Текст книги "Кровь аистов"

Времени оставалось очень мало, и все остальные стали наперебой рассказывать человеку о своей жизни. Он был смущен и подавлен такой откровенностью малознакомых ему людей. Они говорили ему о всех своих горестях и радостях, слабостях, подлостях и самых сокровенных моментах в их жизни. И каждый из них отдавал ему свою память и боль.

И когда их стало слишком много, человек не выдержал. Он встал на подоконник, малодушно помышляя о смерти, и, с улыбкой глядя на острые камни на дне глубокого каньона, предвкушал скорое избавление от своих мучений, но вдруг почувствовал прикосновение чьей-то теплой ладони.

– Не делай этого, мальчик! – улыбнулась пожилая женщина. – Ты сможешь. Поверь мне.

Она помогла ему спуститься на пол и, приказав остальным молчать, вывела его в бескрайнюю, гладкую как зеркало степь.

– Тебе пора возвращаться, мальчик. – Женщина погладила его по щеке. – Но ты должен забрать кое-кого. Для них еще не время.

Она подвела человека к глубокой темной яме, на дне которой копошились чьи-то смутные тени.

– Вылезайте, – приказала женщина. – Он выведет вас.

– У нас нет сил… – донеслись в ответ слабые голоса, которые показались человеку знакомыми.

– Помоги им, – сказала она ему.

Человек повиновался. Он наклонился над ямой, протянул руку, и из непроглядной черноты к нему потянулись коричневые, сморщенные от старости ладони. Одного за другим он вытащил из ямы шесть человек. Первый был вождем – это он их вел и защищал. Второй – другом, а третий стал ему вместо отца. Четвертая была девушка. Пятый – чужеземец. Шестой – воин. И все они вдруг стали старыми и обессиленными.

– Носи под сердцем звезду. И береги девушку. Они помогут, – сказала на прощанье женщина и исчезла, а люди испуганно жались к его ногам.

Раздался рокот, от которого земля затряслась до самых глубин и застонала, как раненая. Небо почернело, погрузив степь в тяжелые сумерки, и из-за горизонта потянулись полчища сильных гибких теней. Рассыпавшись по долине, они взмыли ввысь, устремившись во все стороны. Воздух загустел, и по нему прокатилась волна неодолимой силы, сметая все мелкое и пустое. Эта живая пульсирующая волна проникла человеку прямо под сердце, сдавила грудь и потащила за собой.

И тогда в багровом отблеске над землей показался огромный силуэт. Женщина в свободной развевающейся одежде простерлась над пустыней, притянула к себе человека, и тот взмолился о пощаде, так как не хотел умирать. Она и не настаивала. И не собиралась отбирать у него жизнь. Одним движением женщина смела дом вместе со всеми, кто в нем был. Из его окон, исчезающих в посмертном вихре, люди кричали на прощанье человеку, чтоб он помнил о них.

Затем громадная богиня холодно взглянула на копошащегося у ее ног человека, и через мгновение в него ударила молния, так что он задергался, как муха на веревочке, и…

Андрей Мельниченко проснулся от собственного крика в пустой походной палатке – у него начался припадок. Прибежавший на крик Егор перепугался до чертиков: его подчиненного трясло, губы покрылись пеной. Едва он притронулся к Андрею, как палатку озарила ослепительно белая вспышка и в воздухе запахло озоном.

На шум сбежались другие участники экспедиции. Вскоре врач уже осматривал бледного как смерть Андрея, у которого волосы стояли дыбом.

– Ну давай, мальчик, открывай глазки, – раздался над ухом приятный женский голос. – Где ж ты так наэлектризовался?

Мальчик? Андрей разлепил глаза: женщина-врач, в возрасте, уже пожилая, склонилась над ним.

– Что произошло?! – На пороге палатки стоял Гроха.

– Тело Андрея накопило электростатический заряд, – объяснила врач. – Из-за этого взбунтовалась нервная система и вызвала приступ. А когда Егор до него дотронулся, обоих приложило током.

– Они в порядке?

– Я – в порядке… – Андрей, пошатываясь, поднялся на ноги.

Егор молча кивнул, и начальник охраны направился к выходу.

