Текст книги "Записки юного синоптика"

Глава III
Третий курс (1981–1982 гг.)
Веселые ребята

Л етний отпуск после второго курса был ознаменован важным событием в жизни каждого из нашей школьной компании.

Наши родители (люди сверхответственные) наконец-то осознали, что мы стали совсем взрослыми и добровольно отпустили нас в длительное и несколько авантюрное путешествие на юг, на Кавказ – к Чёрному морю.

В последний момент в поездке не смогла участвовать Лена Масленникова, и мы отправились в путь впятером: Женя Суханова, Лариса Таскаева, Анатолий Козлов, Игорь Шургалин и я. То есть, два курсанта, из которых один учится помогать летать (ВВС), а второй – учится не давать летать (ПВО), студент – будущий переводчик, две студентки – будущий врач-лечебник и будущий химик.

Дорогу в оба конца мы проделали в обычных плацкартных вагонах без особых удобств и навязчивого сервиса: легко, весело, с юмором преодолевая досадные препятствия и мелкие неудобства. Добрались до Туапсе без особых приключений. Гоша Шургалин сдержал слово. Его сокурсник (из местных) подобрал и «забронировал» нам жильё в частном секторе.

Это были стандартные фанерные постройки в глубине двора, явно предназначенные для подобных неприхотливых постояльцев вроде нас. Быт, нравы и времяпровождение в подобном жилье подробно показаны в фильме «Будьте моим мужем». В нашем случае девушки жили отдельно в своём сборно-щитовом сарайчике, а юноши – в своём. Из удобств в них имелись железные кровати, электрические розетки и лампочки. Хорошо, что я взял из дома кассетный магнитофон, а Анатолий записал несколько кассет со сборниками зарубежных музыкальных новинок. Конечно, это был не тяжёлый рок.

Денежные средства мы объединили в «общий котел», который мы периодически пополняли.

День начинался с нехитрого завтрака, который девушки готовили прямо во дворе. Там же был кран с холодной водой, где можно было осуществлять утренний туалет и прочие омовения. Для курсантов такой аскетизм был привычен, а вот девушки, вероятно, испытывали некоторые неудобства.

После завтрака мы выдвигались в сторону моря. До него было, кстати, не очень и близко, хотя и «с горки». А вот обратный подъём доставил бы нам массу проблем, будь мы старше лет на тридцать.

Посетив в первый день местный городской пляж (пляжи в этом районе исключительно – галечные), мы остались, мягко говоря, недовольны им: гигиеническими моментами, плотностью тел на один м, а главное – качеством воды. Я не намекаю даже на биологические добавки, естественные при таком стечении народа. Совсем рядом расположен морской порт, радужные плёнки на поверхности воды подтверждали его близость.

Расспросив местных жителей, в дальнейшем мы предпочли ежедневно на катерке уплывать в бухту Агой, что в 10 км от Туапсе и там, в чистейшей воде и на почти пустом пляже, наслаждаться морем и отдыхом. Я проявил военную смекалку и, ссылаясь на неумение плавать, завладел единственным надувным матрасом. Когда же юноши «шутя» неоднократно пытались меня утопить, пришлось сознаться, что плавать я умею, и отдать матрас в общее пользование.

Обедали мы в одном из учреждений общепита по пути к «дому», иногда – с шашлыками, а по вечерам отправлялись в бары, где употребляли коктейли, танцевали и слушали музыку.

Из запомнившихся культурных событий был поход в кинотеатр на фильм «ABBA» о гастрольном турне легендарной шведской поп-группы в Австралии в 1977 году. Фильм яркий, красочный, но имеет весьма незамысловатый сюжет, являющийся связкой между концертными номерами группы, снятыми во время этого турне. В фильме звучат несколько хитов, в том числе “Eagle”, “The name of the game”, “Hole in your soul”, “Thank you for the music” и “I’m a marionette”.

В один из дней ребята вчетвером (я лежал обгоревший) съездили на экскурсию в Сочи, где случайно познакомились с курсантом нашей роты – Димой Острейко. Он признал в Анатолии курсанта и передал мне привет – мир тесен.

