Текст книги "Исчезнувшие. Тайна горы"

Стремительный снежный поток легко оторвал Егора от дерева и завертел его, как соломинку, он уже не ориентировался, где верх, где низ. Странно, но боли он не чувствовал, когда его волокло сквозь лесную чащу. Свет погас, все стало непроницаемо черным. Сознание то меркло, то возвращалось. Он почувствовал, как его постепенно охватывает и стискивает сила невидимых обручей. Это был второй удар снежной волны – очень плотного, влажного слежавшегося снега. И когда движение снежной массы прекратилось, сразу наступила пугающая тишина. На грудь, затрудняя дыхание, давил тяжелый снег.

Только сейчас Егор стал постепенно ощущать свое тело – до этого он был тряпичной куклой во власти снежной реки. Все тело болело, словно его долго крутили в растворомешалке вместе со щебнем. Судя по отсутствию острой боли, переломов не было, что уже было везением, учитывая, как его волокло среди деревьев. Также повезло, что правая рука находилась под подбородком – делая невероятные усилия, он смог протиснуть ее ко рту и освободить от снега небольшое пространство вокруг него. Дышать было очень тяжело: слежавшийся снег, словно бетонный панцирь, обхватывал грудь, не давая наполнить легкие воздухом. Капли растаявшего снега стекали по подбородку, и это было хорошо – значит, он зажат в снегу не вверх ногами и приблизительно может определить направление, в котором следует копать. Но на этом его везение закончилось. Пробить плотный снег над головой, чтобы освободить путь для воздуха, у него не получалось. Недостаток кислорода все больше давал о себе знать, движения стали вялыми, слабыми. Он знал, что рядом в таком же, если не худшем положении находятся его друзья и им надо помочь. Когда погребен под белым снаружи снегом, пребываешь в его власти, он оборачивается мраком, темнотой.

«Я должен им помочь! Я им помогу!» – этими словами Егор подстегивал себя, делая невозможное, пытаясь высвободиться, пробиться наверх. Им овладела дикая сила ярости и желания жить, он напрягал все свои силы, ворочаясь в снеговой ловушке, казавшейся ему каменной. Однако, чтобы побороть злые силы природы, оказалось недостаточно его желания и воли. Полностью ослабев, перед тем как потерять сознание от недостатка кислорода и сковавшего тело холода, он завыл протяжно, по-звериному. Перед глазами мелькнул образ Элины, она хотела ему что-то сказать, но наступила чернота вечной ночи, из которой, он знал, возврата нет.

Часть 2. Семейные «скелеты»

12

Очнулся Егор в пугающей темноте, и первое, что почувствовал, – что может свободно дышать. Пусть с болью в ребрах, но дышать! И сразу тревожная мысль: «Я замурован в снежной ловушке, и нужно сделать все возможное, чтобы выбраться!» Он с силой рванулся, ожидая ощутить невероятную крепость спрессованного снега, и… рассек воздух. Он был свободен и находился в тепле!

Глаза постепенно привыкли к темноте, и она стала менее плотной, он смог различать отдельные предметы. Он понял, что лежит на кровати в незнакомой комнате. Все тело болело, словно по нему долго молотили бейсбольными битами, но он был жив и мог свободно двигаться. В памяти всплыло, как снежный панцирь по мере уплотнения снега все сильнее сжимал ему грудь ледяными тисками, не давая сделать вдох. К рукам тянулись какие-то проводки от прибора, находившегося на металлической подставке на колесиках. По экрану прибора бежала зеленая синусоида, отражая пульсацию его сердца. Испытывая боль при каждом движении, он приподнялся, чем вызвал яростное пиликанье прибора, и опустил ноги на пол.

Боль обручем обхватила голову, отдавая в глаза, которые словно засыпало песком. Мысли путались, он никак не мог сосредоточиться, словно вчера перебрал и еще не пришел в себя. Обрывки фраз, какие-то картинки проносились, не задерживаясь в его памяти.