– Быстрее приходите в себя – нам пора отправляться.

Мельниченко выбрался из палатки на свежий воздух. Сумерки окутали степь, пока он галлюцинировал, и только громадный купол источника светился, озаряя темноту багровым светом. Свет этот стал ярче: теперь он пульсировал в такт сердцебиению, оставляя в груди тревожное чувство. Расстегнув куртку, Андрей осторожно запустил руку во внутренний карман, и в ладонь ему легло что-то твердое и горячее.

Это был его артефакт. Как он попал к нему в карман, Андрей понятия не имел – он всегда держал его в рюкзаке. Тонкий кровавый рисунок в форме звезды ярко горел в темноте, вспыхивая и угасая одновременно с источником. С каждой вспышкой руку стягивало разрядом тока, а в тело проникала упругая электрическая волна. «Носи под сердцем звезду». Эта звезда и накачала его электричеством так, что он едва не отдал Богу душу. Чертыхнувшись, он убрал камень в рюкзак и сразу почувствовал себя лучше. А вскоре из-за палаток появился Волк.

– Андрюх, давай за мной. – Вид у него был странный.

В ответ на удивленный взгляд Андрея он лишь досадливо мотнул головой. За палатками их дожидался высокий худощавый мужчина в потрепанном военном скафандре.

– Добрий уэчер. Ти – Мэчний? – незнакомец говорил с чудовищным акцентом.

Мельниченко кивнул.

– Я – Барт, – тоже кивнул мужчина. – Я должен идти с вами к источнику. Гость передал, чтобы мы торопились.

Андрей с Волком изумленно переглянулись.

– Гость передал, – обратился невесть откуда взявшийся иностранец к Мельниченко, – чтобы ты держал полученный подарок при себе, если тебе дорога жизнь.

Меченый задумчиво покусывал губу, глядя на незнакомца. Но долго раздумывать не пришлось.

– Андрюх, давай, чего копаешься! – из-за палатки выскочил охранник. – Выходим уже. Вовец, ты тоже – Семен сказал, вы оба идете в первой партии.

– Сейчас идем, минутку. – Волк махнул ему рукой, и охранник убежал по своим делам.

– Откуда он взялся? – без обиняков кивнул Мельниченко на иностранца.

– Ребята мои только что привезли, – пожал плечами сталкер. – Прошлой ночью их Гость выдернул. Велел дуть в аэропорт, встретить там иностранца и тащить его прямо сюда.

Андрей думал несколько секунд.

– Решай сам, – бросил он и поспешил к остальным.

– Давай за мной, тебе нужно переодеться, – позвал Волк прибывшего и перешел на английский: – Держись незаметно, старайся больше молчать. Если секьюрити тебя заметят, будут неприятности.

Через пять минут последний джип, поблескивая фарами, устремился через ночную степь по направлению к научному лагерю. Обернувшись, его пассажиры со щемящей тоской провожали взглядом громадный ярко-багровый купол и кучку людей, копошащихся у его подножия.

– Входим группами по пять человек! – громко говорил начальник службы безопасности, проходя мимо выстраивающихся рядами людей. – С интервалом в пять минут! Держаться за руки. Через экран проходить быстро, без задержек!

В первой пятерке он шел сам. С ним Волк, Мельниченко, молодая девушка-врач и его неизменный друг – Андреев. Первых троих Семен выбрал из-за молодости, силы и опыта, чтобы было кому помочь остальным на другой стороне экрана. Биохимика он просто оставил поближе к себе для собственного спокойствия, как заботливая мамаша.

Гроха последний раз прошел мимо участников похода, проверяя, все ли в порядке, и на глаза ему попался незнакомый мужчина в тяжелом защитном скафандре.

– Кто это? – спросил он у замыкающего ряд охранника.

– Сталкер. – Охранник покосился на незнакомца. – Кто-то из людей Волконенко.

– Что-то я его не припомню, – нахмурился Гроха.

– А кто их запомнит? – пожал плечами охранник. – Приходят, уходят. Как бродяги.

