Текст книги "Счастливчик"

Именно это в настоящее время демонстрировал расторопный юнга, подталкивая меня маленьким кулачком по направлению к выходу.

На меня иногда находит. Я эту штуку называю – «регрессирующий приступ несбалансированной скуки». Смысл ее заключается в следующем. Берется (желательно за ноги) объект, вызвавший в организме Охотника (моего) необратимые процессы негодования, и зашвыривается куда—нибудь подальше. Желательно на что—нибудь ценное и нужное. Предположим, на центральный пульт управления двигателями.

Небольшое примечание. Не слишком современные корабли, оснащенные не слишком современными двигателями, имеют не слишком защищенные от подобных проказ пульты управления. До них не то что дотрагиваться боязно, дышать страшно. А когда на все это скопище кнопок, клавиш, тумблеров и переключателей падает молоденький юнга, который обязан в данное время разносить кофе… Ну вы, конечно, понимаете, что происходит?

Лоханка (читайте: космический корабль класса планета – планета) взбрыкивается, словно молоденькая необъезженная лошадка, и начинает рыскать по необъятным просторам космоса, подчиняясь только одной ей известным законам космодинамики. Ужасное зрелище, должен заметить. И это неприятное ощущение может сгладить только одно. Сознание, что это сделано тобой одним.

Как и положено в подобных случаях, мгновенно отключились основные генераторы и корабль погрузился во тьму. Но ненадолго. Ровно через… раз, два, три, четыре… ровно через четыре секунды зажглось аварийное освещение. Плюс – сирена, состоящая из батальона визгливых женщин. Плюс – паника по всему кораблю.

Мне оставалось только не отпускать металлическую стойку и терпеливо дожидаться, когда автоматика приведет системы корабля в нормальное положение и прекратится вся эта невозможная болтанка по космосу.

На все про все потребовалось не так уж и много времени. Что—то около часа. Мне даже порядком наскучило. Вот ведь подлец – юнга, угораздило свалиться так неудобно.

Но рано или поздно все кончается. Когда гнусавый голос бортового компьютера сообщил о полном исправлении неполадок, я имел в наличии двенадцать крепко связанных собственными ремнями офицеров во главе с капитаном. С последним пришлось слегка повозиться. Никак не хотел пойти на мировую. Грязно ругался и все норовил укусить меня за руку. Пришлось слегка его пристукнуть. Пристукнуть? Кто сказал – пристукнуть? Нет, конечно! С таким хорошим парнем всегда можно договориться полюбовно. Будьте добры! Спасибо! Пожалуйста! И по башке, чтоб не кусался.

Дверь в отсек распахнулась и на пороге предстала Янина.

Я почувствовал, что в воздухе запахло насыщенным весьма высоким концентратом озона. Попросту – грозой. И, как всегда, не ошибся.

– Ты что натворил, мерзавец?

Не люблю, когда на меня повышают голос, а тем более лепят мрачные ярлыки.

– Что—то не так? – Хотел было добавить – «дорогая», но сдержался, уткнувшись в гневные глаза напарницы.

– Что ты наделал?

Янина в один миг из разгневанной самки превратилась в кроткую хорошую девочку. Она прислонилась к стенке и сползла на пол.

– Это не я, – попробовал возмутиться я, – это все юнга.

Но все оправдания напрасны, когда Ночной Охотник плачет. А именно этим в данный момент и занималась Янина. Право, я даже не имел представления почему?

– Почему?

Янина растерла слезы по лицу и устало ответила:

– Ты хоть представляешь, в какой точке вселенной мы сейчас находимся.

Я протянул руку к капитану, вырвал у него изо рта кляп и повторил вопрос.

– Отвечай гад, когда тебя спрашивает женщина. Хозяин «Дикой утки» посмотрел на меня безумными глазами. И ответил. То, что он сказал, дословно не передаю. Сначала он высказал сомнения в моем умственном развитии. Затем хорошо отозвался о тех же качествах Янины. И в завершении доложил, что всем нам теперь крышка.

