Текст книги "Долина грез. Читай, дивись. Живи, учись!!!"

Ветер усилился

I

Понедельник всегда считается тяжелым днем, выходные гулянья задурманивают голову, не желая с утра пускать тело на работу; начало новой недели – еще не позабытые Уик-энды; все это, а может и что-то еще, каждый раз является тому причиной. Сегодня – не исключение из правил.

Арсений Кириев работник ответственный, и как бы скверно он себя не чувствовал, все равно всегда все делал вовремя, что позволяло ему не торопясь катиться к себе в офис. Он так до конца и не осознал произошедшее безумство с ним в эти выходные. Утром немного поднапрягшись, решил сослаться на обыкновенный, правда более правдоподобней прежних, сон. Паркуясь у здания своего очередного горячо любимого «дома», Кириев увидел, что его красавица секретарша давно уже на месте, а вот пройдохи директора как всегда еще нет.

– Неужели опять до утра зависал. – Пролепетал он себе под нос, захватил портфель с документами и с огромной искусственной улыбкой на лице проследовал внутрь.

В конторе было куда суетливей, чем обычно, даже можно сказать, чем всегда и это сильно его ошарашило. Выглядело так, будто с небес упал метеорит, и все дружно пытаются найти столь ценный экземпляр. Арсений вбежал, как только мог быстрее вверх по лестнице и направил свой ход к стойке информации, разнюхать что на самом деле тут твориться. У входа в свой личный офис, со слезами на глазах, его давно поджидала Натали.

– Солнце мое, что стряслось? Давай рассказывай быстрей.

– Кинсли… – Но больше она не смогла выдавить не слова. Эмоции переживания не давали ей совершить этот смелый шаг.

– Что с ним? – Смотрел на нее Кириев своими ошарашенными глазами, но она словно и не была сейчас здесь, а летала где-то в облаках, мечтая о поле разноцветных тюльпанов. И только когда Арсений молча прождал несколько минут и не выдержав, встряхнул ее за плечи, она спустилась на землю и вновь заговорила. – Отвечай мне, Уайдер в порядке?

– Я не знаю, как такое могло случиться. Он пал в кому, врачи не понимают причины. Все его показатели в норме, но он не просыпается, и никто не может дать гарантии, что уже проснется. Пока еще ничего не ясно наверняка.

– Как так!? – От услышанного неожиданного рассказа, он аж присел. – Но так ведь не бывает, должна же быть хотя бы какая-нибудь причина и объяснение случившемуся? Мы живем в двадцать первом веке, где медицина находится на самом пике своего развития, и все равно никто не может сказать диагноз?

– Врачи работают сейчас с ним каждую секунду, и я думаю, что вскоре они смогут дать ответы на все интересующие нас вопросы.

– Ладно, хорошо. Не будем раньше времени паниковать. Может все обойдется. Останешься пока за главного, я должен ехать к нему и лично расспросить его лечащего врача.

– А как же совещание?

– Ах ты черт, совсем забыл. Как всегда, все не вовремя.

– Оно назначено на десять.

– Не знаю, как быть… придумай что-нибудь, не до него теперь.

– И что я им буду говорить? Не чаем же мне их пол дня поить.

– Я же говорю, не знаю! Ты же у меня умничка, справишься и с этим сложным заданием. Твоя цель чтобы они подписали контракт на два года. Я в тебя верю. Импровизируй!

– Класс!

– Завлеки их, посмотри вот в зеркало, видишь какая грандиозная фигурка, какая попа, а грудь – слов нет. Вот увидишь у тебя получиться. – И расстегнул ей две верхних пуговицы блузки, выставив на показ превосходный третий размер. От этих слов и последовавших действий, Натали покраснела и немного поплыла.

– Хорошо, я попробую, но не обещаю о сто процентном успехе.

– Вот и отлично! Все, я полетел.

