Текст книги "Чокнутый"

– Гнида ты. – Бобо смачно сплюнул на пол. – Я всегда знал, что в джунглях есть подонки. Теперь вижу, что не ошибался.

Странное дело. Казалось бы, джунгли – как открытая книга, где каждый на виду. И знаешь все обо всех. Джунгли за свою историю многое повидали. Видели немало крови. Немало слез и криков радости. Но джунгли за всю свою историю никогда не знали такого подлого предательства. Джунгли были смущены.

Старик Квар в первое мгновение даже не поверил, что это Мурза. Тот самый Мурза, который по своему статусу обязан был оберегать справедливость в джунглях. Именно он и его племя рассматривали законность в тени вековых деревьев. Именно они могли единолично решать, должен ли тот или иной провинившийся умереть от руки справедливости. И, немного обдумав ситуацию, Квар неожиданно понял и вспомнил. Он вспомнил, что именно Маленькие Но Злобные Кошки несколько лет назад подняли джунгли против серых странников. И сейчас Квар сильно сомневался, что серые странники имели хоть какое-то отношение к тем беспорядкам, которые происходили под звездой, дающей планете тепло и свет. Вот она, жизнь.

– И вам не удастся поднять джунгли. Вам никто не поверит. И вас не примут. Я уже позаботился о том, чтобы все в джунглях знали, что вы сошли с ума, приютив альбиноса. И джунгли мне поверили.

Жители молчали и только слушали. Ни один из них ничего не мог сказать этой маленькой кошке. Она их переиграла.

– А тебе-то какой интерес от всего этого? – Ириза, как самая рассудительная, решила немного поболтать с Мурзой. Никто не знает, что может выболтать противник, который чувствует вкус победы.

– Интерес? – Мурза неторопливо прошествовал к месту, где в изобилии валялась пища, молча попробовал немного, поморщился и только тогда, не глядя в глаза жителей, неохотно ответил. – Мутантов много. Они сильны. Но они неорганизованны. Некоторое время назад я пришел к ним и предложил заключить со мной союз. Я им отдаю свою голову и мысли, они за это предоставляют право назваться их вожаком. Неофициально, конечно. А там и все джунгли…

– Будут твоими? – закончила за него Ириза.

– Может быть, может быть, – ничуть не смутился Мурза. – А теперь, когда вы практически все знаете, то я вас не задерживаю. Мне нужен город. Нам нужен город. И вот еще что…

Мурза что-то вспомнил и двинулся к Чокнутому.

– Держи себя в лапах, – пробубнил Бобо, обращаясь к Милу.

Впрочем, Мил и сам понимал, что Мурза не упустит случая лично пообщаться с ним. Злопамятность Маленьких Но Злобных Кошек известна в джунглях всем.

Мурза несколько секунд пристально разглядывал Чокнутого, затем коротко замахнулся и всадил лапу прямо в нос Мила. Хороший удар, даже если он сделан лапой, так и останется хорошим ударом.

Мил слегка присел на задние лапы, но вовремя остановил себя. До спасительных джунглей их отделяло совсем немного. Негоже, если он, Мил, все испортит. Удар можно перенести и забыть. Не так. Перенести и забыть на время. Потому что в джунглях всегда можно встретить кого угодно и когда угодно. Джунгли большие.

* * *

Под улюлюканье и визг мутантов жители двинулись по направлению к предполагаемому выходу. Снова длинные коридоры, подъемы, спуски.

– Я чую свежий воздух. – Родж вытянул вперед морду и принюхался.

Действительно, Мил тоже почувствовал, как из глубины очередного коридора потянуло свежим вольным ветром. Каких-то двадцать, тридцать метров. И свобода, как говорил поэт старого времени, их примет радостно у входа. Его сердце радостно забилось. Здесь, в подземелье, он стосковался по свободным джунглям. Его тело желало свободы, и он сам желал свободы.

Но все хорошее всегда омрачается чем-то неприятным. Свет уже маячил перед их глазами, когда идущий впереди мутант остановился. Мил заглянул через его плечо. Коридор обрывался здоровенной ямой, отвесно уходящей вниз, через нее – узенький мостик, связанный из лиан и ползущих веток.

