Электронная библиотека » Сергей Дробышевский » » онлайн чтение - страница 2


  • Текст добавлен: 26 мая 2022, 13:25


Автор книги: Сергей Дробышевский


Жанр: Политика и политология, Наука и Образование


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Основатель политической науки Аристотель определял ее как науку об общем благе государства. Цель ее – благосостояние человека и полиса. В своих трудах Аристотель воплотил постулаты преимущественно индивидуалистической идеологии. Считая политическую организацию общества сферой распределяющей и уравнивающей справедливости, он предлагал для обеспечения справедливого распределения власти, почестей, прав и обязанностей учитывать вклад каждого в общее благо. Таковой Аристотель определял не только тратами лица на общественные нужды, но и его участием в управлении и обладанием такими качествами, как образованность, интеллект, опыт[40]. Аристотель считал, что самыми достойными членами человеческого общества являются образованные, умные и опытные люди.

Однако управлять государством, по Аристотелю, должны не только они. Вопреки теоретической позиции Платона, исключавшего наименее достойных граждан из участия в управлении государством, Аристотель придерживался другой точки зрения. Суть ее такова. Государство включает массу людей, не отличающихся резко какими-либо достоинствами, и немного людей, достойных руководства и способных к нему. Если всю власть отдать последним, то массы в государстве будут лишены почета и бедны, а вследствие этого «государство наполнится враждебными элементами»[41]. Если отдать всю власть массе, то руководство окажется неквалифицированным, что также нанесет ущерб государству. Лучше всего на руководящие должности рекомендовать способных людей, достойных руководить. А массе простых граждан предоставить право избирать правительственных лиц и контролировать их, но ни одного из них в отдельности к власти не допускать. Люди без достоинства, полагал Аристотель, пусть имеют власть лишь как члены народа[42].

Разнообразные представления о человеческом достоинстве, сформулированные древними греками, восприняли римляне. Эти воззрения отразились в двух основных направлениях древнеримской политической идеологии, имеющих греческое происхождение: стоицизме и эпикурействе. Объединяло их общее теоретическое положение. Оно заключалось в том, что достойная человека жизнь состоит из поступков, согласных с природой. Однако соответствие ей человеческого поведения эпикурейцы и стоики понимали по-разному.

Для римских стоиков достойная человека жизнь состоит в служении государству, понимаемому как сообщество индивидуумов. Человек должен приобрести профессию, завести семью, иметь детей и всячески стараться помочь своим согражданам наилучшим образом удовлетворять их потребности. Как писал Сенека, если ты сделал благо своему ближнему, то принес пользу самому себе, ибо интересы отдельного лица и государства в конечном счете совпадают. Из этого же убеждения исходил и Марк Аврелий Антонин. В частности, он призывал каждого государственного служащего, работающего с правонарушителями, убеждать их: причинив зло своему ближнему, человек вредит самому себе. Поэтому ради личного блага гражданин должен воздерживаться от совершения правонарушений.

Марк Туллий Цицерон, близкий по своим политическим убеждениям к римским стоикам, полагал, что государства – это объединения людей, связанные правом. С его точки зрения, «мы по природе своей склонны любить людей, а это и есть основа права», обеспечивающая единство и устойчивость существующих в человеческом обществе государств. Олицетворяющий же право закон представляет собой «решение, отличающее справедливое от несправедливого и выраженное в соответствии с древнейшим началом всего сущего – природой».

По убеждению Цицерона, именно с последней «сообразуются человеческие законы, дурных людей карающие казнью и защищающие и оберегающие честных». Причем лучших людей «отпугивает от преступления не столько страх перед карой, определенной законами, сколько чувство стыда, данное человеку природой и как бы заставляющее его бояться вполне справедливого порицания. Это чувство стыда правитель государства усиливает общепринятыми мнениями и доводит до полной силы установлениями и философскими учениями – дабы совестливость не в меньшей мере, чем страх, мешала гражданам совершать преступления»[43].

