Текст книги "Из смерти в жизнь… Записки военного священника"

Зачем армии священник?

Какое место в армии должен занять священник? На этот, казалось бы, простой вопрос очень редко можно услышать правильный ответ. В мирное время некоторые военные вообще не понимают, зачем им нужен какой-то священник. Многие же считают, что священник полезен – он помогает улучшить моральный климат в воинском коллективе. Некоторые вспоминают о подарках, которые батюшки часто привозят в воинские части. Так обычно получается, когда люди живут в своём замкнутом мире, и у них, как им кажется, нет необходимости обращаться к Богу. Они думают, что жить будут долго и счастливо! В таком духовном состоянии человек к вопросам веры часто бывает глух и слеп.

Всё меняется, когда в условиях реальных боевых действий человек близок к тому, чтобы встретиться с вечностью не теоретически, а уже очень даже практически. Именно на войне многие начинают задумываться о серьёзных вещах. Однако просто задумываться мало. Надо совершать конкретные шаги. И как раз военный священник должен научить военных, как им надо действовать, что они должны делать, чтобы Бог не удалялся от них, а в критическую минуту был с ними и помогал выжить и победить.

Главная задача любого священника – приводить людей ко спасению. Военный священник должен привести ко спасению военных людей. Привести их он может через участие в церковных таинствах. Если душу свою не лечить, то как можно в ней что-то изменить к лучшему? С грязным сердцем в мире с Богом жить не получится. И только священник может предоставить солдатам и офицерам возможность исповедоваться и причащаться.

Священник на войне решает ещё одну очень важную с государственной точки зрения задачу. Военный человек должен понимать, за что он воюет. За деньги одного или другого олигарха?.. Или всё-таки за своё Отечество? Кто может сегодня человеку понятно объяснить, почему он должен бросить свою благополучную жизнь, свои дела и идти служить в армию? И не просто служить, а ещё и воевать, реально рискуя своей жизнью.

Верующие люди имеют религиозный взгляд на историю, на все события, происходящие в мире. И Церковь даёт оценку тем событиям, которые в мире происходят. Поэтому важной задачей деятельности священника в войсках является правильная мотивация солдат и офицеров к воинскому служению. Именно сильная мотивация помогает человеку бороться со страхом и преодолевать немыслимые трудности. Человек с чёткими и твёрдыми убеждениями в критической ситуации, когда очень хочется убежать подальше и зарыться поглубже, будет поступать правильно – воевать.

Много примеров на этот счёт даёт нам Великая Отечественная война. В абсолютно безнадёжном положении, без малейшей надежды победить, советские солдаты и офицеры продолжали сражаться до последнего патрона. (А есть и противоположные примеры. Армии большинства стран Европы, хорошо вооружённые и подготовленные, сдались Гитлеру за считаные недели.)

Но для того, чтобы дать мотивацию солдатам и офицерам, священник сам должен эту мотивацию иметь! Священник должен сам чётко понимать, за что в той или иной ситуации мы воюем. И в первую очередь он сам должен быть патриотом и горячо любить своё родное Отечество.

Если кратко сформулировать определение патриотизма, то можно сказать, что такая любовь выражается в желании блага для своего Отечества. Но когда ты перед военными произносишь общие фразы, что Отечество надо любить, каждый из них воспринимает эти слова по-своему. Как-то я приехал в отряд спецназа. Передо мной там выступал очень уважаемый генерал. Он, кстати, и к вере очень хорошо относится! На встрече с солдатами и офицерами генерал рассказывал им о своём видении сути происходящих мировых событий. Но рассказывал он сугубо с материалистической точки зрения. Говорил о том, что в мире идёт война за ресурсы: туда нефть пойдет, газ туда не пойдёт… В результате про ситуацию с глобальным движением нефти и газа на планете очень всё толково разъяснил.

Я общался с ребятами сразу после того, как он уехал. Вижу – солдаты сидят какие-то обалдевшие, опустошённые… Помолчали, помолчали – и спрашивают меня: «Батюшка, а мы что, здесь за нефть, что ли, воюем?». Да, они были потрясены до глубины души. Но совсем не так, как предполагал генерал. Никто из них за нефть умирать не хотел. Сдалась сто лет им эта нефть… Ведь сразу логично возникает вопрос: а кому эта нефть принадлежит? И, может быть, пусть те, кто получает от этой нефти сверхприбыли, за неё и умирают?..

