Текст книги "Сержант и инопланетяне"

– Три раза в день по полчаса обязательно, иначе контролёр сделает замечание – пояснил Лонг.

На слово «контролёр» супруги внимания не обратили. Из спортзала прошли в медицинский кабинет. Посредине просторного помещения стоял аппарат, очень похожий на компьютерный томограф, который Плотниковы видели по телевизору. Квик рассказал.

– Всё очень просто. Ложишься. Наклеиваешь на себя в нужные места электроды и лежишь себе, минут тридцать. Всё. Машина выдала полный анамнез. Если есть какие-то отклонения, получаешь рекомендации, изменяется твоя пища. Всё это отслеживает контролёр.

Подал голос Док: «А вот здесь можно провести генетический анализ». И предложил землянам пройти этот тест. Супруги, не колеблясь, согласились. Док вырвал у Петровича несколько волосков и заправил их в приёмное отверстие прибора. Нажал несколько кнопок и повторил процедуру с волосами Фроси, но только вырвала волосы она сама.

– У нас есть один час до получения результата. Пойдем, осмотрим отсек силовых агрегатов – позвал Лонг. При словах «силовых агрегатов», по лицу Фроси пробежала какая-то кислость, и она малость схитрила:

– Вы, мужики, идите, а я в центральный пойду, посижу, притомилась я что-то.

Пятеро мужчин отправились к агрегатам. Проходя по небольшому коридору, Петрович спросил у Лонга:

– А кто такой этот контролёр?

– Это система, которая отслеживает исполнение нами миссии. Она контролирует техническое состояние дисколёта, физическое и психическое здоровье экипажа. В случае отклонений принимает меры воздействия, вплоть до вызова патруля из центра.

– А если вы захотите улететь куда-нибудь?

– Если это не входит в программу миссии, контролёр, по своему усмотрению, либо заблокирует двигатели, либо вызовет патруль.

– А что патруль?

– Патруль нас просто уничтожит. Других вариантов у патруля нет.

В этот момент они вошли в силовой отсек и тема разговора сменилась.

Фрося вернулась в центральный, и, присев на стул, стала рассматривать все эти технические штуковины. Вдруг раздался громкий щелчок и какой-то гнусный голос объявил:

– Необходимо провести срочную фильтрацию воздуха в отсеках. (Запах жареной картошки ещё имел место). Экипажем грубо нарушена инструкция по проведению биологических экспериментов. На борту живая самка! Фрося огляделась. В центральном кроме неё, никого не было. Голос повторил:

– На борту находится живая самка.

– Это прибор какой-то говорит, – догадалась она. А тот опять, – На борту находится живая самка. Необходимо уничтожить.

Вместе с последней фразой пришла догадка, что это её, мужнину жену, Фросю Плотникову, какая-то электрическая зараза называет «самкой». Определить оскорбителя труда не составило, один из этих ящиков отчаянно мигал огнями всех оттенков красного цвета. Обиженная женщина медленно поднялась со стула. Руки сами упёрлись в бёдра.

– Это кто здесь самка? Это кого ты, урод силиконовый, самкой назвал?

Даже продавщица Дуська побаивалась грубить Фросе. Но контролёр этого не знал.

Мужчины, тем временем, осматривали силовой отсек. По размеру помещение не уступало центральному, но если там кроме аппаратуры вдоль стен и белой тумбы ничего не было, то здесь, наоборот, не было свободного места. Только лабиринт узких проходов между разнообразнейших цилиндров, торов, кубов и устройств совершенно неописуемой конфигурации.

– Это и есть двигатель вашего корабля?

– Можно и так сказать. Здесь создаётся та сила, которая движет дисколёт. Источник энергии в трюме, так называемые энергоблоки. Одного блока хватило бы вашей деревне на пару лет. В трюме их сотни. Мы обеспечены энергией на десять лет и обратную дорогу. А то, что ты назвал двигателем, находится между первым, внешним, и вторым корпусом.

– У корабля двойной корпус?

– Тройной. Третий корпус внутренний. Служит для компенсации перегрузки во время разгона. В нём же создаётся искусственная гравитация.

– Понятно. Вы, парни, мне скажите, это ж сколько лет вы к нам летели?

