Текст книги "Эрато и Эрот. Поэты о любви: опыты ментального анализа. Часть II"

4.6. Решительное объяснение и его последствия

Объяснение как таковое требуется далеко не всегда, ибо чувства Человека любящего обычно хорошо видны невооруженным глазом, а для признания в любви замечательно подходит ее специфический язык, состоящий из жестов, вздохов и взглядов:

М.Ю.Лермонтов (1814–1841)

 
Язык любви, язык чудесный,
Одной лишь юности известный,
Кому, кто раз хоть был любим,
Не стал ты языком родным?
В минуту страстного волненья
Кому хоть раз ты не помог
Близ милых уст, у милых ног?
Кого под игом принужденья,
В толпе завистливой и злой,
Не спас ты, чудный и живой?
 

Этот язык в случае обоюдной любви прекрасно выполняет свою функцию, и тесный контакт между влюбленными легко устанавливается без всяких формальных объяснений:

В.А.Сумбатов (1893–1977) Поэзия эмиграции

 
Ты молчишь, но яснее звезд
Мне нежные взгляды твои, —
Между нами воздвигнут мост
Из несказанных слов любви.
 

Понятно, что так бывает далеко не всегда. Во-первых, сама обоюдная любовь встречается не так уж часто. Во-вторых, исторически сложилось, что важнейшей частью ритуала является так называемое признание в любви. Даже при абсолютно симметричном развитии событий кто-то из двоих делает это первым. Представьте, какое огромное счастье испытывает человек, который сам не решается признаться, и вдруг слышит вожделенное признание из уст другого:

Н.П.Огарев 1843 (1813–1877)

 
Я возле вас сидел во сне:
Моей любви прочли вы муку
В дрожащем голосе – и мне
Вы крепко, крепко сжали руку
И говорили мне: люблю!
Так близко вы ко мне дышали
И шею обняли мою,
Меня в уста вы целовали. /…/
Безумно я весь день бродил,
И на устах, душой ликуя,
Еще я мнимое носил
Напечатленье поцелуя.
 

Само признание в любви по своей форме может быть очень простым, классическим, состоящим, как известно, всего из трех слов. Есть точка зрения, что эта формула во многих случаях наиболее эффективна:

С.Я.Маршак 1941–1964 (1887–1964)

 
Как лишний вес мешает кораблю,
Так лишние слова вредят герою.
Слова «Я вас люблю» звучат порою
Сильнее слов «Я очень вас люблю».
 

Однако поэты не были бы поэтами, если бы не воспользовались своими творческими способностями и не облекли признание в яркую и красивую форму, не объяснили в подробностях Человеку любимому, как и почему они любят именно его, не поведали о том, насколько страстно они жаждут адекватного ответа, какими счастливыми сделает их этот ответ и несчастными – его отсутствие:

Хафиз Ширази (около 1325–1389 или 1390) Ирано-таджикская

классическая поэзия (пер. С.Н.Иванова)

 
Твой светлый лик – как солнечный восход:
Тебя узрев, светило прочь уйдет.
 
 
Ты на пылинку глянешь – в тот же миг
Ей – солнцем быть, сияющим с высот.
 
 
А поведешь ты речь – твои уста
Журчат, как родники живящих вод.
 
 
Рубины уст улыбкою блеснут —
И потеряет сладость даже мед.
 
 
Бутоном рдеет сердце, пощади —
Оно веселой розой расцветет.
 

Пьер де Ронсар (1524–1585) Франция (пер. В.В.Левика)

 
В твоих объятьях даже смерть желанна!
Что честь и слава, что мне целый свет,
Когда моим томлениям в ответ
Твоя душа заговорит нежданно.
 

Вучич Иван Бунич (1591–1658) Далмация (пер. В.А.Корчагина)

 
Если б вечно в очи эти
мне смотреть влюбленным взглядом,
я б тогда, с тобою рядом,
стал счастливейшим на свете, —
лишь твое лицо мне снится
жизнь моя, моя царица!
 
 
Об одном могу мечтать я:
дни и ночи быть с тобою,
юной тешиться красою, —
и, в твои попав объятья,
восхищенно в них забыться,
жизнь моя, моя царица!
 
 
Если б мог я, дорогая,
каждый миг, зимой и летом,
упиваться твоим светом,
от восторга умирая, —
если б нам соединиться,
жизнь моя, моя царица!
 
 
Эту близость райским даром
называл бы я по праву;
я тогда, тебе во славу
отпылав сплошным пожаром,
и со смертью б мог смириться,
жизнь моя, моя царица!
 

Н.М.Языков 1823–1825 (1803–1846)

 
Скажи: когда
С улыбкой страстной,
Мой друг прекрасный,
Мне скажешь «да»?
 
 
Я жду, я таю,
Мечтаю днем,
Во сне мечтаю —
И все об том!
 

А.Н.Вертинский (1889–1957)

 
Я жду Вас как сна голубого!
Я гибну в любовном огне!
Когда же Вы скажете слово,
Когда Вы придете ко мне?
 

