Текст книги "Долина грез. Читай, дивись. Живи, учись!!!"

V

Семнадцатое ноября выдалось не таким, как его ждали. Утренняя мрачность просачивалась в окно, навевая скуку. Тучи полностью заполонили небосвод, желая высвободить всю свою тяжесть. Несмотря на жизненные изменения, Аскел начинал свой день, как и прежде и поэтому после завтрака не знал, чем себя занять. Ему пришлось два часа щелкать по кнопкам пульта от телевизора, пока не проснулась Лия.

Сегодня их день. Маме включили зеленый свет, и она до вечера вся в собственном распоряжении. Франческо покормил дочь приготовленной Ниной смесью и поспешно начал собираться с ней на улицу. Погода не посмеет сорвать их планы. Лишь бы не было дождя, ведь он так рвется наружу.

– Как быстро ты растешь. Через месяц тебе уже полгода.

– Абу! – Услыхал он в ответ и с любовью улыбнулся.

– Ты моя хорошая. Скажи маме пока.

– Солнышко, – подошла к ней Нина, – идешь с папой на уличку?

– Абу! – Улыбнулась Лия маме.

Франческо вышел на улицу, окинул взглядом облака, обрадовался проявившемуся просвету и медленными шажками направился в сторону Канненфельда. Этот парк – самое любимое место для детей во всем Базеле. Лии конечно это еще было не интересно, но Аскел почему-то очень желал ей его показать. Статуи на входе напоминают, что в начале его использовали между одна тысяча восемьсот шестьдесят девятым и тысяча восемьсот семьдесят первым годами как кладбище. Многие деревья говорят о том же и датируются этого периода. И пусть летний театр сейчас закрыт, здесь все равно много народу всех возрастов: детвора развлекается, бегает с собаками, старики прогуливаются по аллеям и читают на скамейках новости, либо свои любимые книги. Тучи рассеялись, обнажив свежие лучи солнца. Теплее не стало, но его свет радовал сердца, делая людей счастливее. Лия снова дремала. Ох уж эта соня. Как же сладко она сейчас спала. Франческо смотрел на нее, не отрывая глаз около получаса, и все никак не мог нарадоваться. На миг призадумавшись, Аскел на одно мимолетное мгновение растаял, пустив слезу, но затем широко улыбнулся и пошел наворачивать новые круги.

В три часа они уже были дома и успели плотно пообедать. Теперь каждый занимался своими делами. Малютка снова дремала. Аскел в ожидание Нины из магазинов, вновь перелистывал каналы. Ему было трудно представить, что он остался без футбола и еще пока не понимал, чем занимаются отставные спортсмены. Для него это было схожим с тюрьмой, словно ты после четырнадцатилетней отсидки, возвращаешься на волю, но мира, который ты знал, больше нет. Ты чувствуешь себя чужим и беспомощным.

– Милый, я дома.

– Это самая радостная новость за последние часы.

– Что случилось?

– Мне было одиноко и скучно. Я еще не свыкся с новой жизнью.

– Скоро все изменится. Я успела подумать на твой счет, пока ехала домой.

– Ты так думаешь?

– Конечно и для тебя будет лучше, если ты оставишь спорт не полностью.

– То есть как?

– Ты никогда не рассматривал себя в роли тренера футбольной команды.

– Да вообще нет, но честно сказать, идея хорошая. Я уцеплюсь за нее по крепче на досуге, а сейчас давай займемся сборами, у нас осталось два часа. Выходим в пять, так что поторопись.

– Все, лечу в душ. – Поцеловав Франческо в губы с широкой улыбкой на лице, в танце удалилась.

Время пролетело так мгновенно, что Аскел и не успел опомниться, как пора уже было выходить. Он сильно увлекся своими мыслями. Нина дала сегодня ему отличную почву для размышления. Няня пришла пол часа назад и уже давно занималась Лией, не давая ей скучать по родителям. Нина была очаровательна, как никогда.

– Шикарно выглядишь. Сколько раз я тебе это говорил и повторяюсь вновь – черный тебе к лицу.

– Спасибо любимый. Идем?

– Да, пожалуй.

За всю дорогу они перекинулись лишь пару словечками и то на тему какая помада подходит лучше. Франческо не любил яркую выразительность, поэтому на вопрос красный или бордовый, ответ был очевиден. Банкет был выполнен по всем меркам высшего общества. Высококвалифицированная обслуга была расставлена повсюду и делала такие вещи, которые, казалось бы, и не к чему, но создавало феерическую обстановку. Франческо Аскела всегда горячо и сильно любили и встретили здесь с широко распростертыми руками.