Пришельцы переглянулись и даже перебросились несколькими фразами.

– Сложный вопрос. Дело в том, что в планетной системе мы летаем в обычном режиме, используя антигравитацию и взаимодействие полей, а межзвёздные расстояния проходим вне времени. Задаём точку в пространстве, включаем компенсатор времени и оказываемся в этой точке. Физику этого процесса я объяснять не буду, потому что мы и сами её толком не понимаем.

– Как это? Летаете и не понимаете как?

– Да. Наши учёные уловили суть времени, разработали теорию, создали устройство, этот самый компенсатор, и научили им пользоваться. Примерно так же обстоят дела на Земле с электричеством.

– Так вы и в прошлое и в будущее можете летать?

– В принципе это возможно, но… В будущее не рекомендуется по морально этическим соображениям, а в прошлое запрещено. В компенсаторы времени на прошлое даже встроены блокировки.

Потом они осмотрели склад и мастерскую. На складе, кроме запаса разных деталей и материалов, лежали даже надувные лодки. Петровичу объяснили, что всё это положено иметь согласно комплектации, но никто и никогда здесь ничем не пользовался и в мастерской не работал. Необходимости не возникало.

– Дай-то бог и впредь.

Когда мужчины вернулись в центральный отсек, Фрося сидела, облокотясь на белую тумбу, и подчёркнуто внимательно разглядывала ноготок на левом мизинце. Из пятерых только Петрович понял, что-то произошло, но решил помолчать до поры до времени – Ну, как экскурсия? – спросила жена мужа голосом, от которого он только утвердился в своих подозрениях.

– Да, Фросюшка, здорово. Такая техника! Мне бы на фуру такой движок – кнопку нажал и уже в Чернигове! Доклад Петровича прервал удивлённый голос Квика:

– Что это с ним?

Он стоял около устройства, дисплей которого вспыхивал то красным, то зелёным цветом. Пришельцы с землянином подошли к нему.

– Что случилось, мужики? – спросил Петрович.

Ему объяснили, что это тот самый «контролёр», и сейчас он зациклился.

– Как это?

– Он получил какую-то логическую задачу, которую он решить не может. Видишь красный цвет, это введённая задача. Зелёные полоски, набегающие снизу, поэтапное решение задачи. Он решает первый этап, второй, третий, так до одиннадцатого. Решая одиннадцатый, он понимает, что решения предыдущих десяти неверны и начинает всё с начала.

Петрович обернулся к жене:

– Фрося, ты что с ним сделала?

– Ничегошеньки я с ним не делала. Только он первый начал. Пусть не обзывается.

– Понятно.

Пришельцы улыбнулись, а Фрося спросила:

– Можно его починить?

– Можно, – ответил Квик, – надо только снять задачу. Квик протянул, было руку к клавиатуре, но его остановил Петрович:

– Нет! Не надо снимать задачу.

– Почему?

– Да как вы не понимаете? Вы же теперь свободны! Нет больше контролёра!

Парни стояли лицом друг к другу и не только их лица, но даже их фигуры выражали растерянность. Потом, словно по команде, повернулись и посмотрели на Петровича. Они молчали, но землянину стало ясно, что пришельцы ждут от него помощи или хотя бы совета. Петрович покачал головой:

– Точно по Высоцкому: «мне вчера дали свободу, что я с ней делать буду».

Ситуацию разрядила Фрося:

– А что там с генетической экспертизой?

Лонг, чтобы не заморачиваться мыслью о свободе, оживился:

– Да, время прошло. Квик, выведи результат в центральный. На одном из дисплеев появился текст, естественно, на языке пришельцев. Инопланетяне дружно охнули.

– Что случилось? – в один голос спросили Плотниковы. Они же не умели читать по инопланетянски.

– Да как вам сказать, – наконец произнёс Лонг, – мы родственники.

– Кто родственники?

– Мы. Вы, земляне и мы, пришельцы к вам. Точнее, тест показал, что у нас был общий предок!

После довольно длительной паузы, Петрович изрёк:

– Всё! Картина Репина «Приплыли»!

Фрося, как наиболее практичный человек из этой великолепной шестёрки подытожила:

– Вот, что, мужики. Время позднее, пора по домам. Утро вечера мудренее.