Н.Л.Браун (1902–1975)

 
Завидую ветру, что в далях безбрежных
Летает, не зная о том,
Что рук твоих юных, что щек твоих нежных
Коснется незримым крылом.
 
 
Завидую травам, что в самом цветеньи
По тем разбежались лугам,
Где ты проходила, чтоб хоть на мгновенье
К твоим прикоснуться ногам.
 
 
Завидую звездам с их легкой судьбою,
Их вечно бессонным лучам,
За то, что дано им, любуясь тобою,
Твой сон сохранять по ночам.
 
 
Завидую речке, когда ты качнешься
На синей, как небо, волне…
Но если всем сердцем ты мне отзовешься,
Весь мир позавидует мне.
 

Ю.В.Воробьев 1971–1995 (1936–1995)

 
Чтобы мне не темнеть
И душа не томилась от страха,
Что ты ждешь не меня
И что встретишь меня без любви,
 
 
Я прошу – не молчи!
Расколи эту стену с размаха
И меня позови!
Я прошу, – ты меня позови!
 

В случае отсутствия непосредственной положительной реакции признание в любви может содержать разнообразные «уговоры», мольбы, аргументы:

Баба Тахир Урьян (? – ок.1055) Ирано-таджикская классическая поэзия

(пер. И.Стрижкова и А.Шахмухамедова)

 
Приди, любимая, внемли моей мольбе,
Ты знаешь, что одна в моей судьбе.
Ты для меня и вера и надежда.
И жизнь моя принадлежит тебе.
 

Мольер (1622–1673) Франция (пер. Б.К.Лившица)

 
Мне хочется, чтоб сон ваш прерывая,
Мой вздох и вас заставил воспылать…
Вы слишком долго спите, дорогая,
Ведь не любить – не то же ли, что спать?
 
 
Не бойтесь ничего: не так уж плохи
Дела любви, и не велик недуг,
Когда, любя мы в каждом сердца вздохе
Находим средство от сердечных мук. /…/
 
 
Молю вас, дорогая, уступите —
С любовью спорить никому не след!
Любите же, покуда вы в зените:
Года бегут, годам возврата нет!
 

С.Я.Надсон 1884 (1862–1887)

 
Любви, одной любви! Как нищий подаянья,
Как странник, на пути застигнутый грозой,
У крова чуждого молящий состраданья,
Так я молю любви с тревогой и тоской.
 

Р.Ф.Казакова (1932–2008)

 
Рванись, порви привычный круг,
привычные отторгни лица.
Освободи меня от мук
моею мукой не делиться.
 
 
Хитросплетенья всех наук
сердечной превзойди наукой.
Освободи меня от мук
не быть твоею вечной мукой.
 
 
Освободи – как косят луг,
как пламя губ после разлуки.
Освободи меня от мук
тоски по счастью – сладкой муки.
 
 
С надеждой этой совпади
во всем, что ныне тускло, туго.
Освободи, освободи
себя, меня, нас друг для друга! /…/
 
 
А я за все тебе воздам,
любя – батрачкою – поденно,
за той чертой, в том мире, там,
где мы вздохнем освобожденно.
 

В особо тяжелых случаях Человек любящий может даже продемонстрировать серьезность своих намерений разговорами о возможности летального исхода всей этой истории:

Башшар ибн Бурд (714–783) Арабская классическая поэзия

(пер. Н.В.Горской)

 
И любовь меня схватила цепко,
Стала новой мукой и бедою.
Закружилось сердце, словно щепка,
В ливень унесенная водою./…/
 
 
Я не в силах побороть томленья,
Без тебя слабею, вяну, гасну.
Ты взойдешь ли, солнце исцеленья?
Не взойдешь – умру я в день ненастный…
 

И.Ф.Богданович 1763 (1743–1803)

 
Я буду жить затем, чтоб мне тебя любить;
А ты люби меня затем, чтоб мог я жить.
 

С.Г.Островой (1911–2005)

 
Шел пустыней знойной
Человек однажды.
Он под желтым небом
Умирал от жажды.
 
 
А ему всего-то,
Чтоб живым остаться,
До глотка воды бы
Поскорей добраться.
 
 
А воды все нету,
А жара все суше,
Умирают реки,
Высыхают души.
 
 
Так, в глухой пустыне,
На краю рассвета,
Вырос новый холмик
Пепельного цвета…
 
 
Если ты не хочешь,
Чтобы я однажды
С пересохшим сердцем
Умирал от жажды,
 
 
Если ты не хочешь,
Чтоб в песках разлуки
Я упал вот так же.
Простирая руки, —
 
 
Не суши мне сердце,
Не томи бедою,
Будь моей любовью,
Будь живой водою.
 

«All is fair in love and war» – гласит народная мудрость. Действительно, в любви и на войне все средства хороши, а диапазон их максимально широк. Если один угрожает погибнуть без «встречной» любви, то другой, наоборот, утверждает, что без ответа исчезнет его любовь и всем от этого будет только хуже:

Томас Кэмпион (1567–1620) Англия (пер. Г.М.Кружкова)

 
Не думай, чтобы я томиться стал
По прелестям твоим, не зная их;
Я вкуса губ твоих не испытал,
Не побывал в объятиях твоих.
 