Раздался скрип открываемой двери, послышались шаги, из темноты выплыло белое привидение. В голове клубились смутные воспоминания о чем-то очень важном, но и они не удержались в памяти. Вместе с белым силуэтом в комнату проник приглушенный свет, и это помогло Егору вернуться в реальность, покинув мир теней и видений. Перед ним стояла полная женщина средних лет в белом халате и медицинской косынке, скрывающей волосы.

– Куда собрался? – недовольно спросила она, сделав строгое лицо. – Только очнулся и уже гулять хочешь?

– Хочу. Мне бы сходить… – Егор почувствовал, как содержимое мочевого пузыря просится наружу.

– Лежи! – строго приказала она. – Под кроватью «утка», так что сможешь удовлетворить свои потребности. Утром тебя осмотрит дежурный врач и решит, можно тебе вставать или нет.

– Да я нормально себя чувствую! – заспорил Егор.

Выдернув мешающую ему трубку, через которую в нос поступал кислород, он сумел встать во весь рост, тем самым показывая, что с ним действительно все в порядке. Тут его зашатало из стороны в сторону, словно на палубе яхты во время бури. Он почувствовал необычайную слабость, колени подогнулись, и он упал спиной на кровать. Его словно током стукнуло в грудь, и он непроизвольно застонал. Медсестра помогла ему правильно улечься, вернула кислородную трубку в нос. Егор уже не возражал.

– Нормальные по горам не лазят, под лавины не попадают, сутками без сознания не лежат, гипотермию не зарабатывают! – протараторила она, но теперь в ее голосе сквозь упреки проскальзывала интонация сочувствия. – Лежите! Хотите, дам вам успокоительное, чтобы заснули? Сон лечит, особенно в вашем положении.

В голове Егора прояснилось, он вспомнил, что произошло на горном склоне.

– Где мои друзья? Они тут? В каких палатах они?

Голос у медсестры снова стал резким и требовательным:

– Сделаю вам укол, чтобы заснули. А то вы взбудораженный. А вам требуется покой. – Она наклонилась, из-под кровати рукой в перчатке достала «утку» и протянула ему.

– Быстро справляйте нужду! Сейчас заснете.

Егор послушно взял «утку» и сунул ее под одеяло. Почувствовав облегчение, он упрямо спросил:

– Так они здесь?

– Ничего я не знаю, и что-то знать о ваших друзьях не должна. Завтра у врача спросите, я дежурная медсестра, а вы в реанимации. Шум подняли, сейчас ночь, больные в соседних палатах спят, а вы им сон перебиваете.

– Хоть скажите, где я нахожусь?

– В больнице Ивано-Франковска.

Медсестра вышла из палаты, но вскоре вернулась и сделала обещанный укол. Когда она ушла, Егор напряг память, пытаясь вспомнить, как он сюда попал. Но память сопротивлялась, возвращая его к снежному капкану. Лекарство подействовало, и он погрузился в глубокий сон.

Утром от врача он узнал, что находился трое суток без сознания, в критическом состоянии, между жизнью и смертью из-за переохлаждения организма в результате длительного нахождения под снегом и кислородного голодания.

– Вы в рубашке родились! – восхитился молодой врач, отрастивший жидкую бородку, явно чтобы казаться солиднее. – С такой температурой тела, с какой вы поступили в сельскую амбулаторию, обычно отправляются в морг. – Почувствовав, что сказал лишнее, он закашлялся и поправил себя: – Вернее, вы находились в состоянии анабиоза. В научно-фантастических произведениях, наверное, читали про космонавтов будущего. Они, отправляясь в путешествие на многие световые годы, должны были находиться…

Егор, глядя на врача в упор, так, что у того глаза забегали и шапочка съехала набекрень, жестко спросил:

– Кто меня спас? Как я оказался в больнице? Где мои друзья?

– Мне ничего об этом не известно. Знаю, что вас привезли горноспасатели из села, расположенного в горах. – Врач говорил быстро, словно оправдываясь, не в силах отвести глаза от необычного пациента, чей взгляд подавлял. – Вам очень повезло, что обошлось без пневмонии после такого переохлаждения. Завтра утром к вам придет следователь. Он звонил, интересовался вашим самочувствием, от него все узнаете.

