Текст книги "Путешествие туда и сюда"

Впрочем, одному мне поспать тоже не довелось бы. Ницше наверняка захочет устроиться здесь же. Хорошо, если на простыню с немытыми копытами не полезет. Ну, и Че, скорее всего, останется на какое-то время. А потом учешет на ночную охоту.

Но что-то рано я заговорил о сне. Сейчас прискачет какой-нибудь Антуан Пустопорожний и потащит по коридорам и закоулкам, снимая на свою пипку всё, что только в кадр попадает.

Никто, однако, не шёл, комнату я уже всю разглядел, мне стало скучно, поэтому я решил нанести, так сказать, превентивный удар, отправившись в гости.

Дверь открылась без скрипа, стоило лишь немного толкнуть её. Передо мной предстала забавная картина. Антуан и Аркадий Петрович стояли у окна с видом зевак на кулачных боях. Они размахивали руками, что-то выкрикивали и толкались. В общем, вели себя несколько неадекватно.

– Что за суета? – вопросил я, подойдя поближе.

Мои старшие товарищи не отреагировали, зато я смог рассмотреть, что их так раззадорило. Моему взору открылась площадь перед дворцом владыки, та самая, на которой мы несколько часов назад совершили посадку.

Наш драккар стоял на прежнем месте, но вокруг него воцарилось необычайное оживление. Какие-то мелкие, странного вида существа суетились вокруг. Все разные. Толстенькие и тощие, без хвостов и с оными, пушистые и почти голые.

Не было ясно, хотят ли существа попасть на борт, или же просто оторвать от корабля сувенир на память. Драконья голова поворачивалась то в одну, то в другую сторону, из ноздрей шёл дымок, но применять огнемёт наш Хеймдаль пока не решался.

– Вон тому вдарь! – кричал Антуан, переходя на визг. – Слева подбирается! На крысу похож!

– Лучше вон того бегемота пристукни, – рекомендовал Ароз Азорин. – В него хотя бы попадёшь.

– Можно я уже подпалю кого-нибудь? – взмолился Хо-Хо. – А то у меня от этого мельтешения скоро голова закружится!

– Не вздумай! – хором отвергли предложение оба творческих работника. А Аркадий Петрович добавил: – Не хватало нам ещё международного скандала!

– Кто это? – спросил я, тыкнув пальцем в существо, странным образом одновременно похожее на свинью и крысу.

– Не знаю, – отмахнулся Антуан. – Локи куда-то убежал, а больше спросить не у кого.

Я почесал макушку. Был я знаком с одним человеком, который знал всё на свете. Правда, не всегда мог вовремя выдать информацию. Кроме того, он остался в подземельях Санкт-Петербургского ордена Ленина метрополитена имени Владимира Ильича Ленина, если я правильно запомнил.

– Может, Ангелина знает, – предположил я. – Пойду до Василисы.

– А что, разве навигатор не у тебя? – отчего-то удивился Аркадий Петрович. – Я думал, Василиса его тебе насовсем отдала.

Я только руками развёл. Кто бы меня ещё спрашивал. Просто схватила своими милыми ручками и уволокла, а вернуть, как обычно, забыла.

– Не надо, – уже на пороге комнаты остановил меня Аркадий Петрович. – Эта мелочь непонятная исчезла так же внезапно, как и появилась.

– И с Варягом всё в полном порядке, – подтвердил Антуан. – Так что я предлагаю пойти прогуляться по Асгарду. Подписчики жаждут новостей.

Мы с поэтом переглянулись и понимающе кивнули. А потом втроём отправились гулять по дворцу.

– А куда делся наш ушастый конь? – спросил меня Антуан. – Обычно от него не отделаться, а тут как в воду канул.

Я припомнил, что, когда Локи расселял нас по апартаментам, Ницше ещё крутился вокруг. На каком этапе он исчез, я так и не понял.

Мы прошли по своему этажу до широкой мраморной лестницы, которую всё-таки оставили в качестве альтернативы Радужному мосту. Полюбовались на резные перила. Я попытался посчитать ступеньки. Два раза сбился и плюнул на это дело, но не наружу, а про себя.

– Ну, куда? – повертев головой, спросил Аркадий Петрович. – Вверх или вниз? Или, может, всё-таки воспользуемся Радужным мостом?