(Крышка – старинный человеческий сленг, означающий деревянную доску, укладываемую на умершего человека, прежде чем его закопать. Впоследствии после наступления эры поголовного сжигания мертвецов и принудительного рассеивания пепла по ветру означало конец какого– либо делового предприятия. Варварские обычаи. Но я не имею к этому никакого отношения.)

Для более полного уяснения сложившейся обстановки я обратился к бортовому компьютеру:

– «Ночная крыса»! Доложить местонахождение корабля. Голос корабля слегка повыделывался, не соглашаясь с легким перевиранием имени, но после слабых намеков о полном размагничивании программы выдал то, что нужно. Вернее сказать, не выдал ничего. Место, в которое зашвырнуло корабль после часа неуправляемых поползновений, по координатным сеткам не имело аналогов ни с одной звездной картой. Проще говоря, мы заблудились.

– Я этому пацану все уши повыдираю. – Я было дернулся, чтобы выполнить задуманное, но слабый взмах руки Янины остановил меня на полпути к испуганно корчившемуся юнге. Зря боится. Нужны мне его уши.

Я принял чисто мужское решение. И ни один эксперт не сочтет мои действия неправильными.

– Я беру командование кораблем в свои руки.

Не скажу, чтобы Янина была в большом восторге, но хоть что—то.

Для начала мы стащили всех пленников в грузовой отсек. Достаточно я подышал свежим воздухом, пускай теперь сами нюхают. Затем с помощью развязанного юнги снабдили их достаточным запасом воды и продовольствия, после чего заперли на все засовы. «Дикая крыса»… Хорошо, хорошо! «Утка» теперь принадлежала полностью мне. (Здесь меня поправляют: «Нам»!) Я и говорю, что нам.

– И что ты станешь делать?

Девчонку плохо обучали, раз она постоянно задает вопросы. Ночной Охотник не имеет на это права. Но… Когда вместе собираются два Охотника, то, наверное, можно.

– Все очень и очень просто. – Я устроился поудобнее перед пультом и неторопливо стал выяснять необходимые мне данные. – Наш план по захвату корабля сработал. Мы получили его в собственность. Экипаж находится в оплачиваемом отпуске. Наши следы потеряны для всех. И никто нас не найдет в этой дыре.

– Это плюс?

На короткое мгновение я остановил игру пальцев по клавишам, размышляя, к какому разряду отнести замечание

Янины. Но в конце этого мгновения решил согласиться с оценкой событий напарницей.

– Да. Это плюс. А…

– Тогда должны быть и минусы? – Дурная манера перебивать работающего Охотника. Я начинаю сердиться.

– А минусы… Мне кажется, я могу ошибаться, но мы находимся на границе наших двух вселенных. В эдаком остром клинышке.

Я знал, что Янина не согласится. Весь научный мир еще мог допустить существование зеркальной вселенной. Но то, что говорил я, являлось самым настоящим бредом. Но что самое невероятное, это было именно так. Не обращая внимания на девчонку, которая высказывала опасения по поводу моего здоровья, я задал корабельному компьютеру небольшую задачку. Развернуть имеющиеся перед кораблем созвездия на все имеющиеся точки координат, сместить полученное и интегрировать изображение на градуированный экран обратной видимости.

Янина тоже ни черта не поняла. А я не стал забивать ей голову ненужными объяснениями. Такому каждого не учат. Только самых, самых, самых… О чем это я?

– Вот видишь, как все просто. – Я вытащил из преобразователя еще излучающие тепло ускорителя голограммы и протянул их компаньонке. – Остается только выбрать, какая из вселенных наша.

Девчонка брезгливо уцепилась кончиками пальцев за истекавшую побочными изображениями голограмму и поднесла их поближе к свету. Хочу надеяться, не для того, чтобы выкинуть в утилизатор, а рассмотреть получше.

– Но этого не может быть! – Вот лучшие слова для ученого!

Я молча наблюдал за меняющимся выражением лица Охотницы. (Почему—то я всегда забываю, что она тоже – эта… Охотница. Иногда меня просто смех разбирает.)

