Текст книги "Чокнутый"

– Может, его того?.. – Альвареза еще не забыл страшного толчка в джунглях, и ему не терпелось отомстить. Но Бобо отрицательно покачал головой. И был прав. Кто знает, сколько их скрывается за деревьями? Может, только и ждут спровоцированного нападения?

– Следуйте за мной. – Мутант, не глядя на жителей, двинулся по краю пропасти, мелко семеня облезлыми ножками. Со спины Проклятый народ смотрелся ничуть не лучше, чем с лицевой стороны. Но, например, опытный глаз Квара, который не то что достаточно пожил в джунглях, а скорее больше разбирался в анатомии благодаря негастрономическим интересам, после недолгих раздумий определил. Мутанты только на первый взгляд кажутся мешковатыми, малоподвижными созданиями. Хоть тело мутанта и покрыто неприятной, облезающей клочьями и на вид непрочной шкурой, но на самом деле бугры мышц говорили об их силе.

– А куда мы идем? – Родж на правах вожака задал вполне справедливый вопрос.

Мутант даже голову не повернул. То ли шея у него имела только одну степень подвижности, то ли он попросту игнорировал вопрос жителя.

Минут через десять неторопливой прогулки мутант остановился:

– Мы на месте.

Родж недоуменно осмотрелся. Хорошее место выбрал для окончания прогулки достойнейший из представителей Проклятого народа. Небольшой скалистый выступ, со всех сторон окруженный зарослями джунглей. Куда дальше?

– Нам вниз.

Мутант как-то странно хрюкнул и сиганул вниз, в бездонную глубину ущелья.

– Чего это он? – Квар недоуменно посмотрел на Роджа. Тот и сам ничего не понимал. Прыгать вниз значило покончить жизнь самоубийством.

– Кто-нибудь что-нибудь понимает?

Естественно, что никто ничего не понимал. Альвареза высказал справедливую мысль, что у каждого свои манеры сходить с ума. Ириза только плюнула вслед. Бобо проворчал насчет того, что он всегда с недоверием относился к той жизни, которую ведут мутанты. Только Мил не спешил комментировать событие.

– Кажется, нам действительно лучше последовать за ним, – вглядываясь в глубину джунглей, сказал он.

– О! Еще один с ума сошел, – кивнул на него Альвареза.

Мил не сходил с ума. Пока остальные жители внимательно изучали место, с которого сиганул мутант, он ощутил странное беспокойство, шевелящееся где-то в районе сердца. Мил попытался дать определение охватившему его чувству, воспользовавшись не слишком обширными знаниями о животных. Чувство опасности? Или присутствия чужого, враждебно настроенного существа? А может быть, и то и другое. Хотя Мил мог ошибаться.

Но через минуту, когда он разглядел скользящие между переплетенных лиан бледные туши, Мил лишний раз убедился, что животные инстинкты возвращаются к нему по мере увеличения времени нахождения в шкуре пантеры.

– Если мы не прыгнем сами, нас могут вежливо попросить.

К этому времени все остальные жители заметили приближение Проклятого народа.

– А я-то уж грешным делом подумал, что они от нас отвязались, – это Квар. – А ведь действительно придется прыгать. Но не думаю, что это слишком опасно.

– Хорошее замечание. С чего ты взял, что сигануть с этой высоты проще простого?

– Да потому! Если бы они хотели нашей смерти, давно на клочки разорвали.

Родж выслушал старосту и пришел к такому же мнению. У мутантов имелся не только численный перевес в силе. Но за те несколько часов, пока жители брели по джунглям, Проклятый народ мог несколько раз напасть на них. Но этого не произошло. Значит, у них другой план. Надо прыгать и точка.

Мутанты остановились на границе джунглей и площадки, на которой столпились жители. Они ничего не говорили, стояли смирно, но с воздухом стало твориться нечто необычное. Его порывы с каждой секундой усиливались, подталкивая жителей к краю пропасти. Через несколько минут даже цепкие когти и вес пещерного медведя не мог противиться этой силе.