 
Будь щедрой и сама любовь яви,
Коль хочешь поклоненья и любви.
 

Самойлов Давид (1920–1990)

 
Дорогая, будь моею,
А не то не будешь ею.
 

Реакция Человека любимого на признание может быть самой разнообразной. Его ответ состоит из словесной формы и эмоционального содержания, которые, как вообще заведено у людей, совпадают нечасто.

Ведь язык используется для сокрытия мыслей и чувств не реже, а чаще,

чем для их выражения:

И.Л.Сельвинский 1959 (1899–1968)

 
Если губы сказали: «Нет»,
А глаза ответили: «Да» —
Будто море хлынет в ответ,
Захлестнув тоску без следа.
 
 
Но завянет алый рассвет,
Почернеет любая звезда,
Если губы ответили: «Да»,
Но душа отвечает: «Нет».
 

Кто-то отвечает искренне, кто-то искренне верит, кто-то обманывает, кто-то обманывается. Вариантов тут довольно много. Однако в предыдущем разделе мы договорились о том, что сейчас будем рассматривать только развитие событий в случае честного и несомненно положительного ответа. Впрочем, положительный ответ тоже может быть разным по силе и яркости. Абсолютно симметричное, параллельное развитие любви у двух людей очень маловероятно. Сплошь и рядом встречаются ситуации, когда один из них уже «дозрел», а другой пока сомневается. Естественно, что первый страстно призывает второго к «ускорению»:

А.Н.Майков 1845 (1821–1897)

 
Ах, люби меня без размышлений,
Без тоски, без думы роковой,
Без упреков, без пустых сомнений!
Что тут думать? Я твоя, ты мой!
 
 
Все забудь, все брось, мне весь отдайся!..
На меня так грустно не гляди!
Разгадать, что в сердце, – не пытайся!
Весь ему отдайся – и иди!
 

Если же ответ безоговорочно положителен, то это вызывает у Человека любящего гигантский, неслыханный, ни с чем не сравнимый душевный подъем, ощущение неожиданно полного и окончательного счастья:

Эмили Дикинсон (1830–1886) США (пер. В.Н.Марковой)

 
Ведь я просила хоть грош —
А в смущенную руку мою
Незнакомец бросил целое царство —
И вот – как столб – я стою.
Ведь я молила Восток:
«Чуть-чуть Рассвет приоткрой!» —
А он взорвал пурпурные дамбы
И меня затопил Зарей.
 

Федор Сологуб 1908–1920 (1863–1927)

 
Твоя любовь – тот круг магический,
Который нас от жизни отделил.
Живу не прежней механической
Привычкой жить. Избытком юных сил!
 

Н.А.Заболоцкий 1957 (1903–1958)

 
Как открывается заржавевшая дверь,
С трудом, с усилием, – забыв о том, что было,
Она, моя нежданная, теперь
Свое лицо навстречу мне открыла.
 
 
И хлынул свет, не свет, но целый сноп
Живых лучей, не сноп, но целый ворох
Весны и радости, и, вечный мизантроп,
Смешался я… И в наших разговорах,
 
 
В улыбках, в восклицаньях, – впрочем, нет,
Не в них совсем, но где-то там, за ними,
Теперь горел неугасимый свет,
Овладевая мыслями моими.
 

Я.В.Смеляков 1940 (1913–1972)

 
Гор – не измерить и рек – не счесть,
и все в моей человечьей власти.
Наверное, это как раз и есть,
что называется – полное счастье.
 
 
Вот я руку сейчас подниму
(мне это не трудно – так, пустяки) —
и один за другим, по одному
на деревьях распустятся лепестки.
 
 
Только слово скажу одно —
и, заслышав его, издалека,
бесшумно, за звеном звено,
на землю опустятся облака.
 
 
И мы тогда с тобой вдвоем,
полны ощущенья чистейшего света,
за руки взявшись, меж них пройдем,
будто две странствующие кометы.
 

Получив положительный ответ, Человек любящий ощущает себя как бы родившимся заново. Вся предшествующая жизнь кажется ему, в сущности, предысторией, подготовкой к настоящей жизни, которая начинается только сейчас:

Саид Акль (1912–2014) Ливан (пер. М.А.Курганцева)

 
Застыли секунды,
уснули минуты,
и время
свое прекратило движенье.
И жизнь обновилась
внезапно и круто,
как будто свершилось
второе рожденье.
 

Н.К.Доризо 1945 (1923–2011)

 
Ты запомни строки эти…
Было так:
На белом свете
Жил какой-то человек,
Почему-то мною звался,
Очень часто увлекался,
Слишком часто ошибался
Он за свой короткий век. /…/
Был он слаб,
А я сильнее.
Скуп он был,
А я щедрее,
Груб он был,
А я нежнее.
Нет такого в нем огня,
Если б он тебя не встретил,
Значит, не было б на свете
Настоящего меня.
 