Глава III

Утром, не то, что бы спозаранку, но и не припозднясь, Плотниковы подошли к полянке. «Тарелки» не было. Супруги растерянно огляделись по сторонам и собрались, было уходить, но Петрович, на всякий случай, крикнул:

– Эй! Родственники!

– Здесь мы! – прозвучал откуда-то ответ.

На поляне стал проявляться корабль пришельцев. Сперва контуры, потом крупные детали, потом мелкие, и вот он стоит на своих трёх ногах, люк открыт и трап спущен.

– Мы полночи не спали, обсуждали вчерашнее открытие, – встретил Лонг с товарищами землян в центральном отсеке, но уже после того, как обменялись с ними пожеланиями доброго утра, – как вы ушли, мы включили «невидимость», а утром забыли выключить.

– Сейчас, ребятки, я вас взбодрю – пообещала Фрося и ушла в лабораторию.

Мужчины уселись вокруг тумбы и пытались обсуждать проблему межпланетного родства. Но разговор не клеился. Петрович не мог взять в толк, как можно иметь родственников за, чёрт знает какие, тысячи километров, а пришельцы с утра были ещё какие-то квёлые. Слегка оживил их только запах, который проник в центральный со стороны лаборатории. Окончательно ожили они уже после того, как Фрося напоила их кофе с лимоном и печеньем. Мнение о напитке за всех выразил Тиша: «Балдёж», и глядя на удивлённых супругов пояснил: Железяка изучает тонкости русского языка.

– Ну, что ж, это похвально, но только с этими тонкостями надо быть очень осторожным, – заметила Фрося.

После завтрака, новоиспечённые родственники перешли к обсуждению темы, которая их так вчера взволновала. Горячность Квика и Петровича смешивалась с рассудительностью Лонга и Тиши и разбивалась о скепсис Дока. Фрося, женщина весьма далёкая от техники, узнав, что такое световой год, впала в задумчивость, но слушала очень внимательно. Вскоре, правда, стала подавать кой какие реплики. То ли оттого, что стала что-то понимать, то ли просто молчать устала. Неизвестно сколько бы длилась эта бесплодная дискуссия, но Фрося, вернувшись из кухни, куда она относила посуду, сделала заявление.

– Вот спорите, вы, спорите, а всё ясно как божий день. Ваша цивилизация старше? Старше. А стало быть, и концы надо искать у вас. Это от вас кто-то к нам прилетел.

Пришельцы вынуждены были согласиться с доводами женщины, но согласие было выражено как-то неопределённо, можно сказать без вдохновения. И вот, что бы объяснить отсутствие энтузиазма, Лонг, в общих чертах, описал свою родину. «В общих чертах» потому что эти четверо парней место, откуда они прилетели на Землю, представляли себе весьма смутно. Их планетная система, очень похожа на Солнечную. Разница не принципиальная, чуть побольше звезда, чуть поменьше планеты, ну и всё в таком духе.

Люди не делятся на нации или народы. Один язык. Стран и границ нет. Объединение людей называется «Сообщество». Располагается оно на спутниках пятой планеты. Сама пятая планета необитаема. Власть принадлежит Абсолютам. Жизнь в Сообществе определяется «Сводом абсолютных законов». По этим законам всё, буквально всё, регламентировано. Подъём. Завтрак. Занятия. Обед. Опять занятия. Ужин. Прогулка. Просмотр ТВ. Отбой. И так изо дня в день, из года в год.

Очень редко, но бывают случаи, когда человек нарушает какое-то правило. Например, задержался на прогулке. Контролёр фиксирует нарушение. Прилетает патруль, и ослушника забирают. Что с ним происходит дальше, никто не знает. В процессе учёбы преподаются дисциплины, необходимые в профессии. Зачем «История» штурману или программисту? Тратить время на её изучение не рационально. Первый закон «Свода» гласит: «Всё не рациональное не имеет смысла и подлежит уничтожению». Кино, которое вынуждены смотреть каждый вечер по ТВ, это бред. Нарисованные люди бегают друг за другом и совершают изощренные убийства. Литературы нет. Живописи нет. Многие сходят с ума. Их тоже забирает патруль. Лонгу и его товарищам повезло. Они получили профессии, позволившие улететь из «системы».

