Текст книги "Путешествие туда и сюда"

– Здорово плаваешь, – похвалил я. – Знавал я другую русалку, Щукой зовут. Тоже хорошо плавала. Правда, такого хвоста, как у тебя, у неё нет.

Неожиданно Кирстен печально вздохнула.

– Ду хар бен88
  – У тебя ноги.


[Закрыть], – произнесла она, и я понял, что речь о хвосте и ногах.

– У каждого свои недостатки, – успокоил я. – В воде мне за тобой ни за что не угнаться. Даже если бы я захотел. А с чего мне захотеть?

Русалка что-то живо стала рассказывать, и я воочию увидел древние каменные здания, местами покрытые водорослями, но явно не заброшенные. Красиво.

– Это твой дом? – предположил я.

– Я, хьем, – кивнула Кирстен. – Хвордан эр дит хьем99
  – Да, дом. А где твой дом?


[Закрыть]?

– Если я буду вспоминать свой дом, то загрущу, – вздохнул я. – А мне сейчас нельзя. Я маму ищу.

– Мор?

– Ни в коем случае! – я трижды сплюнул через левое плечо. Потом внимательно посмотрел на собеседницу, стараясь снова не утонуть в её глазищах. – Слушай, ты же местная. Значит, всё здесь знаешь. Помоги, а? Мне нужно найти одно место. То ли музей, то ли архив…

– Аркив? Аркивскаб?

– Да, – обрадовался я такому взаимопониманию. – Ты знаешь, где он?

Кирстен радостно закивала. Потом призывно махнула рукой и нырнула в воду. Вынырнула в десяти метрах от берега и с сомнением поглядела на меня. Ну, правильно. Я же только что признал за ней исключительное превосходство передо мной в том, что касается водной стихии. Но и козырь в рукаве у меня тоже был.

Я широко улыбнулся и активировал капюшон своего гидрокостюма. Русалка сначала оробела, когда вместо лица увидела на мне маску. Даже попыталась нахмурить свой гладенький лобик. В этом она не преуспела, но, видимо, суть и цели произошедшей перемены поняла. Хихикнула. И снова поманила за собой.

3

Море радостно и даже жадно приняло меня в свои объятья, и, если бы не Кирстен, схватившая мою руку, я бы, наверно, повернул назад. Русалка уверенно увлекла меня за собой, прочь от берега. И как она, интересно, ориентируется в этой вязкой зелёно-серой массе?

– Ух, ты! – чуть было не сказал я, увидев гроздья красноватых цветов, проплывающих над нами. Разумеется, загубник не дал мне выговорить ни слова.

Моя провожатая, тем не менее, угадала, что именно привело меня в возбуждение. Она покачала головой, а потом внезапно пропищала так, что мои волосы, не будь они прижаты капюшоном, встали бы дыбом. Самое интересное, что я понял смысл этого писка.

«Медузы. Осторожно. Ядовиты».

Так вот из-за кого я чуть не рехнулся, пользуясь методом Ахти! Видимо, человеческому разуму противопоказано соприкосновение с нервной системой этих существ.

А ещё они, ко всему прочему, ядовиты. Охотнички! Вон, как расставили свои жгутики-лапки!

Мы проплыли под этим опасным цветником, а потом стали погружаться. Только теперь я заметил первых рыб, довольно крупных и выглядевших эдакими благодушными увальнями.

Свет становился всё тусклее, и я подумал, что если вдруг русалка меня отпустит, я вполне могу здесь потеряться. А ещё это путешествие показалось мне несколько бессмысленным. Даже если там, внизу, и есть что-то, я этого не увижу по причине элементарного отсутствия света. Фонаря у меня нет, а костёр под водой не разожжёшь.

И вдруг всё разом изменилось. Свет, какой-то очень мягкий, даже хрустальный, разлился вокруг, не доставив неприятных ощущений после мрака. Пребывая в недоумении, я стал озираться в поисках источника этого света.

Кирстен нетерпеливо потянула меня за собой. Видя моё замешательство, она указала вперёд.

Я поглядел и обомлел ещё больше. На дне, среди редкой морской растительности, стоял целый город. Пусть небольшой, но каменный, как раз такой, каким и предстал перед моим взором, когда русалка про него рассказывала. Это что же, у нас с ней установилась телетайпическая связь? Или телепатическая? Или телескопическая? Что-то я запутался…

Прямо под нами была большая площадь, посреди которой стояла статуя какого-то бородатого человека. Туда-то мы и направились.