– Из села?! – поразился Егор и, задумавшись, отвел взгляд.

Ему вспомнилось, что Семен говорил, что до ближайшего села с горы не меньше десяти километров по горным дорогам. «Как я мог преодолеть такое расстояние?» Врач, воспользовавшись тем, что он отвлекся, быстро покинул палату.

После врачебного обхода Егора перевели в обычную палату на три койки, где находился еще один больной со сложным переломом ноги после пируэтов «фристайла» в горах. Его звали Василий, ему было двадцать три года, приехал на каталку из Житомира и на второй день получил травму. Сосед оказался очень словоохотливым. Стало веселее – было с кем пообщаться. А вечером Егора ожидал сюрприз – его навестила Элина, с фруктами и виноградным соком.

– Я очень рада, что тебе удалось выбраться из-под лавины.

– Ничего не помню, не представляю, как мог добраться до села.

Его взгляд уловил непрошеную слезинку, скатившуюся из уголка ее глаза. Она тут же, чтобы это скрыть, искусственно закашлялась, низко наклонила голову, достала платок. У Егора кольнуло в сердце от плохого предчувствия.

– Где Дикий, Леха, Борис, Мариша, Сеня? Что с ними?! – быстро спросил он.

– Тебе нельзя волноваться. Меня попросили не задерживаться, разрешили зайти лишь на пару минут. – Она растерянно посмотрела в сторону двери, явно намереваясь уйти, но Егор крепко схватил ее за руку и силой усадил на кровать рядом с собой.

– Мне больно! – пожаловалась она и стала растирать руку. – Теперь синяк будет.

– Извини. Скажи, что с ними?

– Я не знаю, только приехала во Франковск, узнала, в какой ты больнице… – Она старалась не встретиться с ним взглядом. – Если узнаю, сразу тебе расскажу.

– Не напускай тут тумана! Со мной все в порядке, и любую новость я нормально восприму, только чтобы это была правда. Им удалось выбраться из-под снега? Где они?

Элина ответила ему грустным взглядом и вновь выступившие слезы уже не пыталась скрыть. Она отрицательно покачала головой.

– Никто не спасся?! – не поверил Егор.

Девушка сжала зубы, чтобы не разреветься. Он понял, в каком она состоянии, и не торопил ее. Вытерев слезы, она сделала глубокий вдох, словно намеревалась нырнуть с длительной задержкой дыхания.

– Тела Лехи, Бориса, Мариши нашли. Володю Дикова и братьев Буленко, Марата и Семена, пока ищут, – еле выдавила она из себя.

– Как же я здесь оказался? Только один я?! Ничего не помню!

– Как тебе удалось выбраться из-под снега, мне неизвестно. Когда вы вечером не вернулись в гостиницу и не вышли на связь, я места себе не находила. В голове стучало пулеметом: «Кошмарный сон не обманул – у них стряслась беда!» Посреди ночи, увидев, что вы так и не вернулись, я поняла: надо действовать. Пожалела, что заранее не узнала, где находится круглосуточный пост горноспасателей. Пришлось идти по цепочке, поднимать людей с постели, это заняло время. К горноспасателям я попала только под утро.

– Ночью ты пошла к ним одна?! – поразился Егор. – У нас была сильная снежная буря до самого утра.

– У нас тоже мело. Я рассказала горноспасателям про ваш фрирайд на горе Песья Голова. Братья Буленко им хорошо знакомы. Было ясно, что они давно знали про бизнес Буленко, но не препятствовали им. Это понятно: местные все друг друга знают. Надо отдать должное горноспасателям – они оперативно собрались и отправились на ту гору. Но испортившаяся погода задержала их в пути, и добирались они туда очень долго. Приехали на место через несколько часов после схода лавины и, пока разобрались в обстановке и поняли, где именно вас искать… – Она тяжко вздохнула, замолчала.