А вот у наших врагов на Северном Кавказе, которые с нами воюют не на жизнь, а на смерть, есть сильнейшая нематериальная мотивация. Она пусть и лжерелигиозная (ваххабизм – это не ислам, это людоедская сектантская идеология), но всё-таки религиозная! Поэтому и бьются такие идеологизированные террористы до конца, подрывают себя в безвыходной ситуации.

Не так давно брали банду Гакаева в Веденском ущелье. Наши зажали там одиннадцать боевиков. Так все бандиты, кроме одного, подорвали себя гранатами! Вот пример религиозно-мотивированной ненависти к нам. Это же серьёзное дело – пойти на физическую смерть, только чтобы не сдаться в плен! Ни за какие земные блага, нефть или газ человек убивать сам себя не будет.

И с такими фанатично настроенным людьми без истинно религиозной мотивации воевать невозможно. Ведь опытным путём давным-давно выяснили: автоматом против идеи сделать ничего нельзя. Идея всегда в таком противостоянии побеждает. И именно священник может и должен дать солдатам и офицерам истинную мотивацию драться и побеждать. Он должен чётко объяснить им, что они защищают, и почему они должны это делать даже с риском для собственной жизни.

Главные задачи священника на войне

Религиозная мотивация к службе – это внешняя задача священника в армии. А вот внутренняя и главная задача – научить солдата свято жить даже в нечеловеческих условиях жестоких боевых действий и тем самым спасти свою бессмертную душу. И ещё одна – дать бойцам практические правила духовной безопасности. Надо объяснить им, что исполнение этих правил позволит им выжить, победить и вернуться домой.

Но первая задача военного священника – всё-таки спасение души военнослужащего. Ради этого священник и едет на войну. Ведь через него к человеку обращается Бог. Человек, конечно, должен сам пустить Бога в своё сердце. Но без священника как соработника Бога в деле духовного пробуждения воина тому очень трудно или скорее даже невозможно самому прийти ко спасению своей души.

Поэтому индивидуальная работа священника в воинском коллективе – основная. Обращаться в своей работе батюшка должен к конкретному отдельному человеку вне зависимости от его звания, от его социального положения и должности. (Но работать надо по возможности отдельно с солдатами и отдельно с офицерами. Солдаты в присутствии офицеров комплексуют, зажимаются.)

Особенно надо искать возможность пообщаться с человеком один на один. Мы же не стадом безликих людей управляем. Любой коллектив – это объединение личностей, бессмертных душ, каждая из которых многоценна в глазах Божьих. Коллективные методы работы, встречи могут быть лишь средством для обращения к душе каждого конкретного человека.

Поэтому сразу, как только священник появляется в воинской части, для него очень важно пробить стену отчуждённости и выйти на личный контакт. Эта стена, к сожалению, существует. Ведь большинство военнослужащих в своей жизни священников не видели, не общались с ними. Как эту стену можно пробить? Очень просто – иди в казарму, иди в офицерское общежитие. Беседуй с людьми, пей чай. Или видишь – солдаты просто так стоят. Подойди к ним сам. Сами военнослужащие часто не могут сделать первого шага к священнику. Поэтому ты иди навстречу людям, как шёл Христос. Он ведь не ждал, когда к Нему придут.

Каким должен быть военный священник

Но общаться с военными тоже надо учиться! Поэтому военному священнику очень важно быть не только хорошим священником, молитвенником, но и широко образованным человеком. Не надо ожидать, что когда ты приехал в подразделение и командование построило перед тобой ребят, все тебе сразу станут восторженно внимать с открытым ртом! Иногда так случается со срочниками. А вот когда ты выступаешь перед контрактниками, то получаешь вопросы с такими подковырками!