Янине потребовалось часа два, чтобы все перепроверить. Три раза. Вкупе с дублирующими системами. Под фактором «Вечного Вопроса». Это когда вам говерят, что вода сырая, а вы не верите до тех пор, пока вас не утопят.

– М—да… – И это все, что она могла сказать мне?

– И это все, что ты можешь сказать?

На сей раз Янина швырнула всю скопившуюся кучу голограмм прямиком в приемник утилизатора. Ящик недовольно крякнул. Но проглотил.

После этого Охотница забралась с ногами на пульт, раскрыла смотровые жалюзи и уткнулась в открывшуюся прелестным глазкам картинку космоса, которую не видел до нее еще ни один человек. Тем более женщина.

Я решил не отвлекать ее. Потому что догадывался, какие мысли роются в этой прекрасной головке. Какая из вселенных своя?

Усевшись так, чтобы видеть задумчивый профиль Янины в полной его красе, я предался воспоминаниям. Если хотите, философским размышлениям.

Когда—то, еще в Академии, мне на глаза попалась довольно занятная книжка. Весьма старое издание. Еще на золотом диске. Библиотечный сержант весьма настойчиво посоветовал мне ознакомиться с данной стариной. Для общего развития. А мне что? Тогда я читал и проглатывал все подряд. Книга не то что очень понравилась. Но я хорошо запомнил только некоторые куски. А особенно насчет рыщущей по свету второй половинки человека. (Эта книжка про любовь, а не про термоядерные опыты древних ученых.)

Бродит, бродит. Иногда находит. И тогда люди любят друг друга. Но чаще всего притворяется, что нашла, скрывается под вуалью обмана. И тогда, рано или поздно, обман обнаруживается и все идет прахом.

Я смотрю на Янину и думаю. Жизнь моя сложилась так, что я за все свое существование встретил только двух женщин, обжегших мне сердце. И что самое интересное, судьбы их переплелись невообразимым образом. Янина – Росси. Росси – Янина. Мои вторые половинки? Но не это главное.

– Янина, девочка, а ты умеешь готовить?

Естественно, что девочка меня не слышала. Она вовсю орудовала на командном пульте, отдавая приказ кораблю приблизиться как можно ближе к границе двух вселенных. Непростительное неуважение к вопросам Ночного Охотника.

Но что мне нравится в моей партнерше, это то, что результаты ее действий не заставляют себя ждать.

– Посмотри на экран.

Ну что там можно увидеть интересного? Сплошные зеркальные отражения созвездий, галактик и черных дыр. Справа и слева одно и то же.

На этом месте я прекратил пялиться на Янину и взглянул на экран. И не поверил собственным глазам.

Увеличенное внешними телескопами изображение нарисовало довольно занятную картинку.

Граница двух вселенных. Слабое, чуть заметное мерцание по окружности. И два флота военных кораблей по обе стороны границы. Две армады из тяжелых крейсеров, легких протононосцев, быстрых боевых разведывательных яхт.

– Это что за…

Закончить справедливое возмущение не дал голос «дикой утки».

– Принято два сообщения для каких—то Ночных Охотников на частоте межгалактической связи. Позвольте зачитать?

– Да! – в один голос заорали мы. Переглянулись и уже спокойно сообщили свою волю кораблю... – Зачитайте.

– Они абсолютно идентичны.

Мы еще раз переглянулись. Зеркальность преподносит свои штучки.

– Начнем с первого или второго? – поинтересовался я. Янина в серьезные моменты шуток не принимала.

– Мы слушаем,

– Сообщение Ночным Охотникам. Сообщение Ночным Охотникам. Глава Академии просит выйти на связь. Кодовый пароль… (Кодовый пароль Ночных Охотников не разглашается ни при каких обстоятельствах. Так что извините.) …При невозможности связаться с Главой Академии просим следовать курсом на сближение с флотом. Мы рады вашему возвращению.

Глупый корабль стал зачитывать сообщение по второму разу, но мы остановили его.

– С другой стороны то же самое?

– Да, – ответил голос и заткнулся. Вернее, его заткнула Янина. Ее всегда раздражали механические голоса.

– Ну и?..