В целом об этом отдыхе остались самые приятные впечатления.

По возвращении «с юга» у меня было ещё несколько дней на общение с Андреем Васильевым, у которого к этому моменту закончился академический отпуск и он досдавал летнюю сессию за первый курс.

Пятый семестр

8 сентября 1981 года

Уже неделю учимся, начались занятия по новым специальным дисциплинам – синоптической метеорологии, техническим средствам метеослужбы, а также по политэкономии. Скоро начнём изучать теорию вероятности и математическую статистику.

Пока в роте хозяйничают курсовые офицеры, капитаны Казаков и Калинаичев, но 11-го из отпуска выходит Сотсков, мы снова погрузимся в эпоху Средневековья с ужасами инквизиции и охотой за ведьмами.

По рассказам сокурсников, в этом отпуске почти все отдыхали на черноморском побережье – либо в Крыму, либо на Кавказе и в Одессе.

В газете прочитал, что убийце Леннона дали пожизненное заключение – теперь это уже ничего не изменит. В свободное время много работаем в построенном здании общежития, его обещают сдать ещё в этом году.

24 сентября 1981 года

Вернулись из караула № 2 (во втором учебном городке). На этот раз мне попался первый пост, находящийся рядом с караулкой. Он ночной, двухсменный, меняешься каждые два часа, зато больше спишь. Кстати, спят в карауле на дерматиновых топчанах без спальных принадлежностей, не раздеваясь, не снимая сапог и снаряжения, только расстегнув воротник и ослабив поясной ремень. Чтобы по тревоге быть готовым схватить автомат, вставить магазин с 30 боевыми патронами и отразить нападение на караульное помещение. Или быстро убыть для отражения нападения на один из постов.

Установилась холодная погода, уже вторую неделю то льёт, как из ведра, то моросит с утра до позднего вечера. Выдали тёплое бельё, даже включили в казармах отопление. Но циклон отошёл, установилась антициклональная погода, наступило «бабье лето».

Система оценки знаний на 3-м курсе несколько изменилась, пока нет «5» или «2». Тщательно веду конспекты по основным и всем специальным дисциплинам.

В декабре, ровно на «экваторе» нашей учёбы, будем сдавать старые шинели, шапки, ПШ и взамен получать новые.

Денежное довольствие увеличилось до 15 рублей 80 копеек, но снова поборы на газеты и прочие «нужды».

В увольнения не рвусь. Субботний вечер и воскресенье проходят за книгой, шахматной доской, перед телевизором или киноэкраном.

2 октября 1981 года

Вчера получил письма от родителей и Анатолия, в которых они сообщили мне, что Андрея Васильева больше нет в живых. Подробностей мало. Выпал из окна студенческого общежития. Разбился насмерть.

Письма получил после занятий. Весь оставшийся день меня трясло. У нас тут небольшой «напряг» с сигаретами, но Миша Романов где-то раздобыл несколько штук. Ребята относятся ко мне участливо. Видя моё состояние, даже Виктор Степанович разрешил остаться в казарме и не ходить на самоподготовку.

17 октября 1981 года

Два часа ночи, я в наряде по КПП училища, помощник дежурного. Через три часа в училище будет объявлена учебная тревога.

За эту неделю наша рота трижды через сутки заступала в караулы и общеучилищные наряды. Но это всё пустяки и ерунда. У нас настоящее горе, которое случилось в ночь с воскресенья на понедельник 12 октября.

Это был первый «большой наряд» на неделе, наша группа была полностью задействована. Кто в карауле № 1, кто – в наряде по кухне. Заступил в наряд по кухне и я. Наряд как наряд, отличался от остальных только тем, что вместо стандартных четырнадцати ящиков картошки нужно было почистить двадцать семь. Думаю, это потому, что картошку, заготовленную на зиму, гонят во всех блюдах по три раза в день, затем что собирали её под дождём и в заморозки. Теперь она начала гнить, и её надо срочно использовать. А зимой будем питаться крупами и макаронами.

Завершив свои дела на закреплённых участках (я впервые был «официантом» самого маленького и потому «блатного» зала), собрались около двадцати трёх в овощерезке – на чистку картошки.