– Чокнутый? Как называется это у Пришельцев? – Квар упирался всеми четырьмя лапами, но попытки остановить медленное сползание к краю не увенчивались успехом.

Мил не знал, как называется это у Пришельцев, но он чуял, что здесь творится нечто непонятное и необъяснимое. Ни с накопленным опытом джунглей, ни с точки зрения современной науки. Сумасшествие какое-то.

Первым за кромкой обрыва исчез Альвареза. Он всегда стремился быть первым и в этот раз ему представился самый подходящий случай. Хотя, надо признать, орангутанг желал этого меньше всего. Перед тем как сорваться, он немного помахал руками, выругался относительно недорезанности мутантов и исчез. Потом наступила очередь Иризы. Самки всегда принимали смерть более спокойно, чем самцы, которым всегда почему-то кажется, что оскорбления в лицо врагу добавят к их смерти ореол геройства. Следом последовали Родж и Шейла. Первый – в гордом молчании, вторая – с непотребным визгом.

Когда наступила очередь Мила, он не слишком беспокоился. Предчувствие – а оно его редко обманывало – подсказывало, что ничего страшного не произойдет. Так все и произошло, через несколько метров свободного полета его тело подхватила тугая струя воздуха, с силой бьющего со дна ущелья, и плавно опустила на следующий выступ.

Прямо в скале чернела дыра, уходящая в глубину планеты. Мил поискал глазами своих спутников, но, к удивлению, никого не обнаружил. Как сквозь землю провалились. Но ему не дали много времени поразмыслить над происшедшим, из пещеры показалась небольшая кучка мутантов, которые обступили его со всех сторон, старательно буравя тело пантеры угрюмыми взглядами. В какой-то момент Мил испугался. Он никогда не был трусом, но какова может быть реакция человека, для начала превратившегося в животное, а затем превратившегося в дичь, за которой охотятся не совсем гуманоидные создания. Мил унял внутреннюю дрожь. Судьбой все предрешено, а Мил всегда верил в судьбу. Дано вам захлебнуться стаканом воды, захлебнетесь.

– Следуй за нами. – Вот и замечательно. Пока твари не собираются ничего с ним делать. Конечно, можно попробовать броситься на них, испробовать на крепость клыки и обагрить когти кровью. Но смысл? Ввязываться в драку нужно только тогда, когда уже нет надежды. А лезть самостоятельно в гроб – дураков нет.

Мил подождал несколько секунд, инстинктивно увеличивая расстояние между собой и мутантами, затем последовал следом. Спрашивать, где остальные жители, не имело смысла. С тех пор как Мил познакомился с Проклятым народом, он заметил их неразговорчивость. На выступе скалы крови не было, значит, вполне возможно допустить, что их вот так же, поодиночке, увели в глубь пещеры. Зачем? А кто их, мутантов, знает?

Через несколько метров Мил потерял ориентацию, налетел головой о стену, что подсказало ему, что следует пренебречь призрачной безопасностью и держаться поближе к мутантам, чьи тела издавали хоть и слабое, но достаточное, чтобы следовать за ними не теряясь, свечение.

Подземная дорога то уходила резко вниз, то устремлялась вверх. Мил чувствовал, что к туннелю примыкают с разных сторон другие туннели. Слабые сквозняки ясно указывали на это. Иногда он слышал за спиной неясные шорохи, скрипы. Но пока его никто не трогал и не предъявлял к его телу никаких претензий. Что его и успокаивало.

– Мы пришли. Оставайся здесь.

Мутанты остановились так внезапно, что Мил еле успел затормозить.

Ждать так ждать. Это место ничуть не хуже любого другого. Такая же темень, хоть глаз выколи. Просто удивительно, как мутанты здесь ориентируются. Может, как летучие мыши? А впрочем, ему, Милу, все это до лампочки. Сейчас бы залезть по шею в горячую ванну, налить стаканчик доброго винца да закурить хорошую сигару. Но… – Мил поморщился. – По всей видимости, не видать ему ни первого, ни второго, ни третьего еще лет черт знает сколько. Если вообще он сможет дождаться этого прекрасного мгновения.

