Текст книги "Счастливчик"

– Уходим. Быстро.

Не тут то было.

На меня смотрели самые непонимающие глаза по обе стороны зеркальной границы.

– Разве ты не примешь бой? – какая наивность!

– Я похож на самоубийцу.

– Но ты же Ночной Охотник, и предсказания говорят…

– К Великому Светилу твои предсказания. Если мы задержимся еще на пару минут, здесь соберется вся планета. Думаешь, я справлюсь?

Она считала именно так. Начиталась журналов про великого героя. Но девчонка не права. Я хоть и супер агент с громким именем, но против большого количества людей, да еще вооруженных, не выстою. Бежать надо. Бежать!

Но не успели.

Топот тысячи и тысячи ног, перемешанный криками и бряцанием оружия окружил нас со всех сторон. Еще немного, и все это окажется здесь.

– Доигралась, – я толкнул девчонку внутрь бункера, закрыл, как получилось, люк, и стал заваливать его мебелью, – Что стоишь, как… вот связался. Помогай!

Охотник, особенно если он Ночной, не должен ждать помощи ни откуда. Тем более от особей женского пола.

Хозяйка бункера, вместо того чтобы хоть немного подсобить, стала хватать меня за руки, всячески мешая делу обороны.

– Это мое! И эта тумбочка тоже моя! Не трогай ! Не отдам!

Никогда не видел подобного тупоумия. Честное слово, девчонка поражала меня. То говорит такие вещи от которых мозги заворачиваются, то выкидывает штучки, на которые способен только человек полностью лишившийся контроля над собой.

Снаружи послышались возбужденные голоса, среди которых я узнал голос одного из недавних следопытов.

– Там они! Некуда им деваться. Люк прочный у них. Долго открывать.

Какой—то умник ему посоветовал:

– Тащите пушку. Шандарахнем бронебойным. Или дверь, или все сразу.

Высвечивалась хорошая перспектива. Если ребята сделают все так как обещали, то от бункера останутся только щепки.

Не говоря уже о нас.

Аналитический ум Ночного Охотника, не раз выручавший меня в трудную минуту, нашел выход так же быстро, как находит Ночной Охотник моего клана добычу на Поверхности.

Но вначале…

Одной, не слишком сильной пощечины хватило девчонке, чтобы придти в себя. Второй, более полновесной, оказалось достаточно, чтобы она вытянулась в струнку. Третьей, уж совсем порядочной, чтобы девчонка четко выкрикнула:

– Готова выполнить любые ваши приказания, – и что особенно приятно, добавила не моргнув глазом, – Сэр!

Вот что значит правильное воспитание.

А теперь можно подумать и о деле.

– Быстро в сортир. То есть в ванную комнату.

Приказ был выполнен четко и без промедления.

– Что дальше? Сэр!

Что дальше, что дальше? Ясное дело. В ванную просто так не заходят.

– Прыгай в колодец.

Недооценил я характер девчонки. Ох, недооценил.

– Все что угодно, сэр. Но туда… – компаньонка заглянула в источающую неимоверную вонь дыру, – …не полезу.

– Ты что, фекалий испугалась? – Наверное, стоило выразиться более примитивно, но моя собеседница в конце концов все еще оставалась женщиной.

– Нет, сэр, но там же водятся Катуки.

Никогда не слышал о данном виде живого существа. Но тон и страх, с которым девчонка произнесла это слово, внушали уважение. Но кто встречал хоть раз Ночного Охотника, который бы испугался каких—то там Катук,

– Ты их сама видела?

– Нет, но…

– Они по стенам лазают?

– Не—ет! – Сейчас она вконец разревется. А мне не хочется видеть слезы на ее лице.

– Если по стенам не лазают, значит, не опасны. – Дальнейшие разговоры я считал бессмысленными, потому как уловил лязг крупнокалиберной пушки, подкатываемой вплотную к люку.

Приподняв девчонку за плечи, я, не обращая внимания на истошные вопли последней, перенес ее поближе к колодцу и с чистой совестью отпустил на свободу.

В конце концов если Катуки существуют, то пусть она первая убедится, что они не лазают по стенам.

