Текст книги "Все, что останется"

Глава 15

Даша в спешке заканчивала прием. Она обещала Лене прийти домой пораньше, но никак не могла вырваться с работы. Сегодня у дочки был день рождения. Торжественную часть было решено перенести на выходные, а сегодня просто собирались посидеть в кругу семьи без особых приготовлений. Ее уже наверняка заждались. Тем более они уже звонили, и, судя по голосу Лены, дома ждал сюрприз. Как Даша ни спешила, но вернулась как обычно, и оттого, что не смогла освободиться пораньше, было даже какое-то чувство вины. Дом встретил, словно встревоженный улей. Посреди зала, прямо на полу, стоял новый ноутбук.

– Мама, я не виновата. – Лена подбежала к ней, счастливо-растерянная, рассказывая что-то невероятное.

Понять что-либо было абсолютно невозможно, и Даше пришлось заставить дочку сесть и рассказать все по порядку.

– Мама, я только вышла на пять минут. Я даже не видела, как он подошел. – Лена говорила быстро, проглатывая слова.

– Кто он? – Даша, ничего не понимая, начинала волноваться.

– Мальчик, как я, наверное. Спросил, как меня зовут. Потом спросил, как тебя зовут. Потом дал коробку и сказал, что это мне с днем рождения.

– Откуда он? – Даша ничего не понимала. – Дима, это ты все придумал? – Она посмотрела на мужа.

– Откуда? У нас во всей семье таких денег нет. Кстати, а что ты удивляешься? Тебе, между прочим, тоже кто-то подарил золотые сережки и кулон на день рождения. Кто-то вам явно подарки дарит целенаправленно. – Он посмотрел, не скрывая недоверия. – И еще вопрос, кто должен знать ответ?

Тогда это показалось не то случайностью, не то чьей-то шуткой. Тот рабочий день нельзя было назвать самым обычным. С утра на нее обрушились поздравления, и пришлось даже отключить телефон, чтобы не отвлекаться на звонки во время приема. Вадим Викторович от лица коллектива вручил большой букет роз и конверт. Уже давно никто не занимался выбором подарков, предпочитая оставлять право выбора имениннице. Чуть позже он зашел в кабинет и, смущаясь, протянул еще один букет и флакончик духов. Меньше всего хотелось разговоров вокруг абсолютно бесперспективного с ее точки зрения романа. Даша была несказанно рада, что удалось тактично и аккуратно уйти от острых тем, сохранив хорошие рабочие отношения.

А в конце приема, когда людей почти не осталось, а Даша уже мечтала скорее убежать, вошла взволнованная женщина. Она ждала своей очереди, когда к ней обратился какой-то мужчина, очень вежливый, тактичный и даже приятный – только так она смогла описать незнакомца. Он очень спешил, не хотел ждать, а врываться во время осмотра совсем не красиво, потому очень просил передать для Смолиной маленький пакетик.

– Вы точно уверены, что мне? – Даша смотрела на пациентку удивленно.

– Точно. Вас же все здесь знают. Разве можно спутать? – Женщина даже обиделась. – У нас только вы такая.

– Какая? – Даша спросила скорее автоматически, рассматривая пакет.

– Красивая и хорошая. Нам на участке повезло. Нам все завидуют из-за вас. – Теперь в голосе появилась даже гордость.

– Спасибо, конечно, но это очень относительное везение. Лучше не болеть. – Она уже отложила странный подарок в сторону.

Если бы Вадим Викторович не поздравил ее втайне от всех, она была бы убеждена, что подарок от него. Но единственная нормальная версия была отброшена. Осталась мысль, что это сделал Дима, преподнеся такой оригинальный, но, скажем прямо, несколько странный сюрприз.

Дома открывали все вместе. «Даше с днем рождения!» – и ничего больше на открытке. Ни подписи, ни даты, ни единого пожелания – ничего, но сомнений, что подарок предназначен ей, не оставалось.