Как видите, налицо явное ощущение роста, качественного изменения. Неуверенные в себе обретают уверенность, уверенные видят себя превратившимся из «заготовки» в совершенство:

Микеланджело Буонарроти (1475–1564) Италия (пер. А.Е.Махова)

 
Воспрянул духом – радость велика,
Настолько я преображен тобою.
Так грубый камень блещет красотою,
Когда коснется мастера рука.
 

Н.К.Доризо (1923–2011)

 
Кем был я,
Кем я был без рук твоих?
Черновиком был,
Глиной был слепою,
Один мазок,
 
 
Один твой легкий штрих, —
И, наконец, я стал самим собою.
Все отошло,
             что мне мутило кровь,
Нет от меня
             вчерашнего
                          ни голоса,
                          ни жеста.
Спросите:
             что такое есть любовь?
Я вам отвечу:
жажда совершенства!
 

Очень характерной чертой этого состояния является уверенность Человека любящего в беспредельности своих возможностей. Он буквально готов свернуть горы и все ему нипочем:

Бернарт де Вентадорн (1150–1180) Поэзия трубадуров

(пер. В.А.Дынник)

 
У любви есть дар высокий —
Колдовская сила,
Что зимой в мороз жестокий,
Мне цветы взрастила. /…/
 
 
Сердце страсть воспламенила
Так, что даже тело
И в снегах бы не застыло,
Где кругом все бело.
 

Александр Геров (1919–1997) Болгария

(пер. А.А.Ахматовой)

 
Тобою полон день, твоею сутью,
И этот день так долог, так велик,
Что время все, с его бескрайней жутью,
Теперь ничтожно для меня, как миг.
 

В.В.Маяковский (1893–1930)

 
Любить —
              это с простынь,
                                        бессонницей рваных,
срываться,
                ревнуя к Копернику,
его,
            а не мужа Марьи Ивановны,
считая
              своим
                        соперником.
 

Расул Гамзатов (1923–2003) Дагестан (пер. Н.И.Гребнева)

 
Слово скажи, погляди на меня,
Знак мне подашь – я взойду на вершину,
Скажешь – я брошусь в объятья огня,
Брошусь в морскую пучину.
 
 
Я обойду половину земли.
Имя прославлю твое, дорогая.
Сделаю все, только ты повели
Да поцелуй, провожая.
 

В.Н.Шленский (1945–1986)

 
И я отныне не могу иначе.
Все прошлое рассеялось, как дым.
Что значат неудачи
Иль удачи,
Когда желанной
Женщиной любим…
 
 
И все, к чему ты прилагал усилья,
Становится вдруг легче во сто крат.
И от людей смущенно прячешь крылья,
Как будто в чем-то очень виноват…
 

В таком состоянии даже смерть представляется не такой уж страшной. Человек любящий готов то ли победить безносую одной левой, то ли, наоборот, спокойно и радостно погибнуть за свою любовь:

Теофиль де Вио (1590–1626) Франция (пер. М.З.Квятковской)

 
Люблю – и в этом честь моя;
Никто из смертных, знаю я,
Не испытал подобной страсти,
И чем бы ни грозил мне рок —
Смерть не страшна мне, видит бог:
Ведь жизнь моя – лишь в Вашей власти!
 

М.И.Цветаева 1920 (1892–1941)

 
Любовь! Любовь! И в судорогах, и в гробе
Насторожусь – прельщусь – смущусь – рванусь.
О милая! Ни в гробовом сугробе,
Ни в облачном с тобою не прощусь.
 
 
И не на то мне пара крыл прекрасных
Дана, чтоб на сердце держать пуды.
Спеленатых, безглазых и безгласных
Я не умножу жалкой слободы.
 
 
Нет, выпростаю руки, – стан упругий
Единым взмахом из твоих пелен,
Смерть, выбью! – Верст на тысячу в округе
Растоплены снега – и лес спален.
 

В.С.Высоцкий 1975 (1938–1980)

 
И вдоволь будет странствий и скитаний:
Страна Любви – великая страна!
И с рыцарей своих – для испытаний —
все строже станет спрашивать она:
потребует разлук и расстояний,
лишит покоя, отдыха и сна…
 
 
Но вспять безумцев не поворотить,
 
 
они уже согласны заплатить
любой ценой – и жизнью бы рискнули, —
чтобы не дать порвать, чтоб сохранить
волшебную невидимую нить,
которую меж ними протянули.
 

Что же это за энергия, которой сожжено или расплавлено все и вся. Очевидно, это не что иное, как непреодолимая и всепоглощающая жажда обладания Человеком любимым, т. е. то, ради чего и разгорелся весь сыр-бор.

