Текст книги "Записки юного синоптика"

В двух комнатах и коридоре имеются встроенные шкафы. В каждой комнате – стол. Персонально проживающим предоставлены новые: полутороспальная кровать с панцирной сеткой и деревянными спинками, тумбочка, стул. Правда, матрасы у нас будут наши родные из казармы – узкие, односпальные. А главное, что есть вода, не только холодная, но и ГОРЯЧАЯ!!!

На седьмом этаже до нас никто не жил, поэтому первым делом пришлось выносить мусор, отдраивать, вымывать, прикручивать, подкрашивать и так далее. Но это были приятные хлопоты. Даже заботы сессии на несколько дней отошли на второй план.

Вчера был экзамен по политэкономии, сдал на «хорошо», немного не повезло с билетом. 20-го будут технические средства метеослужбы, 25-го – синоптическая метеорология и 31-го – динамическая метеорология.

Из 4-го тома Собрания сочинений Остапа Копчёнова. 1979 г.

Нас уже посадили за руль автомобилей. Бедные воронежские водители и простые пешеходы! Они даже не представляют, какой опасности теперь подвергаются их здоровье и жизни!

Пока ещё никого не задавил и никуда не врезался на своём красивом ЗИЛ-130 (гос. номер НЕ 55-21). Я спокоен, ведь справа от меня – инструктор по вождению в звании прапорщика. Мне кажется, что я управляю машиной вполне прилично, правда, за все предыдущие двадцать лет своей жизни не слышал столько крепких слов и проклятий в свой адрес, сколько услышал за несколько часов «самостоятельной» езды.

11 августа 1982 года

Сейчас я в карауле, только что сменился с поста, бодрствую, через час стану «отдыхающей сменой». Пойду в соседнюю комнату с опущенной светомаскировкой и закрытыми ставнями и, как есть во всей своей амуниции, приму горизонтальное положение.

Моё первое печатное издание. 1982 г.

На экзаменах никакого чуда не случилось, счастливые билеты вместе с «отлами» достались другим, но сессия сдана. Учимся уже за четвёртый курс, отпуск в этом году предстоит в сентябре.

Совсем забыл рассказать, что с недавних пор стал заправским поэтом. Благодаря амурно-платоническим знакомствам Олега Аганина с секретаршами на различных кафедрах, ещё осенью удалось напечатать в шести экземплярах сборник моих стихов, частично взятых из «лысковских тетрадок». На зимних каникулах маме удалось их переплести в местной типографии, и теперь у меня есть экземпляры своей «книги».

А некоторые стихи, вроде «Девочки в джинсах», по воле очаровательных секретарш в неучтённых экземплярах ходят уже полгода по училищу и его окрестностям.

Глава IV
Четвертый курс (1982–1983 гг.)
Женихи и невесты

Отпуск в сентябре. Не правда ли – знакомое сочетание, ведь именно так называется двухсерийный художественный телефильм по мотивам пьесы Александра Вампилова «Утиная охота». Как хорошо Олег Даль играет в нём роль неврастеника Зилова! Фильм был снят в 1979 году. Вот если бы нам после первого курса дали отпуск в сентябре, то многие бы точно перестрелялись. Сейчас же совершенно спокойно отнеслись к отсутствию водных процедур на свежем воздухе, которые по причине осенней погоды в средней полосе были отменены. Но и это не беда: во-первых, есть ещё Чёрное море, где самый, что ни на есть, бархатный сезон, а во-вторых, скоро мы – лейтенанты, и пора привыкать к отпускам в месяцах с окончанием на «брь».

Седьмой семестр

1 октября 1982 года

Прибыли в училище вчера в 16 часов, отметились, встречал опять капитан Калинаичев, начальник курса ещё в отпуске. Воронежские отметились и после этого разошлись по дамам, а мы – в «общагу». Там стоит жуткий холод, отопление ещё не включили, в комнатах гуляли сквозняки, которых мы не почувствовали в августе.

Спали, укрывшись поверх одеял шинелями. Надо срочно законопатить все щели.

Сегодня поднялись в 7.00, позавтракали и уже в 8.00 сидели в учебной аудитории № 464, слушали лекцию по «Численным методам анализа и прогноза погоды», затем перешли во вторую аудиторию, на третьей лекции – в третью. Опять белки побежали по кругу.