– О Боже! Как ты попал сюда? – Обратился Франческо к первому подошедшему к нему гостю.

– Меня пригласили!

– Нечего себе! Неожиданно. Извини, мне нужно переговорить с тренером, думаю позже еще поболтаем.

– Был рад тебя видеть.

– Взаимно.

– Кто это? – Отойдя немного в сторону, на ухо спросила Нина.

– Бывший бомбардир «Базеля». Год назад его продали в клуб Ливерпуля.

– Он что везде со своими тучными девочками ходит?

– Пользуется славой и известностью, пока еще есть такая возможность.

– Возраст не щадит никого.

– У него еще есть время.

– Интересно, какова его правдивая роль.

– Я больше чем уверен, что его хотят вернуть на мое место. Родригес Тартако дорого им выйдет.

– Ты официально еще не ушел, а тебе уже нашли замену. Класс!

– А что ты хочешь. Футбол такой же бизнес, как и все прочее и разориться не хочет никто. Видимо Гендиректор уже в курсе новостей и решил заранее перестраховаться.

– Этому Родригесу далеко до тебя.

– Как не крути, он отличный игрок. Не верни они его сейчас, им пришлось бы в следующим сезоне очень туго.

– Игроки не вечны, все когда-то уходят на покой.

– Да, но ему еще рано об этом думать.

– Посмотри, на его гадкое поведение. Фу, как это омерзительно.

– Нина, просто не зацикливай на нем внимание.

– Хорошо.

– Здравствуй Франческо. Здравствуй Нина. – Закончил их беседу подошедший тренер.

– Приветствую вас тренер.

– Спрашиваю в последний раз, ты не передумал? Пока не поздно, может одумаешься.

– Нет, я вижу, что уже поздно. Пора идти на покой. За последние десять лет с хвостиком, произошло много хорошего и не очень. Я очень устал от всего этого.

– Понимаю. Что ж, тогда я ненадолго оставлю вас. Раз такого твое решение, пора сделать заявление. – Тренер Франческо встал в центр зала, постучал вилкой по бокалу, привлекая тем самым к себе внимание и взяв в руку микрофон, продолжил. – Попрошу минуточку вашего внимания. Этот прием был сделан к удачному завершению футбольного сезона этого года. Но, это еще не все новости на сегодня. С горечью сообщаю вам, что Франческо Аскел, наш лучший бомбардир, объявил о завершение футбольной карьеры.

По залу тут же пронесся вихрь шепота, и все устремили взгляд на стоявшего со своей женой Франческо. Для многих это было большой неожиданностью.

– Но, не смотря на столь неожиданную для всех весть, – После мимолетного шума, тренер «Базеля» решил не останавливаться, – так же рад сообщить, что наш блудный сын Родригес Тартако вернулся домой и уже в следующим сезоне порадует всех нас своей великолепной игрой.

– Вот это поворот. – Вырвалось из уст Франческо.

– Да они об тебя просто вытерли ноги. – Злобно занервничала Нина.

– Аскел, друг, спасибо, что своевременно решил отойти в сторону. Ты открыл мне широкую дверь. – Радостно улыбался Родригес, пожимая холодную руку Франческо.

– Я рад за тебя. Как будешь заходить в проем, смотри под ноги, будут неприятно, если ты при всех споткнешься об порог.

– Я учту.

Дальнейшее мероприятие пролетело быстро и совсем по-обычному. Вскоре все начали разбредаться по домам. Аскел сел за руль, но вид у него был взволнованный и от нервов слегка потряхивались руки. Несмотря на это, он все же мог здраво мыслить, а значит и в дороге ничего неладного с ним не произойдет. Все было окончено. Теперь, с этой минуты, он свободный человек, целиком и полностью во власти самого себя.

– Куда это они так погнали? – Мимо них на бешенной скорости пронесся картеж, состоящий из пожарных, полицейских и карет скорой помощи.

– Действительно странно. Что уже могло случиться на нашей улице?

Подъехать к дому им так и не удалось, весь квартал был перекрыт. Все кругом всполошились как при объявлении начала войны и никого не пропускали.

– Что случилось?