Это она меня спрашивает. Почему—то считается, что все важные решения в жизни должен принимать обязательно мужчина. Лично я с этим не согласен. Всесторонние обследования, проведенные лучшими специалистами во все времена, показывают, что в стрессовых ситуациях лучше ведет себя именно женщина. А сейчас была именно такая ситуация. Стрессовая.

– Я думаю…

Сейчас она начнет выдвигать бредовые предложения, которые я не собираюсь выполнять. Мало ли что говорят обследования. У меня свое мнение на этот счет.

– Чат, что ты задумал?

Что я задумал? О! Сейчас я совершу шаг, достойный настоящего мужчины. Я подойду поближе к обоим флотам и выложу все, что думаю о Главе Академии. В лицо. Полным набором. А вот уж по его, вернее сказать, по их реакции определим, к какому из скопищу кораблей нам двигать. Янина девочка умная. Если не сразу, но догадалась. Сидит себе тихонько да управляет системой наведения единственного орудия на корабле. Ма—аленькой такой пушечки. Сто сорокового калибра с кумулятивным действием. Ну и пусть сидит. Балуется. И подсказывает иногда. Как сейчас.

– До флотов две тысячи километров. Границы зеркальной зоны сужаются.

А это значит, что сейчас движемся по третьей вселенной. Мы с Яниной переглянулись.

– Третья вселенная?

Странно, что эта мысль не пришла в голову раньше. Ведь ясно как божий день. Если мы находимся вне зеркальных вселенных, то должны же мы где—то находиться?

– Чат!

А если мы находимся в третьей вселенной, то можно и допустить, что существует еще один Ночной Охотник?

– Чат! Это важно!

– А не является ли точка, к которой мы сейчас приближаемся, центром мироздания?

Янине надоело обращать на себя внимание посредством голоса и она применила более действующие средства. Руки. А именно легкий, килограммов на двадцать, подзатыльник.

– Я к тебе обращаюсь!

– Я весь во внимании. – Теория, естественно, интересна, но нужно хоть иногда обращать внимание на народ.

– Посмотри на центральный экран. Что ты думаешь по поводу вот этой маленькой звездочки, которая приближается строго по нашему вектору с такой же, как и у нас, скоростью, имея точно такие же размеры.

Я молча уставился на экран. Охотница уже достаточно сказала. Направление, скорость, масса и… находящиеся в ней люди. Это наверняка. Все идентично.

Я усмехнулся. Я сдвинул к переносице брови. Я наморщил лоб.

– Это мы. Из четвертой вселенной. И икнул. Потому что сам не верил в то, что сказал. Янина смотрела на меня так, словно видела перед собой сто двадцать восьмое чудо света.

Через часа четыре, когда наша колымага приблизилась вплотную к точке пересечения вселенных, все сомнения отсеялись напрочь. Как это ни покажется парадоксальным, складывалась действительно интереснейшая ситуация.

Четыре вселенные огромными конусами сходились к этой точке пространства. В двух из них нас ждали два зеркальных флота. А в двух других весело подпрыгивали на ухабах «Дикие утки». Копии друг друга. – Этого не может быть.

Эти слова Янина повторяла вот уже раз двадцать. Я с ней не спорил. Да, этого не может быть. Но вот оно – перед нами. Второй «Селезень» порхает перед нами, в точности повторяя все наши движения. Вверх, вниз. Вверх, вниз.

И наоборот. Ничего странного. Мы вторглись на территорию Зазеркалья. Зазеркалье послало к нам своих агентов.

Но есть маленькое «но». Ночной Охотник Чат Счастливчик остался дома. А на корабле… На корабле кто—то другой. Янина?

– Мы можем связаться с двойником?

Охотница попробовала, но через несколько секунд отрицательно помотала головой.

Нет так нет. Не очень и надо. Обойдемся без международных переговоров. Тем более что нам не стоит встречаться с двойником. Может получиться небольшой космический бух.

– Кажется, ребята тоже в растерянности, – прокомментировала Янина поведение обоих флотов.

Я их понимаю. Ждали один корабль, появилось два. Какой из них свой? А какой вражеский? Вопрос. Но желание захватить оба, несомненно, появилось у обоих.