Чистка картошки – это почти ритуал, когда кухонный наряд собирается вместе. В помещении стоит грохот от машин-картофелечисток, шум воды, лязг металла, а пятнадцать мужиков сидят, выковыривают «глазки», курят и орут во всю глотку песни. Иногда им даже удаётся перекричать «рабочий» шум. Наверное, так мы снимаем внутренние стрессы.

Так вот, работали обе машины, но работали плохо – с перебоями. А тут ещё периодически засорялась сточная канализация, куда вместе с проточной водой должна уходить размельчённая картофельная кожура. Канализацию то и дело прочищали, но она засорялась вновь, на полу уже было по щиколотку воды. Где-то 23.30 сток забился настолько, что мы позвонили, чтобы вызвали дежурного сантехника, которого, конечно, не оказалось на месте.

Мишка Романов и Серёга Казначеев сбегали в котельную и принесли металлический прут и стали им прочищать «слив». Никто не обратил внимания на загнутый конец прута. И на лампочку, висевшую на крюке без плафона и изоляции над тем местом, где работали ребята. В какой-то момент прут зацепился за крюк и коснулся оголённых проводов. Брызнул сноп искр, ток пошёл по пруту через державших его ребят, потом по мокрому полу. От разряда всех нас подбросило. Миша с Серёгой упали на пол, мы стали выбивать у них этот прут, обесточили рубильник. Потом на руках потащили их в санчасть. Не добегая до санчасти, прямо на центральном плацу училища, стали делать им искусственное дыхание. Подбежали фельдшеры со шприцами с адреналином и кислородными масками. После укола Серёга пришёл в себя, а Миша только хрипел.

На носилках перенесли их в санчасть. Через непродолжительное время приехала реанимационная бригада из гарнизонного госпиталя. Мишу пытались откачать, несколько раз внутрисердечно вводили адреналин, делали непрямой массаж сердца, дефибрилляцию. Он умер, не приходя в сознание, в 1 час 20 минут.

Прощались с ним в училищном клубе, где мы стояли в траурном карауле. Потом на машине гроб повезли в Москву, где у него из родных только мама и бабушка. Ему в июне исполнилось двадцать лет.

До сих пор не могу поверить, что нет Андрея, а именно Миша всего две недели назад старался меня успокоить и подбодрить. Вот теперь рядом его постоянно застеленная кровать.

В казарме слушаем мудрые речи начальства

10 ноября 1981 года

Старуха с косой не уходит, и ровно через неделю, 20 октября, ночью во втором карауле на первом посту застрелился часовой, курсант 3-го курса со второго факультета. Мотивы неизвестны, говорят, что несчастная любовь.

Мне «повезло» стоять в карауле на следующие сутки именно на этом посту, где сохранились обведённый мелом силуэт человека под постовым грибком и впитавшееся в асфальт тёмное пятно крови.

О крови. 23-го мы сдали по 200 граммов крови – был День донора, а 24-го я её потерял ещё больше, так как мне удалили два нижних коренных зуба. Рана была глубокой. Почти сутки пролежал в кровати, плевал сукровицей. Сейчас десна зажила, жевать можно всё.

За своё «двадцатилетие» я, как говорят, «проставился», то есть накрыл стол для ребят нашей группы: торты, конфеты, печенье. Узким кругом сходили в чайную. Особого веселья не было.

Учусь, рисую, читаю, играю в шахматы. Даже стал подходить к турнику.

Мы открывали ноябрьский парад в Воронеже и успели вернуться в казарму ещё до начала московской трансляции. Вечером посмотрели на себя по местному телевидению. Нашу «коробку» показывали и сверху, и крупным планом. Себя в строю не увидел, но прошли солидно.

В увольнение не ходил – холодно. В кино не попасть, идёт «Тегеран-43», билеты проданы за два дня до сеанса. Но и в казарме неплохо отдохнул, весь день смотрел фильмы по телевизору, в клубе, на проекторе. В программе были «Сыщик», «Они были первыми», «Полёт с космонавтом» и три раза «Отроки во Вселенной».