– Дима, это ты? – Даша открыла коробочку, в которой лежали золотые серьги и кулон с небольшими бриллиантами необычайной красоты и, наверное, достаточно дорогие.

– Откуда?.. – Муж даже растерялся. – А ты что, даже не знаешь, кто тебя поздравляет?

– Вот и не знаю! – Она ответила с вызовом. Оправдываться было не в чем. – Что делать?

– А что делать? – Дима рассматривал подарок. – Носи. Скажут вернуть – вернем.

– Мама, красиво как! – Лена уже примерила кулончик.

– Красиво. – Даша перебирала все варианты, но на ум ничего не приходило.

Даша с удовольствием носила набор, который ей очень нравился. Незнакомец никак не напоминал о себе, и постепенно все забылось. Осталась только благодарность какому-то странному случаю, преподнесшему такой сюрприз.

Вот и сейчас не было никаких идей, а дорогой подарок вызывал даже некоторую опаску. Лена не скрывала восторга от свалившегося на нее счастья, а Дима крутил в руках гарантийный талон.

– Слушай, у тебя точно никого нет? Все это очень странно. – Он посмотрел на Дашу, и показалось, что в глазах мелькнуло что-то похожее на страх. – Не дарят случайно такие вещи.

– Знаешь, что… – Даша даже опешила. – Если это твоя единственная мысль, то даже не хочу ничего говорить.

– А что я думать должен?

– Лена, а точно больше ничего не говорил тот мальчик? – Даша надеялась, что слова дочки помогут разобраться, хотя и верилось в это с трудом.

– Да точно ничего. Мам, я же не маленькая, я сама хотела отказаться. Но он сказал, что велено отдать в руки. А потом он быстро ушел, ну, не бросать же мне было.

– Тебе говорили не брать ни у кого ничего. – Дима вставил что-то неопределенное.

– Папа, мне говорили не разговаривать со взрослыми и не брать у них ничего. А здесь мальчик был. И день рождения. Я подумала, что это кто-то из друзей или родственников. – Последние слова Лена сказала почти шепотом. Родственников с такими подарками у них никогда не было.

В воскресенье, когда в гости пришла Рита с семьей, к этому разговору вернулись снова, рассматривая ноутбук.

– Ну что ж! – Подруга была, как всегда, категорична и настроена исключительно по-боевому. – Подарок хороший. Вам как раз надо было думать, как кредит оформлять и ребенку компьютер покупать. Ваш хлам дремучий и показать стыдно, а ей учиться надо. Раз никто не забирает и взамен ничего не просит, нужно оставлять и пользоваться.

Чуть позже, когда они с Дашей остались на кухне вдвоем, Рита, не удержавшись, спросила:

– А у тебя точно никого?

– Да вы что, сговорились? Говорю же нет! – Даша посмотрела на подругу так, что та даже смутилась.

– Нет, Дашуля, я же ничего. Просто, знаешь, приятно. Внимательный, щедрый и, обрати внимание, не банальный. Не знаю, кто он, но мне он нравится.

– Дура ты, Ритка. Как бы проблем не нажить потом.

– Не наживешь. Раз уж везет, то пользуйся. Будешь много думать – скоро состаришься. – Она на секунду задумалась. – Интересно, какой он?