– Они выслали патрульные корабли.

Я сам все вижу и не надо мне рассказывать о сюжете. Дурная привычка женщин. Они считают, что у мужчин не развито зрение.

От обоих скопищ кораблей отделились по несколько патрульных катеров и направились к «Диким уткам». Зрелище великолепное. Как в калейдоскопе.

– Давай—ка пристегнемся и приготовимся к маневрам, – посоветовал я напарнице. Кто знает, что час грядущий нам готовит? Хм. Когда Ночной Охотник начинает говорить стихами, это говорит о его безобразном настроении. – Двигаем как можно ближе.

Торговый корабль – это вам не прогулочная яхта. Огромная громадина, состоящая преимущественно из грузовых фургонов.

Патрульные катера тоже не цветочные горшки. Железяки размером с небольшой грейдер—контейнер – ну, вы понимаете, что я имею в виду, – напичканные оборудованием, электроникой и самыми последними видами оружия.

Теперь представьте, как в одной точке черного—черного космоса упираются нос к носу две громадины грузовика и восемь патрулей.

И каждый хочет сказать что—то свое.

– Стоп, двигатели! Держать расстояние! Если попытаются приблизиться, уходим с максимальным ускорением.

Это для корабля. Человек не сможет определить на таком близком расстоянии приближение в десять метров. А вы представляете себе, что значит встреча нескольких огромных масс из разных вселенных. Одним маленьким «бум» не отделаешься.

– Что мне делать дальше?

Обожаю, когда симпатичные женщины обращаются ко мне за советом. Особенно когда я не знаю, как ответить. А когда происходит подобная вещь, весьма редкая, замечу, говорю любую глупость, которая попадается на язык.

– Сейчас произойдет одно из двух. Или мы все подохнем. Это если приблизимся к друг другу еще на несколько метров. Или…

– Что или? Если бы я знал.

– Врубай приемник на полную катушку. Пришло время переговоров. Надеюсь, у них хватить ума не бросаться на абордаж?

Янина включила то, что я сказал, и командная рубка наполнилась какофонией оглушительного шума. Зачем дословно выполнять команды? Можно и потише.

– …Ответьте нам… Ночной Охотник… Прием…

Я уже было собрался разразиться приветственной речью, как Янина, перегнувшись, заткнула мне рот теплой ладошкой и сдавила горло второй рукой.

Потом минуты две она старательно от меня отбивалась.

– Чат… Я совершенно не это имела в виду. – Янина отрывала от себя мои руки и шипела на ухо. – Ну пожалуйста.

– Ну ладно… – Я неохотно успокоился, но, подчиняясь Янине, продолжал разговаривать шепотом. – Что ты хочешь?

– Послушай… Давай предположим, что на втором корабле—двойнике нахожусь только я. Это справедливо. Ведь твой… твое отражение осталось на планете. И, наверное, не стоит показывать, что здесь сидишь ты. А?

Можно подумать, что ребята на катерах не в курсе происходящих событий. Раз сумела спастись девчонка, то куда девался мужик? Я то есть. Ну да ладно. Мне придется сделать всего ничего. Передать право первой приветственной речи спутнице.

– Валяй.

– Я – «Дикая утка»… Я – «Дикая утка»…

На этом красноречие Янины закончилась и она вопросительно уставилась на меня. Надо помогать. Шепотом и в кулачок.

– Прием.

Янина старательно повторила:

– Прием! – И снова на меня. Я пожал плечами. Не совсем представляю, что в подобных случаях нужно говорить.

Все исторические события, происходящие в истории человечества, происходят по вине случая. В нашем деле волю случая олицетворял ворвавшийся во главе абордажной команды на капитанский мостик хозяин корабля. С криками, не оставляющими надежды на мирное продолжение наших с Яниной жизней, он бросился на меня. Следом – толпа разъяренных членов команды. Одна половина в мою сторону. Вторая, не менее малочисленная, на Янину.

Я ожидал чего угодно. Но освобождения от пут команды? Этого нам как раз и не хватало.

