не научился, – решил позадираться храбрый Бука. – Неуч и двоечник! Тоже мне – первоклассник!

Гендос смиренно покивал огромной головой, соглашаясь, грустно признался:

– Не научился. Раз, два и… и десять.

– Добрый стал? – удивился Бука. – Почему?!

– Не знаю, – честно ответил великан. – Устал. Завтра хочу сплести косички из травы и прутиков. Научите?

– Зачем?! – удивились оба, Иника и Бука.

– Лесенку сделаю.

– Какую лесенку?!

– В небко, – ответил Гендос.

В душе он по-прежнему оставался впечатлительным ребёнком семи лет. Но почему-то дома в первокласснике неуправляемо разрастался вредный и злой тролль.

Великан задумчиво посмотрел вдаль. Из-за кривых зубов сиреневых гор выползал клубок сверкающих сине-огненных шаров. Гендос тяжко вздохнул и прошептал, вспоминая счастливое детство:

– Метёлка… девчонка такая из нашего класса… как-то нашла на листике во дворе школы красную букашку в чёрных пятнышках, тихо-тихо запела, жалостливо так: «Божия коровка улети на небко, там твои детки кушают конфетки…» Я прям чуть не заплакал тогда, но подошёл и… больно дёрнул её за косичку. Дурак!..

Иника невольно всхлипнула от жалости к самой себе, от сочувствия грустному великану, который, оказалось, тоже может быть добрым.

Лесенка в небо

В глубокую сиреневую долину первым спустился великан Гендос. Иника сначала предложила Буке удрать и спрятаться в кривых горах. Вдруг тролль передумает и…

– Что-то он слишком добрый стал, – недовольно проворчал книжковёнок. – Подозрительно!

– Вот-вот! – прошептала Иника страшным шепотом. – Опять схватит нас, ручки-ножки оторвёт и засунет под тарелку.

– Не придумывай глупостей! Зачем?!

– Не знаю. Пирожки испечёт. Он же тролль!

Они шагали по каменистой долине целый день и целую сиреневую ночь. Устали, но продолжали плестись следом за неутомимым великаном. Тролль шагал медленно, тащил на горбу огромную вязанку хвороста, тонких прутиков – корневищ кустарников и прочные, длинные, сухие стебли травы.

– Не успею собрать Яника, он никогда не оживёт! – вздыхала по пути Иника.

– Успеешь, – успокаивал её Бука.

– Не успею. Уже прошло… ужас сколько дней! Тётушка фея мне сказала, надо собрать все пазлики за… Уже за одиннадцать дней! Только тогда её волшебное зелье подействует!

– Пазлики, – проворчал Бука. – Не нравятся мне такие глупые игры для деток. Я люблю рисовать.

– При чём тут рисовать?! – тихо возмутилась девочка. – Надо собрать клочки бумажки с Яником!

– Знаю-знаю! Хватит вредничать!

– Не вредничаю! Просто устала! – призналась девочка.

– На планете каш дни бегут в тыщу раз быстрее, – сказал Бука.

– Прям уж так уж и в тыщу?! – вредничала Иника от усталости.

– Уже скоро дойдём, – хрипло пророкотал сверху тролль Гендос. – Вон там, внизу, у озера…

– С манной кашей, – недовольно проворчала Иника. – Каша тоже с горчицей?!

– Нет. С содой, – ответил тролль, не поворачиваясь, продолжая идти медленно, чтобы малявки Иника и Бука за ним поспевали.

– С чем?! – спросила девочка.

– С содой! Сода белая, как соль. Хотел пересолить кашу! – признался Гендос. – А потом – выбросить с лоджи! – неправильно сказал он, назвав «лоджи», а не лоджии. – Надоели эти мамины дурацкие каши-малаши! Каждый раз мама варила и варила, варила и варила…

– Сода хоть съедобная? – уточнил Бука.

– Не знаю, – ответил Гендос. – Ложку попробовал и забыл.

– Кушать хочется! – проворчал книжковёнок.

– Всем хочется, – прошептала девочка. Она еле тащилась за неутомимыми мальчишками. В смысле, за великаном Гендосом и бойким книжковёнком.

– Вкусная – невкусная, – громко проворчал великан. – Кашу с содой я выбросил с лоджи! Птичкам! А она тут как тут! Странно…

– Какой же ты вредный!.. – не удержалась Иника, додумала и добавила, чтоб лишний раз не обижать Гендоса:

– Бываешь!

