Текст книги "Последняя обойма"

Глава 15

В самой дерьмовой ситуации можно при желании выискать свои положительные стороны. Сейчас была именно такая – особенно по запаху – ситуация. И я решил использовать ее для того, чтобы вздремнуть хотя бы пару часов.

С некоторым сожалением я постелил на пол куртку – очень трудно потом будет отстирать – сел на нее и привалился к холодной стене. И закрыл глаза.

Сначала мне казалось, что я вот-вот засну, и я терпеливо сидел с закрытыми глазами, ожидая желанного момента. Но сон не шел.

Может быть, в этом была виновата не слишком располагающая к отдыху обстановка, может быть, я слишком переволновался, ведь причин для волнения была масса – Сидоров, моя машина, Макс... Может быть, мне мешали заснуть соседи по камере. Их было четверо. Один спал, но не крепко – периодически вскрикивал, бормотал что-то, размахивал руками, потом просыпался, осматривался ошалевшими глазами, вспоминал, где находится, и укладывался снова. Второй рассказывал анекдоты, причем делал это довольно своеобразно: он излагал сюжеты нудным, еле слышным голосом, словно наказание за провинность. Его слушали двое – бородатый старичок бомжеского вида и широкоплечий мужик в ватнике. Старичок то и дело взрывался отвратительным визгливым смехом, а мужик в ватнике тупо смотрел в пол и совершенно не реагировал – ни смехом, ни мимикой.

При каждом очередном смешке бородатого старика я вздрагивал. Примерно через час я понял, что заснуть мне не суждено. И я принялся изучать надписи на стенах камеры. Они привели меня в философское настроение. Захотелось порассуждать о бренности всего земного, о тщетности и суетности бытия. И зафиксировать вывод афоризмом: «Все бабы – бляди. Особенно Нинка-официантка».

После десяти утра моих соседей стали по одному вызывать на допросы. К одиннадцати я остался один и совсем уж собрался затосковать, когда дверь открылась, в проеме возник милиционер:

– Кто тут Шумов?

Я оглядел камеру, не увидел других претендентов и поднялся. Меня привели в ту же комнату. Теперь, кроме следователя в черном свитере и сурового парня в плаще, здесь присутствовали Макс и Гарик. Гарик был в форме, он меланхолично жевал резинку и сдержанно поприветствовал меня кивком головы. Макс, напротив, дал чувствам волю.

– Ты так хреново выглядишь! – воскликнул он, оглядывая меня с ног до головы, включая испачканную куртку, которую я осторожно нес на согнутой руке. – Это просто здорово!

– Что я хреново выгляжу? Это здорово?

– Конечно. Я испытываю от этого моральное удовлетворение, – признался Макс. – Ты мне постоянно устраиваешь головную боль, да еще и с утра пораньше... Я искренне рад, что и ты неважно себя чувствуешь.

– Вы за этим меня вызвали? – устало спросил я, щурясь от яркого света люстры.

– Не только, – улыбнулся следователь. – Оказывается, Игорь вас хорошо знает...

– Да уж, – сказал Гарик. – Имею удовольствие.

– И ваш начальник, – последовал кивок в сторону Макса, – дал нам кое-какие объяснения...

– Насчет карбюратора?

– И про него тоже. Мы также осмотрели вашу машину...

Я покосился на Макса, но тот уставился в окно и вообще вел себя так, будто оказался в кабинете случайно.

– Там не найдено ничего подозрительного... – буднично произнес следователь, и у меня отлегло от сердца. Макс сделал свое дело.

– Но там не найдено также ничего, что подтверждало бы совершение в машине полового акта, – резанул правду-матку Козлов. Макс вытаращил глаза:

– У кого там был половой акт?!

– Не волнуйся, у меня, – сказал я.

– Это не так уж важно, – перебил следователь. – Как-никак, существует презумпция невиновности. И раз у нас нет никаких серьезных оснований полагать, что господин Шумов причастен к нападению на «Европу-Инвест», то...

– Я могу быть свободен?

– Не совсем, – уклончиво ответил следователь. – Я тут придумал еще парочку вопросов...