На факультете организуется литературное объединение, меня начинают привлекать. Что из этого предприятия получится – ещё неизвестно, но перспективы рисуют огромные.

Общежитие реально могут сдать в ноябре.

Сегодня весь день валит снег, всё покрашено в белое. Мы форсим в новых шинелях и шапках.

4 декабря 1981 года

Предметы очень сложные, и вся надежда на конспекты, которые веду тщательно и красиво.

Общественная работа высасывает последние силы. Важное: написать сценарий новогоднего представления, которое по традиции в новогоднюю ночь ставится курсантами третьего курса метеорологического факультета в училищном клубе. Затем режиссировать это действо, придумать и достать костюмы, изготовить декорации, распределить роли и поработать с актёрами. Затем световое и музыкальное оформление.

Училищные литераторы тоже развернулись не на шутку, постоянно требуют новых вещей (тематика понятна, но я на заказ не работаю). Оказывается, что нас уже ждут в литературном объединении при гарнизонном Доме офицеров.

На прошлой неделе вернулись из гарнизонного караула, где охраняли гарнизонную гауптвахту. Потом прямо в казарме посмотрели цветную копию «Тегеран-43».

В воскресенье группой ходили в цирк на «москвичей». Так себе. Тигры какие-то замученные. Клоуны не смешные. Правду говорят: кто в армии служил, тот в цирке не смеётся.

Сергея Казначеева, недели три пролежавшего в госпитале после поражения током, недавно снова отправили на лечение – на этот раз из-за проблем с сердцем. Кроме него на курсе ещё двое на грани отчисления по состоянию здоровья.

В клубе посмотрели новый фильм «Ответный ход», это продолжение фильма «В зоне особого внимания». Фильм про современную армию с хорошими актёрами: Борис Галкин, Анатолий Кузнецов (товарищ Сухов), Михай Волонтир (Будулай), Вадим Спиридонов (Фёдор из «Вечного зова»). Не идеальная, но вполне достойная картина.

2 января 1982 года

Новый Год встречали, как всегда, в клубе – без шампанского, праздничного стола с селёдкой «под шубой» и салата «оливье». Если честно, было не до этого – курс отвечал за организацию новогоднего факультетского (а на самом деле – училищного) вечера, а наша группа была на самых ответственных участках.

Уже рассказывал, что сценарий новогоднего представления было поручено написать мне. За основу взял сатирическую повесть-сказку Василия Макаровича Шукшина «До третьих петухов», но перелицевал её на свой лад и переложил на курсантскую тематику, добавил злобы дня55
  Сценарий Новогодней сказки для метеорологического факультета, рассказанной ночью 31 декабря 1981 года, опубликован в книге Сергея Молоднякова «Облако в погонах».


[Закрыть].

Как режиссёр-постановщик практически все роли распределил между курсантами нашей первой группы – со своими договориться легче. Было задействовано почти два десятка актёров. На этот раз у нас были профессиональные костюмы, нам с Лёней Гурарием удалось договориться с гарнизонным Домом офицеров и Воронежским театром оперы и балета. Правда, трёхголового Змея-Горыныча и декорации для сцены пришлось делать самим. Продумали звуковое, музыкальное и световое оформление.

Нервов потрачено – море, ведь при отсутствии каких-либо полномочий даже заставить «господ артистов» выучить текст и приходить на репетиции – проблема. Времени не хватило, под конец, как всегда, была «штурмовщина».

Ведущим, рассказчиком («голос за сценой») и суфлёром пришлось быть самому. Никому другому доверить эти ответственные роли не мог.

Начиналось представление с приветствия Ведущего. Приводить весь текст приветствия, думаю, не стоит. Приведу лишь стишок, который сочинил специально для этого выступления:

 
Год на исходе – он всего страница,
Что полнят быстротечной жизни том.
И Новый год к вступлению стремится.
Каким он будет? Что случится в нем?
 