Егор протянул Элине принесенный ею сок, но она отвела его руку и продолжила:

– Потянулись долгие часы ожидания, и я чуть не сошла с ума. Ругала себя, что не поехала с вами, думала, что, может, мне удалось бы отвести беду.

Егор отрицательно замотал головой, понимая, что было бы еще хуже – одной жертвой больше.

– Во второй половине дня горноспасатели вышли со мной на связь, сообщили, что сошла лавина в том районе и что никого из группы Буленко не обнаружили, только грузовик. А также что в амбулаторию села Гойки привезли замерзшего парня, но они сомневаются, что он из этой группы. Слишком далеко от места схода лавины. На всякий случай по вайберу мне сбросили фотографию замерзшего человека. Я сразу узнала тебя, хотя вид был еще тот… И облегченно вздохнула. Я тогда не знала, что ты находился в критическом состоянии и у тебя было мало шансов выжить. Как мне потом сказали, в подобном состоянии ты мог пролежать тысячелетия, и только чудо вдохнуло в тебя жизнь. Ты жив и даже не обморозился. Может, моя вера в тебя и мысленная связь были этим чудом?

Егор молча пожал плечами. Ему было не до чувств девушки – погибли его близкие друзья! Он пытался осознать это, как-то уложить в голове. Володя, Леха, Борис, Мариша. Вместе с ними умерла частичка его самого. «Нет, раньше времени не буду хоронить Володю! Его не нашли, может, он сумел спастись. Ведь мне это как-то удалось».

Догадавшись о мыслях Егора, Элина продолжила рассказ, больше не касаясь своих чувств.

– Ты был в критическом состоянии, и тебя срочно перевезли в Ивано-Франковск, в областную больницу. По мере нахождения тел горноспасатели присылали их фотографии – ужасное зрелище! Подключилась полиция, я рассказала следователю, приехавшему из Ивано-Франковска, все, что знала о членах группы. А фактически только про Марину. Что касается Володи, Лехи, Бориса, я могла только назвать их имена и фамилии.

– Как я смог добраться до горного села? Ничего не помню.

– Тебя привез на снегоходе неизвестный мужчина в шлеме и сразу уехал. Сказал, что нашел тебя на горной дороге.

– Как я мог себя откопать и еще дойти до дороги? Лавина настигла нас на склоне горы, а это далеко от дороги. Помню ярость от бессилия, что не могу ничего сделать и задыхаюсь. От недостатка кислорода потерял сознание, очнулся уже здесь. Я не мог самостоятельно выбраться из-под снега, а еще и дойти до дороги.

– Если тебя спас тот мужчина, почему он скрылся?

– Не знаю.

– Врач сказал, что у тебя амнезия, но она должна пройти и ты все вспомнишь. Приводил примеры, как люди в подобном состоянии, похожем на сомнамбулизм, совершали множество сложных действий, о которых затем не помнили.

– Как все странно… Может, Володя Диков спасся, как и я?

– Будем надеяться. Горноспасатели сказали, что будут проводить поиски еще два-три дня, и если не обнаружат Володю и братьев Буленко, то отложат поиски до времени, когда сойдет снег.

– Марат Буленко не попал под лавину. Его убили, когда он ехал на квадроцикле к нам на помощь, на вершину горы. – Егор сжато рассказал, что с ними произошло на горе и как они попали под лавину.

– Какой ужас! – повторяла Элина в паузах повествования Егора.

Рассказывая, Егор словно заново все это переживал и к концу рассказа совсем обессилел. Заметив, в каком он состоянии, Элина засобиралась, пообещав прийти на следующий день.

