Текст книги "Крестовский, Елагин, Петровский. Острова Невской дельты"

После кончины Малафеева в 1899 г. участком недолго владела его вдова, а затем аренда перешла к почётному гражданину Петру Ивановичу Кондратьеву, который продолжал использовать землю под склады стройматериалов, песка и кирпича.

На планах участка, относящихся к началу XX в., неизменно присутствует приписка чиновника Городской управы, констатирующая факт самовольной засыпки протоки, в результате чего Ждановка лишилась островка в районе Мало-Петровского моста. При этом отсутствующий в реальности остров упорно рисуется на всех планах, поскольку линия разграничений местности некогда была «высочайше утверждена» и для иного разграничения требовалось новое высочайшее утверждение. В этом смысле чиновничество столетней давности мало отличалось от нынешнего и готово было тиражировать в планах явную топографическую нелепость.

Лишь на карте 1916 г. появилась новая приписка: «Бывшей протоки не существует уже свыше 35 лет». На основании этого мы можем сделать вывод, что засыпал протоку, скорее всего, купец Малафеев, ибо она разделяла участок на части и осложняла коммуникацию между складами. Так Ждановка лишилась живописного острова в своем устье, мост к которому «Бавария» возвела ещё 1860-х гг.

В 1914 г. на месте складов леса и небольшой лесообделочной мастерской Кондратьева купец В.И. Степанов основывает товарищество «Невский лесопильный завод». Завод быстро становится одним из крупнейших в отрасли: строится большая котельная, устанавливаются локомобили для распилки брёвен, а по Ждановке завозятся горы леса. По сохранившимся фотографиям можно представить масштаб производства, благо Степанов любил фотографироваться. Ателье Карла Буллы запечатлело его в 1916 г. с «группой товарищей» и оставило множество видов самого завода, включая плавучие склады леса на Ждановке.

Невский лесопильный завод. 1916 г.

Спрос на дерево в то время никогда не исчезал. Да, большие доходные дома строились уже из кирпича, но многочисленные частные владения по окраинам Петербурга были сплошь деревянными. В нашем климате подобные здания постоянно требовали ремонта, а уж сколько дерева уходило на заборы, для которых ещё не изобрели нержавеющих материалов, можно лишь предполагать.

Акционеры Невского лесопильного завода. 1916 г.

«Невский лесопильный» стоял впритык к «Баварии» и имел несколько 2-3-этажных производственных корпусов. Если учесть, что невдалеке располагался лесопильный завод А. Любищева, то станет понятно, почему современники, переезжая Мало-Петровский мост, попадали в «деревянное царство». Аромат свежеструганого дерева никогда не исчезал, визжащий звук пилорамы по утрам будил владельцев соседних участков, а ругань рабочих, ворочающих брёвна, и сердитые окрики приказчика, следившего за погрузкой леса, не смолкали до вечера. В рассказе «Как ни в чем не бывало» Алексей Толстой упоминает об этих лесопильных заводах.

«Невский лесопильный завод» Степанова просуществовал довольно долго – до 1955 г., правда, под иным названием; в марте 1920 г. его национализировали и присоединили к «Севзаплесу», а затем к Охтинскому деревообрабатывающему предприятию. Но «деревянный» профиль сохранился на Ремесленной улице и в последующие годы. Здесь разместилось конструкторское бюро «Севзаппроектмебель», для которого выстроили новые кирпичные корпуса.

Судя по тому, каким было качество отечественной мебели, можно косвенно судить и о качестве работы конструкторов этого КБ, хотя, вероятно, не всё зависело от бюро. Из материалов в производстве использовалась в основном прессованная стружка, которая рассыхалась и коробилась; петли на створках разваливались почти сразу после покупки мебели; ящики не задвигались, а если задвигались, то уже никогда больше не выдвигались, ну а о внешнем виде той мебели вообще умолчим. Вот почему за югославскими или немецкими «стенками», также не являвшимися шедевром мебельного дела, очередь была на несколько лет вперед.