С радостным сердцем и довольный собой, я сиганул следом. Чутье Ночного Охотника меня никогда не обманывало. Главное, все сделать в нужный момент времени.

Как только мое тело пролетело пять мер, над головой в бункере громыхнуло так, что заложило уши. Не думаю, что, от мебели девчонки: что—нибудь останется.

Три, два, один. Приземление произошло точно в заданной точке в заранее рассчитанных координатах. Где моя подопечная? Великое Светило! Я же забыл, что она не могла так, как я, рассчитать глубину колодца. Непростительная ошибка. Но поправимая. Главное, не давать ей глубоко дышать. Чтоб не привыкла.

– Я умираю? – Голова девчонки лежала у меня на руках. Вид не слишком приятный, но о смерти говорить преждевременно.

– Ты жива и здорова. Немного ушибов, чуть—чуть ссадин. А если одним словом, ты полностью в…

Ну не могу я грубо выражаться при женщинах. Тем более о таких вещах. Я—то привычен ко всему. А это бедное, слабое дитя…

Бедное, слабое дитя неожиданно ожила и вцепилась острыми ногтями мне в лицо.

– Ты не Ночной Охотник! Ты серийный убийца доверчивых молоденьких девушек!

С трудом отодрав от щек пальцы, я отстранил девчонку от себя и привел ее в чувство испытанным способом. Как по маслу!

– Значит, так. Детка…

– Теперь меня зовут Янина. Я слегка опешил. Заговорила!

– Это почему так быстро у тебя появилось имя?

– На всей планете осталась только одна из «Янин», и это я. Имя принадлежит мне по праву.

Мог бы и сам догадаться.

– …Хорошо… Янина. – Право слово, мне приятно называть ее нормальным именем. – В какой стороне космопорт, если он существует в этом городе?

– Космопорт?

– Ну да. – Иногда я злюсь от человеческого непонимания, но это не относится к характеру Ночного Охотника. – Ты же сама хотела смыться на корабле и отыскать сокровища Магараджи. Кстати, а сколько это стоит?

Последний вопрос остался без ответа.

– Кажется… место, куда прилетают корабли… находится…находится…

Так я ничего не добьюсь. Придется обратиться к интуиции.

Несколько минут я ползал на карачках, вынюхивая и высматривая. Честное слово, если бы в этот момент Янина (какое замечательное имя!) вздумала улыбнуться, я бы убил ее без всякого сожаления. Но ей повезло.

Я встал и с чувством выполненного долга вытер руки о стены.

– Космопорт в той стороне. – Я показал на один из темных коридоров, заполненный все той же субстанцией, что и место, на котором мы стояли.

Возражений не последовало. Девчонка знала, с кем имеет дело. Но для общего ознакомления поясню. Космические корабли, все равно какой конструкции и с каким угодно типом двигателя, выделяют радиацию. Пусть в ничтожных количествах, но факт остается фактом. Именно по этим остаточным кусочкам всегда можно определить присутствие космопорта. Особенно в канализационной системе.

И мы пошли. Точнее сказать, пошел один я, а Янина пугливо затрусила следом, хватаясь за меня при каждом подозрительном шорохе и то и дело шепча:

– Катуки… Катуки… Почти достала.

Редкие, вертикально уходящие вверх ответвления иногда одаривали нас всевозможными неожиданностями. Но это только сначала неприятно, потом привыкаешь. Как и к тошнотворному запаху. Как и к чувству, что за вами постоянно наблюдают чьи—то глаза. Хотя последнее чувство не являлось иллюзорным.

Я не хотел окончательно расстраивать девчонку, но, кажется, она действительно была права.

Кто—то или, вернее, что—то определенно следило за нами. Причем весьма порядочных размеров. И не одно. И я даже один раз почувствовал, как это что—то прикоснулось к моему затылку. Хотя это могли быть просто волосы, вставшие дыбом. Кто сказал, что Ночные Охотники трусы? Просто всему есть предел. Я не нанимался сражаться с чудовищами из канализации.

– Остановитесь…

Девчонка моментально свалилась без чувств. А я замер, Словно… Да не замер я. Затрясся. Скорее всего от страха. Я тоже человек. Когда в тебя из окружающего смрада проникает голос, тихий и жуткий, невольно задаешься мыслью: кто получит за меня премиальные?

