Текст книги "Зеркало для убийцы"

Эпилог
ЗМЕЙ-ИСКУСИТЕЛЬ

Вышвырнуло меня, голого и обожженного, на какой-то помойке. Слава Богу, на Земле уже наступило лето, и я не сдох практически сразу от переохлаждения. И слава Богу, что я вернулся именно в Россию. Наш народ сострадателен, и бомжи, перед которыми прямо из воздуха явилось подобное счастье, сначала испугались, а потом, посовещавшись, решили спасти умирающего. У одного из них был мобильный телефон, и они вызвали «скорую» и отнесли меня в тепло. Впрочем, дожидаться прибытия врачей они не стали, и присланная бригада долго спорила, куда везти тело – в морг или все-таки в реанимацию.

Все это мне рассказала уже в больнице бомжиха Масяня, которую я, сам того не желая, привлек своими мужскими кондициями. Именно она нашла в себе смелость выйти к врачам, отдать им снятый с моей шеи золотой амулет Мрока (мое единственное напоминание о Пранне, затерявшееся теперь где-то в каменных джунглях мегаполиса) и попросить отвезти меня в ожоговый центр.

После того, как Масяня немного отмылась и привела в порядок голову и гардероб, оказалось, что она на удивление хорошо сохранилась. Когда я выписался из больницы, она переехала жить ко мне. Я не возражал. Для меня все это было словно продолжением сумасшедшего мира Пранна.

В земной реальности меня не было почти десять месяцев. Мой куратор Владимир был поражен, услышав мой голос по телефону. Мне пришлось немало повозиться, сочиняя документы о срочной загранкомандировке для банков, где лежали мои немалые сбережения. Но опять же помогло то, что новая Россия – это страна, где можно купить все. В ней можно внезапно раствориться, купив себе новые документы, и столь же внезапно возникнуть.

Особенно убедительно на всех действовало зрелище страшных шрамов от глубоких ожогов, обезобразивших мои руки и шею. Глядя на них и соотнося их с дорогими костюмами от Лагерфельда к Бриоки, которые моль не успела доесть в платяном шкафу за время моего отсутствия, люди в самых разных чиновных кабинетах охотно верили в рассказ про «уникальное задание ФСБ и Интерпола», особенно, если для улучшения слуха им предварительно вручали тоненькую пачечку рыжих пятитысячных купюр.

Наконец все устаканилось. Я все еще не мог оправиться от шока Пранна. Масяня пылко пыталась исцелить мои душевные раны, но я все чаще возвращался мыслями к Илье. Он не вернулся. Можно было только гадать – что случилось с ним после того, как Мрок похитил меня из Замка Гильдии.

И вот однажды субботним утром я пошел в близлежащий магазинчик, чтобы купить продуктов на выходные. Когда дверь лифта открылась, мне захотелось нажать кнопку и снова уехать обратно домой. Но Сигизмунд Сигизмор, все в тех же полюбившихся с некоторых пор кедах и в бейсболке с глумливой надписью: «Доставка пиццы», с трудом натянутой на буйную седую шевелюру успел всунуть ногу между створками.

– Артем, а как же пиво с севанскими раками? Ты же сам приглашал?

Понимая, что с этой минуты все снова пойдет наперекосяк, я обреченно согласился:

– Ну, пошли.

Когда я открыл дверь, Масяня удивленно выскочила мне навстречу. В любой другой обстановке я бы совсем по-другому отнесся к зрелищу ее полузастегнутого халатика, но сейчас счел нужным буркнуть:

– Застегнись, милая.

Масяня повиновалась, а потом спросила, глядя на Сигизмора:

– Это кто?

– Друг, – ответил я. – Зашел попить пивка с раками. Организовать надо из закромов Родины.

У Масяни было одно ценное качество. Она не задавала лишних вопросов. Наверное, другая женщина устроила бы целый концерт по факту намечающейся в половине десятого утра в субботу пьянки, но моя новая подруга мгновенно метнулась на кухню и начала накрывать поляну.

– Хорошо ты устроился. – завистливо сказал Сигизмор. – Ты ее где нашел?

– Долго рассказывать, – уклончиво ответил я. – Зачем пришел?

– А за пивом о чем говорить будем? – поинтересовался Сигизмор.

– Найдем. Нам с тобой, что, вспомнить уже нечего?

– А-а-а! Бойцы вспоминают минувшие дни, – протянул маг. – Коли так, пошли в комнату.

Мы уселись в кресла, и некоторое время сидели молча. Наконец меня это стало раздражать. Вдобавок на кухне зазвонил телефон, и Масяня сдавленным голосом попросила кого-то перезвонить попозже.

– Ну и? – спросил я. – Давай начнем с того, где Илья.