Глава 16

Роберт проснулся, но ни открывать глаза, ни вставать желания не было. Где-то в мозгу звучала настойчивая мысль, что до подъема осталось совсем чуть-чуть и через считаные минуты будильник взорвется привычной трелью. И тогда, отключив сигнал, захочется спать просто невыносимо, но сейчас он не мог ничего поделать с собой, и думы накатывали, перебивая друг друга. Что было вчера? Ремонт офиса завершен, и сегодня они уже могли приступить к полноценной работе. Все получилось быстро, относительно дешево, и теперь осталось продумать стратегию развития. Нужно провести утром планерку. Бизнес у них не семейный, но коллектив маленький, а потому найти компромисс не должно быть сложно. Вчера как-то спокойно прошел вечер. Не было привычного сарказма у Матвея, Оля приготовила ужин, и показалось, что все хорошо. Но спать она опять ушла в комнату к сыну, оставив недосказанность и сохраняя холодность. Вот что самое смешное: дать совет, как поступить кому-то, – проще некуда, но что сделать самому, было совершенно непонятно. Как растопить этот лед и нужно ли вообще что-то делать, оставалось вопросом. А может, пусть так все и будет, ведь видимость мира сохраняется, а формально все, как у всех. В субботу он будет работать, а в воскресенье они все же выберутся на рыбалку.

Будильник зазвонил неожиданно, как и предполагалось. Абсолютно дурацкое чувство: ты его ждешь, но пугаешься. Роберт решил не валяться, пусть даже этого очень хотелось. Сам себя он видел в эту минуту состоящим из противоречий и волнений. Это было и желание отдать всего себя новой идее, новым планам. Но это был и страх ошибиться, просчитаться и потерять что-то важное. Невольно начинаешь думать, что кто-то рядом живет спокойной жизнью, наслаждаясь тем, что имеет, посмеиваясь над тобой. А ты, как сумасшедший, ищешь себе что-то новое, несущее ворох переживаний и беспокойства. «Поздно пить боржоми – почки уже отпали», – сам себе сказал Роберт, выходя из дома. Утро было теплым, и погода стояла удивительно хорошая. «А ведь мог бы сейчас спокойно спать, а потом просто сидеть на крылечке, наслаждаясь отпуском. Настроение от погоды не зависит», – подумал он, усаживаясь в машину.

На работе Роберт появился первым. Было безумно приятно войти на свое рабочее место и понимать, что только от тебя самого зависит результат. Потому-то и хотелось скорее начать что-то делать. Он оставил открытой дверь кабинета, чтобы видеть входящих, и неспешно просматривал необходимые для работы документы, когда дверь офиса открылась. Мелькнула мысль, что пришел Платон, и Роберт даже удивился, что он появился слишком рано. Но на пороге стоял незнакомый мужчина, неброско одетый, словно чувствующий неловкость и опасливо осматривающийся вокруг.

– Здравствуйте! Вы что-то хотели? Проходите. – То, что до начала работы еще было минут двадцать, не смутило нисколько. Может быть, это первый клиент, и очень хотелось приступить к работе по-настоящему. Появился даже какой-то азарт.

– Доброе утро! Боюсь, мой случай не самый тривиальный. А вы специализируетесь на каких направлениях деятельности? – Мужчина не спешил проходить, оставаясь у входа. – Вся проблема в том, что есть причины, по которым я не могу обратиться в нотариальную контору, а мне необходимы определенные документы правового характера и представитель, который поможет все это осуществить.

– Осуществить что? – Роберт отметил, что правильная речь, терминология и поведение никак не сочетаются с внешним видом посетителя. – Вы присаживайтесь. Все, что не связано с уголовным судопроизводством, я готов рассмотреть. Извините, есть темы, которых я бы не хотел касаться, но в них достаточно квалифицированно разбирается мой партнер, и вы сможете обратиться к нему.

– Нет. Об уголовной тематике речь не идет. Но, знаете, я все же должен еще подумать. Да и кое-что нужно закончить, прежде чем переходить к вопросам правового характера. Извините за беспокойство. До свидания.

– Всего доброго. Буду рад вас видеть. Обращайтесь.