Лонг стал пилотом. Тихон навигатором, иначе говоря, штурманом. Квик и Док соответственно программистом и бортинженером. Но в «систему» придётся вернуться. Если не вернешься, прилетит патруль и уничтожит. Если вернешься, то скорее всего тоже уничтожат. Заниматься переподготовкой экипажа не рационально! Когда Лонг закончил свой «доклад», в центральном повисла тишина. Первым не выдержал Квик:

– Ты прав, Петрович, вот она – наша свобода, что мы с ней делать будем?

Николай покачал головой.

– Да, ребята, тут без бутылки не обойтись. А я, как на грех, флягу дома забыл.

– Без бутылки не обойтись, – это народная мудрость? – уточнил Квик.

– Она родимая.

Квик понимающе кивнул, открыл нишу синтезатора и достал оттуда запотевшую склянку, ёмкостью, примерно, в литр.

– Железяка выяснил, что пить этот эликсир лучше охлаждённым.

Фрося, ни слова не говоря, принесла шпиг, хлеб и огурцы. Выпили. Закусили. Разговор не клеится. Настроение у всех отвратительное.

– Между первой и второй перерывчик небольшой, – подал голос Док. К слову сказать, самый неразговорчивый в этой компании.

Повторили. Помолчали. В момент, когда молчание стало уже невыносимым, не выдержал Квик:

– Абсолюты у нас жизнь украли. Я имею в виду всё Сообщество. Не прилети мы на Землю, так и думали бы, что другой жизни быть не может. Даже окажись вместо Петровича другой человек, скорее всего ничего не изменилось бы. Мы ж тебя, Петрович, взяли на исследование. А ты: «Стоять»! Да ещё эликсир!

Это верно – согласился Лонг – если бы не его энергетика… Только что теперь делать?

– Как, что делать? Лететь в систему, или как говорят земляне, домой. Обратиться к людям, объяснить, рассказать.

– Мы можем не только рассказать, но и показать какая жизнь может быть. Вон сколько видео в память напихали. – Поддержал Тиша. – Док, твоё мнение?

– Если не полетим, я буду очень плохо о себе думать.

– Значит, домой? – спросил Лонг.

– Домой! – хором ответил экипаж.

Парни размечтались: прилетят, покажут, расскажут. Люди их поймут, поддержат. Власть Абсолютов кончится.

Начнётся другая жизнь. В запале Тиша пообещал, что «завяжет» с навигацией и будет выращивать огурцы. Наконец они вспомнили о Плотниковых. Земляне грустно улыбались, наблюдая этот праздник свободы для четверых.

– А что вы грустные? – спросил Лонг.

– Жалко расставаться, – за двоих ответила Фрося.

– Мы вернёмся, – пообещал Квик.

– Может быть, – добавил Док.

Четвёрка на мгновение замерла, но молодость, есть молодость, и парни снова завели своё: да мы…, а там…, расскажем…, объясним…

– Всё! – сказал Петрович. Он сказал тихо, в полголоса, но пришельцы как по команде, повернулись и уставились на него.

Сержант запаса сидел, слегка наклонив голову, и смотрел на белую поверхность тумбы.

– Вы мне, парни, скажите, вы когда-нибудь воевали?

– Нет, – хором ответили четверо.

– А в ваших учебных заведениях вы хоть маломальскую военную подготовку получили?

– Нет.

– А у этих Абсолютов есть армия?

– У них много патрулей и надо думать, что это и есть их армия. Более точной информации мы не имеем.

– Ну вот. Объясним. Расскажем. Да вас сожгут сразу же, как только вы попытаетесь с кем-нибудь поговорить. Кстати. Что вам ещё известно про Абсолютов?

– Только то, что они считаются высшей расой.

– Понятно.

– Что понятно?

– Понятно то, что без драки не обойтись.

Пришельцы погрустнели. Они были вынуждены согласиться с землянином, а перспектива войны с Абсолютами их не вдохновляла. После некоторого раздумья, Петрович заговорил снова.

– Вот что я вам, парни, скажу. Мой дед в сорок пятом такую высшую расу по стене размазал, а я, мама говорила, весь в него. Вы не возражаете, если я полечу с вами?