– А потом можешь гулять на все четыре стороны, – подал голос Гарик. Он выглядел в капитанской форме непривычно солидно, подавляя официозным видом и следователя, и Козлова. Но глаза его оставались прежними – грустными, карими, совсем не милицейскими.

– Да, тем более что машина ваша стоит возле Управления, – поддакнул следователь. – И наша беседа не займет много времени.

– Хорошо, я не возражаю.

– Вот и отлично, – обрадовался следователь, обводя присутствующих взглядом. Козлов был угрюм, Макс ехидно мне подмигивал, а Гарик задумчиво смотрел в окно, где над крышами домов нависало низкое серое небо. Только я один улыбнулся следователю. Мне пришлось приложить определенные усилия, чтобы растянуть уголки губ. Кожа на лице словно одеревенела.

– Короче, жду тебя на работе, – сказал Макс и вышел.

– Из-за тебя я влез в спецгруппу по расследованию этого нападения, – печально сообщил Гарик, проходя мимо меня. Козлов молча уселся на свой табурет.

Глава 16

Следователь не соврал – он действительно сумел придумать только два новых вопроса. Не могу сказать, что они показались мне особенно изощренными.

– Нам рассказывали о вас как о ближайшем друге Сидорова. Но вам он ничего о готовящемся ограблении не сказал. Так?

Я согласно кивнул.

– Может быть, вы назовете нам имена других знакомых Сидорова, с которыми он мог быть более откровенен?

– Вряд ли. В основном Сидоров общался с теми же мужиками, с которыми работал.

– Мы начали их допрашивать, – заметил следователь.

– Вот видите... И еще одно. Для меня вся эта история с налетом на «Европу-Инвест» – полная неожиданность. Ничего подобного от Сидорова я не ожидал. Максимум, на что он был способен – пьяная драка.

– Ну и кража, – напомнил следователь.

– Это было достаточно давно, – возразил я. – И он не испытывал недостатка в деньгах. Я уже не говорю о трех трупах...

– Тем не менее есть три трупа. И есть видеопленка, где ваш дорогой друг запечатлен с пистолетом в руке.

– И там заснято, как он убивает этих людей?

– Я не имею права сообщать вам содержание пленки. Скажите лучше – какая машина была у Сидорова? На чем он ездил?

– "Ауди". Цвета кофе с молоком.

– Ее мы нашли, – нахмурился следователь. – А еще?

– У него была только одна машина.

– Но, вероятно, он мог воспользоваться любой из машин, что стояли в гараже автосервиса. Как вы считаете?

– Вероятно. Если в этот момент в гараже была хотя бы одна машина на ходу. Вы же понимаете, что там не автостоянка. Туда свозят сломанные машины.

– Я понимаю, Константин. Итак, подпишите вот здесь... И можете быть свободны. Одна последняя просьба – если вы вдруг узнаете что-нибудь о Сидорове...

– Так? И что? – Я вопросительно посмотрел на следователя.

– Я надеюсь, что вы мне дадите знать...

– Надейтесь. То есть, конечно, дам знать. Если мне дадут знать.

Я поднялся с табурета и выскочил в коридор, провожаемый настороженным взглядом затянутого в темно-синий плащ Козлова. Когда я толкнул тяжелую дверь Управления внутренних дел и вышел на улицу, накрапывал мелкий дождик, а ветер гонял мокрые желтые листья. Это показалось мне лучшей в мире погодой. Я яростно встряхнул куртку, чтобы ветер выдул из нее запах камеры, и зашагал к своей машине. «Ока» действительно стояла на стоянке перед зданием, рядом со служебными милицейскими автомобилями. Выглядела она при этом как Золушка рядом с принарядившимися для бала сестрами.

Макс поработал на славу. Он мог бы наговорить мне еще с три короба гадостей – я все бы ему простил. И снаружи и внутри машина была такой чистой, какой она не была даже в день покупки. Стекло Макс, конечно, вставить не успел, но пулевое отверстие он остроумно превратил в дыру от удара дорожного камня. Или хулиганской выходки. Оно было закрыто прозрачной полиэтиленовой пленкой.

– Спасибо, Макс, – сказал я. – Ты настоящий друг.

