Текст книги "Батурино – гнездо родное"

Батурино – гнездо родное

Необыкновенным все-таки бывает Промысел Божий о человеке. Оглянешься в прошлое с высоты прожитых лет и только головой покачаешь, подумаешь удивленно: «Надо же!» и улыбнешься кротко, что воля Божия в твоей жизни совершилась.

Шел 1998 год. Я, человек малоопытный в духовной жизни, недавно пришедший к Православной Вере, собирал материалы для своей второй книжки на православную тему – о Новосибирском соборе во имя святого благоверного князя Александра Невского.

Раньше-то, до богоборческой революции, город Новосибирск именовался иначе – Новониколаевском. Это в честь Государя Императора Всероссийского – Николая Александровича Романова. Был он Вторым на Российском Престоле с таким благословенным именем – Николай. Что в переводе с греческого языка означает «победитель народов». Первым же правил Российской Империей с 1825 по 1855 год Николай Павлович, начавший свое царствование с разгрома на Сенатской площади в Петербурге восстания масонов-декабристов, планировавших, прежде всего, уничтожение всех представителей царствующего Дома Романовых.

Отец Николая Александровича – Император-Миротворец, Державный Исполин, Александр Третий, процарствовал на Российском престоле тринадцать славных лет – с 1881 по 1894 год. Он оставил о себе добрую память. Одним из любимых изречений Государя было такое: «У России нет друзей, кроме ее армии и флота». Он всячески укреплял боевую мощь сухопутных и морских сил государства. Одним из замечательных дел Государя Александра Третьего было основание Императорского Православного Палестинского Общества, которое возглавил его родной брат – Великий Князь Сергей Александрович Романов. А еще – начало строительства Транссибирской железнодорожной магистрали. Наш город, можно сказать, начался с закладки одной из опор железнодорожного моста через великую сибирскую реку Обь. Было это событие в июле 1893 года.

В благодарную память о Государе-Миротворце Александре Третьем, местные жители, на взгорье, неподалеку от реки Оби и железнодорожной магистрали, построили прекрасный величественный храм-памятник во имя святого благоверного князя Александра Невского – небесного покровителя почившего Императора Александра Третьего.

Еще до успения Государя-Миротворца, Комитет по строительству железнодорожной магистрали подготовил проект по возведению на новопостроенных станциях православных храмов и при них – воскресных школ. Для финансирования этого начинания был создан благотворительный Фонд для добровольного пожертвования денежных средств от учреждений и частных лиц. После кончины Александра Третьего этот благотворительный Фонд нарекли именем почившего Императора.

Первое пожертвование на банковский счет Фонда внес протоиерей Иоанн Ильич Сергиев, больше известный под именем Иоанн Кронштадтский. Батюшка – великий пастырь, проповедник, духовный писатель, чудотворец, благотворитель. Отец Иоанн – почетный член Императорского Православного Палестинского Общества. Он прислал 200 рублей. А всего батюшка Иоанн пожертвовал 46 815 рублей и 50 копеек. Господь наш Иисус Христос сказал: «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут». Это сказано на все времена… Ныне Русской Православной Церковью отец Иоанн Кронштадтский причислен к лику святых.

Из благотворительного Фонда Его Императорского Величества Царя Александра Третьего на нужды строительства храма-памятника во имя святого благоверного князя Александра Невского было внесено 47 000 рублей. На создание храмового иконостаса 6 500 рублей пожертвовал сын покойного Императора Николай Александрович. Тоже почетный член Императорского Православного Палестинского Общества. Ныне русской Православной Церковью причисленный к лицу страстотерпцев.

Проектировал Свято-Александро-Невский храм томский архитектор Константин Константинович Лыгин. Храм – трехпрестольный. Главный Престол – во имя святого благоверного князя Александра Невского. Правый – во имя Святителя Николая Чудотворца. Левый – во имя великомученика Георгия Победоносца.

29 декабря 1899 года Главный Престол храма освятил Епископ Томский и Барнаульский Макарий (Невский). Владыка Макарий – выдающийся человек, Апостол Алтая, просветитель алтайцев Спасительным Словом Божиим, Христовой Истиной. Он один из немногих, которые не признавали отречения Николая Второго от Русского Престола. Владыка не признал полномочий Временного правительства, за что был отправлен на покой. Митрополит Московский и Коломенсикй Макарий (Невский) – почетный член Императорского Православного Палестинского Общества. Ныне Русской Православной Церковью Святитель Макарий (Невский) причислен к лицу святых.