Мой фирменный «кохиноровский» дипломат (чешский производитель) произвёл настоящий фурор. Кажется, что двоих отчисляют с курса, но пока это не точно.

19 октября 1982 года

Третьи сутки стоит мерзопакостная погода. Если в первый день просто моросил обложной дождик, то во второй день поливало, как из ведра, да ещё со шквальным ветром. Сегодня ливень перешёл в снег, такое ощущение, что наступила зима.

Учёба идёт нормально. В быту тоже понемногу налаживается. Мы с Игорем заделали окно. Несколько дней затыкали в щели горы технической ваты, потом заклеили их лейкопластырем. Игорь где-то достал неработающую электрическую плитку и починил её, теперь у нас есть нештатный обогреватель, правда, за него могут жёстко наказать. Наших соседей из «большой» комнаты хватило только на первую раму. Пока у них относительно тепло, но главные испытание холодами – впереди.

Самой проблемной остаётся третья, «кухонная» комната. Она закреплена за «воронежскими», которые живут по домам, а здесь оставляют шинели перед занятиями и ночуют при заступлении в наряд. Утеплять они её не собираются, а учитывая щели в двери на балкон, в коридоре получается настоящая аэродинамическая труба.

Питаемся пока на убой – доедаем впервые привезённые в таких количествах домашние припасы. В столовой не питаемся, а просто заходим в овощерезку, набираем сырой картошки, чистим и варим её в общежитии. Ещё посылаем в столовую «гонцов», которые приносят наши порции хлеба, масла и сахара.

Под настроение из лысковского варенья варим кисели и компоты. Один раз тушили капусту и даже её съели. Просто за три предыдущие года нам настольно «обрыдла» казённая солдатская пища, что мы были готовы грызть сухари – только не есть её.

Все электрические приборы в общежитии (обогреватели, плитки, чайники, самовары, заводские кипятильники, телевизоры и прочие) поставлены вне закона. Как и кастрюли, сковородки чашки – любая посуда, кроме стаканов. Периодически устраиваются массовые облавы, когда «эсэсовцы» в облике нашего курсового офицера и старшины выискивают в нашем «гетто», куда мы всё это добро прячем. Но голь на выдумки хитра и прячет своё «добро» в самых неожиданных местах.

По причине отсутствия нормального электрокипятильника используется самопальная конструкция по типу «бульбулятор». Делается он из двух лезвий для бритья, спичек, перемотанных нитками и куска провода. К концам двужильного провода привязываются лезвия, которые фиксируются спичками, не позволяющими им касаться друг друга. Такой кипятильник довольно бодро греет воду в стеклянной трёхлитровой банке, однако пользоваться им стоит предельно осторожно. Категорически нельзя кипятить солёную воду.

Организовали Концессию из нескольких человек. Теперь практически каждый вечер собираемся в нашей комнате, пьём чай с домашним вареньем и огромными бутербродами, сделанными из целых больших батонов. За батонами и плавлеными сырками «Дружба» по очереди ходим в ближайший магазинчик. Такими темпами к выпуску превратимся в борцов «сумо». Хотелось бы повесить шторы на окна, но понимаем, что это – мещанство. Так и до слоников на вышитых салфетках дойти можно.

11 ноября 1982 года

В этом году день рождения получился настоящий. Или почти настоящий. Спасибо бабушке за посылку и родителям – за денежное подкрепление. Стол ломился от яств. Было почти всё, кроме икры красной, икры чёрной, омаров, лангустов и горячительных напитков.

Перед ноябрьскими праздниками мы, как всегда, за месяц начали готовиться к параду. Поскольку училище электроники подготовило своих «маршевиков», то от нас набрали только две «коробки» офицеров-слушателей и шесть лучших «коробок» курсантов. Наш первый взвод (141–143-я учебные группы) оказался в их числе. Несмотря на продолжительные строевые дрессировки, на параде случился конфуз.

Дело в том, что 7 ноября, до обеда, в Воронеже прошли мощные снежные «заряды», первый из них нас застал на училищном плацу во время торжественного митинга. Пока мы шли к площади Ленина, стояла солнечная погода, но снег не таял. Прибыли на исходное положение минут за сорок до начала парада, стоим, покрякиваем на лёгком морозце, в фуражечках-то не очень жарко. Минут за 10 до начала парада, а наша «коробка» шла одной из первых, начинается второй заряд. Снег валит хлопьями, видимость, как в метели.