Я сел за руль и вздохнул. При помощи Макса и Гарика я заработал небольшую передышку. На этот раз мне дали выйти из серого здания с колоннами. В следующий раз все может закончиться иначе.

Особенно если кому-то взбредет в голову просмотреть все вчерашние видеопленки со всех видеокамер «Европы-Инвест». И увидеть там мое изображение. Эта свисающая с потолка змея все-таки ухватила меня. И теперь непросто будет дать убедительное объяснение тому, что я валял дурака в вестибюле «Европы-Инвест» за час или полтора до того, как там начались странные и кровавые события при участии Сидорова. События, которые обеспечили моему приятелю не только объявление в розыск, но еще три пулевых ранения и загадочных преследователей в черных масках.

И все-таки Сидорову было лучше, чем мне. Он лежал в чистой отдельной палате под присмотром опытных и заботливых врачей. Он не знал о том, что его ищет вся городская милиция. Он был вообще вне этого мира. Может быть, ему виделись тропические острова, экзотические красавицы, теплые моря... Может быть, он видел только непроницаемый черный полог, отделяющий его сознание от реальности. Во всяком случае, он не мучался в раздумьях о своем завтрашнем дне.

За него это делал я. Меня также очень интересовал вчерашний день Сидорова, меня очень интересовал тот таинственный парень, разработчик гениального плана налета на «Европу-Инвест». Тот самый парень, после встречи с которым Сидоров заболел денежной лихорадкой и стал совершать несвойственные себе поступки.

Слишком много вопросов. Скорее всего, придется ждать, пока Сидоров придет в себя и расскажет то, что он может рассказать. А там видно будет.

Я снова вспомнил тот вечер, когда мы сидели на кухне и разговаривали. Уже не о безумных сидоровских планах, нет, он уже понял, что уговаривать меня бесполезно. Мы говорили о женщинах, о фильмах, о работе и еще о какой-то ерунде... Мы просто говорили, и тогда это казалось мне вполне обычной вещью. Еще один полуночный разговор на кухне, когда коньяк уже кончился, а в холодильнике больше ничего нет. После таких вечеров не остается ярких воспоминаний, а содержание бесед выветривается из головы так же быстро, как пары алкоголя.

Оказалось, что все не так просто. Очень может статься, что таких вечеров больше не будет никогда. Очень может статься, что это был последний вечер, когда мы с Сидоровым вот так запросто сидели за одним столом. Пропавшие четыреста тысяч баксов, вставшая в охотничью стойку городская милиция, три пули, сволочи в масках – все это могло запросто разрушить устоявшийся порядок вещей.

Что имеем – не храним, потерявши – плачем... Не так много было у меня вещей, достойных хранения. И я не собирался их терять.

Часть вторая
Комиссия

Глава 1

Макс как-то сказал мне, уже не помню по какому поводу: «У тебя не голова, а мусорный бак. Всякую ерунду запоминаешь, а на важные вещи у тебя постоянный склероз». Я в ответ заявил что-то типа: «А у тебя не просто мусорный бак, а мусорный бак с дырой. Оттуда все вываливается. Бумаги уже вторую неделю забываешь оформить...» Про какие, собственно, бумаги шла тогда речь, уже и не вспомнить, да и не в этом дело. Короче говоря, обменялись любезностями.

Так вот. В какой-то степени Макс был прав. Память у меня действительно не идеальная. И чем дальше в прошлое, тем хуже.

Про такие вещи, как первый поцелуй или там выпускной вечер в школе, у меня сохранились весьма смутные воспоминания. Невнятны и загадочны сведения о первом знакомстве с алкогольными напитками. А ведь, если судить по книгам, фильмам и просто разговорам, именно такие биографические вехи и врезаются в память навечно. Что-то со мной не так. Впрочем, это мало меня волнует.

Зато всякая ерунда из прошлого... Иногда она так стремительно и неудержимо врывается в мысли, разгоняя сегодняшние заботы, что просто держись.

На следующее утро после того, как меня совместными усилиями Гарика и Макса выпустили из холодных помещений Управления внутренних дел, я вышел из подъезда, неприязненно взглянул на серое осеннее небо, а потом неожиданно вспомнил о коробках с кубинскими сигарами.