В октябре 1917 года, попущением Божиим, за грехи, к власти в России пришли богоборцы-большевики. Возглавил Совет Народных Комиссаров – новое правительство – Владимир Ильич Ульянов. Партийный псевдоним-кличка – Ленин. Начался новый период в истории Государства Российского.

В ночь на 17-ое июля 1918 года, в городе Екатеринбурге, в подвале дома Ипатьева, было зверски уничтожено Царское Семейство – Царь Николай, Царица Александра, Царевич Алексей, Царевны – Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия. В подготовке убийства Царственных Страстотерпцев принял большое участие Яков Михайлович Свердлов. Исполнителями стали такие одиозные личности, как Юровский, Ермаков, Голощекин…

Олег Васильевич Волков – русский писатель, общественный деятель, охотник, защитник природы… Помните, когда-то в Советском Союзе задумали осуществить безумную идею – поворот северных рек? Собирались прорыть каналы и течение Двины, Печоры направить на юг, чтобы подпитать реку Аму-Дарью и мелеющий Арал. Так помнится. Слава Богу, что этого не случилось. Против восстали защитники-общественники, и проект был отменен. Олег Васильевич Волков – замечательный был человек. Он родился в столице Российской Империи городе Санкт-Петербурге. По одним данным – в 1899 –ом году, по другим – 1900-ом. Как бы там ни было – он русский дворянин, аристократ, ровесник века, успевший напитать свою душу духом российской дворянской культуры. Олег Васильевич обучался в Тенишевском училище. Вместе с ним учился знаменитый в будущем писатель-эмигрант Владимир Владимирович Набоков, создавший такие литературные произведения, как – «Машенька», «Защита Лужина», «Другие берега» и скандальную вещь – «Лолита».

История России ХХ–ого века прошла перед глазами Олега Васильевича, делая его участником событий. Русско-японская война 1904 – 1905 годов. Первая, неудавшаяся революция 1905 года. Первая мировая война. Падение Царской власти. Гражданская война. Построение в России, переименованной в Советский Союз, социализма – нового социального строя, замешанного на безбожии-богоборчестве.

Большевики преследовали дворян – носителей аристократической культуры. Расстреливали, отправляли в заключение в лагеря. По всей стране создавалась государственная карательная система, известная как ГУЛАГ… Вот и Олегу Васильевичу пришлось испить чашу страданий. Он пробыл в заключении в общей сложности 27 страшных лет. Остался жив. Начал он свою «одиссею», попав на Соловки, в Соловецкий лагерь особого назначения, сокращенно – «СЛОН»… Раньше на Соловецких островах находился мужской монастырь. И не случайно, а сознательно-богоборчески коммунисты-властители обратили его в место страданий, место смерти тысяч людей… Олег Васильевич отбывал свой срок заключения вместе с русским священством, дворянами, купцами, крестьянами. Все сословия России пребывали здесь, в Соловецком плену…Олегу Васильевичу запомнился один из заключенных – Дмитрий Сергеевич Лихачев. Он – будущий известный деятель русской культуры. Он тоже выжил, пройдя этот ад…

В 1988-ом году я заочно учился в Московском Литературном институте имени А.М.Горького. По стране уже шла «перестройка», начатая Генеральным секретарем ЦК КПСС Михаилом Сергеевичем Горбачевым, кипели человеческие страсти. В Москве тогда было основано культурно-просветительское общество «Мемориал». Оно ратовало за восстановление исторической правды. Мы, студенты-заочники из Новосибирска, приходили на заседания «Мемориала». Я помню выступления деятелей культуры – Юрия Карякина, Олеся Адамовича, академика Андрея Сахарова. Они звали к восстановлению исторической справедливости, зажигали своими словами мою неискушенную душу.

Я в те годы только-только начал искать путь к вере, не был ни верующим, ни воцерковленным. Но искренне любил свою родину – Россию и желал своей стране блага.

