Текст книги "Баронет"

– И что, гильдия ничего не предпринимает? – Я обернулся, оглядываясь на городские ворота, перед которыми скопилась изрядная очередь из телег.

– Торгового представителя выставили за стены десять лет назад, – после паузы нехотя признался Рамон. Про организацию, в которой он состоял, купец успел напеть мне изрядное количество дифирамбов. В том числе с десяток раз намекнуть, какие рычаги власти и влияния есть в этом мире у решившихся на союз негоциантов.

– И местным это спустили с рук? – не поверил я. В этом мире было не так много крупных бизнесменов, чтобы от их объединённой воли можно было отмахнуться даже монарху.

– Королевский город, – опять повторил толстый. – Что тут сделаешь?

Видимо, монарх монарху рознь.

Тут королевский тракт наконец отлип от городской стены, и я увидел впереди очередную, совсем уже широкую полосу водной глади и отмеченный высокими вешками с трепыхающимися на них кусочками ткани брод через неё. Границу Балота и Зара. Увидел – и сразу всё понял. И почему для вольного по сути города столько преференций от здешнего короля, и почему магистратские плевать хотели на остальных торгашей, и даже зачем я на самом деле изначально понадобился Рамону.

* * *

По карте было не понять, что Вилья запирает собой единственную безопасную переправу, зато на местности всё сразу становилось на свои места: выход каменистой породы создавал своего рода подводный мост в обычных для этого края прибрежных болотах. Только здесь можно было провести армию, чтобы со стороны Зара напасть на Балот, и первое, что эта армия должна была сделать – захватить город. Вольный по сути город, содержащий на собственные средства собственные войска, но при этом платящий налоги! Могу понять короля: мужик-то небось нарадоваться не может, что всё так повернулось. Конечно, однажды разожравшиеся олигархи из городского совета могут от большого ума и свою крышу послать куда подальше, но это когда ещё будет. А пока симбиоз процветает: одни снимают сливки с контроля над свободной экономической зоной, другой может быть совершенно спокоен за свои тылы, причём ещё и деньги за это спокойствие получает. Впрочем, если кто решил, что одними налогами монарх удовлетворился, – спешу развеять заблуждения: перед бродом располагалась опять же королевская, судя по штандарту, таможня.

Я сказал, перед городскими воротами скопилась очередь? Забудьте. Вот перед бродом действительно скопилась очередь. Длиннющая, больше километра вереница, без движения стоящая вдоль правой обочины дороги. Левая сторона тракта была пуста, на моих глазах по ней сначала проскакала четвёрка всадников в дворянских плащах, потом и вовсе проехала самая настоящая карета.

– Благородных пропускают вне общего порядка, – прокомментировал нагнавший меня Рамон.

– Вот как. – Я проводил глазами ещё тройку всадников в синих плащах, проехавших в обратную сторону на усталых лошадях. К чему будет клонить мой собеседник, я уже в общих чертах понял, но совсем уж выходить из образа не стоило. В конце концов, это ему нужно меня уговаривать, а не наоборот. – Но мне с оруженосцем в любом случае придётся пройти вместе с вами. Слово дано, и не мне его нарушать.

– Сегодня мы вряд ли попадём на ту сторону, – купец прищурился на заходящее солнце. – Переправа закрывается с темнотой, придётся заночевать здесь, под стенами…

А вот этот аргумент заставил меня непроизвольно передёрнуть плечами. Даром что ров сообщался с рекой – от него даже здесь продолжало тянуть едкой вонью. А уж как “комфортно” будет спать… и всё остальное делать, включая потребление пищи в окружении вставших на ночёвку крестьян и их скотины, даже представлять не хотелось! Ну и вишенка на торте: источников чистой воды рядом по-прежнему не было.

– И что, ничего нельзя сделать? – Я решил не тянуть резину и подыграть торгашу.

– Если вашему благородию не претит назвать перед таможенниками меня и моих людей своими сопровождающими…

– Не претит. – Перспектива давиться сухомяткой и запивать её столовым вином из запасов дельца, думаю, пересилила бы принципы и местного блюстителя чести и дворянской морали. – Маша, сюда. Поедешь рядом со мной.