– И как? – я с сомнением поглядел на него. – Мы, вроде, так и не научились управлять этой штукой.

– Этот вопрос я проработал, – неожиданно сообщил поэт. – Теперь главное определиться с направлением.

– А давайте махнём к Браги, – предложил Антуан.

– Зачем? – хором спросили мы с Аркадием Петровичем.

– Во-первых, он из знакомых нам асов самый доступный.

– В каком смысле? – не понял я.

– Он не самый известный. Не такой, как, например, Тор. Да и во время путешествия с ним всегда было проще общаться.

Лично я не видел особой разницы между нашими попутчиками-асами, но спорить не стал. Антуан же продолжил:

– Во-вторых, как работник культуры, Браги должен быть в курсе самых модных мест и тенденций в Асгарде. А это мне сейчас просто необходимо для блога.

– Ладно, убедил, – Аркадий Петрович подошёл к краю лестницы и приторным голосом позвал: – Зинаида Сигурдовна! Это Ароз Азорин!

Мы с Антуаном скептически переглянулись. Каково же было наше удивление, когда непонятно откуда вдруг раздался приглушённый бас Хеймдаль:

– Ароз! Как я рада тебя слышать! Что-то нужно?

– Я просто хотел снова услышать Ваш голос, – промурлыкал Аркадий Петрович. – Но раз уж ты спросила, организуй нам, пожалуйста, дорожку до апартаментов Браги.

– Для тебя, Ароз, что угодно, – последовал ответ, и перед нами материализовалась прозрачная труба Радужного моста.

Нам оставалось только головами покачать и взойти на мост вслед за поэтом.

8

Как оказалось, Браги обитал двумя этажами ниже Одина. Он сидел в своих пятикомнатных апартаментах и, забравшись с ногами в мохнатое кресло, повёрнутое к панорамному окну, бренчал что-то на малюсенькой фиолетовой гитарке с четырьмя струнами.

– Привет, – ас радушно улыбнулся, словно только нас и ждал. – Аркадий Петрович, нужна профессиональная помощь. Я тут к завтрашнему пиру сагу сочиняю. На вашем языке, в честь гостей. Только вот немного подвис.

Пожилой поэт тоже расплылся в довольной улыбке.

– Чем могу помочь?

– Вот, послушайте, – бородач поставил пальцы на струны и пропел:

 
В челюсть с ноги, молотом в лоб
Песни битв в бородатых устах
Мордой об стол
Иль столом по мордам
Всё в наших руках
 

Мы с Антуаном переглянулись, а Ароз Азорин с умным и благосклонным видом покивал. Подбодрённый, бард выдал простенькое соло, умудрившись запутаться пальцами в трёх нотах и четырёх струнах, и продолжил:

 
Визг тормозов, баб и ягнят
Вклады в клады на свой риск и страх
Жизнь для бабла
Или жизнь за бабло
Всё в наших руках
 

– Вообще-то, ягнята не визжат, – скромно поправил я.

– Да я знаю, – вздохнул Браги. – Но поросята отчаянно не хотят умещаться. Вот я и подумал, может Аркадий Петрович что подскажет.

– Я полагаю, – подал голос Антуан Пустопорожний, – любой ягнёнок завизжит, если ему хорошенько на ногу наступить.

– У них копыта! – возмутился я невежеству небожителя.

– Можно и на копыто, – не стал возражать блогер.

– Ну-ну, – усмехнулся я. – Можешь на Ницше потренироваться.

– Может, совсем без баб и ягнят обойтись? – предложил Аркадий Петрович.

– В самом деле? – распахнул свои голубые глаза Браги, словно поэт открыл ему новый континент. – И что же вместо них?

– Ну, не знаю, – пожал плечами Ароз Азорин. – Музыка крыш, например.

Ас нахмурился, беззвучно пошевелил губами.

– Нет, – покачал он головой. – Звучит, конечно, неплохо, но это точно не про нас. Это про какого-нибудь скандалиста, вроде Карлсона.

Аркадий Петрович развёл руками:

– Ладно, я подумаю. Это вся песня?

– Вот ещё третий куплет, – Браги снова затеребил струны.

 
Тут наросло, там напряглось,
Жаль, что бицепсов нет на мозгах.
Жизнь за понты
Или жизнь для понтов
Всё в наших руках
 

Он ещё немножко в конце потренькал, а потом сверкнул на нас своими очами. Мы, не сговариваясь, зааплодировали.