– Остановитесь…

– Да стою я. Стою… – Он что, слепой?

Первая дрожь от неожиданности прошла. Осталось только чувство голодного зверя внутри. Как на Дорогах. Хотя глупо сравнивать канализационные потемки с тьмой Дорог.

– Я Катук!

Так и знал. Сейчас этот тип с гнусавым голосом, у которого хватило ума спрятаться где—то, начнет претендовать на территорию. А вы, ребята, не туда сунулись! А я здесь единственный хозяин? В таком вот роде. А мне и ответить—то нечем.

– А я… – начал было, но меня перебили самым бессовестным образом.

– А мне не интересно, кто ты. – Трудно определить источник звука в таких запутанно—замкнутых пространствах. Но возможно. Судя по количеству отражений (расчеты приводить не стану – слишком сложно и непонятно), господин, пожелавший остаться неизвестным, находится… за моей спиной.

Я повернулся вокруг так быстро, как только умел, и сразу же понял, что для меня было бы лучше свалиться в обморок вместе с девчонкой.

Возьмите стеклянный ящик размером с хороший холодильник, складывайте в него все объедки со стола в течение трех месяцев, приделайте к нему толстые губы и большие сонные глаза. Облейте все это желатином. Может, тогда у вас появится то ощущение, что испытывал я.

– Катук? – Не то чтоб я не знал, но надо же о чем—то поговорить.

– Заткнись, – произнесло то, что именовалось Катуком. – Кушать вас стану сейчас я…

Абсолютно неправильное построение слов в предложении. Но разве ему объяснишь? Тем более что эта дрянь действительно хочет нами закусить.

– …Я и мои друзья, – закончил высказываться Катук.

Послышался тихий шелест, и из «а спины „холодильника с испорченными продовольственными товарами“ появились еще двое. Таких же прозрачных.

Я осторожно пихнул Янину ногой. Никакого результата. Придется увеличить прилагаемое усилие. Вот теперь получилось.

Есть одно важное правило в тех случаях, когда женщина постоянно падает от страха в обморок: никогда не приводите ее в чувство, повернув лицом к источнику страха.

– Что это было? – А глазенки словно после трех дней беспробудного сна. – Мне привиделось? И что ты хочешь от меня. Милый.

Мне всегда приятно, когда меня называют милым, но в данную минуту для спокойствия требовалось нечто другое.

– Спички. У тебя спички есть. Или зажигалка? Догадайтесь, что я задумал?

Спичек, как и зажигалок, у женщин на этой планете не водилось. Мне оставалось только развернуть Янину лицом к приближающимся «холодильникам» и аккуратно закинуть уже бесчувственное тело через плечо.

Я впервые попадал в подобную ситуацию и совершенно не знал, насколько непредсказуемы могут быть последствия. Но… Бежать не имело смысла. Мы с девчонкой достаточно быстро шли до первой встречи с Катуками и все равно не успели. Оставалось одно.

Если это их не убьет, то поранит достаточно сильно.

Наверное, я сошел с ума, если решил выпутаться подобным образом, но когда в нос упираются чужие ноздри, а тем более такие несимпатичные, выбирать не приходится.

Отступив пару—другую шагов, дабы обеспечить максимальный разрыв в дистанции, я со всего размаху ударил пальцами кисти по стене.

Что случается, когда камень ударяется о камень? Это известно даже в начальных Коридорах Обучения. Искры! Искры! Искры! Причем в разные стороны.

Это как поднести газовую горелку к открытому корабельному дюзу. Главное, вовремя отпрыгнуть в сторону.

В нашем случае данный способ избежать огня недейственен. Здесь нужен более глубокий подход к делу.

Закрывая глаза, чтобы не ослепнуть от голубой вспышки, я прикрыл лицо Янины ладонью и сиганул в вонючую массу под ногами. Будем надеяться, что здоровяки Катуки лишены подобной возможности из—за своего большого роста.

Пламя бушевало минуты три. Просто удивляюсь, как девчонка не задохнулась. Я бы и больше провалялся, но взрывом слегка обожгло спину и требовалось срочное вмешательство.