Что-то в этом «сталкере» не понравилось Семену, но времени выяснять уже не было. Когда он в окружении своих спутников шагнул в клубящийся кровью туман, его словно толкнуло изнутри: незнакомец был гладко выбрит! Он явно брился сегодня утром, в то время как все остальные уже двое суток торчали в поле и потому возможности такой не имели. Не говоря уже о сталкерах, для которых проблемы с гигиеной вообще стояли очень остро.

– Семен, не спи! – вернул его к реальности окрик Егора.

Перед ними наливался ярким электрическим блеском внутренний купол.

– Приготовились! Взялись за руки! – закричал Гроха. – По моему сигналу! Пошли!!

* * *

Зеркальная рябь экрана, загудев, выдавила из своего чрева еще одного человека. Покрытый с ног до головы густой сеткой электрических разрядов, он закричал во весь голос и свалился на землю без чувств.

– Не дышит! – Девушка-врач, сама только что пережившая электрический шок, хлопотала над бездыханным телом. – Андрей, сюда! Дефибриллятор неси!

Разряд, удар, тело подпрыгнуло на влажной траве.

– Нет пульса! – Девушка закусила губу до крови. – Разряд! Ну же, миленький, очнись! Ну!

Электроды раз за разом сотрясали неподвижное тело, пока Андрей не вырубил дефибриллятор.

– Ань! Хватит! Ему уже не поможешь…

Она, глотая слезы, быстро пошла к остальным. Как бы ни хотелось ей разрыдаться, приходилось держать себя в руках: люди вповалку лежали на земле, остро нуждаясь в помощи. Стоит ей дать волю чувствам, и трупов будет намного больше.

– Аня! – махал руками Андрей. – Быстрей сюда!

Врач принялась бороться за следующую жизнь, и Мельниченко ей помогал. Люди бились в припадке: их приходилось держать, чтоб они себе не навредили, следить, чтоб не задохнулись в собственных скафандрах, и все это бегом от одного пациента к другому. Рядом носились Волк с Грохой, помогая Андрееву. Вскоре они все едва стояли на ногах от усталости, но лечение начало приносить результаты: люди приходили в себя. Особенно бойко дело спорилось у Анны с Андреем, что не ускользнуло от внимания Егора. Простое объяснение Семена, что «Аня все таки врач», его не удовлетворило.

– Они оба выглядят вполне здоровыми, – хмурился он. – И больные у них идут на поправку один за другим. Слишком быстро. Не кажется тебе странным, что мы впятером на ногах, тогда как остальные едва не погибли?

Анна действительно выглядела прекрасно. Как и Мельниченко, который вообще, кажется, не заметил, что пересек экран. Но обычно подозрительному Грохе сейчас было не до загадок. На нем висело четыре трупа. Четверо участников экспедиции не пережили электромагнитное поле, поэтому, чем там Андрей с Аней лечат остальных, начальнику охраны было неважно. Главное, чтобы люди остались живы.

– Потом с этим разберемся, – сказал он Егору. – Пойдем, нужно осмотреться. Декорации опять сменились.

Это была чистая правда: вокруг расстилалась безбрежная зеленая равнина с разбросанными повсюду серыми валунами. Солнце поменяло цвет – теперь оно стало темно-красным. Гигантское блюдо вечернего светила зависло над самым горизонтом, прежде чем окунуть мир в ночь. Пока не стемнело, Гроха с Андреевым вскарабкались на вершину ближайшего камня, чтобы осмотреться.

– И куда теперь? – Егор, прищурив глаза, взглянул на солнце.

– Завтра утром решим, – отозвался начальник охраны.

Травы, устилавшие землю, не шелохнулись. Неподвижный вечерний воздух застыл над равниной, но покоя здесь не было, Семен это чувствовал. Земля чего-то ждала, наливаясь мертвой тишиной перед тем, как взорваться оглушительной бурей. Едва солнце коснулось горизонта, как по зеленому ковру побежала во все стороны рябь.

– Что за?.. – побледнел Егор.

Из травы вынырнул сгусток тьмы и двинулся прямо к людям. За десяток метров до них он плавно ушел вниз, и теперь только вспучившаяся волной трава быстро катилась в том же направлении. А через секунду людей прошиб холодный пот: долина вскипела тысячами таких волн. Что-то стремительно двигалось под ее поверхностью во все стороны. И пока люди судорожно метались на небольшом камне посреди этого бурлящего «водоворота», пошел «девятый вал».