Мил вздрогнул. Причем не так, как вздрагивают жители, когда к телу неожиданно прикасается чья-то рука. У Мила, как у пантеры, еще не было достойного учителя, который мог подсказать, что любое несанкционированное прикосновение влечет за собой немедленное ответное нападение и обязательную смерть наглеца. Мил вздрогнул чисто по-человечески. Примерно так, как вздрагивает человек, который ночью наталкивается на стул, которого, по его твердому убеждению, в данном месте просто не может быть.

Мил вздрогнул. Рука, прикоснувшаяся к его плечу, никак не хотела убираться, и Мил постарался помочь ей, двинув плечом. Но цепкость последней отнюдь не уменьшилась, даже наоборот, пальцы сжались с еще большей силой. Мил уже хотел было ухватить зубами то место, где, по его предположению, должно было находиться продолжение кисти, но в это мгновение со всех сторон вспыхнул яркий, ослепительный свет.

Мил непроизвольно зажмурился. Словно бритвой полоснуло.

У тела животного есть несколько неприятных неудобств. Если вас ослепляет, вы никогда не сможете прикрыть лапой глаза, просто потому, что джунгли этому не учат. Другое дело, если вы совсем недавно обитали в совершенно другом теле и ничто человеческое вам не чуждо. Мил как-то умудрился вывернуть лапу и скорее накрыл, чем прикрыл глаза. Сколько времени нужно ослепленному, чтобы освоиться с иллюминацией любой яркости? Две, три минуты? Вполне достаточно, чтобы за этот короткий промежуток определить, что рядом находятся не один и не два и даже не три десятка мутантов. И еще кто-то.

Веселенькая перспектива. Впрочем, было бы глупо рассчитывать на что-то другое.

Мил убрал лапу, еще некоторое время пощурился, но уже вполне отчетливо смог разобрать, куда занес его ветер приключений. Он с чистым сердцем мог утверждать, что никогда не ожидал увидеть того, что открылось его изумленному взору.

Пещера. Слишком огромная, чтобы предполагать, что она искусственного происхождения. Хотя все условно.

Потолок, исчезающий высоко вверху. В самом центре потолка отверстие, откуда бьет яркий луч света. Может быть, солнце. Но нельзя исключить и нечто другое. Мутанты могли придумать и нечто совсем невообразимое. Кто их знает? Кстати, о мутантах. Столпились вокруг и прямо-таки поедают глазами. Их тела мешают рассмотреть, что там дальше. А что там может быть дальше? Точно такие же мутанты, вот и все.

Впервые в жизни Мил не знал, что делать. Раньше все было ясно. Если вокруг враг, доставай оружие и начинай поливать огнем все, что движется вокруг тебя. А как поступить сейчас? Рядом нет даже Квара или Роджа, и некому подсказать. Поэтому Мил сделал то, что на его месте не сделала бы ни одна здравомыслящая кошка. Он устало зевнул, разлегся на огромном солнечном зайчике, который давал тепло, и прикрыл глаза.

Глубоко ошибаются те, кто считает, что, когда пантера закрывает глаза, она отгораживается от всего, что творится вокруг. Абсолютно неверное мнение. Мил все слышал. Это во-первых. Мил ощущал вокруг себя движение и почувствовал бы любое приближение к себе заранее. Это во-вторых. И, ко всему, Мил наблюдал за мутантами из-под век. Весьма полезная штука. Это в-третьих. Существовало также и в-четвертых и в-пятых и даже более. Но все остальное относилось к тому типу поведения животных, который не имеет определения в человеческом языке. Для себя самого Мил определил это как способность застывших генов к наблюдению.

Пока Мил, бессовестно пренебрегая нависшей над ним опасностью, притворялся дремлющим, мутанты не проявляли никаких признаков агрессивности. Просто стояли на месте, иногда покачиваясь по сторонам, и тихо стонали. Для уха человека стон вряд ли бы был слышен, но на Мила он действовал раздражающе. Но он не спешил высказывать свое недовольство хотя бы потому, что его здесь вряд ли бы кто понял.