Мы с однокурсниками по институту создали в нашем родном городе Новосибирске – Новониколаевске отделение общества «Мемориал». И уже, как действительные члены, приехали в Москву на заседание центрального и региональных отделений общества.

Как сейчас помню – большой зал, множество знаменитых людей: поэты Андрей Вознесенский и Евгений Евтушенко, супруга известного деятеля компартии Николая Бухарина, расстрелянного по приговору советского суда, Ларина-Бухарина, сидевшая в Особом лагерном пункте на станции Ложок, это Новосибирская область, правозащитница Лариса Богораз, человек, организовавший восстание заключенных в одном из северных лагерей, по фамилии Красноштан…

Я сижу в зале, слушаю захватывающие выступления. И вдруг слышу, что слово предоставляется писателю Олегу Васильевичу Волкову. На трибуну поднимается высокорослый, седобородый человек, одетый в элегантный костюм серого цвета и, волнуясь, слегка покашливая, начинает откровенно рассказывать о тех страданиях, которые переживали народы России при правлении большевиков. Он на минуту прервался, осмотрел зал, слушавший его выступление с затаенным дыханием, и продолжил свою речь:

– Вот, здесь в основном обвиняют в политических преступлениях Иосифа Сталина. Да, его вина безусловно огромна. А другие деятели? Начались репрессии не со Сталина, а …с Ленина. С Владимира Ильича. Это он, он – организатор «красного террора», идейный вдохновитель уничтожения дворян, купцов, промышленников, крестьян-кулаков, священников, как классовых врагов пролетариата…

В то время, а шел 1988-ой год, это было резким и откровенным свидетельством, крепко сказано. Иосифа Виссарионовича Сталина разрешалось критиковать и обличать, разоблачать его деяния. А Ленин, чья мумия лежала в Мавзолее на Красной площади, являлся культовым образом, иконою. «Самый человечный человек», вождь и учитель, был вне критики.

Я смотрел на ведущего собрание. Он, слушая слова Олега Васильевича, наливался краснотой. Грозно посмотрев в сторону выступающего, он прошипел:

– Я попрошу вас… попрошу выбирать выражения…

– Да, да, – проговорил он, – я уже заканчиваю… – и через минуту спустился в зал… Его сменил другой выступающий…

В перерыве заседания я подошел к Олегу Васильевичу и восхищенно сказал:

– Можно пожать вашу руку?

Он посмотрел на меня внимательно, мне тогда исполнилось тридцать два года от роду, улыбнулся и протянул руку для пожатия. Я протянул свою и крепко пожал руку страдальца-узника сталинских лагерей. Это рукопожатие словно бы сблизило нас. Я набрался духу и сказал:

– Олег Васильевич, я учусь в Литературном институте, пишу стихи для детей и взрослых, у меня изданы книги, пробую писать прозу. Вот, услышал вас, ваши откровенные рассказы о прошлом и мне захотелось побывать у вас в гостях, побеседовать, что-то записать для памяти. Можно?

Он, возможно, не ожидал от меня такой прыти, от незнакомца, но, добродушно улыбнувшись, пригласил к себе в гости:

– Хорошо. Приходите завтра. Часам к пяти вечера. Я живу в Безбожном переулке… дом… квартира…. Я предупрежу вахтера, что вы приглашены ко мне. До свидания! До встречи!..

Он слегка улыбнулся, чуть склонил свою седую голову и направился в зал заседаний. Там планировался показ документального фильма «Власть соловецкая», одним из героев которого был Олег Васильевич Волков. Я проводил его величественную фигуру взглядом. Постоял на месте, порадовался, что все для меня неожиданно сложилось радостно-удачно, и направился вслед за Олегом Васильевичем в зал заседаний…

На следующий день, как договорились, я пришел к пяти часам в гости к писателю, узнику сталинских лагерей, потомственному дворянину – Олегу Васильевичу Волкову. Он встретил меня радушно, по-старинному, сказал:

– Раздевайтесь, проходите в комнату, будем пить чай и беседовать.

Я прошел вслед за ним в комнату. Я чувствовал себя все-таки немного смущенно, не знал, как себя вести. Он улыбнулся, предложил присесть за стол, не смущаться, чувствовать себя свободно. В его словах, поведении, манере разговора, общения, ощущалась иная культура, иное воспитание.