За неожиданным посетителем закрылась дверь, и Роберт понимал, что в нем было странное, даже удивительное несоответствие. Он заметил и изучающий взгляд, внимательно скользящий по кабинету, и грамотную, неожиданно корректную речь. Посетитель не пытался скрыть настороженность, бесцеремонно оценивая обстановку и самого Роберта. И все это было на фоне более чем скромного вида. Рыночные, дешевые туфли, рассчитанные на три сезона, на толстой подошве. Потертые джинсы, рубашка, не застегнутая на две верхние пуговицы. От него веяло усталостью и какой-то скрытой силой. Но что-то не давало покоя. Его изучали и с ним пытались знакомиться – в этом не было сомнений. Но зачем? Во взгляде незнакомца была странная безысходность, которую он не смог скрыть. Или нет? Или это такая ярко выраженная осторожность, которая не давала права на ошибку, и потому он предпочел не спешить, перепроверяя сам себя. В любом случае этот человек совсем не такой, каким кажется с первого взгляда. Внутренний голос почти кричал, что эта история еще получит продолжение и ему предстоит что-то узнать. Единственное, что вдруг стало тревожить, – это вопрос: стоит ли этому радоваться? Впрочем, через минуту пришла Маша, а буквально через несколько минут вошел и Платон, которые заставили отвлечься и полностью переключили внимание Роберта на себя.

Они молча уселись за столы, не поздоровавшись друг с другом, и уставились в мониторы. Роберт успел рассмотреть замороженные, демонстративно сосредоточенные лица коллег и попытался представить, что они могут сейчас делать, когда работы, по сути, не было вообще. Нужно было придумать, с чего начать этот первый рабочий день. Он вышел из кабинета, обратив внимание, что и свою дверь Платон не закрыл.

– Хотел спросить, как настроение, но ответ на ваших лицах читается слишком просто. У меня предложение: нам нужно продумать рекламу и срочно заказать сайт. То, что нас нет в интернете, – самый серьезный пробел. Но мы не сможем начать работать, пока не научимся общаться. Я минут пятнадцать погуляю, а вы попытайтесь разрушить ваши предубеждения, обсудив самые насущные вопросы. – Роберт направился к двери.

Как адвокат Платон был вполне компетентен, но вот его личная жизнь и взгляды порой были достаточно сложными и заставляли волноваться. Очень хотелось надеяться, что он запомнил пожелания, сделал правильные выводы и сможет найти слова, чтобы сохранить нормальные рабочие отношения.

– Я должен извиниться. В последнее время мое поведение вызывало слишком много вопросов. – Платон старался не смотреть на Машу. Всю дорогу он думал, что сказать, и сейчас был крайне признателен Роберту, который дипломатично оставил их вдвоем. – Я сделал выводы. Надеюсь, что мы сможем работать вместе.

– Почему и нет? – Маша огляделась вокруг. Ей все нравилось. И все же здесь не хватало женской руки, чтобы добавить немного уюта, при этом сохранив рабочую атмосферу. Как минимум нужно расставить цветы и даже можно завести аквариум. – А вы молодцы. Идея с переездом мне нравится.

– Это Роберт придумал. Знаешь, я сам начинаю думать, что все может получиться. – Платон вздохнул. Все складывалось само собой, и лед начинал таять.

– А где твоя машина? – Маша обратила внимание, что Платон приехал на общественном транспорте.

– Нужно ремонтировать. Постараюсь решить. Сама знаешь, с работой было глухо. – Он осекся. То, что работы не было, виноват был больше всех он сам, но Маша сделала вид, что не заметила замешательства.

– Не думаю, что она появится сразу. Место новое, старые клиенты ушли. Все нужно начинать сначала – это время.

– Нужно как-то продержаться пару месяцев. – Платон вдруг заволновался, что Маша еще думает и не уверена, что останется с ними.

– По крайней мере, здесь хоть есть надежда. Где там Роберт ходит? – Она вышла на крыльцо посмотреть, не далеко ли он ушел. – Хватит гулять. Пойдем. Я кофе сварю. – Она заметила его на скамейке метрах в пятнадцати от крыльца.