– Удачи и будь, пожалуйста, осторожней, не гони быстро. Не нужно нам сейчас еще одних немыслимых жертв.

– Спасибо за заботу, – и поцеловав в щечку, убежал прочь.

Через час он уже «пытал» врача, который так ничего нового ему и не сказал. Просидев целый день возле койки своего единственного верного друга в Канзасе, он уставший и разбитый вернулся домой. На часах было восемь. Даже не соизволив принять душ, он тут же схватился за бутылку бурбона. Отлипнуть от нее он смог только тогда, когда там осталось на дне. Тем временем его разум медленно шагал в сон. Сил добраться до койки ему конечно же не хватило. Пришлось отрубиться на прохладном кафеле кухни.

II

– Как я здесь оказался… Хм… Это место кажется мне таким знакомым. Откуда я могу его помнить… О, нет… Опять! – И тут Кириева наконец осенило.

Он стоял в доме, в котором еще не так давно пытался покончить с жизнью. Снова все повторяется, с одной только разницей, он не мог теперь пользоваться предметами. Их будто нарочно кто-то приклеил. Дверь на улицу так же не поддавалась. Ему ничего не оставалось, как проследовать в погреб. Это место было единственно доступным, но о надежде найти там выход и речи конечно не было. Что ж, тут нечего не поделаешь, не стоять же теперь на месте и сходить с ума. Арсений медленно спустился по пыльной деревянной лестницы и замер от удивления. На полу, перед ногами, лежало его полуразложившееся тело.

– Это невозможно! Я точно с ума сходить начинаю. Может просто «белочку» поймал. Стоит пересмотреть приоритеты на этот счет.

Вот уже которую минуту Кириев все никак не решается подняться на верх. Да что тут говорить, он и пошевелиться сейчас не может.

– Здравствуй! – Раздался резкий неизведанный голос со стены.

От неожиданно услышанного голоса, у него чуть сердце не взорвалось. Оцепенение прошло мгновенно, и бедный Арсений зажался в угол, как до смерти запуганная собачонка.

– Не думал я, что ты так отреагируешь!

– Кто ты черт возьми? Как здесь оказался? Ты тоже спишь?

– В каком-то роде, да.

– Что все это значит? Мы сошли с ума?

– Не думаю, но глядя на тебя, мне кажется ты близок к цели. – Неизвестный сделал шаг по направлению к Кириеву, но Арсений резко его остановил.

– Не шагу ближе, не то я ни ручаюсь за себя.

– Да успокойся ты! Ведешь себя как ребенок. Почему вы все так реагируете. Позволь мне сначала все рассказать.

– Как отсюда выбраться, вот все, что ты можешь мне рассказать. Другое меня не интересует.

– Всему свое время.

– Говори, живо!

– Понимаешь, скажу прямо, как есть. Играть с тобой и церемониться мне некогда. Я пришел сюда с того времени, где твоих родных и близких давно уже нет в живых. Данная галлюцинация, как ты ее считаешь, это голограмма нашей чудо-машины.

– Так значит ты из будущего, говоришь?

– Верно.

– Ха-ха-ха, я точно спятил.

– Это вовсе не шутка. Господи, как же сложно убеждать людей, подобных вам.

– Не смеши мои подковы. Смешной я посмотрю у меня сон получается, хоть проснусь сегодня бодрее.

Генерал даже не улыбнулся. Его стальное выражение лица, так и осталось в озадаченной грозной гримасе.

– Какие же вы все упрямые. – Он нервно достал небольшой прибор, больше похожий на пульт от телевизора, сделал пару движений, и они вдвоем теперь лежали на шезлонгах, на берегу нежно-голубого моря и глазели на милейшие создания, что так изящно моргали своими упругими попками.

– Что ты сделал? Хватит со мной в игры играть. Кто бы там ни был, немедленно верни меня домой.

– Прости, не могу.

– Какого черта тебе от меня нужно?