Простолюдины, среди которых затесался ещё один торговый караван, дружно провожали повозки Рамона завистливыми взглядами, но, стоило им встретиться глазами со мной, тут же спешили поклониться или хотя бы обозначить поклон. Встречная подвода, которую, кстати, после форсирования брода никто и не думал останавливать и проверять, резво скатилась на левую обочину, уступая путь. Но сходу миновать досмотровый пост всё равно не получилось – мешала давешняя карета и суета вокруг неё.

– Пропустите немедленно! Слышите! Немедленно! – визгливый и надтреснутый женский голос легко перекрывал шум множества людей, вынужденно собравшихся в одном месте. – Как вы вообще посмели задержать нас?!

– Мы не можем пропустить вас, леди, не осмотрев вашу карету, – судя по усталому спокойствию в тоне говорящего, повторял он эту фразу уже далеко не в первый раз.

– Я дворянка! И требую – слышите, капитан, требу-ю! Чтобы вы убрали своих грязных мужланов от моего экипажа!

– Солдаты короля никак не могут быть “моими”, – а вот теперь голос офицера прозвучал куда твёрже. – Говоря так, вы оскорбляете его величество.

– Ну так прикажите с… солдатам короля отойти! – совсем уж конченой дурой дворянка не была, и где надо, сдала назад. Но словесно наскакивать на погранца не прекратила. – Вы же их капитан! Или нет?

– Не будь вы прекрасной дамой, я за сомнения в законной чести носить эти знаки отличия вызвал бы вас на дуэль, – совсем уже холодно произнес средних лет мужчина в идеально выглаженном, но определённо каждый день надеваемом мундире. За его спиной лениво колыхала полами геральдическая накидка. Мы подъехали совсем уж вплотную, и теперь рассмотреть участников действа не составляло труда.

– Да что вы вообще от меня хотите?! – Источником поднявшегося ещё на тон визга оказалась пожилая женщина в небогатом дорожном платье, определённо знававшем лучшие дни. Из экипажа она выбралась, но стояла так, словно прикрывала карету от солдат собой. На удивление солдаты короля, коих я насчитал шесть штук, были очень неплохо обмундированы – ну, по крайней мере, для войск страны, где за дорогами не следят вообще. А тут стальные шлемы на головах, в руках короткие пики с четырехгранными остриями, а поверх кольчуг – серо-жёлтые котты[7]7
  Котта – накидка, прикрывающая доспехи (как правило, пехотинца). Обычно просто широкая лента ткани с дырой для головы, на которую спереди и сзади нанесены опознавательные знаки, иногда – подобие длиннополой рубахи без рукавов. На теле солдата котта дополнительно фиксируется поясом, надеваемым поверх. Кроме, собственно, идентификации свой-чужой на поле боя котта несёт защитные функции – не даёт доспехам сильно нагреваться на прямых солнечных лучах и защищает металл от атмосферных осадков и загрязнения.


[Закрыть] с гербом Балота. – Провести досмотр экипажа, – вновь вернулся к усталому тону командир КПП. По его знаку солдаты дружно сделали шаг вперёд, вызвав у дамы то ли истерический всхлип, то ли взвизг.

– Вы что, не верите моему слову?! Вы… вы…

– Мы просто обеспечиваем безопасность брода. – Солдаты опять сделали шаг вперёд, заставив дворянку попятиться и рефлекторно раскинуть руки в стороны, будто защищая карету. – Королевский указ: колёсный транспорт пропускается только после того, как будет признан достаточно надёжным для этого.

– Да как вы смеете?! – пошла на очередной круг дама. Чёрт, это, похоже, надолго.

– Капитан, – привлёк я к себе внимание командира, одновременно уже ставшим привычным движением перекидывая плащ на плечо и демонстрируя герб. – Проявите милосердие: пусть благородная госпожа сначала лично проверит свою повозку на предмет того, чего там точно нет, а вы пока пропустите меня и моих людей.