Вот только доплыть нам не дали. Когда до брусчатки, кое-где проступающей под слоем песка, оставалось полсотни гребков, нам на встречу выдвинулись четыре фигуры, такие же хвостатые, как и моя проводница, но гораздо более атлетичные в верхней своей части. В руках у троих были какие-то палки с зазубринами на конце, а четвёртый держал крупную и колючую на вид раковину.

Этот самый четвёртый, ершистый мужик с длинными водорослями-усами и пятью синеватыми жгутами на голове, грозно запищал на нас, что должно было обозначать требование остановиться. А у меня этот писк внезапно вызвал приступ хохота.

Кирстен удивлённо уставилась на меня. Даже руку мою отпустила. Полуамбалистые рыбостражи тоже опешили, зависнув на своих местах и лишь чуть шевеля хвостами. А я всё ржал, почему-то выпуская из воротника тоненькую струйку воздушных пузырьков.

Я устыдился своего неприличного поведения и, словно извиняясь, развёл руками. Стражи переглянулись. Кивнули друг другу, а потом всё тот же усач пропищал явно относящийся к русалке вопрос. Кажется, он спрашивал, что это за необыкновенный герой такой за тобой увязался. Я снова гоготнул, но смог подавить новый приступ смеха.

Кирстен ответила довольно длинной тирадой, которую я совершенно не понял. Видимо, она объясняла, как встретила меня. Усач что-то недовольно пропищал. Остальные стражи молча качали головами. Русалка снова попыталась им что-то втолковать, и на этот раз ей, похоже, удалось найти подходящие ультразвуки, которые оказались убедительными словами.

Усач кивнул. Кирстен пристроилась рядом с ним, а оставшиеся три стража окружили меня. Таким вот кортежем мы и двинулись вниз, на площадь.

По улицам города плавали редкие русалки обоих полов и с интересом глазели на меня. Рыбы, морские коньки и даже крабы тоже норовили подобраться поближе, но стражи грозно отмахивались от них палками, так что двигались мы свободно.

Как оказалось, плыть нам предстояло не долго. Мы пересекли площадь, нырнули в широкую улицу, и уже через сотню метров она закончилась высоким зданием с шестью толстенными колоннами и пятью бессмысленными ступенями во весь широкий фасад.

Громадные двери были открыты. Ну, может, в сравнении с воротами перед кабинетом Одина они и были не столь громадны, но всё же впечатление грандиозности производили.

Кирстен обернулась в дверном проёме и успокаивающе помахала мне. Мол, не бойся, я с тобой. Я только кивнул в ответ. Как говорится, плыть так плыть.

Вслед за русалкой и усачом я тоже углубился в недра этого величественного здания. Мой эскорт чуть отстал и плыл теперь в трёх метрах позади.

Коридор, по которому мы двигались, оказался не особо широким. К тому же, вдоль стен стояли постаменты с какими-то статуэтками, вазами и прочим ископаемым барахлом, которому место только в музеях. Хотя, я же до сих пор не определился, в архив мне надо или в музей.

Может, я уже в этом самом музее сказочника Андерсона? Вряд ли он изначально строился под водой. Но ведь в нашем безумном, по словам Аркадия Петровича, мире, могло случиться всё на свете. Может, он утонул в связи с каким-нибудь катаклизмом.

Глазея по сторонам, я не заметил, как мои проводники остановились у ещё одного дверного проёма, и воткнулся головой в спину усача, успевшего принять вертикальное положение. Он гневно покосился на меня, а потом чуть сместился в сторону так, что я оказался между ним и Кирстен.

Усач поднёс ко рту свою раковину. Дунул. В ушах у меня зазвенело, а все экспонаты в коридоре подпрыгнули на полметра, а потом плавно опустились на свои места.

4

Из открытых дверей прошла волна, несильная, но вполне ощутимая. Качнувшись, то ли от неё, то ли в знак согласия, усач первым вплыл в следующее помещение. Кирстен взяла меня за руку, ободряюще улыбнулась и потянула за собой.