– По одному и в порядке общей очереди, – прокомментировал сопровождающий мутант и первым переправился на ту сторону.

Мил секунду подумал, потом попробовал лапой шаткое сооружение, решился и, быстро перебирая ногами, стараясь не смотреть вниз, скорее перепрыгнул, чем перешел на ту сторону. Следом последовал Альвареза, для которого это препятствие было скорее развлечением. Пещерный медведь слегка поупрямился, сомневаясь в прочности мостика, но, поддавшись на уговоры орангутанга, благополучно миновал заскрипевший под его весом настил. Квар и Родж, недолго думая, последовали за ним. И вот именно в тот момент, когда Ириза осторожно покачивалась на середине, оставшуюся Шейлу обступили невесть откуда взявшиеся мутанты.

Мил поначалу не понял, что происходит, но когда увидел, что мутанты своими телами оттесняют пантеру от перехода, почувствовал неладное. Проклятый народ оказался не так глуп. Он, Мил, как бывший полицейский, должен был предугадать, что мутанты могут подстраховаться. Слишком все легко и просто получалось. Ему предложили, а он, недолго думая, согласился. Понадеялся на тупость Проклятого народа. И зря понадеялся.

Квар метнулся было обратно, но как только его лапа ступила на шаткий мостик, тот, подчиняясь неведомым законам, рассыпался в мелкую пыль.

– Эй, что происходит? – Староста выразился несколько иначе, размешивая вопрос древними ругательствами. Его можно было понять. Единственную дочь уводят куда-то в глубину темных переходов, а он, старый вожак стаи пантер, ничего не может сделать.

Из сумрака каменного лабиринта на край ямы вышел Мурза, довольный и улыбающийся.

– Мы оставим ее у себя. Не из темных побуждений, а как знак доброй воли и доверия к вам. С молодой самкой пантеры ничего не случится. Ей будут предоставлены все удобства. Как только договор будет выполнен, вы получите ее обратно. Однако, – Мурза захохотал, – однако, если вы сделаете хоть один неверный шаг, вздумаете обмануть меня, вожака стаи Маленьких Но Злобных Кошек, то пожалеете. У девочки такой нежный мех, что будет жалко испортить его прикосновениями рук Проклятого народа. Да и мне она весьма по нраву. Так что хорошенько подумайте, прежде чем делать опрометчивые поступки.

Сказал. Махнул лапой, и вся компания, заключив упирающуюся Шейлу в плотный круг, исчезла в темноте.

Квар несколько секунд растерянно смотрел на пустоту, затем дико зарычал и не нашел ничего лучшего, как выместить свою злобу на сопровождающем жителей мутанте. Неизвестно, что бы случилось, если бы Мил не загородил своим телом прилипшего к стене мутанта.

– Остынь, Квар. Тебе нельзя трогать этого. Он один из Проклятого народа, и жизнь Шейлы зависит и от того, в каком виде мы вернем мутанта обратно. Подумай. Но рано или поздно мы поймаем этого стервеца, и обещаю, что лично помогу тебе оборвать по одной все его волоски на шкуре.

Квар успокоился моментально. В словах Чокнутого, несомненно, был смысл. Убей он мутанта, кто знает, что сделали бы с его дочерью. Квар глубоко вздохнул, окончательно приходя в себя, подошел к мутанту, заглянул в равнодушные глаза и тихо сказал:

– Если с ней что-то случится, погань лесная, я тебе и всем твоим вожакам шеи откручу, – и двинулся по направлению к выходу.

Следом, хмуро взглянув на застывшего мутанта, проследовала Ириза, бросив:

– И я ему помогу в этом.

Пещерный медведь был более прозаичен:

– Я не завидую тебе, парень. Не в ту компанию ты пришел.

Мил подождал, пока мутант не последует за жителями, и повернулся к Роджу:

– Что скажешь, волк?

Что мог сказать старый волк? То, что теперь выполнение задуманного плана становится не таким простым? Что придется жертвовать пантерой?

– Поговорим в джунглях. Я не уверен, что у этих стен нет ушей.

Мил согласно кивнул и затрусил за серым странником. До джунглей оказалось слишком далеко. Туннель заканчивался небольшой пещерой, посреди которой несла свои воды подземная река. Альвареза засунул в быстрый поток лапу, набрал пригоршню воды, попробовал на вкус, выплюнул и уставился на мутанта.