Интересно, почему они называют себя Проклятым народом? Помнят ли они, кто был их предками? Та немногословная речь, произнесенная ими при встрече, и те некоторые способности, которыми они обладают, – все говорило за то, что не стоит недооценивать мутантов. Нет никакой гарантии, что на этой планете они не занимают более ведущую роль в дальнейшем развитии по сравнению с жителями джунглей.

В рядах мутантов началось брожение, и Мил для себя решил, что если и последуют какие-то неожиданности, то лучше всего встретить их с открытыми глазами. Круг мутантов в одном месте разорвался, и в их плотно сбитой куче образовался проход. Недостаточно широкий, чтобы Мил мог пройтись по нему без опаски прикоснуться к одному из Проклятого народа. Но если ребята организовали проход, то следует им воспользоваться. Тем более что это смахивает на личное приглашение.

Мил поднялся и, стараясь, чтобы дрожь в коленках не сильно выдавала его, двинулся по живому коридору к неизвестной цели. Странное дело, солнечный зайчик, словно привязанный, следовал строго по пятам, и, когда Мил от неожиданности остановился, светлое пятно остановилось тоже. Мил никак не мог поверить в существование у мутантов профессиональных осветителей, а потому отнес сие явление в разряд необъяснимых природных. А что еще остается делать?

Мил шел недолго. Короткий переход нельзя было назвать даже небольшой прогулкой. Шагов тридцать. Относительно узости коридора Мил не ошибся. Пока он сделал свои положенные тридцать шагов, его всего облапали, облизали, ощупали. Мил даже сам не подозревал, что он так терпелив. А то, что от всей этой неприятной процедуры к горлу подкатывала рвота, то это уже побочные явления. Слава богу, что не содрали шкуру. Спасибо, как говорится, и на добрых чувствах.

Живой коридор из облапывающих, облизывающих, ощупывающих закончился, и Мил вырвался из окружения. Краем глаза он видел, что стоит перед каменной стеной с прорубленным в ней проходом, но первым делом решил привести себя в порядок. Встряхнуться от носа до кончика хвоста так, чтобы не осталось даже намека на недавнюю экзекуцию, хотя, надо признать честно, мутанты справились с задачей слишком прилежно. Куски, напоминающие протухший желатиновый кисель, разлетались по сторонам в неимоверном количестве. И только закончив с внешним видом, Мил устремил свой горящий взор на то, что его ожидало. Мил увидел перед собой вполне натуральные двери. Что с того, что старые да слегка прогнившие. Скорее всего остались с древних времен.

Мил, по молчаливому согласию мутантов, толкнул двери лапой и вошел в следующее помещение.

Весьма примечательное зрелище. Три мутанта, древние, словно три кучки старого хлама, сидели на корточках. У одного даже имелась борода. Правда, Мил для себя так и решил окончательно справедливость этого замечания. Борода походила скорее всего на кактусовую поросль.

– Привет. – Мил мог бы гордо промолчать. Дух пантеры говорил именно в пользу этого, весьма гордого способа поведения. Но человеческое сознание, неразрывно связанное с сознанием жителя джунглей, подсказывало Милу, что данная тактика поведения наиболее рациональна. Пока мутанты не сделали лично ему ничего плохого, если не считать незапланированного марш-броска по пересеченной местности.

Старый мутант с бородой махнул тоненькой, заметно подрагивающей рукой, указывая пантере ее место. Мил не имел ничего против того, чтобы расположиться в непосредственной близости от мутантов. В небольшой пещере, кроме трех стариков, никого больше не было. А следовательно, не было непосредственной опасности.

Осмотревшись кругом и не найдя ничего примечательного для глаз. Мил уставился на мутантов. Некоторое время те сидели уткнувшись в землю, словно не замечая Мила, но он чувствовал, что все это время его внимательно изучают, прощупывают. Нет, никто не лез в душу наглой волосатой рукой, но все равно оставалось впечатление, что его рассматривают и снаружи, и изнутри. Неожиданно и это чувство пропало. Именно в этот момент мутант с бородой закашлял, собирая в кулак серую вязкую мокроту.