– Сэр, отойдите в сторону и не мешайте нам работать.

– Пустите, там моя дочь!

– Туда нельзя!

– Да в чем дело-то хоть? Может кто-нибудь дать мне ясное объяснение!?

– С горы сошел оползень. Многие дома сошли к низине вместе с ним. Сейчас на месте полным ходом идут спасательные работы. Там не безопасно… Сэр… сэр, вы в порядке?

Франческо стало дурно. Он уже не слышал окружающих, представляя в голове как разрушается его дом…

– Лия!!! – Аскел словно обезумел. Он отшвырнул полицейского в сторону и помчался в сторону обвала, в надежде, что его дом стоит на своем месте и его не задело.

– Стой, там опасно!

Нина стояла в стороне, ничего не говоря и всерьез до конца не воспринимая обстановку, словно статуя – молча, бездвижно и без души. Мимолетная надежда Франческо рассыпалась как песок, когда вместо дома, перед ним открылся свободный вид на город. Аскела тут же скрутили, но ему тогда уже было все равно. Те крики, что были слышны тем роковым вечером на весь Базель, были его крики. В этой ужасной катастрофе сошло со скалы шесть домов, девять человек погибло, включая няню и Лию. Одному человеку чудом удалось выжить. То оказался их ближайший сосед. Он принимал тогда ванную, она сослужила ему роль саркофага и спасла жизнь. Франческо настолько истратил свои эмоции, что обессиленный, не обращая внимания на тихо рыдающую жену, рухнул на стриженный газон и потерял сознание.

VI

– Кинсли, ой, доброе утро директор Уайдер.

– Я же тебя просил, не надо. Просто Кинсли. Мы в первую очередь друзья, а уже потом «начальник и его подчиненный». Запомни это. К тому же ты мой заместитель, а не дворник, что меняются у нас каждую неделю. Эти мексиканцы совсем ленятся работать, им только сто долларовые бумажки подавай, а пользы ноль.

– Хорошо, я учту. А вот дворника и впрямь надо сменить. Я сейчас проходил парковку, а он сидит себе прохлаждается, потягивает сигаретку и с виду все ему не по чем.

– Да сколько можно уже. Ты не представляешь, как они меня бесят. Я его пять дней назад взял, пять.

– Думаю мы что-нибудь придумаем.

– Что тут думать, надо сменить национальность. Только вот местные за гроши не хотят работать.

– Как только втянусь в работу, мы вместе пересмотрим финансовые расходы.

– Думаю, что в тебе я точно не разочаруюсь. О, кстати, ты уже осмотрелся?

Офис продаж был отделан по лучшему модерну современности. Чувствовалось, что хозяин сей обетованной, в свое время был чем-то подавлен и разбит, возможно даже еще в раннем детстве. Коллектив, не смотря на многие опасения новоприбывшего, выглядел сплоченно, но об этом пару абзацев пониже.

– Да. Хотя здесь больше подойдет фраза частично. Вот направляюсь в свой кабинет.

– Отлично. Пойдем я представлю тебя твоей новой секретарши.

– Секретарши?

– Слушай. Ты сейчас здесь главный, кроме меня конечно. Не робей и выше нос. Вот увидишь, ты быстро вживешься в роль.

– Я уж постараюсь.

– Входи. Знакомься это Хлоиса.

– Вау!

– А-а-а? – Вопросительно взглянул на него Кириев и тот, поняв свою ошибку, быстро исправился.

– Рад познакомиться. – Бедняга от переживания, даже забыл, что так и не представился. Как не в чем не бывало, прошел мимо Хлоисы и заперся в своем кабинете. Она конечно так до конца и не поняла в чем дело, лишь слегка расстроившись такому неожиданному повороту знакомства.

Уайдер в свою очередь был сильно удивлен и ошарашен такой выходкой друга, но решил пока не придавать этому особое значение и удалился к себе. Сидя в своем новом кресле и всматриваясь в каждую деталь нового интерьера, начинаешь понимать, что ты не зря прожил эту жизнь, стремительно карабкавшись вверх по лестницы желаний. Переехать на пару этажей повыше, приятная новость для каждого, верящего в собственный рост успеха. Но ступеньки всегда будут оставаться скользкими и главное правило в этой игре, не поскользнуться на одной из них. Падать вниз всегда больнее! В кабинете не было ничего лишнего. Столик из мореного дуба небольшого размера размещал возле себя три кресла по обе стороны. По правую руку томилась в ожидании «захвата» личная библиотека, книги которой были саморучно подобраны самим Уайдером. Она была полностью забита самой лучшей в мире классикой разного времени. У входа мягко растелился маленький пушистый коврик. Его ролью было больше красота, нежели его прямое назначение. К моменту завершения тщательного осмотра оказалось, что уже двенадцать и то, прервал его стук в дверь.