– Бываю, – согласился тролль.

Когда они спустились к мутно-белому озеру с манной кашей, уже во второй раз взошли над планетой три прозрачные светила. Перед кривыми, будто зубы тролля, сиреневыми горами были аккуратно разложены три огромные кучи, раза в три выше Иники. Отдельно лежала куча с хворостинками и тонкими корневищами кустиков, отдельно – с длинными стеблями жёлтых трав. Почти закрывала самые высокие горушки, хотя они были по пояс великану, – пирамида из сучковатых дров, которые наломал тролль из сухих, поваленных деревьев. Гендос аккуратно свалил с горба вязанку хвороста поближе к первой куче.

– Ого! Много дров натаскал! Молодец! – удивился Бука.

– Ага! Славно потрудился! – обрадовался великан Гендос, что его похвалили, и предложил:

– Передохнём?!

– Отдохнём! – обрадовалась Иника, тут же улеглась на клочки мягких трав, рассыпанных около большой кучи, и… сразу уснула от усталости.

– Во, даёт! – удивился Бука. – Уже спит!

– Девчонки! – великодушно проворчал Гендос. – Все они такие… хилые. Только воображают из себя много! Воображалы!..

– Иника – настоящая, сказочная принцесса! – Бука решил вступиться за спутницу по приключениям. – Она может!.. может превратить тебя в… лягушку!

– Чё ж не превращает?! – устало усмехнулся Гендос, присел рядом со спящей Иникой.

– Не хочет! – выкрутился Бука. – Жалеет!

Великан промолчал, сгорбился ещё больше, чем его горбик за спиной, склонил лысую голову к коленям и задремал, сидя.

Пока все спали, неугомонный Бука решил отведать манной каши с содой. Подобрал веточку на жёлтом, прибрежном мху, похожую на лопаточку, присел на бережок и зачерпнул кашку. Попробовал. Обрадовался. Вкусная!

Когда отдохнувшая Иника открыла глаза, три прозрачных светила снова висели в зените светло-сиреневого неба. Предовольный Бука, с раздувшимся животиком, лежал на берегу озера манной каши, закинув ногу на ногу, беспечно покачивал ножкой в туфле с золочёной пряжкой, что-то негромко напевал, радостный и сытый:

– Бу-бу-бу! Бу-бу-бу!

Его напевка была похожа на песенку про кота, которого куда-то везли с чижиком и собакой.

– Наелся, да?! – спросила девочка, опять некстати вспомнив все свои девчачьи вредности. – Без меня наелся?!

– Ага! – весело откликнулся Бука. – Меньше дрыхнуть надо! Тролль уже половину озера выхлебал!

– С содой?! – удивилась девочка.

– А что?! Очень даже ничего! Вкуснотень! И живот не болит! Только раздулся, как барабан, и тихонько ворчит!

– Кто ворчит?!

– Живот.

– Где Гендос?! Куда ушёл?!

Иника подошла к озеру с манной кашей, уровень которого понизился настолько, что с берега она не смогла бы дотянуться ни рукой, ни ложкой до молочной смеси. Скользкие, мокрые края озера напоминали белую тарелку с красивыми золочёными узорами в виде листочков с лилиями.

– Любимая тарелка мамочки! – пророкотал за её спиной великан. – С золотинками по краям. А я её разбил! Уронил с лоджи!

– Лоджии, – лениво поправил начитанный книжковёнок. – С двумя «и».

Тролль-великан даже не подходил ближе к берегу манного озера, просто привстал из-за горушки с двумя космами трав в обеих руках.

– Научишь плести косички? – обратился Гендос к Инике. – У тебя красивые косички с цветными резинками!

– Мне хочется кушать! – решила немного покапризничать девочка и притопнула ножкой в ботиночке с высокой шнуровкой. Она же была все-таки принцессой. Ей хотелось иногда капризничать. Но ей было приятно, что тролль похвалил её косички.

Великан с готовностью перешагнул через невысокую, для него, гряду ближних гор, наклонился, отложил охапку сухой травы, зачерпнул грязной рукой из озера манную кашу и в лодочке ладони с корявыми пальцами и жёлтыми когтями поднёс кашу прямо к лицу Иники. Принцесса закатила глаза от отвращения и, на этот раз, по-настоящему свалилась в обморок. Подскочивший с лежанки в мягком мху, как пружинка, Бука не успел её подхватить под руки. Иника стукнулась головой о камешки при падении, но была в лётном шлеме, потому не сильно ударилась затылком.