4.7. Жажда обладания

В прошлый раз мы остановились на том этапе развития романа, когда никаких сомнений в положительном ответе Человека любимого уже нет, а страсть Человека любящего достигла апогея. В это время людей как магнитом тянет друг к другу, а все их общение происходит как бы в бреду или в состоянии опьянения:

Михай Эминеску 1879 (1850–1889) Румыния (пер. И.Миримского)

 
Сердце радостно стучало,
И кружилась голова.
Поцелуи заменяли
Нам ненужные слова.
 

М.В.Исаковский (1900–1973)

 
Мы в глаза друг другу глянем,
Руки жаркие сплетем,
И куда – не знаем сами, —
Словно пьяные, бредем.
 

Общение в это время протекает в форме свиданий. Они становятся основным содержанием жизни влюбленных. Помешать встрече не может буквально ничто кроме внезапной смерти одного из участников событий:

Э.А.Асадов (1923–2004)

 
Если град зашумит с дождем,
Если грохнет шрапнелью гром,
Все равно я приду на свиданье,
Будь хоть сто непогод кругом!
 
 
Если зло затрещит мороз
И завоет метель, как пес,
Все равно я приду на свиданье,
Хоть меня застуди до слез! /…/
 
 
Если сплетня хлестнет, ну что ж,
Не швырнет меня подлость в дрожь,
Все равно я приду на свиданье,
Не поверив в навет и ложь!
 
 
Если я попаду в беду,
Если буду почти в бреду,
Все равно я приду. Ты слышишь?
Добреду, доползу… дойду!
 
 
Ну, а если пропал мой след
И пришел без меня рассвет,
Я прошу: не сердись, не надо!
Знай, что просто меня уже нет…
 

Встретившись, влюбленные теряют правильное представление о времени, пространстве и своем положении в окружающем мире:

Шандор Петефи 1847 (1823–1849) Венгрия (пер. Н.К.Чуковского)

 
День, что я провел у милой,
Драгоценен и велик.
По блаженству он – как вечность,
А по скорости – как миг.
 

Казалось бы, – наслаждайся общением и не торопи события. Однако очень скоро этого оказывается мало. Желания, одно смелее другого, растут как снежный ком:

Хуан Боскан (1490–1542) Испания (пер. Б.В.Дубина)

 
Душа себя надеждой утешает,
Не слушая всеобщего совета
Плодов дождаться, не срывая цвета,
Ведь жажду цвет, увы, не утишает.
 
 
Но я минутой переполнен каждой,
Желанием желанье обостряя
И нетерпеньем награждая дважды.
 
 
Взывая к страсти, страстью этой стражду,
И если чем и напоен до края,
То лишь одной неутоленной жаждой.
 

Потребность в сексуальном обладании Человеком любимым становится настоящим «джокером», который «прикладывается» буквально ко всему, чем бы ни занимался и о чем бы ни думал Человек любящий:

Пьер де Ронсар (1524–1585) Франция (пер. В.В.Левика)

 
О, если бы в томленье одиноком
Я стал Нарциссом, а она – потоком.
И я всю ночь купаться мог бы в нем.
 
 
О, если б ночь не покидала неба,
О, если бы не вспыхнул пламень Феба,
Ее сменяя бесполезным днем.
 

Андре Шенье (1762–1794) Франция

(пер. М.Д.Яснова)

 
Задумаюсь – перо ее выводит имя;
Возьму ученый том – и снова дорогими,
Родными буквами заполнена строка:
Их ищет жадный глаз, к ним тянется рука.
Ловлю себя на том, что вижу как воочью
Любимую, что с ней готов я днем и ночью
Беседовать; мираж мне отогнать невмочь —
Он мой неволит день, мою терзает ночь.
 

К.Д.Бальмонт 1903 (1867–1942)

 
Мне хочется, чтоб ночь, раскинувшая крылья,
Воздушной тишиной соединила нас.
Мне хочется, чтоб я, исполненный бессилья,
В твои глаза струил огонь влюбленных глаз.
 
 
Мне хочется, чтоб ты, вся бледная от муки,
Под лаской замерла, и целовал бы я
Твое лицо, глаза, и маленькие руки,
И ты шепнула мне: «Смотри, я вся – твоя!»
 

М.И.Цветаева 1936 (1892–1941)

 
Могла бы – взяла бы
В утробу пещеры:
В пещеру дракона,
В трущобу пантеры.
 
 
В пантерины – лапы —
– Могла бы – взяла бы.
 
 
Природы – на лоно, природы – на ложе.
Могла бы – свою же пантерину кожу
Сняла бы…
             – Сдала бы трущобе – в учебу!
В кустову, в хвощеву, в ручьеву, в плющеву, —
 
 
Туда, где в дремоте, и в смуте, и в мраке,
Сплетаются ветви на вечные браки.
 
 
Туда, где в граните, и в лыке, и в млеке,
Сплетаются руки на вечные веки —
Как ветви – и реки…
 
 
В пещеру без света, в трущобу без следу.
В листве бы, в плюще бы, в плюще – как в плаще бы…
 
 
Ни белого света, ни черного хлеба:
В росе бы, в листве бы, в листве – как в родстве бы…
 
 
Чтоб в дверь не стучалось,
В окно не кричалось,
Чтоб впредь не случалось,
Чтоб ввек не кончалось!
 
