Текст книги "Чокнутый"

Думай, Мил, думай. На то ты и человек, хоть и бывший, чтобы думать. Находить выход из кризисных ситуаций. Еще немного – и жители дрогнут. Дрогнут и побегут. И тогда конец. Не помогут ни призывы, ни белая шкура. Бросить всех на эту тумбу? Это сколько новых смертей. И в этих смертях будет виноват он, Мил. Потому, что не продумал и не предугадал.

– А глаза мы ему выцарапать можем? – спросил он у Бобо. Просто так спросил. Без всякой надежды. Медведи этого не сделают. Не достанут. Орангутанги слишком заняты своими разборками. От пантер и мутантов проку мало. Больше умрет, чем хоть на пару шагов приблизятся.

Бобо не отвечал, тупо вглядываясь в одну точку.

– Или испугать его? – не унимался Мил, все более распыляясь, видя, как один за другим жители погибают под тумбами лопоухого.

– Испугать? – эхом отозвался пещерный медведь, но глаз от чего-то интересного не отвел.

– Ну да. – Ну почему медведи такие тугодумы? – Чего боятся слоны? Чего может бояться вислоухий?

– Они могут бояться только одного. – Голос Бобо упал до самой низкой отметки. Милу пришлось напрячься, чтобы расслышать все слова пещерника. – А вернее – кого.

– Мышей! – Хорошо, когда хорошие мысли приходят одновременно к двум умным жителям. Жаль только, что эти мысли такие несбыточные.

– Мыши, мыши, мыши! Да нет у нас мышей! – Мил готов был плакать от бессилия.

– Мышей нет, – как-то уж слишком радостно сообщил Бобо, расплываясь в довольной улыбке. – А вот в единственном числе – это можно.

Смутная, совсем слабая догадка промелькнула в голове у Мила. Боясь спугнуть ее, он медленно стал поворачивать морду в сторону звезды, дающей планете тепло и свет. Как раз в ту сторону, куда так настойчиво был устремлен взгляд Бобо.

– Матерь пантерья! – только и смог вымолвить он.

Тяжело переваливаясь из стороны в сторону, с легким хрустом валя вековые деревья, словно однодневную траву, загораживая собой весь горизонт, через джунгли шла Мышь. Та самая, которая до этого спокойно жила в могилах и была их Хранительницей.

Остановившись на краю пустоши, махнув хвостом, смяв по ходу дела близлежащую растительность, Мышь хрюкнула и обвела долгим взглядом поле боя.

Необычный звук, этот самый хрюк, был мгновенно услышан и над черным пепелищем пронесся всеобщий крик изумления. А потом наступила тишина.

Мышь подняла правую лапу, вытерла нос и двинулась прямиком к белой пантере.

За то время, которое Мил не имел удовольствия видеть это, несомненно, величественное чудо джунглей, Мышь заметно прибавила в росте. Но с такой же пропорциональностью похудела. В джунглях достаточно тяжело найти столько жертв, а питаться травой гордость не позволяет. Да и где настричь столько травы?

– Привет, белобрысый! – Мышь опустилась перед распахнувшим пасть Милом на задние лапы, отчего стала казаться еще больше.

Милу пришлось задрать морду высоко в небо, даже захрустели шейные позвонки. Но перед этим он унял дрожь, которая предательски выдавала его состояние.

– Привет, давно не виделись, – проглотить тугой комок в горле, прежде чем продолжать, – какими судьбами в наши края?

– Занесла судьбинушка, – грустно прокомментировала Мышь свое нынешнее положение. – А у вас здесь что? Аль праздник какой?

Говорливая, зараза.

– Да так, – уклонился от прямого ответа Мил. – Разборка небольшая.

– Вижу, что не праздник урожая.

Больше всего Мил не хотел, чтобы эта здоровенная мышь вспомнила, как над ней грубо измывались, заставляя быть скаковой лошадью. Все что угодно, только не это.

– Дело у меня к тебе, белобрысый. – Мышь обвела вмиг ставшим кровожадным взглядом поле брани и только потом вернулась к белой пантере. – Должок за тобой, белобрысый.