Тут, конечно, прежде всего надо молиться, чтобы Господь дал разум правильно ответить. И надо обязательно самообразовываться, много читать, чтобы веру не посрамить. Ведь с какой целью эти заковыристые вопросы задаются? Чтобы выставить тебя бараном полным. Ребята, может быть, и от незнания это делают. А бывает бес через них так действует. Но ты должен не только не дать похулить веру, но и попытаться ребят вразумить.

Место священника в боевых порядках

Но начать мне хотелось бы с общего, но очень важного вопроса: где вообще должен находиться священник на войне? Конечно, у меня нет большого личного опыта участия в широкомасштабных боевых действиях. Мои рассуждения – лишь некоторые наброски на основе того практического опыта, который я получил во время войны в Южной Осетии в августе 2008 года и участия в контртеррористической операции на Северном Кавказе. Конечно, делать масштабные выводы на основе этого скромного опыта нельзя. Но что-то полезное из него можно почерпнуть.

Мы помним некоторые фильмы о войнах XVIII–XIX веков, когда священник с крестом в руках увлекает воинов за собой в атаку. Но надо учесть, что война сейчас принципиально другая – совершенно иная мощность оружия и плотность огня. Сейчас никто в атаку толпой, как в кино, не бежит. В современной войне в первую очередь надо уметь маскироваться, метко стрелять и быстро передвигаться. Сейчас если и идут в атаку, то перебегая по очереди и прикрывая друг друга. Очень часто наступление проходит под прикрытием бронетехники.

Может быть, красиво бы смотрелось, если бы священник ехал на боевой машине впереди колонны наших наступающих войск. Но ведь сначала идёт разведка, а только потом сама колонна. Вот впереди разведки или даже в составе разведки священнику точно делать нечего! А в колонне самое ему и место. Он здесь может и ребят духовно укрепить, и выдвинуться куда-то быстро, если где-то будет нужна его помощь.

Следующая ситуация: войска достигли определённого рубежа, закрепились. Это удобный момент для деятельности священника. Командование может определить ему место конкретное, скорее всего поближе к медицине. Вот здесь работа и начинается: обойти подразделения, поддержать, укрепить, помолиться. В Южной Осетии именно так я и делал. Но однажды задумался: а если бы это была крупномасштабная война с постоянными обстрелами? Не знаю, получилось бы у меня действовать так же или не получилось.

Современная война тоже бывает разная. Одно дело, когда священник находится в рядах регулярных войск, ведущих боевые действия с реально существующей линией фронта. А совсем другое, когда он работает в зоне контртеррористических операций, где проводятся в основном антипартизанские действия.

Надо понимать, что война на Кавказе – это не Великая Отечественная война с линией фронта. Это именно контрпартизанская война. И вероятность встречи с противником для наших ребят не очень велика. Конечно, им приходится и в поиск выходить, и в боевых действиях участвовать. Но можно прослужить всю службу даже в отряде спецназа и не иметь никакого боевого опыта.

Если бы была постоянная линия ведения боевых действий, где перемалывается личный состав, то у каждого, как поётся в известной песне, было бы «до смерти четыре шага». Уверен – религиозность в этом случае была бы на совершенно другом уровне. Но такого сейчас у нас нет.

Представим себе всё-таки, что священник находится в войсках, ведущих боевые действия в местности, где есть линия фронта. Где здесь место священника? Здесь можно вспомнить исторический опыт. Из него следует, что священник – это не солдат, непосредственно ведущий бой. Он и не герой, который должен впереди войск идти в атаку. В современном бою с его очень мощными средствами поражения священнику на переднем крае вообще делать нечего. Специально идти на боевые позиции, чтобы почти гарантированно получить пулю снайпера, батюшке не надо. Не его это дело. Ребята на передовой выполняют боевую задачу. А ты помолись лучше за них в этот момент.

Мало того, даже постоянно находиться в боевых порядках во время боя тоже смысла нет! Батюшка – не только удобная мишень. Во время боя кто-то должен за ним приглядывать и его защищать. Поэтому священник в боевых порядках будет солдатам только мешать.