Красивые картонные коробки заполняли витрины универмага по соседству с нашим домом. Еще там были башни из спичечных коробков, жутковатого вида глыбы хозяйственного мыла, трехлитровые банки с консервированными кабачками и огромных размеров кубы белого жира, на которых заботливой рукой кого-то из продавщиц были вырезаны геометрические узоры. Видимо, для придания товарного вида.

Если в продаже появлялось что-то, кроме вышеперечисленного набора товаров, тут же выстраивалась очередь. Если за ливерной колбасой – то умеренной длины, всего лишь до дверей универмага. Если вдруг завозили что-то стоящее – типа сосисок или сыра – то очередь выплескивалась из дверей и огибала магазин раза два. «Как в мавзолей», – говорили стоящие в очереди люди, и на лицах читалось странное удовлетворение, словно они гордились своим участием в столь солидном мероприятии.

В обычное же время делать в универмаге было нечего. Разве что рассматривать картинки на сигарных коробках. Там были парусные корабли, там были тропические острова. Короче говоря, там было на что посмотреть. Можно было также посмотреть на цену и уважительно покачать головой. Коробка сигар стоила десять рублей. Желающих побаловаться гаванским табаком было немного, и сигары продавались также поштучно. Рубль за штуку. Но и это не создавало ажиотажа. За рубль можно было купить две-три пачки болгарских сигарет.

Курящие мужчины шли в табачный отдел за болгарскими сигаретами, но, проходя мимо витрины с сигарными коробками, невольно замедляли шаг. В их взгляде читалась зависть: «Кто-то ведь курит это!» А также непонимание: «Платить такие деньжищи, когда можно взять „Космос“ или „Ту“!» И сигарные коробки оставались безнадежно лежать в витрине.

Какое-то количество лет спустя я смотрел видеофильм о нелегкой жизни американских гангстеров. По ходу действия мелкий мафиози приходил к большому боссу и приносил ему подарок. Сверток преподносился с таким видом, словно там лежали бриллианты. На самом деле то была коробка кубинских сигар, словно позаимствованная из нашего универмага. «Контрабандой из Гаваны», – пояснил мафиози, и большой босс едва не прослезился. А я рассмеялся.

– Ты что? – вскинулся Макс. Он сидел рядом со мной на диване и начинал дремать. Фильм не произвел на него впечатления.

– Да так, – уклончиво ответил я. Было бы слишком сложно объяснить мои чувства Максу.

«Как странно устроен мир, – подумал я. – Оказывается, американские гангстеры дрожали над тем, что годами лежало в витрине убогого универсального магазина, никому не нужное... То, что было нужно им, находилось здесь. А то, что было нужно нам – джинсы, жевательная резинка, журнал „Плейбой“, персональные компьютеры – находилось там. И все были чуть-чуть несчастливы...»

Вот такой ерундой и была забита моя голова. Все эти воспоминания распрямленной пружиной выстрелили у меня в мозгу, когда невдалеке от подъезда я увидел среднего роста мужчину в пальто салатового цвета. Во рту мужчина держал толстую длинную сигару. А поскольку лицо его было худощавым, то казалось, что ему требуется немало усилий, чтобы удержать курево во рту. Мужчина держал руки в карманах пальто, ворот был поднят, и этот незнакомый человек показался мне похожим на киношного гангстера, осуществившего свою мечту и попавшего в место, где гаванских сигар пруд пруди. Человек в дорогом пальто стоял на фоне грязно-серых пятиэтажек, гнущихся от ветра деревьев, пасмурного неба и шеренги мусорных баков. Метрах в двухстах за его спиной находился муниципальный продуктовый магазин, выглядевший точно так же, как и универмаг моего детства.

Мне показалось, что два разных мира вдруг соединились, как два изображения на одном экране. Мужчина в пальто и с сигарой не мог принадлежать этому миру, но он стоял здесь. «Какой-то бред», – подумал я. И был прав. На самом деле все обстояло гораздо проще.

