Текст книги "Варркан"

Я никак не думал, что все так серьезно, и меньше всего хотел, чтобы партия, как сказал Магистр, варрканов, лишилась памяти.

– Ты чуть не нанес удар по королевству Корч, – сказал Великий Магистр уже более спокойно.

Решив, что приступ гнева прошел, я попытался вставить и свое слово:

– Вы сами виноваты. Вы, такие умные и великие, могли бы и сообразить, что подобные мысли рано или поздно придут мне в голову.

Магистру этот довод показался убедительным:

– Может, ты и прав.

Я решил укрепить положение и развить достигнутый успех и пошел в контрнаступление:

– А зачем все это делается?

– Я объясню. – Магистр не был бы Великим, если бы позволял гневу долго властвовать над собой. – Профессия варрканов опасна и трудна. Именно поэтому мы настаиваем, чтобы в миру варркан не заводил семью. Зная, что его где-то ждут, варркан попросту перестанет выполнять свой долг. К тому же если у него появятся родные дети… – Я икнул, показывая, что прекрасно понял эту часть объяснения. – Варрканы до получения сана не выпускаются из замка, а вся прислуга состоит только из мужчин. Конечно, все варрканы знают, что существуют женщины, и даже скажу больше – они знают, что с ними делать, но это только теория. Все в замке Корч подчинено тому, чтобы не оказывать на будущих варрканов никаких нежелательных воздействий.

– А как же инстинкты? – не унимался я. – Вы не боитесь вырастить племя э-э-э…

– Я понимаю тебя. Нет. Выйдя в мир, они могут делать все, что делают остальные мужчины. Но в замке их инстинкты подавляются.

Я задумался. Действительно, вот уже два месяца моего пребывания в замке Корч я совершенно не думал о женщинах. Очень неприятная мысль. Особенно для мужчины моих лет.

– Значит, после выхода из школы мы станем такими же, как и все? – уточнил я для полного спокойствия.

– Даже лучше, чем все. Варрканы известны не только своей храбростью. Забирая плату за выполненную работу, они нередко оставляют новые семена. А теперь, – Магистр поднялся, давая понять, что разговор окончен, – иди обратно, и пусть весь разговор станет просто шуткой.

Я попрощался и отправился сводить на нет все свои усилия. От всего услышанного веяло нарушением прав человека, но я твердо усвоил – в чужой суп со своей капустой не лезут.

Вернувшись в спальную комнату, мне стоило огромного труда убедить ребят в том, что я великий шутник. Мужики обступили меня и, для убедительности схватив за грудки, требовали рассказать все, что я знаю о женщинах. В конце концов я замял это дело.

Оставшийся вечер мы провели довольно скучно. Главным образом рассматривая картинку и восхищаясь красотой нарисованной женщины.

Ах, какие ножки! Восклицательный знак. Ах, какие глазки!! Два восклицательных знака. Ах, какое все прекрасное… Нескончаемая вереница восклицательных знаков. Тьфу, да и только!

В эту ночь мне было паршиво, как никогда. Мне снились кошмары… Многоточие из восклицательных знаков.

Очевидно, Магистр решил, что я дозрел, потому что на следующий день наконец-то занялись моим обучением. Под предлогом срочной работы я переселился в северное крыло замка, в небольшую, но весьма уютную комнатенку.

Здесь и развернулись основные события, которые я не забуду никогда…

В комнате раздавалось постоянное пение, днем и ночью. Причем на громкости, на которой невозможно заснуть. Каждое утро начиналось с принятия ванны. Сначала холодной как лед, затем чуть ли не кипяток. В течение всего дня за мной ходили два старика и что-то бубнили себе под нос, изредка взмахивая уже перед моим носом тощими руками. Это называлось – отгонять злых духов. В завершение всего меня решили уморить голодом. Хлеб и вода, причем в количествах слишком маленьких, чтобы оставались объедки, которые я мог бы прятать под подушку в надежде съесть ночью.

А наутро третьего дня, как только первые лучи окрасили синие башни замка, превратив их в розовые бутоны, я облачился в дурацкий белый балахон и последовал за стариками в зеркальную комнату. Здесь, в сплошном круге свечей, стояло невысокое мраморное ложе. Меня подвели к нему и помогли лечь. Хотя я мог бы сделать это и сам, но раз ребятам приятно, я не возражал.