Вот оно. Случилось.

Мил в очередной раз проглотил слюну и подумал, что день с самого начала не удался. Сначала Проклятые. А сейчас должник появился. И, судя по его бурлящему животу, явился он сюда не для разговоров об искусстве.

– Должок, говорю, – повторила зачем-то Мышь, хотя и без того ясно, что слова таких крупных представителей мимо ушей не пропустишь.

– Жрать нас пришел? – решился Мил. А что терять. Разговорами смерть не задержишь. Но Мышь была другого мнения.

– Ты меня, белобрысый, за скотину не держи. Я ж тебе не неблагодарная тварь. Слава джунглям, с понятием. Ты мордой не мотай, а послушай лучше меня. Да не пяться, не слопаю. Это вон пусть твой мохнатый дружок пятится, всю спину мне прошлый раз когтями исцарапал.

Бобо, бормоча под нос оправдания в свой адрес, быстро ретировался на безопасное расстояние.

Мышь, кряхтя, приняла лежачее положение. Данная поза давалась ей с трудом, но она стоически перенесла это телопередвижение.

– Ты мне, белобрысый, ничего не объясняй и не оправдывайся. Оправдываться не за что, да и объяснять нечего. Пока затишье у вас, я о своем должке с тобой пошепчусь. А если кто мешать станет, того ждет смерть лютая, – последние слова Мышь сказала громко и четко, так, чтобы слышали и свои, и чужие.

Мил, вспоминая маму, осторожно уселся перед переростком.

Мышь огляделась, проверяя, до всех ли дошло сказанное. Убедившись, что мешать никто не собирается, опустила морду. Потом как-то странно скуксилась и, почти пуская слезу, стала причитать:

– А ты знаешь, белобрысый, какая я несчастная? А ты знаешь, как жрать хочется? Иной день так набегаешься, что вечерами лапы отваливаются. Все сама да сама. И никто не поможет. И никто не пожалеет. Крыс-то мне на месяц хватило. Уж больно плодовитыми оказались. Сначала все смеялись, издевались. Потом в подполье ушли, затаились. Пришлось и оттуда выкуривать. Травкой питалась, пробовала на голодной диете посидеть. Тоска. Бедная я. Ты посмотри, что со мной жизнь сделала!

Мышь чуть приподнялась на лапах, показывая Милу ребра.

– Ты вот что, белобрысый. Как хочешь, но сделай то, что попрошу. Из-за тебя я в эту кашу попала, ты уж меня и выручи. Как? Сам сообразишь. Я ж не дура. По джунглям набегалась, ума набралась. Слышала, что ты раньше другим был. Вот и меня другой сделай. Уж выручай, белобрысенький. Ну что, обещаешь?

Мил хотел ради решения такого дела поковыряться в носу, вовремя опомнился и только поморщил черный влажный нарост на морде. Перед ним стояла проблема. Отказать Мыши – значит обречь и себя, и жителей на непредвиденные обстоятельства. Она ведь голодная и потому злая. А всем известно, если кто-то большой в джунглях испытывает угрызения в желудке, то лучше с ним не спорить и вообще стараться не попадаться на глаза. Значит, этот вариант не подходит. Согласиться? Но как выполнять? Она ведь – имеется в виду как проблема, так и Мышь – никуда не пропадет. Стать вечным кормильцем ходячего мясокомбината Мил тоже не собирался. А что касается превращения…

– Ну так что, белобрысенький? Дел-то.

– Я не думаю, что у меня получится, – робко попробовал оправдаться Мил. Робко потому, что нет ничего непредсказуемее голодного жителя.

Но Мышь была абсолютно другого мнения.

– Получится, получится! Раз с самим собой такую штуку учудил, то с другими и подавно получится. Значит, по рукам?

Здоровенная лапа Мыши с неимоверным грохотом опустилась прямо перед мордой подскочившего от неожиданности Мила. И ему ничего не оставалось, как всунуть свою миниатюрную лапку в клешни гигантской Мыши.