Вместе с джинсами, жевательной резинкой и персональными компьютерами нам продали кое-что в нагрузку. И цена этой нагрузки оказалась в миллион раз выше, чем цена всего остального, столь желанного товара.

Глава 2

Я скользнул взглядом по типу с сигарой и направился к своей машине. У меня было не слишком хорошее настроение в этот день. Накануне вечером мне позвонил Козлов и довольным голосом сообщил, что необходимо явиться еще на один допрос. Кое-что выяснить. В восемь утра мне принесли повестку. В девять я вышел из подъезда, направляясь к своей «Оке». Тут мне в голову и полезла всякая чушь насчет сигар, сигарет и американских гангстеров на фоне «хрущевок».

Я еще раз посмотрел на незажженную сигару в губах типа в салатовом пальто и раздраженно подумал: «Вот вырядился...»

Но когда я подошел к машине и полез в карман плаща за ключами, в голову мне пришла другая мысль: «А почему он не курит? Почему он стоит с незажженной сигарой?» И сам же ответил себе: «Так делают, когда кого-то ждут».

Я достал ключи, но перед тем, как залезть в машину, поднял глаза на пижона в салатовом пальто. Он шел в мою сторону.

– Черт, – тихо сказал я и попытался открыть дверцу машины.

– Зачем? – прошептал кто-то мне на ухо. – Есть гораздо лучший вариант. Честное слово...

Я вздрогнул и посмотрел через плечо.

– У нас здесь «ягуарчик» за углом, – доверительно сообщил мне некто в черных солнцезащитных очках «рэй бэн». Пониже очков была небольшая ухоженная борода, повыше – растрепанные темные волосы. Парню было лет двадцать пять, и когда он сказал, что у него есть «Ягуар» за углом, я ему поверил. Он был и одет соответственно: вельветовый синий пиджак, белая сорочка, сапожки на небольшом каблуке... Серьга в ухе и по два перстня на каждой руке. Упакованный мальчик.

– У тебя, конечно, крутая тачка, – продолжил он, поправив пальцем очки и продемонстрировав мне перстни с близкого расстояния, – но хотелось бы предложить прокатиться на «ягуарчике». Не возражаешь?

– Возражаю. – Я смотрел на парня и одновременно пытался открыть дверцу «Оки». Тщетно.

– Что так? – ласково поинтересовался парень, одергивая пиджак.

– Не привык кататься с малознакомыми мужчинами. Мама не велела.

– Я только что вспоминал твою маму, – сказал тип в салатовом пальто, вынув сигару изо рта. – Я стоял и думал: «Да чтоб его маму... Когда он наконец выползет из своего сарая?»

– Вы тоже хотите предложить мне прогулку на «Ягуаре»? – спросил я, сбрасывая ключи в карман плаща. Теперь обе руки были свободны.

– Нет, я ничего не предлагаю, – хмуро произнес тип с сигарой. – Я просто сообщаю. Сообщение такое: тебе придется проехаться с нами.

– А вы кто? – осведомился я, прикидывая, что первым следует отключить типа в пальто, который выглядит более серьезным мужчиной...

– Мы очень занятые люди. Мы на работе, – отчеканил тип с сигарой. – Поэтому поторопись.

– У меня тоже дел полно, – пожал я плечами и переступил чуть поближе к любителю сигар, чтобы иметь возможность коротким ударом достичь коленом его паха.

– Вам не надоело трепаться?! – это уже сказал кто-то третий. Я повернулся и увидел, что ко мне вплотную, оттолкнув парня в очках, подступила молодая женщина в черных джинсах и короткой кожаной куртке. У нее были правильные черты лица, короткие каштановые волосы и очень серьезный взгляд. И – что куда более существенно – в ее правой руке, когда она вынула ее из кармана куртки, оказался маленький черный пистолет, направленный мне в бок. Теперь ее решительный взгляд стал для меня весьма осмысленным.

– Полчаса уговариваете, – негромко проговорила она, придвигаясь ко мне и касаясь стволом моего плаща. Это показалось мне излишним. – Все, хватит. Пошли.

– Пошли так пошли, – жизнерадостно откликнулся парень в очках и взял меня под руку. Мужчина в пальто зашел с другого бока, а женщина в куртке двинулась сзади, что-то недовольно бурча. Я надеялся, что от расстройства она все-таки не нажмет на курок.