Я сидел за столом, смотрел на Олега Васильевича и простодушно думал, что, может быть, вот также бы вел себя со мной Федор Михайлович Достоевский. Нет, не Лев Николаевич Толстой, а, может быть, Иван Сергеевич Тургенев. Вот что было удивительным для меня.

Мы пили чай, и я расспрашивал Олега Васильевича о прошлом, о том, почему Государство Российское рухнуло в пропасть.

– К сожалению, – сказал Олег Васильевич, – русские люди все дальше и дальше уходили от веры своих предков – Православия. Сохранялась внешняя обрядность, праздники, пасхи-куличи. Эту обрядность талантливо описал в своей книге «Лето Господне» писатель-эмигрант Иван Сергеевич Шмелев. А вера? Настоящая, глубокая вера? Она постепенно исчезала, растворялась в суете будней. Гражданин Российской Империи обязывался один раз в год отговеть и причаститься Святых Даров, а справку об этом предоставить на службу, чтобы подтвердить свою законопослушность. Вот такой процветал уже духовный формализм. Это печальные факты из нашего прошлого. Никуда от них не денешься. Приходится признавать.

Конечно же, русская интеллигенция доходила порой до недопустимого в обличении своей родины – России. Возьмите художников-передвижников. Картины «Чаепитие в Мытищах», «Крестный ход в Курской губернии». А Репин с его «Бурлаками». Волжские бурлаки были здоровенными мужиками. Попробуй, потяни бурлацкую лямку, потягай баржи по Волге-матушке. А что мы видим на картине этого живописца? Идут какие-то бродяги с Хитрова рынка. Герои пьесы Максима Горького «На дне». Они бы и двух метров не прошли вдоль берега, скисли бы, выдохлись. Но русским интеллигентам, оторвавшимся от родной почвы, вроде Мережковского, Гиппиус, Розанова, Блока и многим другим такое нравилось и приветствовалось. Горький – «буревестник революции» с его босяками, Иван Бунин с его «Деревней», Леонид Андреев с его «Иудой Искариотом» и «Жизнью Павла Фивейского», Василий Розанов – пустозвон-обличитель. Николай Бердяев – философ-мистик и другие. Что доброго написали они о родной стороне, кого вдохновили своими произведениями на героические подвиги, кого ободрили, утешили в трудный час? К сожалению, никого, ничего… Трудно об этом говорить, да вот приходится.

Вот и выходили у нас из детей поповских нигилисты, вроде Добролюбова, Чернышевского или Кибальчича, одного из террористов-народовольцев, который готовил динамит для убийства Царя Александра Второго – Освободителя крестьян от крепостной неволи… Безумная Вера Засулич покушается на убийство градоначальника, а суд присяжных, под гром аплодисментов собравшихся в суде, выносит приговор: «Невиновна!» Эка, героиня! Эка, Шарлотта Кордэ!.. Засулич студенты на руках выносят из зала судебных заседаний. Возле подъезда ее ждет карета… За границей она становится соратницей Георгия Плеханова – мечтателя-марксиста, хотевшего перевернуть русский мир…

Да, батенька, много было в русской жизни хорошего, но и от гниловастенького никуда не денешься. Ленины, Сталины, Дзержинские с неба не падают. Федор Михайлович Достоевский написал свой роман-предупреждение о грядущем – «Бесы», показал в откровенном виде террористов, обличил их психологию, ведущую, ради идеи к погибели миллионов людей. Но его предупреждения не услышали. А послушались переустроителей жизни на новый лад – без Царя, без Бога, вроде Ленина, который называл Федора Михайловича – «этот скверный Достоевский»…

Олег Васильевич помолчал немного. Волнительно было для старого человека вспомнить прошлое, переживать его в своем сердце. Я тоже молчал, прихлебывал из бокала душистый чай. Сидел, отдыхая душой, чувствуя старорусский, отошедшей в небытие, уютный быт, блаженствовал. Когда в жизни еще придется испытать подобное, да и придется ли?