– Что-о-о? – Визгливая обернулась в мою сторону и сразу же осеклась. То ли демонстрация геральдического знака помогла – все остальные дворяне щеголяли чистыми спинами. А может, во всем виновата одежда с искусной вышивкой (видел я, сколько стоят эльфийские творения в республике) – одно дело просто родовитость, а другое – подкреплённая звонкой монетой. В любом случае базарить со мной тётка не решилась, резво скрывшись внутри своего экипажа. Офицеру же явно гораздо больше “понравилась” Маша, застывшая слева от меня с копьём в руках. Пока наконечник смотрел вверх, но тренированному конному латнику развернуть своё основное оружие в рабочее положение – секундное дело. Тем не менее, дело своё мужик знал туго.

– Прошу транспортные средства на досмотр… – сухо потребовал пограничник, убедившись, что женщина в карете, как видно, решила изобразить полное отсутствие всякого присутствия.

– Не стоит потраченного времени, – перебил я. – Это купеческие телеги вместе с извозчиками – как меня заверили, они регулярно без проблем проходят этот брод. Или вы хотите покопаться в моих личных вещах и составить опись?

О том, как некоторые благородные без проблем провозят через пункты контроля абсолютно всё, что заблагорассудится, Рамон за неполные двое суток успел мне поплакаться раза четыре. Не прямо обвиняя дворян в практически легальной контрабанде, конечно, а что типа вот такая социальная несправедливость: одним верят на слово, а других всегда шмонают и пытаются обобрать, невзирая на реноме. Как видите, задвигалось мне всё это не без задней мысли, разумеется. Совсем не удивлюсь, если толстый пройдоха специально проконтролировал темп нашего движения таким образом, чтобы выйти к пограничной переправе между Балотом и Заром ровно в нужный момент. То есть тогда, когда переход на другой берег будет возможен сегодня, только если я поручусь за содержимое каравана своим словом, и это позволит миновать процедуру досмотра.

Тут нужно сделать короткий экскурс в, с позволения сказать, “таможенный кодекс” королевств, который у разных стран отличается малозначимыми деталями. В кавычках – это потому, что я не уверен в том, что весь массив частично взаимоисключающих правил и традиций хоть где-то записан. Если по-простому, то благородным можно тащить с собой всё и бесплатно, а остальным – что разрешат и за деньги. Причём речь идёт не только о собственно границах монархий – любой феодал может на своих землях перекрыть любую дорогу, кроме королевской, и обирать проезжающих. За подобную инициативу какому-нибудь там барону может и прилететь по шапке от сюзерена, если он паче чаяния влезет в чужие финансовые интересы, – но не сразу и, как правило, не слишком больно. Ну а плата для черни за проезд через городские ворота – вообще освящённая веками незыблемая традиция! Другой вопрос, что с крестьян и ремесленников и взять-то особо нечего, а купцы строят свои маршруты так, чтобы финансовые потери минимизировать… Но речь сейчас не о них. Как я и сказал, дворяне, даже подданные других стран, освобождены от податей. Однако, как всегда, есть нюансы.

“Благородному господину или госпоже заниматься торговлей невместно”. Это не закон, это правило хорошего тона. Но благородные, особенно из тех, у кого всё имущество помещается за плечами и на поясе, тоже хотят кушать. Желательно хорошо. Вот и одолевают их низменные желания – извлечь при помощи преимуществ своего статуса звонкую монету. Извлечь не из воздуха, а прямо-таки из кармана короля – ведь именно туда уходят дорожные и пограничные сборы, а также городские налоги. Ну и какой монарх такое потерпит? Вот-вот. Потому королевские таможенники имеют утверждённое их господином право остановить и освидетельствовать любое транспортное средство, неважно, с гербом оно или без. И, проведя разбирательство, обложить или не обложить пошлиной, а то и вообще конфисковать – если повод будет. В теории. Потому что дальше начинаются типичные дворянские заморочки и разборки.