– Проклятый народ рад видеть тебя в своих владениях.

Мил уже наметил для себя тактику ведения разговора. Будут наседать – лапой по морде, а там будь что будет. Если просто поболтать, то, пожалуйста, ничего против не имеем. Мутанты начали разговор в относительно положительной тональности. Отвечать следовало так же.

– Приятно, что Проклятый народ рад. – Хватит пока с них. Неизвестно, чего они хотят? И неизвестно, что сделают?

– Как нам называть тебя?

Интересный вопрос. А как меня называть? Если не видишь, что перед тобой белая пантера, чего спрашивать?

– Чокнутым… – Для пантеры самое подходящее имя.

– Хорошо, мы можем называть тебя этим неблагозвучным именем. Хотя нам больше нравится имя Мил.

Челюсть пантеры медленно опустилась вниз.

– Ты удивлен? Мы достаточно хорошо информированы. И о тебе, и о твоем прошлом. А с этой минуты и о твоем будущем.

Это они, конечно, загибают. Кто может предвидеть будущее. А вот что касается прошлого… Если уж серые странники знают про меня почти все, почему не допустить, что одна и та же информация достигла ушей мутантов.

– Нет. Называйте меня Чокнутым.

Минуты две мутанты ничего не говорили, но потом не выдержали:

– Разве у тебя нет вопросов к нам? Разве тебя не волнует, для чего ты здесь? Где твои сомнительные друзья?

Вопросов много, но в настоящий момент белая пантера имеет перед вами преимущество. Ее сознание в свое время закончило специальный курс по проведению переговоров с инопланетными террористами. Занятная штука. Не надо ничего говорить. Дождись, пока противник не выдержит. Так всегда, говорящий первым подспудно признает лидерство того, к кому обращается. Закон не только джунглей, но и всей Вселенной тоже. Молчим и молчим.

– А ты, оказывается, не слишком разговорчивый. Чокнутый. Ну ладно, тогда скажем мы. – Что и следовало ожидать.

– Наверное, тебя мучит вопрос, для чего понадобилась белая пантера Проклятому народу? – Конечно, интересно. – Мы хотим сделать тебе предложение.

Предложение – это интересно. Второе за последнее время. Сначала волки, потом эти. Но когда сильный и более многочисленный противник предлагает слабому и одинокому нечто, нельзя сразу отказываться.

– В чем же оно заключается? И какая польза от меня именно?

– Мы, Проклятый народ, и сами не любим много разговаривать, и поэтому выслушай нас, не перебивая.

Мил согласно кивнул.

– С того самого времени, как тебя сбросили с большой птицы в самое сердце джунглей, да-да, мы знаем и об этом, мы пристально следили за тобой. Не стоит недооценивать нас. Мы не так глупы, как о том рассказывают жители джунглей. По крайней мере ничуть не глупее их самих. Итак, мы внимательно наблюдали за тем, как ты существовал в джунглях. Твоя память в то время улетела в небо, забыв прихватить душу. В какой-то момент нам казалось, что от тебя не будет пользы. Но неожиданно мы обнаружили, что тобой интересуются серые странники. Этот народ ничего не делает просто так. А когда один из них, известный тебе по имени Родж, несколько раз наведался в Запретную пещеру, нам стало ясно, что жители затевают что-то достаточно интересное.

Мил слушал внимательно, впитывая каждое слово. Седой мутант прав. По его речи не скажешь, что Проклятый народ отсталое племя. Прекрасная информированность событий в джунглях. Знают, как кого зовут. Умеют предвидеть. Странный, весьма странный народ.

– Мы никогда не ладили ни с одним племенем джунглей. А тем более с серыми странниками. И видя, какой интерес они испытывают к тебе, решили первыми завладеть тобой. Но немного опоздали. Жители назначили Большое перемирие. И так получилось, что серые странники справились с задачей гораздо удачнее, нежели мы.