– Ну и?..

– Вы должны поднырнуть под скалу. Это единственный выход в джунгли.

Альвареза икнул.

– Не понял? Ты хочешь сказать, что для того чтобы выбраться из вашего сарая, мы должны проплыть под водой?

– Да.

Орангутанг повернулся к столпившимся за его спиной жителям.

– Этот парень не понимает. Он определенно ничего не понимает. – И снова к мутанту: – Но мы, жители джунглей, не можем сделать этого!

– Придется, если не хотите остаться здесь навсегда.

Мутант занес лапу над водой. Постоял так несколько секунд и сделал шаг. Его тело тут же скрылось, и поток жадно затянул его под нависшие края камней.

– Я не полезу! – Альвареза заметался по пещере. – Я не хочу умирать. Я молодой, и меня ждет в стае самка, которой я обещал вернуться. У меня куча неоплаченных долгов и вообще…

Что у Альварезы «вообще», никто так и не узнал, потому что Бобо перехватил его по дороге, сграбастал и легким толчком отправил в воду. Все произошло так быстро, что никто не успел даже шевельнуться.

– Ты что? Он же утонет. – Ночной Родж задумчиво посмотрел на то место, в котором исчез орангутанг.

– Не утонет. – Спокойствию медведя, только что своими руками потопившего бедную обезьяну, можно было позавидовать. – Он больше шумел. Во всех джунглях не найти жителя, который бы умел плавать так, как он. Уж поверьте мне на слово. И если он, не приведи к этому джунгли, и в самом деле потонет, то, значит, я просто ошибался.

– Хороши ошибочки, – проворчал Родж и демонстративно отодвинулся от Бобо. – Но раз так, то теперь твоя очередь. Это справедливо.

Бобо открыл рот, собираясь возразить, но сказать было нечего, медведь передумал, выдохнул три раза, традиционно сплюнул и, подняв неимоверную кучу брызг, ушел под воду.

– Теперь я. – Серый странник пощупал лапой воду. – Холодная, зараза. Ладно, не поминайте лихом.

На каменном берегу остались только пантеры.

– Ириза? – Староста взглянул на пантеру. Ириза задумчиво почесала лапой за ухом:

– Знаете, я, наверно, останусь.

– Что?

– Лезть в эту жуть мне страсть как не хочется. Мы кошки, а кошки должны бояться воды. Хотите – верьте, хотите – нет. Да и Шейле скучновато будет в этих пещерах. Решено, я остаюсь.

– Но… – попробовал было возразить Квар, однако старая пантера не дала ему даже слова вымолвить.

– Никаких «но». Я слишком стара, чтобы испытывать такие стрессы. Вы идите. Только возвращайтесь за нами поскорее. Хорошо, Чокнутый? Ты же не оставишь гнить в пещерах свою приемную мамочку? – Ириза старательно лизнула Мила поперек морды.

– Какие вопросы!.. Через недельку-другую мы вернемся.

– Ну и ладно. – Ириза развернулась и, больше не оглядываясь, двинулась обратно, оглашая подземный лабиринт криками, сводящимися к одному – где эти идиотские мутанты.

Квар толканул Мила плечом.

– А ведь она права. Не знаю как ты, но я жутко не люблю воду. Ладно бы еще просто поплавать, а тут… нырнуть. Страшно.

– Помочь?

Староста воспринял шутку вполне серьезно.

– Ага. Я досчитаю до трех, а после этого толкни меня. Если я сам не смогу.

Мил не стал ждать, пока Квар дотянет до трех. По собственному опыту он знал, что такая нерешительность до добра не доводит. Начнет упираться, поцарапает там, покусает тут. А кому это понравится? Квар только хвостом успел взмахнуть. Проводив глазами его тело. Мил минуту постоял над водой, собираясь с мыслями, и сильным прыжком бросил тело в самую середину потока.