Бывает, что священник всё-таки попадает в ситуацию, когда вокруг идёт бой. Что ему в этой ситуации делать, чтобы не быть для бойцов обузой? Первое – он может взять на себя заботу о раненых. У священника при себе должны быть средства перевязки. И перевязывать раненых он обязательно должен уметь. Ещё он может взять на себя доставку раненых в тыл, если это возможно. Второе – это боепитание. Солдатам во время боя очень сложно набивать магазины, это отнимает много времени. Священник вполне может взять на себя организацию пункта боепитания: собирать пустые магазины, снаряжать их и отдавать бойцам. Если бой не скоротечный, когда повоевали-повоевали и разошлись, то батюшка может в тылу организовать обычное питание бойцов. Им ведь некогда, они воюют. А он может разогреть что-то, накормить бойцов или хотя бы просто водой напоить.

Поэтому, обобщая эти доводы, могу точно сказать: наилучшее место для батюшки в бою – в пункте приёма и первичной помощи раненым. Там он может помочь и практическими действиями по оказанию помощи раненым, и своей священнической молитвой. Он ведь может помогать перевязывать раненых и одновременно молиться за них. Любое ранение – это страшный шок. И болевой, и психологический. Часто раненый находится в неадекватном состоянии, не может критически оценивать действительность. И не до всякого человека в такой момент можно достучаться словами. Конечно, он доброе слово может и услышать. А вот то, что в такой критический для человека момент батюшка оказывал ему помощь и молился, не пройдёт бесследно, память об этом останется в сердце человека.

Конечно, никто не отменяет полностью обязанности священника посещать войска, находящиеся на переднем крае. Но лучше это делать не во время боя, отвлекая солдат от выполнения боевой задачи, а во время затишья. Когда есть возможность, надо навестить солдат, сказать им короткое доброе слово, помолиться, перекрестить.

При любых обстоятельствах священник должен чётко следовать элементарному правилу безопасности: не болтаться, где взбредёт в голову. Есть ведь и минная война, и диверсионная война. Да и все перемещения по переднему краю отслеживаются. И ещё надо зарубить себе на носу: из-за твоих неумелых действий могут погибнуть другие люди! И если ты уж отправился на передний край, то идти или ползти туда надо именно так, как военные сказали, а не по своему разумению. Тем более своими самовольными перемещениями ты ни в коем случае не должен демаскировать тех бойцов, к которым ты идёшь, их ведь потом могут накрыть огнём…

Умение передвигаться и маскироваться надо тренировать заранее. Причём это умение касается и полевых, и городских условий. Если ты находишься в городе, где ведутся боевые действия, то не надо ходить и открывать ногой любые двери по дороге. Они могут быть заминированы. Идти в дом можно только после того, как его проверят. На этот счёт есть наставления для солдат о действиях в любой местности. Будь любезен их изучить: там подробно описано, как передвигаться, как маскироваться. И если в определённых условиях все идут след в след, ты тоже должен научиться так ходить. Иначе есть все шансы вступить в полк вечно живых героев…

Во время перемещений на открытой местности надо постоянно смотреть под ноги и обязательно заранее изучить внешние признаки минирования, чтобы растяжку не снять и не взлететь, куда не нужно. Если хочешь работать с военными – учись, изучай военное дело. От этого напрямую зависит твоя жизнь. И не только твоя. Если ты растяжку снимешь, можешь ведь не только себя подорвать, но и других, что рядом с тобой.

В настоящее время священники действуют на территории проведения контр-террористических операций. Здесь есть свои особенности. Не всегда во время командировки удаётся исполнять намеченный график движения. Ты можешь в любой момент зависнуть где угодно – и по объективным причинам, и по необъективным. У меня так было неоднократно. Надо ехать – а тут «стоп, колёса»! И получается, что в месте, где ты рассчитывал быть один день, тебе приходится ещё остаться на два-три дня. Но это не повод расслабиться. Надо на месте искать себе занятие, чтобы это неожиданно появившееся время провести с пользой. Самое лучшее – потратить это время на личное общение с солдатами и офицерами.