Егор долго не мог заснуть, ворочался, вспоминал погибших друзей. Застенчивый и интеллигентный Леха, следовавший за ним, как тень, единственный сын у матери, Любови Степановны. Она постоянно сыну ставила Егора в пример, только иногда сетовала: «Когда вы уже остепенитесь и женитесь? Леша, мне так хочется понянчить внуков!» Уже не понянчит… Володя Диков, бурно вошедший в жизнь Егора, постоянно удивляющий неожиданными поступками – «дикими выбрыками», как любил приговаривать Леха, а сам Дикий называл их «креативом». Борис и Мариша, всегда сдержанные на работе, словно раздваивались, ведя тайную жизнь…

13

Кресло подъемника скрипит и раскачивается на ветру, под ногами проплывают верхушки заснеженных елей. Ощущаю себя зябко и неуютно. За лесом вижу безлюдную лыжную трассу. Куда подъемник везет меня? Я без лыж, выходит, еду не на каталку. Креслице приближается к покрытой снегом вершине горы. Кроме снега и единственного деревянного дома с почему-то камышовой крышей, на ней ничего нет.

Ловко спрыгиваю с креслица, уворачиваюсь от следующего, отхожу в сторону, раздумываю, как поступить: сразу ехать назад или подождать, разобраться, зачем я сюда приехал? Неожиданно подъемник с металлическим скрежетом останавливается, так что пути назад нет. Очень высоко и слишком крутой склон, чтобы пытаться спуститься пешком. Решаю пойти к дому, надеюсь найти там людей и согреться.

Снег глубокий, проваливаюсь в него по колено, но идти на удивление легко. По мере приближения к дому меня охватывает беспокойство и тревога. Не понимаю, из-за чего. Застываю в нерешительности у двери, интуиция предупреждает: не входи. «Как поступить? Назад не вернешься – подъемник не работает».

Двери распахиваются, на пороге – улыбающаяся Элина:

– Чего встал? Заходи, уже заждались тебя.

Она проводит меня в огромную комнату, посреди нее каменный очаг, на котором что-то готовится в большом котле, булькает, над ним поднимается густой пар, но запаха нет, словно кипятят одну воду. Вокруг очага на табуретах расположились мои друзья: Дикий, Леха, Борис, Мариша. Радостно видеть их живыми и здоровыми. Эля уходит.

– Где это мы? – интересуюсь у Мариши: она ближе всех ко мне.

– Не узнал? На вершине горы Мертвецов. Мы мертвые и это наш дом.

– А как же я? – пугаюсь. – Тоже умер?

– Пока живой. Немного погостишь у нас.

– Я смогу отсюда уехать?

– Держать не будем, если только сам не захочешь остаться, – глупо ухмыляется Дикий.

– Как же здесь оказалась Элина? Она же живая!

– Она давно мертвая, и она хозяйка нашего дома, – поясняет Борис – похоже, он здесь главный. – Ты не стой, присаживайся.

Сажусь на табурет.

– Зачем я вам?

Замечаю у всех одинаковый синюшный цвет лица, язвы на коже, как бывает при сильном обморожении, невидящие, тусклые глаза. Они, как незрячие, говорят с тобой, а смотрят словно сквозь тебя.

– Привезешь нам икону с песиголовцем, – тоном, не терпящим возражений, говорит Борис. – Срок тебе три дня.

– Где я ее возьму?

– Не юли! Ты, хитрец, спрятал ее в той церкви. Поэтому остался единственным живым среди нас. ОН требует ее у нас! Иначе…

– Кто ОН?!

Егор проснулся, ощутив, как на спине выступил холодный пот и кожа на руках покрылась мурашками.

– Куда ночь, туда и сон, – несколько раз прошептал он, не желая разбудить соседа.

После больничного завтрака в палату вошел мужчина средних лет, маленького роста, в очках с толстыми линзами, за которыми прятались близорукие голубые глаза. Он представился: следователь, Святослав Васильевич. На нем был серый костюм, вокруг шеи – теплый полосатый шарф. По виду больше напоминал бухгалтера. По его просьбе сестра-хозяйка предоставила им для разговора свое помещение – тесную комнатушку с устоявшимся запахом свежевыстиранных халатов и белья, громоздившихся стопками на стеллажах вдоль стен.

Следователь внимательно выслушал рассказ Егора о событиях, произошедших с ним и его друзьями, и только после этого начал задавать вопросы:

– Как вы думаете, та женщина… Откуда она могла взяться на горе?