 
Но мало пещеры,
И мало трущобы!
Могла бы – взяла бы
В пещеру – утробы.
 
 
Могла бы —
Взяла бы.
 

Невозможность по каким-то причинам реализовать это желание заставляет человека страдать. Как тут не вспомнить старика Шопенгауэра с его идеей счастья как негативной категории. Действительно, счастье есть краткий миг временного избавления от страданий. Еще совсем недавно Человек любящий ощущал себя несказанно счастливым от малейшего знака внимания со стороны Человека любимого. Теперь он

вновь изнывает от неутоленных желаний:

Е.А.Баратынский 1822 (1800–1844)

 
Сей поцелуй, дарованный тобой,
Преследует мое воображенье:
И в шуме дня и в тишине ночной
Я чувствую его напечатленье!
 
 
Сойдет ли сон и взор сомкнет ли мой —
Мне снишься ты, мне снится наслажденье!
Обман исчез, нет счастья! И со мной
Одно изнеможенье.
 

Страдания удовлетворяют потребность возбужденной нервной системы в сильных и острых ощущениях. Поэтому они одновременно и мучительны и сладостны:

Баба Тахир Урьян (? – около 1055) Ирано-таджикская классическая

поэзия (пер. Н.Стрижкова и А.Шамухамедова)

 
Всю ночь без сна, всю ночь терзает страсть:
Когда б на миг к ее устам припасть!
И все-таки я благодарен Богу
За то, что надо мной дал сердцу власть.
 

Для Человека любящего становится совершенно невыносимым просто

видеть одетым Человека любимого:

Поль Верлен (1844–1896) (пер. Ф.Сологуба)

 
Глядеть на платье мне досадно —
Оно скрывает беспощадно
Все, что уводит сердце в плен:
И дивной шеи обаянье,
И милых плеч очарованье,
И волхование колен.
Одно-единственное слово «хочу!»
 

вырастает до гигантских размеров и заслоняет собой все остальное:

К.Д.Бальмонт 1902 (1867–1942)

 
Хочу быть дерзким, хочу быть смелым,
Из сочных гроздей венки свивать.
Хочу упиться роскошным телом,
Хочу одежды с тебя сорвать.
 
 
Хочу я зноя атласной груди,
Мы два желанья в одно сольем.
Уйдите, Боги! Уйдите, люди!
Мне сладко с нею побыть вдвоем!
 
 
Пусть будет завтра и мрак и холод,
Сегодня сердце отдам лучу.
Я буду счастлив! Я буду молод!
Я буду дерзок! Я так хочу!
 

Человек любящий согласен заплатить за обладание Человеком любимым принципиально любую цену. Он готов на все: лишения, потери, преступление, предательство:

Омар ибн Аби Рабиа (644–712) Арабская классическая поэзия

(пер. С.В.Шервинского)

 
Пусть мой удел не нов, – всегда любили все,
И впредь останется, как было в старину.
Но я пожертвую и тех, кого люблю,
Весь род людской отдам, всех – за нее одну!
 

Баба Тахир Урьян 4 (? – ок.1055) Ирано-таджикская классическая

поэзия (пер. Н.Стрижкова и А.Шамухамедова)

 
Я чашу чести вдребезги разбил,
Всю жизнь пущу на ветер, на распыл.
Зачем мне честь, достоинство и слава,
Когда самозабвенно полюбил.
 

Ибн-аль-Фарид (1181–1234) Арабская классическая поэзия

(пер. З.А.Миркиной)

 
Любовь без жертвы, без тоски, без ран?
Когда же был покой влюбленным дан?
 
 
Покой? О нет! Блаженства вечный сад,
Сияя, жжет, как раскаленный ад.
 
 
Что ад, что рай? О, мучай, презирай,
Низвергни в тьму, – где ты, там будет рай.
 
 
Чем соблазнюсь? Прельщусь ли миром всем? —
Пустыней станет без тебя Эдем.
 

Иоганн Вольфганг Гете 1771 (1749–1832) Германия

(пер. И.Л.Грицковой)

 
Все ненасытней с каждым днем
Я к ней одной стремлюсь.
За то, чтоб ночь с ней быть вдвоем, —
Всем в мире поступлюсь.
 

Юлиан Тувим (1894–1953) Польша

(пер. А.А.Ахматовой)

 
Все, все отдать готов без колебанья,
Движенье каждое души живой.
Былое – о тебе воспоминанье,
А будущее – взгляд священный твой.
 
 
Все, все: и сердца каждое биенье,
И грош последний, и остаток сил,
Огонь души, мечтанья и смятенье…
Твой путь отметить жаркой кровью жил.
 
 
Предать. Отречься. Но в песок мельчайший
Разгрызть каменья на твоем пути,
И за тобою следовать все дальше,
И если повелишь – на смерть пойти.
 