Но сначала посмотреть на результаты своих подвигов.

Они меня удивили. Просто счастье, что мы с Яниной оказались в более глубоком месте, нежели Катуки. Бедные твари. Они растаяли словно желе в вазочке, рассыпав по сторонам содержимое внушительных желудков.

– А ты знаешь, как называется эта планета? – Янина сидела спиной ко мне и остервенело отплевывалась. Быстро же оклемалась. Детка.

– Весьма интересно узнать сей важный факт. – Девочка должна знать, что и она на что—то годится.

– Планета носит имя «Авдей». Ты только что очистил Авдеевы канализации. Не так, как положено по легенде, но тоже весьма оригинальным способом.

Интересно, о чем это она? Совсем разболталась.

Отведя десять минут на внешний осмотр и слегка припудрив наружные повреждения, я настоятельно рекомендовал Янине продолжить путь.

– Сейчас канализация свободна. Рано или поздно твои сограждане узнают об этом. Тем более не найдя наших растерзанных тел в бункере. И тогда все начнется заново. Поторопимся, компаньонка.

Через полчаса бешеного бега мы остановились.

– Слышишь?

Над головой грохотало и стены ходили от мелкой вибрации.

– Это и есть космопорт?

Я не был на все сто процентов уверен в истинности данного утверждения, но лучшего предположения не имелось.

– Сейчас найдем колодец и поднимемся наверх. Думаю, у нас больше не возникнет особых проблем.

Я успокаивал и себя, и девчонку. Даже больше себя. Потому что был уверен – нас ждут.

Необходимо иметь абсолютно слабое воображение, чтобы не сообразить, куда в первую очередь могут направиться беглецы. Конечно, в космопорт.

Мысль о возвращении вместе с Яниной я отбросил в первые же минуты бегства. Папаша не поймет. Мой отец, сам Ночной Охотник, часто говорил мне: «Мальчик мой. Если ты хочешь принести в стаю именно ту добычу, которую преследуешь, не отвлекайся на другие. Даже если они скачут перед тобой в уже освежеванном виде. Не позорь клан».

Я поступлю так, как ты говорил.

Крышка люка со скрежетом отползла в сторону, и я, слегка взмыленный, высунулся наружу.

Увиденное меня не слишком воодушевило. Более захудалого космопорта в жизни не видел. Пара здоровенных эстакад, занятых старыми, словно сама вселенная, кораблями.

– Вы на этом летаете? – поинтересовался я у Янины, голова которой протиснулась в оставшуюся щель. Мог бы и не спрашивать. Откуда девчонка знает, на чем летают в ее мире.

Я вылез сам и помог подняться ей.

О свобода! Как сладко дышится твоим воздухом. Как прекрасно встающее солнце. Особенно когда тебе всего где– то за тридцать. (Точный возраст Ночных Охотников – государственная тайна. За разглашение – немедленная смерть. Правда, здорово!)

– Как ты думаешь захватить корабль?

Девчонке не терпится поскорее отправиться за сокровищами. В отличие от меня. Сдались они ей. Только стало интересно. Не хочется улетать. Но надо. Рано или поздно нас найдут. Я даже слышу тяжелое дыхание преследователей за спиной. «Догнать. Схватить. Уничтожить». Не дождетесь. Только через мой труп. Хороший каламбур получился.

– Мы не можем захватить корабль прямо сейчас. Скоро рассвет, а мы и так как на ладони. Переждем в канализации.

Самое тяжелое – заставить человека вернуться на курорт, с которого он только что благополучно сбежал. Но Янина – умная девочка и вскоре поняла, что спорить с настойчивостью Ночного Охотника не стоит. Как она плакала? Как умоляла? Но я оставался непреклонен и старательно утрамбовывал ее голову, не желающую скрываться в отверстии колодца.

И лишь когда сам спустился вниз, я понял, что это такое – возвращение.

– Ну хорошо. Ты меня уговорила. – Я обнял вздрагивающую Янину и погладил по грязным скомканным волосам. – Мы переждем этот день в маленькой уютной пещере, которую я сделаю специально для тебя.

