Текст книги "О состояниях сознания. Опыт историософии русской жизни"

Революция 4: «парохиальный альтруизм»

В эпоху среднего палеолита происходит еще одна революция в сознании первобытного человека: возникает такое явление, которое в антропологии известно как «парохиальный альтруизм».

Словом «парохия» в раннем христианстве обозначался церковный приход, локальная община верующих (первоначальное значение этого слова в греческом восходит к выражению «жить по соседству»).

«Парохиальный альтруизм» это, стало быть, проявление дружественных отношений к соседям, т. е. к своим, близким.

В то же время по отношению к «дальным» данный «вид альтруизма» не работает.

«Парохиальный альтруизм» это состояние сознания, основанное на древнейшей ментальной оппозиции «мы – они», «наши – не наши», «свои – чужие», «люди – нелюдь» и т. п.

Сознание на уровне «парохиального альтруизма» успешно функционировало (и успешно функционирует до сих пор) в режиме солидарности к своим и в одновременном режиме отторжения чужих.

В расширенных и обогащенных идеологией модификациях «парохиальный альтруизм» как антропологическая данность держит в едином целом любой человеческий коллектив, от уличного гэнга до универсальной империи.

Однако как и всякое антропологическое свойство (т. е. присущее человеку врожденно, как данное Эволюцией в целях Эволюции) «парохиальный альтруизм» так же проходит длительный путь развития к свой точке «омега», где превращается в нечто, прямо противоположное себе, своему изначальному импульсу.

Иначе говоря, по мере перехода сознания человека со ступени на ступень эволюционной «Лествицы Иакова», этот же переход совершает и «парохиальный альтруизм».

На каждой следующей ступени состояния сознания он расширяет свою «парохию», свой «приход», т. е. включает в поле своего обязательного воздействия всё большее количество «своих», «людей» – «нас».

Путь эволюционного развертывания «парохиального альтруизма» так же длителен и напряжен, как и общий путь изменений состояний сознания.

Но движение идет и заключается оно в том, что чисто «этнический» «парохиальный альтруизм» начинает постепенно распространятся и на человечество в целом, от «ближних» к «дальним».

Самый элементарный показатель существования и развития такого эволюционного антропологического свойства человека и его этноса как «парохиальный альтруизм» – развитие между государствами дипломатических отношений, исходящих из понятия прав, свобод и обязанностей как отдельного человека, так и его этноса, а в пределе и всего планетарного сообщества людей.

Здесь «парохиальный альтруизм», хотя и является чисто формальным, т. е. существующим в рамках взаимообязательных договоров, практически не имеет границ и активно работает в цивилизационной системе компромиссов и консенсусов.

Без наличия в сознании человека эволюционной предрасположенности к «парохиальному альтруизму» эта сложная система никогда бы не смогла не только работать, но и вообще явиться на свет.

Из своей малой родовой пещеры до открытого космоса, принадлежащего всем – таков эволюционный путь развития «парохиального альтруизма».

В конечном счете, этот эволюционный путь лежит от «любви к своим» до «любви к врагу» и от «любви к ближнему» до «любви к дальнему».

Мессия Иешуа бен Йосеф, призвавший в I в. н. э. возлюбить врага своего, наметил предельный пункт расширения «парохиального альтруизма» на переходе этноантропа в состояние сознания человека духовного.

* * *

Русский этнический менталитет не раздвинул границы своего «парохиального альтруизма» – от этноса к человечеству.

Не раздвинул он их потому, что ему не хватает традиции гуманизма, не хватает его силы, его напряженной воли к действию в отношении каждого человека, даже своего собственного, не говоря уже о представителях иных этносов. И еще потому, что, не пройдя в полной мере инициационное испытание, этот менталитет продолжает оставаться «на пороге», ощущает этот порог и опасность, существующую за ним. Задание, остающееся в силе, т. е. задание войти в мир на равных со всеми в нем живущими, он подменяет другим, подмятым под свое состояние привязанности к Матери-земле, – стремлением не переступить этот порог, а отодвинуть его, расширив тем самым владения своей Матери-земли. Русский менталитет несет в себе готовность физически умереть за это «отодвигание порога», – подсознательно избегая тем самым фазы своего духовного перерождения.