Во время командировки священник обязательно должен рассчитывать свои силы. Нельзя объять необъятное. Группировка ведь на Кавказе очень большая. А ждут тебя практически везде. Но часто бывает так, что просто физически всех не объехать. Поэтому, чтобы достичь тех конкретных целей, которые ты себе поставил, нужно при планировании командировки трезво оценивать свои силы, чтобы не сломаться. Конечно, если приехать только в Ханкалу и там всё время просидеть, можно даже жирок нагулять. Но если ездить по войскам, трудиться, то силы убывают. Ведь в поездках хронически не высыпаешься. Много приходится ходить пешком на дальние заставы. Погодные условия в командировке тоже бывают непростые, быт суровый. Поэтому состояние здоровья должно быть хорошее, чтобы с середины командировки не унесли тебя за руки и за ноги в ближайшую медсанчасть. Перед командировкой обязательно надо задать самому себе вопрос: а полностью ли ты готов, в том числе и физически? Стоит ли вообще ехать?

Ещё есть и третий тип военных действий, когда война ведётся на территории государства террористическими формированиями, базы которых находятся на территории сопредельных государств (так называемая асимметричная война). Мы видим сейчас примеры таких войн на Ближнем Востоке и, особенно, в Сирии. Этот тип боевых действий отличается жесточайшими методами ведения войны, которые направлены в том числе и на мирное население. Гражданскому населению и экономике страны пытаются нанести максимальный ущерб. В такой войне регулярной армии противостоят транснациональные вооружённые формирования боевиков. У этих формирований очень качественно налажена работа мобилизационных структур, которые трудно разрушить силами регулярной армии.

Такой сценарий может быть реализован и в России, причём на всей её территории. Целью будет, среди прочих, рассредоточение и распыление Вооруженных сил и Внутренних войск по всей стране. При таком развитии событий для священника вероятность оказаться в зоне боевых действий резко возрастает.

При захвате территории боевики в первую очередь уничтожают государственные структуры. Сейчас мы видим это на примере Сирии. Результатом будет тяжёлое положение гражданского населения. И на плечи священника может лечь задача организовать элементарное жизнеобеспечение и медицинское обслуживание ресурсами тех силовых структур, в которых священник служит. Он должен помочь местному населению в самых элементарных вопросах: водоснабжение, подвоз продовольствия.

Кому-то такой сценарий развития событий может показаться невероятным. Но уже известны заявления боевиков с Ближнего Востока о том, что следующей их целью является Россия. Так что надо быть готовыми ко всему.

Оружие священника

Для достижения своих целей у священника есть три вида оружия: молитва, богослужение и слово. Все эти виды деятельности надо тщательно организовывать. Военные практически всегда готовы тебе помочь. Но они в твоих делах ничего не понимают! Поэтому, как только приехал в часть, предложи, расскажи: давайте сделаем то-то, давайте это сделаем. Предложи освятить оружие, технику. (Освящение, молебен просто так не проходят. Потом очень часто слышишь рассказы, как это помогло. Как-то я освятил машину. А через какое-то время в неё граната попала сверху! Но никто при этом не погиб, граната не взорвалась…) Если ребята на задачу уходят, скажи им: давайте помолимся, давайте я вас благословлю.

Надо обязательно искать возможность отслужить молебен о живых и панихиду об усопших. Всеобщая молитва объединяет и научает ребят совместной молитве. А если они молятся вместе со священником, то это привлекает особую благодать Божью на воинское подразделение. Очень душеполезна молитва ребят за своих погибших товарищей.

Конечно, в армии очень много невоцерковлённых ребят. Они вообще не знают, что такое Церковь. (А священников в нашей армии вообще мало кто видел. Опыта общения у солдат нет. Ребята просто не знают, что это за фрукт такой батюшка и с чем его едят. Иногда даже боятся. Никогда не забуду, как меня один парень звал «господин товарищ батюшка». И ничего я не смог с ним поделать, махнул рукой в конце концов.) Но если ты встречаешься с бойцами лично, рассказываешь о Таинствах Церкви, об исповеди, о причастии, то обязательно кто-то захочет исповедаться и причаститься.

А причастие на войне важно, как нигде! Много раз у меня бывало, что ребята сами приходят и спрашивают, можно ли им будет причаститься. А недавно был примечательный случай на литургии в Чечне. Служили мы её с отцом Григорием Куценко, настоятелем храма во имя святого благоверного князя Димитрия Донского в Ханкале. На литургию пришли около двухсот бойцов. И сорок из них во главе с командиром подразделения причастились. За полгода до этого мы здесь тоже служили литургию. Тогда было только пятнадцать причастников.