– Падучка какая! – возмутился Бука.

– Чё эт она грохнулась?! – удивился тролль-великан. С его руки густая манная каша медленно капала на жёлтый мох. Гендос с удовольствием слизал всю порцию со своей ладони длинным, красным языком.

Бука брезгливо поморщился от вида грязных рук тролля, мерзкого, длинного языка в жёлтой слизи слюны, похожего на ядовитую змею, икнул от переедания, отвернулся и проворчал, передразнивая тролля:

– Чё эт?! Чё эт?! От голода свалилась!

Книжковёнок заботливо подтащил, подхватив под мышки бесчувственную Инику, уложил её на мягкую лежанку из мха и трав. Подождал пока девочка очнётся, принёс кашку с содой на жёлтом листике, похожем на лопух, сложенном лодочкой, будто на тарелочке, накормил подопечную принцессу с деревянной ложечки, выструганной из сучка.

За это время трудолюбивый тролль Гендос разложил длинными рядками на каменистой почве стебли трав, свалянные, скрученные модными «дредами».

Иника наелась кашки, подобрела. Она снова выспалась в обмороке, смилостивилась, подошла ближе к великану, из трёх крохотных стебельков травы показала, как надо сплетать косичку.

Великан внимательно подсматривал за ловкими руками девочки.

Вскоре сам благодарный ученик сплёл из травяных дредов несколько длинных косиц, размером в три своих огромных шага.

Иника и Бука сидели рядышком на пригорочке, наблюдали за странными приготовлениями великана, вопросов не задавали. Помочь они троллю не могли. Слишком тяжёлыми для малышей были длинные травяные стебли, чтобы сплетать их в гигантскую косичку. Одну травяную косу тролль уложил близ озера с недоеденной, содовой, манной кашей, другими перевязывал и связывал между собой хворост и наломанные сучья.

Счёт дням и ночам на планете каш экипаж книжколёта потерял давно. По утрам сиреневые светила выползали на небо, как прозрачные тарелки для просушки, и закатывались за фиолетовый зубчатый горизонт к вечеру. За ними следом летал по небу и скрывался за кривыми горами яркий клубок сверкающих шаров.

Трудолюбивый тролль всё вязал и вязал, вязал и вязал, перевязывал хворостины и сучья, прямо и поперёк.

Время от времени, все трое отдыхали дружной компанией на берегу… тарелки с золочёными узорами и лилиями, без спешки доедали кашу из манки, сдобренной содой. Чуть першило в горе от пищевой соды. Голодными себя, довольные, но подневольные обитатели планеты каш, не чувствовали.

Когда опустошили манное озеро, великан вынул из мягкой почвы белую, матовую, стеклянную тарелку с золотыми узорчиками по краям, тщательно облизал длинным, красным языком, бережно отложил в сторону.

– Мамочке верну, – негромко проворчал тролль.

Бука и принцесса брезгливо отвернулись от такого своеобразного помытия посуды.

На дне вдавленной землицы, под тарелкой кусочков разорванной иллюстрации не оказалось. Иника сильно расстроилась.

– Сколько же на планете каш таких озёр? – всхлипнула она.

– Тыш-ша! – грустно пошутил Гендос.

– Не плакать! – предупредил Бука. – Уйду.

– Не плачу, – тяжко вздохнула девочка. – Переживаю. Мне никогда-никогда не собрать Яника.

– Сколько-сколько озёр на планете? Много! – проворчал грамотный Бука, ответив сам себе, принялся что-то подсчитывать в уме и загибать пальцы на обеих руках.

– И болот много, – напомнил Гендос. – Болот здесь тоже полно. С кашами.

– Если в неделю генкина мама варила манную кашу, скажем, четыре раза, – предположил книжковёнок.

– Не четыре. Шесть утров, – печально уточнил тролль Гендос. – Воскресенье я отдыхал от школы.

– Шесть?! Каждое утро?! – удивился Бука.

Зелёный великан грустно покивал головой.

– Ого! Я бы сам озверел от каш! – признался книжковёнок. – Значится, так! – он принялся вычислять количество порций каш, которые мама сварила для сына. – Шесть каш каждую неделю. Четыре недели в месяце. Двенадцать месяцев в году Генка по утрам ел… Сколько же лет ты ел каши?! – спросил он великана.