* * *

По мере роста таких антропологических явлений современной эпохи, как глобализация, мультикультурализм, феминизм, борьба за права самых разнообразных меньшинств и т. п., «парохиальный альтруизм» вообще имеет явную тенденцию резко суживаться до локальных пределов культа собственной этнической раковины (т. наз. «моллюсковый этницизм»), что может привести человечество и уже приводит его к катастрофическим последствиям, ибо «сужение» действия «парохиального альтруизма» есть процесс не-эволюционный, есть движение вспять.

Результатом сужения поля действия «парохиального альтруизма» – т. е. выделения все меньших групп людей, на которых распространяется наша приязнь и способность понимания, и неизбежное при этом расширение групп людей, которые начинают вызывать у нас открытую враждебность и которых мы, как мы думаем, уже не может и не хотим понимать, – результатом всего этого является возникновение энтропийных вирусов сознания, которое начинает свертывать и примитивизировать само себя, т. е. уничтожать плоды своей же, проделанной тысячелетиями работы.

Отказываясь, в силу тех или иных историко-социальных причин, расширять рамки «парохиального альтруизма», сознание начинает неизбежно деградировать.

Процесс «самосвертывания» со-знания (СОВМЕСТНОГО знания), его деградации, т. е. возвращения к глубочайшей ментальной архаике (которая, как правило, выражает себя в самых «передовых» и «научных» терминах современной эпохи) в результате постепенного, длительного и упорного сужения границ «парохиального альтруизма», обязательно приводит к резкому возрастанию мортмассы первобытных идей – идей насилия, ликвидации, уничтожения, геноцида.

В современную эпоху процесс «самосвертывания» сознания, процесс его деградации и архаизации присущ не только русскому этническому менталитету, но и множеству иных.

Однако в связи с гигантским пространственным индексом распространения русского этнического менталитета, а также в связи с архаическими особенностями его внутренней структуры, вызванными к жизни всей историей существования русского этноса, сложившаяся на сегодняшний день историческая ситуация заставляет окружающее Россию человечество относиться к ней с естественной настороженностью, которая все более выражается в разнообразных формах самозащиты и противостояния.

* * *

Русское сознание en masse еще не закончило во всем своем ментальном объеме четыре революции среднего палеолита: оно не соблюдает табу на инцест, не может преобразовать фаллический культ, не в состоянии пройти через инициацию ответственности и целиком погружено в узкий парохиальный альтруизм.

Причем русский этнический менталитет с течением времени не только не расширяет, но наоборот постоянно сужает границы своего «парохиального альтруизма», всюду отделяя и выделяя «наших».

Между тем, четыре революции среднего палеолита это четыре начала пути к Цивилизации, это зародыши Цивилизации.

Их неразвернутость, их незавершенность в сознании большинства участников русского этноса и является главной причиной пребывания русского этнического менталитета на уровне восприятия мира, свойственного человеку каменного века.

* * *

Тем не менее теперь часто говорят о русской политической нации. Либо о ее давнем уже и само собою разумеющемся существовании, либо о том, что вот, она как раз сейчас создается.

К сожалению, ни о какой политической нации, созданной русским этническим менталитетом, пока не может быть и речи.

Речь еще не может идти и вообще о нации, исторической, во всяком случае.

Шестую часть суши Земли занимает гигантский первобытный род, ментальная жизнь которого проходит, по сути дела, все еще в параметрах архаической природной стихийности.

Но путь развития каждого этноса, как заметил американский антрополог Пол Радин, это путь «эволюции человека от природной стихийности к героической сознательности».

[IV]. Человек и его этнос

* * *

Есть мир видимый и есть мир невидимый.

В мире видимом есть мыслящее существо – человек.

Больше мыслящих существ в мире видимом, по-видимому, нет.

Остальные – в мире невидимом.

Мыслящее существо видимого мира – человек разумный – живет на планете в условиях и формах этносов.

Этнос это историко-социальный процесс.

Человек в нем существует как экзистенциальное[14]14
  Экзистенциальное – зд. реально существующее телесно и психически, единственное в своем роде, неповторимое и незаменимое, в течение всего времени прохождения своего пути от появления к исчезновению решающее проблемы познания бытия и смысла существования, т. е. непрерывно отвечающее на четыре вопроса Канта: Что я могу знать? Что я должен делать? На что я могу надеяться? Что такое человек?


[Закрыть] событие.

Этнос не несет в себе никаких биологических свойств, но человек – да.

Этнос не есть биологическое (природное) образование, но человек отчасти – да.

Этнос не есть «почва» и «кровь».

Но человек, хотя в исторически и постоянно уменьшающейся пропорции, – да.

Этнос есть наши мирские «путь, истина и жизнь», иными словами – единственное, данное нам в реальном эмпирическом опыте, поле пожизненного действия, на котором мы преодолеваем в себе «родственность», «почву» и «кровь» в пользу «социальности», «вселенскости» и «духа».

Соотношение и пропорция в каждом этносе его участников, либо всё еще остающихся в «локально родственном», либо находящихся на той или иной стадии перехода к «универсально духовному», определяет место данного этноса, – либо в Барбарикуме, либо на переходе в Цивилизацию, либо уже в Цивилизации.

Компоненты «локальной родственности», составляющие так называемую «национальную идею» («кровь», «почва», «автохтонность», «коренное население», «предки», «праотцы», «исходное местообитание», «Родина-мать» и т. п.) суть атавистические элементы сознания этнического человека.

На пути человека от локального этнического Барбарикума к всепланетной Цивилизации эти элементы эволюционирующего сознания являются временными, преходящими – и чем далее эволюционирует сознание этноса, тем более они становятся атавизмами.

Этнос в целом может (а на определенном этапе своего развития и неизбежно должен) нести в своем сознании «биологические» компоненты сознаний своих участников, но в дальнейшем, хотя эти атавизмы и остаются в сознаниях отдельных этнических людей, этнос в целом, как базовое антропологическое единство, их в себе изживает (с бо́льшим или меньшим успехом и за бо́льший или меньший период времени).

Процесс изживания атавизмов сознания, как показывает история, обратим.

Сам этот процесс совершается по известному принципу «шаг вперед, два шага назад».

Поэтому изнутри он порой кажется просто бесконечным и безнадежным топтанием на месте.

Но это не так.

Процесс перехода от этнического сознания к космическому сверхсознанию, а затем и к богочеловеческой «премудрости» – изначально «запущен» Эволюцией вместе с появлением на земле вида homo sapiens и безостановочно, хотя, возможно, и невидимыми миру «шажками», движется к своей цели: «будьте как боги».

Этнос есть орудие и инструмент, условие и среда, которые должны помочь человеку преодолеть в себе «локальную родственность» и взрастить постоянно приближающуюся к идеалу совершенства «одухотворенную социальность».

Преодоление «локальной родственности» – с целью достижения «одухотворенной социальности» – реализуется через процесс создания в недрах этноса гуманной личности.

Историческому процессу создания личности сопутствует процесс постепенного изживания самой этничности как основы поведенческих и умственных стереотипов.

На смену этническому менталитету приходит персоналистско-универсалистское метафизическое самосознание.

Человек этнический, «этноантроп», преобразуется постепенно и неизбежно в «пневмоантропа», человека духовного.

* * *

Однако до сего времени человек разумный, homo sapiens, есть прежде всего участник этноса, есть ЭТНОАНТРОП.

Быть, по преимуществу, этноантропом, значит быть все еще на начальных ступенях социального и духовного развития, на исходных ступенях Лествицы Иакова, т. е. лестницы существ от первой живой клетки на Земле к Сверхсознанию.

Биологическая эволюция человека замедлилась, хотя и не прекратилась.

Активно продолжается эволюция сознания, духовная эволюция.

Духовная эволюция человека зарождается и развивается в его этносе.

Суть этой духовной эволюции состоит в процессе изменения состояния мыслей этноса и его человека.

Этнос есть рычаг, механизм, средство изменения состояния мыслей человека.

На протяжении истории вида homo sapiens идет его духовная эволюция, т. е. процесс изменения состояния мыслей, а значит – состояний сознания.

Эволюционный процесс изменения состояния мыслей направлен на открытие человеком в себе персоналистско-универсалистского метафизического восприятия мира, что означает прорыв человека к ойкуменической вере[15]15
  «Ойкуменический» (от древнегреч. «ойкумена», οἰκουμένη, «заселённая, обитаемая земля»), зд. как некоторый аналог значения «планетарный». «Ойкуменический универсум» – освоенный людьми мир, обитаемая Вселенная. Отсюда «ойкуменическая вера», – в идеале общая вера духовного человечества, вобравшая в себя наиболее перспективные метафизические и гуманистические элементы различных этнических вер. Прообразом практического созидания «ойкуменической веры» (в словах и поступках) нам представляется проповедь и жизнь Иешуа бен Йосефа, Сына Человеческого и Божьего.


[Закрыть].

Как следствие этого процесса, из ойкуменической веры вырастает мировая гуманная личность, – в этом суть, содержание и цель истории этносов.

* * *

Эволюционное изменение состояния мыслей человека как участника этноса (этноантропа) ведет к изменению состояния мыслей некоторой части этноса.

Эту часть этноса можно определить как мессианское меньшинство.

Через мысли мессианского меньшинства проходит путь к некоторому изменению мыслей всего этноса и, как результат, к изменению форм социального конструирования этноса, к корректировке целей этноса и путей их достижения им.

Духовная эволюция человека разумного как вида, т. е. изменение состояния мыслей вида homo sapiens есть долгий, трудный и постепенный процесс, современниками далеко не сразу замечаемый.

Этот процесс духовной эволюции в целом происходит в виде изменений духа этноса, т. е. его способа думать, что чаще всего воспринимается как изменение духа времени (Zeitgeist), как конец определенной эпохи.

Этот переход, перелом порой (и по праву) ощущается современниками как катастрофа, как гибель данного этноса, данного поколения, всей страны обитания чтимых предков и недостойных их потомков.

Однако все эти процессы в той или иной форме исторически неизбежны, поскольку только метаморфозами движется развитие живого мира и человека в том числе.

* * *

Тем не менее этнос есть, прежде всего, процесс развития этнического человека, этноантропа.

Земная видимая жизнь человечества есть на очень долгий срок жизнь этнических людей, этноантропов.

История есть на очень долгий срок история этнического человека.

Всё, что происходит с этническим человеком, есть создание им невидимых мыслей и совершение, в соответствии с ними, видимых действий.

Результатом происходящего является текущая жизнь этноса, проходящая в бесконечных версиях этнических культур, имеющих место в видимой жизни и воздействующих на невидимую.

Этническая культура явлена в форме видимых поступков людей этноса, за которыми всегда стоят невидимые мысли людей этноса.

Мысли людей этноса – всегда этнические мысли, поскольку они свершаются в жестких рамках парадигм, принадлежащих конкретному способу думать, традиционному для данного этноса.

Эти «этнические мысли», этот «традиционный способ думать» можно определить как этнический менталитет.

Каково состояние мыслей подавляющего большинства участников этноса, таков общий этнический менталитет.

И наоборот – каков этнический менталитет en masse, таково состояние мыслей и подавляющего большинства отдельных участников этноса.

Поэтому не «антинародные правительства» создают нам «плохую жизнь», не «цари», не «генсеки», не «бояре», не «партийная номенклатура», не «жидобольшевики» и не «чекисты-бандиты», захватившие (оккупировавшие) власть, а сам народ, который всегда есть этнический народ, носитель этнического менталитета, создающий и постоянно воспроизводящий (или, что бывает гораздо реже, видоизменяющий) то положение вещей, которое соответствует его способу думать.

* * *

История этноса есть история развития его мыслей.

История этноса есть история смен состояний его сознания, вызванных теми или иными историко-социальными и природно-климатическими обстоятельствами.

Человек в социуме, человек как часть этноса, воплощает в себе, через свои мысли и свои поступки, способ думать множества людей, стоящих за его спиной.

Человек всегда есть результат эволюционного процесса развития способа думать своего этноса, процесса, который осуществляется в форме поколений – предков, современников и потомков.

* * *

Эволюция требует от человека гигантского усилия в форме постоянной авторефлексии, чтобы на фоне своего этноса и его способа думать человек мог обрести самостоятельное мышление и стать личностью, тем более мировой гуманной личностью.

История человека есть в то же время история его выхода за пределы этнического состояния мыслей к надэтническому сознанию, а затем к Сверхсознанию, вплоть до распространения последнего по всему пространству планеты Земля.

Традиционное этническое сознание есть сознание себя неотъемлемой частью этноса, сознание своей неразрывности со своим этносом, сознание катастрофы такого разрыва, сознательное отдавание, обетование себя интересам этноса, понятым как свои собственные.

Надэтническое сознание есть осознание себя участником и активным деятелем процесса создания сверхэтничной (цивилизационной, затем вселенской) личности, ее частной конкретной судьбы как одного из многочисленных путей выхода за пределы этноса и этнической культуры, ограничивающих горизонт человеческих возможностей, заданных Эволюцией.

Процессы создания и развития (1) этнического способа думать и, в то же время, (2) надэтнического сознания идут параллельно, с бо́льшим или меньшим успехом того или другого процесса в каждом отдельном этносе.

Соотношение того и другого состояния мыслей в каждом отдельном этносе зависит от множества вполне конкретных внешних и внутренних причин.

Процентные соотношения и сегментные пропорции носителей этнического способа думать и носителей надэтнического сознания в общем спектре мышления этноса определяют место этого этноса на «Лествице Иакова».

На высших ступенях развития сознания этноса стремление участников этноса к выходу из него приобретает характер видовой необходимости и неизбежности.

Уход из своего этноса праотца Аврама («из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего», Быт 12, 1) продолжается непрерывно в отдельных личностях. Каждый миг где-нибудь на Земле очередной Аврам покидает свой этнос и уходит из старого харранского Ура в новую Землю Обетованную – из этнокультуры в Цивилизацию, преддверие Царства Божия на Земле, становясь Авраамом.

* * *

Этнос есть историко-социальный процесс, совершающийся поэтапно.

Показателями этапов развития этноса являются созданные этносом культуры – формы проявления и бытования этнического сознания во всех его бесконечных видах и вариантах, от художественных до политических.

Культура – изначально этническая культура (этнокультура), иной культуры в природе нет.

Сознание – изначально этническое сознание (этносознание), иного сознания в природе нет.

Но и культура и сознание могут быть созданы человеком вне этнической парадигмы мышления и поведения.

Эта возможность дана Эволюцией.

Эту возможность человек этноса должен открыть.

Это задача, которая стоит перед всяким «аврамом уходящим».

Тем не менее только в этнокультуре как в едином целом может созреть и созревает следующий этап развития этноса как целого.

Под выражением «развитие этноса» мы всегда имеем в виду «изменение сознания» этноса, изменение «состава мыслей» и «способа думать» его участников.

* * *

Развитие этноса и, соответственно, человека в этносе, этнического человека, – конечно.

Этнос и его человек, этноантроп, проходят свой путь от начала и до конца, через этапы постепенно свершающихся метаморфоз и резко обрушивающихся псевдоморфозов, причем псевдоморфозы более часты в истории этносов и очень опасны.

Там, где этнос кончается, там этноантроп становится пневмоантропом, там человек этнический, культурно-национальный, становится человеком духовным, цивилизационно-планетарным.

* * *

Цель этноса – взрастить в себе и высвободить из себя человеческую личность, разрешиться ею от бремени истории.

Взращивание (пестование) и высвобождение гуманной мировой личности из лона, из кокона этноса, есть долгий, трудный, порой невероятно мучительный процесс.

Однако другого пути Эволюция не предлагает.

Этнос это поэтапный историко-социальный процесс пестования в себе и высвобождения из себя человеческой личности.

Этносов как процессов – множество.

В этносах растет и ими, так или иначе, воспитывается человечество.

Этнос есть грядка, огород, теплица, оранжерея, инкубатор, ясли, детский сад, школа, ремесленное училище, техникум, армия, университет, больница, даже тюрьма.

Этнос – это и кладбище…

Единственное, чем не должен становится этнос, это сумасшедшим домом.

Но более всего этнос есть лаборатория Эволюции.

Прямо в этносе идет эксперимент Преображения.

Социальное общее борется в этносе с биологическим частным, преображая его, в конечном счете, в личностное и духовное.

Этно-культурное, слишком этно-культурное, преображается этносом – в Цивилизацию, племенной деревенский этноантроп – в homo civitatis, человека городского и гражданского.

Все этносы как процессы находятся на разных стадиях своего развития, на разных этапах «воспитания» в своем «этническом человеке чувств» – «человека Цивилизации разума».

Только этим – разной стадиальностью (не «расой», не «кровью», не «почвой», не «врожденными генами» превосходства или неполноценности) – отличаются земные этносы друг от друга.

Но между разными стадиями может пролегать пропасть, через которую до поры до времени не удаётся построить мост.

Этнос как процесс развития сознаний находится в состоянии постоянной метаморфозы.

Поэтому во множестве своих участников он никогда не равен себе предыдущему или будущему.

* * *

Этнос как процесс состоит не только в том, что он вынашивает и рождает в себе и из себя – личность, но и в том, что личность превозмогает, преодолевает этнос.

Поскольку личность вынашивается в культуре, превозмочь этнос – значит превозмочь его культуру.

Культура в первичном понимании есть приспособление природы к нуждам этноса и его человека.

Культура есть «приручение» мира, попадающего в спектр восприятия этноантропа.

Это мироприручение выражается во множестве этно-культурных форм: от вышивок крестиком до шекспировских сонетов, от толедского клинка до арабского скакуна, от правовых обычаев до бытующих сексуальных традиций…

Все эти этно-культурные формы суть способы осознания этносом окружающего его мира, способы «приручения» его и «обращения» с ним.

Превозможение этнической культуры есть, стало быть, выход человека за границы этого конкретного окружающего мира, его природы, его обычаев и традиций.

Но совершить этот выход, этот трансэтнический переход, казалось бы, в никуда, способна только превозмогшая, преодолевшая свою этнокультуру личность, которая есть уже не этноантроп, но человек на пути к пневмоантропу.

Задача этноса в том, чтобы выносить в себе личность, которая в будущем выйдет за его пределы и станет создателем сначала Цивилизации, а потом Богочеловечества.

Если этнос не вынашивает в себе личность, он празден и пуст, он все еще орда, он все еще бесплодная смоковница.

* * *

Этнос есть процесс жизни поколений, следующих друг за другом и продолжающих друг друга, все время находясь при этом практически в одной, объединяющей все эти поколения ментальной матрице.

По мере развития этноса, т. е. по мере смены состояний сознания его участников, меняется не структура ментальной матрицы, но смысловое содержание ее ячеек; так при капитальном ремонте старинного здания, его фасад и расположение комнат оставляют прежним, но модернизируется вся внутренняя система функционирования жилого и жизнеобеспечивающего пространства.

Преемственные поколения, разделяющие общую судьбу и общий язык, создают этнос, а не родственники по крови и не автохтоны по почве.

Этнический способ мыслить отражается в языке и осознается этносом.

Поэтому этнический язык есть главный инструмент отделения себя данным этносом от других этносов, главный инструмент, которым этнос вытесывает на камне времени свой уникальный способ думать.

Однако глубже этнического языка стоит ощущение общности судьбы – предков, современников, потомков.

В связи с этим, этническая принадлежность, в отличие от национальной, может ощущаться и вне этнического языка (без этнического языка), только на основании осознания общности судьбы и преемственности поколений.

Более того, каждый человек по воле обстоятельств может переходить из одной этнической судьбы в другую, может нести в себе две и больше этнических судеб, разделять судьбы нескольких этносов, говорить на нескольких этнических языках и т. п.

Свобода человека и его права включают в себя также и его свободу и право выбора этнической и даже надэтнической позиции.

Здесь нет и не может быть никаких «предательств», «измен» и «ренегатств».

Одно из антропологически базовых, т. е. врожденных свойств вида homo sapiens в его эволюционной перспективе как раз и состоит в том, чтобы стремиться к самореализации именно в качестве представителя вида, в качестве «человека разумного», а не (только) в качестве этноантропа.

Человек разумный может безболезненно переходить из этноса в этнос и выходить за пределы этноса вообще.

Каждый раз он будет видеть мир другим, немного другим или совсем другим, – с позиции того этноса, в который он перешел, но и с позиции того этноса, который он оставил.

С этой точки зрения, скажем, факт эмиграции для человека разумного может иметь только положительное значение, – эмиграцией он обогащается и начинает познавать мир еще с одной, ранее ему неизвестной позиции.

В эмиграции у этноантропа появляется шанс раньше своих бывших соотечественников начать путь к пневмоантропу.

Но все этносы, в конечном счете, идут к одной цели – они вынашивают в себе человека духовного, который постепенно строит земную Цивилизацию, сначала из малого зерна, зародыша, а потом в стебель, ствол и плод.

Тот, кто осознаёт предназначение этноса, тот, кто понимает, в чем состоят конечные цели этноса, тот может жить, где угодно, потому что бедных этносов нет, есть только этносы, находящиеся на разных этапах выращивания внутри себя мировой гуманной личности.

Бедных этносов нет.

Есть только бедные этноантропы.

* * *

Задача «человека разумного» (представляющего собой вид homo sapiens и отвечающего за его будущее), в каком бы этносе он ни участвовал, – способствовать процессу творения личности.

Тот, кто осознаёт эту задачу, может жить даже там, где ему грозит неминуемая смерть.

Как раз там его прозрения становятся еще пронзительней, как раз там он начинает ценить каждый свой час, каждую минуту жизни, как раз там он может сделать гораздо больше для себя и людей, чем в благоденствии, комфорте и безопасности.

Потому что хотя «человек разумный» и разумен, он может быть безволен и ленив, может хандрить и впадать в депрессии.

Поэтому лучше ему жить на краю пропасти, каждое утро заглядывая в обрыв.

Это ему только на пользу.