Ртами хлопать не надо было, раззявы.

– А после того как волки двинулись по дороге в сторону Запретной пещеры, мы почувствовали, что должны грянуть неприятные для нас времена и попытались помешать этому. Мы имеем в виду сражение на дороге, где погибло немало достойных представителей Проклятого народа. Я не говорю о серых странниках. Это самой собой разумеется. Мы не смогли остановить нескольких смельчаков, сумевших провести тебя до пещеры. Но что сделано, то сделано. Из ничего не понимающего существа ты превратился в жителя.

Мил никак не мог понять, к чему клонят эти сменяющие друг друга старики. Какой конец этой в общем-то интересной истории?

– А теперь о самом главном. – Ну наконец-то! – Ты сумел разгадать тайну Запретной пещеры. Сумел разбудить дремавшее в ней знание. И теперь ты должен помочь нам.

– Да в чем помочь-то? – Мил не выдержал. Старики тянули как могли. Все, конечно, интересно, но если бы кто слышал, как медлительны, как неторопливы речи мутантов. Издевательство, да и только.

– Жители джунглей всегда куда-то торопятся. И ты такой же. Но не спеши. Тебе некуда торопиться. У тебя только два пути. Выслушать нас с возможно большей внимательностью и согласиться помочь нам. Или отказаться. Но тогда самая обычная смерть. Тебе и твоим друзьям – жителям. Думаем, что глупо предлагать умному жителю выбирать? Жизнь, она и в джунглях жизнь. А пока… Мы хотим показать тебе одну вещь, которую бережно хранили как раз для нашей встречи. Мы знали, что рано или поздно это произойдет. Сейчас ты все увидишь, и только потом мы продолжим.

Один из стариков, тот, что сидел справа, вытянул губы трубочкой так, что они почти превратились в хобот, и протяжно завыл. На каком языке он там передавал свое сообщение или сигнал. Мил не знал, да и не хотел знать. Он внимательно следил за тем местом, куда были направлены взгляды остальных мутантов.

Из темноты показалось два здоровенных мутанта, особенностью которых являлись непомерно развитые руки. Они не то несли, не то просто волокли между собой еще одно существо. Мил никак не мог понять, кто это. Но когда разглядел, то тихий ужас сковал его сердце.

Его нельзя было узнать. Длинные седые волосы с копошащимися насекомыми плетьми свисали с головы. Глаза, давно отвыкшие видеть свет, слепо устремлены прямо перед собой. Тело, все покрытое глубокими язвами, отказывалось самостоятельно передвигаться. Старик, самый настоящий старик. И это тот человек, которому год назад было всего сорок.

– Ты узнал его, Чокнутый?

Мил покорно кивнул, все еще ошарашенный тем, что увидел. Как мог не узнать он человека, который приказал убить его там, на пустынной дороге. Мистер Биг, мистер Биг… Жизнь неисповедима.

– Когда твое тело уже лежало в джунглях, с большой птицей что-то произошло. Она вдруг стала гадить черным дымом, страшно кричать, пока не свалилась вниз. Как раз подоспели мы и нашли четыре тела. Двоих мы уничтожили сразу, они были мертвы и ни на что не способны. А двоих взяли с собой. С неба не часто падает дармовая пища. Мы в общем-то весьма любопытный народ и поэтому хотели кое-что разузнать у оставшихся в живых. Первый оказался не слишком разговорчивым. Пришлось воздействовать на него особыми методами. Протянул он достаточно, чтобы понять, с кем имеет дело. Как ты думаешь, как долго может прожить любое живое существо, если каждый день от него откусывать по небольшому кусочку? Мы славно повеселились, слушая его непрекращающиеся крики. Именно благодаря этому обстоятельству второй, тот, которого ты сейчас видишь, говорил много. Даже слишком много. Мы немало узнали о вас, о людях. Мы правильно говорим? Люди, человек. Народ. Именно так называл он представителей своего племени. И он немало интересного рассказал про тебя. Конечно, мы многого не поняли, но суть уловили. В своем мире ты был чем-то вроде охотника-одиночки, загоняющего жертву в ущелье. И именно поэтому мы решили не терять тебя из поля зрения и при первой возможности приобрести тебя в свое владение. Так ты рад нашему подарку?