Долина вспухла огромной «шишкой», так что волны помельче прянули в стороны, как перепуганные рыбки. Быстро набирая скорость, зеленый гигант рванул прямо к людям. Те закричали от ужаса, когда живая тридцатиметровая гора нависла над ними, застыла на мгновенье и рухнула вниз. Камень под их ногами подпрыгнул, так что они растянулись плашмя, а долина заходила волнами, как водяной матрац.

Но вскоре все успокоилось. Снова вокруг раскинулась безмятежная зеленая гладь, и ничто не напоминало о том, что творилось здесь пару минут назад. А потрясенные люди стояли на камне еще довольно долго, прежде чем сообразили, что могут проторчать там всю ночь.

– Что здесь, черт побери, творится? – наконец выдавил Семен.

Собравшись с духом, он осторожно спустился вниз, пощупал ногой землю.

– Давай, – охрипшим от волнения голосом позвал он Егора, – Попробуем проскочить.

Но Егор, с отвисшей челюстью, смотрел куда-то мимо него. А через мгновенье, резко обернувшись, Семен едва не рухнул с камня. В нескольких сантиметрах от его лица дрожали два бездонных черных глаза. Запавшие глазницы на коричневом лице пульсировали кровавой сеткой, и вслед за брызжущей из них яростью из ощеренной пасти вырвался нечеловеческий визг, но через секунду твари уже и след простыл, словно ее и не было вовсе. Близкие к помешательству, двое мужчин тряслись на сером камне посреди огромного чуждого пространства, чувствуя, что разум явно подводит их.

– Нет… – прошептал Семен. – Назад… Назад!

Он подскочил к самому краю валуна, отчаянно размахивая руками.

– Куда!! – заорал он что есть мочи. – Назад!!

Через равнину, по пояс в этой страшной зелени, к ним шел Волк. Он остановился, пытаясь разобрать, что кричит ему Гроха, не замечая, как колышется позади него трава.

– Нет! Гадина!! – С автоматом наперевес Семен спрыгнул с камня, словно в омут, на помощь обреченному человеку.

Раздался отчаянный крик, ноги у сталкера подкосились, и он рухнул в траву, тотчас скрывшись из виду.

– Сема! – закричал Андреев. – Справа!!

Дрожащая зеленая рябь уже сложилась в мощную волну. Семен судорожно вскинул оружие, и оно отозвалось короткой осечкой. Гроха передернул затвор, и тот выбросил в воздух совершенно целый патрон. И снова осечка: оружие отказало. Ноги у Грохи подкосились, он полетел в траву, а вскочив на ноги, нос к носу столкнулся с Волком.

Семен схватил его за плечи, ощупывая зачем-то, и в шоке сыпал бессмысленными вопросами:

– Что?! Где?! Что с тобой?!

– Ничего… – Тот удивленно приподнял бровь. – Споткнулся.

– Ты… видел?!

– Видел что?

Гроха беспомощно открыл рот: равнина снова застыла. Не шевелилась ни одна травинка, ни одного движения. Будто ему все привиделось. Начальник охраны посмотрел по сторонам.

– А где Егор? – упавшим голосом спросил он. – Андреев где?!

– Ты серьезно? – холодно спросил Волк. – Вообще-то, в лагере. Ты ведь сам не взял его в экспедицию.

Мир остановился. Гроха судорожно вдохнул расплавленный воздух, сталкер с улыбкой наблюдал за муками, исказившими смертельно бледное лицо майора.

– За все надо платить! – усмехнулся Волк. – За все надо платить!

Через мгновенье силы оставили Гроху и он повалился на землю без чувств.