Пожатие было крепким, но не сильно болезненным. Синяк максимум на неделю, если с примочками и ежедневными процедурами.

Как он будет выходить из создавшейся ситуации, Мил не хотел и думать. Придет время, все встанет на свои места. А сейчас, после заключения сомнительной сделки, требовалось извлечь из нее все возможные плюсы. Пойти, так сказать, на сговор с потенциальным преступником ради решения проблемы с преступником настоящим. А именно с Проклятыми.

Последние, за время вынужденного перемирия, успели перегруппироваться и теперь столпились вокруг лопоухого, что-то страстно обсуждая.

Также Мил с удовлетворением отметил, что со времени прибытия Мыши расстановка сил в лагере противника явно изменилась. Все кошки, ранее сражавшиеся на стороне Проклятых, под шумок смылись, забрав всех раненых и подбитых. Что касается самого слоноподобного существа, то оно растерянно переминалось с ноги на ногу, изредка бросая робкие взгляды на невиданное доселе существо, определенно напоминающее мышь.

– Значит, так. – Мил решил выкачать из ситуации все возможное. – Помочь тебе, так и быть, попробую. Не сразу. Уж не обессудь. Процесс требует тщательной подготовки и определенных навыков. Надеюсь, ты это понимаешь?

– Не дурная, соображаю, что к чему, – глубокомысленно ответила Мышь.

– Но перед тем как мы начнем претворять в действие мой, честно скажу, не совсем надежный план, требуется разобраться вон с теми ребятами. Ага! С серенькими маленькими и серенькими большими. С остальными мы сами, но эти на твоей совести.

Мышь думала всего несколько секунд. За это время она на глазок оценила гастрономическую ценность предложенных ребят, нашла их если не слишком аппетитными, то уж калорийными точно, и согласно кивнула:

– Прямо сейчас?

– Один момент, – подскочил Мил. Требовалось убрать из опасной зоны остальных жителей.

Две-три команды – и жители, правильно оценив ситуацию, ретировались на исходные позиции. Только чуть в стороне от основного места битвы продолжала идти драка. Именно там серые странники, не обращая внимания на основное затишье, продолжали выяснять отношения с Маленькими Но Злобными Кошками. И как мог видеть со своего места Мил, не одна пара кисточек на ушах останется лежать на черном пепелище. Серые странники вспомнили все обиды, нанесенные им за последнее столетие и, теперь настойчиво и надежно вдалбливали в глупые мозги рысей, кто в джунглях настоящий поборник прав жителей.

– Теперь они к вашим услугам. – Мил великодушно махнул лапой в сторону Проклятых. Сами Проклятые находились явно в прострации. Как так? Битва была уже выиграна, тяжелая пехота заканчивала свое дело, как вдруг откуда ни возьмись появилось это чудовище, которое было явно на стороне бунтовщиков. План захвата власти в джунглях рушился прямо на глазах.

Мышь, получив инструкции, неторопливо приблизилась к Проклятым.

– Привет всем! – Ухмылка Мыши была хоть и дружелюбной, но не предвещала ничего хорошего. – Так кто тут тянет на моих друзей?

На то, что происходило дальше, Мил смотреть не стал. Слишком свежо было воспоминание о том, как Мышь поглощала крысиную орду. Неприятное, сказать честно, воспоминание.

– Давайте все отсюда, – повернулся он к жителям. – Сейчас здесь начнется рок-н-ролл.

– А что такое рок-н-ролл? – поинтересовался оказавшийся поблизости Альвареза.

– А это когда больно и всем. Главное, чтобы у нашего нового друга не разгулялся аппетит. Тогда и нам достанется. Так что сваливаем в сторонку. Квар! Оставь парочку своих присмотреть. Кстати, как там дела у странников?

Серые странники уже закончили свои разборки и теперь гнали в сторону джунглей небольшую стаю согласившихся капитулировать Маленьких Но Злобных Кошек. Плачевное зрелище. Позади поверженной стаи ковылял сам Мурза, вожак бесславно проигравшей стаи. Вот уж кому не позавидуешь. Не в правилах рысей прощать вожаков, которые своими действиями замарали имидж племени. Минимум – позорное выдергивание усов, максимум – сельхозработы по выращиванию пожизненно лечебной травки от поноса и прочих неприятностей.