Большинство желающих причаститься – это те, которые ни разу в жизни не причащались. Для них обязательно надо провести беседу о причастии. Вечером можно собрать желающих причаститься и прочитать вместе с ними Правило ко Святому Причащению. А после этого поисповедовать. Ведь утром не всегда бывает возможность поисповедовать всех. Конечно, всю эту подготовку надо организовывать только по согласованию с командованием. Ведь ребята служат – кому в наряд, кому ещё куда-то надо.

Но надо учитывать, что таким образом не все смогут подготовиться к причастию. Кто-то с боевой задачи только что вернулся, кто-то в наряде был. Для них я, например, не требую обязательного прочтения Последования по Святому Причащению. Пусть они хоть молитвы прочитают. А утром в службу можно включить ряд молитв к причастию. Тогда те, кто не прочитал их заранее, хотя бы во время литургии их прослушают.

Отступать от установленных правил приходится не от хорошей жизни. Надо понимать, что на войне не всё устраивается так, как на обычном приходе. В армии все живут по чёткому распорядку дня. Командиры часто не то что не хотят, а просто не имеют возможности изменить этот распорядок. Поэтому мне приходится вставать очень рано. Обычно все встают в шесть утра.

Тогда мы начинаем службу в пять. Если нет возможности служить литургию (нет антиминса, например), то причащать приходится запасными Святыми Дарами. Их надо заранее приготовить, пока ребята ещё не пришли. Положи, налей вина, размочи. У меня бывало, что физически не хватает Святых Даров, чтобы всех желающих причастить. Поэтому их нужно разламывать на кусочки. А они ведь сухие! Поэтому их нужно размочить, чтобы потом можно было разделить. Эти тонкости нужно учитывать и всё готовить заранее. После службы хорошо тут же прочитать благодарственные молитвы. Ведь у ребят не будет возможности самим их прочитать. Да не все и умеют их читать.

Кроме привычных для священнослужителей способов работы в воинском коллективе (организация богослужений и совместных молитв) особое значение имеют встречи и беседы с личным составом. Конечно, хорошо встретиться со всем подразделением. Так бывает, например, когда командование предоставило тебе возможность выступить перед строем. Но если ты находишься в подразделении не час и не два, то после общей встречи обязательно пройдись по всему подразделению, поговори с ребятами. И не обязательно с замполитом рука об руку ходить. Предварительно, конечно, с командирами подразделения надо свой визит согласовать, спросить: «Можно, я к вам вечером зайду чайку попить?». Когда ты так зайдёшь в гости, посидишь, пообщаешься, чаёк попьёшь, то получается совсем другой эффект – лёд начнёт таять. Смотришь – а после такой беседы к тебе и на исповедь, а потом и на причастие кто-то пришёл!

Существует три типа бесед. Первый, самый простой тип – это выступление перед коллективом. Второй – беседа с ответами на вопросы. И третий, самый сложный, это беседа-диалог. Обычно такая беседа происходит в небольшом коллективе. И ведению таких сложных бесед молодому священнику надо специально учиться.

Обычно общение с воинским коллективом начинается с официального и постепенно переходит в полуофициальное. Поэтому обязательно надо учиться общаться. Типичная ситуация: командиры собрали роту, ты выступил перед ними. А потом тебя начинают спрашивать буквально обо всём. И тут надо быть готовым ответить даже на самые неудобные вопросы. (Когда я приезжаю в воинскую часть, всегда предлагаю: «Задавайте любые вопросы. Спросите, почему батюшки на мерседесах ездят или что-то в том же духе – отвечу».)