* * *

Тяжелый багровый диск вечернего солнца уже закатывался за горизонт, когда враз постаревший начальник охраны вернулся к своим измотанным спутникам. Его растерянный вид испугал их еще сильней. А когда, увидев Волка, Гроха невольно попятился, словно встретил привидение, людям стало совсем худо. Далеко не сразу от него удалось добиться хоть какого-то толка, и лишь когда Андрей с Анной уверили его, что сталкер не отлучался от них ни на минуту, он сбивчиво рассказал, что произошло. Услышав его рассказ, Анна побледнела и несколько минут сидела молча, а Мельниченко, не говоря ни слова, закинул за плечо оружие и устремился прямиком в смертельно опасные «прерии». На попытки Волка удержать его или предложение пойти вместе с ним он ответил таким взглядом, что у сталкера сразу пропала охота вмешиваться. Через несколько минут солнце село, на землю опустилась тьма, скрыв одинокую фигуру мужчины, уходящего к горизонту, а начальник службы безопасности все еще смотрел ей вслед, стоя с бессильно опущенными плечами посреди равнины.

– Семен Богданович. – Анна Тарасова осторожно тронула его за плечо.

Глаза у девушки были заплаканы – ей сегодня досталось.

– Что, Анют?

– Нужно что-то делать. Уже ночь, люди напуганы.

Гроха кивнул, ведь он по-прежнему нес ответственность за жизни других людей.

Участники экспедиции разбили палатки на небольшой полоске земли, метров в тридцать шириной, тянувшейся вдоль экрана во все стороны. Не ней не было растительности, и начальника охраны это вполне устраивало: ночевать в этой траве он не желал ни при каких обстоятельствах. И там еще работали все приборы. Как только полоса заканчивалась и начинались заросли высокой травы, вся техника сразу же отключалась.

Пока люди устраивались на ночь, Гроха позвал Анну и, взяв с собой охранников, отправился вместе с ними в сторону экрана. Им оставалось сделать одно скорбное дело. Охранники упаковали тела погибших в пластиковые мешки и отнесли их подальше. Гроха составил документы, Анна в качестве врача экспедиции их подписала, охранники заверили своими подписями.

Девушка со слезами на глазах смотрела, как застегивают черный, непрозрачный мешок на голове последнего из четверых – мужчины тридцати пяти лет с изящным смуглым лицом. Сегодня днем заведующий химической лабораторией еще шутил с ней и пытался заигрывать, а ночью она уже подписала протокол о его смерти в результате несчастного случая.

Вскоре измученные люди разбрелись по палаткам и забылись тяжелым сном. Гроха выставил дозорных и тоже отправился отдыхать, но перед сном его ждал еще один сюрприз. Пробираясь через лагерь, он услышал тихий мужской голос, доносившийся из одной палатки. Прислушавшись, он разобрал, что человек говорит на английском. Среди участников экспедиции было трое иностранцев, но этот голос был Семену незнаком. Зато второго собеседника он узнал сразу – голос Волка он знал прекрасно. Иностранец говорил то по-английски, то перескакивал на чудовищный украинский, и когда до начальника охраны дошел смысл разговора, он невольно присел возле палатки.

– Давно ты знаешь Гостя? – послышался голос сталкера.

– Два года.

– И как познакомились?

– Он сам меня нашел. В другой Зоне.

– В какой «другой»?! Так эта Зона не единственная?

– Она не единственная. Я был еще в одной – в Африке.

Гроха затаил дыхание.

– И что, – Волк не пытался скрыть свой интерес, – там так же, как здесь?

– Нет, там не так. Здесь много жизни, скоро будет еще больше. – Иностранец замолк. – Гость сказал, что эти Зоны – одно целое. Сказал, что ваша главная.

Некоторое время собеседники молчали.

– Откуда она вообще взялась? – шепотом спросил Волк.

– Ее сделали, – откликнулся собеседник.

– Кто?

– Не знаю. Гость один из них.

– Для чего ее сделали?

Семен не мог видеть, как в темноте палатки иностранец пожимает плечами.

– Сказал, время от времени приходится приводить все в порядок. Еще сказал, что вы сами должны разобраться в том, что здесь происходит.

– Да, мне он тоже все время это твердил, – раздраженно отозвался Волк. – Что за манера загадками говорить?!

Ноги, затекшие от долгого сидения на корточках, у Семена подкосились, и он едва не хлопнулся на землю, слегка зацепив при этом палатку.

– Тихо! – зашипел сталкер. – Там кто-то есть!