– А ведь, кажется, наша взяла. – Седой Квар пристроился рядом с Милом. – И без особых проблем и потерь.

Мил кивнул. Квар почти прав. Без особых проблем. Почти. Если не считать проблемой Мышь, которая в это время наверняка закладывает в пасть очередную партию Проклятых либо обгладывает беднягу слона. Белой пантере даже стало жаль тех, кто в эту минуту близко знакомился с Мышью. Но без крови в джунглях нельзя. Кровь – мерило побед и поражений Неудач и успехов. Сегодня повезло Милу и жителям. А могло произойти все наоборот. Джунгли переменчивы.

Перед тем как окончательно углубиться в джунгли, Мил успел заметить, что воздух над выжженной пустошью странно сгустился, почернел, налился влагой. И уже когда белая пантера вышагивала бок о бок с жителями, все дальше уходя от места кровопролития, на пепел упали первые капли дождя. Не того, который даже не успевал долететь до сухой земли. Тяжелые капли, перемешиваясь друг с другом, образуя почти сплошной поток, рухнули с небес на обожженную рану джунглей и спустя несколько минут почти затопили ее. Джунгли старательно смывали со своего тела и черный пепел, и пролитую жителями кровь. Джунгли не любили беспорядка. Во всем должна быть чистота, гармония и цветущая зелень.

По расчетам Мила, не прошло и пары часов, как произошло еще одно неординарное событие. Это случилось в то самое время, когда его небольшая армия расположилась на одной из цветущих полян. Кто-то зализывал раны. Кто-то делился впечатлениями. А кто-то просто размышлял о сущности жизни. К последним относился и Мил, который спрятался от всех, накрыв глаза лапой.

Что теперь станет с джунглями? Кай изменится жизнь после всего происшедшего? С Проклятыми покончено. Мистер со своими мутантами быстро наведет порядок в своем племени. Будут спокойно обитать в темных и сырых пещерах. Новое время, новые мысли. Жители? А что жители. Вернутся к своим делам. К их делам. Жрать, спать и справлять естественные надобности. Иногда охотиться на жертву. Иногда самим становиться жертвами. Прекрасное занятие. Серые странники уйдут на окраины и там станут в спокойствии воспитывать детенышей, рассказывая им долгими ночами о славных героях минувшей войны. И может быть, они когда-нибудь будут вспоминать его, Мила. Вспоминать странную белую пантеру, которая натворила в джунглях столько разных дел.

А он? Что станет с ним, с Милом? Неужели он так и останется в шкуре пантеры? Оно, конечно, ничего, но все же быть человеком гораздо интереснее. А почему, собственно? Интересная работа? Да пропади она пропадом, эта работа, из-за которой отстреливают башку. Женщины? О них вообще лучше не думать. После той ночи с Шейлой даже как-то стыдно и думать об этом. Все остальные прелести человеческой жизни? Сомнительные прелести, надо признать.

Мил вздохнул. Поворочался, принимая более удобное положение.

Но успокаиваться еще рано. Остаются Пришельцы. Что делать с ними? Судя по всему, пройдет совсем немного времени, и Пришельцы станут превращаться в мутантов. Планета не отпустит их так просто. Сначала появятся единицы. Их станут изучать, восхищаясь игрой природы. Потом их с каждым днем будет становиться все больше и больше. И вскоре наступит такой момент, когда новые мутанты схлестнутся с оставшимися людьми. Будущее такого столкновения даже трудно представить. И выиграют мутанты. Это ясно. И когда они почувствуют свою силу, то возьмут в руки оружие. А тогда… Тогда джунглям полная крышка. Будь ты хоть гигантской мышью, хоть героической белой пантерой.

– Чокнутый! Где Чокнутый?

Мил нехотя оторвался от приятного дела, которое он называл размышлением в дремоте. По поляне носился Альвареза, яростно размахивая руками-пропеллерами и истошно вопя, полагая, что вопли лучшее средство, когда кого-то разыскиваешь.