Парад начали шеренги и колонны снеговиков. Фуражки, плечи, спины были облеплены снегом. В довершение всего ноги начали скользить, разъезжаться в разные стороны. Уже не думали о печатанье строевого шага, лишь бы удержать элементарное равнение в шеренгах и не растянуться перед трибуной на глазах всего народа. Только мы прошли, как снегопад закончился, вновь установилась ясная тихая погода.

В половине первого «шеф» (так теперь называем Сотского) отпустил нас в увольнение. Для выхода в город были сделаны постоянные пропуска из картона с фотографиями.

Совсем не упоминаю о своих самовольных отлучках из расположения. Во-первых, они у меня они были крайне редки и по серьёзным поводам: позвонить родителям, например, или заглянуть на случайно подвернувшуюся свадьбу. На свадьбы меня иногда приглашают даже малознакомые курсанты – в качестве автора поздравительных стихов или автора портрета невесты. Да и зачем лазить через забор, если я и без этого по несколько раз в неделю мог официально ходить в город на литературное объединение или репетицию хора.

Теперь, когда нам выдали постоянные увольнительные, вопрос, вероятно, отпадёт совсем. Хотя древние мудрецы говорят, что никогда не говори «никогда».

Сходил к другу моих друзей на день рождения. Хороший парень из рабочей воронежской семьи. Учится на втором факультете, так как у них четырёхлетний цикл обучения, то через семь месяцев он станет офицером.

В 15.30 лицезрели себя в телевизионных воронежских новостях. Комедия! Шли, как коровы по льду, осторожно ступая и хватаясь за рукава соседей, но при этом умудрялись молодцевато смотреть в камеру.

В училище снова чрезвычайное происшествие. 8 ноября двое курсантов с 3-го курса 2-го факультета катались с двумя друзьями на «Жигулях». Машина была отца одного из курсантов. Парень еще до поступления в училище стал заниматься автоспортом – и вот в увольнении решил прокатить друзей. О состоянии дорог я рассказал раньше. Неуправляемая на гололёде машина на скорости вылетела с дороги и врезалась в дерево. Оба гражданских погибли, курсанты отделались испугом. Теперь тому парню, что сидел за рулём, грозит реальный срок. Тем более курсантам категорически запрещено садится за руль и управлять даже личным транспортом. Неважно, есть ли у тебя водительские права, или их нет.

Только что во время занятий сообщили, что умер Брежнев. Мы сначала испугались, что это наш Женька Брежнев, который остался в «общаге» дежурным, но оказалось, что это – Леонид Ильич, Генеральный секретарь ЦК КПСС. Жаль.

22 ноября 1982 года

Нам сделали ежедневный свободный выход с 19.40 до 21.40. Кому нужна эта профанация с бесполезными двумя часами, за которые даже в кино не сходишь? В выходные тоже сижу «дома»: читаю, пишу стишки и сценарии, рисую, всё «на заказ». Художник-творец во мне, если и не умер, то уснул – надолго.

Дел впереди масса: листки, газеты, зачёты, две курсовые работы, экзамены в ГАИ по вождению и правилам дорожного движения.

В комнате у нас тепло – хорошо утеплились, но всё равно периодически подхватываем всякую заразу. Вот Игорь Душко сейчас лежит, страдает ларингитом.

18 декабря 1982 года

Совсем скоро Новый год, а погода стоит осенняя, с плюсовой температурой, периодически моросит дождь.

Экзамен в ГАИ сдал успешно, в ПДД не сделал ни одной ошибки. Вчера получил целый ворох бумажек, самая ценная из которых – водительские права серии АБП № 593019. Теперь могу управлять автомобилями, предназначенными для перевозки грузов, максимально разрешённый вес которых не превышает 7700 фунтов. Круто!

Позавчера сдавали экзамен по дисциплине, которая проходила под грифом “top secret”. В каждой из трёх групп, сдававших до нас, было не больше 6–9 человек, получивших положительные оценки. В нашей таковых набралось 16 из 25, со мной в их числе.

С 1 на 2 января снова заступаем в караул, так что настроение в новогоднюю ночь будет предкараульное.