С чего бы я такой ласковый?

Повозиться пришлось, только отколупывая куски бетона. Дальше пошла голая земля и дело двинулось гораздо быстрее. Через полчаса, как раз к рассвету, небольшая пещерка недалеко от выхода на поверхность была готова. Немного маскировки, не забыть оставить вентиляционные отверстия и… живите на здоровье.

– Ты устал? – Девчонка потерлась головой о мою щеку и заворочалась, поудобнее устраиваясь на моей же полусогнутой руке. Мне пришлось отвернуть лицо, чтобы волосы Янины случаем не заползли в рот.

– Нет. Мне просто приятно оказать тебе услугу.

Все—таки она странная, эта девчонка. Какое—то волшебное отображение той, которую я ищу. И найду ли, не знаю. А ее… Сколько я с ней? Двое суток? А впечатление, что…

Я не способен долго мечтать, засыпая. Не приучен. Пара стандартных фраз о мире и любви, и меня можно кантовать в любое место. Только осторожно. Потому что я все—таки Ночной Охотник. А это, признайте, звучит гордо. Хоть и совершенно бессмысленно. Но гордо.

Снятся ли нам сны? Или мы смотрим отрывки из чужой жизни? Живем с ними рядом. Говорим. Пьем, едим. Снятся ли нам сны? А может быть, мы улетаем в эти минуты в мир, где в данную минуту наше присутствие важнее. И сделав там что—то, оказав посильную помощь, мы возвращаемся обратно. Чтобы проснуться и долго лежать с закрытыми глазами, пытаясь вернуть волшебные мгновения счастья, страха, ненависти, любви. Снятся ли нам сны? Или это чей—то настойчивый кулак тыкается тебе в бок, требуя внимания.

Я еле продрал глаза и тупо уставился на девчонку, которая, отвернув лицо к стене, отчаянно дубасила меня по боку.

– Достаточно стучать. Я уже проснулся. – По приезде в Академию надо пройти тесты на физическое состояние организма. Я имею в виду чрезмерную сонливость. Пригрелся, размяк в безопасности. Нет здесь безопасных мест. Кругом война. Враги кругом. Все! Кажется, достаточно.

Приведя себя в порядок данной разновидностью аутотренинга, я обратил свое внимание на Янину.

– Что слышно, девочка?

– Там… Голоса. Нас нашли.

А я—то думал, что случилось нечто неординарное.

– Когда нас найдут, милая моя, я первый скажу тебе об этом. Нет никаких поводов для волнения. Все хорошо. Все хорошо. А ну ложись на место!

Так всегда. Пока голос не повысишь, не послушается. Совершенно неожиданно Янина свернулась клубком и заплакала.

– Ты неправильно обращаешься со мной! Я же твоя избранница! Ты должен любить меня!

Интересная постановка вопроса. Это значит, что я – Ночной Охотник, из клана Ночных Охотников, должен теперь всю сознательную жизнь любить эту подделку? Не годится.

– Расскажи—ка лучше, что за ерунда у вас тут творится? Чудовища непонятные? И вообще?

Ничего толкового Янина рассказать не могла. По причине низкой образованности и скудности информации. Единственное, что я смог понять, это то, что до недавнего времени планета представляла собой незаселенный гуманоидами кусок вселенной. Потом, не представляю, каким образом могло это произойти, планета в считанные месяцы была заселена. Из женского населения одни «Янины». Мужчины как приложение. Что касается Катуков, сведения о них почерпнуты из все тех же журналов. Мол, водятся в глубинах канализаций, и все тут. Без каких бы то подробностей.

Я мог воспринимать полученную информацию под любым углом. Пусть чудеса. Пусть волшебство. Мне все равно. Я Охотник и не должен верить во всю эту чертовщину. Но раз вокруг происходят подобные вещи, то я должен принимать их такими, какие они есть. Но воспринимать только на основании строгих научных выкладок.

– Так нас не найдут здесь?