Неудивительно, что, когда в начале XXI в. конструкторское бюро акционировали, оно стало заниматься тем, чем и большинство бывших советских КБ – сдавать площади в аренду. Думается, недолго ждать того момента, когда здесь появится что-нибудь «элитное». Жильё или деловой центр…

Завод, который построил Гот

По адресу Петровский пр., 20/2, из-за ограды высокомерно взирает на проезжающих и проходящих мимо вросший в землю старинный особняк хозяина канатной фабрики. Он производит впечатление недавно покинутой барской усадьбы. Вероятно, архитектор Александр Риттер, строивший в 1882–1883 гг. по заказу Вильгельма Гота этот дом, ориентировался на преобладающий дачный характер Петровского острова, а потому получилась скорее дача, нежели дом. Снизу кирпичный, а сверху (выше первого этажа) деревянный, но везде следы благородства: мраморные лестницы, изысканная лепнина на потолке, герб над дверями… На старых фотографиях видна огромная клумба в центре двора, аккуратные заборчики. Рядом существовал сад.

Наплыв любопытных со всех концов города заставил нынешних жильцов закрыть вход во двор, установить кодовый замок, а ещё лет десять назад автору этих строк при посещении дома все подробно рассказывали и показывали, и даже предлагали купить особняк по сходной цене. Обитатели коммуналок, располагавшихся здесь, понимали, что живут в «памятнике», но не знали, как выжать из сего факта хоть какую-то прибыль, уж очень запущенным оказался дом к началу XXI в., но значился в документах как «охраняемый объект».

Петровский пр, 20. Особняк Гота

Честно говоря, ни лестницы, ни своды не производили впечатления, а вот «дачная» архитектура казалась необычной. Дому, как и многим постройкам на Петровском проспекте, повезло: массовое жилищное строительство в советские времена просто не успело дойти до Петровского острова. Иначе он обязательно помешал бы какой-нибудь «хрущёвке» – места занимает много, а жильцов вмещает мало. Об особняке Гота мы ещё поговорим, а пока о заводе, внесшем существенный, если не решающий вклад в промышленный характер развития Петровского острова.

В октябре 1798 г. петербургский губернатор барон фон Пален жалует по указанию императора Павла I участок казённой земли на пустопорожнем месте Петровского острова в «вечное и потомственное владение» господину Лампу – пастору лютеранской кирхи Св. Петра. О местоположении участка в документе сказано: «…по правую сторону – Воскобелильный завод, по левую – Петровский дворец».

Получив участок, Ламп сразу же строит на нём дачу, но то ли ежегодные наводнения испугали пастора, то ли вмешались иные обстоятельства, но уже 27 июля 1800 г. он продаёт «собственную свою дачу с растущим лесом» петербургскому купцу Екиму (Иохиму) Готу. Цена сделки – 64 000 руб. ассигнациями. Сумма немалая, но и участок земли весьма значительный.

План канатной фабрики Гота. 1829 г.

Выходец из Великобритании Гот, до этого занимавшийся канатным производством, основывает на острове канатный завод, именно завод, канатной фабрикой он будет именоваться лишь со второй половины XIX в. Трудно сказать что-либо определенное об объёмах выпуска продукции до 1829 г., скорее всего, здесь существовало лишь мелкое кустарное производство, к тому же сильно поврежденное наводнением 1824 г. Работали в кустарных мастерских исключительно вручную – смолили паклю, свивали жгуты в канаты, наматывали их потом на бобины… Кое в чём помогала лошадиная тяга.

Резко активизировал деловую активность предприятия сын Екима, купец 3-й гильдии Иван Екимович Гот. Об этом свидетельствует первый подробный план канатного завода, сохранившийся до наших дней, датированный 15 мая 1829 г. Наряду с полутора десятками старых деревянных построек, на плане изображено длинное заводское здание (свыше 100 м), которое И.Е. Гот, как написано в документах, «желал вновь выстроить». В этом здании, просуществовавшем вплоть до XX в., и разместится основное канатное производство. Вдоль Петровского шоссе – так в то время назывался Петровский проспект – расположились жилые строения и дом хозяина фабрики, а ближе к Малой Неве – старые деревянные корпуса, более похожие на сараи. Незастроенной оставалась лишь полоска земли у самой Малой Невы.