– Не желаете чашечку кофе? – Прозвучало вместе со стуком.

Он так сильно засмущался такой неожиданности, что чуть не начал заикаться.

– Нет! – Отрезал он резким тонам, подавив тряску. – Я не давал вам своего разрешения войти!

– Прошу меня извинить. Просто я подумала… Это больше не повториться. – Гордо подняв голову, с трудом сдержала эмоции гнева.

– Можешь идти.

Хлоисе не понравилось подобное отношение к себе. Хоть он и заместитель директора, а она всего лишь его секретарша, но в первую очередь она такой же человек, как и он, да еще и хрупкий. От огромного волнения на свою тонкую душу, она непроизвольно заплакала. Выходя из кабинета, он даже не окинул Хлоису взглядом, которая пытаясь скрыть заревевшее лицо, нырнула под стол, делая вид, что ищет там что-то очень важное.

– Кинсли, не занят? Войти можно?

– Конечно. Присаживайся мой друг. Поделишься впечатления первого рабочего дня.

– Даже не знаю, что и сказать.

– Да брось, говори уже. Ты выглядишь еще более странней, чем утром.

– Все супер. Кабинет, глаз не отвести, честно признаться, так там ремонт получше чем в моей съемной квартире. Я еще до конца не могу поверить, что это правда.

– Нечего, привыкнешь. Кстати по этому поводу, приглашаю тебя сегодня выпить. Я угощаю!

– Спасибо Кинсли. Ты не будешь возражать, если я поменяю себе секретаршу.

– Не понял? Она что, не в твоем вкусе? Постой-ка… Я надеюсь ты у нас не из этих?

– Нет-нет, что ты. Она прекрасна, но я выглядел перед ней сегодня полным идиотом и не хочу, чтобы у нее оставалось подобное впечатление обо мне в дальнейшем.

– Ладно, как скажешь. Только сам устраивай свое собеседование.

– Спасибо.

– Жалко девочку будет, я долго ее выбирал. Может передумаешь.

– Прости, я не специально так поступил. Волнение перебороло меня. Поэтому я вынужден ее поменять.

– Делай, как считаешь нужным.

Гуляние выдалось не совсем по представлению его виновника. Были приглашены абсолютно все работники фирмы, что сильно смутило рассудок. Все пили, разговаривали о жизни за стенами офиса, флиртовали и танцевали. Проснуться у себя в квартире, ему конечно же не удалось. Как выяснилось позже, это оказался дом Уайдера. На правой руке сладко сопела приятная особа – брюнетка, с миниатюрными, но упругими формами если быть точным.

– Как я здесь оказался?

– О-о-о, этого тебе лучше не знать. Да и твоя квартира просто ужасна. Как ты себе представляешь привести в нее такую красотку.

– Знаешь Кинсли, я явно об этом вчера не думал.

– А зря. Ничего, одна крупная сделка и мы тебе такой же домик прикупим.

– Ух ё, уже восемь. Пора на работу.

– Да расслабься, нет ничего противозаконного, если начальство задерживается.

– Извини, но я здесь думаю иначе. Все, я в душ…

– Дорогой, а мне собираться? – Поднялась на шум «спящая красавица».

– Зачем? – Не понял он ее вопроса.

– Я думаю, что как твоя новая секретарша, обязаны быть на роботе вместе со своим начальником.

– О-о-о, кажется ты влип. – Захохотал Кинсли.

– Заткнись Уайдер. – Изменился он резко в лице. – Лучше помоги разобраться. – Продолжим он шепотом, чтобы его не смогла расслышать брюнетка.

– Иди, я разберусь.

– Точно.

– Сделаю все в лучшем виде… Как вас зовут, моя прекрасная гостя?..

***

– Франческо, ты в порядке? – Спустя сутки отключки, открыв только что глаза, он не сразу понял кто с ним говорит.

– Кто вы? Почему вы меня так называете?