По умолчанию сиволапому рядовому стражу границы или сержанту никак не позволено тянуть грязные руки к имуществу господ. С другой стороны, даже простого рыцаря с собственным гербом поставить на сбор податей – это как-то не комильфо. Оскорбление чести и достоинства подданного получается. Вот и трудятся на ниве защиты кошелька монарха такие лейтенанты и капитаны с пустыми плащами. Ясное дело, любой обладатель собственного манора, который смотрит на “просто благородных” сверху вниз, за попытку обыскать его груз и людей немедленно схватится за меч. Слово благородного – не пустой звук: сказал, что вот эти три телеги его личные вещи, а вовсе не попытка провезти контрабанду – значит, так и есть. И вообще, кто ты такой, солдатня, чтобы сомневаться в моём слове? Правда, если у барона за плечами выцветшая тряпочка, а из боевой мощи – кривая шпажка у пояса, то закономерные вопросы возникают уже у командира наряда стражи: а может, это и не барон совсем, а очень даже самозванец? Ну, вы поняли. Могу ещё сказать, что игра в “у кого благородства больше” не идёт в одни ворота: если через кордон где-то что-то нагло тащат чужие гербоносцы, то и своего барона туда можно временно отправить во главе сильного отряда, а то и целого герцога. Нет, конечно же, не на низменный сбор податей. Ловить шпионов и посылов, например. Была бы необходимость – а повод найдётся.

– Три повозки личных вещей… – Я поставил командира королевских пограничников в не самое приятное положение. Химеры, латы Маши и моя одежда – все это очень хорошо показывало, кто тут практически герцогу ровня, а кто – от крестьян недалеко ушел. Опять же герб на плаще. С другой стороны, серьёзно вооруженной выглядела только мой рыцарь, а копейщиков при страже было шестеро. И три телеги явно купеческого каравана – тем более я сам это признал.

По иронии причина, по которой капитан не мог просто взять и пропустить меня сразу, была та же, что заставила пожилую склочницу из кареты голосить благим матом. А именно: я нагло и цинично вознамерился попрать пресловутую дворянскую честь оппонента. Тётку-дворянку, решившую наудачу протащить что-то там по мелочи и поправить финансы, ждала публичная демонстрация факта нарушения слова, а я прямо сейчас пытался сделать дурака из пограничника, да ещё и на глазах у простолюдинов! Вот только пожилая женщина ничем, кроме крика, защитить себя не могла, а у меня за спиной была одна полноценная тяжёлая боевая единица. Вызов на поединок при таком раскладе мало того, что со стороны выглядел не особо оправданным (может, у меня действительно много скарба с собой?), так ещё и оружие, и условия поединка выбирает вызванная сторона. Гарантированно оказаться насаженным на копьё, как жук на булавку – так себе защита собственного достоинства выйдет. Впрочем, мне тоже нарываться ещё сильнее было совершенно не с руки.

– Я баронет Бертран, подданный его величества короля Зара. – Усталость в голосе изображать не пришлось. И надменную гордость тоже – давным-давно не просыпавшееся подсознание вдруг шевельнулось, заставив напрячь спину, демонстративно расправить плечи, посмотреть на пешего “простого” дворянина сверху вниз. – Возвращаюсь после многих месяцев отсутствия. Какие-нибудь ещё вопросы, капитан?

– …Проезжайте, – спустя пять невероятно длинных и томительных секунд с ощутимым трудом выдавил из себя офицер.

* * *

Караван Рамона скрылся за поворотом королевского тракта Зара так быстро, словно за ним как минимум болотный секач пытался угнаться. Может, мне, конечно, и показалось, но последнюю телегу на вираже отчетливо накренило и занесло.

– Н-да. – Я покачал головой, глядя вслед бывшим попутчикам. – Ну как тебе бытие благородных изнутри, Маша?

Весь вечер и весь следующий день, пока мы не добрались до места, где наши дороги расходились, я демонстрировал пузатому любителю разноцветных тряпок, что такое оказаться в обществе задетого дворянина. Похоже, предыдущий Арн был тем ещё снобом и брюзгой – подсознание, словно дрова в печку, периодически подсовывало мне очередной кусочек обезличенных воспоминаний-ощущений, позволяющий открыть ещё одну грань в способности выражать неудовольствие. Как молча, жестами и мимикой, так и тоном, и формой ответов. Слишком ушлому негоцианту оставалось только лебезить и терпеть, а вот возницы и троица наёмников всеми силами старались держаться от меня как можно дальше. Серьёзно, они даже на козлах отодвигались к противоположному борту повозок, стоило мне проехать на Вспышке вдоль подвод, а когда мы наконец расстались – дружный вздох облегчения едва не сорвал к чертям все остатки жухлых листьев на ветках в соседнем лесу!