– Ну и чудно. Значит, переходим ко второму вопросу. – Роберт взял чашку. Они устроились в его кабинете. – Маша, ты сегодня даешь объявления в газетах. Я свяжусь с одним хорошим знакомым. Он поможет с сайтом. Давайте попытаемся настроиться на то, что первое время мы будем заниматься самообразованием и скучать.

Ближе к четырем Роберт остался один. Платон убежал согласовывать макеты рекламы, а Маша уехала в банк, и они договорились, что возвращаться сегодня нет никакой необходимости. Когда дверь распахнулась и в офис стремительно вошла женщина, Роберт даже вздрогнул от неожиданности. Она была примерно его возраста, если это можно было определить по внешнему виду. Каждая мелочь подчеркивала достаток, а мелькнувшие логотипы утверждали однозначно – хозяйка предпочитает одеваться в очень дорогих магазинах.

– Добрый день! Вы здесь один? – Показалось, что она удивлена. – Судя по количеству людей и очередям, успешными вас назвать нельзя. – Она остановилась с явным намерением уйти.

– Здравствуйте! Я бы подумал то же самое на вашем месте. Но это никак не мешает задать интересующий вопрос. Тем более очереди нет, и я уверяю, что брать деньги за разговор в этой ситуации не буду.

– Вас здесь не было раньше. Первый день работаете? – Она смотрела оценивающе, и Роберт поймал себя на мысли, что с утра это второй случай, когда его пропускают, словно под лучами рентгеновского аппарата.

– Вы совершенно правы. Сегодня первый рабочий день. Пройдете? – Он показал рукой на кабинет.

– Давайте попытаемся. Вы же как адвокат умеете хранить тайны. – Она уселась в кресло, и Роберт отметил про себя волнение, которое она пытался скрыть.

– Знаете, я допускаю, что могу что-то не знать, а за что-то просто не возьмусь. Но уверяю, хранить тайны я умею. Вот только таких свидетельств нет, и вам в любом случае придется верить на слово.

Кофе? – Он посмотрел на посетительницу, отметив, что она все еще не уверена в том, что стоит обращаться именно к нему.

– Не откажусь. Вы работали где-то раньше? – Она не представлялась и пыталась просто узнать побольше.

– Я работаю и сейчас. – Роберт готовил кофе. Он вдруг подумал, что не так и важно, будет ли этот заказ, или нет. По крайней мере, он сейчас не один, и есть хоть что-то похожее на то, что он работает, а не просто просиживает время. – Преподаю в нашем университете. – Он протянул визитку. – Вот. Официально я там все еще числюсь.

– И что заставило изменить род деятельности? Деньги? – Она с интересом рассматривала Роберта.

– Да. В том числе, и деньги. Но, понимаете, есть еще что-то. Вроде как ты умный, но бестолковый. И сам себе задаешь вопрос: а есть ли в тебе то, что ты каждый день рассказываешь другим? Да и себя тоже нужно стимулировать, заставляя вставать с насиженных мест.

– Логика есть. Но лучшее – враг хорошего. Не боитесь?

– Страшно, конечно. И терять есть что. Но у меня есть как минимум два месяца. Та сумма, которой я рискую, счастливым меня не сделает и проблем не решит. Ну, а переживать за пропавший отпуск и того глупее. В жизни столько времени пропадает напрасно, что отпуск в работе может считаться очень даже удачно проведенным. Отдохнуть на год вперед все равно не выйдет. Обычно, когда спрашивают, хорошо ли отдохнул, имеют в виду, что теперь ты обязан так работать, что просто перевернешь мир. Вот только через неделю разницы, был ты в отпуске или нет, – нет никакой. Так что здесь я точно ничего не теряю.

– Спасибо за кофе. – Посетительница встала. – Было приятно познакомиться. Может, еще и зайду. Но мысли ваши мне понравились.