Мил всегда помнил и добро, и зло. И он не испытывал ни малейшего чувства жалости к тому существу, которое некогда было человеком, а теперь превратилось в дурно пахнущее подобие разумного. Но он также никогда не желал своим врагам большего, чем они того заслуживали. Биг сполна поплатился за свои злодеяния. И то, что оставалось в Миле от человека, говорило, что нельзя продлевать и дальше мучения этого существа. Биг находился слишком близко, чтобы не воспользоваться этим. Мил не знал, как расценят его поступок мутанты. Но он не мог больше смотреть на то, что некогда называлось человеком разумным.

– Биг? Биг! Ты слышишь меня? Это я – Мил!

На какое-то короткое мгновение Милу показалось, что лицо Бига ожило, но это только показалось. Тот оставался все таким же безучастным ко всему. Но Милу вдруг показалось, словно губы старика затрепетали и с них слетело только одно слово – «помоги».

Он прыгнул с места. Широкий веер выпущенных когтей издал тонкий свист, и грудь Бига раскрылась своими внутренностями. Биг не издал ни стона, ни крика. И пожалуй, только Мил видел, как губы бывшего врага дрогнули в еле заметной улыбке.

Мил вернулся на свое место и с вызовом посмотрел на мутантов.

– Биг говорил, что люди отличаются от остальных жителей джунглей своим коварством и ненавистью друг к другу. Но нам кажется, что это к тебе не относится. Ты слишком гуманно поступил со своим врагом. Слишком гуманно. Но это был подарок, с которым ты был вправе поступать так, как считал нужным. Уберите мертвого человека.

Пока мутанты тащили за ноги мертвого Бига с вывалившимися наружу кишками, Мил еще раз спросил себя: правильно ли он сделал, что убил Бига? И сам себе же ответил: правильно. Мил не раз убивал людей. Его работа часто вынуждала применять оружие. Но сделать это голыми руками… Кто его осудит, кроме своей совести?

– Я мог бы сделать это и с вами. – Мил никак не мог успокоиться и теперь решил, что достаточно слушал мутантов. Прежде всего он был человеком, который знает себе цену и хочет, чтобы другие тоже это знали. Но его заявление не произвело на трех мутантов никакого впечатления.

– Мы слишком стары, чтобы бояться твоих когтей. К тому же есть два обстоятельства, по которым ты не сделаешь этого.

– Интересно, какие же?

– Твой враг Биг рассказывал нам, что люди любознательны и готовы терпеть любые испытания и невзгоды, лишь бы узнать об окружающем мире как можно больше.

– Это ко мне не относится. Я достаточно знаю мир, чтобы не быть связанным призрачными иллюзиями. А второе обстоятельство?

– А второе обстоятельство пришло вместе с тобой. Те жители джунглей, что сопровождали тебя. Будет весьма жаль, если они умрут в мучениях. Страшных мучениях, позволь заметить. Мы же рассказывали, как долго жил тот, который не хотел говорить.

– Свиньи вы, – угрюмо выдавил из себя Мил.

– Ты бы. Чокнутый, нас свиньями не обзывал. Мы не злопамятны, но иногда тоже можем выйти из себя. Договорились?

Как же, договорились. Но распускать язык сейчас тоже не время. В одном они правы. Пока жители у них в заложниках, я не смогу даже пальцем пошевелить. Можно, конечно, на все плюнуть, но разве справедливо подвести под смерть того же Альварезу? С его дурными манерами и необузданными замашками. Или добряка Бобо. Не говоря уже о Родже и Кваре. Они хотели мне добра, и не их беда, что все так получилось. Разве могу я, пусть и косвенно, причинить боль Иризе, которой я обязан жизнью? А этой глупышке Шейле? И почему, собственно, глупышке? Вполне нормальная пантера. Симпатичная даже.