В суждениях Цицерона оправданно присутствует определение достоинства социальных общностей. В частности, он рассматривал достойными честные и стойкие духом народы[44].

Действительно, так как каждый человек имеет достоинство, можно говорить и о достоинстве человеческих коллективов, в которые люди входят. И среди них о достоинстве главного объединения, интересующего юристов, – государства. При этом чем больше в государстве достойных людей, тем выше достоинство самого государства.

С точки зрения эпикурейцев, достойная жизнь человека состоит в отказе его от государственной деятельности и занятии своими частными делами. Индивидууму не следует бороться с другими людьми за жизненные блага. Ему должно довольствоваться малым. Немного еды, скромная одежда, кров над головой, защищающий от непогоды, наконец, дружба с аналогичным образом живущими людьми составляют в сумме все, что требуется для достойной жизни. При этом никогда не нужно откладывать радость от пользования такими скромными благами. В противном случае человеческая жизнь не имеет смысла. Что же касается общения с людьми, которые не являются друзьями, то от него надлежит воздерживаться независимо от того, в состоянии ты помочь этим лицам стать лучше или нет.

В классическом римском праве в основном отразились идеи стоиков, являвшиеся в целом коллективистскими. Имея в виду именно их представления о достойной жизни, римский юрист Ульпиан определял суть предписаний права Рима следующим образом: жить честно, не чинить вреда другому, каждому воздавать то, что ему принадлежит[45]. Не случайно, по верному замечанию В. Г. Ульянищева, индивидуализм не являлся принципом римского права[46].

Вот почему в Риме большую часть его истории самыми достойными считались люди стоического образа жизни, отличающиеся военной доблестью. Причем лучшей в государстве наградой за воинскую доблесть признавались даруемые народом почести достойным гражданам.

Как писал Полибий, в указанный период исторического развития в римском государстве увековечивали «славу граждан, совершивших что-либо достойное, а имена благодетелей отечества становились известными народу»[47]. Тем самым молодежь поощряли «ко всевозможным испытаниям на благо государства для достижения славы, сопутствующей доблестным гражданам»[48].

Более того, в Риме ни один мужчина не мог занять государственную должность, не совершив до этого в рядах действующей армии десяти годичных походов[49]. К тому же для римлян не было ничего постыднее, чем поддаться подкупу или обогащаться непристойными средствами. «Сколь высоко они ценили честное обогащение, столь же презирали стяжание недозволенными путями»[50].

В рассматриваемый исторический период в Риме человеческим достоинством считалась политическая и правовая активность[51]. И право предоставляло широкие возможности для ее проявления. В частности, свободный человек для достижения совокупности личных и государственных целей мог соединяться с себе подобными в четырех разнообразных видах корпораций. Если же эти организационные формы не подходили для проявляемой людьми активности, то они могли воспользоваться и предусмотренным римским правом объединением, не являющимся корпорацией[52].

Из закрепленных в классическом римском праве стоических представлений вытекал существовавший здесь институт бесчестья. Предметом его выступали те виды поведения, которые рассматривались недостойными в соответствии со взглядами стоиков. Например, сюда относились позорная отставка солдата, проституция, ростовщичество и т. п.

В формально-правовом отношении упомянутое бесчестье оказывалось ограничением юридических прав того, кто ему подвергался. Индивидуум, характеризующийся как turpitudo, устранялся из числа возможных свидетелей, от решения общественно-нравственных вопросов, из круга возможных опекунов, кандидатов в должностные лица. Признание лица turpitudo выступало и вполне достаточным основанием для лишения этого человека прав наследства.