Вода обожгла его, словно он нырнул в чан с кипящей смолой, обволокла его и потянула куда-то в глубину. Мил никогда раньше не задумывался, почему кошки и все семейство кошачьих с таким предубеждением относятся к воде. Только сейчас, оказавшись в этой стихии, он почувствовал, как сознание жалобно затрепыхалось, стиснутое сильными объятиями подземной реки, как легкие, разрываясь на тысячи осколков, требуют хоть глотка воздуха. Скорее инстинктивно, он затрепыхал всеми четырьмя лапами, стараясь подняться наверх. Но течение засасывало его все глубже и глубже, до тех пор, пока мозг не отказался подчиняться. И когда казалось, что ему уже никогда не увидеть солнечного света, течение резко подбросило его тело, ударило обо что-то и с силой выбросило на берег.

Мил судорожно захрипел свежим воздухом, постепенно приходя в себя. Рядом так же отдувался Квар, чуть в стороне отлеживался Родж, который рассеянно наблюдал за толкающими друг друга Бобо и Альварезой. Последние никак не могли выяснить, кто кому больше обязан.

Квар пришел в себя раньше Мила, подполз к нему и, прислонившись пастью к самому уху, горячо зашептал:

– Может, сейчас мутанта кончим? Нам с ним никак нельзя. Пока об этом узнают, мы успеем собрать народ и разделаемся с остальными.

Мил выплевывал из пасти песчинки песка, внимательно слушал пантеру и никак не мог понять, почему Квар так кровожаден.

– Рано. Он не мешает нам. И мы не станем лишать его жизни. Пока не будем. Я тоже не слишком хорошо отношусь к Проклятому народу, но пока наши дороги и цели движутся по одному маршруту, даже не напоминай мне об этом. И вообще, с этой минуты я беру руководство операции на себя. Это раз. И потом. Что, если Мурза не соврал относительно джунглей? Как думаешь, они отнесутся к стае сумасшедших жителей, которые таскаются с белой пантерой, утверждая, что он, то есть я, и есть Чокнутый? Да еще вопящих о каких-то там мутантах и Пришельцах?

Мил сказал это достаточно громко, чтобы остальные жители могли слышать его. Альвареза и Бобо прекратили препираться и с интересом уставились на него. Даже мутант, до этого стоявший неподалеку, приблизился и, склонив морду, уставился на Мила.

– Кто-то против?

Собственно, против никого не нашлось. Просто всех удивила перемена, произошедшая с Чокнутым. Твердый голос и уверенность, пренебрежение законами джунглей, когда главенствующая роль в любой ситуации отводится более старшим. Удивительно.

– Удивительно!

– Что ты хочешь этим сказать, Альвареза?

Мил неторопливо подошел к орангутангу, встал на задние лапы, одной передней обхватил его за шею и посмотрел в глаза. Глубокомысленно и внимательно. Именно так он всегда поступал с теми из людей, кто не желал по каким-либо причинам соглашаться с его мнением. И это всегда помогало.

– Я говорю, – морда Альварезы расплылась широкой улыбкой, – до чего удивительно быстро я признал в тебе вожака.

Альвареза не лукавил. Как и любой другой житель джунглей, в чьих венах текла кровь многих поколений животных, Альвареза интуитивно подчинялся сильнейшему и более мудрому. А Чокнутый в настоящее время был именно таким – сильнейшим и мудрейшим. И орангутанг мог с уверенностью сказать, что так думали все, кто в настоящее время находился рядом с ними.

– Пятнадцать минут на перекур и естественные надобности, потом отправляемся.

Отдав ценные распоряжения, Мил окинул взглядом присутствующих. Возражений не последовало.

– Эй, мутант. – Первым делом Мил решил разобраться с уродцем от цивилизации. – Отойдем в сторонку и поболтаем.

Не оборачиваясь, он двинулся к стоящим невдалеке деревьям, заранее решив, что если мутант не последует за ним, то ему ничего не останется, как продемонстрировать по отношению к нему силу. Строптивцев в его отряде быть не должно. На карту поставлена жизнь целой планеты, жизнь людей, его собратьев, жизнь Шейлы. И он не потерпит, чтобы какой-то там мутант выделывался в его присутствии.

– О чем ты хотел поговорить со мной. – Мутант опустился на траву рядом с Милом, впрочем, на достаточно приличном расстоянии, чтобы тот мог не испытывать неудобства из-за этого неприятного соседства.