Проклиная свою неуклюжесть, Гроха бросился в сторону. Полог откинулся, Волк высунулся наружу, огляделся, но, кроме темных палаток, ничего не обнаружил. Осмотревшись, он невольно задержал взгляд на небе, полыхающем, как алмаз, от огромного количества крупных ярких звезд, и нырнул обратно.

Начальник охраны осторожно поднялся с земли. Он догадался, что это за иностранец – тот самый «сталкер», что вызвал у него подозрения перед самым выходом. И ничего, кроме проблем, незнакомец не сулил. Еще несколько часов назад Гроха жалел, что взял с собой эту авантюрную парочку – Волконенко с Мельниченко, из-за которых у него опять назревали неприятности. А теперь почему-то у него возникло странное чувство, что это очень правильное решение.

Постояв немного, Семен отправился к себе в палатку и, поворочавшись с полчаса на жестком походном матрасе, начал засыпать. Он страдал из-за гибели людей, на него накатила боль от пропажи Егора, его охватил страх неизвестности и ответственность за жизнь оставшихся. И все же Гроха провалился в тяжелый болезненный сон, полный ночных кошмаров.

В то же время в другой палатке еще один человек спал беспокойно, вздрагивая и постанывая во сне. Девушке-врачу снились погибшие коллеги, они корили ее за то, что она не сумела их спасти, и жаловались, что не хотят умирать. Последним шел заведующий химической лабораторией – молодой красивый испанец, улыбчивый и жизнерадостный, любимец всех женщин лагеря. Теперь он не улыбался, а долго и внимательно разглядывал ее своими большими черными глазами. Девушка почувствовала неладное и проснулась.

В палатке было темно и тихо, слышно было только дыхание спящего рядом человека, но Анну не оставляло чувство опасности. Она нашарила у себя в кармане портативный переносной фонарик, включила его и в следующую секунду замерла от ужаса. Прямо перед собой она ясно увидела огромные черные глаза на смуглом лице с орлиными чертами. Тяжелая мужская рука с нечеловеческой силой зажала ей рот, не давая вырваться наружу ни единому звуку. Хрупкое девичье тело сдавило будто прессом, воздух перестал поступать в легкие, и через несколько секунд девушка провалилась в небытие.

Очнулась она посреди ночной долины, безвольно болтаясь на чьем-то сильном плече. Она попыталась вырваться, закричать, но железная рука сдавила ее талию с такой силой, что девушка снова едва не потеряла сознание. Анна плакала, умоляла ее отпустить, страх лишал ее рассудка, но существо, не обращая внимания на мольбы, продолжало нестись с огромной скоростью посреди черной ночной долины.

Когда несчастная жертва была уже близка к полному помешательству, похититель замедлил бег. Он взлетел вверх по каким-то ступеням и углубился в извилистый каменный лабиринт, изредка останавливаясь, для того чтобы осмотреться. Через пару минут он осторожно спустил девушку на землю, придавив ее грудь своей ладонью, чтобы она не вырвалась.

– Сорри, – услышала она знакомый шепот с сильным испанским акцентом и потеряла сознание.

* * *

Сумерки окутали безлюдную лесную дорогу. Зона безмолвствовала – ни один листок не шелохнулся, ни единого шороха не доносилось из леса. Единственным подобием движения по всей округе были потоки густой коричневой смолы, медленно стекавшей на дорогу с черного ствола изуродованного аномалией дерева. Смола чуть дрогнула, поддавшись слабым колебаниям почвы, затем задрожала сильней, а через несколько секунд из-за поворота вырулил тяжелый армейский «хаммер». Водитель крутанул руль так, что пассажиры в салоне едва не повалились друг на друга. Машина вырулила на опушку и затормозила, припав на переднее колесо.

– Дальше пешком, – бросил водитель через плечо мужчинам на заднем сиденье и выругался в сердцах на квакающем наречии туманного Альбиона. – Эта дрянь расправится с резиной за минуту.

Пятеро мужчин, выбравшись вслед за ним из автомобиля, озадаченно глянули на черную бесформенную массу, бывшую минуту назад тяжелой непробиваемой покрышкой.

– Здесь меньше километра, – кивнул водитель в сторону огромного красного купола. – Дойдете.