– Пока не идеально, – вздохнул Браги. – Есть над чем поработать. Ну, а вы просто так пришли, или по какому делу?

– Хотели просить тебя показать нам местные достопримечательности, – Антуан улыбнулся асу и добавил: – Надо заботиться о блоге.

– Нашёл, о чём переживать, – усмехнулся Браги, лёгким движением поднялся на ноги и кинул свой несерьёзный инструмент на стоявший в дальнем углу диван. – Ладно, пойдём. Поверьте, у нас есть, на что поглядеть.

9

Не такими уж психами оказались эти асы. Все развлечения, что показал нам наш бородатый экскурсовод, оказались вполне приличными. У нас на ярмарках порой и похлеще бывает.

Молодецкие забавы, коими, по идее, должны славиться асы, ограничивались соревнованиями не в реальном мире, а в так называемой виртуальности. С помощью такой штуки, помнится, Яга обучала меня рукопашному бою во времена нашего путешествия в Москву. Здесь же надевшие на головы горшки мужчины и женщины (а может и какие-нибудь псевдомохнатые уткорылы – я ж не знаю, как их отличать) не только били друг дружке всеми частями тела по всем частям тела, но и устраивали состязания по другим видам спорта, не выходя, впрочем, за пределы предоставленной капсулы. Отдельные ленивые личности участвовали в поединках, сидя на мягких диванчиках и не двигая при этом конечностями. Должно быть, у них были-таки бицепсы на мозгах.

Самым забавным мне показалось то, что на участников этих несуществующих, по моему непросвещённому мнению, соревнований активно делали ставки. Браги при нас поставил на толстого мужика, участвующего в матче по теннису. Впрочем, на экране он выглядел вполне спортивно. С аккуратным хвостом длинных белых волос, отороченных красной лентой. В беленькой юбочке, коротенькой маечке и рельефными молочными железами.

На моё скептическое фырканье Браги пояснил, что здесь слишком ценят права человека, а потому дать кому-то в рыло нельзя. Для того, собственно, асы и спускаются на грешную землю. Ну, или у себя на пиру могут иногда подраться, если уж совсем припечёт.

Ещё бард показал нам странный музей, в котором я всё-таки вернулся к своему мнению о психическом здоровье местных обитателей. Здесь были выставлены странные экспонаты – перекрученные стальные прутья, медная горка, своими очертаниями напомнившая мне продукты жизнедеятельности Тишки, и прочие вещи, именуемые по непонятным причинам произведениями искусства. Вышеназванные продукты жизнедеятельности, кстати, тут тоже были представлены. Не скажу точно, чьи именно. Окаменевшие, но всё ещё опознаваемые. На табличке рядом присутствовала надпись на местном языке. Браги перевёл её как «инсталляция жизнь ради жизни».

– Жизнь из дерьма, или жизнь как дерьмо, – вполголоса промурлыкал Аркадий Петрович, а Антуан фыркнул и сказал:

– Да у нас в Москве тоже периодически такое выставляют. Говорят, когда-то оно было просто нарасхват. За миллионы с аукционов продавали.

– А у нас на улицах зачастую просто валяется, – я почесал макушку. – Вот вернусь, надо будет батюшке сказать. Может, продадим чего для пополнения казны.

– Послушай, Браги, – обратился к асу Антуан Пустопорожний. – А почему, всё-таки, Один не торопится устанавливать дипломатические отношения с нашими городами?

Бард залился раскатистым хохотом. Мы непонимающе глядели то на него, то друг на друга, а он всё никак не унимался.

– Ну, насмешил, – вытирая слёзы, проговорил он наконец. – Дипломатические отношения? Это что же, кто-то из асов, кого не жалко, должен торчать где-нибудь в Архангеле и периодически встречаться с местными шишками, пить это ваше отвратительное шампанское и носить фрак?

– Ну, фрак вовсе не обязателен, – смутился блогер. – Дипломатия нужна не для тусовок под шампусик, а для установления добрососедских отношений.

– Добрососедских? – в очередной раз хохотнул Браги. – Соседи могут быть добры друг к другу лишь в том случае, когда отношения их ограничиваются маханием ручкой с другой стороны бурной реки. А если у них, упаси Один, общий забор, то ссора, а то и война просто неизбежны. Сейчас нам с вами делить нечего. Кому надо, о нас знает, остальным ни к чему.