Мил в отличие от других жителей не испытывал к мутанту особой неприязни. За свою жизнь он видел создания и похуже, и побезобразнее. Так что мутант для него был скорее просто представителем – причем мыслящим представителем – другого стана. Враг, которого стоило терпеть по вполне понятным причинам.

– У тебя есть имя? Как мне называть тебя?

Мутант только на секунду задумался:

– Мистер.

– Чего? – не понял Мил.

– Имя, которым меня называют в пещерах, слишком длинно и довольно некрасиво. Согнутый Большой Клык из племени Проклятых, обитающих в глубокой норе. Обычно меня называют Мистером. Если можно.

– Ладно, – согласился Мил, которому совсем не улыбалось запоминать длинное имя мутанта. – Мистер так Мистер. Черт с тобой. Так вот. Мистер, я хочу, чтобы ты уяснил одну вещь. Я не знаю, для чего ты к нам приставлен. Соглядатаем, доносчиком, лазутчиком. Мне все равно. Но хочу, чтобы ты не сильно путался под ногами. Я не имею ничего против лично тебя, но стоит тебе сказать пару необдуманных слов, и этого уже достаточно, чтобы тут же оказаться без головы. Ты должен… – Мил не успел договорить. Мутант насторожился, вскинул лапу, останавливая Мила:

– Нам надо убираться отсюда. И побыстрее. Опасный район.

– Позволь узнать почему?

– Потом. Скорее! Да скорее, черт вас, жителей, побери.

Глупо доверять мутанту. Но еще глупее не прислушиваться к чужим словам. Мил удивленно посмотрел вслед быстро удаляющемуся мутанту. Надо же, какая прыть. Значит, есть от чего. Если это очередной тактический ход Проклятого народа, то честь им и хвала. Мы спешим за убегающим во все лопатки Мистером.

– Уходим!

Его послушались сразу. В животных, наверное, есть нечто внутри, чего нет в человеке, что заставляет их предчувствовать опасность. Жители сорвались с мест и ломанулись сквозь деревья вслед за быстро скачущим, другого слова Мил не нашел, мутантом. Ломанулись так, что он только диву давался, откуда такая сила после двух дней вынужденной голодовки.

Мил нагнал мутанта и некоторое время молча бежал рядом с ним. Потом не выдержал.

– Что такого есть в джунглях, чего боятся даже мутанты?

– Стражи могил.

Мил даже затормозил. Он никогда не слышал о существовании в джунглях каких-то там стражей, а тем более каких-то там могил.

– Это что такое? – снова нагнал мутанта.

– Не что, а кто. Они загоняют нас полукольцом. Кажется, они нас ждали. Да. Они иногда устраивают здесь засады. И если вы хотите встретить завтрашний день в целости и сохранности, советую поторопиться. Мы проигрываем им в скорости.

И рванул вперед так, что Мил даже не стал пытаться догнать его снова. Наоборот, он чуть придержал бег, дождавшись остальных.

– Мужики, кто-нибудь слышал о стражах могил? Мутант утверждает, что нами заинтересовались и вроде бы преследуют.

– Не знаю, что утверждает твой мутант. – Квар легким прыжком перепрыгнул через поваленное дерево. – Но у меня такое ощущение, что вокруг меня бродит смерть. И от этого мне не по себе. Старики говорили, что когда-то давно в джунглях обитали существа, которые в дальнейшем получили название Стражей могил. Но если верить тем же старикам, о них никто не слышал вот уже несколько сотен лет.

– А дальше? – не успокаивался Мил.

– А дальше не знаю. Но судя по тому, как быстро скрылся наш приятель, ничего хорошего нас не ожидает. Спроси лучше у Роджа. Это по его специальности – наблюдение за исчезнувшими видами.

– Родж?

Серый странник что-то знал. Чтобы понять это, достаточно было взглянуть в его обеспокоенные глаза.

– Если это действительно Стражи могил, в чем я с каждой минутой убеждаюсь все больше и больше, то у нас большие неприятности.

– Ну! – подстегнул Мил волка.

– Слушай, Чокнутый, отстань. У меня от болтовни сбивается дыхание. А драпать нам еще порядочно.