Четверо пришельцев, как говорили в Советском Союзе, выразили глубокое удовлетворение, супруга же совсем наоборот.

– Это куда же ты собрался? А как же я? Как Сашка? Ты с ума сошёл?

– Успокойся, Фросенька, я же не навсегда.

– Как это не навсегда? Небось, это не в Германию. До их системы свет летит тысячи лет.

В спор супругов вмешался Тиша:

– Тётя Фрося. Свет может и тысячи лет, но мы-то летим вне времени.

– Как это?

– Если говорить проще, то наш дисколёт – это машина времени. К примеру, мы сегодня улетаем, пробудем там год по тамошнему, а прилетим сюда завтра. Так что Петрович только один день будет отсутствовать.

Кому другому нет, а Тише Фрося поверила. Она помолчала, шмыгнула носом и, повиснув на шее своего Николаши дала волю слезам. Вот так и стояли они, Петрович с плачущей женой на шее и четверо пришельцев, не знающих как на эту сцену реагировать. Наконец, плач перешёл во всхлипывание, которое вдруг резко прекратилось. Фрося оторвалась от мужа, и как ни в чем, ни бывало, спросила у Лонга:

– Так у вас там есть женская планета?

Петрович понял: жена своим плачем просто взяла тайм-аут.

– Должна быть.

– Тогда я лечу с вами.

– Фросенька, родная, мы же воевать летим! – Взмолился Петрович.

– А я, по ягоды что ли? Вот скажите, прилетели вы на женскую планету, приземлились, и что? Да вас бабы порвут в клочья и только потом поинтересуются, какого рожна вам тут надо. А я как парламентёр.

Пришельцы, поскольку не имели опыта общения с женщинами, стали выяснять, почему же их сперва порвут, а только потом поинтересуются. За разъяснениями они, естественно, обратились к Петровичу.

– Логика у них такая, женская, – ответил муж кандидатки в звездолётчицы.

– Логика есть логика. Она не может быть мужской или женской, это как дважды два, – возразил Квик.

– Ты на своего контролёра посмотри. – фыркнула Фрося. Этот аргумент сделал её полноправным членом экипажа.

– Вот что, народ. Давайте-ка, сделаем перерыв, сообразим чайку, а потом вернёмся к теме, – предложил Петрович. Экипаж от такого предложения отказаться не смог.

После чая, сержант ВДВ открыл заседание военного совета.

Начал он с того, что предложил назначить себя военным советником, а Фросю главным интендантом, ну не поваром же, и ответственной за всё, что связано с женской логикой. Остальные члены экипажа остаются при своих должностях. За такое распределение обязанностей команда дисколёта проголосовала единогласно. На этом организационная часть закончилась, и Петрович перешёл к обсуждению чисто военных вопросов.

– Что мы имеем? Желание ввязаться в драку и транспортное средство. Уже не плохо. Лонг, а что у нас с оружием?

– Ручное оружие. Принцип действия напоминает лазер, но значительно эффективнее. Кроме того, имеем две пусковых установки, расположенные вне корпуса корабля. Служат для уничтожения массивных целей на расстоянии до ста тысяч километров.

– Тоже хорошо. Квик, как дела со связью и вычислительной техникой?

– Всё работает в лучшем виде.

– Отлично. Док, по твоей части проблемы есть?

– Проблем нет.

– Замечательно. Тихон, как с навигацией?

– Навигационная аппаратура всегда готова к работе.

– Значит всё отлично. Осталось главное, запас продуктов. Прогулка, я думаю, может затянуться и мешка картошки с банкой огурцов нам будет мало. Какие будут предложения?

Док вздохнул и напомнил:

– Есть синтезатор, который обеспечит едой экипаж, а ещё он может копировать некоторые земные продукты.

Фрося попросила уточнить, что значит «копировать»?

Док опять вздохнул и ответил:

– Кладёшь туда одну картошку, а получаешь столько, сколько надо.

– С продуктами вопрос решён. Если у Фроси будут предложения, решим в рабочем порядке, – сказал Петрович, – и последнее, экипировка.

Заметив удивлённый взгляд Тихона, объяснил:

– Наша одежда не должна отличаться от вашей.