– Франческо, не пугай меня, пожалуйста. Я тебя очень прошу. Мне и так плохо. – Ее лицо было заплаканным и сильно опухшим. Нина хотела начать снова, но слез в глазницах уже не было. Она выплакала всю свою боль и горечь утраты этой ночью.

– Нина, это ты. О боже, нет. Лия! Ли-и-ия! – К нему вернулось сознание и сердце сдавило тисками, обливая вспененной кровью. – За что? Господи! За что? – Аскел схватился за волосы, и закачался сидя на кровати, будто бы был самым отъявленным психопатом.

– Тише, успокойся.

– Что будет дальше? Она так и не увидит мир. Не пойдет в школу. Мальчишки не смогут бегать за ней и дарить цветы. Господи, но почему она. Почему? Лучше бы ты забрал меня, меня, слышишь. Нет, не-е-ет. – Франческо захлынула истерика, и теперь он занял место своей не давно под успокоившийся жены.

– Перестань, ты делаешь мне больно. Уже нечего не вернешь. Мы должны держать себя в руках.

– Я постараюсь. Скажи, что я пропустил? – Глубоко выдохнув, более-менее спокойным голосом проговорил Аскел.

– Прощальная панихида состоится через два дня, еще не всех нашли.

– А наша дочь?

– Ее тело достали из завала три часа назад. Меня не пустили посмотреть на нее в последний раз. Наша бедняжка была раздавлена колонной. Мы ее больше никогда не увидим.

– Значит она будет в закрытом гробу. – Пытаясь сдерживать спокойствие, проанализировал Аскел, сглотнув при этом подошедший к горлу комок переживаний. – Нина, родная моя. Мне кажется это не моя жизнь. Я видел сон, но он больше был похож на явь. Будто бы я еще совсем недавно проживал в другом теле.

– Это просто обыкновенный сон, тебе не спрятаться за ним. Ты сильно переволновался. На тебя свалилось много проблем и тут еще это. Мне ведь тоже так ее не хватает. Я до сих пор не верю, что нашей крошки больше нет и она уже никогда нам не улыбнется, пуская слюни.

– Прости меня родная. Я тут со своими глупостями совсем не подумал, что это сейчас тут не к месту. Прости меня, прости. – Франческо не мог больше сдерживаться и заорал на всю палату, пытаясь выгнать из груди эту боль.

– Ничего. Не надо, держи себя в руках. Хоть ты будь сильным, потому что я не могу.

– Иди ко мне, я тебя обниму.

Нина прилегла к Аскелу на грудь и лишь одна последняя соленая слезинка скатилась по ее щеке и растворилась на коже Франческо. Несмотря на запреты врача, он выписался из больницы и сняв комнату в самом ближайшем отели, принялся молиться за спасение своей души.

VII

– … А теперь о главном. Семнадцатого ноября, примерно в шесть часов вечера, случилась одна из самых страшных трагедий нашего города. На возвышенности Базеля, по неизвестным пока причинам, сошел оползень, потянувший за собой шесть стоявших на обрыве домов. Девять человек погибло, включая двух беззащитных детей. Одной была пятимесячная дочь всеми известного футболиста Франческо Аскела. Вторым ребенком оказался сын телеведущего, известного как постоянный рефери телешоу «Большие гонки» – Орландо Жангран. Сам Орландо с женой были по личным обстоятельствам в Женеве и узнали о случившемся спустя пять часов. Прощальная панихида состоится во вторник, двадцатого ноября в одиннадцать часов в большом зале похоронного бюро. Базель выражает соболезнования родным и близким. Эта боль останется в наших сердцах…

– Они теперь не успокоятся. – Сухо проговорил Франческо, входя в гостиную.

– Милый, прости, я тебя не заметила. Эти успокоительные совсем отупили мой рассудок. Мне так плохо. – Слезы налили глаза в сотый раз за такой короткий срок, но смогли удержаться от ненужного проливания. – Мне все еще кажется, что она спит где-то рядом и мы вскоре услышим ее крик.

– Да. Мне тоже Нина, мне тоже…

– Ты не знаешь, к завтрашнему дню уже все готово?

– Я не в курсе, но думаю да. Всех родных оповестили, правда я убедительно попросил сегодня никому не приезжать. Я побоялся, что мы не выдержим всех этих соболезнований и слез. Франческо присел рядом с Ниной на длинный кожаный диван и прилег ей на колени. Он тоже наглотался с утра таблеток и уже через десять минут видел слабенький сон.