Черт знает, что происходит. Не успели от одних извращенцев отделаться, как еще напасть. Стражи могил. И никто не может объяснить, что это и кто это. У одного память отшибло. У второго дыхание сбивается.

Мил не стал больше настаивать на продолжении беседы. Может быть, все на самом деле довольно серьезно?

Молчаливый бег продолжался часа три. Мил уже не чувствовал под собой лап. С непривычки болели мышцы и ломило кости. Но белая пантера, стараясь не вспоминать про эти неприятные моменты, старалась не отставать от основной группы. И хотя никто не мог упрекнуть его в этом, Милу стало немного стыдно, когда он, переваливая через очередной бурелом, обнаружил всех беглецов, дожидающихся только его. Пара слов, подстегивающие крики мутанта – и все снова устремились в нескончаемое бегство.

Мутант изредка дожидался жителей на одному ему известных поворотах и все время поторапливал. Быстрее, быстрее.

Когда сломался массивный Бобо, звезда, дающая тепло и свет, уже не проникала сквозь густую листву деревьев. Бобо споткнулся и, пропахав носом метра три, замер, уткнувшись мордой в раскидистый кустарник с большими красными колючками.

– Я больше не могу.

Мил брякнулся рядом, вытянув по сторонам лапы.

– Я тебя не брошу, старик. Помрем, так вместе. Но дальше я не побегу.

Умчавшиеся вперед Квар, Альвареза и Родж вернулись.

– Ну… что… разлеглись? – серый странник тяжело дышал, далеко высунув розовый, местами покусанный язык. Бобо жалобно застонал.

– Я с детства не бегал более десяти минут. А тут такой марафон. И еще не понятно, от кого.

– Да, – поддакнул Мил, которому эти минуты валяния на траве казались самыми прекрасными в жизни.

– Но нас преследуют!

– Что с того. Остановимся и дадим бой. Не впервой.

– Но Стражи могил…

– К дьяволу Стражей. Я их не знаю и знать не хочу. А мутант болтает, сам не зная что.

Последний оказался легок на помине. Он появился из-за деревьев. По его виду сразу и не скажешь, что он долго и мучительно бежал. Свеженький, словно огурчик.

– А! Явился, засранец! – Бобо со вздохом перевернулся на спину и выставил в вечернее небо все четыре лапы. – Расскажи нам что-нибудь смешное.

Мутант не был расположен к диалогу.

– Если через пятнадцать, нет, уже через четырнадцать минут мы не окажемся в нужном нам месте, то всем вам крышка, – равнодушно сообщил он, чем окончательно разозлил Альварезу, который до этого только молча клял все на свете.

– Это почему только нам крышка? Ты, урод, не заговаривайся. Сами кашу заварили, а мы расхлебывать должны? Дудки. Подыхать с нами будешь, я уж позабочусь, чтобы ты не смылся.

– В нашем распоряжении уже тринадцать минут.

Мил чуть не завыл от ярости. Ну почему он, бывший офицер полиции, а сейчас белая пантера с горой мышц и мозгами, которым нет равных во всех джунглях, зависит от какого-то там мутанта?

– Где то место, к которому ты так стремишься?

– Двенадцать минут.

Мил понял, что так просто уродца не перешибешь.

– Ладно, уговорил, – пробурчал он, поднимаясь на подрагивающих лапах, – Бобо, старина, давай еще минут двенадцать…

– Одиннадцать, – сухо возвестил мутант.

– …Одиннадцать минут жирок потрусим. Но ровно через одиннадцать минут выпускаем кишки мутанту. Идет?

Бобо не был нудным парнем. Он все понимал. Пересилив усталость, он, цепляясь за ветки, поднялся.

– Одиннадцать?

– Ага, – кивнул Мил.

– Идет. Но кишки обязательно.

И только растревоженные ветки отметили то место, где за мгновение от этого стоял, обливаясь потом, пещерный медведь.

– У него что, второе дыхание? – Альвареза покачал головой и рванул вслед Бобо.

– Он просто решил похудеть.

Мил, пытаясь не отставать от остальных, проклиная свое нераскрывшееся второе дыхание, трусил следом, напряженно думая, как жителям джунглей, да и мутантам тоже, удается определять время. Загадки вселенской природы, разрази их молнии.