Глава 3

Меня не обманули, это действительно был «Ягуар». Парень в очках сел за руль, мужчина с сигарой – рядом с ним. Меня втолкнули на заднее сиденье, а женщина в кожаной куртке устроилась справа от меня. Пистолет она убрала в карман куртки, но продолжала держать меня за руку. И надо сказать, хватка у этой дамы была впечатляющая.

– Мечты сбываются, – сказал я ей. – Всю жизнь хотел оказаться с симпатичной женщиной на заднем сиденье «Ягуара». И чтобы был личный шофер.

Парень в очках скептически хмыкнул. Он явно не считал себя моим личным шофером.

– Хорошо, что ты такой разговорчивый, – заметила женщина.

– Отчего не поговорить с хорошими людьми, – улыбнулся я в ответ, одновременно трогая левой рукой защелку на дверце автомобиля. Та не поддавалась.

– Естественно, – сказала моя соседка, чуть дернув меня за локоть. – Не за тем тебя сажали в машину, чтобы ты из нее тут же выскочил. С тобой не идиоты работают.

Между тем «Ягуар» тронулся, и вскоре я с некоторым беспокойством отметил, что едем мы не в сторону центра, а куда-то на юг, к окраине. Туда, где меньше людей и больше укромных местечек для серьезных разговоров.

– У меня, между прочим, повестка в милицию, – сообщил я. – Если я не появлюсь там в десять часов, меня начнут искать.

Для большей убедительности я хотел показать бумажку и полез было в карман плаща, но моя соседка мгновенно извлекла пистолет и предупредила:

– Только попробуй!

– Я хотел показать повестку. Она лежит в кармане.

– Ну и пусть лежит, – довольно равнодушным голосом сказал мужчина в пальто. – Она нас совершенно не интересует.

– А что вас интересует? – полюбопытствовал я.

– Наконец-то ты заговорил как разумный человек, – сказал мужчина. И добавил после паузы: – Костик.

– Константин Сергеевич, – поправил я.

– Ага, Станиславский, – засмеялся тонким противным голосом парень в вельветовом пиджаке. – А я – Немирович-Данченко.

– Люблю иметь образованных шоферов, – сказал я и улыбнулся, увидев в зеркальце изменившееся лицо бородатого парня. – Ты не расстраивайся, следи за дорогой. Так что вас, собственно, интересует?

– Отвечаю, – произнес мужчина в пальто. – Нас интересует ограбление «Европы-Инвест». И твой друг Сидоров.

– Ну-у-у, – протянул я, стараясь сообразить, кого еще могла настолько заинтересовать эта история, что в ход пошли женщины с пистолетами. И еще я порадовался, что ни у одного из этих троих не было свежей раны под глазом и сломанной руки в гипсе. Хотя это еще не гарантировало меня от неприятностей. У меня вообще не было гарантий. – Многих людей интересует мой друг Сидоров. Он стал популярным человеком за последнее время. Милицию он тоже интересует. Может, проедемся туда вместе? Чтобы мне два раза не рассказывать одно и то же?

– Очень смешно, – без тени улыбки на лице сказала женщина, не преминув ткнуть меня дулом пистолета в бок.

– Действительно, – поддержал ее мужчина в пальто. – Шутки в данной ситуации неуместны.

– В какой ситуации? – спросил я. – В ситуации поездки на «Ягуаре» в неизвестном направлении?

– Это частность, – пояснил мужчина в пальто. – Ситуация вообще очень сложная. И может быть, именно мы – те люди, которые способны вытащить тебя из дерьма. Только ты этого пока не понимаешь. Чем скорее поймешь, тем лучше.

– А вы – кто? – осторожно спросил я. – Если такой вопрос можно задать...

– Можно, – кивнул мужчина и тронул водителя за плечо. – Тормозни, Боря...

«Ягуар» остановился, и мужчина в салатовом пальто, который, видимо, был старшим в этой троице, скомандовал:

– Выходим.