– Совсем не так, как я себе представляла, – задумчиво призналась девушка.

– То ли ещё будет… – Я повернулся в седле и всмотрелся в гораздо более узкое ответвление от наезженного тракта. Похоже, королевская семейка Зара могла похвастаться куда более умными предками, чем монарший род соседей. У здешних властителей хватило мозгов выделить тракт и земли вокруг него в своё исключительное владение и самостоятельно следить за состоянием мостов и прочей инфраструктуры. Что говорить: по пути с торговым караваном я встретил действующий (!) пост дорожной стражи (!) – этакую угловатую башню, верхушкой чуть возвышающуюся над кронами деревьев и, словно свеча в подсвечнике, сидящую в тесном квадрате каменных стен. Как я понял, в случае чего на вершине микрофорта можно было зажечь тревожный сигнальный огонь (!!!) – вообще верх предусмотрительности и заботы о простом народе и своей стране.

Из-за упомянутых особенностей административного деления тракт, проходя через страну сверху вниз, отсекал кривой ломоть от остальных территорий – герцогство Берг. Именно в него входило баронство Бертран, и именно туда мне предстояло сейчас двинуться. В неизвестность… или не совсем? Что-то на сердце у меня неспокойно…

– Маш, развязывай мешок, – приказал я, спрыгивая с седла.

– Подарок герцогу? – на всякий случай переспросила дочка кузнеца, стаскивая со спины Милки тяжёлый узел. Толстяк расстарался на прощанье, отсыпав немного своего дефицитного товара. И ведь наглости хватило попросить “упомянуть при его сиятельстве о бедном скромном купце Рамоне”!

– Надо проверить, чего наш слишком ушлый “друг” туда сунул, – хмыкнул я, разглядывая жёлтые, красные, синие и даже фиолетовые бока незнакомых растительных деликатесов. Почему-то ни в Эрсте, ни в Миракии, ни даже в Нессарии нам так и не пришлось чего-то подобного поесть. – И потом, как мы будем герцогу Эдмонту советовать попробовать то или другое, если сами не в курсе?

5

Дом, милый дом… Сколько я ни повторял себе эту фразу, так никакого отклика из глубин чужой памяти и не получил. Вообще ничего. Подсознание молчало, как убитое, и на провокации не поддавалось. Вообще, от первых нескольких часов пребывания на территории герцогства Берг у меня осталось только одно впечатление: идеальное местечко, чтобы “Сонную лощину” переснять без декораций! Плюс навязчивое ощущение, что мы заблудились – хотя это сложно было сделать, двигаясь по дороге без единого ответвления… Дорога, к слову, та ещё была: узкая, “поплывшая” колея еле вписывалась меж древесными стволами. Пространство же между следов от колес заросло травой без всякого намёка на утоптанность. Заключительный штрих – голые ветви, кое-где “украшенные” сухой, но не опавшей листвой, смыкающиеся сводом над головой. И никого. Создавалось полное впечатление, что люди тут ходили в последний раз этак с год назад. Вот свежих звериных следов было в достатке. Причём не только от лап всякой мелочи вроде белок-зайцев, но и оставленные оленями и кабанами. А в одном месте побитую заморозками траву измяла целая стая волков.

Вот ведь… Слякотный и промозглый Балот с его повсеместной распутицей теперь смотрелся чуть ли не как центр человеческой цивилизации! Я опять забрал у Маши арбалет и своё эльфийское копьё: после стычек с изменёнными обычные звери не казались сколь-либо опасными противниками, особенно пока я верхом на химере, но расслабляться я не собирался. Расслабляться теперь вообще было противопоказано – только не в окружении людей, у которых я собирался прямо из-под носа увести своё наследство. А тут ещё чёртова обезличенная память продолжала молчать, как рыба об лёд, ещё больше осложняя ситуацию!