Законное бесчестье наступало в силу конкретного распоряжения юридической нормы. Оно могло быть непосредственным или опосредованным. Непосредственное законное бесчестье (infamia juris immediatа) следовало в случае причастности индивидуума к образу жизни или поведению, осужденных законом. Оно не требовало никаких индивидуально-правовых постановлений. Опосредованное законное бесчестье наступало в качестве индивидуального акта (по приговору суда) вследствие совершения некоторых преступлений (как сопутствующее основному наказанию) или вследствие неисполнения ряда частноправовых обязательств (договоры поручения, товарищества, поклажи), а также обязанностей по опеке. Результатом бесчестья (вне зависимости от его конкретного вида) была потеря публичных прав на занятие почетных должностей, на место при играх или религиозных церемониях, а также ряда частных прав, например, наследственных. Умаление чести могло быть пожизненным или временным. В любом случае восстановление ее могло быть реализовано либо только тем же властным органом, который наложил в свое время бесчестье, либо верховной властью от имени римского народа. Причем восстановление чести могло происходить и в случае фактического бесчестья, когда верховная власть декларацией запрещала распространение впредь позорящих слухов и соответствующего им отношения к ходатайствующему о том лицу[53].

В эпоху упадка римского государства стоическая идеология в нем все в большей степени вытеснялась эпикурейскими воззрениями. По этой причине в поздней Римской империи именно эпикурейские представления о человеческом достоинстве были самыми влиятельными.

Естественно, что такое положение способствовало дальнейшему разложению государства, уже находящегося в кризисе. Ведь зачастую лучшие люди, руководствуясь идеями эпикурейцев, предпочитали воздерживаться от участия в государственных делах, предоставляя возможность активно действовать в политике посредственным индивидуумам.

Именно об этом периоде римской истории Аврелий Августин, оправдывая установление недемократических порядков в Риме, писал: «Если люди имеют чувство умеренности и ответственности и являются самыми внимательными стражами общего блага, то представляется правильным принятие нормы права, позволяющей им избирать своих собственных магистратов для управления государством. Но если с течением времени те же самые люди становятся настолько испорченными, что продают свои голоса и доверяют политическое управление подлецам и преступникам, то в этом случае необходимо лишить таких людей права выбора должностных лиц и передать его немногим добродетельным гражданам»[54].

Эту же эпоху характеризовал и римский историк Аммиан Марцеллин. Он высказывался таким образом: «Людей образованных и серьезных избегают как скучных и бесполезных… Немногие дома, славившиеся в прошлые времена вниманием к наукам, погружены теперь в забавы позорной праздности… Вместо философа приглашают певца, вместо оратора – мастера потешных дел. Библиотеки заперты навек… Когда ввиду опасения нехватки продовольствия принимались меры к быстрому удалению из Рима всех чужеземцев, первым делом выслали представителей образованности и науки, хотя число их было незначительно; но были оставлены в городе… три тысячи танцовщиц со своими музыкантами…»[55] Иными словами, достойными людьми в период упадка Римской империи во многих случаях считались бездельники, посвящавшие свои жизни разнообразным наслаждениям.

Как известно, предложенное Аврелием Августином лекарство не излечило римское государство от смертельной болезни. Она проявлялась в том, что достойным здесь считался образ жизни людей, не совместимый с самим существованием политически организованного общества. Ведь зачастую римляне эпохи упадка, как только что отмечалось, предпочитали безделье работе, отрешенность от государственных дел – активному участию в них, низкие развлечения – развитию ума и тела человека.

Поэтому римская история вскоре печально завершилась. Рим был завоеван народами менее испорченными, чем большинство его граждан.

В научной литературе нередко признают политические идеологии, существовавшие в древневосточных государствах, несопоставимыми с политическими идеологиями греко-римской античности. Например, утверждается, что правовое по своей сути миропонимание древневосточным государствам не свойственно[56].

Едва ли такое воззрение верно с теоретических позиций относительно права, принятых в данной работе. Здесь право понимается как совокупность приказов суверена в независимом политическом обществе. Последним же признается объединение упомянутого суверена и подданных.

Вот почему в предшествующем изложении о древневосточных государствах имеется в виду закрепление идеи человеческого достоинства именно в праве. Ведь в этих социальных организмах присутствуют как суверен и подданные, так и его приказы последним.

Античная идея человеческого достоинства была воспринята светскими и религиозными мыслителями Средневековья. Речь идет о почти тысячелетней эпохе.