Те уже доставали из багажного отсека объемистые тюки. Квадратные подбородки и стриженые головы на мощных шеях первых троих говорили сами за себя. Эти трое были кадровыми офицерами ЦРУ, и один из них, комиссар миссии ООН в Чернобыле, только что доставил спецгруппу к месту задания. Остальных, включая водителя, нетрудно было узнать по холодному профессиональному взгляду, мгновенно оценивающему ситуацию.

– Спасибо, Макс. – Один из разведчиков протянул руку водителю. – Помочь с колесом?

– Справлюсь. – Комиссар бегло осматривал округу. – Идите, а то что-то подозрительно тихо сегодня.

Увешанные оружием мужчины выстроились боевым порядком, и через несколько минут тьма полностью скрыла их на дороге к источнику. Макс продолжал стоять возле скособоченного автомобиля. Разведчик нервничал: ни разу за полтора года работы он не видел Зону в таком состоянии. Абсолютная тишина повисла над землей – все будто вымерло. Ни малейшего движения воздуха даже в степи. И добром это кончиться не могло.

Он попытался взять себя в руки и успокоиться, достал из багажника тяжеленную запаску, но стоило ему приступить к демонтажу колеса, как чувство опасности усилилось многократно. Разведчик почувствовал, как у него потеют ладони, ощутил липкий страх и, побросав инструменты на землю, поднял оружие, нервно поводя стволом из стороны в сторону. А через секунду всю его профессиональную выдержку как ветром сдуло, и, судорожно надавив на курок, человек завопил во все горло.

Тьма свернулась в тугой пульсирующий узел, и в следующее мгновение тяжелый армейский броневик содрогнулся от удара, пуленепробиваемое окно треснуло, и с него медленно сползло бездыханное тело комиссара ООН, оставляя на стекле содержимое черепной коробки.

Ветер донес звуки выстрелов и приглушенный крик, и люди, отойдя уже на приличное расстояние, остановились. Старший группы поднял прибор ночного видения, с минуту всматривался в него, не произнося ни звука, и сразу подхватился:

– Уходим. Быстро!

– А как же Макс? – Второй разведчик встал у него на пути.

– Он большой мальчик, – отмахнулся старший.

– Я его знаю еще с Анголы! – Церэушник упорно загораживал ему дорогу.

– Я его знаю еще до Анголы – он справится, – повторил командир.

Но тот с силой ухватил его за руку:

– Мы не можем его бросить!

Старший молниеносно обернулся, незаметно выломав ему кисть, да так, что тот едва не завопил от боли. Лицо у разведчика было совершенно спокойным, но в глазах пылало бешенство.

– Он мертв, придурок! – зашипел он ему прямо в лицо. – От него ни черта не осталось, так же, как от «хаммера»! Возьми себя в руки, пока мы все к нему не присоединились!

Он оттолкнул зарвавшегося коллегу и махнул остальным:

– Живей, парни!

Группа бросилась вперед, быстро наращивая темп, и спустя минуту это уже был не марш-бросок, а бегство людей, в ужасе спасающих свою жизнь. Что-то гнало их, как диких зверей, поэтому они даже не заметили, как влетели в клубящийся багровый туман и понеслись сломя голову к внутреннему куполу.

– Быстрей! Дьявол, быстрей!! – орал один из бойцов, а красная завеса за их спинами рвалась огромными брешами, пропуская через себя что-то невидимое.

Перед самым куполом один из спецназовцев споткнулся и полетел на землю. Последнее, что успели увидеть остальные, прыгая в мерцающую голубым светом стену, это было скрученное, как бумажный лепесток, тело соратника с выдавленными наружу внутренностями. А через мгновение у них самих едва кишки не выползли на землю, когда их сведенные от электричества тела швырнуло по другую сторону. Будь на их месте кто-то послабей, все уже было бы кончено, но и этим тренированным профессионалам пришлось несладко. Они судорожно пытались отползти подальше, хватая воздух ртами, а их преследователь уже начал продавливать экран с другой стороны.