От неожиданности… Стоп. Это я вру. Ночных Охотников трудно застать врасплох. Лучше будет так. Преследуя вполне определенные тактические цели, я свалился с кресла, пропустив над собой летящее тело капитана. И надо же было такому случиться, но основная масса нападающего шлепнулась именно на то место, где несколькими часами раньше побывал юнга. Учитывая разницу в массе и объеме, нетрудно представить, что последовавшие вслед за этим события ничуть не напоминали той детской игры, что пришлось совсем недавно нам пережить.

Космический грузовой, дернувшись кормовой частью и выплюнув изрядную порцию инерционного топлива из дюз, рванулся вперед.

Любому из присутствующих стало понятно, что при таком разгоне и таком скоплении вокруг «Дикой утки» кораблей ничего хорошего ждать не приходится. Все, кто не успел зацепиться за выступающие части аппаратуры, оказались размазанными по стенам. Капитана по инерции сдуло с пульта и унесло в услужливо распахнувшиеся двери.

Натяжные ремни оказали хорошую службу, вернув меня на место. Но только для того, чтобы я мог видеть стремительное приближение рванувшегося к нам навстречу нашего отображения.

Янина вопила. Команда, вернее, те, кто мог воспринимать реальность, истошно кричали. Двигатели натужно ревели.

Только я, Ночной Охотник, оставался нем словно рыба. И то только потому, что во время падения сильно прикусил язык и любое движение во рту напоминало недовольное ворчание раков в кипятке. В этом имелись и свои плюсы. Например, в относительной внутренней тишине подумать о том, что нас ожидает. Ничего хорошего.

Вторая, зеркальная, «Утка» мчалась нам навстречу. Окружающие нас флоты, узрев надвигающуюся космическую катастрофу в панике, но, продолжая сохранять зеркальное отображение, бросались в бега. С их—то ускорителями и мощными навигационными системами смыться, не задев никого, пара пустяков. Не то что мы. Чертов капитан. Не сиделось ему в трюме.

До столкновения и именно самого взрыва оставалось чуть менее полминуты. Даже если, что абсолютно невероятно, корабль успеет справиться с безобразиями, мы врежемся друг в друга по инерции. И нас ничто не может спасти.

Оставалось только попрощаться с близкими людьми.

Янина. Сколько раз я смотрел за последнее время в эти глаза? Сколько раз целовал эти губы? И все равно. Как мало.

– Это все?

Я улыбнулся. Чуть—чуть. Уголками губ. Как умеют только улыбаться Ночные Охотники из моего клана. И ответом мне была улыбка. Такая, как могут улыбаться только самки из клана подземных жителей. Как Росси.

– Я уважаю тебя.

– Я уважаю тебя.

Темная громадина корабля заслонила экран и рухнула на нас…

Не произошло ровным счетом ничего. Или – почти ничего. Разве можно считать особенным событием то, что два корабля, словно гигантские дельфины, встретившиеся в море, изогнулись под действием невообразимой силы, развернулись на девяносто градусов в одну сторону, соприкоснулись, прилипли к друг к другу и рванули, подгоняемые двойным усилием спевшихся двигателей, в сторону ярко блестящих звезд.

– Ах… – Никто не осудит женщину, даже если она Охотница, за то, что вместо загробного мира встречаешь вновь надоевшие лица. Пусть девочка побудет без сознания. Так даже лучше.

– Капитан!..

Что—то новенькое. Пришедшие в себя члены команды смотрели на меня глазами толпы, которая ожидает чуда. Раньше бы такими умненькими были. А какой прок сейчас.

– Всем молчать. Не паниковать. Я думать стану. Странно, но все выполнили то, что я приказал. Затихли, ожидая решения.

Что мы имеем? Необъяснимое явление спаривания двух зеркальных кораблей. По всем правилам они должны были давно рассыпаться на молекулы и рассеяться в космосе. Этого не произошло. Значит, действуют какие—то законы, препятствующие этому. Примем как должное. Дальше. Мы мчимся. Набирая скорость. В одну сторону. Что тоже противоречит здравому смыслу. По неписаным правилам зеркальных вселенных мы должны бы разлетаться… А тут… Ладно. Что еще? Ага. Два флота успели очухаться и теперь преследуют нас параллельными курсами. Не нагоняя, но и не отставая.