Он далеко отстал от остальных. Он устал. Он уже ненавидел этот мир. Эти джунгли. Но больше всего он ненавидел тот день, когда его спасла старушка Ириза. Умри он тогда в джунглях, не было бы невыносимой боли, кровавых мозолей на лапах, разрывающихся легких. Но что сделано, то сделано. Теперь главное – совсем не потерять впереди идущих. Впереди трясущихся. А в конечном счете, впереди спасающихся.

– Быстрее, Мил, мы почти у цели. – Непонятно откуда взявшийся мутант пристроился рядом. – Мне бы не хотелось, чтобы ты достался Стражам могил.

– Отчего такая забота? – Вопрос не получился. Из горла Мила вылетел только хрип. Но мутант, по-видимому, понял, о чем хотел узнать в первую очередь Мил.

– Сейчас мы выберемся на обрыв. Не останавливайся. Обрыв невысокий. Потом метров триста, и мы у цели.

Мил больше не стал пытаться спрашивать. Черт с ним, с мутантом. Доверять так доверять.

Мутант не обманул. На полной крейсерской скорости Мил выскочил из зарослей, проскочил метров десять по песчаной круче и под собственные яростные хрипы скатился вниз с откоса. Хорошее занятие для тех, кто долго бежал и желает хоть немного отдохнуть. Но поваляться ему не дали. Как только его тело остановилось, мутант схватил его за хвост и потащил за собой. И правильно сделал, потому что у Мила больше не было ни сил, ни желания двигать ногами. А когда вас буксируют за хвост, возникает не только чувство некоторого эстетического неудобства, но и вполне ощутимая боль. Но разве может сравниться эта пустячная боль, похожая на пощипывание лесных мошек, с болью от долгого бега, разрывающей все внутренности.

Пока мутант корячился, Мил находился в блаженной прострации. Отдельные толчки, принимаемые его уставшим телом, совершенно не воспринимались. Мил даже мог поклясться, что немного вздремнул.

– Все, приехали.

Мил с сожалением открыл глаза.

Вокруг, насколько хватало глаз, простиралось огромное поле, заваленное костями. Мелкими, крупными. Белыми, серыми. Но дочиста обглоданными.

– Что это?

– Позже, Мил, позже. У нас совсем немного времени. Забирайся к своим приятелям.

Мил обернулся и обомлел. Прямо перед ним, словно гигантский гриб, высился огромный валун, с почти отвесными боковыми гранями и плоским верхом, на котором уже восседали жители.

– Мне тоже туда? – обернулся он к мутанту.

– А куда же еще.

Мил вздохнул, примерился, собрался с силами и, загребая всеми четырьмя лапами, прыгнул. Не слишком серьезная картина – карабкающаяся по отвесной стене пантера, тем более белая. Мил скреб когтями поверхность булыжника, сзади подталкивал мутант, сверху, уцепившись за его холку, пыжился Бобо. Остальные дружно скандировали:

– Еще раз! И еще.

Так или иначе, Мил совершенно не чувствовал никакого смущения, когда его, развернув по ходу дела, задом затащили на камень. Следом показалась морда мутанта.

– Теперь можете отдохнуть.

– Надеюсь, я не для того несся сломя голову, чтобы взглянуть на окружающий ландшафт, не слишком симпатичный, кстати, и отлежаться на верхотуре? – Мил довольно быстро пришел в себя и теперь, закинув лапы на отдыхающего орангутанга, занялся опросом. – И не будешь ли ты так любезен рассказать всем нам, что все это значит?

Мутант, казалось, не слушал его. Он пристально всматривался в ту сторону, откуда они только что появились.

– А вы посмотрите сами. – Он ткнул лапой в сторону зарослей джунглей. – И если потом появятся вопросы, я с удовольствием на них отвечу.

Несколько секунд Мил не видел и не замечал ничего подозрительного. Разве что цвет у деревьев под действием заходящего светила меняется с зеленого на серый. Только что-то слишком быстро меняется.

– Боже! – выдохнул сидящий рядом Квар. – Вы только посмотрите!..