– Помощь.

– Конкретней.

– Две услуги, и ты свободен, и к тому же ты тоже заинтересован в этом.

– Излагай, я весь во внимание.

– Во-первых необходимо вернуть твоего начальника из комы.

– Так значит и это все ваших рук дело.

– Мы здесь не причем, точнее не совсем.

– То есть он сам, добровольно, себя туда загнал?

– Понимаешь, все очень сложно, сложнее, чем ты себе можешь сейчас представить.

– А ты попробуй донести доходчивей и как можно короче.

Генерал сказал не много правды на этот раз, но пока этого было более чем достаточно: конец света, помощь Уайдера в миссии – спасение человечества и не слова о лимбе.

– Хорошо, я согласен, хоть и не капли в это не верю. И да, чтоб ты знал, это не ради вашего жалкого выживания. Мне плевать, что будет через сто лет и тому подобное. Я не увижу всего этого, а свою жизнь как-нибудь да проживу. Единственная причина здесь – это Кинсли. Я не могу позволить его тело загнить, не вернув в него разум. Он слишком много для меня сделал. И как только я его вытащу, сделаю все необходимое, что в моих силах, чтоб этот день никогда не настал.

– Спасибо за честность. Меня это не устраивает не люблю, когда грубят, но, а выбора другого у меня просто нет.

Не говоря не слова больше, Генерал погрузил Кириева в глубокий сон, подключив его разум к программе Уайдера.

III

– Он клюнул. Если ему удастся вернуть своего шефа, то наша программа обретет успех.

– Зачем вы его вернули? Совет не давал на это добро. Нам стоило давить за другие ниточки. Секретарша, например. И вообще, столько людей на планете живет, а вы зацепились за какую-то малую горстку.

– Женщины слишком примитивны, им не как не выжить в нашем мире грез. И всех, кого попало, я тоже брать не рискну.

– Все равно я считаю, что это была большая ошибка. Ему нечего делать в наших снах. Он слабак.

– Разве я когда-нибудь ошибался, а? К тому же ему надо всего лишь его найти и вернуть, все, точка.

– Нет, но…

– И кстати, – перебил своего помощника Генерал, – твоего мнения здесь, никто и никогда не спрашивал. Заруби себе это на носу. Выполняй только то, что от тебя требуется и все в твоей жизни пройдет гладко и без лишнего вмешательства.

– Я вас понял, сэр.

– Вот и умница.

– Может тогда хоть стоило ему сказать, что выхода с того места просто нет.

– Нет, исключено. Он должен решить задачу самостоятельно, а это значит, что лишняя информация может плохо отразиться на его пробуждение. К тому же, с его появлением, реальность измениться и появиться множество брешей в наш мир. Я думаю они смогут отгадать хотя бы один из них.

– Хорошо, но мы рискуем остаться без голов.

– Да хватит уже трястись из-за пустяков, Уайдер первый подопытный, кто пока пал в кому.

– Но других еще и не было…

– Слушай, твоя голова останется на своем месте, можешь так не волноваться на этот счет, а свою я потерять не боюсь. Риск благородное дело.

– Я был бы больше рад сейчас оказаться дома и обо всем забыть.

– Не зли меня, достал уже.

– Ладно, допустим у них получится, а что потом? Что будет, когда он найдет его? Если конечно вообще найдет. У него возникнут вопросы, он начнет копать, и многие тараканы всплывут наружу.

– Меня он волнует меньше всего. Я найду куда запрятать этот крохотный разум.

– Ай, будь, что будет.

– Давно бы так.

IV

Марокко. Марракеш. Август 2043.

За окном было градусов сорок, не смотря на время – сейчас только половина десятого. Арсений пытался прийти в себя и поверить в действительность увиденного пейзажа. В голове он снова и снова повторял проверенную на опыте фразу – «Убьешь себя в этой реальности и проснешься невредимым в другой».