Вывод. Только один. Мы все еще движемся вдоль зеркальной границы. А вернее сказать так – вдоль зеркального отображения зеркальной границы. Сам знаю, что бред, но другого объяснения внутри головы не существует.

Наши действия?

– Слушать мою команду. Через несколько минут корабль взорвется. Всей команде занять место в трюмах. Через десять минут я задраиваю все переходы и отцепляю контейнерные отсеки. Вас подберут следующие за нами корабли. При погрузке соблюдать…

Я даже не успел закончить. Команда ломанулась вон. Словно ее преследовала стая загробных монстров. Через пятнадцать минут я выполнил то, что задумал, – отсоединил грузовые отсеки.

Зачем? Глупый вопрос. Наше спокойное путешествие бок о бок с отображением рано или поздно закончится и тогда… Даже Ночные Охотники могут позаботиться о спасении ни в чем не повинных жизней.

Последовал легкий толчок и от обоих кораблей, а как же иначе, стали медленно отставать грузовые контейнеры.

Если в полном сборе «Дикая утка» представляла не слишком приятное зрелище для глаза настоящего художника, то сейчас даже самый взыскательный знаток искусства должен был признать, что мы выглядели достаточно симпатично. Два чемодана, прижавшиеся друг к другу.

Именно в этот момент Янина пришла в себя. Потребовалось всего несколько минут, чтобы вкратце нарисовать ту картину, в которой мы оказались главными персонажами.

– Ну если ты считаешь, что так лучше?.. – Что—то я не слышал в голосе напарницы уверенности.

– Посуди сама, моя девочка, только сейчас мы свободны от сдерживающих нас цепей. Через стенку, – я постучат кулаком по переборке, – находится кто—то, кто в точности повторяет все наши действия. И мне бы хотелось посмотреть на них. Как? Очень просто. В данную минуту у наших соседей в голове возникла точно такая же мысль о свидании. А это значит, что мы сейчас сделаем одну и ту же вещь. Перевернемся вокруг оси и уткнемся друг в друга центральными экранами. Жми на педали, детка.

Так как Янина абсолютно не представляла, что такое жать на педали, пришлось это делать самому. Пара вспышек боковых двигателей, чуть в сторону нижние векторные стабилизаторы, и корабли, пролетев километров двести, соприкасаясь только одной чемоданной гранью, хлопнулись друг о друга лицевой стороной. А разве вам не известно, что у любого корабля, как и всякой нормальной вещи, имеются лицевые и изнаночные стороны? Если не знаете, то я удивлен, чему вас в школе учили?

Она смотрела на нас растерянным взглядом через бронированное стекло. Одна.

Я ожидал увидеть двойника Янины, но все равно был шокирован. Одно дело знать, совсем другое – видеть в двух метрах от себя.

Янина… Да что я говорю? Обе Янины приблизились вплотную к стеклу и, протянув ладони навстречу друг другу, прижали их к экрану. И тотчас же, даже разделенные многосантиметровым стеклом, способным выдержать любые нагрузки, стекло разбухло от мелких трещин.

– Прочь…

Я рванул к Янине и, вцепившись в ее волосы, отбросил разом ставшее безвольным тело в сторону.

Черт! Черт! Ведь знал, догадывался и все равно. Мало приключений… Взрыва захотел.

– Идиотка! Ты что делаешь? Ты же сама себя убить хочешь! Вы обе – дуры!

Я сорвался. Такое случается. Даже с Ночными Охотниками. Которые влюбляются. Нарушают все писаные и неписаные правила и влюбляются.

– Не делай ей больно… Кажется, я вздрогнул.

Медленно повернул голову к обзорному экрану и уставился на отображение Янины.

– Не делай ей больно, пожалуйста, – повторила девушка за стеклом. Ее голос, слегка искаженный динамиками, был тем не менее легко узнаваем. Голос настоящей Янины. Только это риторический вопрос – кто настоящий. Каждая из них имеет право на существование и каждая имеет полное право утверждать, что это только она неповторима. Хотя на самом деле так оно и есть.