– Нет. – Плохим же я оказался Ночным Охотником, если бы не позаботился о безопасности. Вход в наше небольшое убежище представлял спрессованный до твердости бетона кусок земли и только весьма изощренные мечтатели могли представить, что скрывается за ним. Так что я не слишком беспокоился, ловя глухие отзвуки, доносившиеся сверху. – Но если твои сородичи не успокоятся, нам придется посидеть подольше. Кстати, что ты там говорила о трех днях, в течение которых нас, вернее, меня, должны убить?

Янина повторила историю о зависимости благосостояния жителей планеты от моей жизни.

– Ты уверена, что они тоже исчезнут?

– Женщины же исчезли.

Железная логика. Против фактов не попрешь.

– Я есть хочу, – заявила девчонка и уставилась так, словно у меня в карманах находился мини—завод по производству булочек с маком.

– Потерпишь.

– А я хочу.

Вот почему я придерживаюсь мнения, что в жизни нужно все делать самому. Ни к кому не обращаться за помощью. Никому не помогать. А следовательно, ни о ком не заботиться. Но в конце концов я сам взвалил на себя эту ношу. Придется потрудиться.

Еще подготавливая площадку под основное убежище, я унюхал в толще земли гнездо местных землеползающих. Правда, я представления не имел, можно ли их употреблять в пищу, но выбора не существовало.

Вздохнув над своей долюшкой, я отодвинул Янину и принялся копать Тропинку по направлению к гнезду. Девчонка пристально наблюдала за мной и неожиданно полезла помогать.

– Брысь отсюда!

Как известно, для Ночного Охотника нет ничего позорнее, когда ему оказывает помощь кто—либо из его клана в устройстве Дороги. Лучше вообще отказаться от принадлежности к стае.

Янина не обиделась и уселась в дальнем уголке пещерки, поджав ноги.

Добраться до гнезда не составило особого труда. Почва достаточно мягкая, чуть влажная под бетонным щитом космопорта.

– Вот. Еда. – Я выложил перед девчонкой добычу, завернутую в футболку. Четыре пригоршни великолепных, сочных, свежих и толстых оранжевых гусениц.

Не то чтобы я издевался, но был уверен на сто один процент, что девчонку стошнит не сходя с места. Даже отодвинулся подальше. Оранжевые гусеницы не слишком калорийная еда даже для жителей Тверди, а уж говорить о простых людях вообще смешно.

Но вопреки всем законам развития цивилизаций, вопреки уверенности Охотника в неприспособленность человечества, Янина аккуратно подцепила двумя пальчиками одну из извивающихся особей, внимательно осмотрела противное насекомое и засунула его в рот.

Я не брезглив, но меня всего передернуло, когда раздался хруст перемалываемого острыми зубками Янины хитона землеползающего.

А девчонка даже не поморщилась. Следующее насекомое исчезло в ее рту с поразительной быстротой, и вскоре она с завидным спокойствием и с видимым удовольствием уплетала гусениц за обе щеки. Я понял, что могу остаться без завтрака, и присоединился к девчонке.

В этом есть что—то теплое. Семейное. Сидеть в темной пещерке и мирно поглощать добычу. С веселым хрустом.

Светлый период суток пролетел незаметно.

Мы немного подремали. Поговорили о жизни. Выяснили несколько спорных вопросов относительно друг друга. Я надеялся, что смогу выкачать у девчонки хоть что—то, что приблизит меня к цели визита. Но ничего.

– Пора выходить. – Я прижался ухом к земле и вслушался в звуки местной Тверди. Далекие, редкие шаги. Тихое громыхание цепей на том конце космопорта. Глубоко в земле шум воды. Ничего особенного и опасного.

Расковыряв утрамбованную заглушку, я еще раз проверил окружающую местность и, только убедившись в полной безопасности, полез по расшатанным скобам на Поверхность.

Ночной воздух приятно заполнил легкие. Люблю ночь. Когда нет суеты и спешки. Яркого света и беспутного ветра.

Из колодца показалась голова Янины.

– Шевелись, девочка. Нам еще многое необходимо сделать.

Я не верил в спокойствие Поверхности. Пусть нет непосредственной опасности, но меня учили, что нельзя доверять открытому пространству. Оно непостоянно.

Избегая редких освещенных участков, мы двинулись к одной из эстакад.