***

Ярко светило солнышко и новый заместитель Кинсли, разбрасывая по сторонам свой перегарный выхлоп, шел этим утром на работу пешком. В голове было мутновато и он не хотел, не дай Бог, обрыгаться в автобусе. Идти было не совсем далеко, но он был вынужден трижды останавливаться, делая перекур. Сердечко сильно подтупливало его координацию, и он терялся в пространстве. Как же он теперь корил себя, за несоблюдение вчерашних границ. На последней «остановке», спустя пять минут необходимого отдыха у него зазвонил телефон:

– Да, я слушаю?

– Я все уладил, твоей брюнетке понравились изменения в обязанностях сполна.

– Вот… ты… даешь. – С трудом, переводя дыхание, он ели произнес эти три слова.

– Арсений, ты в норме.

– Больше… столько не пью…

– Слабак! – Радостно прокричал ему в ухо Уайдер и повесил трубку.

– Арсений! – Неожиданно подорвался с дивана Аскел, чем очень сильно напугал Нину, у который нервы и так были уже не к черту.

– Что произошло? Родной, ты меня слышишь? Кто такой Арсений?

– Я! Меня зовут Арсений.

– Опять дурацкий сон?

– Нет, нет, нет, это не сон. Это моя жизнь.

– У тебя что совсем крыша поехала.

– Ко мне приходят мои воспоминания.

– Франческо. Тебя зовут Франческо Аскел. Не когда не забывай это. Ведь ты почти легенда!

– Я, я… не знаю, кто я?

– Милый, мы все сейчас подавлены, это пройдет не скоро и завтра нам предстоит пережить еще большую боль. Но вместе мы справимся со всем этим, иначе все будет напрасно.

Вид у него сейчас был пугающий. В глазах горел страх и голод психопата. Нина боялась, как бы не случилось хуже, но ничего не могла с этим сделать. Все, что было в ее власти, она исполняла добросовестно. Она подошла к нему вплотную, крепко сжала в своих объятиях и не удержав слез, сказала, что когда-нибудь все будет хорошо. Она понимала, что это ложь, но именно ее сейчас всем и не хватало. Объятия прервал совсем нежданный стук в дверь.

– Я же четко просил, никому не приезжать и оставаться сегодня дома. – В порыве крайнего гнева подошел Франческо к двери.

– День добрый!

– Ты еще кто такой?

– Меня зовут Фредерик Мантосье. Я являюсь…

– Можешь не продолжать. Я знаю кто ты! Ты, гребанный папарацци, чьи передачи набирают небывалый успех. Любишь значит быть первым в гущи событий?

– Поймите меня правильно, если не успею я, то это сделает кто-то другой.

– Конечно-конечно, я вас прекрасно понимаю! Входите, пока вас не опередил какой-нибудь юркий бегун.

– Так вы согласны дать интервью?

– Естественно. Я буквально час назад придумывал речь. Для меня это хорошая реклама, несмотря не на что.

– Звучит как сарказм.

– Не неси ерунды, слава нужна не только одному тебе.

– А вы знаете толк в бизнесе.

– Милый, кто это? – Остановила из Нина в дверном проеме.

– Занимайся делами родная! Мне очень необходимо переговорить с этим уважаемым человеком.

– Все в порядке? – Испуганными глазами смотрела она на резко изменившегося в лице Франческо.

– В полном.

Они прошли в маленькую спальню, где Аскел закрылся на ключ. Фредерик уселся на прикроватный стульчак и достав свой блокнот для заметок, включил диктофон.

– И так, начнем. Что вы чувствуете?

– Как бы тебе это помягче сказать. Я в полном бешенстве.

– Ваше отношение с женой, после случившегося стали крепче, или наоборот – вы отдалились друг от друга? Поговаривают, что у вас было не все гладко в семье, и именно из-за этого вы решили завязать с карьерой.

– Чушь, полная, мать ее чушь. Хотя после нашего с вами разговора, точнее его завершения, я думаю у меня с Ниной будут серьезные проблемы.

– Она вас не понимает!? Это нормально. Ее сердце слишком мягкое, для того чтобы здраво оценивать ситуацию вашего с ней будущего.

– Эх, как же ты все-таки глуп. – Франческо встал в упор перед сидевшем Мантосье и медленно погладил его по головке.

