Текст книги "В недавнем"

Мой корвет

 
       Не был … «ночью… в Хлеву»,
       Не плевал против ветра,
       Никого не забуду,
       Никогда не умру,
       «Окопался», … живу —
       «В шляпе синего фетра»,
       И не мою посуду —
       …В параллельном миру.
 
 
       Необычно слышны
       Подземельные звуки;
       …Виртуальный комфорт,
       Неплохой интернет;
       Никогда нет войны —
       …Не бывает разлуки —
       Но, подраненный в борт,
 … неожиданно, мой корвет….
 
 
       То ли жив, … то ли нет,
 … Очевидно, «не сладко»:
       В трюме щерится течь,
       И гниют паруса.
– Ты за мной, мой Корвет! —
       «Разгадалась загадка» —
 … Нервы надо беречь!…
       Чтобы Очередь… отстоять … «в небеса»…
 

Наши потолки

 
       Жара, тоска, хандра, … июнь —
       Как потолок, он белый.
       Ты, поцелованный Судьбой,
       Она томится, ждёт.
       Доплюнь! Ведь хочется, доплюнь!
       А почему – не смелый?!
       Ату! Погоня за тобой,
       С собаками, идёт!
 
 
       Замки – на дверь! Пойди, проверь,
       Хоть, ради интереса,
       Кто там укрылся, для чего,
       Быть может, ушлый дьяк?
       А может, в маске, дикий зверь,…
       Потомок от  Дантеса … —
       Мы потеряли одного
       Поэта уже так!
 
 
       Трущобы, хижины, дворцы,
       Следы людей и теней —
       Снуют, как будто они есть;
       Их надо уважать! —
       А существуют «подлецы»,
       Где только привидений,
       Отпущенный, «по нашу честь»,
       Свинец «не смог дожать»!
 
 
       Нас манят мачты, паруса,
       Дороги и просторы.
       Зачем мы строим города? —
       Мы не хотим в них жить!
       Нам бы увидеть Небеса —
       Не стены и заборы,
       Не потолки! – Нам, Господа,
       Не дело, их белить!…
 
 
 … Не так ли? Может, … к шалашу! —
       Довольно «перегнули» —
       В  Природу! С «Матушкой»  дружить,
       Да растрясти жирок…
 … Я об одном, лишь, попрошу —
       Не доставайте пули!
       Из стен! А так то, можно жить …,
       Поднять бы потолок…
 
 
       А ещё лучше – развалить!
       Мы думали, что … «Нечто»! —
       Катится по щеке слеза —
       «Нас, правда, кто-то ждёт»?
 … С вопросом «Быть или не быть?»
       На крышу, если лечь, то…
 … Звезда, сама – тебе в глаза,
 … Нет, нет, … да – упадёт!
 

Не виноваты

 
       На переходе иль в строю,
       Солдаты песенку поют
       Про жизнь военную свою,
       Про «аты – баты».
       Ту песню слышала шрапнель,
       И подпевал случайный шмель,
       И знает наизусть шинель —
       «Не виноваты!»
 
 
       Жизнь лишь одна, зачем на две —
       Четыре дырки в голове?
       Она катается в траве
       И ждёт солдата,
       Что «призадумался» в кустах,
       Чья грудь не падает, в крестах,
       И стынет песня на устах —
       «Не виновата!»
 

Не так ли

 
       Жизнь непроста, мы все наездники на ней,
       Но правила равны, и будто бы, не строги,
       Лишь непонятно «… загнанных пристреливать коней,
       Не разбираясь, прямо у дороги».
 
 
       Влюбляемся в неё, час от часу, сильней,
       Мы мчимся в облака, как вырвавшись из плена,
       И падает с боков, извечно взмыленных коней,
       Срываясь, будто дни из жизни, пена!
 
 
       Ещё не утомившись счётом миль и вёрст,
       Ещё не насладясь предчувствием погони,
       Мы бесшабашно, на скаку, показываем пёрст —
       И в грязь лицом! – Под нами пали кони!
 
 
       Кто в них посмел стрелять – стрелок или мудрец —
       Не важным станет, вдруг, всё то, о чём мечтали,
       Пока же мысль о том, что это, может быть, конец …,
       Не колет нас и не влечет в печали!
 
 
       Мы мокрым рукавом с лица стираем грязь,
       Пытаясь, как всегда, беспечно рассмеяться,
       А в небе голубом, над нами ли глумясь,
       Зовёт уж кто-то в белом – покататься!
 
 
       Нас нет уже почти! Рефлексы прошлых дней,
       Как птицы по стеклу, отчаянно забьются,
       Мы трём глаза, по именам зовём своих коней,
       Они не ржут, они в ответ смеются!
 
 
       Не кони это! Кто тогда? Быть может, седоки,
       Скакавшие в пыли, поодаль чуть, за нами.
       Ну а смешно им от того, что в пене две руки —
       Они в грязи, они не видят сами!
 
 
       Жизнь непроста, мы, лишь, наездники на ней,
       А правила писали, видимо, не Боги:
       Всегда безжалостно пристреливают загнанных коней,
       Не разбираясь, прямо у дороги!
 

Не ямбом едимым

 
       Роняя магию на пяльцы,
       В потухшем Небе, разойдясь,
       Мерцают «Карлики-страдальцы»…
       Как наспех выстланная бязь
       Манящей пелены постели,
       Так и они – ах, неужели —
       Вовек собрались на покой?
       Будто, обласканы рукой,
       Будто изнеженные дети,
       В полуденный томятся зной,
       «Интересуясь новизной»,
       Но впору им готовят «плети»,
       И возгорится новый Свет
       Чредою миллиардов лет.
 
 
       Взрывая сущности бесстыдство,
       Роняя падшее на грудь,
       А чаще, так, из любопытства,
       Нам «в щелку» хочется взглянуть —
       Что там? Куда ведут дороги…
       Режим, хотя бы, там не строгий…
       Неужто, впрямь, есть егеря?
       Мы верим… может, верим зря,
       В шарфы укутывая шеи,
       Чтобы до срока «не лечить»?
       А вдруг, там могут задро **
       Ядрёные Волхвы да Феи?
       И тот же дым, и тот же гнёт,
       И рыбы, брошены на лёд…
 

Спасите наши души

 
       Корабль не тонет, значит, я не утону;
       Он на воде – ему и нам полегче.
       А борт пробит – тогда пойдём ко дну:
       И он, и мы; а души, что покрепче,
       Те выплывут, и голыми, за нас
       Разок до церкви, «на разведку», сходят
       И – в баню. Баня им, что нам Парнас —
       Там поживут – поют и хороводят.
       Как срок придёт, им тело «застолбят»,
       «Сновья», где доктора не побывали,
       Они там в миг: «своё, своих, себя» —
       Провозгласят, чтоб их не опознали,
       Роман «Война и мир» начнут читать…
       А души слабые? – Таких не видно с суши…
       Не принято меж душами роптать,
       И лишь тела кричат: «Спасите, наши души!»
 

Но он

 
       Ошейник кованый, для верности, башке!
       Можно бы за ногу, но он её умело
       Перегрызёт, оставив гнить на выжженном песке,
       Сам «налегке» уйдёт, в сию же ночь, «на дело»!
 
 
       Ему, одно ведь, жизнь не дорога,
       И что с того, что не поставить «ноги вместе» —
       Но он на двух стоять не мог, когда была б одна нога,