 
Но не успел ещё он появиться,
А все уже желают, верят, ждут.
Один мечтает встретить и влюбиться,
Другой – избавиться от нежных пут.
Иные же – их больше, просто верят
В улыбчивость и свет грядущих дней,
Все отворяют и сердца, и двери,
Чтоб Новый год вошёл в них поскорей.
Чудесный праздник, так любим недаром:
Здесь ель, здесь блеск… не весь растаял снег.
Смеёмся мы, прощаясь с годом старым,
Курсант – он в чём-то тоже человек!
 

Он слишком много знал

Прошло всё нормально. Жаль, что на этот раз у нас не было фотографа – уж очень хороши были костюмы, декорации и даже грим.

Народу в клуб набилось изрядно. Шумно, тесно, даже через три микрофона, стоящих на сцене, было плохо слышно. Понимая, что в такой толчее не простоять более часа, мне пришлось по ходу перекраивать действие, выкидывать сцену с Медведем. За что я принёс извинения Жене Теплякову, который играл этого персонажа. Резал по живому, уж больно текст был хороший, сатирический.

После новогоднего спектакля с концертом выступил курсовой ВИА «Мираж» (такое они себе выбрали название). Затем под их же музыку началась дискотека. Всё завершилось около двух часов ночи.

Поднялись утром в 8.00, после завтрака смотрели по проектору «Москва слезам не верит», в 13.00 «уволились» в город. Пошатались по Воронежу, сходили в кино, посидели в пивном баре.

Погода совсем не новогодняя: тепло и сыро, почти весь снег растаял. Зимы – как не бывало. Всё объясняется прорывом масс морского субтропического воздуха в среднюю полосу России.

С понедельника (4 января) вплотную возьмёмся за учёбу – сессия не за горами.

20 января 1982 года

Позади два экзамена. По политэкономии – твёрдое «хор». Сегодня были основы автоматики и вычислительной техники – тоже «хор», могло быть и больше, могло быть и меньше. Пришлось сдавать полный курс сразу за два семестра со всевозможными триггерными системами, ферритовыми ячейками, генерированными импульсами, блокинг-генераторами и прочими штучками.

Следующий экзамен называется «Технические средства метеослужбы». Это факсимильная аппаратура, буквопечатающая аппаратура, регистраторы дальности видимости, измерители высоты облачности, в том числе и лазерные. Надо знать принципы их работы, предназначение, функциональные схемы, устройство узлов (до винтиков), регламенты, техническую документацию. Всё это предстоит вспомнить за три дня (из них два – суббота и воскресенье). Но этот экзамен ещё более-менее человекообразный, а вот последний… «Теория вероятности и математическая статистика» в специальном приложении «Вероятностные основы анализа и прогноза погоды» – тёмный лес. В уже сдававших его группах по 10–12 «неудов», то есть «выбивают» почти по пол-группы.

Вчера торжественно проводили на заслуженный отдых нашего заслуженного и легендарного начальника факультета полковника Василия Семёновича Смирного. Говорят, незаменимых людей нет, но я не завидую его преемнику – он обречён на постоянные сравнения, а они очень долго будут не в его пользу.

Общежитие начали заселять. Говорят, что через полгода мы будем жить на шестом и седьмом этажах. Это (за минусом «женатиков») человек по пятьдесят на этаж.

Пока не болею, а вот Гоша Птицын уже месяц лежит в госпитале с желтухой. К нему из Львова приехала мать, но дела вроде бы пошли на поправку.

Да, сегодня в «Красном воине» (ежедневный печатный орган Московского военного округа) опубликовали заметку Юрия Агаркова о нас. Автор светится от счастья – он уже переводом получил гонорар за своё произведение. Три рубля!

Шестой семестр

28 февраля 1982 года

Несмотря на сданную без троек сессию, из-за традиционно «зависшего» зачёта по «физо» (подъём с переворотом – это не моё) начальник курса решил устроить показательную «порку» и оставил меня в компании таких же «спортсменов» на несколько дней в казарме. Практического смысла это не имело. В отличие от пересдачи экзамена, за неделю невозможно изменить физику тела. Но воспитательный эффект есть – нам было обидно. Это же не первый курс, третий! Сотсков – насладился, смилостивился, отпустил.

Каникулы прошли в Лыскове по знакомой схеме. Единственное отличие, что с одноклассниками сходили на могилу к Андрею Васильеву, а потом помянули его.