– Что вы делаете, я что-то совсем вас не понимаю. Я надеюсь, вы случаем не гей?

– Да, и вправду глуп. – После чего, Аскел со всей яростью, что накопилась у него в груди, залепил журналисту хорошую пощечину.

– Что вы себе позволяете? – Закричал во все горло Фредерик, пытаясь привлечь внимание Нины.

– Дорогой, что у вас там происходит, открой немедленно дверь.

– Не лезь Нина, у меня все под контролем.

– Я сказала открой. Не вынуждай меня идти на крайние меры.

– Займись чем-нибудь другим, мы скоро закончим.

– Я буду жаловаться. – Не успокаивался Мантосье. – Я подам нам вас в суд.

– Но я же вижу, ты этого хочешь. Помнишь, ты сам ко мне за этим пришел. – Сделав шаг назад, Аскел зарядил ему с пятки в грудь. Журналист сложился вместе с переломившимся под ним стулом и сильно захрипел. – Бедненький, тебе видимо больно. А если так. – Франческо разошелся не на шутку, он поднял избиваемого за грудки и нанес ему восемь сокрушительных ударов по лицу, разбив в кровь свой правый «молот» и превратив его физиономию в багряное месиво. Фредерик не выдержал подобных побоев и крепко уснул.

– Франческо Аскел, немедленно открой дверь. – Вновь закричала за дверью Нина.

– Что ты так кричишь, успокойся, тебе не об этом нужно сейчас волноваться. – Открыв пошире дверь, он показал ей занятную картину.

– Что ты натворил? Тебя же посадят. – Попыталась она заплакать, но у нее ничего не вышло.

– Я ему не позволю. Эти чертовы папарацци пойдут на что угодно ради сенсации, вот пусть отрабатывает свою миссию по полной.

– Ты же его убил.

– Что за вздор. Он просто отдыхает. Иди ляг, мне надо закончить.

– Так нельзя.

– Я сказал выйди.

– Ты совсем обезумел. – Окинув мужа грозным взглядом, Нина удалилась.

– Эй, красавчик, просыпайся. – Похлопывал он Мантосье по щекам.

– Я вас засужу. – Открыв глаза, первым делом просопел Фредерик.

– Значит так… Судилка у тебя еще не выросла. Сейчас ты медленно встанешь и исчезнешь прочь, чтобы я больше никогда не смог тебя увидеть. Диктофон я у тебя конфискую для подтверждения того, что ты сейчас мне скажешь…

– Пошел ты…

Франческо эта фраза совсем не понравилась, за что он и доломал папарацци нос.

– Еще раз вякнишь и живым ты отсюда уже не выйдешь. Ты забудешь все, что здесь произошло. Извинишься перед моей женой, что побеспокоил своим присутствием и напишешь самую трогательную статью о моей бедной малышке. Если же этого не произойдет, я убью тебя, твою жену Лиану и выпущу всю кровь твоему единственному сыну Драко… Я вижу, ты удивлен о моей осведомленности. Да, представь себе, я знаю о тебе все! Работа заставила выучить всех самых гнусных тварей из вашей профессии… Так ты уяснил.

– Да. – Спустя минуту молчания, проигравшим голосом ели слышно проговорил Фредерик.

– Запомни – мне терять уже больше нечего.

– Я все понял. – Он с трудом поднялся, придерживая рукой, струившийся кровью нос и направился к выходу. – Простите меня, пожалуйста! – Посмотрел он в сторону Нины, у которой от увиденного аж глаза на лоб вылезли.

– Куда вы, вам необходима медицинская помощь.

– Нет-нет, я в норме. Еще раз простите за беспокойство. – И покинул номер.

– Что все это значит?

– Это значит, будет в следующий раз знать, как за сенсациями бегать.

– Но он же на тебя в суд подаст.

– Нечего он не сделает и вообще, он я так понял переехать решил.

– Что ты ему сказал?

– Ничего! Это полностью его решение.

– Спишь сегодня один, ко мне даже не приближайся. И убери за собой.

– Хорошо. Это было для нашего блага.

– Для нашего блага, можно было просто захлопнуть перед ним дверь, а не успокоился бы, вызвали б полицию.

Франческо молча проигнорировал ее последние слова, собрал обломки стула, протер за собой уже засохшую кровь Фредерика, осушил литровую бутылку бурбона и улегся спать самым крепким сном.