– Знают? – искренне удивился Антуан.

– Вообще-то, на острове, где я встретил асов, была делегация из Петербурга, – напомнил я. – Так что питерская элита точно в курсе.

– И катается на игрища за народные деньги, – зло процедил Аркадий Петрович, вспомнив, видимо, что у него свои счёты с властью, пусть и прошлой.

– Да не, – отмахнулся ас. – Нету у народа никаких денег.

Потом я остановился у витрины с разнообразной аппетитно выглядевшей выпечкой. Вспомнил торт Василисы и рассказ о пищевых 3Д-принтерах.

– Даже не смотри, – Браги хлопнул меня по плечу и увлёк за собой. – Это не пища настоящих мужчин. Мы, асы, знаем толк в еде. Жрать нужно только то, в чём текла кровь.

– Кстати, не пора ли нам перекусить? – потёр руки Антуан.

– Сейчас покажу вам достойное заведение, – тут же с готовностью кивнул наш провожатый. – Там подают лучшие стейки.

– А разве не все в Асгарде асы? – удивился я, заметив выходившую из кондитерской лавки пару седовласых мужчин в лоснящихся пиджаках.

– Конечно, нет! – рявкнул бард. – Но мы, как я вам уже говорил, ценим каждую личность, – он проводил посетителей кондитерской презрительным взглядом и тихо процедил: – Хоть и хочется иногда кое-кого в землю вбить по уши.

– А кто же тогда все остальные? – уточнил я.

– Да тут кого только нет, – уже вполне дружелюбно ответил Браги. – Ваны, гоблины, шведы, тролли, датчане, не к ночи будут помянуты, беженцы, европейцы, афроевропейцы, турсы, норны, даже люди иногда встречаются.

– А кто были те мелкие существа на площади? – вспомнил я.

А Аркадий Петрович уточнил:

– Они на наш драккар с чего-то наскакивать стали. Не знаю, чего хотели. Попрыгали вокруг и исчезли так же внезапно, как и появились.

– А, это как раз тролли, – протянул ас.

– Но разве тролли не должны быть огромными и каменными? – я нахмурился, вспоминая всё, что знал об этих существах.

– Это другие тролли. И у них здесь сильный профсоюз.

– Чего? – хором удивились мы с Антуаном.

– Они думают, что следят здесь за порядком, – пояснил Браги. – Видимо, ваш драккар приземлился в неположенном с их точки зрения месте. Потом они, конечно, догадались связаться с асами и разузнали, что вы гости самого владыки, а потому и отвалили.

Тут мы подошли к тёмному помещению, стилизованному под деревянную избу. На вывеске, висящей на ржавых скрипучих цепях, красовалась голова хряка, а под ней скрестились в дуэльном экстазе нож и двузубая вилка.

На входе стоял грозного вида чернокожий человек с узорной татуировкой на щеке. К моему удивлению, он категорически отказался нас пускать. Браги ругался с ним на своём непонятном языке, но страж оказался несгибаем, оперируя лишь одним доводом, в котором мне послышалось сходство со словом «куры». Судя по всему, решил я, что в данный трактир не завезли кур, которыми почему-то хотел угостить нас бард. Ну и напрасно, потому как я бы согласился и на свинину.

Вдруг из тёмной глубины заведения донёсся знакомый голос. Несколько слов, и недовольный страж отступил в сторону, пропуская нас внутрь.

А потом мы попали в тёплые дружеские объятия Тора, Тюра и пятёрки валькирий. Нас тут же принялись потчевать пивом и мясом. Тюр сказал, что сам только что задавил этого вепря голыми руками. Точнее, одной. Стальной.

10

Я вернулся в свою комнату лишь через четыре часа, пребывая в состоянии весёлом и пьяном. Чуть пританцовывая в попытках сохранить равновесие, я открыл дверь. Тут же зажёгся мягкий свет, заливая всю комнату.

– Допился, – пробормотал я, увидев развалившегося на моей кровати маленького белого бегемота, вроде тех, что я видел в познавательной книжке «моя первая энциклопедия». – Ну, здравствуй, белочка. Какая-то ты упитанная.

Существо тут же встало, забралось на подушку (видимо, чтобы казаться повыше) и упёрло передние лапы в толстые бока.