Я выбрался из машины, одернул плащ и огляделся. Мы приехали на южную окраину города. Машина стояла на пустыре, с одной стороны которого располагались приземистые, словно вросшие в землю, одноэтажные деревянные домишки, а с другой начинался крутой склон оврага. Туда легко было бы спустить чье-нибудь тело. Например, тело неразговорчивого собеседника по имени Константин Сергеевич.

Я вздохнул и встал к оврагу спиной. Лицом к своим новым знакомым, которые утверждали, что способны вытащить меня из дерьма. Пока у меня было лишь сильное подозрение, что я с каждой минутой увязаю в этой малоприятной субстанции все глубже и глубже. Скоро меня и тягачом не вытянешь.

– Итак, – сказал я. – Кто вы такие и чего ради...

– Меня зовут Марк, – сказал мужчина в пальто и наконец-то щелкнул зажигалкой, закуривая. – Это Борис...

– Можно Боб, – добавил бородатый парень.

– А это Анна, – завершил представление Марк, аппетитно затягиваясь. Женщина в кожаной куртке не удостоила меня даже кивком. Она стояла, скрестив руки на груди, и пристально вглядывалась в окружающий пейзаж – словно ожидала нападения. Я подумал, что ей стоило бы обменяться обувью с Бобом: тот щеголял в изящных кожаных сапожках с заостренными носами, а черные джинсы Анны были заправлены в грубоватые высокие ботинки вроде десантных. Забавная получалась компания.

– И мы расследуем дело о нападении на «Европу-Инвест», – сказал Марк.

– Так вы из службы безопасности компании? – догадался я.

– Угадал. Сообразительный парень, да? – Марк посмотрел на Анну, но та осталась совершенно равнодушной к проявленной мною смекалке.

– Это просто, – пояснил я. – Прокуратура таких методов пока не практикует. А кому еще есть резон возиться с этим делом? Только самой фирме.

– Вот именно. Только нам и остается возиться с этим делом, – согласился Марк.

– Милицейскому расследованию вы не доверяете?

– Не слишком, – ответил Марк, а Боб иронически улыбнулся. – Они будут этим заниматься, будут копать, но... Самое заинтересованное лицо здесь – это мы.

– Конечно, ваши деньги пропали...

– И погибли наши люди, – напомнил Марк. – Поэтому и прислали нас.

– Прислали?

– Ну да. Мы приехали из Москвы вчера вечером. Если ты не в курсе, то могу сообщить, что «Европа-Инвест» – это подразделение компании «Европа-Центр». Наш головной офис в Москве. И начальство решило прислать сюда комиссию, чтобы во всем разобраться. И найти деньги.

– Комиссия – это вы?

– Совершенно верно. И мы проводим свое расследование.

– Но используете помощь милиции, так?

– С чего ты взял? – сделал удивленное лицо Марк.

– Не надо делать из меня идиота. Вы узнали мое имя, мой адрес, вам показали мою фотографию. Кроме милиционеров, этого никто не мог сделать.

– Ну, это, так сказать, неофициальная помощь, – сказал Марк. – Хотя, конечно, ты прав. Мы знаем все, что делает милиция. Читаем протоколы допросов и так далее...

– Я не знал, что милиция стала такой откровенной.

– Надо же нам как-то работать, – пожал плечами Марк.

– У них по-прежнему маленькая зарплата, – ухмыльнулся Боб. – Всегда можно найти человека, который не прочь подзаработать. Так что все твои вчерашние показания мы уже изучили.

– Тогда мне нечего вам добавить, – сказал я. – И не стоило меня катать на вашей чудесной машине, тратить бензин и время. Все, что я мог сказать, я сказал вчера.

– Тем не менее сегодня тебя вызвали опять, – напомнил Марк. – Даже они понимают, что ты кое-что скрываешь. А уж мы... Мы в этом просто уверены.

– И что же я могу скрывать?

– Вы опять завели бодягу на полдня, ребята! – резко сказала Анна и сплюнула сквозь зубы. – Что вы его обхаживаете как девочку-целочку?!

– Они выбрали правильную тактику, – заметил я. – И если вы думаете о том, чтобы двинуть мне ботинком в пах, то предупреждаю заранее: после таких экспериментов я становлюсь дико замкнутым и обидчивым. Это во-первых. А во-вторых, у меня неплохая реакция.