На несколько минут меня оставили одного, и я принялся разглядывать свои многочисленные отражения.

Видик у меня – не дай бог. Щетина уже перестала быть таковой и превратилась в лохматую рыжую бороденку. Она мне совершенно не шла, но я никак не мог привыкнуть бриться ножами.

Как-то незаметно для меня в комнате появились тихие молчаливые люди во всем белом, лица которых были скрыты низко опущенными капюшонами. Став вокруг меня правильным кругом, они запели уже знакомую заунывную песню. Краем глаза я заметил, как одно из зеркал отъехало в сторону и пропустило Великого Магистра. На этот раз волшебник оказался в иссиня-черном одеянии, совершенно не шедшем его благородному старческому лицу. На ногах – белые матерчатые тапочки.

Я отбросил в сторону черные кладбищенские шуточки и стал готовиться, сам не знаю к чему.

Магистр перешагнул через круг свечей, положил на мой лоб шершавые от времени ладони и присоединился к пению. Руки его немного подрагивали, наверное от волнения. Всегда приятно, когда за тебя хоть кто-нибудь волнуется.

Пение становилось громче, и я почувствовал, как от ладоней Магистра по моему телу разливается блаженное тепло. Волшебник прервал пение и забубнил высоким, красивым голосом непонятные слова. Что-то теплое и нежное заволокло мой мозг. Последнее, что я помню, так это песня, взлетевшая почти до крика.

Странное произошло со мной. Разум отделился, немного задержался у самого тела, неподвижно лежащего на мраморном ложе, и взлетел вверх. И оттуда видел все…

Избавившись от мыслей, тело и мозг внимали древним знаниям. В меня входили странные слова, которые сплетались в странные фразы, образовывающие затем непонятные предложения. А потом приходило знание: где и как их говорить.

Руки мои рисовали странные узоры, столь гуманные, что один мазок накладывался на другой и не было сил разобраться в этих чудных сплетениях. Но сразу вслед за этим снова приходило знание, вплетая лишь одно для каждого знака слово.

Я не видел лиц, рассказывающих мне о былом величии волшебников и чародеев. Мои разум говорил с их разумом, а наши тела стояли рядом, мертвые и безжизненные…

И много было тех, кого я только слушал, и много было тех, с кем просто говорил. Передо мною пролетали души давно забытых тел, заброшенных могил…

Мой разум спускался в царство смерти, где ветер и острые камни, где тоска и печаль, где муки и боль иссушают души заблудших…

Я видел рядом с собой нелюдей, я говорил с ними голосом Бога и примерял к их телам свой меч…

Видения, люди и их души пролетали перед моим разумом, отдавая свои тайны, сливаясь со мной и становясь мною. С каждым мгновением это убыстрялось и убыстрялось, пока я не перестал различать лица и оскалившиеся морды. Все превратилось в сплошную ленту, дающую мне знания…

Я видел, как тело мое трясется в страшных конвульсиях, как Магистр пытается удержать его длинными руками. Но я почему-то знал: пока лента знаний не закончит свой бешеный бег, я не вернусь обратно в тело. Я знал, я точно знал, что сейчас моим телом распоряжаются другие – те, которых я позвал. Но продлится это недолго, души тоже имеют совесть. Чужие, пока чужие, забьются во всевозможные уголки разума и будут ждать своего хозяина – меня…

Я проследил, как мое тело пронесли в комнату, и лишь когда оно осталось одно, спустился вниз и вернулся в него. В свое преображенное тело. ТЕЛО ВАРРКАНА. Ибо теперь я точно знал – кто я есть в этом мире.

Очнулся я без каких-либо мыслей. Я просто лежал и тупо смотрел на каменные своды.

Мысли пришли потом. Сначала одна, потом так же осторожно подкралась другая. И только когда третья разлилась по мозгу, я осознал себя.

Господи! Это так страшно – не узнавать себя. Разум не желал принимать то, что в нем поселилось, и я потерял сознание.

Во второй раз я очнулся уже подготовленным к тому, что во мне живут мысли, от которых зашевелятся волосы на затылке. С тем, что я варркан, я смирился сразу. Я шел к этому. Но все остальное… Все остальное оставалось перепутанным и разбросанным в моем мозгу. Все необходимо разложить по полочкам, всему свое место и время. И самое главное. Я хочу прежде всего остаться самим собой, а уж потом буду варрканом и кем угодно, хоть чертом лысым.

Тщательно отделив свое «я» и поставив его выше всех и вся, я успокоился. Но это только пока. Если вы будете нужны мне, я вас вытащу, где бы вы ни находились. Вот так. А теперь спать.

…ветер, помоги своему сыну. Солнце, опрокинь чашу огня, дай мне силы, защити меня… Окт, Оли, Ушта… Окт, Оли, Ушта… Окт… полукруг по левой, укол правой. Меч в сторону и серебро в живот до самого конца… овладевающий человеком, Гигим, причиняющий зло, происходящий от злого демона, клянись небом, клянись землею… Окт, Оли, Ушта… Окт, Оли, Ушта…

Я приходил в себя только для того, чтобы продолжить это сумасшествие наяву. Я потерял счет времени, я забыл о пище и не мог вспомнить имени собственной матери. Мозг переваривал и осмысливал. Разум оценивал и впитывал.

Но всему приходит конец. Мозг перестал быть для меня потемками. Я все разложил по полкам и теперь даже в беспамятстве точно знал, что я могу, что умею и какова моя сила.

Полностью я пришел в себя через месяц.

Первым делом я посмотрел на себя в зеркало. Передо мной стоял не иссохший слабый земной человек. Я стал другим. Нет, лицо оставалось прежним, только борода чуть длинней да волосы… Волосы! Они стали седыми, как лунный свет. И еще глаза не смотрели больше с придурью. Жесткие и холодные глаза варркана. Убийцы-охотника.

– Хорошенького варркана вы из меня сделали, – сказал я вслух, потому что увидел в зеркале подошедшего Магистра.

– За все нужно платить, друг мой. – Магистр встал рядом, и теперь в зеркале отражалось два седых человека: старый и молодой.

– Когда-то и я был таким. – Голос старца звучал тихо и печально. – За все в этом мире надо платить. Варркан, ты чувствуешь в себе силу?

– Да.

– Через две недели Посвящение.

– Оно не нужно мне.

– Я знаю, но ты все равно должен присутствовать. Чисто символический акт, для всех остальных ты должен оставаться простым варрканом.

– Хорошо. Я буду там. Когда и куда мне уходить после Посвящения?

– Это твое дело. Наше время кончилось. Ни приказывать, ни советовать тебе мы не можем.

Магистр повернул ко мне голову, и теперь я видел его профиль.

– Почему?

– Видишь ли… – Магистр замялся, но ответил: – Там, в зеркальном зале, мы не смогли сдержать процесс и каким-то образом ты получил больше, чем должен был получить.

Я кивнул. Все правильно. Магистр и его сподручные выпустили вожжи, и теперь во мне сидело в три раза больше, чем полагалось.

– Как много, мы не знаем, – продолжал старец, все так же обратив ко мне профиль. – Ты помнишь черную кошку? Совет считает, что все, что произошло с тобой, каким-то образом взаимосвязано. Нам непонятна роль, отведенная тебе в борьбе Света и Тьмы. Некоторые считают, что передача тебе всех наших знаний – большая ошибка. Но я думаю иначе. Могущество, полученное тобой, огромно, и то, что ты получил его здесь, говорит, что ты на стороне Света. Но даже и этот довод некоторые мои люди не понимают и требуют смерти.

– Я знаю, что моя смерть, если она случится, принесет гораздо больше вреда, чем моя жизнь.

Некоторое время Великий Магистр пристально смотрел на меня, как бы оценивая то, что я сказал.

– Да будет так! – прошептал он и вышел.

Я смотрел на мертвое отображение уходящего старца и думал о том, что предстоящая разлука будет долгой. И, возможно, я больше никогда не увижу старца. А если и да, то только для того, чтобы увидеть смерть Великого Магистра.

Я не знал этого. Но теперь я узнал это.

После ухода старого волшебника мне потребовалось всего полчаса, чтобы привести себя в порядок. Ненавистную бороду я сбривал острым кинжалом, чувствуя в этом какое-то удовлетворение. Словно избавление от ненужных нитей, тянущих настойчиво в прошлое. Вода смыла остатки тоски и немного охладила разгоряченное лицо. Теперь ничто мне не мешало.

Надев обычный кожаный наряд, я отправился прямиком в спальню. Занятий почему-то не было, и я застал друзей, сидящих на кроватях.

– Хейгор, смотри, Файон?

– Где ты пропадал? – Они ничуть не удивились моим седым волосам и неожиданному появлению. Варркан не должен удивляться ничему. – Великий Магистр говорил, что ты занят каким-то важным делом?

– Да, мне пришлось немного покопаться в старых рунах.

Если они мне и не поверили – а они мне точно не поверили, – то ничем этого не выдали. По крайней мере к теме моего отсутствия больше не возвращались.

– Что новенького у вас? – поинтересовался я. – Не нашли больше никаких картинок?

– Брось смеяться. Мы готовимся к Посвящению. – Дальян гордо посмотрел на меня. – А ты готов? Ведь пока ты листал руны, мы много занимались.

– Готов. Я даже занял за тобой очередь. – Естественно, что Дальян не понял, о чем речь. За все время моего пребывания здесь я не видел ни одной очереди. Боюсь, что только наш мир придумал это дурацкое слово.

– Сегодня последнее занятие в зале Мечей. Мы ведь ни разу не видели, как ты фехтуешь.

Я действительно всячески старался избегать этих занятий. То я ссылался на недомогание, то меня отсылали якобы по важному делу, в общем, меч я брал, только когда оставался один. Правда, ничего хорошего из этого не выходило. Но сейчас я изменил мнение о себе.

– Сегодня вы увидите, как фехтует варркан Файон.

Зал был переполнен. На последнее занятие допустили молодых воспитанников, которых до этого держали отдельно. Хороший пример никому не помешает. Тем более пример людей, уходящих через несколько дней выполнять свою кровавую работу. Специально для зрителей принесли скамейки, а самые маленькие уселись прямо на пол.

Не так уж и много варрканов воспитывалось в замке. Я насчитал человек пятьдесят. Если прикинуть, судя по рассказам Магистра, что в миру еще пятьдесят, то оказывается, варркан – лицо довольно редкое. Впрочем, так и должно быть.

Увидев меня, учитель меча приветливо кивнул, и я сразу же почувствовал, что во мне есть частица и его сознания. На сей раз у Ходага не возникло ни капли сомнения в моей дееспособности. Но и его ждал сюрприз.

– Ну что, покажешь сегодня, чему тебя научили в северных странах? – Голос учителя звал наружу его знания.

– Я постараюсь не подвести вас, – склонил я голову.

Тем временем варрканы приступили к последнему занятию. Больше всего это походило на показательные выступления. Не столько силы, сколько мастерства. Один за другим варрканы демонстрировали мастерство, и нередко зрители хлопали в ладоши в знак одобрения. Мне была не совсем понятна причина. В конце концов, это всего лишь мастерство убийства. И не важно, каким целям служит меч, смерть никогда не должна встать в один ряд с искусством или спортом.

Через час я остался один. И учителя, и ученики, словно сговорясь, предоставили мне право закончить этот вечер. Зал притих. Я не знал, чего они ждут от меня, но надеялся, что не обману их ожиданий.

– Это тот самый Файон! – донесся до меня шепот.

Казалось бы, во мне должно было возникнуть чувство тщеславия. Но ничего не возникло в моем теле варркана. И правда, я сильно изменился.

– Попробуй вот этим. – Ходаг протянул меч. – Это мое любимое оружие. Он немного тяжел, но думаю, что ты справишься.

Для простого варркана меч был действительно тяжел. Но я не почувствовал его веса. Положив меч на скамью, я стал надевать необходимые на тренировках кольчугу, шлем с прорезями для глаз, металлические перчатки и налокотники. Чучело чучелом, но оружие у него такое же острое, как и у меня.

Пока Дальян застегивал всевозможные крючки и крючочки, попутно выражая несогласие с выбором оружия, Хейгор взял меч и попробовал его на вес.

– Если ты продержишься с ним пять минут, то можешь угостить меня хорошим пинком под зад.

– Лучше отдашь свое сладкое, – пробубнил я из-под шлема. – Я продержусь дольше.

Крутанув мечом, чтобы размять кисть, я, как мне подсказывали десятки жизненных опытов, заключенных в сознании, стал приближаться к манекену. Тот в свою очередь вздрогнул и, нещадно заскрипев суставами, двинулся мне навстречу. Граница его действия довольно ограниченна, попадая за определенную черту, манекен перестает действовать. Таким образом, у сражающегося человека всегда есть шанс выпрыгнуть из круга и избежать слишком напористого механического (или заколдованного) напарника.

Я подождал, пока чучело не выйдет на середину, и только тогда перешагнул через условную черту.

– Файон! Он сегодня не в духе! – Опять Дальян со своими плоскими шуточками.

Зал замер. Все, и варрканы в том числе, смотрели с интересом. Никто, даже мои учителя не видели, как я фехтую. Поэтому-то все и ждали: что же дальше?

А со следующего мгновения для меня перестал существовать мир. Остался только он. Или оно. То, которое хотело меня убить.

Я стал медленно плести паутину. Удар за ударом. Шаг за шагом. Чем сильнее удар, тем сильнее отвечало оно. Чем быстрее передвигался я, тем быстрее становились движения манекена. Но все это прелюдия. Пока твой противник слаб, слаб и ты.

Размахнувшись, я нанес чудовищный удар по металлической башке машины. Вот теперь передо мной не слабый и даже не сильный, а просто чудовищный враг, каждый удар которого равен смерти.

Я почувствовал, как напрягся зал. Никто не имел права так шутить, пусть то, что стоит перед вами, – всего лишь чучело. Драка началась. Настоящая драка, а не показная игра оружием. Его меч, со свистом рассекая воздух, проносился мимо, едва не касаясь моего тела. От этих ударов не спасли бы никакие доспехи. Но меня спасал меч учителя. Я принимал удары и парировал их, немного отступая по кругу. Я сам выбрал противника и сам должен разобраться с ним.

Удары сыпались один за другим. Дальян оказался прав – чучело не в духе. Хотя, впрочем, это только моя заслуга. Я чувствовал, что подобной скорости удара не достигал никто.

Звон сталкивающихся мечей перешел в непрерывный звон гудящих колоколов. Я лишь одним чутьем мог определить, откуда последует следующий удар. Это новое чувство заставило меня закрыть глаза и отдаться на волю заточенных во мне чужих знаний. Тело стало чужим. Оно само отдавало приказ определенным мышцам. Мне оставалось только контролировать расстояние. Но и это скоро стало ненужным.

Тело и разум слились с разумами и телами тех, кто жил во мне. Я знал этих людей и совсем не людей. Сейчас они пришли и стали мною. И вместе с ними пришли их сила и мастерство.

Неожиданно макет-чучело замер с поднятым над головой мечом. В первый момент я даже и не понял, что произошло, но прокатившийся по залу крик восторга подсказал: он сдался! Этого не должно было быть, но это случилось. Меня обступили, что-то кричали, а я смотрел на Салбора. Я видел глаза человека, который никогда в жизни не решится встать против меня с оружием в руках.

Не из-за страха, а из-за мудрости.

Последние два дня все занимались подгонкой одежды. Варркан не должен особенно выделяться в толпе, но в то же время ему необходимо постоянно иметь при себе массу необходимых вещей, предназначение которых не каждому и понятно. Обременять себя котомками не имеет смысла. Именно поэтому одежда варрканов, сшитая из особой, весьма прочной ткани, казалась очень теплой и весьма вместительной.

В сущности, одежда варрканов представляла один большой карман для всякой всячины. К тому же все швы не сшивались, а схватывались серебряными заклепками. Вообще, отличительная черта странствующего варркана – масса серебра во всевозможных формах и количествах. И никакой красоты. Но это только моя точка зрения.

Интересен, несомненно, плащ варркана. Снаружи – самый обычный, я бы сказал даже заношенный плащ, служащий защитой от холода и посторонних глаз. Но внутри это целое произведение искусства. По черному фону серебряной ниткой вышит крест, но не такой, какой привык видеть на Земле. Это был не знак Господа, а скорее обращение к душе его.

Вот и все, чем владел варркан, убийца по профессии, странник по призванию. Все, не считая оружия. Но это отдельная тема. Если коротко, то каждому посвященному подбиралось индивидуальное оружие в соответствии с желаниями и способностями.

Все это я описываю для того, чтобы стало ясно, в каком виде шестнадцать варрканов встречали день Посвящения. Шестнадцать, потому что не все становились варрканами. У кого-то не хватило сил, у кого терпения, у кого просто ума. Ранним утром шестнадцать человек, облаченных в варрканские одежды, в сопровождении двух учителей направились в Тронный зал.

Все шли молча, впереди нас ждала не легкая жизнь бездельников, а тяжелая борьба. Шестнадцать человек вошли в зал. Шестнадцать человек приблизились к трону и, построившись в одну шеренгу, опустились на одно колено. Ибо сегодня последний день они были людьми. Через час эти люди превратятся в варрканов.

У варрканов только внешность указывает на принадлежность к людскому племени, а внутри – нечеловеческая сила и мощь.

Загремели фанфары, обряд Посвящения начался. Со своего трона поднялся Великий Магистр. Голос его, разносимый эхом, оказался до странности громок и крепок:

– Дети мои! Настал час, к которому вы шли долгие и долгие годы. Сейчас вы пройдете Посвящение, получите свой цеховой знак и станете истинными варрканами. После этого вы вольны распоряжаться собой по собственному усмотрению, в согласии с вашей совестью и полученными знаниями. Думаю, то, чему вы научились, не пропадет впустую.

Зло слишком испоганило мир. Пусть знаки на ваших перстнях укажут верную дорогу, а руки ваши не знают усталости. Да будет так!

– Да будет так! – Слова, подхваченные присутствующими, разнеслись по Тронному залу и затерялись где-то в его сводах. – Да будет так!

Великий Магистр поднял руку, и откуда-то, из глубины зала, поднялась песня. Я удивился. До сих пор я слышал только заунывные песни, а тут? Марш. И не просто захудаленький строевой – голоса врезались в толпу, заводя ее в странном водовороте ритма, пока она сама не запела и не принялась в такт громовым барабанам вскидывать руки вверх.

Я ощутил странную близость со всеми этими людьми. Покопавшись в памяти, я узнал песню. Это была боевая песня первых варрканов.

И в эту минуту я знал точно, что все варрканы, где бы они сейчас ни находились, чувствуют то же самое, что и я.

Песня смолкла, и после непродолжительной паузы к нам приблизились шестнадцать юных воспитанников. Каждый сгибался под тяжестью оружия. Следом – седые старики, несущие серебряные подносы с перстнями.

Магистр спустился вниз и в полной тишине надел каждому из шестнадцати варрканов серебряное кольцо, его цеховой знак. Вкупе с родинками на ягодице оно составляло неотъемлемую часть самого варркана.

Первая часть Посвящения закончилась. Далее, в соответствии с правилами Посвящения, каждого варркана отводили в комнату, где в центр родовой звездочки вводили особую сыворотку. Я знал, что в случае необходимости или безысходности она могла обеспечить варркану быструю и безболезненную смерть. Магистр очень неохотно согласился не делать мне этого.

Я хотел умереть своей смертью.

Наступила последняя минута торжества.

Варрканы снова заняли свое место под троном, но теперь мы остались стоять. Мы стали ВАРРКАНАМИ. Истинными варрканами.

У волшебников Корч осталась последняя привилегия: они вручили нам оружие. Каждый получил то, что заслужил. Лишнее имущество варркану ни к чему. Ко мне подошел Магистр, оказывая тем самым внимание достойнейшему:

– Варркан, ты заслужил это… – Старик протянул мне меч.

Опять же по древней традиции я надрезал ладонь и прижал ее к лезвию оружия. Слияние варркана с оружием состоялось. Серебро меча соединилось с кровью тела.

– А это лично от меня. – Подошедший учитель меча Салбор протянул четыре серебряных ножа. Два больших, а два совсем маленьких, размером всего с ладонь.

Вот и все. Больше ничто не держало меня в замке Корч. Я еще раз поклонился учителям и Магистру. Человек из другого мира, ставший варрканом – охотником ради достижения своей неведомой цели.

Я не слишком отчетливо представлял свою дальнейшую судьбу. Но первую часть предсказаний Книги Судеб я выполнил – я стал странствующим охотником, варрканом. И теперь я должен стать драконом.

Через час я покинул замок Корч, а еще через день – и само королевство.