Можно ли считать 1829 г. годом настоящего рождения крупного канатного производства на Петровском острове? Сложно сказать, но по крайней мере именно после этой даты завод начинает стремительно расширяться. В 1836 г. на его территории появляется первая паровая машина, для которой выстраивается каменное здание; на берегу Малой Невы оборудуются сразу три пристани, служащие для приёма и отправки грузов. А вскоре на участке Гота появляются и «излишества», такие как оранжерея и голубятни, косвенно свидетельствующие о процветании дела. Ибо на забавы купцы обычно тратили деньги только в том случае, если в них совершенно не было недостатка.

За первой паровой машиной последовали ещё две, а в 1857 г. по проекту архитектора Рудольфа Богдановича Бернгарда возводится сохранившееся до наших дней похожее на башню здание смольни (сейчас она заброшена, но следы благородства не утратила). В то время промышленные объекты умели и любили делать красиво, а может, правильнее сказать: не умели и не любили что-либо делать некрасиво.

Почему смольня – один из главных элементов в канатном производстве? Дело в том, что самым распространенным материалом для производства канатов в то время являлась, да и до сих пор остается, пенька – грубое волокно из стеблей конопли. Не зря склады пеньки были разбросаны в Петербурге по всем островам, для нужд флота этого материала требовалось неимоверное количество. Пропитанные смолой (смольные) канаты более устойчивы к воздействию влаги, чем непропитанные бельные (белые). Бельные быстрее гнили и имели меньшую прочность по сравнению со смольными при равной толщине. Соответственно, и цена на них была ниже. Так что не напрасно смольня долгое время оставалась самым крупным каменным сооружением на фабрике, смолили здесь большую часть продукции.

Рабочие на фабрике. 1890-е гг.

На плане участка И.Е. Гота 1864 г. мы видим, что фабрика занимает уже то же пространство, что и нынешний ОАО «Канат», за ней же – вся прибрежная полоса вдоль Малой Невы. Среди корпусов несколько каменных. Каменные корпуса поочередно вводились в строй в течение 50 лет – по 1908 г., а периодически случавшиеся пожары «помогали» процессу перестройки. Среди архитекторов фабрики и жилых строений значились В.Р. Бернгард, Шумахер, И.К. Лаутер, Ф.Б. Нагель, Г.Г. фон Голи, Р.О. Ульман.

Канатная фабрика. 1900 г.

Расцвет канатной фабрики приходится на 1870-е гг. Она производит свыше 200 тысяч пудов продукции, а её представительства и магазины открывались во всех крупных городах России. Значительная часть канатов отправлялась на экспорт. Канаты продавались в заводской намотке и упаковке, а отпускной единицей являлся пуд. За пуд смолёного каната в конце XIX в. просили около 9 руб. В это время на предприятии трудилось свыше 400 человек, в основном из крестьян, причём значительная часть рабочих проживала при фабрике в неприхотливых деревянных строениях, группировавшихся по периферии участка.

Конечно, у предприятия Гота в России имелось множество конкурентов, в том числе открывшаяся в 1870-х гг. петербургская канатная фабрика «Нева», однако потребности флота и промышленности были столь велики, что заказов хватало на всех.

В начале XX в. фабрикой владел Вильгельм Вильгельмович Гот, а управляющим значился британский подданный И. Коульсон. Пожаров, часто случавшихся в деревянных корпусах, не удалось избежать и в каменных. Значительный ущерб предприятию нанес пожар в августе 1900 г., полностью уничтоживший один из корпусов и повредивший другие. Горело так, что языки пламени лизали облака, а шум от огня был, как от сильного урагана. Хорошо, что фабрика располагалась несколько изолировано от соседних участков, а то сгорел бы весь Петровский остров. Пожарные службы из ближайших районов города прибыли на тушение, но тщетно. Им оставалось лишь побродить по пепелищу и покрасоваться в своих медных касках перед объективами фотокамер бюро Карла Буллы. Благодаря этому, осталось большое количество фотографий с пепелища.

Вообще пожары – основной бич канатного производства, поэтому сплошные кирпичные перегородки между помещениями являются характерной конструктивной особенностью амбара фабрики, построенного по проекту Р.Б. Бернгарда. Это здание в глубине территории с покосившимся навесом нынче выглядит очень живописно, оно, кстати, почти не пострадало от пожара благодаря своей конструкции.

Шок от ущерба продолжался недолго. Уже в декабре 1900 г. в Городскую управу поступают один за другим документы на постройку новых корпусов взамен сгоревших. По проекту архитектора Г.Г. фон Голи возводится каменный канатный корпус на месте старого, а также несколько иных заводских построек. В 1908 г. на фабрике появляются своя электростанция и массивная водонапорная башня. Для этих целей по проекту архитектора Ульмана производится капитальная переделка фабричного корпуса, на котором водокачка, сохранившаяся до наших дней, выглядит как некое инородное тело.

Автомобилизация пришла на фабрику в 1910-х гг. Конная и паровая тяга уходили в прошлое, уступая место электричеству и грузовикам. Символом этого стал тот факт, что Городской управой 19 августа 1916 г. утверждены чертежи погреба для хранения бензина емкостью 400 пудов.

Нынешний адрес ОАО «Канат» – Петровский пр., 20–22. В советское время к зданию «Каната» – так стала именоваться фабрика Гота – пристроили массивную проходную, которая не испортила вида Петровского проспекта. На проходной во время праздников вывешивался огромный портрет В.И. Ленина. Демонстрации трудящихся Петровского острова 7 ноября (день Великой Октябрьской социалистической революции) и 1 мая (День международной солидарности трудящихся) начинались обычно у этой проходной. А вот в будние дни приоритеты у рабочих были иными: по вечерам они выходили из проходной и сразу же направлялись к пивному ларьку завода «Бавария», который находился буквально в ста метрах от фабрики.

Проходная. 1960-е гг.

Предприятие в советские времена процветало, чего не скажешь о нынешнем дне. Финансово оно, может быть, и не в плохом состоянии – продукция по-прежнему востребована, однако отсутствие должных инвестиций в инфраструктуру приводит к запустению территории. В фаворе ныне другие российские канатные фабрики, например в городе Дзержинске на Оке, где внедрено ультрасовременное оборудование. Процесс производства канатов из полиамида там теперь почти полностью автоматизирован. ОАО «Канат» мог бы сослаться на объективные трудности, например на то, как трудно приспосабливать старые корпуса под новое производство, однако и фабрика в Дзержинске тоже не молода – только что там отметили 135-летний юбилей.

Современный вид фабрики. 2012 г.

Сейчас фабрика на Петровском острове принадлежит двум разным собственникам – ОАО «Канат» и «Росимуществу». Корпуса, принадлежащие «Росимуществу», фактически не используются, а принадлежащие «Канату», наоборот, активно эксплуатируются, в том числе сдаются в аренду. В работающих цехах установлено современное импортное оборудование, но часть зданий запущена и требует капитального ремонта. Неудивительно, что амбар фабрики и канатный корпус кажутся более древними, чем есть на самом деле.

Амбар архитектора Бернгарда не используется, а мрачноватые помещения канатного корпуса ныне занимают арендаторы, жалующиеся на необустроенность и отсутствие ремонта.

Вернёмся к тому, с чего начали, – особняку Гота. Судя по сохранившимся документам, проект архитектора А.А. Риттера реализовали не сразу. Существуют чертежи дома от 10 января 1882 г. и чертежи 1883 г. с несколько изменённым фасадом и другой ориентацией дома относительно Петровского проспекта. Вносились ли изменения в процессе строительства, или же первый проект был забракован, неизвестно.

Также интересно, что предыдущие дома владельцев фабрики стояли фактически на тех же местах, что и сохранившийся до наших дней особняк. Об этом можно судить по всем планам фабрики начиная с 1829 г. Особняки были сравнительно небольшими по размерам, владельцы фабрики, по-видимому, отличались скромностью, если учитывать размах производства и масштаб капиталов.

В ЦГИА имеются чертежи одноэтажного деревянного дома, построенного в 1850 г. по проекту архитектора Шумахера; как и последний особняк, он стоял на высоком каменном цоколе, что, по всей видимости, служило некоторой гарантией от часто случавшихся наводнений. По плану 1867 г., выполненному архитектором Р.Б. Бернгардом, двор следующего наследника из рода Готов, Василия, занимал то же пространство, что и современный, только на месте окружающих ныне особняк многоэтажных домов существовали деревянные службы и сад.

Однако не только дом Гота ныне привлекает внимание, но и окружающий его двор, спрятавшийся за старинной чугунной оградой. Ограда скрывает и часть территории канатной фабрики, тянущейся вдоль Петровского проспекта. Фабрикой она не используется и к настоящему времени поросла густым лесом. Любопытно, что и этот двор, и территория фабрики за оградой метра на полтора-два ниже относительно уровня Петровского проспекта и находятся как бы в котловане. На это обращаешь внимание, стоя на тротуаре Петровского проспекта. Однако рассматривая старинные фотографии, которых сохранилось довольно много, убеждаешься, что ещё 100 лет назад уровень двора и Петровского проспекта был практически одинаков. В XX в. Петровский проспект многократно асфальтировали, постепенно поднимая уровень, а двор, каким спроектировали в середине XIX в., таким и остался.

В советские времена в особняке Гота располагалось общежитие, теперь – коммунальные квартиры. Ещё недавно казалось, что вот-вот дом попадёт в частные руки, будет отремонтирован и надёжно закрыт от посторонних, а нам останется вспоминать, что когда-то тут не существовало даже кодового замка в парадное. Однако время идёт, дом ветшает на глазах, и уже непонятно, что проще – отремонтировать этот дом или построить на его месте точно такой же новый.

Неретушированная старина

Недалеко от «Каната» на берегу Малой Невы расположился рабочий городок фабрики. Он до сих пор сохранился почти в первозданном виде, и любителям неретушированной старины – сюда! Зоркое око советских архитекторов в свое время недоглядело или махнуло рукой, считая, что этот забытый район никому не интересен, поэтому не отделаться от впечатления, будто за предыдущие 100 лет никто не позаботился здесь что-либо подкрасить или отремонтировать.

Не сразу и найдёшь это место, ибо ведёт к нему одна-единственная узкая асфальтовая дорожка. Не доходя до фабрики «Канат», она сворачивает влево, проходя между двумя малосимпатичными бетонными заборами. Справа – забор базы флота и ОАО «Канат», а слева – фирмы по продаже автомобилей. Дорожка ведет к самому берегу Малой Невы. Хотя отстоят дома «канатного городка» довольно далеко от Петровского проспекта, но имеют адрес – Петровский пр., 20, только корпуса разные – № 2, 4, 6 и 8.

Более подходящего слова, чем «закуток», этому месту едва ли подберешь. Полоска прибрежной земли напротив Серного острова длиной 100 м, на ней два 3-4-этажных здания краснокирпичной архитектуры, а между ними одноэтажные деревянные дома начала XX в. Ограничено это всё с одной стороны забором фирмы «Алмаз», с другой – забором Судоремонтного завода. В центре квартала – кирпичные здания, поостренные в одном стиле со зданиями фабрики Гота; рядом за маленькими заборчиками – одноэтажные, покрашенные в жёлтый цвет домишки с небольшими участками земли; на участках – цветы. Весной тюльпаны расцветают и радуют глаз, осенью стоят увядшие, вперемежку с сорняками. Нет сомнения, что лет сто назад цветники были аккуратно прибранными, да и весь микрорайон фабрики выглядел аккуратнее.

Жилые дома канатного городка

Дело в том, что масштаб производства Гота требовал и соответствующего уровня жилья для рабочих. В России в конце XIX – начале XX в. стала формироваться особая каста высококвалифицированных рабочих. Они хорошо знали своё дело, получали неплохую зарплату, их не устраивал тесный угол в каком-либо бараке при фабрике. Некоторым из рабочих зарплата позволяла снимать квартиру в доходных домах, других руководство предприятий селило при заводах в домах, по удобству мало отличавшихся от доходных. Конечно, это не было жильё Большой Морской улицы или Невского проспекта – ни по качеству, ни цене, однако и покосившимся бараком без всяких удобств тоже не было.

Эволюцию «канатного городка» мы можем проследить и по архивным документам. Первоначально на этом месте располагались жилые бараки, их мы видим на плане канатной фабрики Гота 1829 г.; затем городок расстраивался и развивался параллельно с фабрикой. После пожара 1900 г. фабрика фактически заново отстраивалась в краснокирпичном стиле, вместе с ней рос и «канатный городок». Сначала построили деревянные одноэтажные, а в 1910-х гг. рядом с ними кирпичные дома. По словам руководства ОАО «Канат», на чертежах одного из кирпичных домов стоит дата – 1917 г. Трудно это проверить, так как строительная документация на здания сейчас находится в «Росимуществе».

В городке обитали не только рабочие, но и управленческий персонал. Например, ржевский купец Иван Логгинович Левтеев в конце XIX в. служил у Гота заведующим конторой и жил тут же, при фабрике, на берегу Малой Невы. У него на попечении находились четыре племянника и две племянницы, получившие впоследствии отличное образование. Два брата из семьи пошли по «банковской» линии, а Алексей Левтеев стал знаменитым архитектором, заняв должность главного архитектора сначала Харбина, а после революции – Владивостока.

Но, конечно, тот «канатный городок» не чета нынешнему, в нём существовал сад, были разбиты огороды. Вся береговая полоса южного берега Петровского острова оставалась открытой – даже фабрика «Канат» строилась в некотором отдалении от берега с тем, чтобы не загораживать выход к воде. На берегу находились лодочные мастерские, пристани, кое-где жилые здания, да на нынешней территории завода «Алмаз», недалеко от Петровской площади, стояла Пограничная стража. А на берегу Малой Невы имелись оборудованные пристани; материалы в XIX в. подвозили, а товар отгружали в основном водным путем. Причалы располагались несколько западнее «канатного городка». У одного из таких причалов во время Великой Отечественной войны базировался эскадренный миноносец «Стойкий». На фото 1943 г. зафиксированы и причал, и тщательно замаскированный миноносец.

Берег Малой Невы возле катантого городка

Жилые дома канатного городка

Ныне на южном берегу Петровского острова ничто не напоминает ни парадного, ни делового Петербурга. Бредёшь по берегу и, глядя на противоположный Васильевский остров, такой же заброшенный и диковатый в этом месте, думаешь: вот она, рабочая окраина, воспетая пролетарскими писателями и советскими кинофильмами – обветшавшая и заброшенная. На Серном острове обосновались не то узбеки, не то таджики, и зимой тропинка по льду связывает эти убогие места.

* * *

Заводы зажимали городок канатной фабрики с двух сторон постепенно. В советское время основан «Алмаз», закрывший собой двухкилометровое береговое пространство по южному берегу, потом построили Судоремонтный завод, занявший прибрежную территорию бывшего городка Сан-Галли. Однако работники «Каната» оставались здесь жить. Кирпичные дома, имевшие в дореволюционное время два этажа, в советское время надстроили. Если приглядеться, можно, например, заметить, что в доме по Петровскому пр., 20/8, кладка в двух пристроенных этажах другого цвета.

Остались и одноэтажные «деревенского» вида домики с палисадниками. После революции был актуален лозунг: «Сохраним жилой фонд» – его здесь и сохранили! Однако запущенность района, облезлость стен зданий создают полное ощущение, что ты попал в иной век.

Скоро всё здесь изменится – с Васильевского острова через остров Серный на Петровский остров построят мост, и по нему пройдёт скоростная автомобильная трасса. А пока прямо перед жилыми домами, метрах в пятнадцати, – «дикий», необорудованный спуск к Малой Неве. Вроде бы радоваться жильцам близости Невы, однако весь берег завален битым кирпичом и ржавыми частями кораблей. Битый кирпич вообще характерная особенность южного берега Петровского острова. На протяжении двухсот лет низкий, болотистый берег, каковым он являлся первоначально, поднимали и подсыпали, снова поднимали и снова подсыпали, пока не превратили в относительно крутой и высокий, устойчивый хотя бы к ординарным наводнениям.

Ширина береговой полосы, доступной для прогулок, ныне составляет не более пятидесяти метров; заборы стискивают её с двух сторон, подступая к самой воде, поэтому «пролетарская окраина» напоминает зону. Однако местных жителей это не смущает: чтобы приготовить шашлык, они не ездят на дачи, а, обосновавшись на берегу, жарят, едят и выпивают под плеск волны, бьющей в ржавые борта заброшенных катеров…