Мил дернулся. Вот черт. Тут того и гляди живого скушают, а мысли лезут в голову дурные. Пантера как пантера. Зверюга с когтями и длинным хвостом. Теплая и ласковая.

Милу снова пришлось прогонять от себя образ мурлыкающей на его груди Шейлы. Не время думать о молоденьких.

– Ладно. – Для начала Мил решил узнать как можно больше. Всегда существует вероятность, что любое действие, даже самое отрицательное, может быть направлено в сторону справедливости. Чем черт не шутит. Может быть, мутанты способны предложить ему, Милу, весьма положительное дельце. – Ладно. В чем суть дела?

Мутанты довольно закивали, радуясь, что пленник поумнел.

– Ты слышал о Пришельцах, которые построили город на краю пустыни?

– Кто в джунглях не слышал о Пришельцах?

– Дело, которое мы хотим предложить тебе, касается именно их. Да помолчи немного, успеешь наговориться. – Мил возражать не стал и не начал развивать идею о том, что речь, по всей видимости, идет, в конце концов, о его согражданах. – Как тебе, должно быть, известно, жители города уже заражены. Кто-то больше, кто-то меньше, но это так. Они еще не знают об этом прискорбном для себя факте. И пусть остаются в неведении. Все они вскорости нравственно переродятся. Но нам нужны не они. Нам нужно то, что находится внутри города. Несколько раз за последний год мы пытались проникнуть на территорию человеческого поселения, но странные силы, непонятные нам, мешали этому.

И дальше будут мешать. Мил прекрасно знал, что любое поселение в новых колониях обязательно проходит карантин безопасности под силовым колпаком, который мешает проникать в город нежелательным элементам. Вряд ли в городе знали, что на планете существуют мутанты и разумные жители. По крайней мере Мил, готовясь к заданию, ни разу не сталкивался с подобной информацией. Но требование карантина никто не отменял. Стоит себе и стоит. Но что нужно мутантам в городе?

– Тебе интересно, что нам нужно от человеческого поселения? – Приятно, когда собеседник задает вопросы от своего имени. – Мы хотим, чтобы ты снял защиту города и мы смогли спокойно проникнуть внутрь.

– А… – начал было Мил, но суровые взгляды мутантов заставили пересмотреть его собственное мнение о вопросах.

– Ты можешь спросить – зачем? Мы ответим. Не все так просто, как кажется на первый взгляд. Нам бы радоваться, что через несколько месяцев к нашему обществу присоединится еще тысяча-другая мутантов. Ведь ты, Чокнутый, думаешь именно так?

Мил согласно кивнул. В словах мутантов звучала истина. Больше мутантов – сильнее племя. Тем более племя, в руках которых оружие против всех джунглей. Но Проклятый народ хочет совершенно иного. Вопрос: чего именно?

– Но все обстоит совершенно иначе. Несомненно, поначалу они могут примкнуть к нам, но вскоре поймут, что вместе довольно тесно. У людей есть оружие, и они прихватят кое-что с собой. И когда пищи в джунглях не будет хватать на всех, начнется поначалу тихое недовольство, потом открытые выступления. И мы не скрываем, что люди гораздо умнее нас. Как ты думаешь, что сделают с нами новые мутанты? Совершенно верно. Или пережгут дьявольским огнем, или всех поедят. Ни то, ни другое нам не нравится.

– Тогда прогоните их с планеты. И вам не помешают, и сами целыми останутся, – посоветовал Мил, которого бы данное развитие сценария вполне устраивало.

– А вот здесь скрывается вторая проблема. И она заключается в следующем. Жизнь в джунглях уравновешена. Одни пожирают других. Третьи пожирают первых. А четвертые довольствуются тем, что осталось от первых трех. Кажется, у людей это называется законом сохранения живой материи?

Этот придурок еще бы выдал способ получения из природных ископаемых водородной бомбы, подумал Мил, но вслух ничего не сказал. Осведомленность мутантов неприятно поражала. Видать, они достаточно долго беседовали с Бигом.