Олег Васильевич успокоился и продолжил:

– Вы не думайте, молодой человек, я своей вины с себя не снимаю. Были и мечтатели из дворян. Масоны-декабристы одни чего стоят. Пришли бы Пестели с Рылеевыми да Каховскими к власти, то они такую бы кровавую баню для России устроили, что только держись. Царя бы Николая Павловича, Помазанника Божия, с Семейством да и всех Романовых не пожалели – разорвали на кровавые клочки. Не зря же, когда пятерых декабристов, приговоренных к смерти, вешали, то на грудь им повесели таблички – «цареубийца».

Арестованных декабристов-дворян лично Государь Николай Павлович Романов допрашивал. Крамлола против Царской Власти – не шутка. Она попадала под церковную «анафему». Преступники-декабристы плакали, раскаивались, сожалели о содеянном, выдавали друг друга, доносили, раскрывали планы тайных организаций… Кто-то из декабристов сошел с ума. Кто-то покончил жизнь самоубийством. Человек сто двадцать преступников, лишив всяческих званий, приговорили к каторжным работам в Сибири. Герцены да Ленины создали из них легендарных личностей – мужественных борцов-мучеников против Царского Самодержавия, страдальцев. М-да, м-да…

Хотели дворяне, безрассудно хотели отрешить Царя от власти… Ну, в феврале 1917 года отрешили, и что получилось в итоге? Крах Российской Империи. Чудовищное преступление – в ночь на 17-ое июля 1918 года екатеринбургское убийство благороднейшего человека, кристальной чистоты души, Царя Николая, Помазанника Божия, прекраснейшей женщины, любящей матери семейства, нежно и мужественно ухаживающей за своим больным сыночком…

Олег Васильевич задышал часто-часто, всхлипнул…

– Царицы Александры Федоровны… И Царевича Алексея – этого светлого отрока, и Царевен – этих чистых, девственных барышень не пожалели. Всех, всех убили, истыкали штыками. Без суда, без следствия. Тела убиенных довезли на автомобиле до Ганиной Ямы, раздели до нага, разрубили на куски и сожгли на кострах, поливая серной кислотой… Ужас, ужас, что сотворили!

В Москве ждали отчет о проделанной работе. Шло заседание Совнаркома. В это время в президиум Якову Свердлову передали записку. Он торопливо ее прочитал. Глаза у него радостно блеснули. Он довольно усмехнулся и попросил слова. Ему предоставили. Он сказал: «Товарищи! Сегодня ночью в Екатеринбурге расстрелян бывший Царь вместе со Своим Семейством»… На минуту в зале воцарилась тягостное молчание… Но вот Ленин, прерывая затянувшуюся паузу, картаво проговорил: «Что ж, товарищи, принято к сведению. Переходим к рассмотрению следующего вопроса»… Такой вот цинизм по-ленински-марксистски… А потом, мой друг, в России началась кровавая вакханалия…

Он встал из-за стола, вынул из шкафа толстую книгу и показал мне. Она называлась «Погружение во тьму». Сказал:

– Вот, издано в Париже. Доживу ли я до того времени, когда мой труд напечатают в России? Не знаю, не знаю…

За окнами темнело. Пора было уходить. Мы попрощались. Пожали друг другу руки… Я вышел из подъезда. Поднял голову. В окнах писателя Олега Васильевича Волкова горел свет. Я поднял воротник своей куртки и направился к станции метро. Я шел и ощущал в душе радость от общения с этим человеком, духовную пользу…

Теперь книга писателя Олега Васильевича Волкова «Погружение во тьму» издана в России. И даже продавалась в церковных лавках…

Да, большевики повели борьбу с прошлым Великой России – Православного Царства. Они не думали, что это Бог попускает испытания православных христиан, испытывает крепость веры. Матерь Божия в Своей новоявленной иконе «Державная» взяла под Свой омофор Россию, чтобы страдать со всеми и смирением, терпением, любовью и милосердием побеждать врага-дьявола. Большевики были атеистами, то есть – богоборцами, разрушителями, подобными Абадонне, Апполиону. Но и для них было не закрыто покаяние…

Город Новониколаевск в 1926 году переименовали в Новосибирск. Соборную площадь перед Александро-Невским храмом назвали именем цареубийцы Якова Свердлова. Храм же закрыли в 1937 году. Пытались его взорвать. Заложили огромный заряд взрывчатки. Прогремел страшный взрыв. Кто видел хроникально-документальные кадры о сносе Московского храма Христа-Спасителя, тот может представить мощность и силу прогрохотавшего взрыва… Но Господь явил чудо – храм устоял… Долгое время в нем располагались какие-то мастерские, проектный институт, склад кинохроники… Во время «перестройки», 25-го августа 1989 года, поруганный храм-памятник местные власти вернули законному хозяину – Русской Православной Церкви.