– Это просто, – подал голос Квик, – Док всё сделает.

– Тогда за дело.

Док, кивком головы, подозвал Петровича поближе к синтезатору и стал его сканировать каким-то прибором, очень похожим на кассовый сканер в супермаркетах. Закончив обмеры, нажал на синтезаторе кнопку и предложил подождать.

У Фроси нашлись «предложения», и она ушла домой.

Лонг ушёл в силовой отсек, а Тихон занялся подготовкой навигационного оборудования. Квик решил навести порядок в памяти бортового компьютера. За время пребывания на Земле, компьютер, в автоматическом режиме, перехватывал и записывал все телевизионные программы, какие только мог. Система перехвата многоканальная и летали они около двух лет. Так что Квику было с чем поработать.

Подал звуковой сигнал синтезатор. Док подошёл к нему и достал из ниши комбинезон и пару обуви. С помощью борт инженера Петрович переоделся. Земную одежду он аккуратно сложил на одном из стульев: «Потом уберу куда-нибудь».

Вернулся Лонг и доложил Военному советнику, что силовые агрегаты к запуску готовы.

Парни, разглядывая Петровича в комбинезоне, пришли к выводу, что он ничем не отличается от них. Это почему-то их развеселило. За хохотом они не услышали, как вернулась Фрося, нагруженная двумя объёмистыми сумками. С такими наши «челноки» в Польшу ездили. Узнав своего Николашу, что произошло не сразу, она тоже засмеялась и заявила, что в обтягивающем комбинезоне он ей ещё больше нравиться. Сумки были унесены на кухню, так потребовала называть лабораторию Фрося. От названия «камбуз» она категорически отказалась, так, мол, её в матросы запишут и на мачту загонят. Где мачта на дисколёте она не объяснила.

– Теперь давай тебе комбинезон делать. В нём, знаешь, удобно, я даже не ожидал, – предложил жене Петрович.

– Ты хоть чуток подумай, как я с моим пятьдесят четвёртым размером буду выглядеть в обтягивающем комбинезоне?

– Ты, пожалуй, права. – Согласился муж, и что б никто не слышал, добавил. – Это было бы смертельное оружие супротив мужиков.

Фрося показала ему кулак и подошла к Доку:

– Научи меня, пожалуйста, пользоваться этой штуковиной. Док стал объяснять, что да как. Заметив, что остальные внимательно наблюдают за ними, Фрося остановила Дока и, обращаясь к зрителям, спросила:

– А вам что, нечем заняться?

Тут же Петрович, Лонг и Тиша принялись изучать систему управления, а у Квика нашлось какое-то дело, вне центрального отсека, и он исчез.

Что бы изготовить одежду для женщины, времени потребовалось значительно больше, чем на комбинезон Петровичу. Время ушло не столько на изготовление, сколько на Фросино обучение. С её въедливостью, довела она Дока до полуобморочного состояния. Зато костюм придумала и даже изготовила сама. Когда из синтезатора вылезло что-то серебристое, Фрося радостно взвизгнула и, схватив это, умчалась на кухню переодеваться.

Минут через двадцать она вышла в центральный. Её одежда произвела определённое впечатление. На ногах серебристые мокасины. Узкие брючки и куртка с накладными карманами и широкими лацканами. На голове кокетливая шапочка.

– Слушай, – обратился к жене Петрович, – это сложно на синтезаторе-то?

– Не сложней чем на швейной машинке.

Лонг, оставив Тишу и Петровича, позвал Дока, и они за два раза принесли в центральный пару каких-то объёмистых штуковин. Затем объяснили землянам, что это индивидуальные капсулы, они компенсируют перегрузки, а так же служат спальными местами. Эти предназначены Плотниковым, ещё четыре находятся в тумбе. Они все сейчас в сложенном состоянии. Лонг обошёл взглядом центральный отсек, оглядел экипаж и подытожил:

– Ну что ж. Корабль к полёту готов.

– Тогда садимся обедать, – пригласила Фрося.

Оказывается, у неё на кухне были готовы щи со свининой и макароны по-флотски. На десерт – вишнёвый компот. После обеда Петрович объявил «адмиральский час». Когда Док узнал что это такое, он пробурчал: «Хорошие люди адмиралы!».