Пока что не видно никого из охраны. Именно это меня и смущает. Не настолько же глупы люди, чтобы не позаботиться об элементарном.

Подобравшись вплотную к кораблю, я знаком приказал Янине остановиться.

– Что случилось? – прошептала девчонка мне в ухо. Какое горячее, приятное дыхание.

Я прижал палец к губам. Жест, известный во всех областях Коалиции. Означает – заткнись, пока не схлопотала. Девчонка поняла все правильно.

Так что же меня беспокоит? Что же?

Я постарался сконцентрироваться.

Слабые волны постороннего волнения осторожно коснулись сознания. Так и есть. Мы не одни. Кто—то, укрывшийся за конструкциями эстакады, ждет нашего появления. Не просто охраняет положенный участок, а ждет.

И вот еще… Запах потных рук. Еле различимый. Скорее всего это руки, сжимающие оружие. Значит, нам еще везет, что мы не обнаружены. Хотя это дело времени.

Я наклонился и, ни слова не говоря, стал снимать с ног девушки высокие ботинки со шнурками. Она попыталась воспротивиться, но мой взгляд остановил ее попытку молчаливого бунта. Бетон еще скрадывал шаги, но металл выдаст наше присутствие моментально. Поманив Янину пальцем, я показал направление движения. Следуй за мной, девочка, и я приведу тебя к звездам.

Первого лоботряса я заметил, едва поднявшись на нижний ярус. Парень не слишком усердно выполнял возложенные на него обязательства. Обхватив винтовку НЦ—248 (точность стрельбы никудышная, но дырки оставляет с кулак величиной), он мирно клевал носом и пускал из рта слюни.

Проверив, нет ли поблизости еще кого—нибудь, я обезвредил его самым элементарным способом. Отобрал винтовку и уложил спать в более горизонтальном положении. Парень с благодарностью почмокал губами и заснул крепким, по моим расчетам не менее двух часов времени, сном. Все бы так просто.

Всучив винтовку Янине и знаками показав, как ей не надо пользоваться, чтобы не повредить себе, я заскользил дальше. Девчонка, старательно повторяя все мои движения, плелась следом, сгибаясь под тяжестью оружия. (Вес НЦ—248 без дополнительного боекомплекта достигает двадцати килограммов.)

А дальше начались неприятности.

То ли Янина нечаянно нажала на спусковой крючок, то ли специально пульнула мимо моего виска, но после этого выстрела вокруг поднялась настоящая кутерьма.

Не знаю, откуда они все появились, но в поле зрения моментально возникло сразу шесть человек, старательно разглядывающих нас через прицелы.

Ночного Охотника отличает от нормальных людей умение вовремя пригнуться и тем самым спасти свою никчемную жизнь. Схватив ничего не соображающую Янину за шею, я прижал ее к металлическому полу яруса. Сразу же вслед за этим вокруг нас в шести местах разорвало палубу, обдав лица расплавленным металлом.

Теперь быстро вперед. НЦ—248 довольно долго перезаряжается. Целых две секунды. А за это время можно натворить бог знает какие дела. Что я и сделал.

Женщина во время боевых действий является смертельной обузой для любого агента. Это не я придумал. Параграф тридцать шестой, пункт второй. О правилах ведения боя на территории врага.

Бессовестно бросив девчонку под стволами винтовок, я быстрыми перебежками преодолел разделяющее меня и передового стрелка расстояние. Одно мгновение потребовалось, чтобы правильно оценить обстановку и принять единственное решение.

Короткий взмах, скользящий удар ногтем по горлу. Широко открытые в ужасе глаза. Корчащееся тело валится к моим ногам. Миссия окончена.

Следующий рядом. За заправочным контейнером. Целится. Нажимает на курок. Выстрел. Короткий уклон в сторону. Мазила. Несчастный мазила. Быстрый удар с приложением в точку соприкосновения всей массы тела. Миссия окончена.

Что там с девчонкой? Ничего хорошего. Залегла за выступом гасящего амортизатора и удачно пережидает местный артобстрел.

Прикрыть ее выстрелом из винтовки, добежать до нее, схватить за руку и уволочь в более безопасное место. Миссия окончена.