В майские пасхальные дни 1991 года над Александро-Невским собором, над купольным крестом, встал радужный нимб – венец славы. Так Господь почтил многострадальный царский храм-памятник.

А вскоре, собор во имя святого благоверного князя Александра Невского освятил Первосвятитель Русской Православной Церкви – Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий Второй (Ридигер), приехавший с пастырской поездкой в Сибирь-матушку… Богу нашему слава!

Ныне, а идет 2016 год от Рождества Христова, близь набережной Оби, возле сохранившегося дореволюционного дома параходовладелицы купчихи Пастуховой, возле нового железнодорожного моста, сохранили один старый пролет, как памятник, поставлен величественный монумент Царю-Миротворцу, давшему «добро» на построение Транссибирской железнодорожной магистрали, Александру Третьему Александровичу Романову. Он крепко стоит на ногах, обутых в сапоги, в штанах с лампасами, в куртке, в папахе и внимательно смотрит на город, носивший имя его Венценосного сына – Новониколаевск, ныне Новосибирск.

Я имею счастье и честь состоять в Императорском Православном Палестинском Обществе, основанным Государем Императором Александром Третьим… По набережной Оби, минуя дом купчихи Пастуховой, я подхожу к царскому монументу. Останавливаюсь напротив, снимаю с головы фуражку и кланяюсь Государю Императору Александру Третьему, кланяюсь былому величию и славе Российской Империи – Православного Царства. Тело Государя покоится в соборе Петро-Павловской крепости, в царской усыпальнице, душа же его, вместе с Романовыми, молитвенно предстоит перед Господом. А памятник Государю Императору Александру Третьему вот, передо мной. Нет, как бы ни старалась нечисть погрузить Россию, Дом Пресвятой Богородицы, во тьму, нет, не получается у нее этого сделать. Потому что – «И свет во тьме светит, и тьма не объяла его»… Так-то, мои милые судари и сударыни!

Я надеваю на голову фуражку и направляюсь в Александро-Невский собор. Иду, чтобы помолиться, помянуть о упокоении наших князей и Царей, победоносных полководцев – защитников Святой Руси. Так то и сохраняется память о людях, жившых на просторах Руси Великой…

Как-то мне пришлось беседовать со священником, служившим в Александро-Невском соборе. Дело прошлое, не стану называть его имени. Да это и не суть важно. Батюшка рассказал мне про свое паломничество на Святую Землю – в Палестину, в государство Израиль. Сидя рядом с ним, я задавал вопросы, записывал ответы. Батюшка вдохновенно повествовал, вспоминая о прошлых днях, проведенных на Святой Земле.

Я смотрел на батюшку, вел беседу и в тоже время думал о притягательности святынь Палестины. Побывать в граде Иерусалиме, пройти по Крестному пути Спасителя, увидеть в храме Воскресения Христова, в Великую Субботу, сошествие Благодатного Огня, который в первые минуты своего горения не обжигает, побывать в Гефсиманском саду, побродить среди олив, помнивших моление Христа о Чаше, постоять в Гробнице Божией Матери, попросить у Богородицы помощи и заступления, посетить Елеон – гору Вознесения Христова на небеса, приложиться к стопе Господа, оставшейся отпечатанной на камне после Вознесения Божия, окунуться в благодатные воды Иордана, побродить возле Генисаретского озера, увидеть дорожку на воде – путь Христа к лодке, в которой плыли Апостолы… Многое множество мест в Палестине, подтверждающих истинность Славного Пришествия в наш грешный мир Спасителя, Искупителя, Господа Иисуса Христа, оставлено нам милосердием Божиим. Палестина, можно сказать, пятое, овеществленное Евангелие, проповедующее о Христе. Поэтому, и прежде, и теперь, у людей не иссякает духовная жажда, влекущая их к паломничеству на Святую Землю.