– Неужели Уайдер сам не мог додуматься до такого? – Еле слышно шептал он себе под нос. – Хотя возможно он больше меня верит в правдоподобность существования данного места. Как же мне здесь его искать? – Мысли навеивались одна за другой, не давая продыху замученной вопросами голове.

Собравшись с силами, Кириев решил для начала побольше разузнать об этом времени и понять, что оно из себя представляет; кто знает, может повезет разнюхать более точную информацию о его местонахождение. У Арсения было неотъемлемое чувство, что он не зря попал именно в эту местность, и его внутреннее «Я» тянуло ноги вперед. Городок был оживленным, но сильно потрепанным и замученным. Все двигались в заданных для себя направлениях, как зомби, не обращая абсолютно никакого внимания на нового гостя. Ему не без труда удалось раздобыть карту и заметки коренного жителя. Денег у него с собой было достаточно, да вот только никого они не интересовали. Он с детства терпеть не мог детей, пытающих вечно что-то украсть, но сейчас для него это было единственно доступным решением; к тому же он четко для себя поставил, что все происходящее здесь случается понарошку.

– Этого просто не может быть! – Увидев последнюю написанную дату украденного дневника, его разум сильно испугался, хотя сам-то он сразу и не заметил, как сильно внешне изменился мир.

Арсений так же проворно украл себе пару прогнивших фруктов, быстренько перекусил и стал тщательно изучать район. Он не знал, как объяснить то тревожное чувство, но почему-то точно знал, Что Кинсли будет в Намибии. Нечего больше не оставалось, все равно точной информации о его местонахождение он не знал. Сегодня он должен был очнуться в Италии, в центре Рима, но не как не в таком адском пекле полузасыпанной песками Африки.

Не имение автобусов и поездов, а также машин и даже велосипедов, так привычных каждому человеку нашего времени, делало любого как без рук. Теперь всевозможные длинные пути пешком казались невозможными – но только не здесь. Арсений понимал это и пока его силы были в полной зарядке своих аккумуляторов, старался за день проделывать как можно больше намеченного пути. Дорога не близкая, и чтобы впервые в жизни пройти ее на собственных ногах, не имея при этом запасов еды и воды, казалось не реальным, но он продолжал следовать своим инстинктам, направляясь в Намибию.

Ему стоило не малых усилий добраться только до Нигерии, и он уже растратил все что смог для этого приобрести. Кириев ужасно хотел есть, недостаток пищи более двух суток сводил желудок до смертельно болезненного спазма, но даже несмотря на это, больше всего на свете ему сейчас хотелось самой обычной воды. От жажды здравый смысл хотел покинуть его и уползти прочь. Да, именно уползти. Так как и он не мог уже себе позволить большего.

По всей округе все тоже самое: разруха, голод, страх и умирающие остатки роскоши последних людей. Кириев практически сдался! Он не желал бросать здесь Уайдера, но с каждым новым страданием ему хотелось опустить руки и бежать прочь из этой реальности. По воле случая или быть может еще по какой причине, будто бы сама природа этого времени не желала с ним расставаться, ему на пути попался «Странник». Лицо его сияло здоровым и ухоженным. Глядя в эти глаза, понимаешь, что только одного его не постигли муки неизбежного горя. «Странниками» в этих краях называют воров, контрабандистов, торгашей и тому подобное. Все это по новым правилам «жизни» находилось в одном человеке. Они теперь как Боги, спустившиеся на Землю с вершины Олимпа – убить или спасти – это в их власти. Он предложил ему ночлег, копченый окорок дохленькой гиены и хороший запас воды на будущее. За это он потребовал его Rolex, золотой браслет и выполненную на заказ печатку из платины, которую ему подарил Кинсли, после первого удачного года их фирмы.

– Зачем это все ему надо? Да еще здесь, в этом безумном мире? Странно! Но дело его. – Пробежало в его не спокойной голове.