– Да здесь я. Здесь. – Можно подумать, тяжело разглядеть единственное белое пятно на сплошной зелени.

– Чокнутый! – Альвареза даже не соизволил извиниться за столь резкое отвлечение Мила от дремоты. – Там такое! Такое!

Что может быть в джунглях такого, что сможет настолько возбудить и так легковозбудимого орангутанга?

– Мышь? – предположил Мил, лениво подтягиваясь.

– Да нет же. – Альвареза уже внаглую тряс Мила за грудки, пытаясь выбить из того остатки благословенной дремы. – Там… Пришельцы там! Прилетели… Сами… Вот на такой дуре!

Альвареза растопырил, насколько мог, лапы, пытаясь указать размеры так называемой дуры. Но, очевидно, размах конечностей был явно недостаточен, и обезьяна почти обессиленно выдохнула:

– В общем, здоровая зараза.

– Жужжит? – Мил мгновенно стал серьезным.

– Жужжит.

– Наверху вертится?

– Как чумной.

– И морда прозрачная?

– Как у стрекозы.

Последнее упоминание окончательно утвердило Мила в том, что к ним пожаловал вертолет правительства. По сведениям Мила, которые, правда, несколько устарели с того времени, когда он попал в джунгли, такой вертолет имелся только у губернатора. А это значит, что следует приготовиться к новым переменам. И возможно, к неприятным переменам.

– Где? – коротко бросил Мил.

– Там, у старого дуба, ободранного с северной стороны. – Альвареза выдохся и рухнул плашмя, нечаянно врезавшись в землю носом. Если орангутанги по каждому поводу падают в обморок, понятно, почему у них такой симпатичный стройный носик.

До назначенного места Мил добежал минут за десять. По дороге к нему пристроились Квар и Ночной Родж. Они бежали рядом, ни о чем не спрашивая. Ни о чем. И так все ясно. Пришельцы не прилетают каждое утро к завтраку.

Вертолет умудрился сесть почти впритык к деревьям. Крошечный пятачок свободного пространства был настолько тесен, что прилетевшие люди на нем не поместились и теперь стояли, спрятавшись от палящих лучей звезды, дающей планете тепло и свет, под роскошной кроной дуба.

Их было трое. Губернатор в стандартном костюме поселенца. Один солдат, судорожно сжимающий в руках бластер. Слегка испуганный и нервный. Но не настолько, чтобы открывать беспорядочный огонь по любому движущемуся объекту. И еще человек в черном. Невзрачный, незаметный и оттого еще более опасный. Потому что Мил с самого раннего детства запомнил: нет ничего опаснее человека в черном. Невзрачного и незаметного.

Появление Мила в сопровождении жителей было отмечено негромким возгласом.

– Это он?

– Да, – ответил губернатор, зачем-то поправляя пиджак, который сидел на нем без единой складки.

Мил медленно приблизился и остановился шагах в трех. Он посчитал, что слишком близкое присутствие животного, даже того, с кем ищешь встречи, не будет приятно человеку.

– Что угодно? – Человеческий язык стал даваться ему с большим трудом. Отсутствие практики и некоторые физиологические особенности строения тела пантеры не располагали к нормальному произношению.

Услышав его голос, люди слегка вздрогнули. Пожалуй, только человек в черном не выдал ничем своего волнения. Только капелька пота стекла с его лба. Но может быть, это только жара.

И говорить стал именно он:

– Вы, белая пантера, в недавнем прошлом существо, обитающее в джунглях под именем Чокнутый, еще в более прошлом офицер космической полиции Мил Суховски, которого все считали погибшим при выполнении секретной операции?

Мил кивнул. Лишние напоминания о том, кем он был, никогда не приносили ему радости.

– Мы, представители правительства, хотели бы поговорить с вами относительно некоторых проблем, возникших на планете в последнее время.

– Почему я?