– Там кругом горы, поблизости нет жилья. В столь странном наряде вряд ли она вышла из дома. По-видимому, где-то поблизости ее насильно удерживали, возможно, в заброшенном военном городке. Эти постройки находятся ближе всего к дому.

– Во время ночлега в том доме вы много пили?

– Была одна бутылка водки, часть ее использовали для растирания этой женщины. И фляжка с виски у Бориса. Если кто и пил, то чуть-чуть.

– Горноспасатели обнаружили следы обильного застолья и много пустых бутылок из-под водки.

– Откуда? – опешил Егор. – Это не наше: у нас даже провизии было в обрез, мы не рассчитывали оставаться на ночлег. Какое застолье? Водка была – братьев Буленко.

– В отчете горноспасателей ничего не сказано о мертвой женщине. Куда мог деться труп, если вы утверждаете, что оставили его в доме?

– Она точно была мертвая, когда мы покинули дом. Видимо, те, кто рвался к нам ночью, забрали тело.

– На пожарище обнаружены остатки двух квадроциклов, а вы говорили об одном.

– Не может быть! Чертовщина какая-то! Когда мы там были, сгорел только один квадроцикл. Второй, на котором к нам ехал Марат, мы обнаружили ниже вершины, в лесу, со следами крови на сиденье.

– Как вам удалось выбраться из-под лавины? Вы говорили, что не смогли пробиться к поверхности и потеряли сознание. Я поинтересовался у горноспасателей и поискал аналогичные случаи в интернете. После того как человек оказывается в толще плотного снега, под лавиной, у него в запасе совсем мало времени, практически считанные минуты, чтобы выбраться наружу, из-за недостатка воздуха. После того как лавина останавливается, снег в течение нескольких минут спрессовывается так, что его масса по твердости сопоставима с бетоном. Были случаи, когда люди, оказавшись в снегу по грудь, задыхались от силы его сжатия и не могли без посторонней помощи выбраться наружу. А вы оказались под толщей снега, без доступа воздуха, и сами сказали, что, обессилев от напрасных попыток выбраться, потеряли сознание. Человек, который вас привез в больницу, сказал, что нашел вас у дороги. Кто же вас спас?

– Я тоже хотел бы это знать. Как ни напрягаю память, ничего не могу вспомнить.

– Алексея Хомченко обнаружили недалеко от вас. Ему удалось выбраться из снежной ловушки, но он обессилел и умер от переохлаждения до прихода горноспасателей. Почему кому-то было важно раскопать именно вас, почему не помогли ему?

– Не знаю.

– Этот горный участок считался нелавиноопасным до вашего случая. У вас есть какие-то предположения, чем мог быть вызван сход лавины?

Егор задумался.

– Было кое-что странное. Вначале я услышал что-то вроде хлопка, а затем уже послышался шум сходящей лавины.

– Вы считаете, с этим звуком связан сход лавины?

– Я не специалист в этой области. Рассказываю, что слышал.

– Хорошо, на этом пока закончим, подпишите протокол допроса.

Егор подписал его, не читая.

– Завтра я выеду на место происшествия, все осмотрю, сверю с вашими показаниями, а потом мы снова встретимся.

– Как скажете.

– Ваш лечащий врач сказал, что вы пробудете здесь до конца недели. Угрозы жизни нет, можно сказать, вы отделались легким испугом.

– Легким я бы его не назвал. Мне сказали, что я чуть не умер от переохлаждения.

– Врач очень удивлен тем, что вы невероятно быстро восстанавливаетесь. Обычно спасшиеся при аналогичных обстоятельствах люди не избегают тяжелых последствий. А вы после сильного переохлаждения даже насморка не заработали, не говоря уже об обморожении. Уникальный случай. В больнице вас считают счастливчиком, повторно родившимся.

– А те, кого нашли… Что с ними?

– Криминала в их смерти нет, сообщили близким родственникам. После опознания они забрали тела погибших.

– Когда я смогу покинуть больницу?