Вчера весь день провели на военном аэродроме «Балтимор», расположенном на окраине Воронежа. Там базируется объединённый учебный полк. Посмотрели аэродромные КДП, КСП, КП. Естественно, что были в метеоподразделении. Видели, как командир полка перед началом полётов летал на разведку погоды. Сходили в ТЭЧ, там стояли на ремонте самолёты Су-17, Су-24 и МиГ-25. Поглазели, полазили, потрогали руками. Такая техника впечатляет.

Жду известий от нашего «француза».

27 декабря 1982 года

Теперь можно сказать, что моя мечта сбылась и я почти стал настоящим артистом, ибо только о двух ролях мечтают истинные актёры-мужчины – сыграть Гамлета и Деда Мороза. Нетрудно догадаться, что на мою долю в этой предновогодней кутерьме выпало «актёрское счастье» стать Дедом Морозом.

Один из офицеров-слушателей, обучающийся на нашем факультете, попросил Олега Аганина найти кого-нибудь из курсантов, чтобы сыграть Деда Мороза на новогоднем утреннике в детском саду, в который ходят детишки наших «слушаков». Мы с Олегом решили, что капитанскую просьбу выполним сами. Сказано – сделано. Вчера после подъёма напомнили старшине о договорённости и прямо из общежития направились в детский сад.

Детворы ещё не было. С удовольствием позавтракали манной кашей, сидя на миниатюрных стульчиках, за маленькими столиками.

Потом пошли переодеваться. Точнее, переодевался только я, Олег выступал в роли костюмера и гримёра. Костюм был настоящий «дедморозовский»: шикарная, расшитая узорами бархатная красная шуба с подбоем, шапка, валенки, кушак, посох, седой парик. Профессиональный актёрский набор грима с кисточками и щёточками. Сделали симпатичный грим – доброго красноносого деда-алкаша. Но тут неожиданно выяснилось, что нет бороды и усов. Пришлось срочно изготовить бороду из марли с налепленной на ней медицинской ватой, а усы приклеили клеем ПВА мне прямо под носом.

Пробежав глазами многостраничный сценарий, понял, что придётся импровизировать. Накануне, чтобы не идти с пустыми руками, нацарапал детские стишки, собственного сочинения, мне так легче, нежели выучить чужие.

* * *

 
Любим мы мороз и снег,
Елку и подарки.
Новогодний фейерверк –
Будет самый яркий!
 

* * *

 
Елка будет нам сверкать,
Сказочными звездами,
Нас огнями согревать,
Ночками морозными.
 

* * *

 
Я – снежинка, как пушинка,
Легкая и белая.
Если много нас кружится –
Мы сугробы делаем.
 

* * *

 
Укрываем чистым снегом
И дома, и улицу.
У ребят под Новый год
Все желанья сбудутся!
 

Появилась ребятня 4–6 лет с мамами и бабушками, и началось действо. Дед Мороз был громогласен, весел, шаловлив. Он водил хороводы, пел и плясал вместе с детворой. Пользуясь служебным положением, потчевал публику своими свежеиспечёнными новогодними стихами. Удалось вовлечь в игру не только детей, но и большинство взрослых. Только не учёл дедушка, что активные танцы в тёплой шубе (а под ней – неснятые полушерстяное обмундирование и тёплое нательное бельё) в натопленном помещении вызовут обильное потоотделение. Когда понял, было поздно – ус с правой стороны отклеился. Пришлось симулировать внезапный приступ зубной боли, чтобы постоянно придерживать ус рукой.

Потом была раздача подарков, фотографирование с Дедом Морозом. Лично мне всё понравилось, окружающим, по отзывам воспитателей, тоже.

На обратном пути у КПП училища встретили помощника начальника училища по строевой подготовке полковника Исаичева, прославившегося тем, что знает наизусть все общевоинские уставы, наверное, ещё с петровских времён.

Курсанты, следующие в училище в столь неурочный час, не могли не привлечь его внимание. На его вопрос, откуда мы следуем в училище, я доложил, о своём дебюте в роли Деда Мороза в детском саду. Полковник посмотрел на Олега Аганина и ехидно поинтересовался, не второй ли курсант выступал в роли Снегурочки – и, очень довольный своим искромётным юмором, отпустил нас.

Сегодня мы повторили поход в сказку. Только на сей раз гримёром и костюмером был я, а Дедом Морозом – Олег. Грим я ему сделал немного страшноватый, как у предводителя разбойников из сказки про Али-Бабу. Ошибки с усами мы не повторили, использовали специальный медицинский клей БФ-6. Правда, Олег играл очень академично, даже не вспотел.