Человек в черном слегка замешкался:

– Ну… Насколько нам известно, именно вы являетесь предводителем повстанческого отряда. Именно вы стали живым героем этой планеты. И… – Человек посмотрел на губернатора. Тот кивнул. – И именно вы, офицер, знаете тайну так называемой станции переработки.

– Я давно уже не офицер, – поправил Мил. – Что вы от меня хотите?

– Давайте присядем? – предложил губернатор и тут же отдал приказ солдату, который взирал на жителей широко распахнутыми глазами. Солдат, не запахивая глаз, вытащил из вертолета раскладной стол и стулья и быстро соорудил походное рабочее место. Человек в черном и губернатор тут же взгромоздились на стулья.

Мил усмехнулся, оглянулся на Квара и Роджа, приглашая их посмеяться тоже. Потом лапой отодвинул складные стулья в сторону и уселся на землю перед столом. Жители последовали его примеру.

– А теперь конкретно. – Мил попробовал было облокотиться на стол, но лапа предательски сорвалась, и Мил чуть не потерял равновесия. Впрочем, эта досадная неловкость ничуть не смутила белую пантеру. Он редко смущался, даже перед столь высокопоставленными гостями. – Что вы хотите поведать и что хотите от нас?

Говорить стал человек в черном. Скорее всего, подумал Мил, он прилетел из центра и является большой шишкой.

– После известных вам событий, развернувшихся на подступах к городу, губернатор решил поставить в известность правительство. Слишком много необычного. Говорящие звери…

– Жители, – аккуратно поправил Мил. – Мы называем себя жителями.

– Да, да! – кивнул человек в черном. – Говорящие жители, предвещающие близкий конец света, не могут не вызвать интерес. Была организована правительственная комиссия. В состав ее вошли…

– Я знаю, кто обычно входит в состав таких комиссий, – перебил Мил.

– Тем лучше. Не надо объяснять, что она, комиссия, стала разбираться. Было проведено полное обследование. Отловлены некоторые образцы зверей, извините, жителей. Анализы, пробы, психические обследования. Все как обычно. И ничего особенного не нашли. Жители как жители. Растительность как растительность. Комиссия попробовала все списать на эмоциональность поселенцев, но губернатор, – губернатор чуть привстал, – губернатор настоял на атомном исследовании окружающей среды. Как вам известно, это дорогостоящий проект, но мы все же добились разрешения. То, что мы обнаружили, было неприятно. В атмосфере планеты присутствует какой-то микрогрибок. Поначалу мы не обратили на него внимания, но когда в городе несколько дней назад появились две пантеры…

Мил коротким движением лапы остановил говорившего и в нескольких емких фразах обрисовал Квару ситуацию.

– Шейла? – удивленно изумился тот. Мил скуксился, показывая, что думает по этому поводу.

– Одна совсем молодая. Вторая почти, как бы сказать, старая.

Они там что, совсем сдурели? Ведь сказано было нормальным пантерьим языком. Сидеть и не рыпаться. Ну ладно Шейла. В мозгах, кроме щенячества, ничего. Но Ириза?! Учудила, старая дура!

– Где они сейчас?

– Пантеры пробыли в городе не больше суток, потом ушли. С ними довольно тяжело общаться. Если вы понимаете, что мы имеем в виду. Язык, на котором говорила с нами старая пантера, лишь издалека напоминал человеческий. Нам пришлось попотеть, прежде чем мы разобрали, о чем, в сущности, идет речь. После этого нам стало страшно.

– Все это могло быть вам известно еще гораздо ранее. Но ваш приветливый прием…

Черный человек сделал слабую попытку улыбнуться. Но, очевидно, подобного склада люди не натренированы на подобную форму изощрений. Улыбка вышла кособокой и неуклюжей.

– Мы приносим свои извинения. Но тогда все было по-другому. А сейчас у нас появились дополнительные факторы.

Мил по роду своей прежней деятельности представлял, что могут обозначать последние слова человека в черном. Обычно дополнительными факторами обозначалась чья-то смерть. И он не ошибся.