– В Пранне, – ровным голосом ответил Сигизмор. – Просил передать тебе привет.

– Чудно, – ответил я. – И ты хочешь сказать, что ты у нас сегодня «мальчик Пейджер»? Приветы старым друзьям подрядился передавать?

– Допустим, не только, – ответил Сигизмор.

Мы прервались, потому что в дверях появилась Масяня с подносом чая. Маг масляным взглядом проводил ее по комнате, и это мне еще больше не понравилось.

– А в чем дело? Чай пей, – посоветовал я Сигизмору. – И может, ты бейсболку все-таки снимешь?

– Бейсболку? Ах да. Извини. – Маг швырнул головной убор на диван. – Короче, у меня к тебе деловое предложение.

– Что? Опять? – спросил я тоном Волка из популярного мультика.

– Не опять, а снова, – попытался плоско пошутить Сигизмор. – Я пришел к тебе по поручению Великого Совета Магов и Гильдии Убийц.

– Ты еще скажи – по поручению Господа Бога.

– Почти, – не стал поддерживать мою шутку Сигизмор. – Мы предлагаем тебе вернуться в Пранн. Но у тебя есть выбор.

– Насчет Пранна – так я ничего другого и не ждал. И вот насчет выбора – это любопытно. И что за командировочка?

– Во-первых, есть одно поручение, которое ты можешь легко выполнить и вернуться назад и с Ильей, и с деньгами.

– О какой сумме речь?

Сигизмор взял ручку и начал писать. Когда он перешел к восьмому нолю после единицы, я поинтересовался:

– А ты не увлекся? Таких денег убийцам не платят.

Сигизмор поставил три точки после последней цифры и поднял голову.

– У вас на Земле не платят. А в принципе, Великий Совет уполномочил меня удовлетворить любую твою финансовую просьбу.

Я посмотрел на него. В комнату вновь вошла Масяня и внесла блюдо с пивом и раками. Что ж, психологи, наверное, правильно говорят, что для мужчин вороненый ствол оружия и толстый кошелек являются продолжением члена. После предложения Сигизмора я страстно возжелал свою сожительницу, но в конце концов разум преобладал. Хотя она явно что-то увидела в моих глазах и призывно улыбнулась мне из-за спины мага. Я продолжил:

– Но ты сказал «во-первых». Значит, есть и «во-вторых»?

– Да, – кивнул Сигизмор.

– И тоже от Гильдии и от Совета? Популярной фигурой я стал у вас там на Пранне.

– Нет. Второе предложение – от меня. Лично.

– Так-так, – протянул я. Старый интриган был неподражаем.

– Я предлагаю тебе… – Сигизмор запнулся и посмотрел по сторонам. – Я предлагаю тебе отдать мне твою Темную Сущность.

– Это еще что за хрень? – удивленно спросил я.

– Когда ты покидал Пранн, я на долю секунды встретился с твоими воплощениями в Тоннеле Междумирья. Людей, которые воплощают в себе две равновеликие сущности в вашем мире можно пересчитать по пальцам. Не разуваясь. Так вот – ты один из них. При этом именно в твоей Темной половине сконцентрировался твой гений Убийцы.

– А в Светлой?

– Разум и воля.

– И что я получу взамен?

– Возможность иметь все, что ты захочешь. Я дам тебе способность подавлять волю других людей, предвидеть будущее, доступ к колоссальным деньгам. Ты сможешь…

– Я уже понял. Давай есть раков, – кивнул я на блюдо.

– Так ты не дашь мне ответ сразу? – поражение спросил Сигизмор.

– Нет. Не дам.

– Тогда. Тогда я оставлю тебе вот это.

В руках Сигизмора откуда-то появилась дешевенькая китайская офисная папочка. Он извлек оттуда два разноцветных листочка бумаги и протянул их мне. На каждом была русскими буквами написана какая-то белиберда.

– Что это? – нахмурился я.

– Это? Заклинания активации одного из вариантов. На розовом – предложение Совета и Гильдии. А на синем – мое. Когда ты решишься – просто прочти нужные слова вслух.

– А сроки? – спросил я.

– А сроков нет. Пранн ждет тебя всегда, Божественный Убийца.

– Это еще что? – оторопел я.

Сигизмор усмехнулся:

– Под этим именем ты вошел в легенды Пранна.

– Да ладно тебе балаболить, – возмутился я. – Вон раки совсем остыли. Да и пиво выдыхается.

Мы молча доели раков, я выпроводил гостя и долго и истово любил Масяню, пока она не распростерлась в полном изнеможении на простынях. Потом я уснул, но сон не дал ни облегчения, ни ответа. Но обычная жизнь мне все-таки еще не надоела.

А бумажки… Я запер их в стол. До лучших времен.