Но если ты ограничился общей беседой, пусть даже и с ответами на вопросы, то только полдела сделал. Конечно, солдаты тебя услышали, посмотрели на тебя издалека. Но надо обязательно постараться преодолеть тот ров отчуждения, который всегда есть в начале. Очень важно добиться простого общения. Я это общение всегда ищу сам. Часто в шутку говорю, что пытаюсь докопаться и к столбу. Проходишь – стоят солдатики, разговаривают. Сказал им доброе слово. Солдатик мимо тебя проходит – ему доброе слово сказал. И быстро ледок начинает таять. К тебе сами начинают подходить, спрашивать о чём-то. Ты начинаешь быть для них своим.

Очень печально это видеть, но бывает, что священник искусственно ставит себя в рамки общения только с начальством. Поэтому нередко на вопрос: «Видели батюшку?» солдаты отвечают: «Да, видели. Издалека».

Но для солдат личное общение – это путь к исповеди! Очень многие и не знают вообще, что такое исповедь. И если с ними не беседовать лично, то они и не узнают никогда. Именно во время личного разговора и появляется возможность им это объяснить.

Как-то я летел с молодыми ребятами в Чечню. Солдаты стоят на взлётке, с ноги на ногу переминаются. И не только от холода – им же страшно! Хотя друг перед другом и хорохорятся, но видно, что волнуются все. И можно было мне уйти с мороза, где-нибудь в тёплом помещении с командирами посидеть. Блинчики там кушать и чаёк попивать. Да, конечно, можно и чайку с офицерами выпить. Но потом надо снова пойти к солдатикам. Анекдот добрый рассказать, посмеяться с ними. И они вокруг тебя, как цыплята, начинают собираться. А дальше от смешного – к серьёзному. И обязательно хоть один солдатик, когда ему потом будут говорить, что все батюшки гады, скажет, что он одного нормального знает.

По опыту получается, что одно из главных действий священника на войне – это разговоры. Сначала ты вызываешь ребят на разговоры. А потом они тебя уже начинают донимать: батюшка, зайди к нам, посиди, чайку попей. Там чайку попил, там… И вечером подходишь к месту своему спальному едва живой. А утром опять рано вставать… Часто из-за долгих ночных бесед приходится спать всего по два-три часа в день. Но личное общение ничем нельзя заменить.

Подумайте: ну как солдату исповедаться, если он о Боге ничего не слышал и ничего не знает? Чтобы привести его к мысли о Боге, надо вначале поговорить с ним на простые житейские темы. Надо искать возможности непосредственного общения не только с солдатами и офицерами, но с их семьями. И эти разговоры для проповеди Церкви имеют огромное значение. Через эти разговоры ребята придут на молитву. Не бывает так, чтобы на вопрос: «Кто хочет причаститься» – сразу лес рук. Всё происходит постепенно.

Был у меня характерный случай в Харачое. Приехал как-то в подразделение вечером, спрашиваю: «Кто хочет креститься?». Откликнулись двое. А после ужина в столовой задержался, поговорил с ребятами о вере, об Отечестве. Часов пять говорили. Разговариваю-разговариваю, а про себя думаю: «А мне ведь рано утром крестить тех двоих ребят надо…». Прихожу – а на крещение вместо двух человек одиннадцать пришло. Не поговорил бы, пришли бы даже эти двое – большой вопрос…

Вопрос времени на войне, к сожалению, часто оказывается решающим. Конечно, хорошо, когда у тебя есть своё воинское подразделение и ты находишься в нём стационарно. А если ты приехал всего на два-три часа? Или в лучшем случае с ночёвкой приехал. Собрали тебе солдат. Ты перед ними выступил. В таких случаях я в первую очередь обычно спрашиваю: «Кто хочет креститься?». Очень редко есть возможность перед крещением проводить оглашение. Конечно, хорошо было бы это всё-таки сделать, рассказать ребятам о вере, о крещении. Но если не получается заранее, то прямо перед крещением надо хотя бы немного рассказать о вере тем, кто крестится. Это услышат и те, кто вокруг стоят.

А иногда бывает и так. Ты проездом оказался на глухой заставе. В этих местах священник точно никогда в жизни больше не появится! Случается, что у тебя есть только тридцать минут. (А у меня один раз было вообще только десять минут!..) И никто ждать тебя не будет. Ребята пришли креститься, а ты за эти минуты крести их как хочешь… Приходилось и крестить, и благословить, ещё и доброе слово успеть сказать.