– Несколько недель назад двое наших сотрудников в поселении заболели. Происходило нечто непонятное. Какое-то кожное заболевание. К тому времени, когда на планету прибыла правительственная комиссия, они представляли собой уродливых монстров. Мы немедленно отправили их в центральный исследовательский центр. Нам требовалось понять, что это за болезнь и как с ней можно справиться. Один из людей скончался при взлете. У него попросту отвалилась голова.

– А второй?

– К нашему удивлению, со вторым произошло нечто странное. Через четыре дня болезнь прошла, словно ее и не существовало.

Мил ухмыльнулся. То, о чем сказал человек из правительства, могло означать только одно. Этим ребятам необходимо убираться с планеты как можно быстрее.

– Но и это еще не все, – продолжал человек в черном. – В настоящее время в городском госпитале находятся уже четверо человек с такими же симптомами, как и у тех двоих. С ними произошло совсем непонятное. На территории города произошло убийство. Зверское и ничем не оправданное. Расследование показало, что вина лежит на этих ребятах.

Началось. Все именно так, как думал Мил. Сначала единицы, зараженные ненавистью и злобой. Потом бунт, восстание, смерть или бегство. Потом новые поселенцы, и все с самого начала. Запал загорелся. Теперь только время знает, когда взорвется основной заряд.

– К чему вы пришли?

– Сопоставив все факты, наши обследования, слова пантер, некоторые документы, которые мы нашли… Мы поняли, что с нами что-то происходит. Что-то с целым городом. И если эти существа, эти мутанты, как вы их называете, могут быть настолько опасны… Нам нужен совет человека, который знает эту планету лучше, чем кто-либо другой. Знает мутантов и их привычки. Человека, который сумел перехитрить природу. И остаться в живых, наконец.

Вот уже несколько минут Мил еле себя сдерживал. Сейчас, на этом месте могла решиться еще одна проблема планеты. И все зависит только от него. Эти люди прилетели сюда только за тем, чтобы услышать то, о чем они сами не хотят говорить. И он, Мил, им поможет.

– Много ли в поселении людей из самого первого потока?

Человек в черном и губернатор переглянулись. Сведения, по большому счету, были засекреченными. Но разве сейчас время для секретов? К тому же зверь, который сейчас сидит напротив них, в прошлом сам секретный агент, который имеет доступ к любым сведениям подобного характера. Вернее, имел доступ.

Ответил губернатор, назвав цифру.

– Тогда, – продолжил Мил, – если я не ошибаюсь, заболевшие были как раз из этого потока?

– Да! – Губернатор растерялся. Скорее всего в его голову пришла мысль, которую в это время как раз и развивал Мил.

– Вам необходима немедленная эвакуация. Ваши первые больные, первые мутанты, – это только начало. Если не хотите получить большую неприятность, уходите из города, оставьте планету.

– Это невозможно! – Человек в черном как-то разом потерял всю свою собранность и теперь казался настолько растерянным, что Мил испугался за его рассудок.

– Это почему? – Насколько знал Мил, на планете не существовало особо ценных минералов, без которых нельзя было бы обойтись человеческому обществу. Город был основан лишь как исследовательская точка.

– Это совершенно не так. – Губернатор вспотел, и от него стало заметно попахивать. Пришельцы странно потеют и странно пахнут. – Понимаете, офицер Мил, раньше планета находилась на периферии и действительно не представляла особого интереса для человечества. Но те времена прошли. В настоящее время город является пересадочной базой для кораблей, следующих в глубь галактики. И без этой базы не обойтись. Правительство настаивает, чтобы проблема решилась однозначно. Сохранить базу. Сохранить людей. И именно поэтому мы здесь.

Хорошее дело. Правительство хочет, чтобы и серые странники были сыты, и пухляки целы. Но такое невозможно.

– Мы должны сохранить базу, и если вы нам ничем помочь не можете… – Человек в черном переглянулся с губернатором и встал.

– Ну почему же не можем?

В жизни каждого человека, а тем более жителя джунглей бывают мгновения озарения. Секунда, когда в голову приходит мысль, способная перевернуть не только жизнь самого жителя или человека, но и всего мира. Именно такая мысль вспыхнула сейчас в голове у Мила. Простая, немного нелепая, но такая гениальная.