Эта комната оказалась почти квадратной, каждая стенка длиной около двадцати метров. А ещё здесь было гораздо темнее, так что фигура в дальнем конце прорисовывалась нечётко. Единственное, что было видно, так это бороду, элементы которой расползлись во все стороны на изрядное расстояние. Белёсые жгуты потянулись в нашу сторону, но совсем немного не дотянулись.

Кирстен радостно пискнула и, отпустив мою руку, кинулась вперёд. Борода тут же облепила её со всех сторон, но девушке это, похоже, не причиняло беспокойства. Более того, русалка выглядела довольной, даже поёживалась от удовольствия. И между ней и обладателем бороды явно происходила беседа. Я ощущал неясные звуки где-то на грани, а то и за гранью возможностей человеческого слуха.

Не успел я заскучать, как из недр бороды возник довольно сильный поток, и, словно подчинившись ему, стражи, включая усача, покинули помещение. Кирстен повернулась в мою сторону и поманила пальцем. Осторожно, стараясь не касаться элементов бороды, – мало ли, вдруг она ядовитая, как жгутики медуз – я приблизился.

И тут же оказался внутри плотно сплетённого кокона. Вместе с Кирстен.

– Ильт, – сказала она. – Ду кан трёкке вейрет1010
  – Воздух. Можешь дышать.


[Закрыть].

Я пожал плечами. Ничего не понял. Но мне почему-то показалось, что она хочет, чтобы я снял маску.

– Можно дышать, – повторила она по-русски.

Челюсть моя отвисла, а вместе с ней почему-то голова освободилась и от капюшона. Я облизнул губы и спросил:

– Ты знаешь мой язык?

Русалка звонко рассмеялась. Одновременно я услышал и другой смех. Странный. Будто волны перекатывают камни по берегу.

– Язык не нужен, – произнёс низкий мужской голос. – Мы разумные существа, поэтому общение – не проблема.

– Да? – изумился я.

– Тебя удивляет, что мы разумные? – посмотрела на меня Кирстен. Я заметил некоторую рассинхронизацию между словами и движением губ.

– За тебя кто-то говорит? – предположил я. – У вас тут где-то переводчик спрятался?

Снова смех. Два смеха.

– Ты же понимал меня там, на берегу? – спросила Кирстен.

– Вообще-то нет, – возразил я. Но потом добавил: – Точнее, слова не понимал. А вот смысл, как мне кажется, уловил.

– Кирстен Унн только учится могуществу, – пояснил голос покровительственно. – Она ещё маленькая.

– Папа! – надулась русалка.

Ага. Папа. Значит, я снова умудрился познакомиться с дочкой водяного царя. Морского, на этот раз. Что ж, хозяина опознали. Пора проявить вежливость.

– Здравствуйте, – произнёс я. – Разрешите представиться. Иван. Царевич.

– Эгир, – словно шум прибоя прокатилось в моей голове.

– Морской царь? – на всякий случай уточнил я.

– Я и есть море, – слова обрушились тяжёлой волной, и я предпочёл не перечить. В конце концов, каждый царь имеет право на манию величия.

– Папа, Иван хотел увидеть архив, – вступила в разговор Кирстен. – Он ищет маму, и думает, что найдёт там подсказку. Так ведь?

Я кивнул.

– А зачем нам ему помогать? – спросил Эгир. – Свалился неизвестно откуда, сразу в архив наш хочет попасть. А может он вор?

– Да ладно тебе, пап, – взмахнула рукой Кирстен. – Что он там может украсть? К тому же, как не помочь этому симпатяжке?

Я скромно потупился. Последовала довольно длительная пауза. Потом морской царь тихо усмехнулся и произнёс:

– Хорошо. Проводи его. Только пусть ничего не выносит.

– Спасибо, – поблагодарил я, но Эгир в ответ предупредил:

– Только помни, что ничего не бывает просто так.

Я напрягся и поспешил спросить:

– Что я должен сделать в ответ?

– Ничего особенного, – пожала плечами Кирстен. – Просто выполнишь мою маленькую просьбу.

– Какую? – уточнил я, но вместо ответа холодный пальчик прижался к моим губам.

– Сейчас надень свою маску. Папа нас отпустит, и снова вокруг будет вода.