– Ну, и кто же это тут у нас припёрся?! – воскликнул бегемот писклявым голоском и тоном, предполагавшим мою доказанную вину в неведомом преступлении. – Что это за тип, который ведёт себя, будто какой-нибудь герцог?!

Герцог? Это, кажется, брат короля, если мне не изменяет память? Так меня ещё не называли. Хотя, меня только Василиса и называла. Принцем. А вообще-то…

– Вообще-то, я царевич, – смущённо поправил я и протянул к существу раскрытую ладонь правой руки. – Иван царевич.

На упитанной морде бегемота отразилась целая гамма чувств. Прошли не менее десяти секунд, прежде чем он протянул навстречу свою лапку и несильно шлёпнул по моей ладони.

– Тролль, – представился он и, увидев недоверие на моём лице, добавил: – Муми-тролль.

– А, болел, – понимающе кивнул я.

Видимо, моё предположение оскорбило гостя.

– Ничего я не болел, неуч! – пропищало существо. – Просто муми это муми, а не просто какие-то глупые булыжники. Мы умнее не только наших камнеголовых родственничков, но и вас, голых обезьян! Мы с древних времён храним дома больших и бестолковых существ. Тупые асы без нас уже давно бы утонули в грязи, да ещё и поломали всё вокруг.

– Погоди, – нахмурился я. – Вы – что-то вроде наших домовых?

– Домовые?! – фыркнул Муми-тролль, вложив в это слово столько презрения, сколько ну никак не могло уместиться в его маленьком, хоть и упитанном, тельце. – Что могут эти бирюки? Ну, один-то дом, может, домовой и потянет. Но чтобы следить за порядком в Асгарде, нужен профсоюз! Ещё сотни лет назад классик так и сказал: «Друзья, прекрасен наш профсоюз!».

– Не читал, – пожал плечами я и, зевнув, присел рядом с ним. – Я как-то больше по научпопу. Стихи, правда, тоже люблю.

– Какую-такую попу? – бегемот озадаченно посмотрел на меня, шевеля при этом кончиками ушей. – Ты что, на Радужном мосту перекатался?

Я почесал макушку, пытаясь уяснить смысл происходящего. Не преуспев, я предпочёл перейти от тупой обороны к не слишком острой атаке:

– А ты вообще с какой целью пришёл? Разве я тебя приглашал? Ты что, хочешь, чтобы я в этот ваш профсоюз вступил, что ли? А смысл? Я тут всё равно ненадолго. Вот отпируемся завтра, а потом – фьюить! – и улечу. Мне мамку искать надо. Она у меня знаешь кто? О-о-о! Ведьма-путешественница! – я со значением воздел указательный палец к потолку.

– Да нужен ты нам, как Тору пушка! – пискнул бегемотик. Он вдруг прыгнул ко мне на колени и сцапал своими странными толстыми лапами ворот моей рубашки. – Убирай своё корыто с площади! – проверещал он, брызнув на меня слюной. – Оно портит внешний вид города! А ещё вы раздавили им прогулочную коляску Мюмлы!

Не успел я собраться с мыслями, чтобы хоть что-то возразить, как из ворота моей рубахи показалась фиолетовая голова. Котёнок глянул на Муми-тролля, облизнулся, глаза его полыхнули зелёным, а потом он пулей выскочил из своего убежища.

Каким-то чудом мелкий бегемот увернулся от его когтей. Вереща так, что у меня волосы дыбом встали, Муми-тролль промчался под кроватью и прыгнул прямо в стену. Секунду спустя в то же место дарился и Че, но, в отличие от бегемота, не прошёл сквозь неё, а сполз на пол. Поднялся, потряс головой. Глянул на меня, как мне показалось, с готовностью вцепиться в горло, если я ляпну что-нибудь, усомнившись в его охотничьих навыках.

– Взяли моду сквозь стены ходить, – проворчал я, поправляя ворот рубахи. – А ты меня, кстати, спас. От этих странных существ можно чего угодно ожидать. А вдруг у него слюна ядовитая? Так что с меня рыба. Хотя, ты уже вепрятины нажрался, – я вспомнил наши посиделки с асами и валькириями, только сейчас поняв, куда исчезали куски мяса, которые я подносил ко рту. Вздохнул. – И чего на эту бегемотину накатило? Ведь нормально общались. Теперь с этим профсоюзом, поди, проблемы будут… И чего он до меня домотался? Я ведь даже не хозяин драккара.