1 января 1983 года

Вот и наступил долгожданный. В этот раз удалось его встретить, наконец-то, по-взрослому. Встречали его вдвоём с Гошей Птицыным в общежитии, в моей комнате. Накрыли хороший стол, раздобыли бутылку «Столичной», получили во временное пользование чёрно-белый телевизор. Посидели, посмотрели новогодние передачи, подняли рюмки и за старый, и за Новый год. Гоша, хоть и тщедушный на вид, но после двухсот пятидесяти держался молодцом. Уважаю!

Недавно, перелистывая записную книжку Серёги Мартина, перечитал хорошее стихотворение неизвестного автора66
  Автором стихотворения является курсант (ныне полковник в отставке) Орлов Владимир Николаевич, заслуженный метеоролог России, кандидат технических наук, начальник ГМС ВС РФ в 2005–2009 гг.


[Закрыть] и под влиянием этих строк нарисовал картинку из нашей будущей синоптической жизни, дал ей название: «Нелёгкое лейтенантское счастье».

 
Фронты окклюзии прошли,
Но, Боже мой, какая жалость!
В глухой заснеженной дали
Метеостанция осталась.
 
 
Стоит она уж много лет,
Тая надежду перемены.
И льет прожектор тусклый свет
На дом с ромбической антенной.
 
 
От теплых окон валит пар –
Седой, как стекла старых оптик.
И там над группой изобар
Всю ночь работает синоптик.
 
 
О, тундра, как ты хороша!
Богами и людьми забыта,
А у синоптика душа
Морозным инеем покрыта.
 
 
Творя божественный полет,
Как будто встарь, как будто в ссылку,
Сюда раз в месяц вертолет
Привозит почту и посылку.
 
 
И каждой ночью ему снится:
В косе дочурки белый бант,
Весна и теплые зарницы,
И званье «старший лейтенант».
 

1975 г.

12 февраля 1983 года

Сессию сдал практически на одни «пятёрки».

Перед самым отпуском на курсе произошло новое «ЧП». Точнее, произошло преступление. Наш однокурсник, один из «местных», которым разрешили проживать дома, в ресторане «Славянский» познакомился с девушкой. Что произошло после ресторана – понять трудно. Вроде как она его оскорбила, за что он её избил с нанесением тяжких телесных повреждений. Девушка – в больнице, со сломанной челюстью. Он сам пришёл в милицию и теперь сидит в камере предварительного заключения. Я его неплохо знаю, несколько раз вместе заступали на дежурство по второму учебному городку. Разумный уравновешенный парень, из интеллигентной семьи. Мама преподаёт в хореографическом училище, среди её воспитанниц известная сейчас молодая актриса, наша ровесница, Галина Беляева («Мой ласковый и нежный зверь», «Ах, водевиль, водевиль…»). Пострадавшая оказалась ещё той «штучкой». Приехавшая сдавать сессию «заочница», замужняя, мать малолетнего ребёнка, а шлялась по кабакам. Хотя её «облико аморале» вряд ли что-то изменит в приговоре для Константина. Говорят, что за подобное получают не менее пяти лет.

Естественно, что после такого всех «воронежских» посадили в «общагу», а у остальных отобрали постоянные пропуска в город. Сдаётся, что этим не ограничится.

Зимние каникулы по традиции провел в Лыскове в кругу семьи, тем более что из нашей «команды» никого и не было. Игорь Шургалин застрял в училище, Толик Козлов – ещё дальше.

Из-за погоды с прибытием в училище к установленному часу опоздал. Сразу предстал пред светлые очи начальника курса. Узнав о задержке в пути из-за тумана, тот как-то сразу успокоился. Сдаёт старик, в прежние времена он бы битый час плясал на моих костях. Почему-то очень расстроился, не обнаружив при мне спиртного. Как будто кто-то ему обещал привезти, но обещание не сдержал. Право, странно.

Восьмой семестр

19 февраля 1983 года

Подходит к концу первая неделя восьмого семестра. За эти дни мы уже успели курсом сходить в «большой» наряд и дважды были подняты по тревоге.

А завтра вообще будет шоу: марш-бросок с оружием и стрельбой. Нет, слава Богу, что стрельба не на ходу. На машинах нас вывезут в чистое поле, затем до стрельбища бежим пять километров.