– Это решит ваш врач, мне он сказал, что дня три-четыре вам здесь придется побыть, а там – смотря по вашему самочувствию. – Он протянул Егору визитку. – Вот номер телефона, как будете выписываться, позвоните мне, встретимся у меня в кабинете. До свидания.

После обеда пришла Элина и сообщила трагическую весть:

– Нашли Володю Дикова… Я только что из морга, была на опознании.

– Выходит, один я спасся. – У Егора сердце словно оборвалось. Он до последнего надеялся, что друг жив и объявится, не мог представить энергичного, быстрого как ртуть Володю, в котором жизнь била ключом, мертвым.

– Ты знаешь, как связаться с его родными? Или как позвонить ему на работу?

– Пожалуй, нет. – Егор растерялся: оказывается, за три года их знакомства он о Володе Дикове ничего толком не узнал.

Ему было известно, что он приезжий, арендовал однокомнатную квартиру, но адреса ее Егор не знал. Из той квартиры, куда однажды он привел Егора, давно съехал. Он был фрилансером, работал на удаленке, занимался разработкой компьютерных игр, о которых тоже, смеясь, ничего не рассказывал, ссылаясь на пункт о неразглашении в контракте. Он никогда не рассказывал о своих родителях, детстве, годах учебы, не говорил, откуда родом, всегда незаметно уводил разговор в сторону или выкидывал какой-нибудь «дикий» прикол, на что был мастак, и вопрос исчезал сам по себе. Так что невозможно было сообщить родственникам Володи о том, что с ним произошло.

– Ничего, полиция все выяснит и найдет, с кем связаться, – успокоила его Элина.

Через два дня горноспасатели прекратили поиски, так и не найдя тел Семена и Марата Буленко. Пока Егор находился в больнице, вечерами его посещала Элина, специально продлившая отпуск, чтобы находиться рядом с ним. Она даже не поехала на похороны своей подруги Мариши, пояснив Егору, что ей было бы там очень тяжело. Ведь у родителей Мариши обязательно возникнет вопрос: «Вы вместе отдыхали, почему ты не отговорила нашу дочь от роковой поездки? Ты жива, а ее больше нет!» Как она могла объяснить ее родителям, что их дочь была давно взрослой и сама принимала решения? И все же этот вопрос продолжал бы стоять перед Элиной – почему?

Егор прекрасно понял ее, так как сам был в подобном положении. Мама Лехи, когда приехала за телом сына, позвонила ему и задала точно такой же вопрос, и он не знал, что ответить. Почему он жив, а ее сын мертв, хотя Леха сумел самостоятельно выбраться из снежного плена и имел все шансы выжить? В глубине души Егор был даже доволен, что пребывание в больнице стало веской причиной не присутствовать на похоронах друзей.

«Володя, Леха, Борис, Мариша – они навсегда останутся живыми в моей памяти. Рад ли я, что остался жив? Конечно рад. Если бы меня вернули назад и спросили: «Жизнь или смерть?» – я бы выбрал жизнь. Да и каждый из моих друзей выбрал бы жизнь, но рулетка Судьбы отдала ее мне. Судя по настрою следователя, он считает, что женщина на горе – плод моих галлюцинаций. Но она точно была и стала причиной того, что случилось с моими друзьями. Без сомнения, к нам пытались ворваться в дом и сожгли наше снаряжение только из-за того, что не смогли вернуть беглянку. У них была цель: не дать нам сообщить о ней в полицию, и отчасти это им удалось. Нет тела – нет и уголовного дела. Но я этого так не оставлю, добьюсь, чтобы их нашли и наказали. Ведь они виновны не только в смерти той женщины, но и в гибели моих друзей».

О чем бы Егор с Элиной ни начинали беседовать, разговор всегда сходился к трагедии на горе Песья Голова. Егора все это время мучил вопрос, почему Элина не поехала с ними? Но, видя подавленное состояние девушки, он решился его задать только непосредственно перед выпиской.

– Что за сон удержал тебя от поездки с нами?