Только одно мгновение назад джунгли были безмятежны. Потом это спокойствие испарилось, словно и не существовало вовсе. Из джунглей показалась серая масса. Она на мгновение замерла над обрывом, потом стремительно скатилась вниз, обрушилась на камень, захлестнула его и, разбившись на мелкие брызги, опала у его подножия.

– Какая гадость. – Мил сплюнул в шевелящуюся внизу массу. – И это и есть Стражи могил?

– Совершенно справедливо, – кивнул мордой мутант. – Самые что ни на есть настоящие Стражи.

– И именно от этих коротышек мы драпали целый день?

Мутант еще раз кивнул.

Мил свесил голову через край валуна, внимательно изучил то, что смотрело на него тысячью блестящих глаз, и сделал заключение:

– Это обыкновенные крысы.

– Может быть, вы, Пришельцы, их так и называете, но для нас они Стражи могил.

– Но я не вижу, почему мы должны их бояться? Или я чего-то недопонимаю? Как там тебя, Мистер, выкладывай всю информацию. Как я понимаю, остальные жители даже ни разу не видели твоих новых друзей?

Жители дружно закивали, соглашаясь с Чокнутым.

– Сколько я в джунглях живу, а эту гадость в первый раз вижу, – прокомментировал свое личное мнение серый странник.

Мутант устроился на камне поудобнее.

– Хотите информацию? Пожалуйста. Всем, а может быть, не всем известно, что джунгли делятся глубоким каньоном на две неравные части. В большей живете вы, жители. А по ту сторону каньона, куда еще не попадал ни один житель…

– Потому что нам это на фиг не надо, – заметил Альвареза.

Мутант только быстро взглянул на орангутанга, коротко кивнул и продолжил:

– Делать вам там действительно нечего. Это не ваша территория. Это земля Стражей могил и тех, кто обитает в могилах.

– А вот с этого пункта, пожалуйста, поподробней и помедленнее, – заметил Мил. – И начни с того, что это вообще за место.

– Это старое кладбище.

– Я и без дураков вижу, что кладбище. Ты мне, Мистер, объясни, на кой ляд мы нужны крысам и зачем ты нас сюда завел?

– Это единственное место, где можно укрыться от Стражей могил.

– И мы тебе все дружно поверили. Держи пасть шире. – Альвареза, насколько хватало места, приблизился к мутанту и взял его за морщинистую кожу на груди. – А ну выкладывай, вражина, сгубить нас захотел? Мы могли бы и на деревьях отсидеться, а не работать целый день лапами.

– На деревьях не получилось бы. Почему? Об этом узнаете сами чуть позже. И я не виноват, если вы не верите мне.

– Да я буду последней лягушкой, если поверю хоть одному твоему слову.

Мил почувствовал, что назревает скандал. У жителей джунглей, как и у людей, оставалась в крови необъяснимая жажда выяснения отношений. Вот и сейчас Альварезе так и не терпится разбить кому-то рожу да пообломать ребра. Но Мил понимал, что в настоящее время мутант нужен им. Неизвестно, насколько он был прав, говоря, что это единственное место, где можно спастись, но Мил за свою долгую службу полицейским научился разбираться, кто говорит правду, а кто лжет. В настоящий момент Милу никак не казалось, что мутант говорит неправду.

– Кончайте лаяться, – тихо, но твердо осадил он Альварезу. – Не место и не время. Мистер мутант, ты что-то сказал о тех, кто живет в могилах? Это что, очередная легенда?

– Нет, не легенда. – Мутант аккуратно расправил помятые складки на груди. – Это долгая история.

– Нам-то спешить некуда. – Мил посмотрел на замершие внизу тушки крыс, взирающих на них голодными глазами.

– Проклятый народ впервые столкнулся со Стражами могил именно на этом самом месте много лет назад. Один из небольших исследовательских отрядов, которые мы иногда посылаем на обследование территорий, набрел на это кладбище. Старое, никому не нужное и забытое кладбище зверей. Едва они ступили на него, как со всех сторон на них набросились небольшие серые животные, которых ты, Мил, называешь крысами. От отряда за считанные секунды не осталось и следа. Спасся только один из Проклятого народа, который сумел забраться на камень. С тех пор между нами и Стражами могил происходят стычки. И победа всегда на стороне крыс. Их слишком много, и они слишком сильны. К тому же те, кто живет в могилах…