Когда давящий на психику одним своим видом лес наконец-то закончился и колея вывела нас на приличных размеров поле, я уже был порядком на взводе. День перевалил за середину, тучи опять сомкнулись над головой, погружая мир в сумрак, а из трижды проклятого атласа выходило, что я уже должен был оказаться в середине своих земель, миновав по пути штук пять деревень. Одно радовало – неучтённой водной преграды по пути всё-таки не попалось, не иначе как во время рисования этой части филькиной грамоты в пафосной обложке героически погибло целое стадо медведей… Очень хотелось пустить Вспышку в галоп и всё-таки поставить уже наконец точку хотя бы в первом этапе устроенного самому себе “приключения” – добраться до поместья. Но я, конечно, в очередной раз сдержался. Глупить и пороть горячку – это не ко мне. Может, всё-таки что-нибудь всплывёт в голове… если оной почаще крутить по сторонам.

Первые свежие свидетельства присутствия людей нашлись только на следующем поле – оно располагалось через узкий, очевидно специально оставленный нетронутым при расчистке перелесок. Я не агроном, но достаточно один раз съездить в то же Подмосковье, чтобы увидеть, что и у нас так делают – зачем-то разделяют сельхоззоны с помощью деревьев[8]8
  Лесозащитные полосы – очень эффективная мера борьбы с выветриванием почв. Кроме того, деревья создают естественную преграду ветру и зимой, задерживая снег на полях, отчего достигается нужный уровень влажности почвы. Особенно подобные посадки актуальны в степной зоне, но и в средней полосе России востребованы. Также подобными полосами от сельхозугодий отсекают автомобильные и железные дороги, снижая вредное влияние выхлопов на посадки.


[Закрыть]. Причём если ближнее к лесу свободное пространство как поросло за лето травой, так и ушло под осенние дожди и зимние холода, то второе явно косили. Стога с сеном расположили у дальней кромки поля, и часть уже свезли – к ближайшей деревне, вестимо. Отлично, хоть с месторасположением наконец определюсь!

Добраться до людей оказалось не так-то просто – пришлось миновать ещё два поля с покосами, потом обогнуть по краю полностью распаханное поле, чернеющее ничем не прикрытой землёй, и только потом, после очередного перелеска, я увидел расположившиеся на пригорке деревенские дома. Над крытыми соломой крышами поднимались дымки, колея под ногами к тому моменту незаметно превратилась в настоящую дорогу – впитала боковые ответвления, как река притоки. Уже у самой околицы мы нагнали небольшое смешанное стадо: коровы, овцы, несколько коз. И мальчишка-пастух, так и застывший с открытым ртом при виде Маши.

– Большое село, – поделился я с дочкой кузнеца очевидным наблюдением. – Больше полусотни домов.

– На наше похоже, – вполголоса отозвалась девушка, оглядываясь. – Только у нас частокол ещё был, а тут нет.

– Видимо, не от кого защищаться. – Интересно, а волки местных не напрягают? Кстати, доски тут особо не в ходу, большинство заборов – или просто два тонких бревна, закреплённых на столбах, или классические плетёные тыны. – Хмм, смотри-ка, у нас уже эскорт. И, кажется, это твои поклонники!

Стайка мальчишек, среди которых я узнал ранее встреченного пастушка, “незаметно” следовала в некотором отдалении от химер. И когда только стянуться успели? Наши кобылы перешли с рыси на шаг, потому у “преследователей” хватало времени не только не отставать, но и прямо на ходу выяснять отношения, то и дело тыкая руками в сторону сопровождающей меня закованной в полированную сталь фигуры.

– И так мы тоже делали. – На мордашке моей спутницы одновременно боролись смущение и ностальгия.

– Помню-помню. И в трактир за паладином сунулись. – Я привстал на стременах, оглядываясь. – Которого тут нет. Эй, ув… кхм! Да-да, ты – поди сюда.

Надо отвыкать от республиканских привычек, что-то мне подсказывает, что никто здесь лидскую вежливость не оценит. Даже если этого конкретного крестьянина уважать есть за что.

– Ваше благородие. – Мужик, на которого я указал, подошёл с явной неохотой, но ослушаться не попытался. Мы добрались до центра деревни – уже знакомого фасона круглой площади с колодцем и вкопанным по центру высоченным деревянным столбом. Взрослые селяне по пути тоже встречались – в основном копошащиеся во дворах за своими заборами и немедленно низко кланяющиеся, стоило им заметить пару всадников в плащах. В одежде с жителями Балота я особого различия не заметил, хотя надо сказать, что селяне из Белой Лепки выглядели куда богаче.

– Нам нужно в поместье Бертран, как туда добраться – знаешь? – Задавая вопрос, я продолжал осматриваться и вдруг наткнулся взглядом на знакомый символ над дверью одного из выходящих на площадь домов. Единственное, почему я сразу его не заметил – материал: потемневшее дерево резной фигуры было ровно того же цвета, что и стена, на которой та висела. – Это у вас что – своя церковь есть?

Уж характерную форму белого меча, символа Белой Церкви я точно не узнать не смогу.

– Часовня. – Земледелец немедленно подбоченился и даже слегка напыжился. – Светлый рыцарь его светлости каждые три седьмицы приезжает, значит, проповеди читать и благословения раздавать!

– Светлый рыцарь – это паладин, что ли? – Я обменялся недоумёнными взглядами с Машей. Вот, блин, и захолустье!

– Паладин – это когда осенённый Светом закончит обучение, а пока, значит, не закончил – светлый рыцарь, – наставительным тоном пояснил простолюдин, опередив моего оруженосца. Правда, мужик, надо отдать ему должное, быстро вспомнил, кто он и кто собеседники, и немедленно добавил совсем другим голосом: – Так нам он сам объяснял, значит, ваши благородия, а я, стало быть, повторил.

– Я тебя правильно понял, одарённый рыцарь-клирик служит герцогу де Бергу? – Наверняка у моей спутницы тот же вопрос вертелся на языке.

– Так ить нашему господину и господин маг, того-этого, служат, – в свою очередь удивился вопросу крестьянин. – Ну это, как его… мудрое решение его величества Зара Шестого, вот. Так нам, значит, тоже господин светлый рыцарь объяснял.

– Вон оно что… – протянул я. Похоже, местный монарх – тот самый, который по сведениям Рамона уже прожил и провластвовал несколько дольше, чем коллеги по должности, смог столько лет удерживать свою страну от приграничных конфликтов не только лишь благодаря успешной внешней политике и удаче. Даже диалог с народом какой-никакой наладил – через единственных в своём роде специалистов в королевствах… – Стоп. Ты сказал “нашему господину”, значит, мы на герцогских землях сейчас?

Не знаю, есть ли в здешней магии что-то вроде проклятий, но если есть – под резиденцией картографов как минимум врата в ад должны разверзнуться!

– Истинная правда, ваше благородие. – Серв в очередной раз поклонился. – А ежли вам в Бертран надо, то ить это туда. Аккурат там деревня Бертрановка, а от неё и господский дом недалече. Только вы нипочём засветло не доберетесь.

* * *

Деревенский мужик оказался прав: к “господскому дому” баронства Бертран мы выехали именно в тот момент, когда короткий серый зимний день практически угас. Не самый выдающийся успех, учитывая расстояние едва ли в двадцать километров, но при отсутствии нормальной прямой дороги и ориентировании по азимуту, взятому при помощи крестьянской руки, и указания “во-он туда” – результат был более чем неплохой. Можно, конечно, сначала доскакать до резиденции герцога де Берга, куда сходились все основные пути из окрестных земель, и оттуда уже по нормальной дороге добраться наконец до пункта назначения – именно так советовал поступить окончательно разговорившийся серв. Но вряд ли бы мой потенциальный сюзерен оценил, что наследник манора Бертран миновал его дом, не нанеся визит вежливости. А где визит – там и расспросы. И если на вежливый интерес “а где ты, собственно, пропадал” мне ещё было, в принципе, что ответить, то на все остальные… Честно сказать, я уже начал сомневаться, что Арн вообще жил где-то здесь: даже теперь, глядя на угловатые очертания приземистой каменной махины старого здания, я не чувствовал ровным счётом ничего. Значит, сначала разведка и наведение порядка в своей собственности, и только потом в гости к герцогу. В конце концов, я тут в своём праве – домой приехал как-никак.

– Никогда бы не подумал, что так скажу, но рад, что мне достался не замок, – кивнув в сторону особняка, с кривоватой улыбкой сообщил я своему рыцарю.

Дом был именно домом: двухэтажным зданием под черепичной крышей, с узкими окнами (на первом этаже ещё и закрытыми массивными ставнями), но вот какой-либо даже самой символической стеной огорожен не был. С другой стороны, расположение на открытом всем ветрам холме и дикий камень в качестве материала как бы намекали, что в истории строения, вполне возможно, были и другие времена. В конце концов, в Европе тоже в определенный исторический период множество замков перестроили во дворцы… а ещё больше снесли до основания.

– Не думаю, что нового барона прислуга отказалась бы пустить внутрь, – не очень уверенно отозвалась Маша. Вид моего дома и на неё произвёл впечатление – это было заметно. Но если у меня от подобного пейзажа в голове начинали крутиться ассоциации вроде “убийца-садовник” или “кто там воет на болоте, Холмс?”, то моя спутница определенно вспоминала свои любимые рыцарские романы. Остаётся порадоваться, что хоть у кого-то мечты сбываются так, как надо… Блин, а подсознание-то всё молчит. Похоже, придётся мне разбираться самому, без подсказок.

Нас никто не встречал. Химеры в отличие от лошадей голос просто так не подают, а стук копыт для тех, кто находился внутри, надёжно заглушили монументальные стены и толстые, окованные металлом ставни первого этажа. Дверь была под стать – словно створку от крепостных ворот сняли и слегка уменьшили под размеры проёма. Пусть поместье перестало быть крепостью – совсем защищаться от незваных гостей оно не разучилось. Впрочем, давно известно: самая слабая часть любой крепости – люди, её защищающие. Или самая сильная – тут уж как повезёт. Вот сейчас кому-то будет сюрприз…

– Бах! Бах! Бах!

Прежде чем стучать, я в очередной раз напомнил себе, кем являюсь. Баронетом, будущим полноценным бароном, аристократом по праву рождения вообще и хозяином здесь всего и вся в частности. Только герцог имеет право что-то там от меня требовать, но только он, а вот остальные – наоборот. А потому…

– Бух! Бух! Бух! – Удары эфесом шпаги вышли что надо – громкие, чёткие и уверенные. Может, потому тот, кто открыл дверь, даже не удосужился поинтересоваться, кого там несёт.

– Наших кобыл в стойло, сумки снять и поднять нам в комнаты. – Первое, что я сделал, едва дверь открылась – всучил шпагу и сдёрнутые с рук перчатки опешившей пожилой женщине в платье служанки. – Потом ужин мне и оруженосцу… и пригласите на него управляющего, что ли.

– Н-но… – У встречающей наконец прорезался голос, однако мне хватило лишь слегка повернуть голову и бросить короткий равнодушный взгляд, чтобы служанка подпрыгнула, словно ужаленная, и вихрем унеслась куда-то вместе с моими вещами. Благо масляную лампу, напоминающую керосинку с Земли, а не лампадоподобное убожество, столь любимое трактирщиками, она так и оставила на ближайшей тумбе.

Маша покачала головой и заперла за нами так и оставшуюся открытой дверь.

– Управляющий? – тихо спросила она.

– Кто-то должен контролировать поместье, пока законный владелец не вступил в права наследства, – ещё одна тема, обговорить которую заранее мне даже в голову не пришло. – Хотя, скорее всего, герцог просто оставил на этой должности того, на кого мои родители спихнули управление манором. Сомневаюсь, что занятому в Горловине Шрама рубежнику-офицеру оставалось время на контроль над далёким и второстепенным владением. Да и маме-магу тоже, похоже, было совсем не до того.