Про гениальность Мил, конечно, загнул, но что есть, то есть.

– Почему не можем? – повторил Мил. – Мы все можем.

Губернатор и человек в черном вопросительно уставились на белую пантеру, которая за минуту попыталась найти решение вопроса, над которым несколько недель ломали головы умнейшие представители правительственной комиссии.

– И как вы предлагаете поступить?

Мил на несколько минут оторвался от разговора с людьми, пошептался с Кваром и Роджем и только потом вернулся к общению:

– То, что мы предлагаем, на первый взгляд может показаться невыполнимым. Но лично я уверен, что наш план вам понравится. Для начала, как уже говорилось, вы производите полную и немедленную эвакуацию города. Воздержитесь пока от комментариев. Пожалуйста. Вы вывозите весь персонал города, оставив только несколько техников, причем таких, которые прибыли на планету совсем недавно. Так мы ограничим распространение эпидемии. Да! Необходимое условие! В городе, как и на всей планете, не должно остаться никакого оружия. Ни оборонительного, ни наступательного. Начиная от столового ножа и заканчивая даже строительной тяжелой техникой. Не беспокойтесь, технари останутся в городе максимум недели на две.

– Да, но… – Люди нетерпеливы, и они никогда не могут дослушать то, что предлагают им существа, стоящие, с человеческой точки зрения, на низшей точке развития.

– Я продолжу, с вашего позволения. Управление городом, как и всей пересадочной базой, необходимо автоматизировать до крайнего предела. Да, я понимаю, что существуют операции, которые невозможно доверить автоматике по той простой причине, что не существует подобной технологии. Вот именно в этот момент на сцену выходим мы, жители.

Милу пришлось переждать восклицания и губернатора, и человека в черном. Мил ждал терпеливо. Жители умеют ждать.

– На ваши глубокомысленные замечания отвечу одно: мы, жители, гораздо сообразительнее, нежели вы думаете. Несложные операции по обслуживанию базы можно и нужно доверить нам. А если быть точнее, то…

Мил набрал в грудь воздух и закончил мысль, в реальности которой и сам немного сомневался:

– Доверить базу племени орангутангов. И не смотрите на меня как на сумасшедшую пантеру. Не я пришел к вам, и не я прошу совета. Орангутанги умны, сообразительны, быстро обучаемы. Уж поверьте мне. А самое главное, они совершенно невосприимчивы к эпидемии.

– Все это интересно. – Губернатор давно перестал потеть. Просто не остается времени на выделение влаги, когда тебе предлагают совершенно фантастический проект. – Но скажите, офицер, ради чего ваши, так сказать, обезьяны-жители станут обслуживать базу.

– Все просто, губернатор. – Мил усмехнулся. – Я прожил с орангутангами достаточное количество времени и, зная их характер, могу с уверенностью утверждать, что за пару тонн бананов в месяц это племя обеспечит безукоризненное обеспечение базы. Пара тонн, которые будут служить межпланетной валютой, не слишком большая обуза для правительства?

Человек в черном несколько секунд судорожно морщил лоб. После чего лицо его приобрело нормальный вид нормального человека, и он хлопнул ладонью по столу:

– Черт побери! А почему бы и нет! Мне кажется, офицер, вы только что спасли целую планету. А что касается межпланетной валюты, то, думаю, правительство обеспечит ваших орангутангов не только бананами. В конце концов, это просто здорово. Мы принимаем ваши предложения. Когда мы сможем встретиться, чтобы обсудить детали?

За последние два столетия на планете не происходило столько событий, сколько произошло за последние несколько недель. Словно кто-то неведомый решил приготовить гигантское блюдо. Планета бурлила, гудела, словно давно забытый паровой котел. С космодрома каждый день взлетали космические корабли, увозящие людей, оборудование, технику. В самом городе происходили совсем невозможные вещи. В самых секретных отделах, куда раньше даже не могла залететь муха, обосновались орангутанги, которые под присмотром ошалевших людей-техников вникали в премудрости управления и обслуживания.