Текст книги "Еда живая и мёртвая. Продукты-целители и продукты-убийцы"

Глава 3 – Рыба

Хоть мы и сухопутные создания, но с водным миром нас связывают давние и близкие отношения. Наши (очень далёкие, конечно) предки жили в воде (все сухопутные животные – потомки когда-то вышедших на землю рыб). Водная фауна регулярно становилась объектом обожествления: древнегреческий Дионис легко превращался в дельфина, верховный бог полинезийцев Тангароа – осьминог, плоская Земля раннего Средневековья покоилась, по одной из версий, на трёх китах, и даже всемогущее существо из сказки Пушкина – рыбка, пусть и золотая. Рыбную ловлю считают одним из древнейших способов добыть пропитание. Антропологи говорят, что люди практикуют это со времён позднего палеолита: сначала охотились с обычными копьями, потом додумались до зазубренного гарпуна. Затем стали подманивать рыбу на мелководье с помощью наживки на верёвке и бить острогой – способ охоты сохранился у народностей Крайнего Севера до новейших времён. А уж там и до удочки оказалось недалеко: самые древние рыболовные крючки, сделанные из раковин моллюсков, имеют возраст 23 тысячи лет и были найдены на японском острове Окинава. С тех пор мы без устали таскаем из водоёмов рыбу всеми доступными способами – в том числе такими, которые пришлось запрещать из-за жестокости, несоразмерной улову.

Но, прошу обратить внимание, некоторый перекос в сторону мяса, по крайней мере в нашей кулинарной практике, действительно присутствует. Для многих из нас рыба – это либо блюдо для праздника (какой-нибудь заливной судак или фаршированная щука, не говоря уже о селёдке под шубой или запечённом карпе), либо вынужденная и не самая желанная замена мясу (вспоминается жареный минтай из советских столовых). Уверен: если заглянуть в холодильник к большинству жителей России, то на полках обязательно найдётся что-нибудь мясное, хоть котлета, оставшаяся с обеда, хоть кусок колбасы – а вот рыба отыщется далеко не у всех. Та же история с общепитом: в обычном кафе или ресторане список мясных блюд может занимать несколько страниц, а рыбные обычно умещаются на одной. Существующая диспропорция прекрасно отражена в рекомендациях Минздрава, который советует россиянам употреблять в год 70–75 кг мяса и всего лишь 18–22 кг рыбы! Лет сто назад такой совет был бы логичен: самой доступной для основной части населения страны была рыба речная и озёрная, а в ней – по сравнению с морской – довольно мало питательных веществ и много костей. Но сегодня-то, когда в ближайшем супермаркете можно найти много видов морских и океанских обитателей, отчего такая разница?

Возможно, дело в самой рыбе: этот продукт, наряду с несомненной пользой, стал нести ощутимую опасность – такое впечатление можно получить из последних новостей. Сёмга и форель, искусственно выращиваемые на многочисленных фермах у нас и за рубежом, под завязку накачаны антибиотиками и всякой химией. Пангасиус и тиляпия из Юго-Восточной Азии растут в ужасной антисанитарии и кормятся едва ли не свиным навозом. Возьмёшь дикую рыбу, выловленную в океане, – а в ней половина самых опасных элементов таблицы Менделеева, включая радиоактивные изотопы. Вдобавок промысловая рыба из морей бывает заражена неприятными болезнями и даже гельминтами!

В довершение всего нас регулярно обманывают нечистоплотные продавцы и поставщики. По оценкам Федерального агентства по рыболовству, примерно 15 % продукции на рыбном рынке – это контрафакт. В ход идёт и несоблюдение требований к производству, и подмена видов. Любят, к примеру, более дешёвые сорта выдать за более дорогие. И если по тушке рыбы или хотя бы по куску с кожей мы ещё можем ориентироваться, то в случае филе отличить без генетического анализа не сможет даже специалист. Под видом сёмги и форели нередко продают не такую благородную горбушу. Вместо окуня и трески подкладывают минтай. А копеечный пангасиус притворяется экзотическим морским языком. И это не слухи из интернета, а собственный опыт! Когда снимался фильм о рыбе для «Еды живой и мёртвой», мы закупили несколько видов филе на рынке и сдали на исследование в лабораторию молекулярной генетики Всероссийского научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии. И что оказалось? В упаковке с надписью «Морской окунь» была желтопёрая камбала, а под этикеткой «Морской язык» скрывался… правильно, пангасиус. По словам экспертов ВНИРО, это очень выгодные подмены. Например, настоящий морской язык – по-научному, «европейская солея», рыба из отряда камбалообразных, а пангасиус – жирный сомик из мутного азиатского Меконга. Разница в цене между этими видами почти четырёхкратная.

Опасностей, подстерегающих современного любителя рыбы, столько, что, право слово, тянет отказаться от неё раз и навсегда. Но хочется спросить: как же так? Рыба всегда считалась очень ценным продуктом. Это неизменный компонент средиземноморской диеты, которую всем миром признали одной из самых полезных. Рыбу постоянно едят главные долгожители планеты, японцы. Врачи рассыпаются в восторгах по поводу рыбы: она прекрасный источник и белка, и полиненасыщенных жирных кислот (омега-3 и омега-6), и кучи аминокислот, которые в нашем организме не умеют синтезироваться самостоятельно, и важнейших микроэлементов, от очевидных и всем известных йода и фосфора до марганца, меди и цинка. Можно ли сравнить пользу, получаемую от даров моря, с вредом, который они теоретически могут принести? Снимая «Еду живую и мёртвую», я узнал об этом много интересного.

Начну с самого серьёзного: загрязнения морской фауны опасной химией и радионуклидами. Увы, это не просто страшилка, а научный факт. Как известно, люди долгое время легкомысленно относились к тем веществам, которые использовали в сельском хозяйстве и промышленности, и не видели ничего зазорного в том, чтобы избавляться от химических излишков, «утилизируя» их прямиком в водоёмы или почву. Прошло время, и всё выброшенное стало возвращаться обратно, причём прямиком на обеденный стол. В точности такая история случилась с нашими соседями, финнами. Жители этого озёрного края известны своей страстью к рыбалке – переезжают от водоёма к водоёму вместе со своими лодками, ловят на удочки и спиннинги тамошних обитателей и, разумеется, с большим аппетитом их едят в уверенности, что приносят своему организму исключительно пользу. Но научное исследование, проведённое в 80-х годах прошлого века, показало, что в Финляндии наблюдается удивительный парадокс: чем больше человек ест рыбы, тем выше у него риск смерти от болезней сердца и сосудов. Всё потому, что прекрасные финские озёра не так чисты, как кажутся. В 60–70-е годы в стране, как и во всём мире, увлекались жёсткой химией на производстве и в сельхозугодьях. В итоге, например, ртути в рыбьем рационе – а значит, и в самой рыбе – стало гораздо больше нормы, и этот эффект продолжается до сих пор! А ртуть – крайне опасный металл. Во всей красе он проявил себя в Японии в 1956 году, когда после серии выбросов местных заводов отравленная рыба вызвала у жителей так называемую болезнь Минамата. Онемение и слабость в ногах и руках, усталость, звон в ушах, сужение поля зрения, в итоге – летальный исход. Специальная комиссия работала в течение девяти лет и установила несомненную связь между болезнью и рыбьим мясом, отравленным ртутью. Постепенно на её содержание стали проверять рыбу, выловленную не только в проблемных регионах, но и решительно повсюду. Результаты исследований оказались очень неприятными для всех: вредного металла в её тканях в целом стало больше по планете, а хищные и долгоживущие рыбы, стоящие на вершине пищевой цепи – морской тунец и пресноводные судак, щука, налим, – накапливают ртуть особенно быстро и помногу.

Всё, отказываемся от тунцового салата и судака под майонезом? Пока нет: по-настоящему убийственных концентраций тяжёлого металла в обычной рыбе не бывает. Так что есть её можно, главное – чтобы не каждый день. Здоровый организм прекрасно выводит из себя вредные загрязнители (если их не слишком много). В нашем фильме о рыбе, например, участвовала жительница Москвы Екатерина – она долгое время ела очень много рыбы, и анализ показал повышенную концентрацию ртути в её волосах. Но стоило снизить количество морепродуктов в рационе, как анализы немедленно начали улучшаться. Получается, опасность ртути преувеличена? А как же нашумевшее финское исследование? Оно давно опровергнуто: более тщательные проверки показали, что в реальности рыба из местных озёр не содержит столько ртути, чтоб навредить здоровью. И в целом стоит признать, что польза от этого продукта перевешивает весь возможный вред. Именно к этим выводам пришли исследователи из шведского государственного департамента здравоохранения и клинической медицины. Они изучали показатели здоровья нескольких сотен пациентов, брали у них пробы крови и убедились, что зависимость между большим количеством рыбы в рационе и повышенным содержанием ртути действительно существует. Но вот к большему риску сердечно-сосудистых заболеваний это не ведёт. Более того: у заядлых едоков рыбы было меньше, например, микроинфарктов. А всё потому, что польза от жирных кислот, антиоксидантов и других активных веществ, которыми богат этот продукт, всё-таки больше, чем вред от ртути. Выводы шведских учёных подтверждает финский биолог Маркку Каукоранта, который изучает рыбу в Институте природных ресурсов Финляндии (и окончил наш МГУ): заядлые рыбаки регулярно оказываются долгожителями, несмотря на повышение содержания ртути в организме. Но об осторожности забывать всё же не стоит: тунца и других рыб-хищников, которые, напомню, являются чемпионами по накоплению тяжёлого металла в тканях, рекомендуется есть не слишком часто. Финский Минздрав считает, что пару раз в неделю – более чем достаточно.

Ну а радиация? После аварии на японской АЭС «Фукусима-1» в марте 2011 года радиоактивные нуклиды разнесло по всему Тихому океану! У радиологов даже появился новый жаргонизм – «отпечаток Фукусимы», радиоактивный элемент цезий-134. После аварии год подряд у японских берегов вылавливали тунца, в чьём мясе этот нуклид просто зашкаливал. Жители Западного побережья США и Канады принялись обречённо ждать, когда гадость течениями донесёт и до них. А тут ещё в интернете регулярно возникали новости о том, что утечки радиоактивных материалов с аварийной станции продолжаются, и будто бы группа японских физиков, работающих над ликвидацией последствий аварии, заявила во всеуслышание: время, когда можно было есть морепродукты из Тихого океана, закончилось навсегда. Но начинаешь проверять – и убеждаешься: никаких японских физиков с громкими заявлениями не было в помине, как и дополнительных утечек с АЭС. Вся подобная информация исходила с сайтов, где общаются любители теории заговора, и ничем не была подтверждена. Единственное, что сбылось из страшных прогнозов, – цезий-134 действительно добрался до Северной Америки. Технически. Спустя пять с половиной лет после аварии, в декабре 2016-го, специалисты обнаружили «отпечаток Фукусимы» в прибрежных водах штата Орегон и в лососе, выловленном рядом с канадской провинцией Британская Колумбия. Если быть совсем точным – в одной конкретной рыбине. Концентрация нуклида оказалась в 10 миллионов раз меньше, чем в океане рядом с АЭС на момент аварии. Трудно даже посчитать, сколько человеку пришлось бы съесть тонн такого лосося, чтобы накопить в организме заметное количество цезия. Учёные – настоящие, а не вымышленные – вообще обнаружили, что с точки зрения радиоактивного загрязнения нынешний Тихий океан находится в куда лучшей кондиции, чем в 50–60-е годы XX века, когда некоторые ядерные державы считали нормой регулярные испытания атомных бомб на тихоокеанских атоллах.

Что в рыбе действительно доставляет изрядные неудобства и, откровенно скажем, не самые приятные переживания – так это паразиты. С ними не понаслышке знакомы рыболовы-любители, вынужденные вычищать набитые гельминтами кишечники пойманных карасей и язей. И даже простая домохозяйка от глистов не застрахована, потому что их легче лёгкого встретить в обычной селёдке. Мы для программы купили несколько рыбин в одном из крупных гипермаркетов, разморозили, вскрыли – и нашли червяка! К счастью, уже неживого. Но не пойдёшь и не пожалуешься: согласно нашим законам, продавать рыбу с мёртвыми червями разрешено. Считается, что в таком виде взрослому человеку они никакого вреда не нанесут. Однако паразитологи предупреждают: пока гельминт и его хозяин были живы, первый успел выделить в ткани второго вдоволь своих продуктов метаболизма, токсинов. А они способны навредить ребёнку или взрослому, чей организм ослаблен болезнью, а также являются мощными аллергенами. Так что, если нашли в рыбе червяков – детей, больных и аллергиков ею лучше на всякий случай не кормить.

Но совсем отказываться от этого продукта из-за гельминтов не стоит. Да и вообще – куда опаснее те паразиты, которые глазу не видны. Вот, например, в Ханты-Мансийском округе повсюду висят предупреждения: рыба заражена описторхозом, будьте осторожны! Этих паразитов (кошачьих двуусток) в рыбе, прежде всего карповых пород, не разглядеть – в мясе они присутствуют на стадии личинки (метацеркария), увидеть их можно только под микроскопом. Я, кстати, когда учился в Челябинском медицинском, делал такую научную студенческую работу – ходил по рынкам и покупал у рыбаков подлещиков и плотву (на Урале её называют чебаком), а потом долгими часами просматривал образцы мяса под увеличением. Как-то раз в рыбе из главной реки региона, Миасса, и правда удалось найти метацеркариев. Мне потом за это поставили «автоматом» экзамен по биологии, но тем, кто ест такую рыбу без термической обработки, не позавидуешь. Особенно уязвимы те рыболовы, которые любят крепко посолить свежепойманную добычу и тут же, у костра, около озера её съесть. Впрочем, даже и этого делать не обязательно, чтобы заразиться. Героиня «Еды живой и мёртвой», жительница Когалыма Зинаида, вообще избегала есть местную рыбу, но всё равно заболела – вероятнее всего, паразит перебрался в её организм с разделочной доски или даже ножа, которые после обработки рыбы не были тщательно вымыты. В итоге паразиты поселились в печени и буквально отравили женщине жизнь – и здоровье стало подводить, и сами препараты против описторхоза весьма токсичны.

Между прочим, подобные сюрпризы, таящиеся в сырой рыбе, заставляют задуматься: а можно ли употреблять в пищу суши и роллы, сделанные из неё? Учитывая пылкую любовь россиян к этим продуктам, вопрос совсем не праздный. Поиску ответа на него был посвящён отдельный сюжет нашей программы. Ради него я съездил в командировку в Японию, побывал во всемирно известной Академии суши, расположенной в токийском районе Синдзюку и, готов признать, сделал несколько открытий, потрясших меня до глубины души. Во-первых, успокоился насчёт паразитов: японцы всей нацией едят сырую рыбу в ежедневном режиме, но случаи заражения исчисляются единицами. Забегая чуть вперёд, сразу скажу, что гельминтов нет и в российских суши, но это единственное санитарное требование, которое в наших ресторанах и кафе сумели соблюсти безукоризненно. Во-вторых, я познакомился с так называемыми «историческими» суши, которые до сих пор в ходу в Японии. Пахнут они так, что у меня глаза на лоб полезли, а чтобы их попробовать, пришлось воспользоваться силой воли – я не шучу. Когда вы узнаете, как готовится этот деликатес, вы меня поймёте. Японцы берут пресноводного карася, потрошат, засыпают солью и, обернув в полиэтилен, кладут под пресс. Через три месяца (!) рыбу (уже довольно, так сказать, ароматную) достают, промывают и обжаривают с добавлением японского самогона. Потом обкладывают варёным рисом и оставляют заквашиваться ещё на три месяца. Пару столетий назад это было одним из немногих способов сохранить рыбу надолго, разве что вместо полиэтилена использовали промасленную ткань. Рис, с которым всё квасилось, изначально выбрасывали – его задачей было просто вбирать лишнюю влагу. Но потом кто-то попробовал есть всё вместе, а позднее в рецепт вместо ферментированной проникла сырая рыба. Вот в таком виде, который окончательно оформился в конце XIX века, суши пришлись по душе и иностранцам. Кстати, оказалось, что всю жизнь я ел это блюдо неправильно! Нельзя размешивать васаби прямо в соевом соусе. Нужно класть этот зелёный хрен прямо под рыбу, на рис, и дальше каждую суши укладывать на бочок, брать палочками и окунать в соевый соус только рыбой, ни в коем случае не рисом! Иначе он впитает слишком много соуса, тот забьёт все вкусы и принесёт с собой вредную для здоровья соль. А вот если окунать рыбьим краем, то соус лишь чуточку добавляет аромата.

Японские суши и роллы – еда, безусловно, живая. А вот про их российских собратьев я не могу этого сказать при всём желании. Для съёмок мы купили по порции самых элементарных суши и роллов с лососем в нескольких московских ресторанах и барах, а также взяли готовый набор из магазина. Результат анализа в независимой лаборатории оказался неутешителен: во всех пяти образцах зафиксировали превышение общего числа микроорганизмов, и немалую часть из них составили бактерии группы кишечной палочки. Ещё одна московская суши-сеть специально пригласила журналистов, чтобы продемонстрировать чистоту кухонь, похвалиться особым обеззараживающим раствором, который используют для обработки ножей и досок, предъявить на чилийского лосося все необходимые сертификаты и санитарные разрешения. Но, как назло, их суши с лососем, купленные вне официального визита, без предупреждения, тест на микробную безопасность завалили точно так же, как и пять предыдущих испытуемых.

В общем, покупка японской еды в России – это, увы, лотерея, исход которой зависит как от удачи, так и от того, насколько у вас крепкий желудок. Конечно, эти загрязнённые суши и роллы едят тысячи и десятки тысяч людей, а реально заболевают единицы, максимум – десятки. Как говорят специалисты, исход такой трапезы зависит от многих факторов, вплоть до того, насколько человек выспался за ночь до неё, хорошо ли обедал и получил ли нужную дозу микроэлементов за день. Если всё в порядке – прокрутит организм болезнетворных микробов, раздавит и выкинет. Если же из-за внешних обстоятельств иммунитет чуть просел, то риск заболеть заметно вырастает. Интересно, что действующие в России санитарные правила вообще запрещают делать суши с сырой рыбой, то есть рестораны действуют на свой страх и риск. Возможно, чтобы не проиграть в лотерею и не расплатиться за проигрыш здоровьем, в нашем общепите стоит вовсе не есть те рыбные блюда, которые не были термически обработаны или засолены. А суши можно прекрасно готовить дома: есть куча видеоинструкций на YouTube, с помощью которых реально научиться это делать на весьма сносном уровне.

С дикой рыбой, собирающей рассеянные по океану ртуть и радиацию, всё более-менее ясно. Но остаётся та, что выращена в неволе: её уже заметно больше, чем выловленной, и она гораздо чаще встречается в магазине. Про рыбу с ферм существует свой набор страшилок. Самые частые темы – антибиотики, которыми обитателей потчуют, чтобы не болели; химикаты, которые добавляют в воду в целях обеззараживания; антисанитарные условия выращивания и обработки; искусственные красители, которые добавляют с кормом, чтобы мясо имело товарный вид; наконец, утверждение, что по вкусу фермерской рыбе никогда не сравниться с дикой. «Еде живой и мёртвой» удалось проверить все эти утверждения и разобраться, какие имеют под собой основания, а какие проходят по ведомству современной городской мифологии.

Забавнее всего получилось с антибиотиками. Опасность, про которую больше всего твердят в интернете, на самом деле ничем серьёзным нам не грозит. Лекарства, в том числе антибактериальные, на фермах используют, никто не спорит. Как рассказал нам директор форелевого хозяйства в Карелии Андрей Коледа, происходит это сразу после того, как десятиграммовые мальки радужной форели прибывают со специальных ферм, где их из икринок выращивали в идеальных условиях. Столкновение с естественной средой водоёма, в котором рыбе предстоит нагулять вес в два килограмма, может вызвать проблемы – их-то и решают антибиотики. Специалисты убеждены, что за полтора года, пока форель растёт, все лекарства из её организма выводятся. Лабораторные анализы это подтверждают, так что истории про устойчивость к антибиотикам, которая может развиться из-за употребления выращенной рыбы, пропускайте мимо ушей. Чушь это.

Еда живая и мёртвая. Рыба. Научное расследование Сергея Малозёмова

Вот антисанитария и химикаты-антисептики ещё недавно были реальной проблемой. Касалась она, разумеется, не высокотехнологичных норвежских ферм и совсем не российских хозяйств, сделанных по скандинавскому образцу, а семейных предприятий из Вьетнама, с реки Меконг, где для российского рынка выращиваются самые популярные и дешёвые породы рыбы – пангасиус и тиляпия. Не стану скрывать, после командировки туда желание употреблять мясо этих рыб у меня пропало: практически всё, что можно себе нафантазировать неприятного про такие фермы, оказалось правдой. Грязная вода, горы хлама повсюду, люди живут в понтонных домиках на реке – с туалетом и свалкой мусора прямо за бортом. Под домиками на глубине 2,5 метра подвешены сетчатые клетки, в которых содержится по 30 тысяч экземпляров тиляпии. Питается рыба комбикормом, на 30 % состоящим из рыбной муки – её делают из костей и голов тех же тиляпий, но уже разделанных на филе. Витаминные добавки работники фермы выливают в корм из грязного ведра и размешивают прямо так, руками, не выпуская изо рта сигарету. Зато никаких антибиотиков! Если рыба вдруг заболеет, её обдадут свежей водой из шланга – и всё. Выживет – молодец, сдохнет – уйдёт на органическое удобрение для крестьянских полей. Одна такая клетка-домик даёт каждые полгода 15 тонн рыбы. Её сдают перекупщикам и, даже несмотря на низкую цену, получают со всей фермы прибыль, равную примерно миллиону рублей. Конечно, при таких условиях никто не станет что-то менять в технологической цепочке. Да и фермеры не видят в ней ничего предосудительного, поскольку сами едят и тиляпию, и пангасиуса – ну так они и лягушек едят. Азия! В пищу годится всё, что движется (к слову, об этом мы обязательно поговорим отдельно).

Из-за такого отношения продукцию из Вьетнама регулярно запрещали в разных странах, в том числе у нас. Я, если честно, пребывал в уверенности, что за последние годы ничего с ней не поменялось. Но при подготовке «рыбного» выпуска «Еды живой и мёртвой» не один раз, и при выключенной камере тоже, получал от экспертов уверения, что изменения всё же случились. Под нажимом регулирующих и санитарных органов рыбная индустрия по всей планете приняла более жёсткие нормы выращивания и производства. Даже во Вьетнаме у крупных компаний-экспортёров появились современные фермы с вполне приличными условиями – и рыбу оттуда поставляют не только в Россию, но и в Германию, Францию, США. Кстати, все купленные в Москве образцы вьетнамского пангасиуса, сданные нами в лабораторию, эти слова подтвердили: ни ядовитых химикатов, ни прочих посторонних веществ обнаружено не было. В общем, о страхах перед вьетнамской рыбой я, честно признаюсь, уже забыл.

• примерно 15 % рыбной продукции – контрафакт

• более дешёвые сорта вместо более дорогих: горбуша вместо сёмги и форели, минтай вместо окуня и трески, пангасиус вместо морского языка

• в хищных видах рыбы (тунец, судак, щука, налим) – повышенное содержание ртути: можно есть их не чаще 2 раз в неделю

• даже мёртвые гельминты в рыбе могут означать уровень токсинов выше среднего: такую с осторожностью следует давать детям, больным и аллергикам

• в суши и роллах российских ресторанов – переизбыток кишечных бактерий: рано или поздно можно получить пищевое отравление

• животный белок, который наносит меньше вреда организму при переизбытке

• низкий процент соединительной ткани: легче усваивается

• полиненасыщенные жирные кислоты Омега-3 и Омега-6; витамины A, D, E

• аминокислоты, которые не синтезируются в нашем организме самостоятельно

• макро– и микроэлементы: йод, фосфор, селен, цинк, медь, марганец

• при термической обработке и консервировании теряет меньше полезных веществ, чем мясо

Оставшиеся вопросы к качеству рыбы, выращенной искусственно, несущественны. Красители действительно кладут в корм: без них мясо лосося из неволи будет серым и неаппетитным. Но краситель – вещество из группы каротиноидов, астаксантин – натуральная добавка, хоть и синтезированная химически. В природе это вещество в изобилии содержится в креветках, криле и прочих мелких ракообразных, которых едят лососи. На фермах кормить их так дорого, вот и дают абсолютно идентичную замену. Вообще, современный корм для рыбы – это настоящее чудо биохимии, сложнейшая смесь из растительных и животных компонентов, безопасная и сбалансированная.

А что касается различий во вкусе между дикой и выращенной – да, есть такое. Мы устроили тест с шеф-поваром модного парижского рыбного ресторана Реми Робером, и, подтверждаю, на вкус дикая рыба была интереснее той, что выращена искусственно. Оно и понятно: у дикой заметно шире рацион, она больше двигается, а на фермах рыбы просто плавают (или даже лежат) и ждут корм. Вот и получается парадокс. Вкус лучше у дикой, а для планеты и природы выращенная лучше. Да и для людей, если подумать, тоже: благодаря фермам дорогой, почти элитарный продукт – морская рыба – стал стоить заметно дешевле и оказался на столе у простых едоков.

Так что не надо бояться ни дикой рыбы, ни выращенной. Вообще, это такой продукт, от регулярного употребления которого мы получаем много пользы. Её точно больше, чем вреда. Хотя солёную, вяленую и копчёную рыбу (включая шпроты) есть всё же лучше пореже.