Конечно же Арсений отдал ему все даже не задумываясь и был страстно счастлив поспать наконец в мягкой кровати, насытивши сполна свой желудок.

На утро, взяв все самое необходимое, что он смог достать за остатки своих роскошей, пришлось следовать дальше. Нельзя было больше терять ни минуты и тому две причины: первая – Арсению как можно скорей хотелось вернуться домой; вторая – он не знал, на сколько плохо обстоят дела Уайдера. Это зона отчаяния его крайне наскучила. Жить в подобных условиях было жестоким испытаниям, такого будущего своим детям и внукам он бы никогда не желал; вывод – Кириев медленным темпом начинал верить этой действительности.

Усталость. Зной. Бесконечность. Арсению казалось, что он попросту стоит на одном месте, несмотря на то, что из Майдугури он вышел примерно неделю назад. Снова те же проблемы. Пустыня! Пескам нет ни конца, ни края. Голод! В рюкзаке два сухаря, да горстка крошек с сухим горохом. Вода! Возможно получиться на три больших глотка и все. Пополнить вновь растраченное не имело возможности.

– Где я? – Выдавил он сквозь зубы.

В глазах помутнело, намотанная на макушку майка уже не помогала. Прикипало сильнее, чем когда-либо в реальном времени. Так по крайней мере в своей голове воображал Арсений, хотя сам в Африке в своей далеко не скучной жизни никогда не был. Пол километра назад на его пути встретилась полусгнившая деревянная табличка:

ЯДОВИТАЯ ЗОНА «ПАДШИХ ЛЮДЕЙ». ПРОЯВЛЕЙТЕ ОСТОРОЖНОСТЬ!

Когда-то это были земли Конго, с годами сплошь накрытые вечными песками. Он не понял значимость этих слов, да и зачем ему это было нужно. На расстоянии видимости его глаз ничего не менялось. Пейзаж оставался прежним еще пару часов. Последние капли воды были давно употреблены. Скоро ночь. Вернется долгожданный холод, можно будет остыть и, хотя бы на время мысленно откинуть фантазии о неутолимой жажде. Кириев заметил шуршание со стороны и как ему показалось чьи-то голоса. Правда потом он знал наверняка, что не ошибся. Следом донесся слабый крик женского голоса, зовущего на помощь. Удар! Боль! Искры! Тьма!

Вновь открыв веки, он уже не был среди песков. Вокруг было много сырости. Стены состояли из покрытой мхом земли. В углу виднелся силуэт девушки, рыдающей навзрыд. Он было хотел подойти к ней, но оказалось, что его ноги прикованы к полу.

– Эй! Ты меня слышишь? Где мы? – Замахал он руками и мигом прекратил, сообразив, что она все равно не увидит его колебания.

– Я, – заговорила она, слегка под успокоившись, – не знаю точно, что за город здесь был раньше, но мы в пещере монстров.

– Что за вздор!

– Я не вру, все так и есть. Еще вчера, я сидела здесь с сестрой, и ждала, что нас будут только иметь по очереди, но нет же. С твоим появлением, они просто закололи ее вилами у меня на глазах и… а, а… а-ха-ха-а-а.

– Успокойся, дитя. Тебя больше никто не тронет.

– Ты не понимаешь, что говоришь. Они ее съели, съели, слышишь. Они и нас сожрут.

– Этого не будет.

– Их здесь десятки, а может и гораздо больше и они самые настоящие животные. Обезумевший падший народ. После последней резкой волны смертей, выжившие свихнулись на еде, а все почему?.. Да потому что ее просто нет! Нет! Всех нас ждет одно – смерть, только каждого по-разному.

– Нет, не падай духом раньше времени, мы что-нибудь придумаем. – Кириев поднапряг свои мышцы и с легкостью кочка, выдернул прут, вбитый с кандалами в влажную почву. – Вот, видишь! Осталось только придумать как ускользнуть отсюда. – Он встал, чтобы подойти к ней поближе, но она жестом остановила его. В темноте он видел не очень хорошо, скажем не так как хотелось бы, но звук взмаха ее ладони разобрал сразу.