Теперь вверх по ступеням. Только вперед девчонку. Отобрать у нее тяжелое оружие. Так лучше.

На вершине лестницы появляется голова. Можно разглядеть щурящиеся глаза. Пока он пытается определить точное местонахождение предполагаемой жертвы, поменяемся ролями. Выстрел. Короткий вскрик. Пропустить катящееся вниз по ступеням бездыханное тело с дыркой в башке. Миссия окончена.

Со спины раздается мерный перестук тяжелого пулемета. Ослепительные брызги разрывов неотвратимо настигают. Еще немного, и придется заказывать новые штаны. Но площадка близко. Подтолкнуть девчонку в спину, придав ей необходимое ускорение, и самому сигануть следом.

Очередь прошла над головами.

А это что за смельчаки?

Характеристика вражеских объектов. Два индивидуума человекоподобных. Вооружение – легкое оборонительное. Степень опасности – нулевая. Пьяны в стельку, еле держатся на ногах.

Лишившись ножей и получив пару раз по роже, парни решили не продолжать бой и сиганули через перила вниз. Я хотел было напомнить им, что до земли по меньшей мере метров двенадцать, но ребята спрыгнули с таким видом, будто точно знали, что делают.

Скорее всего нам поначалу попадались парни из самодеятельных отрядов по охране важных стратегических объектов. Далее дело пошло хуже. На верхних ярусах службу несли регулярные войсковые формирования.

Послышались четко отдаваемые команды. Много команд. Но с одним смыслом. Стрелять по всему, что движется и не внушает уважения.

Наши скромные персоны уважением явно не пользовались. Потому что как только две макушки показались из—за обрамлений вспомогательных рангоутов, по ним открыли прицельный огонь из всех имеющихся видов оружия.

Наша атака захлебывалась. Отсиживаться за толщей металла, конечно, более безопасно, нежели ломиться вперед, но только до поры до времени. В космопорте давно уже сыграла свою мелодию тревога, и по направлению к эстакаде в данное время торопится весь личный состав. Включая и добровольных охотников.

– Ну что?

Я на секунду отвлекся на девчонку. Ишь ты, ожила. Глаза горят, руки трясутся, зубы дробь отбивают.

– Сейчас мы попробуем проделать одну штучку. Только не говори мне, что это невозможно. Запомни раз и навсегда: для Ночного Охотника нет ничего невозможного. – Вру без зазрения совести. Я не умею прижимать уши к затылку.

Внизу послышались крики и топанье вновь прибывших. Приятное известие, подливающее адреналин в кровеносную систему.

– Смотри внимательно, девочка. Второй раз показывать и повторять не стану. Вон там лифтовая шахта. В целях безопасности кабинку оставили наверху. Именно туда нам и надо. На счет «три» бежим к шахте. Ты позади. Сначала прыгаю я. Ты следующая. Цепляешься за шею. Только не дави, как в прошлый раз. Все остальное за мной.

– А…

– Три, два, раз!

Если девчонка соображает туго, я не виноват. Успеет так успеет. Замешкается, уйду один.

Хорошо, что грузовые шахты не оборудуют дверцами с кодовыми замками. Иначе пришлось бы слегка повозиться. А так все просто. Дверь в сторону, прыжок, повиснуть на тросе.

В спину ударили острые ребра, и руки Янины стиснули шею. Все как я и думал.

Теперь дальнейшее зависело от моей удачи и сноровки. Дело предстояло тонкое и щепетильное.

Вцепившись одной рукой в трос, второй я принялся обрабатывать соседний канат. По моей задумке кабина рухнет вниз, а мы, наоборот, вознесемся. Но не это служило причиной некоторого беспокойства. Как известно, чтобы два тела разминулись в одном пространстве, для меньшего должно существовать некое свободное место внутри более крупного. Одним словом, хватит ли нам места двоим в решетчатой шахте лифта? Янину я не считаю. Как повезет. Жертвовать приходится слабейшими.

Перетертый канат со страшной силой выстрелил, едва не сбив с моих плеч бедную девушку. Но все обошлось. Только она еще сильнее сдавила шею, окончательно перекрывая доступ воздуха.