«Ты, может, и познакомилась, а вот я даже не догадываюсь, кто ты такая». Роберт проводил ее взглядом, взглянул на часы и вздохнул: первый рабочий день теперь уже точно завершен.

Глава 17

«На вид приличный. Что-то располагающее есть. По крайней мере, не самодовольная харя и не зажравшийся. Сдать не сдаст, за это можно не переживать. Да мне и все равно. Главное, чтобы понимал, что делать. В принципе, я и сам все знаю. Многое, конечно, изменилось, но не настолько, чтобы я лоханулся. Вроде как ничего не насторожило», – Олег вспоминал утренний разговор и все больше склонялся к мысли, что нужно идти к этому мужику. Второй, которого он видел входящим чуть позже, не понравился. Вроде и нормальный, но первый был надежнее по виду.

– Алэг. – Тимур стоял с каким-то стариком и источал саму любезность. – Пайдош с атцом, памаги.

Олег наблюдал, как хозяин расшаркивался, и видеть его таким приторно-внимательным было даже противно. Складывалось ощущение наигранности. Пришлось тянуться почти три квартала, чтобы донести не такую уж и большую сумку. Впрочем, ему было все равно. Вернувшись, он застал Тимура в непривычно смиренном состоянии и желании поговорить.

– Вы, русские, атцов нэ уважаытэ. У нас стрый чэлавэк – эта закон. Мужчына – вот главный чэлавэк. Я пры атцэ пить не мог, на все разрышэния спрашывал. Вы, русские, слабые. Вы нэ слушаэтэ старых людэй. Они гаварат умные вэщи. – Тимур откинулся на стуле. Выручка была хорошая, и он довольный сидел за столом, складывая деньги.

– Чтить – не чтить. Ваши традиции догма, не больше. Что может человек с годами? – Олег не хотел спорить, но получилось как-то само собой. Может, просто потому, что Тимур задел тот вопрос, который не давал покоя. – О чем можно думать, когда жить осталось слишком мало? О том, что полжизни пропало напрасно. О том, что куча переживаний нафиг не нужна. О том, что надо быть спокойным, потому что все равно сдохнешь. Вот и ходишь ты к старости, плюя на все. А я тебе вот что скажу, Тимур, человек должен что-то решать лет до пятидесяти пяти. Пока опыт в маразм не перешел. Пока есть, что терять, и пока время есть, пусть и уходящее. Нужно еще не думать о смерти и бояться хоть чего-нибудь, кроме нее. Тогда есть страх и есть желание жить не только для себя. Старость нужно отстранять от принятия решений, потому что она живет прошлым и не понимает настоящего. Что тут говорить, мне пятьдесят два, а я как старик говорю себе, что в мои годы и понятия были, и воры были уважаемы, что не покупалось все так, как сейчас. И я понимаю, что не успеваю за временем. Нет ни той реакции, ни той жажды жизни. Мы стареем, и нужно уходить вовремя, не думая о том, что мы самые умные. Не умные мы – мы наглые, мы сидим на накопленном опыте и пользуемся связями, властью и деньгами. И покупаем любовь, счастье и еще что-то. И завидуем молодым, которым все это просто достается даром. А все потому, что нет в нас уже ничего. Мы сдулись. Вот и пытаемся хранить традиции, чтобы себя в старости тешить тем, что вот теперь я умен. Да ни хрена не умен. Так, старый пень, рассуждающий о том, как в юности за девками бегал да целину покорял. Только никому оно не надо.

– Зачэм гаварыш так. – Тимур настороженно смотрел на Олега. – Работай иды.

– Вот и я о том же. – Олег ушел в зал посмотреть, не нужно ли что-нибудь принести. Умные речи Тимура раздражали, и он уже жалел, что ввязался с ним в этот ненужный разговор.

«Я себе уже все доказал», – в памяти всплыла строчка из Высоцкого, и стало чуть обидно, что даже себе ничего доказать не удалось. Впрочем, может, в этом и не было никакого смысла.