В стене образовалась выпуклость, которая тут же стала увеличиваться, и казалось, она вот-вот прорвется, но экран оказался непрошеному гостю не по зубам. Раздалось громкое гудение, и с грохотом, от которого у людей едва не лопнули барабанные перепонки, ударила молния, расправившись со взломщиком одним ударом.

В себя они пришли далеко не сразу – угроза миновала, и только теперь они смогли наконец разглядеть, куда они, собственно, попали. Перед ними расстилалась огромная неземная долина с разбросанными повсюду старыми величественными развалинами, утопающими в густой зелени деревьев. Они проникли в купол ночью, но здесь солнце было в зените.

– Что дальше, кэп? – Спецназовцы уже стояли на своих ногах.

Старший группы с трудом поднялся с земли, втайне завидуя здоровью этих костоломов.

– Нужно найти место повыше.

Люди один за другим нырнули в густые заросли. Небольшая роща вскоре сменилась душисто-терпкой степью. Затем потянулись поля, заросшие цветами и дикими злаками, и там они смогли разглядеть вблизи то, что вначале приняли за развалины. Вытесанные из цельных скал кубы высотой с многоэтажный дом, гигантские базальтовые сферы – невероятные нагромождения минералов самой причудливой геометрической формы на средневековые руины никак не тянули. Скорее тут развлекался какой-то великан-камнерез.

– Покараульте снизу, – бросил церэушник спецназовцам, а сам потащил коллегу к высоченному гранитному конусу, увитому широкой спиралью, похожей на лестницу.

Забравшись наверх, они долго осматривали местность через оптику, после чего старший указал рукой на какой-то объект вдалеке:

– Сколько до того круга?

– Пара миль.

– Значит, в диаметре он около мили. Круглая площадка в пятнадцати футах над землей. На ней некое подобие лабиринта. Похоже?

Старший развернул запаянный в тонкий пластик рисунок. Разведчики внимательно рассмотрели огромное каменное сооружение в паре миль к северу, сверяясь с изображенной на рисунке схемой.

– Это он, – уверенно кивнул старший. – Пошли, нужно успеть до заката.

Спустя час, преодолев несколько километров по усыпанной каменными изваяниями долине, они поднялись по замшелым от времени ступеням и углубились в извилистый лабиринт. Построившая его цивилизация знала толк в этом деле: тонкие волнообразные стены перемежались огромными полированными колоннами, тугими гладкими сферами и полупрозрачными пластинами в виде раздувающихся парусов. Это фантастическое царство минералов имело больше километра в диаметре, и даже хладнокровные спецы были подавлены таким зрелищем. Но время поджимало, и командир снова достал схему, подключив к обсуждению на этот раз и бойцов.

– Вот наша цель, парни, – ткнул он пальцем в рисунок. – Этот знак должен быть на полу одной из здешних площадок, и найти его нам надо до захода солнца. Иначе вечером эта штука заведется и отправит нас совсем не туда, куда нужно. За работу!

Получив задание, люди разошлись в разные стороны и приступили к поискам. Началась долгая кропотливая работа – они осматривали каждый закуток, постоянно сверяясь со схемой, но знаков были десятки тысяч, а карта, как показало время, грешила серьезными неточностями.

– Либо кое-что изменилось с тех пор, как ее сделали… – пробормотал командир и, оставшись в одиночестве, достал еще одну схему, не предназначавшуюся для посторонних глаз.

Это была фотокопия очень старого рисунка, уже не раз отредактированная, но все же чувствовалось, что это изображение очень и очень древнее. Именно по этому рисунку и создавалась на компьютере схема, которой они сейчас пользовались.

Солнце между тем неумолимо клонилось к закату, и старший церэушник нервничал все сильней – ему очень хорошо растолковали, что тут будет твориться вечером, и даже дали прочесть расшифрованный перевод одного древнего текста. Сейчас он уже видел первые признаки: свет вечернего солнца, сместившись на определенный угол, преломлялся в прозрачных каменных «парусах», нависающих над лабиринтом, раскрашивая его участки в разные цвета светового спектра. Разноцветные огни разгорались, и это было только начало. Вскоре из-под земли пошла едва различимая дрожь, и это означало, что времени у них не осталось вовсе: уходить следовало немедленно. И тогда им наконец повезло.