– Плохо его помню. Какие-то скалы, черная вода, пещера, – уклончиво ответила Элина, и по ее замешательству Егор понял, что она лжет. Ведь сон фактически спас ее, она должна была запомнить его на всю жизнь. – Все очень сумбурно. Приснился – и улетел из памяти! Только осталось чувство тревоги, которое, собственно, меня и удержало от поездки.

– В ту ночь мне тоже приснился странный сон, вызвавший тревогу и плохие предчувствия. Вначале – девушка, лицо которой мне очень важно было увидеть, но она так и не обернулась, несмотря на мои усилия. Нас разделяла невидимая стена. Появилась черная тень, скрывшая ее, а меня вода понесла в водопад, где ожидала смерть. Проснувшись, я тоже колебался: ехать или нет? Отказаться от поездки не мог – было бы неудобно перед ребятами. Несмотря на этот сон, я остался жив.

– К чему сейчас вспоминать те сны? Что произошло, уже не изменишь. Знаки играют роль в судьбе человека, когда он на них реагирует до самих событий. После они уже ничего не значат.

– Несмотря на тревожные предчувствия, я поехал, а ты нет. Что было в твоем сне такого, что удержало тебя?

– Ты – мужчина, я – женщина. Ты не веришь в приметы, не слушаешь внутренний голос и свою интуицию. Ты делаешь по-своему, но тебя спас твой ангел-хранитель. А я верю в знаки, в то, что можно Судьбу изменить своими действиями, и ни на кого не надеюсь.

– Разве Судьбу можно обмануть? Изменить ее?

– Как видишь, можно. Иначе и я бы в это время покоилась на Берковцах[15]15
  Имеется в виду Берковецкое кладбище.


[Закрыть] в Киеве. – Элина взглянула на часы. – Извини, мне пора.

– Ты куда-то спешишь? У тебя сегодня еще какое-то мероприятие запланировано? – Егор глянул в окно, за которым было непроглядно темно.

– Ты – не мероприятие! А мне и в самом деле нужно идти. – Элина быстро наклонилась, поцеловала Егора в щеку и направилась к выходу.

– Завтра меня выпишут, мы еще увидимся? – крикнул ей вдогонку Егор.

– Встретимся в два часа дня на смотровой площадке Ратуши.

– Где это?

– Франковск город маленький, а площадь Рынок – это самый центр. – И она вышла из палаты.

– Клевая девчонка! – дал ей свою оценку сосед Вася, который из-за подвешенной в гипсе ноги и вынужденной неподвижности невольно слушал все их беседы. – Держись за нее!

Каждый вечер, перед тем как заснуть, Егор, лежа с закрытыми глазами, прокручивал в памяти произошедшие за последнее время события. Вроде их все можно считать случайными: знакомство Дикого с братьями Буленко, поход на гору Песья Голова, ночевка в церкви староверов с иконой песиголовца, странная попытка вторжения и пожар, уничтоживший их снаряжение; спуск, лавина и его удивительное спасение. Интуиция подсказывала, что эти события между собой как-то связаны. Неужели эта цепочка на первый взгляд случайных событий сложилась неслучайно? Гибель друзей не давала покоя Егору, заставляла многократно прокручивать в голове все эти события в попытке найти ответ на возникающие вопросы. Кто те люди, пытавшиеся вторгнуться в церковь? Если они хотели от них избавиться, то почему не заблокировали двери снаружи и не подожгли дом с помощью бензина из квадроцикла? Причина только в том, что поджечь сарай гораздо проще, чем дом при ураганном ветре и метели? Лавина, обрушившаяся на них, была случайной или ее как-то вызвали?

Были и другие вопросы, которые Егор отбрасывал, чтобы не погрузиться в дебри мистики. Невероятная сила ударов, звериный рев, от которого стыла кровь, легкость, с какой незнакомец разгуливал по крыше дома при штормовом ветре, подталкивали его усомниться в том, что это были люди. А если не люди, то КТО? В памяти то и дело всплывало изображение песиголовца с раскрытой пастью, только теперь ему казалось, что тот зловеще усмехается.