– Ты меня слышишь? – Ну, брат, а твой голосок дрожит. Волнуешься? И правильно делаешь. Потому что видишь женщину, которую любишь. Вторую. Или первую. Нет, так дело не пойдет, только запутаешься. Давай считать, что та, что со мной, – моя, та, что за стеклом, – чужая.

– Да, – последовал ответ через непродолжительное молчание.

– Ты одна? – Да.

– А где другой я? Если ты понимаешь, о чем я говорю?

– Да.

Мужчины, позвольте мне заметить, больше всего на свете не любят, когда на их вопросы женщины отвечают с неохотой и осторожностью. Это задевает самолюбие.

– Детка! – Я потихоньку закипал. А что? Справедливое возмущение с моей стороны. Я тут со всей душой, а ко мне… – Ты не могла бы быть поразговорчивее?

– Не говори со мной таким тоном!

Это уже моя Янина очухалась и теперь заступается за свое отображение. Нашла предмет для защиты. – Да… Но!..

– Замолчи и позволь мне поговорить с собой.

Вот так всегда. Мы, мужики, налаживаем контакт, строим мосты и переправы, а самое интересное, я имею в виду общение, достается представителям слабого пола. Ну да ладно. Я не гордый. Послушаем, о чем воркуют две голубушки. У нас достаточно времени. Пока корабельные компьютеры не разберутся с нарушениями двигательных систем. Будем надеяться, что с наведением порядка мы не потеряем стабильности и не взлетим на воздух.

А девчонки быстро нашли общий язык и теперь, слава Великому Светилу, не приближаясь к друг другу ближе чем на два метра, вели милый женский разговор.

– …Так я и прошла через зеркальную границу. – Это вторая, которая в аквариуме за стеклом. Но с другой стороны, про нас тоже можно так сказать. – О цели задания ты должна знать. Разведданные, шпионаж и установление возможности прямого вторжения в ваш мир. Думаю, что мои выводы совпадают с твоими?

– Абсолютно отрицательный результат. – Янина, которая со мной. – Вторжение не только не невозможно, но и опасно для обеих вселенных.

Скрестив руки на груди, я гордо восседал в кресле и занимался не только слушанием диалога между двойниками. Я сравнивал, пытаясь найти хоть одно отличие. Волосы… Нос… Глаза, их выражение… Губы… Нет. Пустое занятие. Две капли воды сорвались с одного листа и медленно падают, любуясь друг другом.

На несколько секунд мне пришлось оторваться от посетившей меня философской темы и вернуться к диалогу. Потому что разговор зашел обо мне.

– Как получилось, что ты одна на корабле?

– Я не нуждаюсь в чьей—то помощи. Я достаточно самостоятельна. – Ну вот и первое отличие.

Вопрос надо ставить несколько иначе. Судя по всему, вторая Охотница даже представления не имеет о моем существовании.

– М—м, Янина, – я просунул свою голову вперед, отгораживая собой Янину, – мое лицо тебе о чем—нибудь говорит? Напоминает, навевает мысли, приносит боль, грусть, страдание, радость, облегчение?

Глаза с той стороны смотрели на меня, не мигая. Мне даже не по себе стало. Какая боль, какое страдание? Она меня даже не знает.

– Ты Чат Счастливчик, – ну слава Светилу, – ты Ночной Охотник. Но я не желаю с тобой разговаривать.

– Это почему? – возмутился я. Надеюсь, потомки поймут мое возмущение. Чтобы какая—то женщина с другой стороны вселенной отказывалась разговаривать с Ночным Охотником… Хм, а что, собственно, в этом такого?

Янина под порядковым номером два ответила на мой вопрос. Не слишком вежливо и абсолютно не стесняясь в выражениях. Даже Янина—один раз поморщилась. По словам Охотницы—два выходило, что во всей вселенной не встретить человека более противного и опасного, нежели я. Далее последовало, что я весьма хитер, зол, бездушен, жесток. И так далее.