День СА и ВМФ встретил уже в училище, праздник прошёл на удивление буднично. Кстати, почему-то поздравили только родители и Лариса Таскаева. Похоже, что остальные принимают меня за «ряженого».

В аудитории

С пятницы на субботу заступили в караул. В воскресенье в стране отмечался Всесоюзный день лыжника. Как и всё училище, мы встали на лыжи и пробежали десятикилометровую дистанцию. Результаты остались нам неизвестны. В понедельник лыжная гонка была уже только для роты, снова 10 км. После неё – бегом в казарму, сдали лыжи, заступили в гарнизонный караул, опять охраняли «губу».

Сегодня вывесили результаты гонки. Оказывается, что я пробежал за 52 минуты 54 сек., что соответствует нормативу I степени военно-спортивного комплекса и совсем немного (меньше минуты) не дотягивает до III спортивного разряда по лыжам. И это на наших «дровах»!

Сотсков по непонятной причине – в гневе, рвёт и мечет. Это коснулось и меня – не отпускает на литературное объединение. Кстати, там скука смертная. Все курсанты, а нас шесть человек – как бы «поэты». Но стихи пишут полтора человека, остальные появляются здесь через раз, да и то лишь для того, чтобы просто посидеть. Приходится мне к каждому заседанию «выдавать» очередное творение, так как все ветераны-фронтовики объединения – прозаики-мемуаристы. Пишут, по-моему, ещё о своих кавалеристских походах с Семёном Михайловичем Будённым.

15 марта 1982 года

Учеба идёт стабильно, без «хвостов». Появилась новая интересная дисциплина – «Военная психология и педагогика». Преподаватель говорит, что её наличие в нашем дипломе, наряду с другими дисциплинами, позволит при необходимости будущую офицерскую выслугу лет зачесть, как годы педагогического стажа.

Вчера, в воскресенье, как члены литературного объединения выступали перед курсантами недавно созданного Воронежского высшего военного инженерного училища радиоэлектроники. Наша делегация была представлена несколькими ветеранами и двумя молодыми поэтами. При этом я прочитал несколько своих стихов:

Читаю свои стихи, но в своей казарме и перед знакомой аудиторией

Ковыль

 
В разливе буйном сини
Волнуется ковыль,
Как серебристый иней –
На нём столетий пыль.
 
 
Он в землю врос, как стрелы
С отливами свинца,
И нет ему предела,
Как полю – нет конца.
 
 
Впитал здесь каждый камень
Былинный аромат.
…Усиленный веками,
Звенит о щит булат.
 
 
И вновь: копыт смятенье
Вытаптывает круг.
Стрел злобное шипенье
Посмертным станет вдруг.
 
 
А конь, кося пугливо,
Хрипит под седоком,
Расплесканная грива
Трепещет под клинком.
 
 
Гарь раздирает солнца
Запёкшийся мазок –
Убитого тевтонца
Разрубленный висок.
 
 
Крик заглушает стоны,
Что обращёны ввысь.
Два образа с иконы
Над полем вознеслись.
 
 
Они полны печали.
Казалось, сквозь века
Их нимбы отражали
Кровавый цвет клинка.
 
 
И пел Младенца голос,
А может, пел ковыль.
На молодую поросль
Веков ложилась пыль.
 

* * *

 
Осень устало кружит над городом:
Дождь листопадный – с ветром и холодом.
В шорохах листьев – невнятные речи,
О расставаньи они, не о встрече.
 
 
Сквер, посеревший в бесцветной печали,
Даже деревья, казалось, скучали.
В арке напротив, в неоновом свете –
Девочка в джинсах и мальчик в вельвете,
 
 
Тихо стояли и слушали чутко.
Ветер над сквером рыдал, как малютка.
Акселерации мудрые дети –
Девочка в джинсах и мальчик в вельвете.
 
 
Всё понимали, но всё ль принимали?
Чувства светлели в осенней печали.
Молча склонился Ромео к Джульетте –
К девочке в джинсах тот мальчик в вельвете.
 