В ее ходе западноевропейские страны сначала опустились в своем развитии во многих случаях до примитивных вождеств и даже независимых деревень. Но затем в рассматриваемом регионе вновь возникли земледельческие государства. Они в течение нескольких веков прогрессивного развития в конце концов достигли той эволюционной ступени, на которой находился греко-римский мир в момент его наибольшего расцвета.

Эту ступень специалисты обычно именуют эпохой Возрождения или Ренессанса. Она уже выходит за рамки эпохи Средневековья.

На содержание идеи человеческого достоинства в средневековое время оказали влияние многочисленные факторы. Из них главными являются экономический строй и классовые противоречия общества[57].

В современной научной литературе есть мнение, что переход западноевропейского общества к Средневековью имел прогрессивное значение. Так что Средние века не были эпохой темноты и невежества[58]. Едва ли это теоретическое положение верно. Ведя речь о начальном этапе Средневековья в Западной Европе, можно говорить о явном регрессе. В самом деле, степень профессионального мастерства человеческих индивидуумов во многих областях их деятельности уменьшилась, были забыты некоторые научные открытия и технические изобретения античных времен. В результате люди в гораздо меньшей степени господствовали над окружающей их природой, чем раньше. Скажем, урожайность зерновых культур в пределах Италии в период Средневековья была значительно ниже, чем в эпоху расцвета древнеримского государства, и снова достигла уровня последнего указанного времени лишь в период Возрождения[59].

Средневековье являлось эпохой, когда в обществе большую роль играли нормы родоплеменной морали. Характерные для этой нравственности представления о чести и славе считались весомыми ценностями в вождествах и независимых деревнях того времени. В частности, они присутствовали в исландских и ирландских сагах, а также в песнях викингов. Отстаивание чести часто вело к вражде[60].

В конце XII – начале XIII в. в Западной Европе происходит прогрессивное изменение, сравнимое с неолитической революцией. Например, ссылаясь на работу Ж. Ле Гоффа[61], И. Л. Честнов отмечал, что в этот период происходят кардинальные изменения в обществе, в том числе в духовном мире людей. В частности, трансформируется вся система ценностей: экономических, социальных, политических, религиозных, художественных. Общей чертой обновления системы ценностей в этот период было перемещение центра внимания «с небес на землю», преодоление прежнего «презрения к миру» и обращение к земному (правда, в пределах, совместимых с христианской религией). В труде видят теперь не наказание за первородный грех, а позитивную ценность, участие в творческом деянии Бога. Сама история уже рассматривается не как движение к концу, а как восхождение[62].

Важное свидетельство отражения категории человеческого достоинства в средневековом законодательстве содержит раздел XXX Салической правды. В нем записано, что «если кто назовет другого уродом, присуждается к уплате 3 сол. Если кто – мужчина или женщина – назовет свободную женщину блудницей и не докажет этого, присуждается к уплате 45 сол. Если кто назовет другого волком, присуждается к уплате 3 сол. Если кто назовет другого зайцем, присуждается к уплате 3 сол. Если кто обвинит другого в том, что он бросил в сражении свой щит, и не сможет доказать, присуждается к уплате 3 сол. Если кто назовет другого доносчиком или лжецом и не сможет доказать, присуждается к уплате 15 сол.»[63]. Споры между людьми по поводу их человеческого достоинства нашли выражение и в судебнике англосаксонского короля Этельберта (560–616 гг.)[64].

По мере прогресса средневекового общества постепенно формировались политические организации со все более сложной иерархической структурой управления[65]. Но в любом средневековом политически организованном обществе имелось сословное деление.

В систему сословий входили светские собственники земельных владений (феодалы, связанные между собой вассальными отношениями); христианское духовенство (которое было организовано во многом аналогичным образом), а также простолюдины (крестьяне и горожане).

Политическая власть в средневековом обществе осуществлялась светскими и духовными феодалами, прежде всего королями, князьями, баронами и рыцарями. Взаимоотношения между ними были строго ритуализированы и регулировались нормами рыцарского кодекса чести, а также некоторыми христианскими заповедями[66].