– С тобой никто не собирается драться, – с некоторым презрением сообщила Анна. – Если бы я захотела на тебя действительно круто надавить, то я бы...

– Не надо о грустном, – перебил я. – Достаточно того, что драться мы не собираемся. Что дальше?

– А дальше я скажу тебе вот что, – проговорила Анна, по-прежнему сцепив руки на груди. Марк повернулся к ней, пуская в небо кольца дыма, и с интересом следил за действиями коллеги. Боб пустился на прогулку по краю обрыва, рассматривая местную растительность. Кроме лопухов и репейника, здесь ничего не попадалось. – Я скажу тебе правду. А ты можешь и дальше гнать такую же пургу, что и вчера в ментовке. Только подумай, стоит ли. Короче, Костик. Если ты хоть на грамм замазан в этой истории, то ты ходишь под пулей двадцать четыре часа в сутки. Согласен?

Ее слова были интересны, но я пока не собирался быть с ней откровенным. Я вообще не любил раскрываться перед посторонними людьми. Целее будешь.

Анна выдержала паузу, убедилась, что я еще не настолько потрясен ее речью, чтобы выворачивать душу наизнанку.

– Хорошо, – сказала она, – слушай дальше. Допустим, ты вчера сказал правду. Допустим, что ты действительно не знаешь, где сейчас твой друг Сидоров. В таком случае могу тебе сообщить: девять из десяти возможных, что твой друг уже покойник.

И снова пауза. И снова она испытующе вглядывалась в мое лицо, ожидая увидеть нервный тик, слезы раскаяния или еще что-то в таком же духе.

– Анна хочет сказать, – вмешался Марк, – что речь идет не о простом ограблении. У нашей фирмы в вашем городе полно врагов. И мы считаем, что позавчерашний налет – это попытка запугать нас и выжить отсюда.

– Сидоров пытался выжить из города фирму «Европа-Инвест»? – улыбнулся я. – Расскажите эту сказку кому-нибудь другому.

– Речь не о Сидорове. Его либо наняли для налета, либо просто подставили. Когда я говорю «враги», я говорю о настоящих врагах. Которые привыкли устранять нежелательных свидетелей.

– Вы имеете в виду Сидорова?

– В первую очередь его. Во вторую – тебя, Костя.

– Меня?

– Я не верю, что ты ничего не знал о налете. Я не верю, что Сидоров молчал как рыба, когда вы с ним встречались последний раз.

– Это ваше дело – верить, не верить...

– Хуже для тебя то, что милиция тоже не верит, – сказал Марк и печально улыбнулся. – Так-то. Они считают, что ты и Сидоров – сообщники. Скорее всего, за тобой установят «наружку». Сегодня, после того, как ты выйдешь из кабинета следователя.

– Это вам по секрету сообщили любители подзаработать, одетые в форму?

– Конечно. И теперь ты сам видишь, куда влез. Или тебя посадят за ограбление, которого ты не совершал. Или тебя грохнут, чтобы ты не выдал секреты, которые ты знаешь. А ты ведь знаешь кое-что, Костя?

– Кое-что. У меня ведь незаконченное высшее образование.

– Ну-ну. Шути. Только напомню, что рано или поздно тебе понадобится помощь. Самостоятельно ты не выпутаешься...

– Как знать.

– Милиция тебе никогда не поверит, – наставительно сказал Марк. – А мы знаем, что ты не грабил нашу фирму.

– Откуда такая уверенность?

– Извини, конечно, но и ты, и Сидоров слишком мелкие сошки, чтобы ввязываться в такое дело. Скажу больше – мы имеем примерное представление о том, кто стоит за ограблением.

– Так в чем же дело?

– Дело в том, что у нас не один подозреваемый. У нас есть на примете три компании бизнесменов, способных пойти на такое. Чтобы сузить круг до единственного подозреваемого, нам нужна твоя помощь. Или помощь Сидорова, если он еще жив. Пусть укажет на людей, с которыми он имел дело. И мы выйдем на заказчика.