– Не знаю, – прогудел тот. – Сколько помню, столько ел.

– Ладно, один год пропустим. Допустим, кушал ты кашу шесть лет подряд, – предположил Бука.

– Допустим, – согласился Гендос.

– Допустим, – поддержала Иника.

Все трое дружной компанией сидели на пригорочке, размышляли, каждый о своем. Как гора возвышался сутулый тролль, рядом сидела Иника, едва доставала макушкой до локтя великана. По плечо девочке был сидящий Бука. Все трое мирно разговаривали, наблюдали за проплыванием по небу трёх светил и сверкающего клубка новой планеты со спутниками. Или нет! Сверкающего спутника планеты каш со своими вращающимися спутниками.

– Так правильней будет! – сказал Бука. – Не галактика и не планета. Шарики вращаются вокруг планеты, значит, они – тоже спутники.

Тролль и девочка ничего не поняли, но согласились, кивнули головами. Все трое могли слышать мысли другого.

– Зачем ты сплёл такую длинную косичку из травки? – не удержалась от любопытства, спросила Иника.

– Это верёвочка, – пояснил великан.

– Зачем?! – испуганно спросила Иника. Она вдруг подумала, тролль сейчас свяжет их с Букой и утащит в свое страшное подземелье!

– Нет у меня никаких страшных подземельев! – негромко возмутился великан Гендос. – Не придумывай!

– Ужастиков начиталась, принцесса? – хмыкнул книжковёнок.

– Если б хотел, давно б вас сожрал! – признался тролль.

На всякий случай, Иника отодвинулась от великана подальше. Бука заранее встал и прохаживался у ямы бывшего озера.

– Верёвочка мне нужна для тучки, – задумчиво, почти мечтательно сказал Гендос.

– Для тучки?! – удивилась Иника.

– Ага. Хочу поймать тучку и притащить сюда, ближе к лесенке.

– Какой лесенке? – спросил Бука.

Великан взмахнул правой рукой, пригласил их подняться на горушку за озером.

За низкой грядой кривых гор, во второй долине, во всю её длину лежала… лестница, связанная из сучьев, с поперечинками из скрученного хвороста.

– Деревянные рельсы? – предположила Иника и пошутила:

– А где картонный паровоз?

– Лесенка в небко! – с гордостью за свой труд сказал великан.

– В небо?! Полезешь по ступенькам так высоко в небо?! – радостно воскликнула Иника. – Зачем?!

Девчонкам очень нравятся безумные романтики-мальчишки. Они прям в восторге от их невероятных поступков и самых бредовых задумок.

– Секрет, – сказал Гендос.

– А тучка зачем? – проворчал Бука. Он приревновал принцессу к зелёному великану.

– Лесенка гнётся. Как же я её поставлю стоймя в воздухе? – терпеливо пояснил Гендос. – Накину верёвочку на тучку, подтащу сюда и приставлю к тучке лесенку.

Грамотный и начитанный, Бука критически хмыкнул, покачал с большим сомнением головой.

– Ну-ну! Мечтатель! Тучка – это же туманная вода! Она не удержит твою тяжёлую лестницу! А уж тебя – подавно не удержит, великан-великанище!

– Удержит! – уверенно заявил огромный тролль, поднялся, перешагнул преграду из гор, вернулся к яме бывшего озера, принялся через плечо наматывать на согнутую в локте руку косичку-верёвку из стеблей трав.

С вершинки горы Иника указала в сторону, где снова всходили три прозрачные светила и радостно крикнула:

– Там тучки прячутся! Тучки! Такие чудесные! Кучерявые! Как сиреневые овечки!

Бука поморщился излишним девчоночьим восторгам, взобрался повыше на горочку, осмотрелся. За дальней гребёнкой кривых гор притаились кудрявые, пушистые облачка. Будто стадо овечек прятались за изгородью.

– Не получится, – проворчал Бука. – Тучи – это пушистая вода!

– Получится! – рявкнул великан. – Это же сказка?! Сказка! В сказке всё получается! Надо только постараться!

Иника в восторге захлопала в ладоши, даже подпрыгнула от нетерпения.

– Давай, троллик! Лови-лови тучку! – задорно крикнула она. – Ура!

Бука удручённо покачал головой и проворчал:

– Ой-лю-лю-лю! У вас, ребята, троллики за ролики закатились!