– Да не бойся ты.

– Прошу, не надо. Пожалуйста, оставь меня в покое, дай мне спокойно умереть.

– Прости, я не хотел тебя еще больше напугать и прекрати говорить о смерти. Мы еще повоюем, вот увидишь.

– Да я посмотрю ты оптимист. Как же тебя такого столь азартного игрока угораздило так вляпаться?

– Я новичок в этой игре и пока плохо выучил возможные пути отхода.

– Ты смешон. Как тебя зовут чужеземец и зачем пожаловал в эти мертвые края?

– Почему сразу чужеземец?

– Во-первых – неприлично отвечать даме вопросом на вопрос, во-вторых – ты только что сам сказал, что на этом шахматном поле передвигаешь фигуры впервые, а в-третьих – по тебе сразу видно, что ты на материке совсем недавно.

– Извини! Ты очень умна, это хорошее умение. Меня зовут Арсений Кириев и да, я из Америки.

– Ух ты! Так значит выходит, что там еще до сих пор есть выжившие люди?

– Ну, по всей видимости да.

– Вот это здорово! Давненько здесь не было подобных гостей. Может таких как ты еще много и тогда для выживания у нас появится на несколько долей процентов больше шансов.

– Сомневаюсь. Прости.

– Да ничего. Просто глупые мечты.

– А как твое имя?

– Елена Хаттори.

– Хаттори?

– Да, понимаю, звучит чудно, но ведь сейчас уже нечему удивляться, не правда ли? Имя у меня русское, фамилия японская. Со мной всегда так странно было, с самого рождения. Отец у меня был родом из Японии, мать русская беженка, времен первой волны. Меня вообще Аленой хотели назвать, но как-то прижилась Елена… тише. Убери прут на место, сюда идут, слышишь…

Огромная толстая дверь отварилась и к ним вошли двое уродцев. Никакого «страха» они сегодня не принесли, просто обычная еда и прохладное питье. Кинув все, словно собакам, они так же спокойно удалились.

– Я могу их оглушить, ты посмотри на них – кожа да кости.

– Да, но не забывай, что их там очень много, а ты один и к тому же безоружен.

– Ладно, пока наберусь сил, а после, пожалуй, я все же рискну, мне терять больше нечего. А тебе в случае успеха следовало бы держаться рядом.

– Я боюсь.

– У нас получиться, я обещаю. На вот лучше поешь.

– Я не могу это есть, вдруг там будет моя сестра.

– Нет-нет, отгони от себя эти жуткие мысли, здесь только сушеные фрукты. Удивительно правда откуда они у них, но как никак тут целое ведро всякой всячины на любой вкус.

– Спасибо тебе. С тобой я хоть на самую малость отвлеклась от своего горя и впервые за долгое время на одно мгновение улыбнулась.

– Еще раз сочувствую твоему горю, но знай, ты не погибнешь здесь.

Перекусив, они обнялись, чтобы согреться. Это не под палящим солнцем лежать, в комнатке было очень холодно, намного хуже, чем ночью укрытым песками. Она явно находилась глубоко под землей. Спустя час шептания им удалось уснуть.