Под аккомпанемент этих печальных мыслей я уронил голову на подушку и почти моментально уснул.

11

Проснулся от того, что кто-то больно лягнул меня копытом под рёбра.

– Ницше, охамел, что ли?! – возмутился я, не открывая глаз. – Ладно бы своими новостями дурацкими разбудил, или песней какой. Зачем драться-то?

– Это не я! – донеслось откуда-то, где должно было быть окно.

– Это я! – ответил ему смутно знакомый голос, обладатель которого находился в районе моего живота. Последовал новый удар.

– Да прекрати уже лягаться, кем бы ты ни был! – я перекатился влево и отпихнул неизвестного агрессора ногами.

На пол шлёпнулось нечто мягкое, точно тряпичная игрушка. Завозилось, забормотало чуть слышно:

– Не, я так не играю. Стоило только напроситься в гости, как внезапно оказавшийся дома хозяин отвесил пинка. Вместо того, чтобы вареньем угостить.

Заинтересовавшись личностью незваного гостя, я-таки соизволил открыть глаза. В комнате горел ненавязчивый тёплый утренний свет. Я сел на кровати и уставился на упитанного рыжего коротышку, недовольно потирающего поясницу.

– Карлсон? – предположил я, вспомнив вчерашнего скандалистого летуна.

– Привет, малыш! – дверг улыбнулся, сверкнув золотыми зубами.

Причём, сказал он это по-русски и безо всякого акцента. Его собратья из подземелий метрополитена, правда, тоже только на нашем языке и изъяснялись. По крайней мере, при мне. Но этот персонаж вчера болтал на наречии, непонятном для всех, кроме Ницше. А ещё он, в отличие от остальных двергов, без бороды. И называет меня малышом. Что, согласитесь, вполне может напрячь нормального мужика.

– Почему малыш? – поёжился я.

– Это он теперь так здоровается, – сообщил Ницше, спрыгнул с подоконника и подошёл к кровати. – Я его так поприветствовал при нашей новой встрече – он же и вправду маленький – и вот результат. Ему, похоже, понравилось.

– Да, малыш! – Карлсон перевёл взгляд на ослика и выставил вперёд пухлый кулачок с оттопыренным вверх большим пальцем.

– Ну, привет, малыш, – ухмыльнулся я. Интересно, с чего это мой ушастый скакун его так назвал? Двергов, помнится, ослик подобным образом не величал. Иначе, думаю, они бы ему уши повыдёргивали. – Слушай, а вчера ты, вроде, по-русски не разговаривал.

– А оно мне вчера было не нужно. Но потом я встретил настоящего друга, – с этими словами дверг погладил ослика по шее.

– Судя по всему, ты умеешь выбирать друзей, – хмыкнул я.

– Да, – кивнул Карлсон. – Вообще, с друзьями в этом мире большая проблема. Дверги неотёсанные и шуток не понимают. Асы напыщенные и высокомерные. Единственная их положительная черта – это то, что они положили на то, кто и где у них живёт.

– А тролли? – вспомнил я другого своего гостя.

– И до тебя домотались? – вопросом на вопрос ответил дверг. Я глупо улыбнулся и развёл руками. – Эти – самые вредные из местных. Лезут везде, особенно туда, где написано «посторонним вход воспрещён», – Карлсон сплюнул себе под ноги.

– Видимо, не считают себя посторонними, – предположил я.

– Тролли?! – подскочил Ницше. – Здесь есть тролли?

– Да, – отмахнулся дверг. – Вредная мелочь.

– Мелочь? Тролли? Вы надо мной издеваетесь?!

– Да я тоже сначала не поверил, – успокоил я ослика. – Но этот похожий на маленького бегемота Муми мне сам сказал, что он тролль.

– Ого, к тебе сам Муми заходил, – Карлсон покачал головой и, подпрыгнув, присел рядом со мной. – Это серьёзно.

– А разве Муми – это не все они? Я-то подумал, что это порода такая, Муми-тролли.

– Можно и так сказать. Порода. И чего он от тебя хотел?

– Да мы, видите ли, драккар не там припарковали. Да ещё, вроде как, раздавили чего-то. Главное, я даже не хозяин драккара!