 
У ног твоих спокойно и смиренно
Отдать дыханье, ставя и любя,
И в миг последний веровать блаженно,
Что умереть я мог лишь за тебя.
 

Н.И.Глазков (1919–1979)

 
Я веду с тобою разумную речь,
И за это меня прости,
Ибо я даже дом твой готов поджечь,
Чтоб тебя из огня спасти.
 
 
У меня вообще необычный путь,
Все такие пути святы;
Я тебя даже в воду готов столкнуть,
Чтобы вытащить из воды.
 

Имеющий что-то готов пожертвовать всем, что он имеет. Не имеющий ничего полон решимости отстаивать свою единственную ценность – Человека любимого:

Джордж Гордон Байрон (1788–1824) Англия

(пер. Т.Г.Гнедич)

 
Пусть я отдать не в силах вам
Миров и царств, мой друг бесценный,
Но вас, клянусь, я не отдам
За все сокровища вселенной.
 

Оно и понятно. Ведь речь идет о реализации основного инстинкта, которому можно следовать только вдвоем:

Дельмира Агустини (1886–1914) Уругвай (пер. И.М.Чежеговой)

 
Будь я твой поводырь, Эрос, в царстве твоем,
я бы властью твоею слепой повелела,
чтобы тело любимого пало огнем
на мое среди роз распростертое тело.
 
 
Я нектаром его опою, чтобы в нем
страсть, как ястребов стая, кружила и злела,
чтоб навстречу тем ястребам в теле моем
стая розово-белых голубок взлетела.
 
 
И, как змеи, пусть руки его обовьют
мой податливый стебель… И с губ моих пьют
губы мед мой, что я для него собирала…
 
 
Жду, как сева горячая ждет борозда:
будет брошено семя в меня, и тогда
роду светло-безумному дам я начало!
 

Руководством к действию становится очень простая формула: 1 = 0, т. е. жизнь без Человека любимого – это то же, что и смерть. Отсюда традиционная аллегория: любовь как полет мотылька к огню:

Микеланджело Буонарроти (1475–1564) Италия (пер. А.Е.Махова)

 
Ко всем, но не к себе добра полна
Дурнушка гусеница ткет часами,
Пока не сгинет, одарив шелками. —
Бедняжка лишь для жертвы рождена.
 
 
Будь мне такая участь суждена,
И я, обуреваемый страстями,
Себя принес бы в жертву с потрохами,
Исторгнув душу, коль тебе нужна.
 

Джон Китс 1819 (1795–1821) Англия (пер. В.В.Левика)

 
Я неизменным, вечным быть хочу,
Чтобы ловить любимых губ дыханье,
Щекой прижаться к милому плечу,
Прекрасной груди видеть колыханье
 
 
И в тишине, забыв покой для нег,
Жить без конца – или уснуть навек.
 

К.Д.Бальмонт 1895 (1867–1942)

 
Тебя я хочу, мое счастье,
Моя неземная краса!
Ты – Солнце во мраке ненастья,
Ты – жгучему сердцу роса!
 
 
Любовью к тебе окрыленный,
Я брошусь на битву с судьбой.
Как колос, грозой опаленный,
Склонюсь я во прах пред тобой.
 
 
За сладкий восторг упоенья
Я жизнью своей заплачу!
Хотя бы ценой преступленья —
Тебя я хочу!
 

Мирра Лохвицкая 1899 (1869–1905)

 
Я люблю тебя, как пламя – однодневки – мотыльки,
От любви изнемогая, изнывая от тоски.
 

В.Д.Федоров (1918–1984)

 
Милая моя,
              скрытная,
Кто тебе дал по грешности
Эти глаза магнитные
И руки нежнее нежности?
 
 
Если у них,
              любимая,
Будет петля устроена,
Сделай,
              чтоб жизнь моя
Была ее удостоена.
 
 
Шею мою,
Не спеша
Сдави,
Так, чтоб слабея силою,
Видел я долго глаза твои,
Губы твои,
любимая.
 

Мощное половое влечение как доминанта всей деятельности Человека любящего на этом этапе его любви отнюдь не исключает интенсивнейшей духовной жизни, ибо дух, по В.В.Розанову, есть не что иное, как «запах тела»:

Е.В.Чуприна (р. 1971)

 
Влюбленный взор пуглив и отрешен,
Обрушится внезапно и отпрянет,
И смел и робок, потому что он
И похотью и Небесами занят. /…/
 
 
И предвкушая плоти торжество,
Тем громче слышу ангельское пенье,
Готовлюсь согрешить, и оттого
На сердце возлегло благоговенье.
 

Потребность в слиянии тел после такой основательной «подготовительной работы» всех компонентов личности совсем не исключает потребности в слиянии душ, наоборот, предполагает ее:

Шандор Петефи 1845 (1823–1849) Венгрия (пер. Б.Л.Пастернака)

 
Если ты, души моей отрада,
Высь небес – я превращусь в звезду.
Если ж ты, мой ангел, бездна ада —
Согрешу и в бездну попаду.
 