Человеческое достоинство в эпоху Средневековья было дифференцировано в зависимости от сословной принадлежности его носителя[67]. Такое положение закреплялось в праве.

В светском общественном сознании Средневековья понятие о достоинстве человека сливается с представлением о сословной чести. Она здесь зачастую фактически перерастает в социальную гордыню, становится предметом крупных раздоров и поводом для грабежа, насилия и братоубийства[68].

В привилегированных сословиях порядок поведения строго расписан, и его нарушение является оскорблением для чести. Рыцарские сражения затеваются ради защиты чести, если кому-либо из рыцарей не было оказано должное уважение. Честь требует общения и заключения браков только в определенном кругу. Выход за его пределы оказывается потерей достоинства.

Изложение правил рыцарской морали, выражающей человеческое достоинство рыцарей, содержалось в разнообразных средневековых «Зерцалах», прототипом которых послужило «Зерцало воина», составленное в VI в. Как правило, в «Зерцалах» сочетались христианская мораль и нравственные представления воина, служившего своему сюзерену. К VIII–IX вв. широкое распространение получил кодекс рыцарской чести, а со времен первых крестовых походов XII–XIII вв. – уставы рыцарских орденов. Здесь подробно изложены нравы и обычаи рыцарей, где определяющими нормами были защита рыцарской чести, клятва верности своему сюзерену, а также перечислялись умения, какими должен был овладеть будущий рыцарь до своего посвящения: плавать, ездить верхом, владеть копьем и мечом, слагать стихи в честь прекрасной дамы, играть в шахматы. Последние два умения – следствие влияния арабоязычной культуры, оказанного на рыцарей в ходе крестовых походов[69].

Предписания, касающиеся признания человеческого достоинства духовенства, оформились, в частности, в монастырских уставах. Развитие средневековых городов, ремесленной деятельности и торговли обусловило появление уставов ремесленных цехов и купеческих гильдий. Здесь отражена специфика человеческого достоинства членов этих объединений.

В документах подобного рода правовые и моральные нормы о достоинстве соединялись с профессионально-производственными правилами и иной регламентацией. Но воплощение идеи человеческого достоинства во взаимоотношениях сословий прослеживается и в правовых нормативных актах в собственном смысле этого слова[70].

В Средневековье болезненно воспринималось уязвление людьми чести друг друга. В частности, речь идет о непочтительных высказываниях о женщинах, об оскорбительных намеках, о «поносных стихах» («нидах»), просто об острых словах. Причем для отстаивания человеческого достоинства могла рассматриваться приемлемой даже кровная месть[71], в чем проявлялись упомянутые нормы первобытной морали. Так, автор «Саги о названных братьях» описывает месть пятнадцатилетнего Торгейра за убийство отца. Мальчик убил доблестного воина Xевдинга Ёдура. Однако это не было удивительным, ибо творец мира создал и вложил в грудь Торгейра такое твердое сердце, что он ничего не боялся и был бесстрашен во всех испытаниях как лев. Поскольку же (согласно средневековому мировоззрению) все хорошее создано Богом, то и бесстрашие создано им и вложено в грудь храбрецам вместе со свободой делать добро или зло. Ибо Xристос сделал христиан своими сыновьями, а не своими рабами, и он награждает всех по заслугам[72].

В этом примере видны усилия по соединению христианства и языческой морали. Но следует отметить и борьбу деятелей христианской церкви с живучестью героических идеалов «варварской эпохи»[73].

Во Франкском государстве вскоре после завоевания салическими франками бывшей римской провинции Галлии и принятия ими христианства на рубеже V–VI вв. была составлена уже упомянутая Салическая правда. В прологе этого документа нашло выражение понимание франками достоинства своего политически организованного общества. В частности, здесь отмечено следующее: «Народ Франков славный, Творцом Богом созданный, сильный в оружии, непоколебимый в мирном договоре, мудрый в совете… смелый, быстрый и неутомимый, обращенный в католическую веру, свободный от ереси». Этот народ, «когда еще держался варварства, по внушению Божию искал ключ к знанию, согласно со своими обычаями, желая справедливости, сохраняя благочестие…»[74].

В средневековом праве можно найти многочисленные примеры влияния церкви на формирование содержащихся здесь представлений о человеческом достоинстве[75]. Так, христианство пыталось юридически распространить идею человеческого достоинства на всех людей без исключения. И христианская идеология приводила верующего к пробуждению интереса к самому себе, к развитию чувства собственного достоинства, к мысли: «Я человек»[76].

Следует признать, что христианская доктрина при своем возникновении и в раннем периоде может быть отчасти отнесена к идеологии, близкой к коммунистической[77]. Так, в Евангелии от Луки звучит критика богатых и явно видны симпатии к бедным: «Блаженны алчущие ныне, ибо насытитесь… Напротив, горе вам, богатые! Ибо вы уже получили свое утешение». В раннехристианских общинах, как об этом сообщается в «Деяниях святых апостолов», никто не имел своего имущества, а средства для жизни члены общины делили между всеми, «смотря по нужде каждого»[78]. В своем подходе к вопросам собственности, труда и распределения ранние христиане проповедовали принципы всеобщей обязанности трудиться и вознаграждения каждого по его труду, считая именно трудовую жизнь достойной человека. Это звучит в таких положениях учения христиан: «Каждый получает свою награду по своему труду»; «Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь»[79]. Однако в более поздний период христианская доктрина приобретает иной характер[80]. Впрочем, эта идеология и в данную эпоху не признавала в качестве достойной жизнь бездельника.

Обратимся непосредственно к тексту Библии, в котором нашла воплощение рассматриваемая концепция человеческого достоинства. Тем более что Библия в ряде случаев выступала источником средневекового европейского права.

Закрепление этой концепции содержится в следующих библейских положениях. «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему (и) по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, (и над зверями), и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле… И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил… И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими (и над зверями), и над птицами небесными, (и над всяким скотом, и над всею землею), и над всяким животным, пресмыкающимся по земле».

Новый Завет, как и только что цитированный Ветхий, иллюстрирует служение Бога людям. Милость, исцеления, воскрешения, прощения, любовь – это предоставление человеку того, чего он достоин. И Бог вступается за того человека, чье достоинство попирают.

В этике христианства есть тенденция раскрепощения человека («ты уже не раб, а сын Божий»), наделения его многочисленными возможностями и, в частности, признания за женщиной права иметь духовные запросы[81]. Не случайно Папа Иоанн Павел II заявил: «В Евангелии мы найдем последовательную декларацию всех прав человека»[82].

Утверждая их, христианство выдвинуло идею отделения церковной власти от светской и тем самым оспорило принадлежность личности государству. В результате этого появилась идея ее автономии. У человека возникло первое неотъемлемое право – право на бессмертие, а образовавшаяся сфера автономии могла расширяться[83].

Однако когда христианская церковь стала официальной религией в государствах, в ее учении появились совсем другие черты. Xристиане с помощью государственного аппарата стали преследовать представителей других религий и еретиков. Свобода личности уменьшилась при сближении церкви и государства. Таким образом, практическая деятельность средневековой церкви имела мало общего с охарактеризованным библейским христианским идеалом о достоинстве человека как сына Божия. Церковь запятнала себя корыстью, жестокостью, нетерпимостью по отношению к разнообразным проявлениям достоинства личности.