– Ну, то, что он припёрся именно к тебе, понятно, – кивнул дверг. – Ты же из пришельцев единственный знатного рода. Мне Ницше рассказал, что ты царевич. А царевич – это как принц датский.

– Почему датский? – удивился я.

Карлсон хохотнул и похлопал меня по колену.

– У нас же тут кругом социальное равенство и демократия.

– Один человек – один голос? – вспомнил я фразу, которая, как мне казалось, имела отношение к этому термину.

– Ударение не на тот слог, – поморщился дверг. – И Один – ас. Но в целом всё правильно, есть асы и все остальные. А принц только в Дании остался. Внизу.

– А как же король?

– Король умер.

– Король умер! Да здравствует король! – провозгласил Ницше.

– Вот этого не надо, – проворчал Карлсон. – Умер так умер. Нам тут только зомби не хватало.

– Так я не понял, почему этот Муми-тролль ко мне-то пришёл? – всё-таки уточнил я. – У вас же здесь эта самая демократия.

– И что? – усмехнулся дверг. – Люди, как и все остальные существа, всегда с большим вниманием относились к королевским династиям. И чем меньше существо, тем больше внимание. А эти тролли – ну, ты сам видел, какого они размера.

Я хмыкнул с сомнением. Вряд ли наше население когда-либо интересовали короли. Они и про батюшку-то вспоминали лишь в двух случаях – когда надо было платить налоги, и когда царь выкатывал пир на весь мир, оплаченный из тех же налогов.

– Короче, выбрось эту мелкую шушеру из головы, – Карлсон снова хлопнул меня по колену и соскочил с кровати. – Лучше скажи мне вот что. Ты можешь достать немного Мёда Альтернативной Поэзии?

– А зачем тебе?

– Есть одна очень интересная мысль. Но без него она так и останется мыслью.

– Звучит как авантюра, – покачал головой я. – Кого-то это мне напоминает… Вы с Локи, случайно, не приятели?

– Локи! – фыркнул Карлсон. – Локи – скользкий змей. Он ничего не делает просто так. Локи строит интриги, а я просто шалю. Так что, поможешь?

– Ну, не знаю, – с сомнением протянул я. – Тор куда-то бочонок утащил. Вряд ли до пира я смогу к нему подобраться.

– Худо, – поморщился дверг. – А я уж думал, что ты мне друг.

– Вообще-то, я вижу тебя второй раз в жизни, – напомнил я. – И ты только что лягал меня, пока я мирно спал в своей постели.

– Вань, не будь занудой, – попросил Ницше. – Ты же был со мной у Одина, так что должен понимать, что этому болоту просто необходима встряска!

– Так, – напрягся я. – Рассказывай, что за каверзу вы задумали?

– Да никакой каверзы, – взмахнул рукой Карлсон. – Только естественные химические реакции и биологические процессы внутри организма.

– Подробнее, – я пристально посмотрел на дверга.

– Понимаешь, – он снова запрыгнул на кровать и принялся возбуждённо, но очень туманно объяснять, – асы – они не совсем люди. Точнее, отчасти люди, но почти боги. И как на богов действует то, что забавно действует на людей, никто не знает. Но им точно не повредит то, что не повредит и людям. А вот на троллей вовсе не действует то, что действует на людей. И у меня есть надежда на то, что на них подействует то, что действует на асов.

Я помотал головой.

– Ничего не понял.

– Да чего тут непонятного?! – воскликнул Карлсон. – Вот скажи, как на людей действует пиво?

– Становится веселее, – начал перечислять я, – язык развязывается. А ещё потом приходится чуть ли не через каждые пять минут в кусты бегать.

– Ну, кустов у нас тут нет. Поэтому лёгкая атлетика отменяется. А вот развязать языки – это миссия, достойная внимания.

Я нахмурил лоб, пытаясь уяснить сказанное.

– То есть ты хочешь развязать язык кому-то из асов? – выдвинул гипотезу я.

– Не асов.

– Троллей?

– Муми-троллей, – Карлсон заговорщицки подмигнул.

– А зачем?

– Пусть это останется моей маленькой тайной, – потупился дверг.

– Опять тайны, – вздохнул я. – Не, я так не согласен. Ты либо рассказываешь мне всё, либо ищешь этот мёд самостоятельно.

– Покажи ему, – сказал Ницше, притопнув копытом.