 
Если ты цветок – я буду стеблем.
Если ты роса – цветами ввысь
Потянусь, росинками колеблем, —
Только души наши бы слились.
 

К.Д.Бальмонт 1895 (1867–1942)

 
Я жду, и заветное слово
«Люблю» повторяю, любя,
И все, что есть в сердце святого,
Зовет, призывает тебя. /…/
 
 
Умчимся с тобой в бесконечность,
К дворцу сверхземной Красоты,
Где миг превращается в вечность,
 
 
Где «я» превращается в «ты». /…/
 
 
Тебе я отдам безвозвратно
Весь пыл вдохновенной души,
Чем жизнь как цветок ароматна,
Что дышит грядущим в тиши. /…/
 
 
С тобою как призрак я буду,
Как тень за тобою пойду,
Всегда, неизменно, повсюду…
                                       Я жду!
 

Страсть как «беззаконная стихия» становится мощной очистительной силой, буквально смывающей с души Человека любящего весь накопившийся мусор, «шлаки» и прочую дрянь:

А.К.Толстой 1851–1852 (1817–1875)

 
Мне в душу, полную ничтожной суеты,
Как буйный вихорь, страсть ворвалася нежданно,
С налета смяла в ней нарядные цветы
И разметала сад, тщеславием убранный.
 
 
Условий мелкий сор крутящимся столбом
Из мыслей унесла живительная сила
И током теплых слез, как благостным дождем,
Опустошенную мне душу оросила.
 

Пиковые, вершинные «всплески» страсти и страдания от ее неудовлетворенности, по-видимому, возможны только на основе высших чувств и сопровождаются как бы одухотворением плоти, духовным взлетом до небес, приобщением к высокому и высшему:

Ибн-аль-Фарид (1181–1234) Арабская классическая поэзия

(пер. З.А.Миркиной)

 
Мой рот молчит, душа моя нема,
Но боль горит и говорит сама.
 
 
И только духу внятен тот язык —
Тот благовестный и беззвучный крик. /…/
 
 
Как будто кто-то развернул в тиши
Священный свиток – тайнопись души.
 
 
Его никто не смог бы прочитать,
Когда б любовь не сорвала печать.
 
 
Был запечатан плотью тайный свет,
Но тает плоть – и тайн у духа нет.
 

Луиш де Камоэнс (1524–1580) Португалия (пер. В.В.Левика)

 
Когда, улыбкой, звуком нежных слов
Мой слух, мой взор, все чувства увлекая,
Вы мысль мою, мой разум, дорогая,
Возносите к обители богов,
 
 
Освобожден от всех земных оков,
Людских богатств ничтожность презирая,
Я здесь дышу благоуханьем рая,
Я вдруг рассудок потерять готов.
 

Душа парит. Поэтому вполне естественно, что сама собой возникает идея вечности и бесконечности страсти, ее независимости ни от чего:

Луиш де Камоэнс (1524–1580) Португалия (пер. В.В.Резниченко)

 
Хоть время день за днем, за часом час
Свой суд вершит над славой и над властью,
Кладет конец уму, богатству, счастью,
Оплакивая жертвы всякий раз,
 
 
Хоть бег его поспешный многих спас,
Попавших в руки злу и безучастью,
Оно бессильно перед этой страстью —
Моя судьба зависит лишь от вас.
 

Джордж Гордон Байрон 1804 (1788–1824) Англия (пер. А.А.Блока)

 
Но разве душа утомится, любя.
Все льнул бы к тебе, целовал бы тебя,
Ничто б не могло губ от губ оторвать:
Мы все б целовались опять и опять;
 
 
И пусть поцелуям не будет числа,
Как зернам на ниве, где жатва спела.
И мысль о разлуке не стоит труда:
Могу ль изменить? – Никогда, никогда.
 

К.Д.Бальмонт 1895 (1867–1942)

 
Немая царственная вечность
Для нас зажгла свои огни,
Любви блаженства и беспечность.
Немая царственная вечность
Нас увлекает в бесконечность,
И в целом мире – мы одни:
Немая царственная вечность
Для нас зажгла свои огни.
 

М.А.Кузмин 1913 (1875–1936)

 
Я твой до дна… бери и пей:
Моя любовь неистощима.
Бескрайна, как простор степей,
И, как судьба, непоправима.
 

М.И.Цветаева 1936 (1892–1941)

 
На льдине —
Любимый,
На мине —
Любимый,
На льдине, в Гвиане, в Геенне – любимый!
 
 
В коросте – желанный,
С погоста – желанный:
Будь гостем! – лишь зубы да кости – желанный!
 
 
Тоской подколенной
До тьмы проваленной
Последнею схваткою чрева – жаленный.
 
 
И нет такой ямы, и нет такой бездны —
Любимый! желанный! жаленный! болезный!
 

Упрочению таких настроений сильно способствует уверенность в обоюдности страсти. Именно это кажется залогом ее неодолимости и нерушимости, вселяет оптимизм и надежду на вечное счастье: