Текст книги "Метод"

Сергей Минутин
Метод

Разгуляев Владимир Павлович проснулся в холодном поту. Ему опять приснился кошмар. Эта была уже вторая ночь непрекращающихся ужасов. Во сне, две ночи подряд, его брали за горло сразу два великих русских писателя.

Оба писателя жили давно, в прошлых и даже позапрошлых веках, а за горло его брали только сейчас в XXI веке. В первую ночь его душил Фёдор Михайлович Достоевский. Во сне Разгуляев дёргал его за бороду пытаясь оттащить от своего горла, но Фёдору Михалычу помогали «Бесы» хватавшие Разгуляева за руки. Во вторую ночь его душил Фёдор Кузьмич Сологуб и Разгуляев пытался кусать его лысую голову, но на защиту Фёдору Кузьмичу уже спешили «Мелкие бесы».

Разгуляев сидел на кровати, сердце билось учащённо, лоб был липкий, ладони рук и стопы ног холодными. Разгуляев давно служил в системе российского образования и как всякий учитель был суеверным. Он постоянно что-то клянчил у Бога. Но Бог его не видел, так как Разгуляев в церковь не ходил, молитв не знал, а к спиртным напиткам, которыми Разгуляев отделял душу от тела, чтобы та воспарила, Господь привык давно. Бог бы всполошился, если бы от Разгуляева перестал исходить спиртной дух. Но, пока Разгуляев был жив, этого случиться не могло.

Разгуляев не представлял никакого интереса и для бесов. Заниматься репетиторством с детишками он не хотел, взяток не брал, так как никто их не давал, к ЕГЭ никого не готовил и, вообще, в образовательной системе, как считали бесы, был он человеком лишним. К тому же, он был умён, а умных эта система отвергала. Разгуляев это знал, поэтому вспоминая Бога и бесов, ни на кого не обижался, получал своё небольшое жалование и ждал. Ждал либо конца жизни, либо конца света.

Разгуляев сидел и размышлял. Его пугали не сны, а воспоминания, которые эти сны привнесли в его паскудную, похожую на болото жизнь. Он отчётливо увидел то о чём писал Достоевский в своих «Бесах». Разгуляев тёр уши и думал, – Это ладно, чёрт, как говорится с ними, они у нас повсюду. Но вот, «Мелкий бес» Сологуба – это ж об учительстве в России и о том, каких людей эти учителя из школ да гимназий в жизнь выпускают.

Разгуляеву было тоскливо, он старался дистанцироваться от этого процесса разложения очередного поколения русских детей, но как тут дистанцируешься, находясь в самом эпицентре этого геноцида. Тем более, что страна призывала в эту систему на руководящие должности только пенсионеров из своего скрытого и тайного кадрового резерва.

Разгуляев размышлял о том, как идёт призыв: «Знакомые вопли. С какими Шариков встречал свою судьбу: «Етит твою мать, профессор». Нынче даже хуже, просто два дурачка могут удачно встретились и один прокричать: «Етит твою мать, педагог». Один может быть просто пенсионером, а другой может отвечать и за молодёжную политику».

Разгуляев начал вспоминать, что предшествовало его снам. Он задремал и на его голову свалилось очередное откровение. Он явственно увидел своего начальника и весь его административный аппарат за тяжкой и непосильной работой на ниве российского образования.

Николай Алексеевич Чуб, начальник Разгуляева, бодрый пенсионер, руководивший образовательным учреждением, твёрдо застрявшим по ранжиру между детским садом и средней школой, дремал в своём кабинете. Заняться ему было абсолютно нечем, так как в соседних кабинетах сидела многочисленная администрация, состоявшая из молодых, проверенных Наташ, Свет, Надь и т. д., всё делавших за него и не докучавшая ему разными проблемами образования. Как обворовывать сотрудников Маркс их уже научил, а в качестве прибавочной стоимости им сверху была спущена бонусная система и надтарифные фонды. До такого грабежа даже Маркс не додумался.

Задач у администрации было всего две: контролировать мелких сотрудников работающих с детьми, а Разгуляев как раз и был мелким сотрудником и делить фонд заработной платы, как можно больше отжимая у «мелких» в свою пользу.

Фонд заработной платы – это, как объясняли мелким сотрудникам, работающим с детьми, тайна тайн, ибо основная его часть состоит из стимулирующих фондов. Из-за этих стимулирующих фондов весь административный аппарат от министерства образования до самых мелких образовательных учреждений чувствовал себя прекрасно. Все прочие с точностью наоборот. Но иногда бывали дни праздников и для мелких сотрудников, педагогов, работников. С некоторых пор их стали называть по-разному, исключив из обихода слова «воспитатели» и «учителя».

Наступал конец года и перспектива годовой премии из стимулирующего фонда. В дрёме Разгуляев явственно увидел, как Чуба будит телефонный звонок и тот, встрепенувшись, поднимает трубку.

– Милый, скоро Рождество, надо бы съездить на Святую землю, грехи замолить, ты денежку заработаешь?»

– Конечно, дорогая.

Последующий разговор Разгуляев не слышал, но ощутил пустоту в душе, в карманах и сквозняки в доме. От этих новых ощущений он окончательно проснулся и перекрестился от суеверного предчувствия того, что сон данный мог быть даден ему в руку.

Он потащился на службу, решив зайти в здание административного аппарата. Едва переступив порог, он услышал троекратно прозвучавший призыв Чуба к своим представительницам прекрасного пола, причём к каждой в отдельности.

На его крик, – Наташка, ты где…. Светка, куда подевалась… Надюха отзовись…, – они поспешно сбежались. Не часто верхнему начальству они были нужны, причём сразу все.

Разгуляев понял, что сны его были в руку. Руководство образовательного учреждения Разгуляева ещё не видело и по коридору раздавались обрывки разговора.

– Не слишком ли много получают наши работники, – вопрошал Чуб.

Весь наличествующий административный аппарат сразу поняв намёк разом загалдел, – Много, тунеядцы они все, особенно…

– Так вот, вас ждёт большая премия, если вы сэкономите на премиях остальным мелким…. Вызывайте каждого в кабинет и по пунктам доказывайте, что они… Пункты их «надтарифных» усилий у вас есть, – резюмировал Чуб оканчивая летучее собрание.

Выходя из кабинета, они увидели Разгуляева и страшно обрадовались возможности обглодать его педагогические усилия до скелета.

– Зайдите ка к нам, – язвительно защебетал сразу весь чубский административный аппарат.

И началась экзекуция Разгуляева. В этой экзекуции всё смешалось: «Бесы» Достоевского, «Мелкие бесы» Сологуба, «Вий» Гоголя и вся прочая нечисть, уютно обитавшая на российских просторах фактически повсеместно.

– Разгуляев вы тунеядец, – хамски заявила Наташка. Разгуляев молчал.

– Разгуляев смотрите сюда по пунктам, – поддерживая подружайку, произнесла Света, – Пункт первый, «Наличие экспертного заключения на уровне …ИРО образовательной программы».

– Что такое «ИРО», – попытался отбиться от кругового охвата Разгуляев.

– ИРО – это Институт Развития образования, – ответили ему хором.

– Мы его тоже кормим, – куда-то в пустоту произнёс Разгуляев.

– Разгуляев, вы не уважаете развитие образования в России? Значит, пункт второй «Повышение квалификации в ИРО», вы тоже игнорируете?

– Так вы ж меня туда никогда не посылали.

– А мы тут причём, вы сами должны настаивать. Это кому надо, нам или вам?

– Наверное, мне.

– Вы начинаете умнеть. Пункт третий: «Участие в проведении тематического семинара на базе нашего учреждения». Вы и тут себя не проявили.

– А надо было, пытался съязвить Разгуляев.

– Разгуляев, да вы большой мерзавец, поэтому слушайте пункт четвёртый: «Наличие победителей и призёров интернет-конкурсов, епархиальных и прочих». И тут вы не преуспели.