Стреляем боевыми. Потом пять километров назад, бегом – к машинам. Таких «приятных» развлечений для взрослых мальчиков нам обещают достаточно.

Есть и более приятные новости. Например, послезавтра небольшим творческим коллективом в составе двух чтецов, мима и нашего курсового ансамбля едем в какое-то село с шефским концертом. Так сказать, поднимать культурный уровень сельчан. Но, главное, что 12 марта наши группы разъезжаются по европейской части страны на заводскую практику. Нашу первую и часть второй групп ждет не дождётся завод во Львове.

Всё-таки повесили в комнате шторы и тюль, привезённые из Лыскова. Стало намного уютней, хотя за окнами у нас вид на город, Северный мост и водохранилище. Ребята из «блоков» напротив, наслаждаются видами родного училища – счастливчики.

Запасов, привезённых из дома, хватит ещё надолго. Особенно варенья.

3 марта 1983 года

Третий день весны. Мы в карауле, точнее, готовимся к его смене. Я все свои часы отстоял, притомился и замёрз. По температуре воздуха никак не скажешь, что на улице март, термометр показывает -20°С. Хорошо, что следующий караул у нас в апреле, уже после практики. Сейчас вопросом номер один является здоровье. Очень не хочется заболеть и лишить себя поездки во Львов.

Террор в отношении старших курсов усиливается, и, кажется, снимают с должности Сотского.

Чтобы немного отвлечься, наверное, самое время рассказать об училищной системе «блата». Когда-нибудь в далёком коммунистическом завтра такие позорные «родимые пятна», каким, безусловно, является «блат», навсегда исчезнут с мускулистого тела нашего общества. Но сейчас они есть, эти пятна, и нам с ними «родимыми» приходится жить.

Что такое «блат»? Например, если сын и внук офицеров становится офицером, то это – «по блату»? Нет, говорят нам, это – династия, как у шахтёров. А когда слышу, что сын генерала не может стать маршалом, так как у маршала есть свой, то, очевидно, мне следует воспринимать это только как анекдот? На нашем курсе временно пережидал жизненные невзгоды один товарищ, у которого дед заслуженный-презаслуженный маршал, а папа – молодой генерал-лейтенант. Интересно, кем станет внук лет через двадцать?

Но ближе к теме. По моему мнению, училищная система «блата» – многоуровневая, делится минимум на пять ступеней. Из них четыре уровня – воронежские.

На первом твой папа пьёт в гараже с курсовым офицером или рядовым преподавателем с факультетской кафедры, либо твоя мама имеет возможность обеспечивать данную категорию благодетелей чем-то дефицитным. Это даёт возможность дитяти регулярно ходить в увольнения, в том числе суточные, прикрывает от мелких «залётов», оказывает существенную помощь при сдаче зачётов и экзаменов. Влияние на распределение на выпуске – минимально.

Второй уровень. Практически те же действия, но уже в ресторанах и подношения более существенные. В друзьях семьи ходят начальники кафедр (желательно нужного факультета) и начальник курса. У подопечного этого уровня – райская жизнь в смысле учёбы и увольнений, с железной бронью от «губы» и «залётов» средней тяжести. Есть влияние на распределение по выпуску.

На третьей ступеньке семейные узы скреплены на факультетском уровне, который представляют начальник факультета и его заместители. К этим людям по поводу увольнительной и несданного зачёта уже не обратишься. Но гарантирована приличная сдача сессии, «замятие» более тяжелых «залётов». И главное, что спасут от отчисления, окажут содействие при распределении.

Четвёртый уровень. Он же – высший воронежский. Задействовано командование училища. Может всё, но и спросит за всё. Распределение – с гарантией.

Пятый уровень. Московский. Наверное, он тоже делится на различные ступени, но для меня Главкомат ВВС кажется наивысшей военной инстанцией. Говорят, есть ещё Генеральный штаб Вооружённых Сил СССР, но, как мне кажется, наша «бурса» не для отпрысков кураторов из тех кабинетов.

Пасынки пятого уровня ничего не имеют в повседневной жизни, ни увольнений, ни «халявных» зачётов и экзаменов. О них помнят, но помогают настолько деликатно, что это незаметно даже самим подопечным. Говорят, это ружьё стреляет только один раз, но без промаха – на выпуске. Но до него ещё шестнадцать месяцев, а пока помечтаем о Львове.

Киев. Наша группа на холме Славы. Март 1983 г.