 
И расступались зданий громады,
Ветер не плакал, а пел серенады.
Двое их было на целой планете –
Девочка в джинсах и мальчик в вельвете.
 

Миша Борисов рассказал, как много ему даёт литобъединение (конечно, много – еженедельно 1–2 выхода в город). После выступления подошли несколько курсантов и у меня как у маститого поэта стали спрашивать советы по стихосложению. Прикольно!

Потом сходили с Мишкой в кинотеатр «Спартак» на английский детективный фильм «Роковое путешествие» – экранизация романа Агаты Кристи «Смерть на Ниле».

Погода соответствует календарю: днём +3°С, ночью -6°С.

Прочитал два толстых тома Юлиана Семёнова, в которых собраны практически все его основные произведения. Сейчас читаю «Мадам Бовари» Гюстава Флобера.

20 апреля 1982 года

Родители балуют посылками. Консервы ликвидируем в течение одного – двух дней. За земляничное и клубничное варенье все четверо столующихся за нашим столом низко кланяются маме – земным поклоном.

Немного о повседневном застолье. Уже почти три года, как мы сидим за столом неизменной компанией, съели вместе если не пуд, то несколько килограммов соли – это точно. Все блюда на четверых подаются «раздатчиками» или приносятся от раздаточного окна одним из нас в бачках (первое и второе), а чай (компот, кисель) – в металлическом чайнике.

На первом курсе, когда проблема насыщения организма стояла чрезвычайно остро, мы делили всё поровну с аптекарской точностью. Когда же голод отступил, за столом стали разыгрываться ежедневные представления, причём по одному и тому же сценарию. По крайней мере, это касается обеда, и особенно ужина.

Дело в том, что мы с Юрой Николенко, высоким, спортивным отличником, внешне похожим на пикового валета, принципиально расходимся во взглядах на важнейшие вопросы бытия. В частности, он потенциально любвеобилен, я же скептически отношусь к женским чарам (работаю под Чайльд Гарольда, мол, плавали – знаем). Ещё один наш сосед по столу, Юра Агарков, воронежский хитро-ван, искусно манипулирует на наших антагонистических взглядах. В самом начале трапезы он ловко подбрасывает заведомо спорную тему, пока мы с Николенко взахлёб доказываем друг другу недоказуемое, Агарыч с Чуком (четвёртый чел) спокойно съедают бóльшую и лучшую часть нашего общего обеда или ужина. И так практически каждый день

Прибыл новый начальник факультета полковник Дьяков. Вслед за ним пришла директива из Москвы о том, что за апрель – май в выходные, предпраздничные и праздничные дни следует провести марш-броски с полной выкладкой на 6 км, затем 10, 15, 20 и так далее километров.

«Шестёрку», «десятку» и «пятнашку» мы пробежали, а вот дальше – дальше было уже без меня. Я свалился в санчасть с воспалением лёгких. Последнюю дистанцию я уже бежал с температурой, полагаю, что именно отсюда растут ноги у моей пневмонии.

Каждые шесть часов делают какие-то болезненные уколы, горстями пью разноцветные таблетки. Говорят, что раньше, чем через три недели, не выпишут. Естественно, это ломает все планы и графики. Лекции переписывать, рисовать и обрабатывать синоптические карты приходится здесь же, в санчасти. С нашей роты лежит шесть человек, но такая солидная болезнь только у меня.

В «больничке» меня навестил дядя Саша Канин, который приехал в Воронеж по служебным делам. Досталось от него за вечные проблемы с «физо» (для него это дико, до сих пор он очень спортивный человек), но, с учётом моего болезненного состояния, сильной «трёпки» не было. Пообщались позитивно, по-семейному.

25 мая 1982 года

5 мая меня выписали, «выдержали» ровно двадцать суток. Сразу же почувствовал, насколько тяжелее пошла учёба.

Ребята продолжают конно-спортивные развлечения с марш-бросками на 10 и 15 километров. Я пока этой радости лишён, на две недели освобожден от физической подготовки. Но чувствую, что и на мой век её ещё хватит.