Разбудили их рано, им даже показалось, что даже очень, сон был так крепок. Не зная реального времени, они сильно ошибались. На поверхности было около десяти. Кириев решил воспользоваться случаем и попытаться прорвать осаду врага, но то ли сон стал его помехой, то ли сырой план, не важно. Важно то, что его избили как отбивную и утащили из сырой темницы в комнату, больше напоминающую разделочную. Сюда же привели и Елену. Он ждал своей смерти, зная, что кроме ощущений боли, его ничего не ждет. Но он никак не ждал того, что произошло. Его никто не собирался убивать, по крайней мере пока. Арсения заставили видеть куда ужаснее сцены. На его глазах, бедную Алену, по очереди изнасиловало тринадцать людоедов. Последний при своем половом акте, пытался живьем стащить с нее шкуру. Крики стояли такие, что с ушей кровь лилась. Она не смогла выдержать столь дерзкого обращения и ее бедное сердце разорвалось от боли. Но и на этом ее мучения не окончились. Еще трое вошедших решило проделать с ней подобное зверство. Ей хоть и было уже все равно, но душа Арсения не могла больше видеть такое. Он изо всех сил пытался отвернуться и закрыть глаза, но его насильно держали, получая от этого еще больше блаженного удовольствия. Когда, после всех дикостей, ее расчленили и начали жадно поедать сырую плоть, Кириева вырвало, и он потерял сознание.

Через двадцать минут он очнулся, полностью придя в себя. Все было кончено. Руки и ноги были связаны плотной нитью. Вокруг никого живого. Каннибалы, набив свои животы, отдыхали после проделанной работы к верху пузом. Воспользовавшись моментом, он схватил что-то схожее с мачете, выпутался из плетенных оков и с дикой яростью кинулся УБИВАТЬ. Обезумевший, дрожа от страха, стараясь как можно тише, он перерезал глотки всем, кто был в досягаемости его видимости. Выход! Какое счастье было сейчас на его лице! Бросив мачете на пол, впервые за долгое время услышав нотки радости, Арсений чувствовал запах свободы, теплоту, так воспротивившихся его сердцу песков. Как он был сейчас рад вновь их увидеть. Сделав первые шаги к свободе, он упал от резкой боли в левой ключице, практически оставшись без чувств.

– Что это? – Мгновенно всплыло в его голове.

У него из спины торчал только недавно заточенный серп. Кириев, одурманенный эндорфином, думал все закончилось легкой победой, даже не предположив, что в других помещениях могла оставаться не дремлющая опасность. Его окружили шестеро атлетически сложенных лбов. Здесь, в этой обетованной, они исполняли роль, чем-то схожую с кузнецами, на них было возложена заточка оружия и прочая бытовая ересь.

Рука, до самой ладони покрылась липкой издающей медный запах кровью. «Мачете далеко, что делать? – подумал он про себя.» Можно было и умереть. Это не страшно. Проснуться, забыть весь этот ужас. А забудется ли? И Уайдер? Как быть с ним? Ведь он тоже желает быть там, а не здесь. Наверно!? Быть может!? По крайней мере так предполагает Кириев. Это ему и дало последнюю возможную надежду на спасение. Он по своему скудному телосложению был проворнее неповоротливых амбалов, грозными столбами нависшие над телом; и в считанные секунды просчитал все до мелочей. Превзойдя собственную боль, он вырвал серп из еще кровоточащей раны и одним взмахом перерезал им ноги. Издав резкие вопли, людоеды склонились пред ним на колени. Это дало ему возможность спокойно, но немедля, перерезать им глотки. Выйдя из воды сухим – победителем можно сказать, он стал лишь чуточку краснее. Арсений полностью был залит вражеской горячей жижей.

Найдя выход, он не стал больше делать поспешных действий. Сложив все тела в сырой темнице, да, именно в той, что еще не давно была ему временным кровом, он неделю вел роль хозяина подземелья, пока рана значительно не затянулась. После, решительно окрепнув, спалил все дотла и вышел в свет.

Этот месяц был наверно одним из самых жутких пережитых во всей его жизни. Обычно такое доводилось видеть в кино и не более, теперь же удавалось испытать на собственной шкуре. Он был как в игре на выживание, больше похожей на правду, нежели наоборот.

Плоды поиска не дали абсолютно никакого успеха, и он на время остановился на окраине маленького городка Рехобот, где пока еще проживала малая горстка людей.