– Позвольте, оживился Разгуляев, у меня детишки занимают призовые места в области знаний русского языка.

– Какого языка?

– Русского.

– Ты что Разгуляев совсем спятил, на каком языке была написана Библия, а на каком языке разговаривает «нонча» великая российская интеллигенция. А ты Разгуляев ещё и сволочь порядочная.

– Каюсь, вместе с Кириллом и Мефодием каюсь, – обратился Разгуляев к Богу.

– Случай дальше, пункт пятый: «Наличие победителей и призёров на районном уровне». Тут мы тебя Разгуляев даже спрашивать не будет. Тебя давно пора гнать из нашего района.

Этот несмолкающий хор упрёков прижал Разгуляева к стулу. Его уши покраснели как у нашкодившего школьника. Он даже не отбивался и давно бы помер, но предвкушение вечерней встречи с великой силой алкоголя ещё удерживала его на великой русской земле.

– Разгуляев, слушая пункт шестой: «Наличие победителей и призёров на областном и федеральном уровне». Это Разгуляев называется великим итальянским словом «портфолио». Но ты Разгуляев и на областном и федеральном уровне особенно вреден, – произнесла Светка и приказала Наташе вычеркнуть и этот пункт из его премии.

Разгуляев вздохнул, ему послышался лязг автоматов, рычание овчарок и крик невинно убиваемого «партизана», т. е. его самого.

– Так Разгуляев, это ещё не всё, пункт седьмой: «Наличие победителей и призёров в проектных конкурсах». Ты Разгуляев знаешь что такое школьное проектирование? Не знаешь. Вычёркивай его.

«Партизан» уже болтался в петле, но жизнь всё никак не уходила из его бренного тела.

– Пункт «восьмой»: Наличие звания «Детский образовательный коллектив». Почему твои детишки не танцуют и не поют, они у тебя что, русского языка не понимают, ритма алфавита не чувствуют. Вычёркивай и этот пункт.

Овчарки просто захлёбывались в лае, но «партизан» их уже еле слышал. В мозгу стучало: «бесы, бесы….».

– Пункт девятый: «Победитель и призёр конкурса педагогического мастерства». Ну, Разгуляев мы этого пункта в отношении тебя сами никогда не допустим. Пункт десятый: «Сохранность контингента обучающихся в творческих объединениях».

Разгуляев встрепенулся, может кому-нибудь удалось вырваться из тюрьмы или хотя бы окружения. Но лай только усилился.

– Даже не думай, Разгуляев, потому что ты идиот, у нас на тебя куча жалоб, доносов. Ты не соблюдаешь устав нашего учреждения, ты нас не любишь…

А мозг всей этой административной стаи, по каждому пункту, вычеркнутому из стимулирования Разгуляева, прибавлял себе рубли, конвертируя их в доллары. В стране повсеместно шла борьба с коррупцией.

Одолев Разгуляева, его обсосанного до скелета, «вытолкали» вон… Тут же пригласив в кабинет другого мелкого сотрудника.

Экзекуция продолжалась пару часов. На календаре стояла дата 18 ноября – День рождения Деда Мороза.

Административный аппарат уже начал веселиться и готовиться встречать новый год.

Чуб позвонил жене и сказал: «Дорогая, деньги на поездку в Святую землю я заработал, вспоминай свои грехи. Замолишь». И весь административный аппарат по всей стране скакал и прыгал, точно также как снилось Разгуляеву и как писали об этом Достоевский и Сологуб.

Ну, а прочему мелкому планктону, не нашедшему места в строю, по-прежнему оставалось верить в чудеса и в Санта-Клауса, прекрасно осознавая, что от Деда Мороза им вряд ли что-нибудь перепадёт, ибо они не ходят не только в победителях, их даже из граждан этой страны давно вычеркнули! Они все подпадали под общий пункт: «Обоснованные жалобы о нарушении прав учащихся, нашедшие отражение в административных актах». Уж чего-чего, а совершать акты власть умеет.