Замечаю за собой следующее: бывает – скулю, часто недоволен, однако уже не хочу покидать эту систему, к которой привык за три года. Так проще жить, тебя кормят, одевают, немного развлекают, развивают, закаляют, а главное – за тебя думают. Вокруг столько гоголевских, грибоедовских и чеховских персонажей, что диву даёшься. И я – один из них, и у меня: «так вот и рябит меланхолия в глазах».

Часто ходим на полигон, изучаем технические средства метеослужбы на практике. До сессии ещё больше месяца. В пятницу сдали первый зачёт (с оценкой) по военной педагогике и психологии. Этот предмет давался мне легко и свои «пять» я получил легко.

Сама сессия с более сложными предметами, например «Численные методы анализа и прогноза погоды» (ЧМАПП). Это программирование на ЭВМ, где мы изучаем FORTRAN – это один из «машинных» языков.

Динамическая метеорология – изучение аэрогидромеханических процессов в атмосфере и их математическое описание. С синоптической метеорологией всё понятно – это наш хлеб.

С 20 по 23 мая в училище проходил чемпионат ВВС по офицерскому многоборью, было около 40 команд со всего Союза и групп советских войск за рубежом. Наш курс в команде училища представлял Андрей Гусев из 4-й группы. Он стал чемпионом ВВС в первой возрастной группе, выполнив при этом норматив мастера спорта СССР. В роте ещё есть семь кандидатов в мастера спорта. Приятно, что все чемпионские ленты (в том числе и «андреевскую») подписывал и разрисовывал я.

Ротная самодеятельность заняла первое место в училище. Мне, как «основному» чтецу, поручили открывать 8 мая сборный праздничный концерт в ДК им. В.И. Ленина.

На базе училища опять проходят сборы «партизан». Снова по территории бродят «ряженые» в солдатской форме «сороковых» годов с офицерскими погонами.

В августе у нас начнётся обучение вождению на грузовых автомобилях ГАЗ-66, ЗИЛ-130, Урал. Меньше чем через год получим водительские права категории «С».

30 июня 1982 года

Сдаем зачёты. Сданы самые трудные для меня ЧМАПП и «физо». Не верю сам, но это биологический факт. Вся загвоздка была в столь не любимом мной подъёме с переворотом. Теперь легко делаю это шесть раз, просто освоил технику исполнения. Пришлось дополнительно тренироваться, но теперь будет чем отчитаться перед дядей Сашей.

Кроме этого, сдал зачеты: по английскому, уставам, автомобильной подготовке (теория), полигонной практике по ТСМ.

С 9 июля начинается сессия. Сотсков упорно не хочет переселять нас в общежитие, тянет до последнего. Перенёс с первых чисел на восьмое, а 10-го в нашей казарме уже должны жить абитуриенты.

Наша группа будет жить на седьмом этаже «общаги». На четвёртом курсе будем ходить на занятия не с сержантскими полевыми сумками, уже не вмещающими наши конспекты, а с солидными «дипломатами». Разрешены только чёрный и коричневый цвета.

14 июля 1982 года

Седьмого состоялось «великое переселение народов» из казармы, где мы прожили ровно три года, в общежитие. Было множество вариантов и схем, кто и с кем будет жить. Окончательный вариант меня вполне устраивает. Моим соседом по комнате будет Игорь Душко, родители которого живут на окраине Люберец, в том же военном городке (Люберцы-3), что и Канины. На этажах «квартирная», или, точнее сказать, «блочная» система. Каждый «блок» представляет собой 2-комнатную квартиру, входная дверь в которую закрывается на ключ (это уже огромный плюс!).

В большой комнате площадью около 16 м² пока планируется размещение трёх человек, думаю, что реально заселят четырёх. В маленькой (центральной) комнате (около 11 м²) будут проживать два человека, в один ярус кроватей в неё больше не поместить. В помещении, которое предназначалось под кухню (около 7 м²), будут проживать ещё два человека. В каждом «блоке»: есть умывальная комната с раковиной, туалетная комната с унитазом, и маленькая душевая комната – со стоячим душем плюс коридор. Все комнаты, кроме умывальной, имеют окна и двери, а «кухня» ещё и стандартный маленький балкон.