5

И снова была вода. После радушных объятий русалкиного папаши мы проследовали ничем не примечательными коридорами на третий этаж того же здания. Лестница, правда, была довольно интересной, с коваными завитушками перил и ковровой дорожкой из мохнатых то ли водорослей, то ли какого-то подводного мха. Наступать на неё, слава Эгиру, не требовалось.

Потом Кирстен остановилась около странной, не похожей на другие, двери. Остальные были радушно распахнуты. Эта же оказалась плотно закрытой.

Русалка приложила ладонь к стенке рядом, и створки разъехались в стороны. Следующее за ними помещение вполне могло вызвать у кого-нибудь со слабыми нервами приступ клаустрофобии – всего лишь куб со стороной около двух метров.

Мы вплыли внутрь, и двери сомкнулись за нашими спинами. Но не успел я занервничать, как вода забурлила и стала спадать. Через минуту лишь редкие капли напоминали о том, что мы всё ещё находимся на дне моря. Потом стена впереди совершила тот же фокус, что и двери, и я попытался издать свист. Потом сообразил, что уже можно снять маску, и всё-таки присвистнул.

Прямо от входа и куда-то далеко в полумрак тянулись ряды стеллажей с книгами разных размеров и с разнообразными обложками. Такого богатства я не видел ни в одном из царств известного мне нижнего мира. Впрочем, в верхнем бумажных книг я тоже не видел.

– Это и есть ваш архив? – на всякий случай уточнил я.

– Инген, – Кирстен, устроившая свой хвост на какой-то каталке, отрицательно помотала головой. – Дэтте эр эт библиотек.

– Библиотека, архив – какая разница?

– Аркивер эр дэр, – девушка махнула куда-то вправо, а потом оттолкнулась от стенки и покатила в указанном направлении.

Я догнал её у дальнего поворота, где вместо стеллажей с книгами сгрудились металлические шкафы с кучей ящичков.

– Хер эр аркивет, – Кирстен погладила ладошкой фасад одного из ящиков.

– Не ругайся, – поморщился я. – Какой уж есть. Зато библиотека у вас хорошая. Знать бы ещё, чем архив от неё отличается. Может, покажешь, что там, внутри?

Русалка пожала плечиками и выдвинула ящик. Внутри он оказался заполнен какими-то карточками. Я взял одну и повертел в руке. Явно не бумага. Не мнётся, не рвётся. На карточке было изображено какое-то странное пятно. Квадратное, но закрашенное не полностью, а разной величины точками. Где-то я читал, что древние врачи-мозгоправы пользовались чем-то подобным, дабы определить степень нормальности пациента. Но я что-то сильно сомневался, что подобным рисуночкам здесь место.

– Что это? – спросил я у своей спутницы.

Она начала что-то мне рассказывать на своём языке. В этом монологе почему-то упоминались куры. А остальных слов я не понял. И смысла отчего-то тоже не уловил.

– Извини, – пожал плечами я. – Не понимаю. Видимо, это не тот архив, что я искал, – я положил карточку обратно в ящик и отвернулся от шкафа. – Пойду, книжки посмотрю, что ли. Люблю, знаешь ли, читать. А ещё больше картинки разглядывать.

И я отправился к ближайшему стеллажу, уже положив глаз на толстый фолиант в зелёном кожаном переплёте. «Greta Thunberg. Min kamp1111
  Грета Тунберг. Моя борьба.


[Закрыть]», – гласила обложка. Посредине красовался крупный оттиск раскидистого дерева. Интересно. Какая-то книжка по ботанике?

Откинув обложку, я обнаружил на первой странице фотографию девочки с каким-то нездоровым выражением лица. Неужели книга по психиатрии? Может, в ней будет объяснение таинственных карточек из того странного архива? Впрочем, о чём это я?

Перелистнув несколько страниц, я убедился в том, что книга написана на неизвестном мне языке. А потому предпринял целенаправленный поиск картинок. И спустя полсотни страниц не только конкретно в этом преуспел, но и основательно залип. Потому как это были не просто картинки. Это оказалась целая история в картинках. Надеюсь, все события, там изображённые, являлись только гнилым плодом больного воображения автора.

Картинки, сначала похожие на каракули ребёнка, а позже становившиеся всё более реалистичными, рассказывали о том, как звери, птицы, рыбы и даже деревья рвут на части разбегающихся в панике людей всех возрастов, а также крушат разнообразную технику и разносят по кирпичику целые города. Периодически где-то на краю картинки возникала фигура девочки с двумя косичками, которая кривила страшную мордочку и указывала живности цель.

– Иван, – позвала меня Кирстен. Видимо, ей надоело ждать, когда же я насмотрюсь на картинки. – Лад ос ге, – она махнула рукой, показывая, что пора на выход.

Что ж. И в самом деле, чего тут торчать? Всё равно мне не прочитать ни одной книги. А у Эгира мы хотя бы можем нормально пообщаться.

6

Мы снова оказались в коконе из волос с бороды морского царя.

– В архив сходил? – спросил он.

– Ага, – я согласно кивнул.

– Теперь выполни просьбу моей дочери.

О как. Мало того, что я не получил того, ради чего выбрасывался из Асгарда, но ещё и просьбу какую-то, о которой не имею ни малейшего представления, теперь придётся выполнять. Я посмотрел на Кирстен. Та мило улыбнулась.

– Стоп, стоп, стоп! – запротестовал я. – Во-первых, архив не тот!

– Что значит, не тот? – проворчал Эгир. – У нас только один архив. Ты хотел его посмотреть. Ты посмотрел. По-моему, всё честно.

– Я думал, там будет информация о разных артефактах и святынях немереных. А там всего лишь бумажки. То есть, не бумажки, а… Что это вообще такое?!

Меня окатило волной недовольства.

– Это очень важная информация. Настолько важная, что её в своё время поместили на дно моря.

Я почесал макушку.

– Что может быть важного в каких-то карточках с непонятными рисунками? Какая такая ценность? Даже я могу лучше нарисовать!

– При чём тут рисунки? – удивился морской царь.

– Пап, я пыталась ему объяснить, но он ничего не понял, – вступила в разговор Кирстен.

Я с подозрением посмотрел на неё.

– Ты пыталась?

– Ну да! Я же говорила, что в архиве сотни тысяч QR-кодов для доступа к данным сотен тысяч людей, да и не только людей!

– Каких-таких кур? – я нахмурил лоб. – И как куры связаны с людьми? И при чём тут эти карточки?

Русалка поглядела на меня, как на умалишённого.

– Иван, ты что, не слышал ничего о QR-кодах? Из какого ты медвежьего угла?

– Из самого что ни на есть медвежьего, – я пожал плечами. – Если расскажешь, буду знать. Но, в любом случае, искал я другой архив.

– Па-ап, – протянула Кирстен. – Можно, я расскажу?

Новая волна недовольства хлестнула меня по лицу.

– Ему незачем знать! – отрезал Эгир.

Русалка растерянно взглянула на меня. Я развёл руками.

– Батюшке виднее, – нравоучительно сказал я. – Ты мне лучше расскажи, что за просьбу я должен выполнить? А то все эти «принеси то, не знаю что» и «отдай то, чего дома не знаешь, да и век бы не знать» похожи на подставу какую-то.

– Да ничего особенного, – как-то наигранно отмахнулась Кирстен. – Дело всего лишь в ногах.

– В ногах? – не понял я. – А что с ними не так?

Русалка коснулась своими холодными пальчиками моего подбородка и повернула мою голову так, чтобы её глаза оказались напротив моих. Я судорожно вздохнул и утонул в их морской синеве и просто-таки океанской глубине.

– Ты чувствуешь то же, что и я? – спросила она.

Я не представлял, что именно девушка имеет в виду, но почувствовал, как киваю в ответ.

– Я знала, что это должно случиться! – прошептала Кирстен. – Между нами сразу проскочила искра и натянулась тонкая ниточка взаимопонимания и симпатии!

К чему это она? Какая-такая искра?

– Но на пути нашего счастья есть одно маленькое препятствие, – продолжала русалка. – Точнее, их два. Это твои ноги.

– Ноги? – вяло удивился я, не пытаясь выбраться из пучины очарования.

– Да. Ноги. Сейчас мы несовместимы. У меня хвост. У тебя же – вот эти две ходилки. Ты не думай, ты нравишься мне и таким. Но для нашего полного единения необходимо немного тебя изменить. Неужели любовь не стоит того, чтобы измениться?

Я заставил себя зажмурить глаза. Помотал головой, чтобы сбросить сеть очарования.

– Ты что, хочешь отрезать мне ноги? – просипел я.

– Не бойся, – сказал Эгир. – Это безболезненная операция. Ты уснёшь, а через час уже проснёшься с замечательным акульим хвостом.

Я беспомощно захлопал глазами.

– Ты что-то ещё хотел спросить?

– Да есть пара вопросов, – я задумчиво потёр щёку. – Во-первых, почему именно акулий? Может, мне больше по душе павлиний.

– Не знаю такую рыбу, – хмыкнул морской царь. – Акула – благородный хищник. Самое то для мужа моей дочери.

– И наследника престола? – на всякий случай уточнил я.

– Не дождётесь.

– Ага, так я и думал, – я кивнул. Потёр нос. – А ничего, что я женат?

– Не волнуйся, – улыбнулась мне Кирстен. – Я не ревнивая.

– Аж от сердца отлегло, – я натужно вздохнул. Чего бы ещё такого придумать, чтобы отмазаться от радужной перспективы лишиться ног? Стараясь говорить как можно медленнее, дабы обеспечить себе побольше времени, я поморщил нос: – Есть ещё одна маленькая проблемка. Совсем маленькая, но хотелось бы её решить до счастливого момента романтического единения сердец и рыбьих хвостов.

– И какая же? – нетерпеливо спросила русалка, когда я умолк.

– Видите ли, – пробормотал я, ещё не до конца понимая, как буду отмазываться, – у нас, в нашем медвежьем углу, есть древняя и очень важная лично для меня традиция. Перед свадьбой мы всегда с друзьями ходим в баню.

– Куда? – хором спросили Кирстен и Эгир.

– Баня. Дом такой специальный. Там люди парятся, лупят друг дружку вениками. Лучше, конечно, дубовыми, но и берёзовые сойдут.

– Могу отлупить тебя трезубцем, – предложил морской царь.

– Не пойдёт, – не согласился я. – Веники – это другое, – я мечтательно вздохнул. – А ещё мы там с мужиками пьём пиво и квас, рассказываем разные истории… В общем, душевно проводим время.

– И часто это у вас? – спросила Кирстен.

– Что именно? Свадьбы или бани?

– А что, они могут быть и по отдельности?

Я потёр подбородок.

– Бани, конечно, чаще. Это вы тут живёте среди воды. А нам приходится ежедневно пачкаться. Правда, обычно достаточно умыться или руки с мылом помыть. Но раз в неделю посидеть в баньке – это святое. И помоешься, и душой отдохнёшь.

– А свадьбы?

– Ну, свадьбы, конечно, пореже. У нас есть такая традиция – раз в два года устраивать жениховскую лотерею. Компьютер выбирает для каждого претендента новую жену. Правда, если очень хочется, то можно и со старой остаться.

– Бедняжки! – вздохнула Кирстен. – Как же вы так – без любви?

– А у меня другой вопрос, – подал голос Эгир. – Сам-то ты, Иван, сколько раз уже в эту лотерею игрался?

Прозвучало это как-то очень даже обидно.

– Один. Но там всё оказалось совсем не так. Точнее, сначала так, а потом завертелось, закрутилось. Жену похитили, и пришлось мне её спасать.

– Как романтично! – всплеснула руками русалка. – Расскажи!

– Это долгая история.

– До свадьбы время есть, – срезал Эгир. – А что, это действительно такая интересная история?

– О, вам и не снилось!

– А мы и не спали.

Пришлось рассказывать.

7

Мне показалось, что Эгир не слишком-то поверил моей истории. Вроде бы молчал всё это время, только вот как-то недоверчиво. А когда речь зашла об асах, стенки нашего кокона явственно задрожали. Я даже подумал, что сейчас он распадётся, и мне придётся срочно активировать свой костюм.

А вот Кирстен слушала меня с восторгом. Перебивала, правда, пару раз. Задавала глупые вопросы, вроде «правда?» и «в самом деле?». А вот заключение сделала не верное. Крайне неприятное для меня и моих задних конечностей:

– Короче, в прошлой жизни тебя ничего не держит. Отец твоей жены ваш союз не одобрил, а значит я – твоя единственная.

Офигеть! Вот уж действительно, без меня меня женили! Хотя, нет. Ещё не женили. Но я решительно не видел возможности отвертеться от собственного счастья. Видимо, сомнения отразились на моём лице, поскольку последовал вопрос морского царя:

– Не думаешь ли ты, Иван, что сможешь обмануть мою девочку?

Я изобразил на лице невинную и глупую улыбку, и, дабы своим молчанием не подтверждать подозрений, уточнил:

– Так что насчёт бани?

– Проанализируем. Предпримем. Организуем.

– Ага. Очень рад, – я кивнул. – А где мне поселиться до счастливого момента? Может, я на берегу шалашик обустрою?

– Не волнуйся. Тебе предоставят комнату во дворце.

– С воздухом, надеюсь? А то мне не очень удобно с дыхательной трубкой.

– Да, конечно, – Кирстен погладила меня по щеке. – Кстати, и жабры тебе тоже вставят, когда будут хвост приживлять.

– Прекрасно, – я взял её ладонь и легонько сжал. – А какой-нибудь переводчик организовать можно? Нам же надо будет как-то общаться. Не гоже каждый раз батюшку беспокоить.

– Не гоже, – подтвердил Эгир. – Но я вам помогу.

Тут же с внутренней поверхности кокона сорвался то ли волос, то ли червяк какой и, целеустремлённо просвистев мимо моей щеки, вонзился в правое ухо.

– Ай! – воскликнул я, попытавшись вытащить его, но куда там.

– Больно? – с жалостью в голосе спросила Кирстен.

– Нет, но я не люблю, когда вот так вот. Когда всякие глисты внутрь организма без спросу лезут.

– Всё, оставьте меня, – раздражённо сказал Эгир. – Дочка, посели его в Зелёной комнате.

Я хотел возмутиться, что в зелёной комнате меня могут мучить кошмары, зелёная тоска и такого же цвета змей, но не успел. И вот мы с русалкой уже плывём по уже знакомому коридору.

Я пребывал в своих печальных мыслях, а потому не слушал, что там рядом лопочет Кирстен. Правда, осознавал, что теперь я понимаю каждое её слово. Паразит, которого мне подсадил Эгир, определённо, работал.

– Какой же ты всё-таки милый! Спас свою дурочку, а она даже этого не ценит! Уж я бы точно не отпустила такого мальчика! И не отпущу. Даже и не трепыхайся. Жаль, конечно, что нельзя сюда взять того ослика, а ещё фиолетового котёнка.

О, кстати, это идея. Вот приплывём в комнату, освобожусь от загубника и предложу ей слетать за моей ушастой живностью. Хотя, вряд ли это сработает. Её папаша такой суровый и подозрительный. Интересно, сколько они времени затратят на обустройство бани под водой? А вдруг и в самом деле у них получится? Как я тогда в ней мыться буду? В костюме, или же всё-таки разденусь? И с кем мне там душевно сидеть? Не с теми же стражниками… Кстати, а что они тут пьют? И каким, интересно, образом? Как можно пить что-то в толще воды?

Видимо, точно так же, как и разговаривать. А ведь моя спутница именно этим сейчас и занимается. Стоп! Она разговаривает! Я повернулся к русалке.

– А я красивее, чем та речная русалка? Щука, да? – она лишь чуть шевелила губами, но я слышал её чётко и ясно.

– Красивее, – подтвердил я, вовсе не предпринимая попыток заговорить. – У неё и глаза не такие, да и хвоста нету.

Судя по тому, что лицо Кирстен сразу озарила улыбка, она меня услышала. Значит, паразит не переводит, а транслирует мои мысли. То есть, врать, понимая, что врёшь, уже нельзя. Надо либо верить, в то, что думаешь, либо не думать всякую фигню. Ну, или думать такую откровенную чушь, чтобы русалка даже не пыталась фильтровать ложь, истину и бред.

Кстати, это ведь должно работать в обе стороны.

– Слушай, что же это всё-таки за карточки такие были в вашем архиве? – подумал я в её направлении. Не знаю, имеет ли направленность значение, или же она считывает все мысли.

– Откровенно говоря, точно я не знаю, – чуть помедлив, но довольно охотно ответила спутница. – Вроде бы, это доступ к какой-то информации. Только это совершенно бесполезная информация, потому что надо это делать через штуку, которой у нас нет.

– Какую штуку? Компьютер, что ли? – я представил себе те машины, что стояли у Кулиба.

Кирстен резанула по моим ушам ультразвуком смеха.

– Какие забавные штуки. И как с их помощью можно что-то получить?

– Я надеялся, что ты мне расскажешь.

Интересно, она и в самом деле не знает, или просто пудрит мне мозги?

– А что такое «пудрить мозги»? – спросила русалка, и я понял, что с подобным общением надо быть ещё аккуратнее.

– Извини, но я усомнился, что ты мне рассказала всё, что знаешь про эти куриные коды.

– Бука, – Кирстен одним мощным рывком вырвалась вперёд на десяток метров, изобразила хвостом сложную, но отчего-то обидную фигуру, потом вернулась ко мне. – Вообще-то ты прав. Но я и в самом деле знаю мало, а понимаю ещё меньше. Всё на уровне слухов – ведь времени прошло много, а записей не осталось. Говорят о крови, о каких-то маленьких демонах. Короче, бред.

8

Больше от неё ничего добиться не удалось. А потом через шлюз, такой же, как и в библиотеку, мы попали в так называемую Зелёную комнату. Там было, от чего позеленеть. Зелёный мраморный пол. Зелёные стены с зелёными гобеленами из зелёной водоросли. Зелёная кровать, покрытая… догадайтесь, чем? Конечно же, зелёными водорослями.

– Я что, должен спать на этом? – я брезгливо потрогал подозрительный матрац.

– А что тебе не нравится? – удивилась Кирстен. – Мягко, уютно. И никаких паразитов.

С этими словами она покинула меня, взмахнув на прощание своим шикарным хвостом. Я отметил, что шлюз работает довольно шумно и не слишком-то быстро, так что если я тут, в уединении, буду заниматься чем-то противозаконным, с местной точки зрения, у меня найдётся целая минута, чтобы скрыть следы своего преступления.

Я внимательно осмотрел комнату. Довольно просторная. Шагов сорок в длину и двадцать в ширину (как же я рад был сделать эти шаги!). Никакой мебели, отчего помещение казалось жутко пустым и одиноким. Волосатая кровать это впечатление нисколечко не уменьшала. Да, ещё вдоль одной из стен висели шторы, разумеется, зелёные, и, к моей радости, за ними прятались два больших окна, выходящих на узенькую улочку. Дома на другой стороне, всего лишь в трёх-четырёх метрах от дворца, казались покинутыми. По улочке за пять минут, что я уделил созерцанию окрестностей, проплыли лишь две русалки с облезлыми хвостами, да ещё косяк упитанных рыб.

Вздохнув, я задёрнул шторы. И почувствовал острую жажду. Обстукал и ощупал все стенки. Переворошил, хоть и не без отвращения, постель. Вот только не нашёл не то что минибара, как в питерской гостинице, но и банального фонтанчика с питьевой водой. Из-за неутешительности поисков пить захотелось ещё больше, просто-таки невыносимо.

От безысходности я предпринял попытку открыть дверь и выйти из комнаты. Спустя несколько минут обнаружил, что поворот одинокого подсвечника на стене справа активирует, судя по характерному бульканью, какие-то процессы в шлюзе. Дверь, правда, открываться отказалась категорически. Я повертел подсвечник и так, и эдак, и в результате оторвал-таки его от стены. И лишь после этого дверь соизволила открыться.

– Что ты делаешь? – спросила Кирстен, выползая из шлюза.

Я смущённо спрятал подсвечник за спину.

– Искал, где бы водички раздобыть.

– Моря тебе не достаточно?

– Море солёное. Его пить нельзя. А мне очень хочется.

Моё признание, похоже, привело русалку в тупик.

– А ты что, не можешь фильтровать воду через жабры? Ах, да… у тебя же их нету, – она на секунду сморщила носик, но тут же все малочисленные складочки разгладились, а ротик выдал нерадостное заключение: – Значит, нужно немедленно их тебе внедрить!

– Да погоди ты внедрять! – возмутился я. – Вы, рыбы, совсем, что ли, не пьёте? Ограничиваетесь этой самой фильтрацией? А если я пиво нефильтрованное предпочитаю? Слушай, а может у вас и пива нет? А с чем же тогда душевно сидеть в бане?