Карлсон покивал.

– Хорошо. Но не здесь, – он спрыгнул с кровати и похлопал меня по колену: – Собирайся, малыш. Нам предстоит небольшое путешествие на крышу.

12

А вот того, что произошло дальше, я не ожидал. Карлсон вытащил из-под кровати рюкзак со своим странным летательным аппаратом и пристроил за спиной. Потом подошёл к окну и, вспрыгнув на подоконник, распахнул.

– Как?! – изумился я.

По моим представлениям, окно из моей комнаты никак не могло выходить на улицу, а было всего лишь движущейся картинкой, вроде телевизора. Но порыв свежего бодрящего ветра выдул прочь все сомнения.

– Пустяки. Дело житейское, – взмахнул рукой дверг и протянул эту руку в мою сторону: – Ну что, полетели?

– Как? – снова спросил я.

– Схвачу тебя за руки, и от винта, – как само собой разумеющееся, пояснил Карлсон. – Не думаешь же ты, что я посажу тебя себе на плечи?

Я оторопел.

– Э-э-э, нет, конечно. Но…

– Да не парься, не уроню. Мы, дверги, сильные. Если что сцапаем, хрен отпустим. Я, между прочим, твоего осла таскал, – он кивнул на Ницше.

– Я его тоже таскал, – хмыкнул я.

– А я тебя чаще! – воскликнул ослик. – Слышь, Карльсончик, нашему царевичу неуместно летать подмышкой у дверга. Может, у тебя есть ещё один ранец? – Мне показалось, или он при этом подмигнул?

– Как знал! – зубасто улыбнулся Карлсон и, спрыгнув на пол, достал из-под кровати ещё один летательный аппарат, аналогичный первому. И когда это он успел тут склад организовать? – Ну, надевай. Тут всё просто. Даже осёл справится.

– Я справился! – оповестил Ницше.

Что?! Мой непарнокопытный скакун летал по воздуху при помощи этой штуки?! Я решительно вдел свои плечи в лямки ранца. Тяжёлый, зараза! Вроде, маленький, как его хозяин, но вспрыгнуть на подоконник с ним за спиной я точно не смогу.

– Давай, рассказывай, как этой штукой управлять, – прокряхтел я, забираясь на взлётную площадку.

Видимо, Ницше решил мне помочь, потому как последовал дробный перестук копыт и в следующий момент я почувствовал удар чуть пониже спины, от которого не только запрыгнул на подоконник, но и вылетел наружу, дико вопя.

– Ну, чего ты орёшь?! – раздался над ухом недовольный голос Карлсона. – Кругом люди спят, а он орёт!

Дверг пнул меня в правую часть груди, прямо в лямку ранца. Резко дёрнуло, взболтав мозги. Падение прекратилось. Я почувствовал вибрацию летательного аппарата.

– Спасибо, – сглотнув слюну, поблагодарил я.

Теперь я висел в воздухе у стены дворца. Солнце только-только начинало выглядывать из-за облаков, а земли внизу вообще видно не было. Видимо, мы находились с обратной стороны здания, стоявшего на краю Асгарда. Так что падать бы мне пришлось вплоть до самой земли, в родной нижний мир.

– Два плеча вперёд – и летишь, – начал объяснять дверг принципы управления своим странным агрегатом. – Чтобы повернуть, выдвигаешь только одно.

Я последовал его советам, и вскоре потихоньку стал двигаться.

– Не безнадёжен, – усмехнулся Карлсон и похлопал меня по плечу.

– А как Ницше смог управлять этой штукой? – спросил я. – У него же нет плеч.

– Да парень просто прирождённый летун! Очень талантливо использовал уши и хвост. Так, теперь меняй положение тела, и полетели вверх.

Я принялся болтать ногами, двигать плечами и тазом, и спустя пару минут принял исходное положение для вертикального полёта.

– Созрел? – зевнул дверг. – Тогда валяй за мной.

Несмотря на то, что теперь мне было необходимо преодолевать силу тяжести, двигаться получалось быстрее, чем по началу. Уже спустя двадцать секунд я лицо к морде столкнулся с Ницше.

– Ну, как впечатления? – радостно вопросил ослик.

– Пока не очень, – честно признался я.

– Я в тебя верю, – подбодрил мой скакун и прыгнул с подоконника на кровать.