Идея человеческого достоинства в Средние века развивалась в разных формах в творчестве светских и религиозных авторов. Так, Юстин Мученик проповедовал учение о божественном достоинстве души человека. Климент Александрийский в книге «Педагог» отдельно характеризовал достоинство мужчин и женщин. Содержание достоинства женщин, по его мнению, заключается в добродетельности, богобоязненности и благоупорядоченном внешнем виде[84]. Содержание достоинства мужчин определяется им как богобоязливость, скромность, степенность и благопристойность[85]. Монах Пелагий (ок. 360 – ок. 418 гг.) отмечал, что достоинство человеческой природы состоит «в свободе воли»[86]. Ритор Фемистий (ок. 317–390 гг.) считал, что особым человеческим достоинством обладает сельский труженик. По мнению Ритора Фемистия, «земледелец прост и благороден, он знает только те блага, которые старательно получает от земли, сообразуясь со временами года; он убежден, что суетность – источник неправды, и держится подальше от нее. По своей натуре он совершенно чужд несправедливости»[87].

Причем, как верно указал В. Г. Иванов, «средневековая литература способствовала становлению морального самосознания личности. Следствием этого было возрастание у людей чувства собственного достоинства»[88].

Средневековый философ-богослов Фома Аквинский считал, что человеческая личность есть «самое благородное» во всей разумной природе. Основываясь на античных идеях естественного права, Фома Аквинский утверждал, что цель государства – это обеспечение условий для достойной жизни человеческих индивидуумов. При этом Фома полагал, что естественный закон предписывает уважать достоинство людей[89], а каждый из них не только имеет божественное по своему первоисточнику достоинство, но и естественное право на достоинство[90]. Можно говорить и о важном вкладе Фомы Аквинского в концепцию человеческого достоинства, имея в виду признание Фомой Аквинским за народом «права на неповиновение» по отношению к умаляющей его достоинство тиранической власти.

В Средневековье при воплощении идеи человеческого достоинства в правовых документах создавались нормативные гарантии защиты достоинства разных групп населения соответствующих стран. Это проявилось в ряде юридических актов о правах и свободах граждан государства. Такие документы были приняты в Англии (1215 г.)[91], в Дании (1282 г.), в швейцарских землях (1291 г.), в Тироле (1342 г.)[92]. Так, в английской Великой Xартии вольностей 1215 г. в ст. 39 записано: «Ни один свободный человек не может быть арестован или заключен в тюрьму, или лишен владения, или объявлен вне закона, или изгнан, или каким-либо иным образом обездолен… иначе как по законному приговору равных ему и по закону страны»[93].

При детальном исследовании можно обнаружить в средневековом праве элементы современного каталога прав человека. Например, обратясь к Законнику короля Альфреда (871–899 гг.), составленному в конце IX в., можно увидеть прообраз права на достойное существование. В частности, в ст. 43 этого акта записано: «У всех свободных людей должны быть свободны (от работы) следующие дни (однако не для рабов и эснов): 12 дней на Рождество и день, когда Xристос одолел дьявола, и годовщина св. Григория, и 7 дней до Пасхи, и 7 дней после нее, и день св. Петра и св. Павла, и осенью вся неделя перед св. Марией, и в честь всех святых один день; и 4 среды в 4 поста должны быть даны всем несвободным людям для того, чтобы тому, кто им наиболее дорог, что-нибудь дать из того, что им кто-нибудь подаст во имя Бога, либо из того, что они смогут заработать в немногие (свободные) минуты»[94].

По мнению ряда историков, в отличие от средневековых независимых политических обществ Западной Европы, которые при своем становлении унаследовали государственные и правовые традиции античности, Восточная Европа восприняла последние в меньшей степени. Этим, по-видимому, можно объяснить сравнительно медленные темпы «вызревания» здесь государственных институтов, их архаичность и специфику[95]. Конечно, следует признать факт определенного своеобразия политических идей и государственных институтов Древней Руси. Но нельзя согласиться с тем, что античность не оказала большого влияния на древнерусское государство.

Как известно, Византия имела тесные связи с населением территорий, вошедших в Киевскую Русь. Причем древние русичи восприняли из Восточной Римской империи очень многое для своих политических институтов, права и идеологии.

Северо-западные и западные русские земли контактировали и со странами средневековой Европы, обогащенными культурными заимствованиями от Западной Римской империи. Естественно, что при посредничестве этих средневековых государственных образований римская культура также укоренялась и на российской почве.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации