Текст книги "Москва преступная. От Хитровки до Черкизона"

Фронт без линии фронта

С первых дней войны на оккупированной немцами территории стали создаваться партизанские отряды. Поначалу практически все они состояли из кадровых сотрудников НКВД. Так, работник уголовного розыска Калужской области Дмитрий Тетерчев возглавил один из партизанских отрядов, действовавших на территории Тульской и Калужской областей. А начальником штаба отряда служил начальник милиции города Сухиничи Ефим Осипенко. В 1941—1942 годах отряд провел серию удачных операций в тылу противника, а сам Ефим Ильич стал первым кавалером медали «Партизану Отечественной войны» I степени. Ныне эта медаль за номером 000001 хранится в Центральном музее МВД России.

Летом 1942 года на территорию оккупированной Белоруссии был заброшен отряд добровольцев из числа сотрудников московской милиции. Возглавил отряд легендарный партизан времен Гражданской войны соратник Лазо Алексей Флегонтов. Вскоре отряд Флегонтова численностью 50 человек превратился в бригаду, которая за восемь месяцев активных действий уничтожила 4,5 тысяч солдат и офицеров противника, пустила под откос сто вражеских эшелонов, взорвала девять железнодорожных мостов и подбила пять танков врага.

Ефим Осипенко

А в нашем тылу милиция в военные годы вела героическую борьбу с распоясавшимися уголовниками. В Москве, например, уже весной-летом 1942 года прокатилась первая волна дерзких преступлений – грабежей, разбойных нападений и убийств. А к концу войны в столице действовали десятки организованных преступных групп, вооруженных к тому же трофейными «стволами».

В большинстве своем участниками банд становились дезертиры из Красной Армии и уклоняющиеся от призыва лица. Об этом как-то не принято говорить вслух, однако не все граждане Советского Союза в едином порыве встали на защиту своего Отечества. Только за период с октября 1941 по июль 1942 года сотрудниками московской милиции было задержано 10 тысяч 610 дезертиров и около 25 тысяч лиц, уклонявшихся от призыва в Красную Армию.

И все-таки по уровню преступности Москва в годы войны оставалась вполне благополучным городом. Были и куда более проблемные города. Например, в 1942 году бригада лучших сыщиков центрального аппарата НКВД СССР была срочно командирована в Ташкент. Задачу оперативникам поставили четко: в предельно сжатые сроки очистить город от заполонивших его уголовников. В 1943 и 1944 годах аналогичные операции были проведены, соответственно, в Новосибирске и Куйбышеве.

Всего же за годы войны милиция ликвидировала свыше 7 тысяч банд общей численностью более 89 тысяч человек.

«Монетный двор» водителя крайкома

В послевоенное время структура милиции существенно изменилась: были реорганизованы старые службы (уголовный розыск, дорожная милиция, ОБХСС) и появились новые (вневедомственная охрана, подразделения по борьбе с организованной преступностью, ОМОН). Каждой милицейской службе в экспозиции музея выделен отдельный зал.

Вот, к примеру, ОБХСС – гроза спекулянтов, взяточников и расхитителей социалистической собственности. В 1970—1980‑е годы сотрудниками ОБХСС были распутаны сложнейшие уголовные дела, связанные с теневой экономикой и фальшивомонетничеством, в частности, дело Виктора Баранова.

Виктор Баранов – личность поистине легендарная. Недаром в экспозиции музея ему отведен целый раздел. Еще в начале 1970‑ых Баранов увлекся технологией изготовления бумажных денег. С этой целью он собирал книги по технике печати, гальванопластике и другим наукам. А когда в родном Ставропольском крае не осталось ни одной не прочитанной им книжки, Виктор Баранов отправился в Москву и несколько дней не вылезал из Ленинской библиотеки. Набравшись теоретических знаний, Баранов сконструировал у себя дома специальный пресс и в свободное от работы время (а трудился Баранов ни много ни мало – водителем в Ставропольском крайкоме КПСС) лихо печатал 25‑рублевые купюры. Ныне этот уникальный пресс хранится в Центральном музее МВД.

За несколько лет Баранов умудрился изготовить фальшивых денег на общую сумму свыше 23 тысяч полновесных советских рублей. Изготовил бы и больше, но как-то раз, очевидно, по недосмотру, ошибся в подборе красителей, и цветовая гамма на нескольких банкнотах получилась не такой, как на подлинных купюрах. Зоркий продавец на одном из рынков в Черкесске заметил это и сообщил куда следует. Так постепенно сыщики вышли на ставропольского фальшивомонетчика. В 1978 году наш самый гуманный (и это без всякой иронии!) суд приговорил Виктора Баранова к 12 годам лишения свободы, хотя за такие преступления могли дать и вышку.

Выйдя на свободу, Баранов работал в качестве консультанта в различных коммерческих организациях. А несколько лет назад посетил Центральный музей МВД. Сотрудники музея вспоминают, что особый интерес у бывшего фальшивомонетчика вызвал раздел, посвященный Виктору Баранову…

Сдать оружие!

Внушительная часть музейной экспозиции посвящена стрелковому и холодному оружию. Известно, к примеру, что еще в годы войны, по мере освобождения советской территории от немецко-фашистских захватчиков, милиция развернула работу по изъятию у населения оружия и боеприпасов, оставшихся после военных действий. По состоянию на первое апреля 1944 года сотрудниками милиции было изъято из незаконного оборота свыше 11 тысяч автоматов и более двухсот тысяч винтовок и пистолетов различных модификаций. Кое-что из этого арсенала военной поры попало в музейную экспозицию. Многие «стволы» до сих пор находятся в отличном состоянии.

А в 1990‑е годы, когда страну захлестнула волна криминала, коллекцию музея пополнили современные «стволы», изъятые у членов организованных преступных группировок.

В настоящее время музейная коллекция насчитывает сотни образцов стрелкового оружия, начиная от самодельного миномета и заканчивая дамскими пистолетиками бельгийского и французского производства. Кстати, один из таких карманных пистолетов – французский «лефоше» 1877 года выпуска – был найден прямо в здании музея во время проведения ремонтных работ. Очевидно, пистолет принадлежал кому-то из арестантов, был изъят при обыске, затем случайно завалился между половицами да и пролежал там без малого сто лет.

Приманка для маньяка

Неизменный интерес у посетителей музея вызывает экспозиция, посвященная серийным убийцам. Таковых за последние четверть века было поймано немало. Самые известные из них – Андрей Чикатило, Сергей Головкин, больше известный как Удав, и Александр Пичушкин, получивший прозвище «Битцевский маньяк». На счету каждого из этой криминальной троицы – десятки загубленных жизней. Пичушкин, например, даже вел скрупулезный учет своим криминальным «подвигам». Совершив очередное убийство, маньяк закрашивал одну из клеток шахматной доски. Сейчас эта доска находится в экспозиции музея. Из 64 клеток пустыми остались только три…

Интересно, что в большинстве случаев маньяков и серийных убийц ловят старым дедовским способом – «на живца». Именно так, например, в Смоленске в начале 1980‑ых поймали сексуального маньяка Владимира Стороженко. Подсадной уткой тогда выступила одна из сотрудниц смоленского уголовного розыска. В течение месяца каждую ночь девушка ходила по паркам и скверам, провоцируя преступника. И однажды насильник клюнул на приманку. Впрочем, опергруппа, дежурившая неподалеку, подоспела вовремя. Смоленский маньяк был задержан и приговорен к исключительной мере наказания.

Андрей Чикатило

Частенько использовали метод «ловли на живца» и во время знаменитой операции «Лесополоса» в Ростовской области. Когда следствие установило, что неизвестный преступник расправляется преимущественно со светло-русыми невысокими девушками нормального телосложения, на вокзалах в Ростове, Шахтах, Новочеркасске выставлялись приманки – соответственно загримированные и переодетые молодые светловолосые сотрудницы милиции. На случай, если бы приманка осталась один на один с маньяком, у каждой девушки был баллончик со слезоточивым газом «Черемуха».

К счастью, до этого дело не дошло. Ростовского маньяка задержали осенью 1990 года. Суд признал Андрея Чикатило виновным в совершении 52 убийств и приговорил его к смертной казни. В 1994 году преступник был расстрелян. А героическим сотрудницам, которые с риском для жизни вычисляли ростовского маньяка, впоследствии доводилось участвовать и в других подобных спецоперациях.

Суровые будни дорожного инспектора

Впрочем, героями порой становятся даже те блюстители порядка, которые, казалось бы, служат в отнюдь не героических подразделениях. Например, в ГИБДД. В конце 1970‑ых годов на всю страну прогремела история с инспектором дорожной милиции из Воронежа Иваном Юрьевым, который ценой своей жизни спас спортсменов-велосипедистов. В 1979 году на трассе Москва – Ростов-на-Дону, где проходили соревнования, старший сержант Юрьев заметил, как из-за поворота на дорогу вылетел нарушитель и помчался прямо в колонну велосипедистов. И тогда инспектор направил наперерез преступнику свой мотоцикл. Ивану было всего 23 года…

А совсем недавно, в декабре 2014 года, подвиг воронежского инспектора повторил майор полиции из Нижневартовска Дмитрий Шпак. Сопровождая автобус с детьми, Шпак увидел, как внезапно на встречную полосу выскочил неуправляемый большегруз. Столкновение с детским автобусом казалось неизбежным. Но дорогу многотонной махине перегородила служебная машина инспектора ГИБДД. Никто из детей не пострадал.

Несколько месяцев Дмитрий провел на больничной койке с переломами ребер и сотрясением мозга. К счастью, остался жив. За спасение детей майор полиции Дмитрий Шпак представлен к государственной награде. А в экспозиции Центрального музея МВД появился специальный стенд, посвященный подвигу нижневартовского стража порядка.

…В современной российской полиции служит немало людей, чьи отцы и деды посвятили свою жизнь охране правопорядка. Есть и вовсе уникальные династии: их основатели начинали службу еще в дореволюционной России. Менялись времена, политический строй и название страны, полиция стала милицией, затем снова полицией, а эти люди честно служили и продолжают служить своему народу, защищая его от внутренних и внешних врагов.

Маньяки военного времени

Долгое время считалось, что первым советским маньяком был Владимир Ионесян по кличке Мосгаз. Орудовал преступник в начале 1960‑ых годов и проникал в квартиры москвичей, представляясь сотрудником Мосгаза. Отсюда и кличка убийцы.

Однако в последнее время, когда рассекретили некоторые уголовные дела военной поры, выяснилось, что подобного рода типы водились в столице и раньше. Вот лишь несколько историй о том, как сотрудники МУРа вычисляли маньяков во время Великой Отечественной войны.

Однорукий снайпер

Впервые криминальный стрелок, получивший у сыщиков прозвище «снайпер», объявился в июне 1943 года. Вечером в лесопарке на окраине Москвы были найдены двое убитых: мужчина и женщина. При осмотре места происшествия оперативники МУРа обратили внимание на то, что гильз рядом с телами не было. Значит, преступник стрелял из револьвера. Но эксперты уверяли, что оба выстрела были сделаны с большого расстояния – не менее двадцати метров. Это, в свою очередь, говорило о том, что убийца отменно владеет оружием: попасть в голову человека с такого расстояния, да еще с первого выстрела – дело весьма непростое.

Насторожила и такая деталь: одна из пуль прошла навылет. Ее нашли рядом с телом, но это оказалась не пуля, а шарик от подшипника.

Пока сыщики гадали, что бы это значило, неизвестный стрелок убил еще троих москвичей. Все погибшие – законопослушные граждане, работники военных предприятий: рабочий Крамаров и его жена, инженеры Коновалов, Эпельбаум и Турчина. Застрелив своих жертв, преступник забрал обувь, часы, головные уборы и деньги.

Оперативную группу, начавшую поиски злоумышленника, возглавил лично начальник МУРа Касриэль Рудин, человек, имевший большой опыт сыскной работы, причем в тяжелых условиях военного времени. Поскольку в качестве пуль снайпер использовал шарики от подшипников, Рудин решил для начала проверить все предприятия города, где изготавливалась такого рода продукция. Проверку поручили молодому оперативнику Александру Скороходову. Выбор пал на него неслучайно. Дело в том, что парень отличался незаурядными актерскими способностями и легко находил общий язык со всеми.

В течение нескольких дней Скороходов педантично обходил все известные артели и мастерские города. Где-то прикидывался проверяющим из наркомата торговли, где-то – барыгой, интересующимся артельной продукцией. Однако несмотря на все старания, выйти на след таинственного убийцы так и не удалось.

Прошел месяц. 5 августа 1943 года, когда в Москве по случаю освобождения Белгорода и Орла гремели праздничные салюты, в том же лесопарке, где уже были убиты пять человек, снова обнаружили трупы: супругов Авдейко. Почерк тот же: выстрелы с большого расстояния и патроны явно кустарного производства. А через неделю новый эпизод: убит некто Иосиф Барон, руководитель производственной артели по изготовлению скобяных изделий. Рядом с телом Барона сыщики обнаружили следы женских туфель. Похоже, у снайпера появилась сообщница.

Итак, восемь трупов за неполные два месяца. Такого московские сыщики не припомнили со времен Гражданской войны. По Москве поползли зловещие слухи о том, что в городе орудуют немецкие диверсанты, сеющие панику и убивающие москвичей. Поговаривали, что руководит диверсантами какой-то барон. Вот так в сознании обывателя человек с необычной фамилией, ставший жертвой неизвестных преступников, сам превратился в главаря преступной шайки.

Делом таинственного снайпера заинтересовались органы государственной безопасности. На ковер к первому заместителю наркома госбезопасности Богдану Кобулову был вызван начальник МУРа Касриэль Рудин. Кобулов потребовал в кратчайшие сроки найти немецких шпионов, орудовавших в Москве. А еще было принято решение направить в помощь столичным сыщикам опытных чекистов. Те рьяно взялись за расследование. И вскоре появился первый подозреваемый по делу – рабочий одного из московских заводов Николай Дудочкин.

Однажды он по глупости зачем-то стащил с работы бракованный подшипник. Его уличили в воровстве, пристыдили на комсомольском собрании. Однако дальше этого дело не пошло. Вот за эту информацию и ухватились сотрудники госбезопасности. Дудочкина немедленно арестовали, в течение нескольких дней изощренно допрашивали и буквально выбили признание. Видимо, Кобулову не терпелось поскорее отчитаться перед высшим руководством страны о том, что органы госбезопасности разоблачили опасного преступника, действовавшего по указке немецко-фашистских агентов.

Однако череда таинственных убийств продолжалась. Сначала был застрелен работник сельскохозяйственного предприятия Платонов, затем супруги Костиковы, а еще через несколько дней – сотрудник наркомата внешней торговли Акопян, занимавшийся вопросами поставок по ленд-лизу. Информация об этом была доложена наркому внешней торговли Анастасу Микояну. Не исключено, что тот, в свою очередь, проинформировал об этом самого Сталина. Ситуация с таинственным стрелком, безнаказанно убивавшим в Москве высокопоставленных советских служащих, обострилась настолько, что впору было принимать чрезвычайные меры.

Рудин немедленно допросил коллег Акопяна по наркомату внешней торговли. Выяснилось, что чиновника неоднократно видели в компании Анны Толкуновой, работавшей администратором одной из столичных гостиниц. Даму разыскали, с ней лично беседовал начальник МУРа. Та призналась: она видела того, кто стрелял в Акопяна. В тот день они гуляли вдвоем в московском парке. Вдруг раздался выстрел. Акопян упал. Женщина в испуге оглянулась и заметила странного гражданина. Тот был одет в длинный плащ заграничного покроя и вообще выглядел весьма импозантно. Убийца подошел к даме, но к ее удивлению, стрелять не стал. Судя по всему, Анна стрелку понравилась. Он предложил ей встречаться и даже назначил время и место свидания. Перепуганная дама кивнула головой, незнакомец неспешно ушел. А Толкунова настолько перепугалась, что несколько дней сидела безвылазно дома, прикинувшись больной.

Но самое главное, женщина вспомнила, что таинственный незнакомец был без правой руки. Стало понятно, что арестованный по этому делу Коля Дудочкин тут ни при чем. Тем более что он даже не знал толком, как обращаться с оружием. Парня отпустили.

А вскоре по агентурным каналам в МУР поступила информация о рабочем московского шарикоподшипникового завода Михаиле Васильце. Однорукий, любит красиво одеваться. На заводе трудится обходчиком внутренних путей. И каждый раз приходит на службу в модной шляпе и дорогом пальто.

Проверкой подозрительного парня занялся Александр Скороходов. Первым делом провел обыск в его жилище. Во время осмотра сыщик обнаружил шикарное длинное пальто, по описаниям похожее на то, в котором был одет убийца Акопяна, а также несколько шляп, модные пиджаки, сорочки, брюки. Кроме того, внутри радиоприемника, который, разумеется, не мог не привлечь внимание сотрудников МУРа, был найден револьвер системы наган.

Сыщики быстро навели справки о Васильце. Оказалось, что в течение нескольких лет он работал на секретном оборонном заводе… пристрельщиком наганов. Вот тогда Василец и научился великолепно стрелять, причем с обеих рук. Инвалидом стал в результате несчастного случая: пытался выкорчевать пень на даче и не рассчитал со взрывчаткой. Взрывом ему оторвало правую руку. С оборонного предприятия его уволили. Долгое время Василец болтался без работы. А потом устроился на шарикоподшипниковый завод простым обходчиком путей. Зарплата была небольшая, а запросы, особенно у молодой красавицы жены, велики. Тогда Васильцу и пришла в голову мысль использовать свое умение метко стрелять. Жена не возражала. Более того, в их преступном тандеме она играла роль наводчицы, а затем сбывала краденное.

А пули в виде шариков Васильца научил изготавливать один из работников производственной артели, с которым будущий снайпер познакомился еще до войны, когда работал на оборонном заводе.

Очарованы, околдованы и… задушены

Осенью 1943 года в разных уголках столицы в течение месяца с интервалом в несколько дней находили трупы женщин. Неизвестный преступник нападал на одиноких дам, убивал, отбирал какие-то вещи и деньги. Причем, корыстные мотивы явно не были доминирующими. Все женщины были весьма скромно одеты, при себе имели небольшую сумму денег. Скорее всего, злодей руководствовался какими-то иными соображениями, нежели чем банальным грабежом.

Расследование этой истории взял под личный контроль начальник московской милиции Виктор Романченко. На место происшествия выезжали новый начальник МУРа Александр Урусов и лучшие столичные сыщики. Однако долгое время выйти на след преступника никак не удавалось. В распоряжении сыщиков была лишь характерная примета убийцы: след от палки, на которую тот опирался при ходьбе. Значит, преступник был хромой, скорее всего, инвалид, получивший ранение на фронте. Таких в Москве было немало. Сыщики досконально проверяли всех вернувшихся с фронта калек – безрезультатно. А между тем, нападения на женщин продолжались.

И тогда Александр Урусов решил спровоцировать злодея. Проанализировав криминальные сводки, начальник МУРа пришел к выводу: убийца явно предпочитает действовать в районе Останкино и Всесоюзной сельскохозяйственной выставки (так в те годы называлась ВДНХ). Именно в этом районе и было решено организовать патрулирование. Роль патруля исполняли молоденькие сотрудницы уголовного розыска, одетые в гражданское платье. С утра до вечера барышни слонялись по московским улицам, всем своим видом привлекая внимание потенциального злодея. Разумеется, в непосредственной близости от приманок постоянно находились коллеги из группы захвата, готовые тут же прийти на помощь.

Виктор Романченко

Однако взять убийцу с поличным тогда так и не удалось. Очевидно, почуяв неладное, он вдруг резко сменил тактику. Уличные нападения прекратились, зато женские трупы стали находить в квартирах. Почерк все тот же: женщин душили, уносили из квартиры какие-то вещи и деньги, а на месте преступления красовались следы от палки…

Прошло еще несколько месяцев. После некоторого перерыва маньяк снова вышел на охоту на московские улицы. И в один солнечный весенний день убийцу задержали. Произошло это в марте 1944 года в Останкинском парке. Невольным свидетелем нападения стал местный дворник. Он-то и вызвал милицию. Наряд к месту происшествия прибыл в считанные минуты. Убийца не смог далеко уйти.

На допросах быстро выяснили его личность. Маньяком, за которым почти полгода охотилась вся московская милиция, оказался Григорий Самбуров, сорока годков от роду. Инвалидом он был от рождения, по этой причине его не взяли на фронт. Быстро смекнув, что к фронтовикам в военной Москве отношение трепетное, Самбуров начал умело пользоваться своим врожденным дефектом: втирался в доверие к одиноким женщинам, вызывал у них жалость и желание помочь. А затем набрасывался и убивал, испытывая при этом ни с чем не сравнимое животное удовольствие.

На счету душегуба шесть москвичек. Одна из его жертв – Кира Клочкова – сама была инвалидом-колясочником. Случайно встретившись на улице, они разговорились, Кира пригласила нового знакомого к себе на чашку чая. Ей и в голову не могло прийти, что обаятельный мужчина-инвалид – тот самый безжалостный убийца, который к тому времени уже отправил на тот свет четырех ни в чем не повинных женщин.